Информационная сущность политики

Размещено на http://www.allbest.ru/

13

Информационная сущность политики

Балынская Н.Р.

Вопрос об информационной составляющей политики на современном этапе развития общественных отношений интересен для исследователей. Существует огромное многообразие мнений о движении, трансформации информации в политическом процессе. И все же при всем множестве суждений ученые согласны: информационный ресурс в сфере политики неправомерно ставить в один ряд с другими ресурсами.

В традиционной политологии существует убеждение: чем больше тех или иных ресурсов, тем политический процесс протекает интенсивнее. Но информационный ресурс принципиально отличается от всех остальных в этом отношении. Так, неверно ставить вопрос о том, много или мало информации для определенного политического действия? Важно другое - есть ли информация в принципе? Информация присутствует в любом случае, она отличается лишь своим качеством. Чтобы понять, какие качества информации определяют ее функционирование в политическом процессе, важно осознать следующее: что именно мы понимаем под информацией, циркулирующей в рамках политического процесса, какими качествами обладает информация вообще и приобретение каких качеств делает ее информацией политической? Также не менее важно и то, чем отличается информация политическая от информации социальной, действующей в области политики.

Интерпретаций понятия информации в современной литературе существует множество. Так, исследователь Г. Почепцов считает, что информация выступает основой построения информационного пространства, в котором существует каждый человек, «информационное пространство является ресурсом, порождаемым национальным информационным производителем, но в него разными путями вводится также ресурс, произведенной другой стороной. Информационному пространству характерна определенная закрытость, структурность» [1,с. 24]. В таком понимании информация сопровождает человека везде, и в политике - в том числе. Однако, по мнению исследователя, информация для каждой группы лиц дозирована и обладает собственной спецификой [1, с. 46]. В эту схему укладываются, по мнению Г. Почепцова, все российские политические избирательные технологии, где СМИ являются «проводниками». В данном случае цель - управление информационным пространством посредством введения в массовое сознание информационных структур с заранее прогнозируемым реагированием на них. По мнению исследователя, главное - изменение модели мира. В этом отношении значимой становится разработка сильной, эффективно работающей информационной инфраструктуры, которая позволит осуществлять активное порождение новых идей.

Как на «предпосылку действий любого политического субъекта, и как на их важнейшее условие, позволяющее людям эффективно взаимодействовать в политической сфере ради достижений своих целей» на информацию смотрит исследователь А.И. Соловьев [2, с. 8], который ссылается на американского ученого К. Дойча, поставившего в зависимость эффективность деятельности властных институтов от их способностей к упорядочению информации и налаживанию осмысленных контактов между субъектами политических отношений [2, с. 9]. Эти контакты, по мнению А.И. Соловьева, ведут к установлению коммуникации. Исследователь отмечает, что в рамках политической сферы используемые совместно понятия «информационные и коммуникационные процессы» не одинаковы по значению. Первое и основное характеризует технико-организационную сторону обменных процессов (в этом смысле информационные процессы рассматриваются как технологическая основа политической коммуникации, сюда входит не только содержание сообщений, но и средства передачи информации, степень плотности потоков сообщений и другие аналогичные параметры, от которых непосредственно зависит качество коммуникации). Понятие же «коммуникации» охватывает все аспекты субъективированного восприятия, истолкования и усвоения людьми информации, все грани процесса установления осмысленных контактов между отправителями и получателями политической информации и ее применения в соответствии с намерением субъектов. Эти понятия раскрывают информационно-коммуникационные отношения как связующие политики, в рамках которой складываются предпосылки для искусственного управления социально-политической системой.

Достоинства данного подхода заключаются в том, что А.И. Соловьеву удалось через информационно-коммуникационные характеристики дать определение политике. Однако возникает закономерный вопрос: если информационно-коммуникационные отношения - связующий элемент в политике и они рождают предпосылки для искусственного управления политикой, то следует предположить, что ранее, до технической революции, давшей возможность информации циркулировать с молниеносной скоростью в разных направлениях, управление политической системой было «не искусственно», то есть «естественно». Между тем, на протяжении всей истории человечества мы наблюдаем картину, когда цель любой власти в любые времена - искусственное, то есть заранее целенаправленное, управление политической системой. И даже в то время, когда такое управление определялось силой оружия, оно было именно «искусственным». Это означает, что информационно-коммуникационная сущность политики заключается не в том, что создаются предпосылки для искусственного управления политической системой, а в том, что и сама система, и методы управления ею становятся качественно иными.

В пример можно привести рассуждения И. Панарина о том, как действовал один из первых Комитетов по общественной информации под председательством Дорджа Криля. Не углубляясь в тонкости его работы, отметим, что это один из первых примеров, когда информация начинает «клонироваться» в массовом масштабе, когда политическая система становится быстро управляемой. Однако до этого времени нельзя сказать, что политическая система не управлялась.

У того же И. Панарина можно найти множество примеров управления политической системой еще до того, как информация стала массовой в современном понимании [3, с. 147]. С точки зрения исследователя, управляемость политических процессов была заложена в осознании народов себя как некой общности. Так выделились и обособились от других славянские племена. А «помогла» этому та же массовая информация, но распространяемая в виде верований, мифов, легенд. Это выводит нас на совершенно иной уровень понимания информационной сущности политического процесса.

Нам важно понять не просто место и роль информации в политике, но и вид этой информации, а также выявить зависимость протекания политического процесса от разных видов информации. Как прекрасно иллюстрируют примеры из книги И. Панарина, информация, определяющая «лицо» славянского народа на протяжении всей его истории, не всегда была массовой в современном понимании, то есть тиражируемой через разнообразные СМИ (газеты, журналы, радио, ТВ). Была и другая информация - мифы, легенды, песни, былины, сказания. И эта информация не меньше способствовала самоидентификации славянского народа и управляемости политическими процессами того времени. Исследователь опирается на книгу древних славян, в которой были запечатлены верования народа и во многом именно в этом источнике следует искать источник самоидентификации славянского народа. Речь идет о Книге Велеса: «Это сборник … составлялся не с хронологической целью (это не летопись); он проникнут идеей нравственности, воспитания, - всякий раз на основе примеров из древности. И это-то является одной из причин, почему тексты Книги Велеса местами фрагментарны и иногда мало связаны между собой сюжетно, но все они связаны содержащимся в них Духом, и его можно почувствовать, если вчитаться в эти тексты непредвзято. Дух этот - патриотизм, любовь к Руси» [3, с. 16].

В приведенном нами отрывке, на наш взгляд, содержится ценнейшая для понимания поставленной проблемы информация. Именно тот Дух, о котором говорит И. Панарин, помогал на протяжении многих столетий славянскому народу осознавать себя как целостность, дистанцировать себя от других, передавать каким-то образом накопленные знания и не растерять через пространство и время ощущения единства. Можем предположить, что в основе этих процессов также лежит определенная информация. Не пытаясь на данном этапе исследования дать ей какое-либо точное определение, все же определим некоторые ее специфические черты. Во-первых, эта информация принципиально отличается от той, которую мы привычно называем «массовой». Это информация массова только в том понимании, что она воспринималась как «своя» целым народом. Без сомнения, она имеет фиксированную форму (как в примере со славянами - Книга Велеса). Но это - единичный случай, книги такого рода не издавались массовыми тиражами, они, скорее, фиксировали то, что уже было распространено в массовом сознании славянского народа того времени. Во-вторых, эта информация на протяжении долгого времени определял направление политического процесса. В-третьих, данный вид информации не исчерпал себя и проявляет до сих пор, вступая во взаимодействие с другим видом информации, который на протяжении последних десятилетий при поддержке СМИ, стал ведущим и получил название «массовой». Таким образом возникает необходимость идентифицировать данный вид информации, осмыслить механизм ее функционирования, по возможности соотнести этот вид информации с массовой, сделать вывод о видах информации, определяющих течение политического процесса.

Несмотря на всю неопределенность информации, которую мы определяем как особую, «внутреннюю», в некотором смысле противопоставляя ее «массовой», тиражируемой информации, наличие этого пласта информации и его огромное значение в жизни как отдельного человека, так и целых цивилизаций, фиксировали многие ученые. Например, Л.Г. Свитич отмечает: «Особенно важной оказывается идея (по мнению авторов доказанная, хотя не всеми принимаемая и потому кажущаяся гипотетической) существования информационно-энергетического поля как одной из оболочек Земли и способности человека контактировать с этими полями. Существует такая реальность, которая, будучи вполне материальной, одновременно обладает свойствами психического… Иначе говоря, психика, если ее рассматривать в аспекте бытия, в онтологическом аспекте оказывается своеобразной формой материи. А информационно-дистанционное взаимодействие, по мнению ученых, по существу должно быть свойственно всему живому, биосфере, как единой системе. В этом смысле они подтверждают теорию В.И. Вернадского о биосфере и ноосфере, сфере разума» [4, с. 17]. Если принять такую позицию и представить, что не отдельный человек, а некая человеческая общность (народ, нация) определенным образом «настраивается» на конкретную «информационную волну» в ноосфере, то становятся понятными и объяснимыми процессы воспроизводства и распространения информации, помогающей идентифицироваться большому количеству людей как обособленной общности.

Итак, можно сделать промежуточный вывод о том, что «внутренний» вид информации существует, он наблюдаем, фиксируем. Однако как бы специфичен этот вид ни был, ему, как любому виду информации, требуется определенный носитель. И этот носитель давно определен исследователями - это человеческий ген. Ученые отмечают: «Операционная система жизни превосходит любую версию Windows. Крошечная молекулярная установка жизни решает свои задачи надежно в различных условиях работы и с малыми сбоями» [5, с. 99].

Исследователи до сих пор не разгадали тайну человеческой ДНК, отвечающей за перенос определенной информации. Однако никто сегодня не оспаривает факт, что информация, хранящаяся в человеческой клетке, определяет человеческое поведение. Однако влияние закодированной в психике человека информации на политику традиционная политология игнорирует. В рамках классической политической науки насаждаются совершенно противоположные установки. Так, исследователи считают, что направляют политический процесс лидеры, и именно они оказываются в центре внимания исследователей. «Западные политологи на первых порах делали акцент на изучении личных черт лидера (теория черт). Современные исследователи связывают политической лидерство не только с личными чертами лидеров, но и с социальными и иными условиями, в которых они действуют, - влияние конкретной ситуации на лидеров (и последних на ситуацию), отношение подчиненных к лидеру, уважение и готовность подчиняться ему (психологическая теория)» [6, с. 55]. Некоторые политологи даже убеждены, что складывается определенная группировка мировых политических лидеров, которые схожи по стилю поведения, привычкам. В поведении таких «наднациональных» лидеров стираются отличительные черты, что позволяет их отнести к транснациональной политической элите [7]. Теория «лидерства», без сомнения, увлекательна, она многое объясняет, но, увы, не специфику политики.

Исследователь И. Панарин, на работы которого мы неоднократно ссылались в рамках данной статьи, отмечал: «Современная властвующая политическая элита России по сути своей осталась советской, то есть проигравшей элитой. Даже так называемые российские «олигархи» не могут, а очевидно, и не способны вести эффективное информационное противоборство с зарубежными «олигархами» [3, с. 7]. Исследователь считает, что «Россия нуждается в новой, духовно-творческой политической элите, способной объединить духовно и интеллектуально политические элиты Евразии» [3, с. 9]. Опять звучит мысль о духовности новой политической элиты. Значит, информация, на которую новая политическая элита должна опираться в своей деятельности, должна базироваться на идеалах «Добра и Справедливости». Здесь видны глубинные источники деятельности будущей политической элиты России, а не простое механическое соответствие распространенной теории черт лидерства. Таким образом, мы снова сталкиваемся с довольно специфической информацией, о которой рассуждали выше. Где еще искать идеалы добра и справедливости, как не в генетической памяти собственного народа?

Данные рассуждения могут показаться оторванными от реальной политической практики. Однако есть и «материальное» подтверждение наших рассуждений. Если такая информация помогает целой нации идентифицироваться на протяжении целых столетий, то она и будет являться своеобразными «болевыми» точками для народа. Существуют «опасные» темы для политологов, журналистов, дипломатов: это национальные, религиозные вопросы, а это та платформа, на которой строятся те самые идеалы Добра и Справедливости. Поэтому неудивительно, что иногда совершенно спокойное направление политики вдруг нарушается, если на поверхность «всплывают» вопросы национально-религиозного порядка. Национально-религиозные вопросы - это часть именно той внутренней информации, которая содержится в глубинах человеческой психики. При этом другая информация, объективно более важная и нужная, отступает на второй план.

Именно национально-религиозные проблемы являются часто толчком к военным противостояниям. Почему именно эти проблемы? Думается, объяснений может быть множество, но одно из них - это роль скрытой информации, содержащейся в глубинах человеческой психики, памяти народа. Именно эта информация помогает человеку идентифицировать себя как члена той или иной общности. И если в информационных потоках, в действиях других людей человек ощущает опасность, грозящую такой идентификации, опасность, которая грозит всей целостности своей общности, он начинает реагировать - защищать это скрытое информационное пространство. Такая реакция на внутреннюю информацию способна качественно изменить проводимую в обществе политику (примеров религиозных, национальных конфликтов в истории ХХ века достаточно). При этом часто рационально объяснить многие реакции не удается. Например, в той же Челябинской области башкиры и русские на протяжении многих веков жили «бок о бок». Границы Башкирии четко определены, территориально никто ей не угрожает, то есть объективных причин для выражения недовольства нет. И, тем не менее, когда комиссия по разработке Концепции национальной безопасности Челябинской области озвучила результаты исследований (число татар в республике Башкортостан оказалось выше, чем число башкир), начались недовольства среди башкир. При этом речь шла всего лишь о статистических данных.

То же самое можно сказать о других нациях. Оказалось, что количество русских на территории субъекта незначительно превышает число национальных меньшинств (а с учетом активного вымирания русского населения, эти цифры могут быстро поменяться), начались гневные выступления русского населения. В СМИ оказались востребованными материалы о происхождении герба Челябинской области (по одной из версий, рыжий верблюд - тотемное животное башкирского народа. И именно независимость этого народа выражена на гербе Челябинской области в виде верблюда перед крепостной стеной (стена - символ пограничного расположения области) и т.п.

Это свидетельствует: внутренняя информация, заключенная в психике человека и «работающая» на его самоидентификацию с определенной национально-этнической, религиозной общностью, способна значимо влиять на реализуемую в обществе политику. Можно сделать определенные предположения о том, какими качествами обладает эта информация. Так как «носитель» данной информации - человеческая ДНК, то эта информация есть у человека постоянно. Она может быть определенное время не востребована, а может быть востребована постоянно. Это зависит от своеобразного «контекста» - внешнего информационного сопровождения. Следует пояснить авторскую позицию по данному вопросу. Мы сделали упор на том, что информация, которую мы условно обозначили как внутреннюю, имела место уже на ранних этапах развития человечества, массовой же информация стала после изобретения человечеством способа передавать растиражированную информацию, и так появилась информация «внешняя». Без сомнения, информация внутренняя и внешняя «соседствовали» и взаимодействовали на протяжении долгого времени. Внешней, например, можно считать информацию, которая привносилась из вне, выводила из равновесия человеческую общность, жившей на основе внутренней информации. Внешней можно считать «вкрапления» чужеродных культурных кодов, символов и т.д. пока общность живет преимущественно на основе «внутренней» информации, оно живет гармонично. Например, И. Панарин отмечает это на примере народа под названием Русы: «Русы жили в природе, считали себя ее частью и, так сказать, растворялись в ней. Это была солнечная, живая, реалистическая религия» [3, с. 19].

Со временем внешняя информация стала играть все большую роль в жизни людей. С изобретением печатного станка соотношение внутренней и внешней информации кардинальным образом поменялось: внешней информации стало больше. Противоречие заключается в том, что, как мы видим на выше представленных примерах, и внутренняя информация не перестала играть свою роль в политических процессах. Без сомнения, в современную эпоху именно внешняя информация играет решающую роль в политическом процессе, потому что она видима, более заметна, доступна для изучения, анализа. И роль внешней информации в политическом процессе гораздо более велика, чем может показаться на первый взгляд. Массовая информация, растиражированная СМИ, может практически напрямую направлять политический процесс в определенное русло. Это признавали многие политики (неслучайно один из первых декретов, утвержденных большевиками в первые дни прихода к власти, был «Декрет о печати»). Однако массовая информация выполняет еще одну функцию - она способна не просто «вызывать к жизни» информацию внутреннюю, но и переводить ее в разряд политической информации.

Ощущение самоидентификации, присущее человеку как представителю определенной нации, не имеет отношения к политике, пока не попадает в «окружение» информации внешней. И здесь даже простая статистика способна сыграть роль катализатора, спровоцировать быстрый переход информации внутренней, по сути, социальной, в разряд внешней, политической. Перекос в количестве внутренней информации и внешней в пользу последней меняет жизнь человека. На эту особенность современного политического процесса обращают внимание многие исследователи: «Самая главная информационная революция произошла за кулисами СМИ. Она была связана с появлением информационно-психологического оружия, способного эффективно воздействовать на психику, эмоции и моральное состояние людей» [8, с. 9]. Это оружие, на наш взгляд, и заключается в переносе внутренней информации во внешнюю, политическую сферу.

Современная политика в России обладает определенной спецификой. С одной стороны, политический курс страны определился, период системной трансформации общества прошел. С другой, это вовсе не означает, что политический процесс стал прогнозируемым. Нелинейность, непредсказуемость политики во многом - результат преобладания внешней информации над внутренней, что провоцирует различные незапланированные выступления на религиозно-национальной основе.

Направление политики в русло прогнозируемое - задача практической политологии. Однако без осмысления проблемы на теоретическом уровне, без осознания того, что политика в России обладает определенной спецификой, проблема не решится. Более того, в рамках традиционной политологии в последнее время вроде бы наметилась тенденция к осознанию и признанию информационной сущности полики. Роль информации жизни человеческого общества на современном этапе огромна. И если информация определяет поведение людей во многих сферах, то нет причин игнорировать сферу политическую. Напротив, это может стать предметом исследования не только политологии, но и коммуникативистики, социологии, антропологии и многих дисциплин гуманитарного цикла, что, без сомнения, обогатит современное научное знание и поможет сделать процессы в политике прогнозируемыми и управляемыми.

трансформация информация политический процесс

Литература

1. Почепцов Г. Информация и дезинформация. Киев, 2001.

2. Соловьев А. И. Политические коммуникации: Учеб. пособие для студентов вузов / под ред. А.И. Соловьева. М.: Аспект пресс, 2004. 332 с.

3. Панарин И. Н. Информационная война и геополитика. М.: Издательство «Поколение», 2006. 560 с.

4. Свитич Л. Г. Феномен журнализма /под. ред. проф. Я.Н. Засурского. М.: Факультет журналистики МГУ, 2000. 252 с.

5. Уиггинс А., Уинн Ч. Пять нерешенных проблем науки. Пер. с англ. А. Гарькавого. М.: ФАИР-ПРЕСС, 2005. 304с.

6. Политология. Учебник для вузов //Ответственный редактор - доктор юридических наук, профессор В.Д. Перевалов. М.: Издательская группа НОРМА-ИНФРА*М, 1999. 376 с.

7. См. Политология: Учебник для вузов /С.В. Решетников, Н.П. Денисюк, М.Ф. Чудаков и др.; под ред. С.В. Решетникова. 2-е изд., стереотип. М.: «ТетраСистемс», 2001. 448 с.; Политология: Учебное пособие /Л.В. Сморгунов, В.А. Семенов. СПб, 1996.

8. Василенко А.И. Геополитика в информационном обществе: новые виртуальные стратегии в борьбе за пространства // Вестник московского университета. Сер. 12. Политические науки. 2005. №6. С. 4-11.

Размещено на Allbest.ru