Политико-правовая идеология анархизма и консерватизма об организации верховной власти: доктринальные пересечения

Размещено на http://www.allbest.ru

Размещено на http://www.allbest.ru

Отечественная политико-правовая мысль второй половины XIX - начала XX вв. демонстрировала многообразие подходов к пониманию проблем организации верховной власти. Для консервативного течения, представленного в различных вариантах, объединяющим началом являлось восприятие монархической государственности (наряду с духовными ценностями православия) как основы устойчивости российского общества. Теоретики анархизма, отстаивая возможность реализации антиэтатического идеала, отрицали любые формы государственной организации, при этом особой критике подвергали именно монархию.

В рамках данной статьи обратимся к анализу взглядов наиболее ярких идеологов консерватизма - К.П. Победоносцева и Л.А. Тихомирова, а также крупнейшего представителя отечественного анархического движения - М.А. Бакунина.

По мнению многих исследователей, взгляды и деятельность К.П. Победоносцева были не просто консервативными, но часто отличались явной реакционностью, стремлением втиснуть общественно-политическое и духовное развитие в нормативы средневекового теократического сознания [6, с. 319]. К.П. Победоносцев был сторонником неограниченной власти монарха, при этом идею монархической организации русского общества усматривал в народном духе. Отстаивая незыблемость веками складывавшихся институтов, мыслитель отвергал попытки их «перелить в новые формы». «Старое учреждение, - писал он, - тем драгоценно, потому и незаменимо, что оно не придумано, а создано жизнью, …освящено в народном мнении тем авторитетом, который дает история и одна только история» [8, с. 472-473].

Величайшее зло конституционного строя К.П. Победоносцев находил в создании правительства на парламентских началах, когда забота об общественном благе становится прикрытием совершенно чуждых побуждений. Замещение абсолютной власти монарха неограниченной властью представительного учреждения приводит к тому, что на смену разумной воле приходит случайность; политическая свобода становится фикцией, поддерживаемой параграфами и фразами конституции; торжествует либеральная демократия, водворяя беспорядок и насилие в обществе [7, с. 348349]. Пришедшие к власти «ловкие подбиратели голосов» выступают с громкими речами о равенстве, но любой деспот или военный диктатор находятся в таком же отношении господства к народу [9, с. 321].

К.П. Победоносцев направлял все усилия на критику демократии, видел лишь отрицательные стороны парламентаризма, их преувеличивал и произвольно интерпретировал, подвергал сомнению жизнеспособность республиканской формы правления. Обращаясь к истории новых демократических институтов, демонстрировал их недолговечность по сравнению с монархическими учреждениями, чье существование исчисляется веками [7, с. 350-351]. В своих произведениях К.П. Победоносцев не выстраивал последовательно картину идеальной организации верховной власти, не ставил перед собой цели создания монархической концепции, считая, что эталон политического устройства сам по себе ясен всем здравомыслящим людям и не нуждается в четкой формулировке [10, с. 114-115].

Согласимся с высказанной современными историками монархизма точкой зрения, что только с появлением фундаментальных теоретических работ Л.А. Тихомирова консервативной мысли удалось преодолеть публицистический период в своем развитии и дать академической науке синтез русской государственной традиции и правового научного знания [13, с. 152]. Идеологи консерватизма исходили из тесной связи самодержавия и православия религии, признания сверхправовой природы монархии. Л.А. Тихомиров объяснял выбор монархической формы правления психологическими факторами: только единоличной и никакой другой власти русский человек не способен честно и охотно подчиниться. В качестве стабильного и долговечного строя мыслитель видел исключительно монархию и с уверенностью заявлял: «было бы невероятным увидеть в России, по крайней мере теперь, до чрезвычайного изменения самой души народной, не только республику, но даже сколько-нибудь прочную конституцию, ограничивающую царскую власть» [12, с. 244].

Л.А. Тихомиров отстаивал невозможность реализации анархического общественного устройства. Он не отрицал, что власть предполагает подчинение, но не видел в этом принесения свободы в жертву. Создавая ее, люди выходят из слепой покорности перед обстоятельствами и приобретают независимость. Напротив, безгосударственный идеал, вместо подчинения людей самим себе, влечет их к подчинению силам, вне их находящимся. По Л.А. Тихомирову, государство, как сила сознательная, всегда возьмет верх над силами внешними, бессознательными, торжество государственности представлялось ему неизбежным итогом «теоретической анархии» [11, с. 25]. Аналогичные идеи высказывал и К.П. Победоносцев, полагавший, что конституционный строй неизбежно ведет к анархии, спастись от нее общество может лишь диктатурой, т.е. восстановлением единой воли и единой власти в правлении [7, с. 349].

Консерватизмом вырабатывалась «мифологема некой идеальной государственности», существующей над временем, над историей, формировались утопия и антиутопия особого социального устройства, которое представлялось возможным достаточно легко перенести из одной конкретной эпохи в другую; прогрессу были противопоставлены непреходящие идеалы традиции, нации и религии [5, с. 41]. Для представителей анархического направления государство, независимо от его формы - это антиценность, главная мишень для критики, зло, подлежащее уничтожению. Так, по мнению М.А. Бакунина, государственные институты несовместимы с царством мира и справедливости. Открыто заявляя о неприятии, о ненависти к монархии, философ видел в ее свержении в Европе необходимое условие освобождения человечества. При этом предостерегал: если на смену монархии придет республика, проблемы общества не будут решены, они трансформируются. Бюрократическая, политически централизованная республика неизбежно станет державой, стремящейся, с одной стороны, к внешним завоеваниям, а с другой - к угнетению внутри собственных границ [4, с. 15-16].

Не видя принципиальных отличий между современными формами правления, М.А. Бакунин отмечал, тем не менее, что самая несовершенная республика в тысячу раз лучше, чем самая просвещенная монархия. В первой народ постоянно подвергается эксплуатации, но он не угнетен, а во второй - угнетен постоянно [4, с. 106]. Единственное существенное различие М.А. Бакунин формулировал так: в монархии чиновный мир притесняет и грабит народ для пользы привилегированных классов, а также своих собственных карманов, во имя монарха; в демократической республике он делает то же самое, только во имя народной воли [2, с. 313].

М.А. Бакунин, как и представители консервативной мысли, отмечал органическую связь государственной власти с религией (христианством). Однако видел в этом не позитивный, обеспечивающий стабильность социального устройства фактор, а способ освящения привилегий и политической власти абсолютизма. Все короли (христиане, протестанты и католики) - короли божьей милостью, органы власти получили через них божественную миссию. Правители и священники уверены в неспособности людей к созданию и поддержанию порядка; государство, установленное богом, чтобы организовать и управлять, ? стоит, естественно, выше общества, оно его господин, а не слуга [3, с. 266].

Роль любого государства - и абсолютной монархии, и демократической республики, основанной на самом широком всеобщем избирательном праве, М.А. Бакунин сводил к регулированию и гарантированию взаимной эксплуатации [1, с. 518]. Конституционную монархию М.А. Бакунин называл «ублюдочным, половинчатым режимом», оказывающимся по отношению к неограниченной монархии тем, чем протестантство является по отношению к католической религии. Он не сомневался в недолговечности этого «алогичного альянса», чьи составные части - власть и свобода - взаимно исключают друг друга [3, с. 266]. Изменение подхода к организации верховной власти, по М.А. Бакунину, не изменит сущности явления. Государство не перестанет быть «официальной и правильно установленной опекой меньшинства компетентных людей, добродетельных гениев или талантов, чтобы надзирать за поведением и управлять поведением этого большого неисправимого и ужасного ребенка - народа» [1, с. 464].

Сопоставление рассматриваемых направлений политико-правовой мысли позволило заключить, что и анархисты, и консерваторы, выражая интересы определенных социальных групп, современное им положение дел оценивали и воспринимали сквозь призму идеала, к достижению которого стремились. Исторический процесс и отдельные факты из прошлого подвергались ими произвольной интерпретации. Для консерваторов цель состояла в оправдании и поддержке исторической традиции, незыблемости отправных установлений, в качестве которых выступали монархия и православие. Для анархистов руководящей идеей стал слом всего государственного механизма. Отрицая ценность государства, его институтов и учреждений, они видели в нем низшую ступень эволюции; закономерным итогом развития человеческого общества должно было стать торжество нового строя, исключающего власть, эксплуатацию, любые формы несвободы.

Представители анархической и консервативной доктрины предложили диаметрально противоположные подходы к пониманию сущности и дальнейших перспектив государственной власти. Однако при всех различиях, начиная от исходных ценностных установок и заканчивая видением идеального устройства человеческого общества, необходимо отметить общие черты. Во-первых, это признание тесной связи государственности и религии. Во-вторых, отрицание каких-либо преимуществ республиканской формы правления, структур и институтов представительной власти.

Литература

консервативный государственность политический идеология

1. Бакунин М.А. Бог и государство / М.А. Бакунин. Избранные философские сочинения и письма. М.: Мысль, 1987. - С. 445-520.

2. Бакунин М.А. Государственность и анархия / Бакунин М.А. Философия. Социология. Политика. М.: Правда, 1989. - С. 291-526.

3. Бакунин М.А. Международное тайное сообщество освобождения человечества / М.А. Бакунин. Избранные философские сочинения и письма. М.: Мысль, 1987. - С. 258-273.

4. Бакунин М.А. Федерализм, социализм и антитеологизм / Бакунин М.А. Философия. Социология. Политика. М.: Правда, 1989. - С. 11-124.

5. Исаев И.А. Политико-правовая утопия в России (конец XIX - начало XX вв.). М.: Наука, 1991.

6. История русской философии: Учеб. для вузов / Редкол.: М.А. Маслин и др. М.: Республика, 2001.

7. Победоносцев К.П. Великая ложь нашего времени / Победоносцев К.П. Государство и Церковь / Отв. ред. О.А. Платонов. - М., 2011. Т. II. - С. 331-351.

8. Победоносцев К.П. Духовная жизнь / Победоносцев К.П. Государство и Церковь / Отв. ред. О.А. Платонов. - М., 2011. Т. II. - С. 472484.

9. Победоносцев К.П. Новая демократия / Победоносцев К.П. Государство и Церковь / Отв. ред. О.А. Платонов. - М., 2011. Т. II. - С. 320-331.

10. Полунов А.Ю. К.П. Победоносцев в общественно-политической и духовной жизни России М.: Российская политическая энциклопедия, 2010.

11. Тихомиров Л.А. Монархическая государственность. Часть первая. Происхождение и содержание монархического принципа. М., 1905.

12. Тихомиров Л.А. Монархическая государственность. Часть третья. Русская государственность. М., 1905.

13. Туманова А.С., Киселев Р.В. Права человека в правовой мысли и законотворчестве Российской империи второй половины XIX - начала XX века. М.: Изд. дом Высшей школы экономики, 2011.

Размещено на Allbest.ru