Политический протест как фактор нестабильности политической системы

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Политический протест как фактор нестабильности политической системы

Максимова Елена Николаевна, к. полит. н., доцент Севастопольский национальный технический университет

Аннотация

В статье раскрываются основные подходы к определению политического протеста как формы партиципации. Автор указывает, что лишь определенные виды политического протеста оказывают дестабилизирующее воздействие на функционирование политической системы, в частности проявляющиеся в активной и инструментальной форме. В качестве потенциальных факторов политических протестов в переходных системах выделяются: неэффективность действий власти, высокая активность антиэлиты, наличие этнических и религиозных расколов в обществе.

Ключевые слова и фразы: политический протест; политическая система; политическое участие; политическая нестабильность; конфликт.

Abstract

The author reveals the main approaches to the definition of political protest as a form of participation, states that only certain types of political protest have a destabilizing impact on political system functioning, which is, in particular, manifested in active and instrumental form, and as political protests potential factors in transition systems emphasizes the inefficiency of the authorities' power, the high activity of anti-elite, the presence of ethnic and religious dissidences in the society.

Key words and phrases: political protest; political system; political participation; political instability; conflict.

Проблематика политического протеста все чаще привлекает внимание исследователей. Актуальность данной темы обусловлена, во-первых, участившимся использованием различных протестных практик в политическом пространстве. Во-вторых, политические протесты реализуются в новых формах, которые остаются недостаточно исследованными в теоретическом плане. В то же время представляется актуальным определение влияния политических протестов на стабильность политической системы.

Традиционно политический протест как явление рассматривается в рамках теории политического участия. Как отмечает российская исследовательница Е.В. Ефанова, «протест - это политическое поведение, форма участия личности и/или общности в осуществлении политической власти, защите своих политических интересов через действие или бездействие» [2, с. 30].

Нельзя не согласиться, что политический протест является своеобразным наполнением отдельных форм политического участия. Однако влияние протеста на уровень стабильности политического участия оценивается учеными с различных позиций. Распространена позиция, в соответствии с которой протестные формы участия ассоциируют с неконвенциональными, т.е. теми, которые в любом случае оказывают дестабилизирующее воздействие на политическую систему.

Подобную позицию разделяет В.В. Сафронов, по его мнению, неконвенциональные, протестные и насильственные акции составляют одномерную иерархию. При этом «конвенциональное политическое поведение строится в соответствии с нормами права или традиции, которые регулируют участие людей в политике при данном режиме. Неконвенциональное политическое поведение нарушает эти нормы и выражается в прямом коллективном действии, минуя систему представительства интересов, оставаясь в то же время в рамках закона. Политический протест отличается от неконвенционального поведения тем, что эти акции не предусматриваются законами, но и не предполагают обращения к насилию» [10, с. 117].

На принципиальную «нетрадиционность» протестного действия указывает российская исследовательница И.А. Савченко. С ее точки зрения, протестное действие предполагает выход за границы рутинной политической деятельности. «В этом смысле любое, даже осуществляемое в рамках закона, протестное действие несет в себе угрозу сложившемуся порядку и требует от представителей политической власти экстраординарных мер и внимания» [9].

Иной подход к оценке влияния протеста на политическую стабильность предполагает, что лишь отдельные типы протестных практик являются неконвенциональными, в то время как часть из них не выходит за рамки конвенционального политического участия. Так, В. Костюшев и В. Горьковенко к политическому протесту относят не только конфронтационные и насильственные, но и конвенциальные акции, начиная от демонстраций, голодовок и заканчивая символическими жестами в виде водружения флага или сожжения партийного билета [4, с. 151-153].

Данная позиция представляется более последовательной, поскольку политический протест может проявляться как в активных, так и в пассивных формах, не несущих прямой угрозы стабильности политической системы и, как следствие, не являющихся неконвенциональными для политической системы. Более того, большинство политических систем предоставляют своим гражданам право на конвенциональный протест. Исключение составляют политические системы с тоталитарным и жестким авторитарным режимами функционирования. Таким образом, в контексте политической партиципации потенциальную опасность для стабильности политической системы представляют лишь определенные формы политического протеста.

Как отмечает украинский социолог Е.В. Лисеенко, политическое участие может рассматриваться как вовлечённость граждан в политико-властные отношения. При этом такая вовлеченность может иметь различные формы, проявляясь как на вербально-эмоциональном, так и на инструментальном уровнях. На вербально-эмоциональном уровне политическое участие характеризуется, прежде всего, определённой степенью общего интереса граждан к происходящим в стране политическим событиям, степенью и характером политической информированности и политической компетентности. Инструментальный уровень представляет собой другую сторону политического участия, связанную с активной политической деятельностью граждан. К формам проявления этого вида политического участия относятся такие действия граждан, как участие в выборах, участие в акциях протеста/поддержки (демонстрациях, митингах, забастовках, голодовках), членство в политических и общественных организациях, обращение в различные государственные и общественные инстанции и т.д. [5, с. 282].

Приведенная классификация уровней политического участия справедлива и в отношении политического протеста. Под политическим протестом следует понимать негативную реакцию либо негативное воздействие индивида (группы) на сложившуюся в обществе политическую ситуацию или конкретные действия властей, затрагивающие его. Таким образом, протест может проявляться на вербально-эмоциональном и инструментальном уровнях. Считаем, что причиной дестабилизации политической системы выступает непосредственно инструментальный протест, в то время как вербально-эмоциональный протест не всегда имеет партиципаторный характер и может не затрагивать основ стабильности политической системы.

На некоторые особенности протестного участия указывает российская исследовательница М.Р. Холмская.

Она отмечает, что «главной особенностью протестного участия является отказ вовлеченных в него индивидов и групп от конструктивного сотрудничества с существующими в рамках данного социально-политического и правового порядка структурами центральной и местной власти. К его формам относят обращения с письмами к официальным лицам и политикам, “протестное” голосование, участие в акциях протеста (вплоть до терроризма, вооруженной борьбы, актов гражданского неповиновения). Тем самым оказывается косвенное влияние на политическую систему, поскольку акции протеста вынуждают политических лидеров и государственных деятелей искать способы корректировки ценностных ориентаций и технологий управления» [11, с. 165].

Независимо от типа политической системы существует еще одна особенность политического протеста, которая должна быть учтена в ходе исследования факторов нестабильности политических систем. Заключается она, прежде всего, в том, что политический протест возникает не только в условиях неэффективных действий власти, но и там, где преобладают индивиды, способные к спонтанному или осознанному оппонированию власти. И дело здесь не только в преобладании активистских установок в рамках политической культуры, что характерно для политических систем демократического типа, где индивиды имеют навыки демократического участия и оппонирования власти. Независимо от доминирующего типа политической культуры, в любом обществе присутствует антиэлита.

Часть антиэлиты, занимающая низшие позиции в системе социальной стратификации, как правило, либо ограничена в реализации своих прав, либо политически пассивна. В то же время другая часть антиэлиты, занимающая средние и высшие позиции в обществе, нуждается в больших объемах свободы. Ограничивать ее опасно для всего общественного организма, т.к. ее субъекты отличаются высокой политической активностью. Основная опасность антиэлиты в данном случае заключается в возможности вовлечения народных масс в прямые формы политического участия, минуя представительские процедуры. Включения больших масс населения в прямые формы политического участия нередко проходят в неконвенциальном русле, т.е., по сути, оказывают дестабилизирующее воздействие на политическую систему.

Подчеркивают опасность антиэлиты для стабильности политической системы украинские исследователи Ю.А. Бабинов и А.А. Чемшит. В частности, они указывают, что даже «в условиях стабильности социальной системы антисистемные элементы так или иначе воспроизводятся. Поэтому политическая и экономическая активность антиэлит должны быть поставлены под жёсткий контроль, поскольку они ориентированы играть роль “пятой колонны”, в том числе на уровне межсистемного, глобального взаимодействия государств, что всегда является средством борьбы с упорядоченностью общества. Так, деятельность анархистов пресекается вне зависимости от идеологической ориентации политической системы» [1, с. 68].

Возвращаясь к вопросу политического протеста, отметим, что его катализатором могут выступать не только неэффективные действия политической власти либо активное включение антиэлиты в политические процессы, но и существование в обществе определенных расколов. Такие расколы обусловлены, как правило, историческим развитием, в ходе которого формируются этнокультурные, идеологические и геополитические различия в рамках одного общества. Данные расколы создают предпосылки для возникновения конфликтов, которые в определенных случаях приобретают политический характер и проявляются в тех или иных протестных формах.

Потенциальную опасность для стабильности переходных политических систем представляет наличие в обществе этнических и религиозных расколов. Стабильность развитых демократических стран в меньшей мере находится под влиянием этнических и религиозных конфликтов. Однако отрицать возможность их дестабилизирующего воздействия на данные общества не следует. Опасность указанных разновидностей социальных конфликтов заключается в том, что они достаточно быстро способны принять политический характер и повлиять на устойчивость политической системы.

Как отмечает украинский исследователь Ю. Мациевский, «в политологии этнический конфликт рассматривается с точки зрения его влияния на стабильность политической системы, в пределах которой данный конфликт имеет место. Политологи склонны рассматривать этничность инструментально, как средство в руках националистических лидеров, использующих националистические лозунги для получения политических целей. Поскольку этничность становится фактором политической мобилизации, этнические конфликты часто определяют как этнополитические» [7].

Далее Ю. Мациевский выделяет четыре условия или ситуации течения конфликта, в соответствии с которыми могут быть классифицированы этнополитические конфликты:

1) конфликт происходит между этническими сообществами, входящими в одну политическую систему, границы которой, как правило, совпадают с границами государства;

2) конфликт, возникший в результате распада определенной политической системы на территории, где изначально находились этнические группы;

3) конфликт происходит между одним суверенным государством и, по меньшей мере, одним этническим сообществом;

4) конфликт между независимыми политическими единицами (государствами), которые составляют самостоятельные политические системы.

Приведенная классификация этнополитических конфликтов позволяет четко обозначить локализацию конфликта в системе политических отношений. Однако далеко не всегда данные конфликты становятся дестабилизирующим фактором политической системы. Приведем еще одну обобщенную классификацию конфликтов, которая позволит определить черты конфликта, представляющего определенную угрозу стабильному функционированию политической системы. Так, конфликты различаются:

- по последствиям и функциям, которые реализуются конфликтом (конструктивные/деструктивные, горизонтальные и вертикальные);

- длительности (кратковременные, длительные, безнадежно затяжные);

- характеру течения (острые/хронические, латентные/явные, насильственные/ненасильственные);

- характеру возникновения (стихийные, случайные, спланированные);

- характеру затухания (спонтанно прекращающиеся, прекращающиеся вследствие договоренности конфликтующих сторон, решаемые путем вмешательства вооруженных сил);

- уровню регулируемости (управляемые, слабо управляемые, неуправляемые) [6, с. 72-73].

Очевидно, что наиболее опасными для стабильности политической системы являются конфликты, имеющие деструктивный и длительный характер. Одинаково небезопасны как явные, так и латентные конфликты, последние в силу скрытости и как следствие слабой управляемости. К значительной политической нестабильности приводят насильственные конфликты, решаемые путем вмешательства вооруженных сил.

В отношении вероятности приобретения конфликтом насильственного характера определенной известностью пользуется позиция Т. Гарра, который в своей работе «Этнический конфликт в мировой политике» обозначил несколько универсальных признаков, свидетельствующих о готовности этнического меньшинства начать вооруженную борьбу. Это требование большей автономии, существование в прошлом собственного государства, высокая организованность этнической группы, наличие развитой инфраструктуры, благоприятная демографическая ситуация, опыт борьбы за независимость в прошлом.

Этнополитические конфликты нередко приобретают религиозную окраску, провоцируя тем самым религиозные конфликты. Это происходит в силу онтологической взаимосвязи этноса и религии. Российский исследователь М.Ю. Зеленков указывает, что «зачастую принадлежность к тому или иному этносу отождествляется с принадлежностью к конфессиональной общине, что позволяет говорить о глубокой взаимосвязи этнического и конфессионального противостояния. Межконфессиональные противоречия сами по себе никогда или почти никогда не были причиной локальных конфликтов (даже за религиозными войнами, в том числе крестовыми походами, стояли иные, более конкретные и земные причины, нежели религиозная нетерпимость, поэтому ее роль не следует преувеличивать). Но, даже будучи изначально вторичным, конфессиональный фактор может в ходе развития конфликта превращаться в один из главных» [3, с. 82].

В энциклопедическом словаре понятие религиозного конфликта определяется следующим образом. «Конфликт религиозный - 1) конфронтация групп верующих и клира на основе религиозных мотивов в рамках одной церкви или религиозного объединения; 2) временное обострение либо состояние хронической напряженности в отношениях догматически и организационно самостоятельных церковно-религиозных структур, религиозных объединений и соответствующих групп верующих, идеологически мотивируемое религиозными соображениями каждой из противостоящих сторон» [8, с. 539].

Как видим, первая дефиниция описывает конфликт внутри определенной конфессии, в то время как вторая - охватывает конфронтацию между двумя или несколькими конфессиями. Большинство современных религиозных конфликтов, способных стать фактором дестабилизации политической системы, имеют в своей основе противостояние между различными конфессиями.

Предпосылки религиозных конфликтов имеются практически в любом регионе с полиэтническим составом населения, где в силу различных причин отношения между конфессиями отличаются достаточно высоким уровнем напряженности. Причем там, где линии этнических «разломов» совпадают или пересекаются с конфессиональными, эта напряженность приобретает отчетливо этнорелигиозный характер. При этом возникновение религиозных конфликтов объясняется действием четырех факторов: наличием «структурных» и «антиструктурных» тенденций в развитии любой системы общества; мерой совпадения или несовпадения границ государства, этноса и вероисповедания; влиянием процессов, происходящих в социуме, на религиозную подсистему; спецификой самих религиозных отношений [3, с. 83].

Таким образом, потенциальными факторами политического протеста выступают неурегулированные этнические и религиозные конфликты в обществе. Вероятность возникновения политической нестабильности в результате развития этнических и религиозных конфликтов выше при условии их пересечения в социальном пространстве.

политический власть этнический антиэлита

Список литературы

1. Бабинов Ю.А. Политическое участие и модели оптимального государственного развития // Политическое управление. 2007. № 1. С. 68-71.

2. Ефанова Е.В. Молодежный экстремизм как форма политического протеста // Власть. 2011. № 8. С. 30-33.

3. Зеленков М.Ю. Религиозные конфликты: проблемы и пути их решения в начале XXI века: политико-правовой аспект. Воронеж: Воронежский государственный университет, 2007. 244 с.

4. Костюшев В.В., Горьковенко В.В. Социологическое описание коллективных протестных действий: информационная база данных акций протеста // Общественные движения в современной России: от социальной проблемы к коллективному действию. М.: Ин-т социологии РАН, 1999. С. 144-177.

5. Лисеенко Е.В. Политическое участие населения Украины: особенности, характер, формы // Методологія, теорія та практика соціологічного аналізу сучасного суспільства. 2010. Вып. 16. С. 281-284.

6. Людський розвиток в Україні: мінімізація соціальних ризиків: колективна науково-аналітична монографія / за ред. Е.М. Лібанової. К.: Ін-т демографії та соціальних досліджень ім. М.В. Птухи НАН України, 2010. 496 с.

7. Мацієвський Ю. Етнічний конфлікт - вивчений феномен?

8. Религиоведение: энциклопедический словарь / под ред. А.П. Забияко, А.Н. Красникова, Е.С. Элбакян. М.: Академический проект, 2006. 1256 с.

9. Савченко И.А. Политический протест в современном обществе: технологический подход

10. Сафронов В.В. Потенциал протеста и демократическая перспектива // Журнал социологии и социальной антропологии. 1998. Вып. 4. Т. 1.

11. Холмская М.Р. Политическое участие как объект исследования: обзор отечественной литературы

Размещено на Allbest.ru