Поощрительная политика государства как инструмент привлекательности попечительской, меценатской и благотворительной деятельности в России

Размещено на http://www.allbest.ru/

Поощрительная политика государства как инструмент привлекательности попечительской, меценатской и благотворительной деятельности в России

Дегтярев Александр Николаевич

доктор экономических наук

профессор, кафедра Академик Российской академии естественных наук

Галиуллина Светлана Дмитриевна

доктор исторических наук

профессор, кафедра истории, психологии и педагогики, ФГБОУ ВПО "Уфимский государственный университет экономики и сервиса" (УГУЭС)

Аннотация

Предметом данного исследования является политика и практика российского правительства Российской империи по формированию механизмов регулирования и формированию поощрительного попечительства. Рассматриваются практиковавшиеся активные меры по развитию и структурированию попечительского движения и привлечению благотворительных средств в социальную сферу государства. Особую актуальность для современной России имеет формирование института попечительства как эффективной формы инновационных социальных технологий. Современная система социальной защиты уязвленной части населения нуждается в поиске новых путей и форм помощи. Использовались базовые методологические принципы: объективность и историзм. Особенно подчеркивается применение методов междисциплинарной интеграции как инновация. С их помощью удалось выявить механизмы попечительства в отношении социально незащищенной категории населения как государственно-частное партнерство. Исследование формирования института попечительства рассматривается как эффективная форма инновационных социальных технологий. В научном исследовании впервые были введены в научный оборот ранее не известные документы из неопубликованных источников. Основные выводы научного исследования состоят из следующих положений: правительство, формируя поощрительную политику государства в области попечительского движения, последовательно создавало систему социальных поощрений, привилегий и стимулов в этой области. Поощрительная политика российского государства являлась одним из инструментов привлекательности попечительского движения. В настоящее время увеличивается численность социально незащищенных групп населения, нуждающихся в помощи в виде различных мер поддержки со стороны государства и общества. Одной из них должен стать институт попечительства, получивший широкое развитие в Российской империи.

Ключевые слова: Попечительство, Благотворительность, Меценатство, Социальное попечение, Государственная социальная политика, Российская империя, Инновации, Возрождение попечительсва, Государственно-частное партнерство, Поощрительная политика государства

поощрительный попечительство благотворительный правительство

Abstract

The subject of this study is the policy and practice of the Russian Empire government in the field of creation of regulatory mechanisms of incentive policy for trustees' movement. The study considers the practiced active measures aimed to develop and structure the trustees' movement and attract charitable funds in the social sphere of the state. The establishment of trusteeship institution is of particular relevance to modern Russia as it is an effective form of innovative social technologies. The modern system of social protection of the vulnerable population needs to find new ways and forms of assistance. The study applies the principles of objectivity and historicism as basic methodology. It should be emphasized that the study uses an innovative method of interdisciplinary integration. The used methods have permitted to find the mechanisms of trusteeship for socially vulnerable population groups (e.g., the mechanism of public-private partnership). The study considers the trusteeship institution as an effective form of innovative social technologies. The research work introduces previously unknown documents from unpublished sources into scholarly circulation. The main conclusions can be summarized as follows: the Russian government succeeded in creating an incentive state policy for Trustees' movement supported by the system of social rewards, privileges and incentives in this area; the incentive policy of the Russian state was one of the tools which had made attractive the Trustees' movement. Currently, there is an increase in the number of socially vulnerable groups in need of help in the form of various measures of support from the state and society. The trusteeship institution of the Russian Empire should be regarded as a possible solution of social problems.

Keywords: trusteeship, charity, philanthropy, social care, state social policy, Russian Empire, innovation, revival of trusteeship, public-private partnership, state incentive policy

Сегодня, в условиях социально-экономических трансформаций в России требуются активные меры по развитию и структурированию попечительского движения и привлечения благотворительных средств в социальную сферу государства. В этом плане особую актуальность имеет формирование института попечительства как эффективной формы инновационных социальных технологий. Современная система социальной защиты уязвленной части населения нуждается в поиске новых путей и форм помощи.

Современное попечительство в России постепенно возрождается на базе негосударственных организаций и учебных заведений. Однако, самым популярным направлением поддержки со стороны фондов является сфера образования. Отдельные учреждения сохраняют традиции исторического опыта с желанием возродить попечительское движение в России. Например, в Российском экономическом университете им. Г. В. Плеханова попечительский совет действует с 20 марта 1991 г. В уставных документах попечительского совета употребляется понятие «Почетный попечитель», которое в полной мере выражает дух дореволюционной традиции.

Эта проблема чрезвычайно актуальна и изучается не только в России, но и за рубежом. Такие ученые как Tahir M. Nisar, Zaharioaie M. считают, что «Европейский союз стремится увеличить использование государственно- частного партнерства для достижения устойчивого экономического роста и удовлетворения потребностей европейского уровня, в частности, ускорить развитие транснациональной инфраструктуры» [1, с. 638-651],[2, с. 800-805]. Авторы Schepper S., Dooms M., Haezendonck E. Guthrie D., Arum R., Roksa J., Damaske S. [3, с. 1210-1222],[4, c. 856-873], изучая проблему развития государственно-частного партнерства, приходят к выводу, что для компаний, занимающихся благотворительной деятельностью требуется дополнительная мотивация и стимулы. Также есть ученые Helms S., Thornton J. [5, c. 373-383], которые рассматривают попечительское и благотворительное движение, как религиозные мотивы. Это еще раз доказывает, что ученые всего мира стремятся к поиску механизмов стимулирования и поощрения попечителей, филантропов и благотворителей.

Однако в Российской империи был накоплен богатый опыт функционирования институтов попечительства, меценатства и благотворительности, позволяющий сегодня использовать уроки прошлого по формированию социальной ответственности и усилению участия общественности в помощи социально-незащищенным слоям населения. К началу XX в. в Российской империи сложилась поощрительная политика попечительской деятельности.

Государство, стимулируя попечительское движение, рассматривало попечительство как государственную службу [6, c. 328]. Попечители, благотворители и меценаты за особые заслуги и отличия могли быть представлены к праву государственной службы с последующим «пожалованием» к чинам-классам и титулам в соответствии с утвержденной еще 24 января 1722 г. Петром I «Табель о рангах всех чинов воинских, статских и придворных...» [7, c. 486] и наградам. Петровская Табель о рангах неоднократно пересматривалась и дополнялась.

Попечители удостаивались права государственной службы и повышения в чинах по различным ведомствам и министерствам. К примеру, по ведомству Императорского человеколюбивого общества предоставлялось право государственной службы [8]. По министерству народного просвещения «Попечитель учебного округа два раза в год имел право предоставлять в Комитет о службе чинов гражданского ведомства кандидатуры для представления к наградам за служебные и неслужебные отличия по народному образованию» [9]. Должность попечителей в губернских городах полагалась в VII классе.

Указом Правительствующего Сената от 25 августа 1859 г. «Высочайше утвержденное Положение о наградах по службе», согласно которого присвоение чинов и права государственной службы за попечительскую и благотворительную деятельность дополнялось системой наград: «Высочайшее Его Императорского Величества благоволение; ордена; назначение аренд и пожалование земель; подарки от Высочайшего Его Императорского Величества Имени; единовременные денежные выдачи» [10, c. 745].

Именным Высочайшим Указом Александра III, данному Сенату от 27 февраля 1892 г. был учрежден Комитет для рассмотрения представлений к Высочайшим наградам и государственной службе [11, c. 121]. Время, проведенное попечителями, меценатами и благотворителями в «частных занятиях в правительственных и общественных установлениях», входило в зачет государственной службы.

Высочайшим Указом также было прописано: пожалование почетного гражданства; выдача денежных наград и награждение почетными кафтанами; присвоение звания личного и потомственного почетного гражданства; награждение орденами и медалями. [8]. Пожалование чинов и титулов (14 классов) давало преимущество в виде особой формы обращения: «Ваше благородие».

Все должностные лица по Указу императора от 17 мая 1897 г. Попечительного о бедных комитета имели право замещать классные должности, установленные по ведомству Человеколюбивого общества как платные так и не оплачиваемые содержанием до V класса включительно лицами, имеющими соответствующие чины. Лица, не имеющие чинов, имели право действительной государственной службы (если они по происхождению и образованию пользовались правом поступления на нее). Всем деятелям и жертвователям полагался особый знак, состоящий из инициалов Императорского Человеколюбивого общества, помещенных под императорской короной в овале из лавровых и дубовых листьев, перевитых лентою с лентой на оною лиловой эмалью: «Возлюби ближнего, как самого себя» [12, с. 21].

Законом от 25 мая 1899 г. «О служебных правах должностных лиц дворянских пансионов приютов» попечителям, почетным попечителям и Директорам дворянских пансионов-приютов присваивался V класс по должности, 5-й разряд по шитью на мундире и право на пенсию по учебной службе [13, c. 397].

За особо крупные пожертвования присваивалось высшее сословие - личное и потомственное дворянство, что очень привлекало купцов, мещан. Именно принадлежность к сословию потомственных почетных дворян становилась наиболее престижной в предпринимательской среде.

Использовались государственные экономические рычаги: средства, направленные на благотворительные цели, освобождались от налогов. Согласно Уставу о податях, потомственные, личные дворяне и купцы, владеющие мукомольными мельницами, поташными и конными заводиками освобождались от уплаты личных податей [14, 15].

За особые заслуги в попечительской деятельности Государь Император объявлял благодарности: «Высочайше повелеть соизволил Благодарить », что предоставляло право попечителям «убавлять год из сроков, установленных к получению чинов и орденов за выслугу лет» [10, c. 750].

Широко была распространена система орденов, медалей и знаков отличия. Еще Император Петр Iввел ордена и медали в государственный ранг. Он особо подчеркивал «...ничто так не поощряет и не воспламеняет человеческого любочестия и славолюбия, как явные знаки и видимое за благодетель воздаяние…характер и публичное возвышение и знаки монаршей милости, отличающие от прочих» [16]. Орденская система неоднократно подвергалась пересмотрам и реформам, однако оставались неизменными обязанности Кавалеров орденов: надзор и попечение над воспитательными домами, заведение пристанищ для бедных, попечение и надзор за всеми полезными заведениями для призрения немощных и неимущих; часто и лично осматривать вверенные им заведения и принимать меры к устранению выявленных недостатков.

К почетным наградам относились ордена и медали, которые обеспечивали особые привилегии. За особые заслуги ордена могли получать лица, состоящие и не состоящие на государственной службе. К особым заслугам относились выслуга лет и отличия на попечительской службе, существенные пожертвования. Для получения орденов были установлены особые сроки, постепенность и зависимость от класса занимаемой чиновником должности или пребывания в определенном чине.

Согласно действующим наградным законоположениям действовало правило постепенности наград за попечительскую, благотворительную и общеполезную деятельность. Порядок очереди пожалования орденами начинался со знака Святого Станислава III степени. В особых случаях, император имел право по собственному «благоусмотрению» награждать орденами «не за военные подвиги». Так, Николай II 16 ноября 1904 г. дополнил «Положение Комитета о службе чинов гражданского ведомства и о наградах» правилами: «Почетные граждане и купцы, а равно купеческие братья и сыновья всех гильдий, пожалованные орденом Святой Анны III степени по статуту, могут быть за благотворительную и общеполезную деятельность награждаемы: орденом Святого Станислава III степени не ранее как по истечении трех лет после времени оказания заслуги, послужившей основанием к статутского ордена и орденом Святого Станислава II степени, помимо такого же ордена III степени лишь в исключительных случаях, при наличности выдающихся заслуг или особенно крупных пожертвований на общеполезные дела и притом не ранее истечения шести лет после совершения подвига, удостоенного статутского награждения» [13, c. 61].

В 1914 г. «За усердную и полезную их деятельность по учреждениям Министерства народного просвещения, Всемилостевейше пожалованы медалями с надписью «За усердие».

К поощрительной политике попечительской, меценатской и благотворительной деятельности государства относились также знаки отличия «Статут Знака отличия Беспорочной службы», которые были установлены 22 августа 1827 г. Николаем I. В Уставе о нем сказано: «Знак отличия беспорочной службы, приобретаемый трудами и постоянной нравственностью, никогда не снимается». Устанавливались сроки службы: 15, 20, 25, 30, 35 и 40 лет за «отлично-усердное прохождение службы, украшенной непоколебимой нравственностью». Золотой знак отличия вручался пожизненно, серебряный - во время исполнения попечительской службы. За отличия по службе члены попечительств и общественных организаций награждались медалями.

С 14 октября 1828 г. был учрежден Мариинский знак отличия Беспорочной службы. Он был «установлен в награду лицам женского пола за долговременное рачительное исполнение обязанностей…прослуживших не менее 15 лет». Их получение сопровождалось выдачей годового жалования.

Специальный нагрудный знак двух степеней (золотой и серебряный) был установлен для лиц, содействующих материальными средствами попечительству государыни императрицы Марии Федоровны о глухонемых. На получение золотого знака Попечительства I степени имели право лица, внесшие в кассу попечительства не менее 300 рублей, на серебряный II степени - внесшие единовременно не менее 150 рублей или привлекшие в попечительство не менее 30 членов с взносом по 5 рублей.

Награждение дипломами и жетонами в Российской империи было введено в 1915 г. Дипломы, вручавшиеся общественным организациям и учреждениям, имели два разряда. Дипломы первого разряда печатались на «веленевой» бумаге «золотым» шрифтом, второго разряда - на обыкновенной бумаге черным шрифтом.

Попечителям и членам попечительского совета, а также жертвователям, внесшим единовременно не менее 300 рублей вручались жетоны трех разрядов: первого - золотые, второго - серебряные и третьего - бронзовые. Они представляли собой подобие нагрудного значка «...из синего эмалевого щита, на коем помещены накладные инициалы Ее Высочества». Золотой жетон вручался почетным членам общества, членам Совета, служившим в этом звании непрерывно не менее трех лет, и «тем из жертвователей, имеющих серебряные жетоны, которые привлекли 10 других жертвователей с рублевым взносом каждый». Серебряные вручались тем, кто вносил единовременно 10 рублей, бронзовые - «равно служащим в Обществе и другим лицам, оказавшим ему содействие иными способами». В качестве знаков отличия могли быть эмблемы на фуражках и нарукавные повязки.

Имелись также знаки отличия беспорочной службы Красного Креста. Одним из награжденных этим знаком в 1879 г. в Уфимской губернии являлся видный общественный и государственный деятель Н. А. Гурвич. Прослужив 27 лет на государственной службе, он получил чин действительного статского советника IV класса.

Одним из особых знаков отличия, демонстрирующих высокое положение попечителей, меценатов и благотворителей усиливающих престиж попечительской деятельности, являлась форменная одежда. Правила ношения ее было законодательно закреплено в Положении о гражданских мундирах от 27 февраля 1834 г. «Не формально-служебные, а поощрительно-наградные» [17, c. 258-263] гражданские Мариинские темно-зеленые мундиры с шестиразрядной системой шитья; вицмундиры, фраки, сюртуки десятиразрядного серебряного шитья Министерства внутренних дел для членов человеколюбивого общества. Форменная одежда являлась «эффективным средством привлечения благотворителей и жертвователей» [17, c. 258-263].

Важным стимулом для попечительской деятельности являлось осознание того, что государство не прекратит заботу о них в пенсионный период. С этой целью в Общем Уставе о пенсиях и единовременных пособиях по гражданским ведомствам от 6 декабря 1827 г. имелись отдельные главы для служащих в попечительских и благотворительных организациях [18, c. 188].

Священникам Общины Сестер Милосердия Святого Георгия назначалась пенсия из государственного казначейства по правилам учебной службы Министерства народного просвещения из оклада в 400 рублей. Сестрам милосердия и фельдшерицам Общества Красного Креста предоставлялось право на пенсию из государственного казначейства в размере от 150 до 200 рублей в год [18, c. 282].

Служащим по ведомству учреждений Императрицы Марии лицам обоего пола, которым предоставлено право на пенсию по этому ведомству, назначались, при увольнении в отставку, пенсии соразмерно жалованью, производившемуся в день увольнения от службы.Воспитательному составу городских детских приютов Ведомства Учреждений Императрицы Марии (Смотрителям, Смотрительницам, Попечительницам и их Помощникам и помощницам) предоставляется право на получение пенсий и единовременных пособий из государственного казначейства [18, c. 283].

Попечители и благотворители удостаивались и других важных знаков внимания: увековечивание их имени в названии улиц, учреждений, размещение портретов в зданиях городских дум, портретов и памятных досок с именами в зданиях, построенных на их пожертвования.

Списки жертвователей публиковались в печати, их имена становились широко известны. Имена попечителей и постоянных жертвователей в Приказы общественного призрения заносились в специальную книгу Министерства внутренних дел [19]. При каждом образовательном заведении необходимо вести прошнурованную книгу в лучшем сафьяновом переплете с золотым обрезом, для записи имен попечителей, благотворителей и меценатов с количеством и целью пожертвования. Вывешивать их портреты «под черный мрамор, в сделанную в хороших вызолоченных рамках доску, на коей золотыми буквами изображать чин, имя, отчество и фамилию благотворителя» [19].

Звучали и критические замечания в отношении чинопроизводства, награждения орденами, медалями и знаками отличия. Граф Д. Н. Блудов, государственный деятель середины XIX в. говорил: «Расточительность на чины и ордена можно сравнить с умножением ассигнаций» [20, c. 12]. К. К. Грот, Главный Попечитель ведомства учреждений императрицы Марии критически замечал «если бы такой порядок установить для всех благотворительных обществ, то половина населения ходила бы со знаками отличия, которые в таком случае потеряли бы всякое значение» [20, c. 12]. Права на награды как расширялись, так и ограничивались. К примеру, награждение орденом Святой Анны до 1845 г. давал возможность приобретать право потомственного дворянства, что открывало легкий путь его получения. По статуту 1845 г. орден Святой Анны давал возможность приобретения лишь личного дворянства. Это говорит о политике правительственного регулирования попечительской и благотворительной деятельности.

Немаловажным фактором стимулирования попечительской деятельности являлось разрешение использования так называемых карточных операций. Игральные карты выделывались на особой карточной фабрике, которая согласно положению о ней 5 мая 1892 г. состояла Ведомстве Учреждений императрицы Марии под главным управлением одного из почетных опекунов. Бандероли для карт изготавливались только в экспедиции заготовления государственных бумаг. Общество, имеющее право заниматься карточными операциями, прописанное в своем Уставе, извлекали большой доход. К примеру, карточная операция была предоставлена Комитету Императорского Человеколюбивого общества в 1868 г. с целью увеличения денежных средств. Заведовал этим член комитета А. С. Семяновский. К 1888 г. Комитет владел суммой от продажи карт в размере 2772, 60 руб.

Итак, можно сделать следующие выводы. Светский характер мотивации, побуждающий попечителей, меценатов и благотворителей совершать филантропическую деятельность, обуславливался тем, что государство последовательно создавало систему социальных поощрений, привилегий и стимулов в этой области. Поощрительная политика российского государства являлась одним из инструментов привлекательности попечительского движения. В современных условиях социально-экономических трансформаций в мире и ситуации в России увеличивается численность социально незащищенных групп населения, нуждающихся в помощи в виде различных мер поддержки со стороны государства и общества. Одной из них может стать институт попечительства, получивший широкое развитие в Российской империи. Сегодня, как никогда необходимо взвешенно применять опыт продуманной правительственной политики Российской империи.

Библиография

1. Tahir M. Nisar, 2013. Implementation constraints in social enterprise and community Public Private Partnerships. Original Research Article. International Journal of Project Management. Volume 31, Issue 4, pp. 638-651.

2. Zaharioaie M., 2012. Appropriate Financial Instruments for Public-Private Partnership in European Union . Original Research Article. Procedia Economics and Finance. Volume 3, pp. 800-805.

3. Schepper S., Dooms M., Haezendonck E., 2014. Stakeholder dynamics and responsibilities in Public-Private Partnerships: A mixed experience. Original Research Article. International Journal of Project Management. Volume 32, Issue 7, pp. 1210-1222.

4. Guthrie D., Arum R., Roksa J., Damaske S., 2008. Giving to local schools: Corporate philanthropy, tax incentives, and the ecology of need. Original Research Article. Social Science Research, Volume 37, Issue 3, pp. 856-873.

5. Helms S., Thornton J., 2012. The influence of religiosity on charitable behavior: A COPPS investigation. Original Research Article. The Journal of Socio-Economics. Volume 41, Issue 4, pp. 373-383.

6. Галиуллина С.Д. Попечительство как форма государственной службы // Вестник Тамбовского университета. Серия: Гуманитарные науки, 2012. № 9 (113).

7. Полный свод законов Российской империи (ПСЗ РИ). Собрание 1649-1825. Т. VI. 1720-1722. № 3890. СПб.: Типография II Отделения Собственной Его Императорского Величества Канцелярии.

8. Российский государственный исторический архив (РГИА) Ф. 768. Оп. 3. Д. 458. Л. 1-3 об., Л. 14-33 об.

9. Галиуллина С.Д. Нормативно-правовое регулирование института попечительства о народных училищах Российской империи // Теория и практика общественного развития: научный журнал, 2012. № 5.

10. ПСЗ РИ. Собрание 1825-1881. Т. XXXIV. 1859. Ч. 1. № 34781. СПб.: Типография II Отделения Собственной Его Императорского Величества Канцелярии.

11. ПСЗ РИ. Собрание 1881-1913. Т. XII. 1892. № 8565. СПб.: Типография II Отделения Собственной Его Императорского Величества Канцелярии.

12. Отчет Уфимского попечительного о бедных комитета за 1897 год. Челябинск: Паровая типография А. Б. Бреслина, 1898.

13. Циркуляр по Оренбургскому учебному округу. Оренбург: Типо-литография Б.А. Бреслина, 1905. № 5.

14. Свод законов Российской империи (СЗ РИ). Уставы о податях, о пошлинах, и о сборах с питей, с свеклосахарного производства, и с табаку. СПб.: Типография Второго Отделения Собственной Его Императорского Величества Канцелярии, 1857. Т. V.

15. СЗ РИ. Устав о прямых налогах, Свод Уставов о Пошлинах, Свод Уставов об акцизных сборах, 1903. Т. V.

16. Кузнецов А.А. Награды Российской Империи. М.: Олма Медиа Групп, 2007.

17. Шепелев Л. Титулы, мундиры и ордена Российской империи. М.: Центрполиграф, 2008.

18. СЗ РИ. Уставы о службе гражданской. СПб.: Типография Второго Отделения Собственной Его Императорского Величества Канцелярии, 1896. Т.III

19. Периодическое сочинение об успехах народного просвещения 1817. № 43.

20. Хитров А.А. Награды за благотворительную деятельность в императорской России (на примере благотворительных ведомств под покровительством дома Романовых) // Вестник БФУ им. И. Канта, 2012. № 12.

21. С. В. Кодан Попытки создания Основных законов Российской империи в политике, идеологии и юридической практике Российского государства (XVIII - начало XIX вв.) // Право и политика.-2012.-3.-C. 560-569.

22. Кодан С.В., Владимирова Г.Е. Политико-идеологические и организационно-правовые предпосылки создания Основных государственных законов Российской империи (XVIII - первая четверть XIX вв.) // NB: Исторические исследования.-2013.-4.-C. 134-171. DOI: 10.7256/2306-420X.2013.4.745. URL: http://www.e-notabene.ru/hr/article_745.html

23. Кеня И.А. Благотворительность в контексте социально-экономического развития России: правовые и региональные аспекты. // NB: Исторические исследования.-2013.-3.-C. 149-164. DOI: 10.7256/2306-420X.2013.3.789. URL: http://www.e-notabene.ru/hr/article_789.html

24. О. В. Фетисова. Виды и формы опеки (попечительства). // Право и политика.-2009.-№ 6.

25. П.В. Гулидов. Органы местного самоуправления как органы опеки и попечительства: основные проблемы и перспективы реформирования.. // Политика и Общество.-2005.-№ 6.

26. И. А. Кеня. Возрождение традиций благотворительности: региональный опыт. // Культура и искусство.-2012.-№ 1.-C. 42-44.

27. Кеня И.А. Женская благотворительность как особый элемент российской благотворительности в XIX-н. XX // NB: Исторические исследования. -- 2014.-№ 4.-С.37-61. DOI: 10.7256/2306-420X.2014.4.12462. URL: http://e-notabene.ru/hr/article_12462.html

28. Кеня И.А. Благотворительность русских царей в российской провинции // NB: Исторические исследования. -- 2013.-№ 5.-С.104-119. DOI: 10.7256/2306-420X.2013.5.9136. URL: http://e-notabene.ru/hr/article_9136.html

29. А.В. Гайсина. Земская благотворительность в конце XIX - начале XX вв. (на примере Уфимской губернии). // Политика и Общество.-2013.-№ 3.-C. 345-349. DOI: 10.7256/1812-8696.2013.03.11

30. Кеня И.А. Благотворительность в контексте социально-экономического развития России: правовые и региональные аспекты. // NB: Исторические исследования. -- 2013.-№ 3.-С.149-164. DOI: 10.7256/2306-420X.2013.3.789. URL: http://e-notabene.ru/hr/article_789.html

31. В.А. Закриницкая. У истоков становления отечественной системы общественного призрения семьи и детей. // Право и политика.-2013.-№ 3.-C. 401-405. DOI: 10.7256/1811-9018.2013.03.13

32. Кеня И.А. Благотворительность в России: традиции и современность // NB: Культуры и искусства. -- 2012.-№ 1.-С.258-275. DOI: 10.7256/2306-1618.2012.1.93. URL: http://e-notabene.ru/ca/article_93.html

33. А. В. Гайсина. Деятельность Оренбургского приказа общественного призрения. // Исторический журнал: научные исследования.-2011.-№ 5.-C. 49-52. Е. В. Захарова. Благотворительная деятельность православных монастырей во второй половине XIX -- начале ХХ вв. (на материалах ярославской епархии). // Политика и Общество.-2011.-№ 4

References (transliterated)

1. Tahir M. Nisar, 2013. Implementation constraints in social enterprise and community Public Private Partnerships. Original Research Article. International Journal of Project Management. Volume 31, Issue 4, pp. 638-651.

2. Zaharioaie M., 2012. Appropriate Financial Instruments for Public-Private Partnership in European Union . Original Research Article. Procedia Economics and Finance. Volume 3, pp. 800-805.

3. Schepper S., Dooms M., Haezendonck E., 2014. Stakeholder dynamics and responsibilities in Public-Private Partnerships: A mixed experience. Original Research Article. International Journal of Project Management. Volume 32, Issue 7, pp. 1210-1222.

4. Guthrie D., Arum R., Roksa J., Damaske S., 2008. Giving to local schools: Corporate philanthropy, tax incentives, and the ecology of need. Original Research Article. Social Science Research, Volume 37, Issue 3, pp. 856-873.

5. Helms S., Thornton J., 2012. The influence of religiosity on charitable behavior: A COPPS investigation. Original Research Article. The Journal of Socio-Economics. Volume 41, Issue 4, pp. 373-383.

6. Galiullina S.D. Popechitel'stvo kak forma gosudarstvennoi sluzhby // Vestnik Tambovskogo universiteta. Seriya: Gumanitarnye nauki, 2012. № 9 (113).

7. Polnyi svod zakonov Rossiiskoi imperii (PSZ RI). Sobranie 1649-1825. T. VI. 1720-1722. № 3890. SPb.: Tipografiya II Otdeleniya Sobstvennoi Ego Imperatorskogo Velichestva Kantselyarii.

8. Rossiiskii gosudarstvennyi istoricheskii arkhiv (RGIA) F. 768. Op. 3. D. 458. L. 1-3 ob., L. 14-33 ob.

9. Galiullina S.D. Normativno-pravovoe regulirovanie instituta popechitel'stva o narodnykh uchilishchakh Rossiiskoi imperii // Teoriya i praktika obshchestvennogo razvitiya: nauchnyi zhurnal, 2012. № 5.

10. PSZ RI. Sobranie 1825-1881. T. XXXIV. 1859. Ch. 1. № 34781. SPb.: Tipografiya II Otdeleniya Sobstvennoi Ego Imperatorskogo Velichestva Kantselyarii.

11. PSZ RI. Sobranie 1881-1913. T. XII. 1892. № 8565. SPb.: Tipografiya II Otdeleniya Sobstvennoi Ego Imperatorskogo Velichestva Kantselyarii.

12. Otchet Ufimskogo popechitel'nogo o bednykh komiteta za 1897 god. Chelyabinsk: Parovaya tipografiya A. B. Breslina, 1898.

13. Tsirkulyar po Orenburgskomu uchebnomu okrugu. Orenburg: Tipo-litografiya B.A. Breslina, 1905. № 5.

14. Svod zakonov Rossiiskoi imperii (SZ RI). Ustavy o podatyakh, o poshlinakh, i o sborakh s pitei, s sveklosakharnogo proizvodstva, i s tabaku. SPb.: Tipografiya Vtorogo Otdeleniya Sobstvennoi Ego Imperatorskogo Velichestva Kantselyarii, 1857. T. V.

15. SZ RI. Ustav o pryamykh nalogakh, Svod Ustavov o Poshlinakh, Svod Ustavov ob aktsiznykh sborakh, 1903. T. V.

16. Kuznetsov A.A. Nagrady Rossiiskoi Imperii. M.: Olma Media Grupp, 2007.

17. Shepelev L. Tituly, mundiry i ordena Rossiiskoi imperii. M.: Tsentrpoligraf, 2008.

18. SZ RI. Ustavy o sluzhbe grazhdanskoi. SPb.: Tipografiya Vtorogo Otdeleniya Sobstvennoi Ego Imperatorskogo Velichestva Kantselyarii, 1896. T.III

19. Periodicheskoe sochinenie ob uspekhakh narodnogo prosveshcheniya 1817. № 43.

20. Khitrov A.A. Nagrady za blagotvoritel'nuyu deyatel'nost' v imperatorskoi Rossii (na primere blagotvoritel'nykh vedomstv pod pokrovitel'stvom doma Romanovykh) // Vestnik BFU im. I. Kanta, 2012. № 12.

21. S. V. Kodan Popytki sozdaniya Osnovnykh zakonov Rossiiskoi imperii v politike, ideologii i yuridicheskoi praktike Rossiiskogo gosudarstva (XVIII - nachalo XIX vv.) // Pravo i politika.-2012.-3.-C. 560-569.

22. Kodan S.V., Vladimirova G.E. Politiko-ideologicheskie i organizatsionno-pravovye predposylki sozdaniya Osnovnykh gosudarstvennykh zakonov Rossiiskoi imperii (XVIII - pervaya chetvert' XIX vv.) // NB: Istoricheskie issledovaniya.-2013.-4.-C. 134-171. DOI: 10.7256/2306-420X.2013.4.745. URL: http://www.e-notabene.ru/hr/article_745.html

23. Kenya I.A. Blagotvoritel'nost' v kontekste sotsial'no-ekonomicheskogo razvitiya Rossii: pravovye i regional'nye aspekty. // NB: Istoricheskie issledovaniya.-2013.-3.-C. 149-164. DOI: 10.7256/2306-420X.2013.3.789. URL: http://www.e-notabene.ru/hr/article_789.html

24. O. V. Fetisova. Vidy i formy opeki (popechitel'stva). // Pravo i politika.-2009.-№ 6.

25. P.V. Gulidov. Organy mestnogo samoupravleniya kak organy opeki i popechitel'stva: osnovnye problemy i perspektivy reformirovaniya.. // Politika i Obshchestvo.-2005.-№ 6.

26. I. A. Kenya. Vozrozhdenie traditsii blagotvoritel'nosti: regional'nyi opyt. // Kul'tura i iskusstvo.-2012.-№ 1.-C. 42-44.

27. Kenya I.A. Zhenskaya blagotvoritel'nost' kak osobyi element rossiiskoi blagotvoritel'nosti v XIX-n. XX // NB: Istoricheskie issledovaniya. -- 2014.-№ 4.-S.37-61. DOI: 10.7256/2306-420X.2014.4.12462. URL: http://e-notabene.ru/hr/article_12462.html

28. Kenya I.A. Blagotvoritel'nost' russkikh tsarei v rossiiskoi provintsii // NB: Istoricheskie issledovaniya. -- 2013.-№ 5.-S.104-119. DOI: 10.7256/2306-420X.2013.5.9136. URL: http://e-notabene.ru/hr/article_9136.html

29. A.V. Gaisina. Zemskaya blagotvoritel'nost' v kontse XIX - nachale XX vv. (na primere Ufimskoi gubernii). // Politika i Obshchestvo.-2013.-№ 3.-C. 345-349. DOI: 10.7256/1812-8696.2013.03.11

30. Kenya I.A. Blagotvoritel'nost' v kontekste sotsial'no-ekonomicheskogo razvitiya Rossii: pravovye i regional'nye aspekty. // NB: Istoricheskie issledovaniya. -- 2013.-№ 3.-S.149-164. DOI: 10.7256/2306-420X.2013.3.789. URL: http://e-notabene.ru/hr/article_789.html

31. V.A. Zakrinitskaya. U istokov stanovleniya otechestvennoi sistemy obshchestvennogo prizreniya sem'i i detei. // Pravo i politika.-2013.-№ 3.-C. 401-405. DOI: 10.7256/1811-9018.2013.03.13

32. Kenya I.A. Blagotvoritel'nost' v Rossii: traditsii i sovremennost' // NB: Kul'tury i iskusstva. -- 2012.-№ 1.-S.258-275. DOI: 10.7256/2306-1618.2012.1.93. URL: http://e-notabene.ru/ca/article_93.html

33. A. V. Gaisina. Deyatel'nost' Orenburgskogo prikaza obshchestvennogo prizreniya. // Istoricheskii zhurnal: nauchnye issledovaniya.-2011.-№ 5.-C. 49-52. E. V. Zakharova. Blagotvoritel'naya deyatel'nost' pravoslavnykh monastyrei vo vtoroi polovine XIX -- nachale KhKh vv. (na materialakh yaroslavskoi eparkhii). // Politika i Obshchestvo.-2011.-№ 4

Размещено на Allbest.ru