Можно ли отвергнуть транснациональную демократию?

Защитники транснациональной демократии обвиняют скептиков в слишком поспешном отклонении теоретических, этических и эмпирических аргументов, составляющих их проекты демократии без границ. Более определенно, утверждают они, обесцениваются важные политические преобразования, вызываемые усиливающейся глобализацией и регионализацией; скептики особенно неправильно истолковывают возможности значимых политических изменений по отношению к более демократическому мировому порядку [10, 12, 28, 40, 51, 61]. Эти трансформации, в конечном счете, изменяют условия, которые делают возможными суверенные, территориальные, самоуправляющиеся политические сообщества, поскольку в мире глобальных изменений локальное и глобальное, внутренне и внешнее в значительной степени неразличимы. Отрицать такие обстоятельства означает утратить способность оценивать с точки зрения вечности сущность концепции современной государственности и политического сообщества и игнорировать ее историческую и социально построенную природу [20, 51].

Современные политические сообщества являются историческими и социальными конструкциями. Их специфическая форма, совпадающая с территориальной досягаемостью «предполагаемого сообщества» наций, является продуктом специфических условий и сил. Эта форма определяет метрическую систему, по которой измеряется единица современной демократии. Исторически государство было первичным инкубатором современной демократической жизни. Но, как замечает А. Линклетер, политические сообщества никогда не были статическими, неизменно созданными, а всегда были в процессе конструкции и реконструкции [51]. Поскольку глобализация и регионализация стали усиливаться, современные политические сообщества начали испытывать существенную трансформацию: появляются новые формы политических сообществ [Там же]. Согласно Д. Хелду, национальные политические сообщества сосуществуют сегодня рядом с «пересекающимися судьбами сообществ», определяемых пространственной досягаемостью транснациональных сетей, систем гражданства и проблем [39]. В терминологии С. Уолцера, они могут быть задуманы как «тонкие» сообщества, в противоположность «толстым» сообществам локального типа и нациямгосударствам. Тем не менее национальные сообщества представляют собой необходимые этические и предварительные политические условия для куль тивирования транснациональной демократии. В основном они перекрывают судьбы сообществ, определяемые как контуры новых возможных транснациональных артикуляций нации.

Как отмечено, критики транснациональной демократии обвиняют ее защитников в том, что они предпочтительнее применяют неопределенную концепцию народа. Это обвинение, однако, не учитывает недетерминированный и сконструированный характер современного (национального) народа самого по себе. Для устройства народа в своих пределах нациигосударства всегда были объектом оспаривания (о чем свидетельствует борьба за голоса женщин и текущие споры о гражданстве) и развивались исторически в ответ на изменение социальных и политических условий. Это предполагает, вопреки скептическому аргументу, что нация не является некоей преобразуемой политической сущностью, которая предшествует демократическому развитию, но, напротив, она самостоятельно конституируется благодаря процессам демократизации [51]. Начиная с классической греческой демократии, конституирование народа является всегда проблематичным и случайным [68]. Этот аргумент внушает доверие утверждениям защитников транснациональной демократии, что неопределенная природа народа в их планах не ослабляет правдоподобие или теоретическую последовательность их проекта. Не рассматривая «космополитическую нацию» как единичную, предопределенную и универсальную сущность - унифицированную мировую нацию, литература по транснациональной демократии подчеркивает комплексную, подвижную и многослойную конструкцию, ясно сформулированную в разнообразии наборов отношений к множеству участков глобальной власти и структуры глобального управления [1, 24, 36, 37, 39, 51, 61, 75, 78, 85]. Такая концепция, как подтверждено опытом ЕС и федеративных государств, является, конечно, исторически беспрецедентной. К тому же так называемая загадка народа в теориях транснациональной демократии не является фатальным недостатком, как хотелось бы многим скептикам.

Центральным пунктом в учреждении политических сообществ вне государства является рост институционализации транснациональных общественных сфер, как некоторые утверждают, благодаря росту конституционализации мирового порядка [27, 33]. Накопление многосторонних, региональных и транснациональных мер (которые развились в последнее пятидесятилетие) создало неписаную конституцию глобального государства. В поисках управления и регулирования трансграничных проблем государства стремились упорядочивать соответствующие полномочия и власть через соглашения и другие меры. При этом они институционализировали сложную систему правил, прав и обязанностей для управления их общими делами. Дальше всего это пошло в ЕС, где появилась эффективная квазифедеральная конституция. Но в другом случае, как в ВТО, власть национальных правительств пересматривается: управление торговыми спорами становится подчиненным правовым нормам [73].

Связанные с этой институционализацией в пределах общества государств были разработаны и укреплены некоторые существенные демократические принципы [16]. Таким образом, самоопределение, народный суверенитет, демократическая законность, юридическое равенство государств ста ли ортодоксальными принципами международного общества. Как комментирует Дж. Майал, происходило «укрепление не только непосредственно демократии, но и демократических ценностей, как стандарта из законности в пределах международного сообщества» [54]. В последние годы эта демократизация международного сообщества также ускоряется в ответ на процессы глобализации, действия межнационального гражданского общества и социальной динамики расширяющегося сообщества демократических государств. Несмотря на ее неравномерность и недолговечность, она предстает объединенной с конституционализацией мирового порядка «подгонкой» необходимых исторических условий - создание «зон мира» и господства права - для культивирования транснациональной демократии [38].

Дальнейшее свидетельство этого процесса демократизации должно быть обнаружено в возрастающей политической реакции многих правительств и учреждений транснационального гражданского общества на последствия экономической глобализации [62, 70]. Такие ответы ясно показывают не только разнообразные пути, но и общее стремление прогрессивных политических сил и являются системой ответственного, отзывчивого и прозрачного глобального управления. Наряду с ростом восприятия, что власть ускользает от демократических государств и избирателей к неизбранному и фактически неподотчетному глобальным органам (например, ВТО), прибавилось увеличивающееся политическое давление на правительства «большой восьмерки», чтобы привести в соответствие хорошее управление с глобальным управлением [83]. Но более широкий глобальный консенсус, по-видимому, проявляется вследствие потребности в подобной реформе, прорисовывая некоторую политическую поддержку от различия Севера и Юга и среди разнообразных сообществ транснационального гражданского общества. Конечно, демократия включает больше, чем просто прозрачное и ответственное принятие решений. Любопытно отметить, что споры, касающиеся этой реформы, значимо очерчивают несколько тем транснациональной демократии (демократическая межгосударственность, совещательная, радикальная и космополитическая демократии), указанных выше. Например, в контексте ВТО язык «стейкхолдинг» весьма очевиден; хотя удивительно, что и в правительстве США, и в гражданском обществе предлагают его реформу [55, 73]. Но безотносительно непосредственных результатов текущего процесса реформы это твердо закрепило проблему демократических мандатов международного управления на глобальной повестке дня. При этом транснациональная общественная сфера была создана в пределах, в которых соединились серьезное политическое размышление и дебаты по законности глобального управления.

Конечно, для скептиков типа Р. Даля эти события не лишают законной силы нормативный аргумент, касающийся того, что международные учреждения не могут быть действительно демократичными [17]. Все же, как указывают защитники транснациональной демократии, это должно полностью игнорировать существенные примеры международных или сверхгосударственных учреждений, от ЕС до МОТ, чьи установленные проекты отражают новые комбинации традиционных межправительственных и демократических принципов [83]. Несмотря на то, что ЕС представляет собой выдающуюся институционализацию, отличительную форму от демократии вне границ, однако это ни в коем случае не является уникальным. Например, Международная лейбористская организация институционализировала ограниченную форму «стейкхолдинг» через трехстороннюю систему представительства, соответствующего государствам, деловым и трудовым организациям. Вне этих более новых международных функциональных учреждений, типа Международного фонда сельскохозяйственного развития и глобальной экологической системы воплощаются принципы «стейкхолдинг» как средство, гарантирующее представительное принятие решения [83]. Кроме того, виртуально все главные международные учреждения стали открытыми для формального или неформального участия представителей гражданского общества [81]. Даже ВТО имеет созданный гражданский общественный форум. Скептическое суждение, что эффективное международное управление просто несовместимо с демократическими методами, кажется несколько лицемерным в свете исторических описаний глобального управления. Напротив, в определенных отношениях основные демократические принципы созданы из существующих глобальных и региональных систем управления.

Наконец, по вопросу ценности транснациональной демократии социалистические критические анализы поднимают серьезную проблему, касающуюся того, можно ли доверять демократии в реализации большего глобального социального правосудия. В отношении либеральной демократии в национальном контексте историческое свидетельство проявляется несколько смешанно. В противоположность защита транснациональной демократии начинается с весьма отличного понимания (исторического и концептуального) отношений между капитализмом как основным двигателем глобального неравенства и несправедливости и демократией. Подобное понимание осознает неизбежные противоречия между логикой капитализма и логикой демократии. Вследствие этого происходит уклонение от фатализма многих структурных марксистских и радикальных критических анализов в утверждении и на теоретических, и на исторических основаниях, для которых транснациональная демократия - необходимое требование реализации глобального социального правосудия [38, 61]. История европейской социальной демократии, смягченная капитализмом, берется как важное обстоятельство. Соответственно, подобное положение транснациональной демократии неотделимо от аргумента за глобальное социальное правосудие. Действительно, ценность транснациональной демократии предлагают самые яростные защитники, точно находят в ее способности обеспечивать законные механизмы и основания для обуздания власти глобального капитала, таким образом, содействовать распространению и потенциальной реализации условий большего глобального социального правосудия [38]. Эти существующие учреждения глобального управления терпят неудачу в этом вопросе, что неудивительно, поскольку они - пленники доминирующих экономических интересов [15, 33]. Однако для сторонников транснациональной демократии, в противоположность оппонентам, защищающимся больше энергично, это не имеющие силу основания для того, чтобы покинуть свой проект.

На пути к демократическому глобальному государству?

Если идея транснациональной демократии не может быть так легко отклонена, тогда необходимо обратиться к перспективам ее реализации. Это подразумевает рассмотрение двух проблем: степень, с которой возможно идентифицировать постоянные тенденции в глобальной политике, обеспечивающая условия для ее потенциальной реализации, и степень, с которой любая из теорий транснациональной демократии обеспечивает вероятное или достоверное основание условий ее возможности [45]. С необходимостью они являются проблемами, которые, вероятно, порождают радикально расходящиеся выводы, поскольку привлекают спекулятивные суждения и неотделимы от первичных этических убеждений.

Несмотря на убедительный мандат скептического обстоятельства, есть большие основания согласиться с мнением защитников транснациональной демократии в том, что осторожный оптимизм в этом вопросе оправдан. Глобализация и регионализация стимулируют мощные политические реакции, которые в их более прогрессивных проявлениях породили беспрецедентные общественные дискуссии о демократических мандатах управления вне государства [2, 24, 36, 54, 70, 83]. Недавний Восточно-азиатский кризис и сражение в Сиэтле свидетельствуют о появлении глобального согласия относительно потребности в более эффективном регулировании глобальных финансовых рынков и глобального капитала [46, 76, 77]. Вашингтонское соглашение, защищающее освобожденный глобальный капитализм, больше не кажется настолько безопасным или главенствующим [56]. Регулирование глобализации стало основной политической проблемой, и это в свою очередь повлекло много обсуждений о точной форме, которую должно принять такое регулирование, как и информирующие об этом нормативные принципы и ценности. Реформа главных учреждений глобального управления, как недавно было обозначено на саммите Тысячелетия ОН, теперь стоит на мировой политической повестке дня [83]. Прозрачность, ответственность, участие и законность быстро становятся ценностями, связанными с доминирующими дискуссиями об этой реформе. Прогрессивные элементы транснационального гражданского общества организуются и мобилизуются для утверждения политического давления на правительства и учреждения с целью выполнения реформы, стоящей на повестке дня. Понятые в более широком контексте демократизации международного общества (обсужденной выше), эти недавние политические события приобретают намного большее политическое значение. Общепризнанность потенциала окончательного отказа или косметического преобразования существующей конъюнктуры, отмена гегемонии неолиберализма, живучесть транснационального гражданского общества, срочные требования эффективного и законного регионального и глобального управления и распространяющихся демократических ценностей и стремлений подтверждаются оптимистическим заключением Дж. Драйзика: перспективы транснационального демократического проекта являются «…по разным причинам более уверенными, чем когда-либо прежде» [25. P. 139]. Это не обесценивает или упрощает ни встречные тенденции и силы, ни пределы демократической реформы, а просто признает, что современные события составляют благожелательные условия для порождения развития к более ответственным и демократическим формам глобального управления. Конечно, это оставляет открытым более интересный вопрос о вероятной траектории демократической реформы.

Было бы неуместным ожидать, что любая из четырех основных теорий транснациональной демократии, рассмотренных выше, могла бы предложить убедительную или вероятную оценку возможной траектории демократической реформы. Как и в нормативных теориях, каждая из функций, прежде всего, устанавливает и принципы транснациональной демократии, и необходимые условия для ее существования. В сущности эти течения отражают различные концепции демократии, которые локализованы в пределах весьма различных, но иногда пересекающихся традиций демократической мысли. Какой проект транснациональной демократии лучше обеспечивается - предполагается существование некоторых объективных критериев, благодаря которым такое суждение могло бы быть сделано, - более подходящий и интересный вопрос. Любая из этих теорий обеспечивает убеждение и последовательное описание возможностей глобальной политики, теперь формирующих их этические и политические условия для ее собственной реализации.

Так как это утверждение в значительной степени совместимо с существующим либеральным мировым порядком и ценностями доминирующих западных государств и элит демократической межгосударственности, то может появиться самый вероятный путь к транснациональной демократии. Современные обсуждения реформы глобального управления, свидетельствующие о приоритете предоставления ответственности и прозрачности, доминируют в дискурсе демократической межгосударственности. Однако это очень ограниченная процедурная концепция демократии, которая является статистической и универсальной в своих предположениях. Для многих прогрессивных социальных сил это именно та превалирующая ортодоксия, которую политические дебаты, окружающие реформу глобального управления, стремятся превзойти. Другими словами, это стремление относится, прежде всего, к демократии государств - международной демократии, а не к демократии наций - транснациональной демократии. В отличие от этого, более поддающиеся трансформации стремления радикально-плюралистической демократии, поддержанной трансверсальной политикой новых социальных движений, запятнаны отказом установиться теоретически или исторически, так как в отсутствие любой верховной власти или правовых норм транснациональная демократия может быть понята или институциализирована. В чрезвычайно децентрализованном мировом порядке, в котором преобладали самоуправляющиеся сообщества, условия для развития подлинной транснациональной общественной сферы или демократизации глобального управления, по-видимому, были бы устранены. Почему такой порядок с необходимостью порождал бы транснациональную демократию, в противоположность тирании сообщества, далеко не ясно. В этих отношениях радикальноплюралистической демократии не хватает убедительности в изложении условий собственной реализации.

И наоборот, теории космополитической и совещательной демократии предоставляют более систематическое и убедительное описание своих собственных условий возможности. Являясь нормативно амбициозными и радикальными, каждая из них стремится к преобразованию мирового порядка, в направлении демократического сообщества из государств и народов и тем не менее глубоко осознает мощь структурных и экономических сил, препятствующих перспективам транснациональной демократии. Оба эти направления проводят строгий учет необходимых предварительных условий и процессов, являющихся причиной демократизации мирового порядка. В этих отношениях они могут рассматриваться как дополняющие друг друга описания транснациональной демократии, принимая во внимание, что первичные проблемы совещательной демократии являются наряду с непоследовательными источниками мирового порядка и значительной коммуникативной властью гражданского общества в демократизировании глобального управления первичным интересом космополитической демократии со спецификацией соответствующих конституционных и институциональных порядков культивирования и укрепления демократии вне государства [25, 38]. Кроме того, защитники космополитической и совещательной демократий рассматривают транснациональную демократию «…не как альтернативу национальной демократии, но также как частичное ее спасение» [12. P. 155]. Несмотря на врожденный идеализм, космополитическая и совещательная теории транснациональной демократии представляют собой самые сложные и убедительные аргументы за демократию вне границ. Вместе они представляют оригинальные и всесторонние попытки к переосмыслению демократии, согласуясь с миром, в котором организация и осуществление власти приобрели существенные транснациональные, региональные и даже глобальные измерения.

История теории демократии - это история последовательного переосмысления проекта демократии в соответствии с новыми историческими обстоятельствами. В ответ на современные паттерны глобализации и регионализации теоретики начали размышлять над потребностью, желательностью и вероятностью транснациональной демократии для того, чтобы призвать к ответу глобальные и транснациональные силы, которые теперь избегают существующих учреждений территориальной демократии. Объединились серьезные академические и политические дискуссии, вследствие чего появились четыре отличительных переосмысления демократии, которые в различной степени находят свое выражение в ходе обсуждений реформы глобального и регионального управления - от ЕС до Международного валютного фонда. В этой работе были критически пересмотрены нормативные и эмпирические утверждения четырех теорий транснациональной демократии, а именно: демократической межгосударственности, радикального демократического республиканизма, космополитической и совещательной демократий. Как было продемонстрировано в данной статье, эти четыре переосмысления подвергаются критической трактовке. Однако аргументация была направлена на защиту идеи транснациональной демократии в основном против заявлений самых скептически настроенных критиков. Более определенно это было доказано в случае описания космополитической и дискурсивной демократии как взаимодополняемых проектов, чем других теорий. Вместе они обеспечивают убедительный и этически амбициозный ответ на вызов глобализации и требования более демократической структуры глобального и регионального управления. Конечно, предложенные аргументы, может быть, не в состоянии убедить те очень скептические мнения, что сама идея транснациональной демократии не является просто утопической. Подобный скептицизм, однако, должен сглаживаться предостережением E. Карра, что «здравая политическая мысль и здравая политическая жизнь будут найдены только там, где (в утопии или в реальности) они находят свое место» [9. P. 10].

Литература

1. Albert M. Complex governance and morality in world society // Global Society. 1999. 13(1). P. 77-93.

2. Beetham D. and Lord C. Legitimacy and the European Union. London: Longman, 1998.

3. Boli J., Loya T.A. et al. National participation in world-polity organization. Constructing World Cultures / J. Boli and G.M. Thomas. Stanford: Stanford University Press, 1999.

4. Boli J. and Thomas G.M. INGOs and the Orgnization of World Culture. Constructing World Culture / J. Boli and G.M. Thomas. Stanford: Stanford University Press, 1999.

5. Burbach R., Nunez O. et al. Globalization and its Discontents. London: Pluto Press, 1997.

6. Burnheim J. Is Democracy Possible? Cambridge: Cambridge University Press, 1985.

7. Burnheim J. Democracy, nation-states, and the world system. New Forms of Democracy. D. Held and C. Pollitt. London: Sage, 1986. P. 218-239.

8. Burnheim J. Power-trading and the environment // Environmental Politics. 1995. 4(4). P. 49-65.

9. Carr E.H. The Twenty Years Crisis 1919-1939. London: Papermac, 1981.

10. Castells M. End of the Millenium. Oxford: Blackwells, 1998.

11. Cheru F. The silent revolution and the weapons of the weak : transformation and innovation from below. Innovation and Transformation in International Studies / S. Gill and J. Mittleman. Cambridge: Cambridge University Press, 1997.

12. Clark I. Globalization and International Relations Theory. Oxford: Oxford University Press, 1999.

13. Cochran M. Normative Theory in International Relations. Cambridge: Cambridge University Press, 1999.

14. Connolly W.E. Democracy and Territoriality // Millenium. 1991. 20(3). P. 463-484.

15. Cox R. Globalization, Multilateralism and Democracy. Approaches to World Order. R. Cox. Cambridge: Cambridge University Press, 1996. P. 524-537.

16. Crawford J. Democracy in International Law. Cambridge: Cambridge University Press, 1994.

17. Dahl R.A. Can international organizations be democratic? Democracy's Edges / I. Shapiro and C. Hacker-Cordon. Cambridge: Cambridge University Press, 1999. P. 19-36.

18. Deudney D. Binding sovereigns: authorities, structures, and geo-politics in Philadelphian systems. State Sovereignty as Social Construct / T.J. Biersteker and C. Weber. Cambridge, Cambridge University Press, 1996. P. 190-239.

19. Deudney D. Global village sovereignty. The Greening of Sovereignty / K.T. Litfin. Boston: MIT Press, 1998. P. 299-325.

20. Devetak R. Incomplete states: theories and practices of statecraft. Boundaries in Question / J. MacMillan and A. Linklater. London: Frances Pinter, 1995. P. 19-39.

21. Doyle M. A liberal view: preserving and expanding the liberal pacific union. International Order and the Future of World Politics / J.A. Hall and T.V. Paul. Cambridge: Cambridge University Press, 1999. P. 41-66.

22. Dryzek J. The Politics of the Earth. Oxford: Oxford University Press, 1997.

23. Dryzek J.S. Discursive Democracy. Cambridge: Cambridge University Press, 1990.

24. Dryzek J.S. Transnational democracy // The Journal of Political Philosophy. 1999. 7(1): P. 30-51.

25. Dryzek J.S. Deliberative Democracy and Beyond. Oxford: Oxford University Press, 2000.

26. Eckersley R. Deliberative Democracy, Ecological Representation and Risk: Towards a democracy of the affected. Mimeo, 2000.

27. Elazar D.J. Constitutionalizing Globalization. Boston: Rowman and Littlefield, 1998.

28. Elkins D.J. Beyond Sovereignty - Territory and Political Economy in the Twenty First Century. Toronto: University of Toronto Press, 1995.

29. Elmandrjra M. The Need for the Deglobalization of Globalization. Politics at the Edge. C. Pierson and S. Tormey. London: MacMillan, 2000. P. 29-40.

30. Falk R. Liberalism at the Global Level: The Last of the Independent Commissions? // Millenium. 1995. 24(3). P. 563-578.

31. General S. Renewing the United Nations. New York: United Nations, 2000.

32. Gill S. Economic globalization and the Internationalization of Authority: Limits and Contradictions // GeoForum. 1992. 23(3). P. 269-283.

33. Gill S. Globalization, Market Civilization, and Disciplinary Neoliberalism // Millenium. 1995. 24(3). P. 399-424.

34. Gorg C. and Hirsch J. Is international democracy possible? // Review of International Political Economy. 1998.

35. Governance C. o. G. Our Global Neighbourhood. Oxford: Oxford University Press, 1995.

36. Greven M.T. Can the European Union finally become a democracy? Democracy beyond the State ? The European Dilemma and the Emerging Global Order / M.T. Greven and L.W. Pauly. Boston: Rowman and Littlefield, 2000. P. 35-63.

37. Held D. Democracy, the Nation-state, and the global system. Political Theory Today / D. Held. Cambridge: Polity Press, 1991.

38. Held D. Democracy and Global Order. Cambridge: Polity Press, 1995.

39. Held D. The changing contours of political community. Global Democracy: Key Debates / B. Holden. London: Routledge, 2000.

40. Held D., McGrew A. et al. Global Transformations: Politics, Economics and Culture. Cambridge: Polity Press, 1999.

41. Held D., McGrew A. et al. Global Transformations: Politics, Economics and Culture. Cambridge: Polity Press, 1999.

42. Hinsley F.H. Power and the Pursuit of Peace. Cambridge: Cambridge University Press, 1967.

43. Hirst P. Between the local and the global : Democracy in the Twenty First Century. Balancing Democracy / R. Axtmann. London: Routledge, 2000.

44. Hirst P. and Thompson G. Globalization in Question. Cambridge: Polity Press, 1999.

45. Hutchings K. International Political Theory. London: Sage, 1999.

46. Jones R. J. B. The world turned upside down? Manchester: Manchester University Press, 2000.

47. Keane J. Civil Society: Old Images, New Visions. Cambridge: Polity Press, 1998.

48. Keohane R.O. International Institutions: Can Interdependence Work? // Foreign Policy. 1998. Spring. P. 82-96.

49. Kymlicka W. Citizenship in an era of globalization. Democracy's Edges / I. Shapiro and C. Hacker-Cordon. Cambridge: Cambridge University Press, 1999.

50. Laferriere E. and Stoett P.J. International Relations and Ecological Thought. London: Routledge, 1999.

51. Linklater A. The Transformation of Political Community. Cambridge: Polity Press, 1998.

52. Long P. The Harvard School of Liberal International Theory: the Case for Closure // Millenium. 1995. 24(3). P. 489-505.

53. Matthews J.T. Power shift // Foreign Affairs. 1997. Jan. P. 50-66.

54. Mayall J. Democracy and International Society // International Affairs. 2000. 76(1). P. 61-75.

55. McGrew A. The WTO :Technocracy or Banana Republic? Global Trade and Global Social Issues / Еd. A. Taylor and C. Thomas. London: Routledge, 1999.

56. McGrew A. Sustainable globalization? Poverty and Development in the New Century / Еd. A. Thomas et al. Oxford: Oxford University Press, 2000.

57. McLennan G. Marxism, Pluralism and Beyond. Cambridge: Polity Press, 1989.

58. Miliband R. The State in Capitalist Society. London: Routledge, 1973.

59. Mitrany D. A War-time Submission (1941). A Functional Theory of Politics. P. Taylor. London: LSE/Martin Robertson, 1975.

60. Mitrany D. A Working Peace System (1943). A functional Theory of Politics. P. Taylor. London: LSE/Martin Robertson, 1975.

61. Mittleman J.H. The Globalization Syndrome. Princeton: Princeton University Press, 2000.

62. O'Brien R. et al. Contesting Global Governance: Multilateral Economic Institutions and Global Social Movements. Cambridge: Cambridge University Press, 2000.

63. Patomaki H. Republican public sphere and the governance of globalizing political economy. Value Pluralism, Normative Theory and International Relations / M. Lensu and J.-S. Fritz. London: MacMillan, 2000. P. 160-195.

64. Petit P. Republicanism - A Theory of Freedom and Government. Oxford: Oxford University Press, 1997.

65. Potter D. et al. Eds. Democratization. Cambridge: Polity Press, 1997.

66. Rosenau J. Along the Domestic-Foreign Frontier. Cambridge: Cambridge University Press, 1997.

67. Sandel M. Democracy's Discontent. Harvard University Press, 1996.

68. Saward M. The Terms of Democracy. Cambridge: Polity Press, 1998.

69. Saward M. A Crique of Held. Global Democracy: Key Debates / B. Holden. London: Routledge, 2000.

70. Scholte J.A. Globalization - a critical introduction. London: MacMillan, 2000.

71. Secretary General of the United Nations. Renewing the United Nations. New York: United Nations, 2000.

72. Shapiro I. Democracy's Edges: Introduction. Democracy's Edges / I. Shapiro. Cambridge: Cambridge University Press, 1999.

73. Shell G.R. Trade Legalism and International Relations Theory: An Analysis of the WTO // Duke Law Journal. 1995. 44(5). P. 829-927.

74. Summers L. Statement to the International Monetary and Financial Committee // IMF. 2000. April 16th.

75. Thompson D. Democratic Theory and Global Society // The journal of Political Philosophy 1999. 7(2) P. 111-125.

76. UNCTAD, S.-G. o. The Least Developed Countries 1998 Report. Geneva, UN Conference on Trade and Development. 1998.

77. UNDP. Globalization with a Human Face - UN Human Development Report 1999. Oxford: UNDP/OUP, 1999.

78. Walker R. B. J. On the Spatio-temporal Conditions of Democratic Practice // Alternatives. 1991. 16(2). P. 243-262.

79. Walker R. B. J. International Relations and the Concept of the Political. International Relations Theory Today / K. Booth and S. Smith. Cambridge: Polity Press, 1995.

80. Wapner P. Environmental Activism and World Civic Politics. New York: SUNY, 1996.

81. Weiss T.G. and Gordenker L. Eds. NGO's. The UN, and Global Governance. London: Lynne Reiner, 1996.

82. Wolf K.D. The New Raison d'Etat as a Problem for Democracy in World Society // European Journal of International Relations. 1999. 5(3) P. 333-363.

83. Woods N. Good governance in International Organization // Global Governance. 1999. 5. P. 39-61.

84. Zolo D. Cosmopolis : Prospects for World Government. Cambridge: Polity Press, 1997.

85. Zurn M. Democratic Governance beyond the Nation State? Bremen: Institute fur Interkulturelle und Internationale Studien: Universitat Bremen, 1998.

Размещено на Allbest.ru