Мировой порядок: пути развития в контексте синергетического анализа

Размещено на http://www.allbest.ru/

мировой порядок: пути развития в контексте синергетического анализа

Николай Бекетов,

д-р экон. наук, проф., академик Академии гуманитарных наук

директор научно-исследовательского проектно-экономического института

Якутского государственного университета

The article attempts to analyze the condition of the world system from a synergetic perspective by concentrating upon the self-organization of the world society as a single whole.

По структурным, организационным и функциональным параметрам мировое сообщество можно представить как многослойную сверхсистему или надсистему, состоящую из множества взаимосвязанных, взаимозависимых, сотрудничающих и конфликтующих между собой подсистем в лице национальных государств, международных, межгосударственных и негосударственных организаций и транснациональных корпораций. Эти ключевые субъекты мирового сообщества отличаются друг от друга специфическими чертами и признаками, определяемыми как историческими и национально-культурными традициями, так и социокультурными, политико-культурными, конфессиональными, геополитическими и иными характеристиками. Особенности присущи и другим системам или субъектам мирового сообщества. Каждая из таких систем имеет свои закономерности, логику развития и функционирования. В предлагаемой статье предпринята попытка проанализировать состояние мировой системы с синергетической точки зрения. При этом внимание сконцентрировано на самоорганизации мирового сообщества как единого целого. Заметим, что в последние десятилетия синергетический подход, заимствованный из естественных наук, становится популярнее в социальных и гуманитарных дисциплинах. В традиции естественных наук в синергетических колебаниях принято видеть, прежде всего, движение «от хаоса к порядку». На сходной логике построена и эта статья, хотя автором введено некоторое терминологическое изменение, в результате которого только что приведённая формула приобретает несколько иной вид: «от анархии к порядку». Мировой порядок можно трактовать в узком и широком понимании слова.

В широком смысле это мировое сообщество в его тотальности. И такое сообщество включает всех без исключения акторов - могущественных и слабых, крупных и малых (от Китая до Андорры), пассионарно активных и предельно пассивных. В узком смысле мировой порядок представляет собой систему взаимоотношений более или менее активных акторов мирового сообщества, основанную на комплексе неофициальных и официальных норм поведения, а также созданных на их базе институтов, организаций и союзов. В представленной статье это понятие используется во втором смысле.

Любая система является результатом взаимодействия различных факторов, определяющих характер её структурной самоорганизации и организации. В данном контексте применительно к формированию и функционированию миропорядка важное значение имеет выяснение различий между процессами организации и самоорганизации, самоуправления и управления как мирового сообщества в целом, так и конкретных его субъектов.

В рассматриваемом контексте под организацией понимается комплекс сознательных, целенаправленных действий людей или институтов (например, государства) по созданию, регулированию и управлению теми или иными феноменами, процессами, событиями для решения сознательно поставленной конкретной задачи. Иначе говоря, организация есть результат воздействия извне на процессы порядкообразования.

Самоорганизация предполагает действия определённой группы субъектов, которые вступают во взаимодействие друг с другом, преследуя свои цели без какого-либо принуждения извне, как бы анархически, путём проб и ошибок. В этом случае процесс системообразования, структурирования, обеспечения порядка осуществляется главным образом изнутри, самостоятельно, в силу встроенных в саму систему механизмов группирования и координации действий этих субъектов в процессе их взаимодействия, взаимного притяжения и интеграции.

В силу открытости система способна и должна самоорганизовываться, функционировать и трансформироваться, приспосабливаясь к изменяющимся параметрам внешней среды. «Мы называем систему самоорганизующейся, - подчёркивал основатель теории синергетики Г. Хакен, - если она без специфического воздействия извне обретает какую-то пространственную, временную и функциональную структуру. Под специфическим воздействием мы понимаем такое, которое навязывает системе структуру или функционирование. В случае же самоорганизации система испытывает неспецифическое воздействие. Например, жидкость, подогреваемая снизу, совершенно равномерно обретает в результате самоорганизации макроструктуру, образуя шестиугольные ячейки» [1]. Можно выделить три разных, но теснейшим образом взаимосвязанных и дополняющих друг друга уровня организации и самоорганизации мирового сообщества. Первый (глобальный) предполагает формирование и функционирование самого мирового сообщества в его отношении с акторами регионального и национального уровней. Второй (региональный) уровень подразумевает механизмы, процессы, особенности взаимодействия различных субъектов наднационального и субнационального характера. Третий (национальный) связан с взаимодействием между собой субъектов национального масштаба. В данном случае речь идёт, прежде всего, о государствах как важнейших составляющих мирового сообщества и субъектов международных отношений. Одним из ключевых достижений системных и синергетических исследований стало признание неустойчивости и нестабильности в качестве фундаментальных характеристик различных форм самоорганизации человеческих сообществ на государственном и на мировом уровнях. При этом сами понятия неустойчивости и неравновесности освобождаются от негативного оттенка, поскольку они такие же составляющие мира, как стабильность, устойчивость и равновесие. Они обеспечивают высокий динамизм мировых процессов, который стимулирует активность самих субъектов этих процессов. Значимость такой постановки вопроса станет очевидной, если учесть, что миропорядок по своим основополагающим принципам формирования и функционирования представляет собой открытую, сложную, неравновесную и, в силу этого, незавершённую систему, характеризующуюся высокой степенью динамичности, неустойчивости и неопределённости. Как любая такая система, миропорядок подчиняется законам синергетики - теории самоорганизации систем. Если использовать синергетическую терминологию, то формирование и постоянную трансформацию мирового порядка можно рассматривать как процесс возникновения, говоря словами И. Пригожина и И. Стенгерс, порядка из хаоса [2].

В отличие от естественных и точных наук, в социальных и гуманитарных дисциплинах применительно к социальным системам (гражданскому обществу, государству, общественным и политическим организациям, мировому сообществу) вместо термина «хаос» представляется более корректным использовать термин «анархия». Ломка сложившихся в течение многих поколений, веков и даже тысячелетий социально-экономических, политических, духовных и иных структур, кардинальные сдвиги, подрывающие основы системы, приводят к пертурбациям, революциям, кризисам, результатом которых является либо исчезновение соответствующего сообщества (системы), либо приобретение им (благодаря внешним импульсам и мобилизации внутренних ресурсов) новых возможностей для выбора оптимальных ответов на внешние вызовы и вступления на путь самоорганизации на новых основаниях.

Но всё же хаос в социальных и социокультурных системах (особенно современных) в том смысле, в каком он понимается в естественных и точных науках, можно считать предельным случаем, который для целей исследования допустимо вывести за скобки. В такие периоды подвергаются эрозии или исчезают некоторые из основополагающих норм, ценностей, установок, которые в совокупности составляли инфраструктуру прежней системы и обеспечивали её единство, жизнеспособность, формы и направления функционирования. Однако нельзя сказать, что человечество при каждой пертурбации возвращалось к первобытному хаосу.

Даже при полном распаде цивилизаций, мировых империй или держав в рамках самого миропорядка продолжали действовать определённые морально-этические, нормативные, традиционные, семейные, экономические и иные принципы, нормы, институты, в совокупности составляющие генетический код мировосприятия, глубинной психологии, культуры, характера народов. Например, западная часть человечества пережила со времени своего возникновения множество трансформаций, которые привели к сменам цивилизаций, социальных, социокультурных систем, форм государственного устройства, политических режимов. Но и по сей день сохраняют значимость некоторые базовые ценности, принципы, правила, стереотипы взаимоотношений людей, социальные параметры человеческого общежития, служившие базовыми составляющими формирования у разных народов культурных кругов, которые сохранялись в течение многих веков. Поэтому к таким трансформациям и процессам переходов от одного состоянию к другому применить формулу «от хаоса к порядку» представляется неправомерным. Речь должна идти о преодолении анархии и установлении той или иной формы стабильного порядка. Значимость разного рода пертурбаций, кризисов, революций состоит в том, что в процессе их преодоления неравновесные системы устраняют устаревшие, исчерпавшие свой ресурс и показавшие нежизнеспособность узлы и элементы. На смену им приходят новые структуры, более соответствующие новым реалиям. Это, как сказал бы Й. Шумпетер, «созидательное разрушение», избавление от старого и расчистка места для созидания нового. Иначе говоря, неустойчивость, беспорядок, напряжённость, кризис, анархию (хаос) нельзя рассматривать только негативно. Такой вывод может помочь правильно понять динамику неравновесных общественно-исторических процессов, разработать формы, пути и средства более эффективного ответа на порождаемые ими вызовы.

Для международно-политической системы, как и большинства других открытых систем, характерно органическое сочетание таких дополняющих друг друга противоположностей, как статика и динамика, устойчивость и неустойчивость, определённость и неопределённость, единообразие и разнообразие, симметрия и асимметрия, линейность и нелинейность, предсказуемость и непредсказуемость. При таком понимании миропорядок нельзя рассматривать как раз и навсегда установившуюся, завершённую систему. В ней начало становления, динамика преобладает над началом ставшим, завершившимся. Принципы самоорганизации доминируют над принципами организации, понимаемой как деятельность внешних агентов по упорядочению, структурированию и управлению системами.

В формировании, сохранении и в более или менее эффективном функционировании мирового сообщества в качестве инструмента или механизма самоорганизации главную роль играет феномен, который А. Смит назвал «невидимой рукой». Его нельзя трактовать буквально, как это понимал сам А. Смит применительно к современной ему экономической системе. В расчёт нужно принимать более сложный системный уровень - многообразное переплетение внешних и внутренних факторов, элементов, отношений, принципов. Всякая система возникает и развивается путём проб и ошибок, конкуренции и экспериментов, в ходе которых разрабатываются правила игры различных субъектов. Многие элементы, в совокупности составляющие «невидимую руку», носят безличный, абстрактный характер, поскольку каждый из субъектов международно-политических отношений действует на свой страх и риск, в соответствии со своими реальными и потенциальными возможностями, целями и интересами, устремлениями, пониманием своего места в сообществе других акторов.

В результате имеет место безграничная неопределённость стечения безграничного множества воль, устремлений, принципов, правил, обстоятельств. В этом плане вслед за древними греками, которые понимали под хаосом неупорядоченную сложность, порядок можно рассматривать как упорядоченную сложность.

При таком понимании, как установлено исследованиями в области синергетики, хаос не всегда нужно представлять как зияющую бездну, как сугубо деструктивное начало. По замечанию Е.Н. Князевой и С.П. Курдюмова, при определённых условиях хаос «может выступать в качестве созидающего начала, конструктивного механизма эволюции», а значит, из хаоса собственными силами может развиваться новая организация [3].

Поэтому, не боясь повтора, уместно ещё раз подчеркнуть: применительно к социальным системам (в том числе и международно-политической) речь идёт о хаосе, а не об анархии.

Нередко то, что в тот или иной исторический период воспринимается как анархия, беспорядок, есть лишь проявление нарушений, эрозии привычных форм жизни, представлений, приоритетов и ценностей. Анархия и беспорядок могут служить исходным рубежом для конструирования новых форм порядка и властных отношений. В такие периоды люди обнаруживают способность подвергать сомнению основы собственного существования, самого мироздания, истинность господствующих богов, верований, систем миропонимания. Любая система создаётся для достижения определённой сформулированной миссии или цели. Но применительно к миропорядку приходится сделать ряд оговорок. При создании некоей целостной исторической картины К. Ясперс, как подчёркивал он сам, исходил из уверенности, что человечество имеет единые истоки и общую цель. «Эти истоки и эта цель нам неизвестны, во всяком случае, в виде достоверного знания. Они ощутимы лишь в мерцании многозначных символов. Наше существование ограничено ими. В философском осмыслении мы пытаемся приблизиться к тому и другому, к истокам и к цели» [4].

Однако если взять человечество как таковое, то у него не было, нет и не может быть какой-либо единой цели, сформулированной одним человеком или государством, организацией, институтом, империей, «мировым полицейским», «мировым правительством». История представляет собой набор случайностей, которые человеческий ум пытается загнать в сконструированное им русло закономерности.

Человечество не знало, не знает и не будет знать, откуда оно пришло, куда идёт, какова его миссия и к чему, в конечном счете, придет. Более того, оно не имело и не могло иметь единой для всех народов и стран истории, по крайней мере, в периоды, предшествовавшие Новому времени, когда человеческое общество было разрознено на множество цивилизаций и народов, которые часто не ведали о существовании друг друга. При таком понимании основополагающая цель, которая ставится в процессе формирования конкретного миропорядка, каждым из его участников трактуется по-своему, что обусловливает противоречия и конфликты. Почти всегда, если единой цели и удавалось достигнуть, она оказывалась эфемерной. В рассматриваемом смысле можно говорить об анархической природе миропорядка, поскольку каждый его субъект, будь то национальное государство, региональное интеграционное объединение, транснациональная корпорация, террористическая организация, преследует индивидуальные цели и интересы самостоятельно, мобилизуя свои материальные, финансовые, интеллектуальные и иные ресурсы, на свой страх и риск. Причём действия каждого из субъектов ограничивают или стимулируют возможности остальных воздействовать на общие условия функционирования мирового сообщества. Однако любое действие, направленное на ограничение возможностей других отстаивать свои законные интересы, вызывает противодействие.

Поэтому со значительной долей уверенности можно утверждать, что международно-политическая система и соответственно миропорядок не есть результат всецело или преимущественно сознательных, планомерных действий отдельно взятого государства или группы государств. Нет и не может быть какого-либо органа или инстанции, которые вправе указать тому или иному субъекту, какие у него должны быть интересы, цели, направление деятельности, стратегия с ближними и дальними соседями. Можно согласиться с Р. Гилпином, который характеризовал сущность международной политики как постоянную борьбу между независимыми акторами, находящимися в состоянии анархии [5].

Попытки какого-либо агента навязать свою волю всей системе обречены на неудачу, если в должной мере не будут учтены закономерности и принципы её самоорганизации. Не может быть речи о какой бы то ни было сознательной и целенаправленной структурной и функциональной организации, регулируемой внешним наднациональным властным органом или институтом. Функции по организации и управлению мировыми процессами могут быть эффективными лишь при соблюдении принципов, закономерностей самоорганизации крупных открытых неравновесных систем, какой является мировой порядок. Поэтому искусственно, сугубо организационными и управленческими средствами формировать мировой порядок, обеспечить его жизнеспособность и сколько-нибудь эффективное функционирование не под силу ни одному из отдельно взятых его акторов, какими бы мощными материальными ресурсами он не обладал.

Особо важное значение имеет то, что всякие революционные пертурбации, вызывающие ломку сложившихся структур, связаны с анархией, неопределённостью и неравновесностью. Это выдвигает на передний план проблему преодоления подобных тенденций, восстановления или создания нового порядка, требующего тех или иных организационно-структурных новаций. Большинство водоразделов в истории эволюции международно-политических систем влекло за собой распад великих цивилизаций и империй, мировых держав и соответственно господствовавших в разные исторические периоды форм миропорядка и появление на их месте новых. Вестфальская система ознаменовала конец Священной Римской империи; система баланса сил, основы которой были заложены Венским конгрессом 1815 г., образовалась на руинах наполеоновской империи. Версальско-вашингтонский порядок сделал то же самое с Австро-Венгерской и Оттоманской империями, при этом значительно урезав Российскую. Двухполюсный миропорядок образовался в результате разгрома Третьего рейха и Японии во Второй мировой войне. В конечном счёте он привёл к распаду колониальных империй - британской, французской, голландской, португальской.

Хотя формы и принципы взаимоотношений между государствами на протяжении истории подверглись существенным изменениям, принципы согласия и сотрудничества между народами, с одной стороны, соперничества и борьбы за власть и влияние, с другой стороны, остались неизменными. Более сильные государства стремились добиться контроля над другими странами, увеличить своё влияние за счёт иных членов международного сообщества и занять более высокие ступени в иерархии государств и народов. Так обстояло дело во всех цивилизациях Востока и Запада в период двухполюсного миропорядка второй половины ХХ в., таким же остаётся положение вещей и в формирующемся новом мировом порядке. Наиболее сильные державы устанавливали правила международной игры, определяли характер политического дискурса, структуру международной системы, отвечающую их собственным интересам. При этом они имели возможность принудить более слабые страны приспособиться к этой структуре.

Кроме того, эти державы контролировали решение всех вопросов, касающихся распределения мировых ресурсов, особенно тех, которые рассматривались ими как приоритетные. Так, Персидская империя VI в. до н.э., возможно, первой заложила основы международного права и навязала другим более слабым государствам правила и нормы, регулирующие международные отношения и дающие возможность разрешить споры между ней и более мелкими соседями. Античный Рим дал средиземноморскому миру свой кодекс и первый «закон народов». Сегодня же то, что мы называем международным правом, разработано и утверждено западной цивилизацией и в целом отражает её интересы и ценности.

Вслед за К. Уолтцом можно привести аналогию с рынком в сфере экономики. Структура рынка формируется определённым числом конкурирующих между собой фирм. Если в конкуренции участвует множество примерно равных компаний, то возможно ( во всяком случае теоретически) достижение ситуации совершенной конкуренции. Но если на рынке доминируют несколько крупных фирм, то конкуренция считается олигополистической, хотя там может участвовать и множество других более мелких фирм [6]. В руках доминирующих в международной иерархии держав сосредоточиваются организация и контроль над процессами взаимодействия между всеми участниками системы. Р. Арон отмечал, что «ни одна международная система никогда не была уравнительной и никогда не будет таковой. В отсутствие единственного авторитета для сохранения минимального порядка и предсказуемости необходимо сокращение числа основных участников». Иначе говоря, «структура международных систем всегда носит олигополистический характер» [7]. Динамика международных отношений определяется тем, что по своей природе мощь государства представляет собой относительную величину: выигрыш одного государства если не всегда, то нередко оборачивается потерей для другого государства.

Традиционно действовал принцип игры с нулевой суммой. Каждое государство, будучи озабоченным возможностью нападения со стороны другого государства, стремится укрепить собственную безопасность путём наращивания мощи. Принцип raison d'Оtat (государственных интересов), борьба каждого отдельно взятого государства за выживание являются врождёнными особенностями международных отношений. В результате международная система формируется и функционирует в направлении установления гегемонии самой мощной державы, достижения кондоминиума двух равновеликих держав или своего рода равновесия между основными акторами.

При этом современная глобализация, интернационализация важнейших сфер общественной жизни, ускорение времени, сжатие ойкуменического пространства, преобладание динамики над статикой в совокупности усиливают начала неустойчивости и неравновесности в масштабах мирового сообщества. Такую ситуацию Дж. Розенау назвал турбуленцией, или турбулентным состоянием [8].

Происходит размывание единой оси мирового сообщества, равновеликое значение для мировых процессов приобретают разные центры силы.

Появление наднациональных субъектов в лице влиятельных международных объединений и организаций (например, транснациональных корпораций) кладёт конец разделению социальных, политических, экономических процессов по сугубо географическим или территориально-пространственным параметрам, переводя их в некое «внегеографическое» измерение. Происходит раздвоение мира, мировая политика осуществляется на двух аренах. С одной стороны, мы имеем систему взаимоотношений государств, которая функционирует, соблюдая принципы межгосударственных отношений в соответствии с установками традиционной дипломатии и защиты национальных интересов. С другой стороны, речь идёт о транснациональном глобальном мире, где государства теряют влияние, возрастающее число их функций переходит к транснациональным и субнациональным акторам. Разворачиваются процессы гибридизации сфер общественной жизни, тенденция к нивелировке этнонациональных, религиозных, культурных границ. Но это сопровождается усилением требований национальных, религиозных, культурных и иных меньшинств о большей автономии. С синергетической точки зрения всё большую значимость приобретает тот факт, что в мировом сообществе разными его субъектами принимается бесчисленное множество решений, из которых каждое само по себе значимо (причём, во многих случаях они противоречат друг другу). В совокупности они могут привести и часто приводят к результатам, к которым никто сознательно не стремится и не предусматривает. Война против мирового терроризма привела к результатам, превосходящим самые пессимистические прогнозы самых крайних пессимистов. Невозможно организовать общество, общественно-политическую и международно-политическую системы по какой-либо единой модели.

Уместно пробовать управлять самоорганизовавшимся обществом, но формы и средства такого управления должны приспосабливаться к динамике процессов самоорганизации. Организация приемлема и эффективна до тех пор, пока она не направлена против этой тенденции. Г. Киссинджер классик политического реализма, констатировал: «Никогда прежде новый мировой порядок не создавался на базе столь многообразных представлений, в столь глобальном масштабе. Никогда прежде не существовало порядка, который сочетал бы в себе атрибуты исторических систем равновесия сил с общемировым демократическим мышлением, а также стремительно развивающейся современной технологией» [9]. Новый мировой порядок нельзя свести к одной модели. Сказанное порождает множество вопросов относительно контуров, конфигурации, характера и сущности нового миропорядка - вопросов, на которые невозможно дать однозначные ответы.

Но найти адекватные ответы можно, выведя за скобки рассуждения об однополярном миропорядке.

Подобные аргументы взяты из интеллектуального багажа прошлого. Они были приемлемы к реальностям минувшего века, но не к современной ситуации.

миропорядок управление глобализация общественный

Литература

1. Хакен Г. Информация и самоорганизация. М., 1991. С. 28 - 29.

2. Прижогин И., Стенгерс И. Порядок из хаоса. М., 1988.

3. Князева Е. Н., Курдюмов С. П. Синергетика как новое мировидение : диалог с Пригожиным // Вопросы философии. 1992. № 12. С. 8.

4. Ясперс К. Смысл и назначение истории. М., 1991. С. 30.

5. Gilpin R. War and Change in World Politics. Cambridge, 1981. P. 7.

6. Waltz K. Theory of world politics. Reading (Massachusetts), 1979. Р. 94.

7. Арон Р. Мир и война между народами. М., 2000. С. 709.

8. Rosenau J. Turbulence in world politics. London, 1990. Р. 6.

9. Киссинджер Г. Дипломатия. М., 1997. С. 737.

Размещено на Allbest.ru