"Русский вопрос" в американской периодике начала "холодной войны"

Размещено на http://www.allbest.ru/

«РУССКИЙ ВОПРОС» В АМЕРИКАНСКОЙ ПЕРИОДИКЕ НАЧАЛА «ХОЛОДНОЙ ВОЙНЫ»

Бонцевич Н.Н.

Саратовский государственный университет им. Н. Г. Чернышевского

«Русская тема», или «русский вопрос», как формулировали проблему восприятия российской советской цивилизации в американском обществе сами американские СМИ, занимала одно из ведущих мест в послевоенной периодической печати [Saturday Evening Post 1947: 19]. Существовало два подхода в формировании американской прессой отношения к советской России и русскому народу. Первый состоял в репрезентации русского народа жертвой собственного тоталитарного правительства, что в свете доктрины Трумэна налагало на американцев определенные обязательства. Ведь еще со времен президентства Вудро Вильсона американское общество постепенно привыкало к мысли о благородном мессианстве своей страны, на которую Провидение возложило бремя забот по освобождению угнетенных народов и обеспечению их процветания посредством приобщения к идеалам американской демократии и американским моральным нормам. Второй подход отражал взгляды наиболее консервативных слоев американского общества, бизнес элиты и политического истеблишмента, и состоял в настойчивом внедрении мысли о том, что российская советская цивилизация враждебна Западу по своей сути, по системе ценностей. Ее распространению нужно препятствовать, а культурные и иные контакты с русскими ограничивать, поскольку они могут таить опасности для американской нации.

Сразу после завершения II мировой войны в американской прессе развернулась острая дискуссия о России, в которой активное участие приняли бывшие советские военачальники, работники советских посольств и торговых представительств за рубежом, а ныне американские граждане; солдаты Красной Армии, бежавшие из советских зон оккупации в Европе; русские жены американцев. Подробности повседневной жизни за «железным занавесом» глазами бывших советских граждан соседствовали на страницах популярной периодики с наблюдениями американских дипломатов, работников посольств, журналистов, работавших в Советском Союзе в разное время, научно обоснованными выводами американских ученых.

Интересно отметить, что очень немногие из американцев русского происхождения отважились в рамках форума, развернувшегося в американских СМИ после войны, на защиту своего народа, как это сделал бывший бригадный генерал Красной Армии Александр Бармин. В интервью Сэтардей Ивнинг Пост, опубликованном в сентябрьском номере за 1948 г., гражданин Америки Бармин выражает свое несогласие с позицией ведущих американских периодических изданий, настойчиво внедряющих в общественное сознание народа представления о русских как о варварском азиатском народе, относящемся с презрением к демократии, жестоко и надменно уничтожающем человеческое достоинство и политические свободы на территории государств, попавших под политический контроль CCCР. Бывший советский военачальник уверен, что весь негатив, которым американская пресса удостоила русский народ, следует адресовать исключительно коммунистической олигархии, которая поработила двухсотмиллионную нацию и создала полицейское государство, для того чтобы держать ее в подчинении. Бармину кажутся откровенно необоснованными не раз раздававшиеся в американской прессе обвинения русских в привычке жить под властью деспотов и нелюбви к демократии. Он напоминает американцам о том, что российская история содержит предостаточно примеров отчаянной борьбы различных слоев русского народа за либерализацию политического режима, вершиной которых стала революция 1905 г. и создание парламента. Хотя, сам же признает, что период демократии между февральской революцией 1917 г. и большевистским переворотом в октябре того же года был сравнительно коротким. Весьма убедительным доказательством недовольства русских сталинским режимом, по мнению автора статьи, являются лагеря для политических заключенных, в которых отбывают срок 14 тысяч человек. Бывший советский военачальник выражает обеспокоенность тем фактом, что западные СМИ отказываются проводить границу между правящим в СССР тоталитарным режимом и русским народом, обескровленным в жестокой войне, обманутым и терроризируемым собственным правительством, не имеющем представления о благах западного образа жизни и преимуществах политической демократии. Вполне естественно, что информационный вакуум о жизни на западе в СССР заполняется лживыми утверждениями советской пропаганды о преимуществах социалистической государственности. В этом и надо искать причину так непонятного западному менталитету смирения и покорности русских людей перед властью, завершает свое интервью Сэтардей Ивнинг Пост бывший советский генерал [Saturday Evening Post 1948: 88-89].

Анализ содержания статей по «русской теме» на страницах шести самых популярных в послевоенной Америке периодических изданий, расходившихся миллионными тиражами, Сэтардей Ивнинг Пост, Лайф, Тайм, Ридерз Дайджест, Колльерс и Нью Йорк Таймс Мэгэзин, показал, что интерес издателей с основ политического и экономического устройства советского общества и государства и идеологии КП Советского Союза переключился на изучение национального характера и ментальности русского народа. Появилось стремление понять, что лежит в основе взаимоотношений власти и общества в СССР: искренние убеждения или невежество, уважение или страх, магия новых социальных идеалов или следование традиции. На этот счет единого мнения в американской печати нет. Принятые стереотипные оценки в данном вопросе соседствуют с серьезными исследованиями русского менталитета.

Одно из таких исследований было опубликовано на страницах сентябрьского номера Нью Йорк Таймс Мэгэзин за 1948 г. Его автор профессор международник из Йельского университета Фредерик Баргхорн, в прошлом пресс атташе американского посольства в Москве, своими выводами о русском национальном характере и особенностях русского менталитета, поставил, пожалуй, точку в споре, который либеральная американская пресса вела с 1942 г.: стоит ли доверять русским, и каковы перспективы сближения двух народов.

Выводы Баргхорна убедительно продемонстрировали американской читающей публике абсолютную духовную и моральную несовместимость двух народов, причина которой, по мнению ученого, лежит вовсе не в политических или идеологических разногласиях, а глубоко в подсознании народа, где хранится память о многовековом историческом пути, им пройденным.

Профессор Баргхорн в своем исследовании сформулировал три знаковые черты русского национального характера, которые, по его глубокому убеждению, делают цивилизационную пропасть между двумя народами, русским и американским, непреодолимой. Генетический фатализм, как обозначил Баргхорн первый отличительный признак русского характера, является причиной покорности и непротивления русского народа власти полицейского государства. Таковыми русских сделала искренняя вера в непреодолимость судьбы, рока и бессмысленность попыток переменить жизненные обстоятельства. Именно поэтому и политическую власть советский народ воспринимают как нечто данное, как природный феномен, явление, которое нельзя изменить, как нельзя переделать лето в зиму. Между государством и индивидом в сознании русских существуют огромная пропасть, по причине которой они абсолютно уверены в том, что критиковать власть или каким либо образом влиять на нее, является делом и бесполезным и неразумным [The New York Times Magazine 1948: 11].

Фатализм опасен, предупреждает Баргхорн, так как является благоприятной почвой для насаждения любой, даже самой разрушительной идеологии. К сожалению, с русским народом, это уже произошло. Американский профессор заверяет свой народ в том, что, скорее всего, эксперимент с экспортом западных культурных ценностей в российское общество окажется напрасным по причине того, что покорность и смирение русского народа перед властью, самоотстранение от участия в жизни государства пустили глубокие корни в коллективном подсознательном русской нации [The New York Times Magazine 1948: 11].

Полной противоположностью американскому индивидуализму, а значит и основам американской цивилизации, по мнению американского ученого, является такая неотъемлемая черта русского национального характера как коллективизм. Стадное начало несовместимо с желанием выделяться, предлагать новые свежие идеи, убивает в человеке личность, уверен автор статьи [The New York Times Magazine 1948: 12].

Но самой негативной чертой русских является, по мнению Баргхорна, ментальный экстремизм, который он определяет, как склонность абсолютизировать взгляды, философские доктрины. Русские, будучи людьми любознательными и крайне восприимчивыми, отмечает ученый, понравившиеся идеи и концепции, пусть даже заимствованные с Запада, с легкостью превращают в культ, объект почитания и преклонения. Так было с нигилизмом, марксизмом, сталинизмом. Обретя идейный культ, русский человек фанатично его почитает и готов защищать, жертвуя собой. Не случайно о чудесах русского патриотизма известно далеко за пределами СССР. Однако, столь убедительная преданность бездушным идеалам, наряду с героическими проявлениями имеет и обратную сторону, а именно примитивизм и однобокость мышления, способную переродиться в нетерпимость и фанатизм. Излишняя эмоциональность и восприимчивость сделала русский народ прекрасной мишенью для всякого рода авантюристов во власти, без труда манипулировавших коллективным сознанием народа, резюмирует Баргхорн [The New York Times Magazine 1948: 11].

Исследование Йельским профессором русского национального характера совершенно определенно подводило американского читателя к выводу о том, что американцы и русские, слишком разные для того, чтобы вступить в диалог. Американцы толерантны и ценят свободу слова, русские экспрессивны, чрезмерно эмоциональны, что зачастую порождает нетерпимость, и не признают идейной конкуренции. Они склонны к созданию культов, в основе которых лежит конкретная идеология. Американцы - оптимисты, русские - фаталисты. Американцы - индивидуалисты, в русском менталитете прочно укоренился коллективизм. Американцы законопослушны, русские не признают нравственной силы закона, его верховенства в жизни общества и государства.

Важно подчеркнуть, что недружественные по отношению к России статьи стали заполнять первые полосы американских газет и журналов как раз тогда, когда это особенно важно и нужно было администрации Трумэна. Когда соперничество двух основных стратегий в госдепартаменте - постепенного и бдительного сдерживания Советов путем экономического и военного давления, с одной стороны, и жесткого противостояния СССР, с другой, - завершилось победой последнего, т.е. победой сторонников силовой дипломатии. Американская администрация мечтала об общенациональном консенсусе по поводу внешней политики. И приложила усилия к тому, чтобы корпоративная бизнес элита, контролировавшая ведущие периодические издания в стране развеяла миф о возможности сближения двух народов, созданный американской же прессой в годы войны.

Таким образом, «русский вопрос» после непродолжительного его обсуждения в рамках форума мнений, продолжавшегося с начала II мировой войны до 1948 г., уступил место одномерному освещению темы с позиции формирования враждебного американскому общественному сознанию образа Советской России и обоснования абсолютной несовместимости двух культур, ментальностей, цивилизаций.

русский вопрос американский периодический

Список литературы

1. Barghoorn F. What Makes the Russians Think That Way // The New York Times Magazine. 1948. - September 19.

2. Barmine A. In Defense of the Russian People // Saturday Evening Post. 1948. - September 4.

3. Snow E. Why We Don't Understand Russia // Saturday Evening Post. 1947. - February 15. To Understand the Russians // Reader's Digest. 1946. - May.

Размещено на Allbest.ru