Либерализация общественных отношений в России как фактор повышения террористической угрозы

Размещено на http://www.allbest.ru/

ЛИБЕРАЛИЗАЦИЯ ОБЩЕСТВЕННЫХ ОТНОШЕНИЙ В РОССИИ КАК ФАКТОР ПОВЫШЕНИЯ ТЕРРОРИСТИЧЕСКОЙ УГРОЗЫ

Крылов Дмитрий Валерьевич, преподаватель

Мельников Александр Владимирович, преподаватель

Садков Алексей Викторович, кандидат наук, заведующий кафедрой

Хомяков Олег Викторович, кандидат наук, старший преподаватель

Беляков Сергей Владимирович, преподаватель

Вологодский институт права и экономики Федеральной службы исполнения наказаний

В настоящей статье рассматривается проблема неконтролируемой и радикальной либерализации общественного сознания. Определяется роль и признания национальных интересов российского государства в качестве наиболее значимых социальных ценностей. Максимальная эффективность функционирования государственных институтов отождествляется с высоким уровнем противодействия террористическим угрозам.

либерализация сознание террористический угроза

Попытки перехода к либеральной идеологии в условиях посткоммунистической трансформации создают насущную потребность в анализе роли социокультурных факторов, воздействующих на развитие общественных отношений в российских современных условиях. Безусловно, проведение реформ, воспринимаемое большинством населения как воплощение либеральной идеологии, в российском социокультурном пространстве показало существование сложных взаимоотношений между «идеей» и «почвой». Именно по этим причинам, очевидно и возникла постановка вопроса о несоответствии западной либеральной идеи социокультурным основам российской цивилизации. Разброс мнений по проблемам идеологии российского либерализма достаточно широк, и как следствие - фрагментарность исследования проблемы в теоретическом и историческом плане. Сегодня существует потребность в специально комплексном исследовании проблемы взаимодействия «либеральной идеи» и социокультурных оснований российской социально-философской традиции. Социальная реальность, объективные социальные закономерности формируются в ходе деятельности людей, которая, будучи направлена, прежде всего, на внешний природный мир, объективируется в виде системы создаваемых социокультурных ценностей, через изменение самого субъекта, взаимосвязи его с объектом и возникающие на основе производственной деятельности объективные, материальные отношения. Сформировавшаяся социальная среда становится тем фактором, в рамках которого и развертывается историческая деятельность людей. Но насколько, к примеру, культивирование индивидуальной свободы и антропоцентризма состыкуется с российским социокультурным пространством, где верховной ценностью остается общественный, надындивидуальный интерес? «Европеизация, - убеждал Н.С. Трубецкой еще в 1920 году, - является безусловным злом для всякого нероманогерманского народа, и это зло надо осознать и бороться с ним всеми силами» [2, с. 80-81]. Весьма спорным является и утверждение относительно того, что либерализм является универсальным механизмом демократизации общественно-политической жизни. Опыт современной России убедительно демонстрирует сомнительность данного тезиса. Основной принцип либерализма - «laisser-faire» (от фр. laisser-faire - непротивление, попустительство) - на нынешнем этапе оказался почти полностью реализованным, что, однако, ничуть не способствовало демократизации общественной жизни. «Наверное, ничто так не навредило либерализму, - пишет Ф.А. Хайек, - как настойчивость некоторых его приверженцев, твердолобо защищавших какие-нибудь эмпирические правила, прежде всего, “laissez-faire”» [3, с. 123]. Очевидно, что человек уже с рождения является членом определенной социокультурной общности - семьи, общины, коллектива, общества, государства. Его деятельность и поведение регулируются определенными принятыми в этой среде нормами и правилами. Осознавая свои права на свободу, человек должен осознавать и свои обязанности - сознавать, что другие люди наделены не меньшими правами осознания своей свободы и способны требовать соответствующего встречного признания и уважения к своему праву. По мнению И. Берлин «полная свобода волков - смерть для овец, а полная свобода сильных и одаренных несовместима с правом слабых и менее одаренных на достойное человеческое существование» [4, с. 45]. Для обывателей невмешательство государства в их жизнь зачастую угрожает не только их демократическим свободам, но и попросту самому физическому существованию. Самоуклонение государства от организации общественной жизни и слабый государственный контроль с неизбежностью приводят к криминализации общества, к хаосу и анархии, к ситуации, когда член общества оказывается просто не в состоянии реализовывать свои демократические права. Ослабление контрольно-регулятивной функции государства при смене идеалов и ценностей широких слоев населения, недостаточная способность общества, отдельных стран, в целом всего мирового сообщества регулировать сложные социально-политические процессы, как непосредственно в государствах, так и в мире, создают реальную угрозу распространению особой формы политического насилия - терроризма. Терроризм используется в качестве средства политической борьбы не только в интересах государства или каких-либо организаций, но и в интересах отдельных групп лиц, очевидно, что неотъемлемыми чертами терроризма являются «угроза жизни и безопасности людей и политическая мотивировка применения насильственных действий» [5, с. 5].

Терроризм следует рассматривать исключительно как социально-деструктивное явление, которое возникло, существует и развивается в условиях либерализации общественных отношений и, следовательно, построение общей теоретической модели террористической деятельности следует увязывать с социально-философским анализом теоретико-методологических оснований построения системы знаний о ней. И, сформированная в результате этого анализа социально-философская картина террористической деятельности будет раскрывать общую сущность для построения каждой, конкретной относительно самостоятельной формы ее существования.

Проблема противодействия терроризму сегодня как в России, так и по всему миру, признается одной из первоочередных задач по сохранению и развитию человеческой цивилизации. А минимизация террористических угроз напрямую связывается с вынужденными ограничениями свобод граждан. Свобода личности находится в двоякой зависимости от государства: с одной стороны, она невозможна без его гарантий и вмешательства, с другой же стороны, вмешательство государства угрожает свободе индивида.

Целесообразно выделить этапы формирования социально-философской модели становления субъекта террористической деятельности. Причем акцент следует сделать на том, что значительная часть террористической активности латентна и развивается на уровне формирования и апробации идеально-логической позиции субъекта (-ов) этой деятельности. И очевидно, что на первоначальном этапе возникает социально-деструктивная мотивация, переходящая в социально-насильственную на уровне идеи в форме террористических намерений. И уж только после этого фигуранты переходят непосредственно к практической подготовке, осуществлению и попыткам создания алиби или ухода от ответственности.

Наличие беспрецедентной демократии в 1990-х гг. в России при минимальном вмешательстве государства в дела личности, внедрение основных принципов либерализма - прежде всего, осуществление приоритета экономических ценностей не обеспечили гражданам практическую возможность для реализации своих демократических прав. В.В. Путин, выступая перед студентами Колумбийского университета, замечал: «После начала 90-х годов наступил ренессанс свободы. Свобода воспринималась как вседозволенность, анархия, стремление к разрушению…» [6, с. 110]. Общественно-политическая ситуация в стране, на нынешнем этапе, достаточно неоднозначна. С одной стороны, российский обыватель теоретически обладает достаточно высокой степенью экономической и правовой свободы. С другой же стороны, реализовать свою свободу он оказывается не в состоянии, поскольку его социальная защищенность минимальна. Уместным считаем привести слова Платона: «Чрезмерная свобода, по-видимому, и для отдельного человека и для государства обращается не во что иное, как в чрезмерное рабство… Тирания возникает, конечно, не из какого иного состояния, как из демократии, иначе говоря, из крайней свободы возникает величайшее и жесточайшее рабство» [7, с. 564].

«После кошмара, вызванного амнистией 1953 года» [8, с. 43], - именно так начинает повествовать профессор Ю. Реент, отражая особенности изменений повлекших необходимость повышения эффективности деятельности государственных институтов по сдерживанию преступности со второй половины прошлого столетия. Однако все-таки справедливее говорить не об ужесточении, а об очевидной либерализации правоохранительной деятельности в целом и уголовно-исполнительной доктрины - в частности, но только уже в «застойные» годы. Это значит, что декларируемая и популяризируемая мысль о либерализации общественных отношений 50-х - 60-х годах прошлого столетия должна быть скорректирована, в первую очередь, в связи с более бескомпромиссным отношением к уголовному преследованию личности в сравнении со следующим периодом развития общественных отношений. Так, в 1961 году к смертной казни было осуждено 1890 человек, в 1962 году - 2159. Из каждых 10 тысяч осужденных приговаривали к исключительной мере 40 - 44 человека. В период же «застоя» этот показатель плавно снизился от 16,3 осужденных к высшей мере наказания в 1964 году до 3,8 в конце 70-х годов. Даже из числа осужденных за умышленное убийство в 1963 году (последний полный год правления Н.С. Хрущева) к смертной казни было приговорено 19,8 процента, тогда как в 1981 году (последний полный год правления Л.И. Брежнева) этот показатель снизился до 11,6 процента. Не сильно противоречит указанной тенденции и статистика численности заключенных в исправительно-трудовых учреждениях. На 1959 год этот показатель в СССР составлял 846147 человек, на 1975 год - 860540, а на 1979 год - 937159 [8, с. 43]. Рост количества заключенных в целом был пропорционален общему приросту населения. В настоящее же время ситуация с профилактикой преступлений, в частности, террористической направленности меняется - количество совершаемых преступлений уменьшается в разы, что свидетельствует о своевременном распознании идеально-преступного замысла террористов до непосредственно практической подготовки к теракту и попыток совершения преступлений террористической направленности. Что свидетельствует об эффективном нивелировании террористических угроз государственными институтами в условиях либерализации общественных отношений в России.

Безусловно, что в стране долгое время предпринимались попытки формируются девиантных мировоззренческих установок по отношению к исконно российской организации общественной жизни. Это происходило как в идеологической, так и в правовой и экономической областях. Довольно часто выражение известных ценностно-мировоззренческих стереотипов носило отпечаток интеллектуальной моды и отражало господствующие в 1990-ые годы иллюзии общественного сознания. Так, например, в работах А. Волкова, Ю.А. Левады, Н.С. Розова можно заметить скептическое отношение к возрождению государственной идеологии. А.Волков в государстве видел преимущественно бюрократию, которая «не сокрушает волю людей, но размягчает ее; она редко побуждает к действию, но постоянно сопротивляется тому, чтобы кто-то действовал по своей инициативе; она ничего не разрушает, но препятствует рождению нового; она не тиранит, но мешает наиболее оригинальным умам и крепким душам вознестись над толпой, она… подавляет, нервирует, гасит, отупляет и превращает, в конце концов, весь народ в стадо пугливых и трудолюбивых животных, пастырем которых выступает правительство…» [9, с.4]. Н.С. Розов государственную идеологию определял как «некий симбиоз коммунизма, имперства и православия» [10, с. 15]. Прогнозы Н.С. Розова на наличие в России многих пограничных конфликтных зон, об усилении региональных движений, особенно в добывающих областях, требующих экономической и политической автономии, о реальных очертаниях гражданской войны и распада России вплоть до настоящего момента являются, по мнению автора, произвольным вымыслом, либо же могут и должны расцениваться как попытки разрушения извне исторически сложившегося уклада жизни, устоявшихся представлений о добре и справедливости, исторических преданий и ценностей. Подобную точку зрения представлял и директор Всероссийского центра изучения общественного мнения Ю.А. Левада: «… по мнению многих респондентов, призванная укрепить властную вертикаль бюрократическая надстройка представляет собой предпосылку к распаду страны. Границы округов - это швы, по которым может затрещать Россия, считают они» [11, с. 42-43].

Очевидно, что важнейшей предпосылкой выхода страны из социально-идеологического и нравственного кризиса в настоящее время является необходимость понимания и признания национальных интересов российского государства в качестве наиболее значимых социальных ценностей. А, максимальная эффективность функционирования государственных институтов может быть достигнута должным противодействием террористическим угрозам.

Список литературы

1. Зорькин В.Д. Фрагмент выступления Председателя Конституционного суда Российской Федерации на заседании секции №2 Международной конференции 14 сентября 2009 года «Современное государство и глобальная безопасность». - URL: http://www.yaroslavl-2009.ru/userfiles/File/docs/Section_2_Zorkin. doc. Дата обращения: 21.09.2009.

2. Трубецкой Н.С. Европа и человечество. София, 1920.

3. Хайек Ф.А. Дорога к рабству // Вопросы философии. 1990. № 10.

4. Гаджиев К.С. Размышления о свободе // Вопросы философии. 1993. № 2.

5. Будницкий О.В. Терроризм глазами историка. Идеология терроризма // Вопросы философии. 2004. № 5.

6. Колесников А.И. Меня Путин видел! М., 2005.

7. Платон. Сочинения. В 3 т. Т. 3. Ч. 2. М., 1972.

8. Реент Ю. Отречение от темного прошлого. Эволюция уголовно-исполнительной системы со второй половины 60-х до конца 80-х годов // Преступление и наказание. 2008. № 11.

9. Волков А. Ищем идею. Осознать бы еще риски. Российская газета. 4 июля 2002.

10. Розов Н.С. Национальная идея как императив разума (Эскиз геоэкономической и социокультурной стратегии России для XXI века) // Вопросы философии. 1997. № 10.

11. Левада Ю.А. Страна меняется быстрее, чем народ // Российская Федерация сегодня. 2003. № 2.

Размещено на Allbest.ru