Либеральный консерватизм в системе идеологий

Размещено на http://www.allbest.ru/

2

Либеральный консерватизм в системе идеологий

Афонасова А.В.

В статье рассматривается проблема конструирования идеологии, способной обеспечить успешную мобилизацию общества и рационализировать современный политический процесс.

Ключевые слова: идеология, либеральный консерватизм, модернизация.

политическая идеология либерализм консерватизм общество

Происходящие в современном мире кардинальные перемены в политической, социально-экономической и социокультурной сферах приводят к значительной корректировке основных ценностей всех основных течений общественно-политической мысли - либерализма, консерватизма. Изменяется оценка роли государства, научно-технического прогресса, демократии и других важнейших компонентов современного общества, что влечет перестройку научного понятийно-категориального аппарата. Справедливо отмечает Н.М. Сирота, что в современном «меняющемся интеллектуальном пространстве постиндустриального, информационного мира ослабевает прежде жесткая привязанность идеологий к строго определенному социальному носителю - группе, слою, классу, государству»[1, с.142].

После краха административно-командной системы в России ощущается потребность в эффективной идеологии, призванной обеспечить динамику государственного развития, повысить тонус жизни общества, снять социальную анемию и напряженность, преодолеть кризис идентичности, т.е. способной служить не только личному, но и общему благу, общим интересам как критериям подлинной политики. Постсоветская Россия столкнулась с кризисом социалистической идеологии и разочарованием в либеральной идеологии. После неудачных попыток реформирования российского общества особенно востребованным оказался консерватизм в его различной интерпретации. Популярность стали получать симбиозы, состоящие из различных идеологических доктрин.

Идеологии, будучи по своей природе орудием консолидации групп как конкурентов в сфере государственной власти, пытаются добиться консенсуса крупных социальных аудиторий (классов, слоев, наций) относительно базовых предпочтений, утверждая то или иное понимание мира на основе рационального подхода к действительности [2]. Главное, они содержат в себе побуждающее и активное преобразующее начало, стремясь к трансформации действительности в соответствии с собственным проектом. Беря на себя миссию непротиворечивого и концептуального обоснования политического будущего, встраивания этих проектов в существующую картину реального мира, идеологии, так или иначе, утверждают власть абстракций, идеальных схем, априорных планов над реальным миром человеческих отношений. Одновременно, формируя идейную взаимосвязь верхов и низов, идеологии позволяют приобщиться к целям развития государства каждому гражданину, каждому члену общества. Идеологии устанавливают связь между мировоззрением и нормами поведения людей, придают смысл изменениям, совершающимся в обществе, объясняют и оправдывают возникающие общественные реалии [3]. В таком качестве идеологии стали источником политической жизни и одновременно основой политических форм участия граждан в ней.

Все это дает основание утверждать, что идеология «является жизненно необходимой в любом обществе - и в классовом, и в доклассовом, и в постклассовом, т.е. можно сказать, что она бессмертна» [4, с.42], что мысль о доминирующем статусе идеологии, ее ведущей роли в организации будущего политического процесса заслуживает более пристального внимания.

Проблема конструирования идеологий, способных обеспечить успешную мобилизацию и рационализировать политический процесс, важна для современного российского общества и пока не вполне удачно решается, что требует изучения вопросов, возникающих на стыке между идеологиями и позволит по-новому осмыслить возможности исторически сложившейся «системы верований» и коммуникаций между ними.

Идеологии либерализма, консерватизма, социализма и национализма сформировались в XIX веке, который часто называют «веком идеологий», стали неотъемлемой частью политического процесса. Эти противостоящие друг другу системы идей складывались во взаимодействии, которое требовало борьбы, противополагания по отношению к оппонентам, но в то же время, в какой-то степени, - и обмена идеями. Политические коммуникации между группами в обществе, придерживающимися разных «верований», потому и возможна, что идеологии не являются абсолютно «непроницаемыми».

Об этом свидетельствует появление таких, казалось бы, несовместимых понятий, как «социальный консерватизм», «прогрессивный консерватизм», «демократический консерватизм», «либеральный консерватизм», «консервативный либерализм», «социальный либерализм», «либеральный социализм» и т.д. Следовательно, изменяется само содержание, вкладываемое в понятия «либерализм» и «консерватизм». Появляется множество конструкций, которые нельзя однозначно оценивать по линии «либералы-консерваторы».

В либерализме и консерватизме аккумулирован многовековой опыт разных народов, прежде всего тех, которые играли и играют лидирующую роль в современном мире, а также к ним относятся фундаментальные общечеловеческие ценности, долгое время изолированно развивавшиеся друг от друга, находясь в конфликте.

Обе модели общественного развития являются подвижными и динамичными. В зависимости от конкретной исторической ситуации консервативный и либеральный сегменты в общей системе общественно-политической мысли могут расширяться или сужаться, проявлять себя изолированно или сближаться, создавая либерально-консервативный синтез. По сути, создается пограничное пространство, которое можно представить как зону взаимопроникновения либерализма и консерватизма, значит, либеральный консерватизм возникает в некоторой точке, где «либерализм и консерватизм, конечно, сходятся» [5, с.133].

Понятия «либеральный консерватизм», «консервативный либерализм» в отечественной литературе, и старой, и современной, встречаются нередко: их используют для обозначения политических позиций, которые не являются вполне либеральными или вполне консервативными, или, во всяком случае, имеют существенную добавку идей, обычно приписываемых другой идеологии. Русская политическая мысль, усваивавшая и осваивавшая «готовые» «измы», сложившиеся на Западе, нередко стремилась работать в «пограничных областях». Вместе с тем, эти понятия не имеют устоявшихся значений, и круг «либеральных консерваторов» варьируется в зависимости от представлений исследователей о каждой из составляющих данного понятия: сюда включают и А.С. Пушкина (по определению П.А. Вяземского), и Б.Н. Чичерина, и партию «мирного обновления», и П.Б. Струве на конечном этапе его идейной эволюции.

Либеральный консерватизм и консервативный либерализм как элементы социально-политической теории, как одна из идеологических альтернатив, выражали тенденцию к реформированию, развивались как особые направления русской политической мысли в пореформенной России. Их сущность - синтез основных идей либерализма (свобода и права личности, реформаторство) и консерватизма (порядок, сильная власть, стабильность, религиозно-нравственные традиции, преемственность), признание одинаковой значимости как самоценности свободы индивида, так и ценностей общенационального, общегосударственного масштаба, прежде всего - порядка и стабильности, обеспечиваемых властью. Данные концепции старались избежать крайностей как либерализма, так и консерватизма (радикализма левых либералов, их «верхоглядного прогрессизма» и официальной реакционности), предлагали создать противовес безгосударственному и безрелигиозному «отщепенству» (П.Б. Струве), «нигилистическому морализму» (С.Л. Франк) и «самообожествляющемуся героизму» (С.Н. Булгаков) русской интеллигенции, не способной освободить народ ни до, ни во время первой русской революции.

Концептуальный подход к консервативному либерализму, исходя из анализа социальных традиций русской истории, основанных на «общинно-хоровом начале», наметил К.Д. Кавелин, а крупнейший философ права Б.Н. Чичерин уже систематически разработал концептуальные основы «охранительного» (консервативного) либерализма, рассмотрел, что есть «охранительные начала» для России в контексте развития ее монархической государственности, сословного строя, соотношения права, закона и свободы в российском обществе. В статье «Различные виды либерализма» Б.Н. Чичерин предложил первую в истории отечественной политической мысли «классификацию», типологию русского либерализма, обозначил «главные его направления, которые выражаются в общественном мнении». Он выделил три вида либерализма и дал им социально-политическую характеристику, весьма актуальную и сегодня: 1) «уличный», или либерализм толпы, склонной к политическим скандалам, для которого характерно отсутствие терпимости и уважения к чужому мнению и самолюбование собственным «волнением» - «извращение, а не проявление свободы»; 2) «оппозиционный» либерализм, сопутствующий любым реформаторским начинаниям, систематически обличающий власть как в действительных, так и в мнимых ошибках, «наслаждающийся самим блеском своего оппозиционного положения», критикующий ради критики («отменить, уничтожить - вся его система») и понимающий свободу с «чисто отрицательной стороны»; 3) «охранительный» либерализм, несущий позитивный смысл и ориентированный на реформы с учетом всех социальных слоев, их взаимных уступок и компромиссов в реализации своих интересов, с опорой на сильную власть, в соответствии с естественным ходом исторического развития. «Сущность охранительного либерализма состоит в примирении начала свободы с началом власти и закона. В политической жизни лозунг его: либеральные меры, …обеспечивающие права граждан… - сильная власть, блюстительница государственного единства… охраняющая порядок, строго надзирающая за исполнением закона… разумная сила, которая сумеет отстоять общественные интересы против напора анархических стихий и против воплей реакционных партий» [6, c. 189-197, 199-200]. Исходными для концепции консервативного либерализма Б.Н. Чичерина являются его анализ соотношения категорий свободы, власти и закона, поиск «гармонического соглашения духовных основ общества» - свободно-разумной личности и «общественных взаимодействий» четырех основных союзов человеческого общежития: семьи, гражданского общества, церкви и государства. По мнению Б.Н. Чичерина, личность есть определяющее начало всех общественных отношений. Сущность человека - это его свобода. Двумя сторонами свободы являются нравственность (внутренняя свобода). Свобода воли не существует без нравственного закона. Закон и свобода, в свою очередь, противоположны: где нет объективного права. Личная свобода, ограниченная свободой других, подчиняется гражданскому закону и повинуется власти, поэтому «власть и свобода… так же нераздельны, как нераздельны свобода и нравственный закон. Власть призвана охранять закон и сдерживать свободу, а право “есть свобода, определенная законом”, правом определяется свобода внешняя. Государство же есть высшая форма общежития - союз, господствующий над всеми другими союзами, ибо все элементы человеческого общежития сочетаются в государстве, как в союзе» [7, с. 30, 54-55, 60, 190, 229-230].

С позиции высшей ступени развития либерализма - «охранительного» или консервативного - всякий гражданин, не преклоняясь безусловно перед властью, во имя собственной свободы обязан уважать саму сущность государственной власти. Для «охранительного» либерализма Б.Н. Чичерина, основанного на триединстве свободы, власти и закона, их гармоничное сочетание предполагает общественное единство. Лучше всего это достигается при такой «смешанной» форме правления, как конституционная монархия. Это политический идеал Чичерина, предпочтение которому он отдавал потому, что: 1) монарх, являясь представителем интересов целого (общества), стоит выше «горизонтальных» и «вертикальных» разделений - сословных и партийных; он есть «примиритель» противоположных элементов: народа и дворянства. Монарх представляет начало власти, аристократическое собрание - начало закона, «чувства права, свободы и человеческого достоинства», а представители народа - начало свободы; 2) монархическая власть играла огромную роль в истории России, и «еще в течение столетий она останется высшим символом ее единства, знаменем для народа» [7, с. 223-268]. В «охранительном» либерализме Б.Н.Чичерина духовные основы (в лице свободно-разумной личности) соединяются с общественными взаимодействиями, которые регулируются правом. Т.е. Б.Н.Чичерин выявил сущность консервативного либерализма: «…принцип личной свободы и прав человека в обществе может быть осуществлен лишь при условии ограничения «внутренне» (духовно-нравственно и религиозно) и «внешне» (правом, законом, сильной властью)» [7, с. 52].

Носителем, социальным субъектом осуществления своего политического идеала Б.Н. Чичерин считал дворянство как первенствующее сословие в государстве и среднее сословие - понятие и количественное, так как сословие занимало среднее положение между высшим и низшим слоями, и качественное, так как включало все частные профессии, требующие сочетания богатства и образованности [7, с. 16, 28]. В отличие от классического либерализма, консервативный либерализм одинаково ценным считает свободу и «охранительное начало», традиции государственности, сильной власти, религии, национальной культуры. При этом особое внимание уделял «охранительным началам»: «бессознательному инстинкту народных масс», их «непосредственным чувствам и привычкам»; наличию охранительной партии; бюрократии, которую в России надобно сдерживать в пределах законности, гласности и ограничить местным самоуправлением; сильной власти как основному «историческому началу» и др [6, с. 164-178]. Именно «охранительные начала» раскрывают содержание традиций и преемственности, состыковывают две тенденции в общественном развитии - тенденцию сохранения (стабилизации) и тенденцию преобразования (реформирования), являясь одновременно мерой первой и второй, выражают главнейшие в политике тенденции: развития и преемственности, снимая противоречия прогресса.

П.Б. Струве, выдающийся теоретик отечественного либерального консерватизма, экономист, социолог, один из самых глубоких политических мыслителей, прошел более сложную эволюцию в своих политических воззрениях - от либерализма к либерализму консервативному, рассматривал в историческом процессе одновременно два ряда явлений - рациональных и иррациональных - «основной дуализм», который стал теоретическим фундаментом формирования основных принципов и идей его идеологии либерального консерватизма. «Основной дуализм» П.Б. Струве служит ему ориентиром для анализа двух извечных проблем государственного и культурного развития России и русской общественной мысли: «1) проблемы освобождения лица и 2) упорядочения государственного властвования, введения его в рамки правомерности и соответствия с потребностями и желаниями населения», «политического охранения и политической свободы» [5, c. 133]. Прослеживая генезис либеральной идеи в истории социально-экономических и политико-философских учений, Струве отмечает ее религиозно-нравственное происхождение. Либеральная идея постепенно наполнялась политико-правовым содержанием («идея субъективных, неотъемлемых естественных прав», идея «права и прав» как «существенное и вечное содержание либерализма»), экономическим содержанием в «экономическом» или «чистом», либерализме («собственность и экономическая свобода есть основа личной свободы во всех ее проявлениях»). Важным, в методическом отношении, для уяснения сущности либерального консерватизма, а также различных форм современного либерализма и консерватизма в спектре политических партий России в настоящее время является предпринятый Струве анализ консерватизма, который, по его же мнению, «есть чисто формальное понятие, могущее вмещать в себя какое угодно содержание»; главное для его понимания - «прикрепление» идеи консервации (охранения) к определенному содержанию. К примеру, либеральный консерватизм означает утверждение незыблемых прав лица, т.е. прикрепление идеи консервации (постоянной идеи-содержания) к правам личности; демократический консерватизм есть приурочение этой же идеи к началу народовластия [5, с. 132].

П.Б. Струве не приемлет официальный консерватизм, «консервативную казенщину», он принимает консерватизм лишь как культурно-романтический идеал, «консервативную романтику» - миросозерцание, которое для него означает «возведенную в принцип “почвенность” и осознанное почитание отцов», восходящее к творчеству славянофилов, а следовательно, к религиозным, нравственным и культурным национальным традициям: «…консерватизм как почтение к быту, признание традиций, уважение к веками сложившимся иерархическим формам» [5, с. 204]. Струве соединяет либеральное и национальное начала, в чем состоит «сближение и слияние», синтез «основных мотивов либерализма» (свободы и прав личности, реформаторства) и консерватизма (сильной власти, порядка, преемственности, государства, могущественного «внешне» и «внутренне»), в чем и выражается его политическое кредо «национального либерала»: «Я западник и потому - националист. Я западник и потому - государственник». Эта его позиция «национального либерализма» дополняется «духом национального европеизма», связанного с задачами национального строительства «Великой России» на общечеловеческих началах - не в смысле Русской Империи, а на принципах утверждения свободы личности, здоровой власти, ограниченной законом, частной инициативы, состязания всех живых сил нации. После Октябрьской революции 1917 г., которую он воспринял как национальную катастрофу, П.Б. Струве подтверждает свою позицию «национального европеизма»: «социологическое существо того пути, по которому пойдет и не может не пойти Россия» - это «путь создания общечеловеческой культуры в буржуазных формах» [5, с. 116]. В строительстве «Великой России» на общечеловеческих началах большую роль П.Б. Струве отводил «среднему элементу» - подлинному носителю права и прав, свободы и собственности, земскому движению, партии кадетов, у истоков которой он и стоял, и которая должна была реализовывать политику национального согласия и гражданского мира в создании правового конституционного государства.

Содержание либерального консерватизма П.Б. Струве раскрывается также в анализе понятий «государство» (не только как политического института, «организации порядка») и «нация» (духовное единство), «метафизически-мистичных» по своему существу, имеющих сверхразумную (иррациональную) и сверхличную, сверхиндивидуальную природу. В единстве государство и нация образуют «государственность как всенародное единство, или соборную личность народа», и в этом смысле основываются на религиозно-мистическом чувстве патриотизма. Вместе с тем, Струве рассматривает внешние и внутренние условия и факторы могущества России, предпосылки ее экономического, государственного и культурного возрождения: «1) идеал государственной мощи; 2) идея дисциплины труда; 3) идея права прав личности» [5, с. 80].

Основные содержательные моменты концепции «Великой России» П.Б. Струве выражали парадигматику русского либерального консерватизма, в котором ее автор и его единомышленники видели реальный и единственно верный путь выхода из политического кризиса, который поразил Россию в начале века.

Политический лозунг Б.Н. Чичерина - «Либеральные меры, сильная власть»: «России нужны: прочно огражденная свобода лица и сильная правительствующая власть» - это политическое кредо П.Б. Струве. По мнению последнего, два лозунга поэтически выражают «формулу» либерального консерватизма и всех истинных патриотов России: «новая жизнь и старая мощь», «две святыни, которыми творилась и поддерживалась Россия как соборная личность и как духовная сила».

В России в начале века представителями либерального консерватизма были ближайшие единомышленники П.Б. Струве, крупнейшие религиозные философы С.Н. Булгаков, который разрабатывал свою христианскую социологию на принципах либерального консерватизма, т.е. отношения к реальности как к ценности, отрицая правомерность принесения в жертву всех проектов социального переустройства, если они посягают на ценности, имеющие природно-социальный характер, прежде всего исторические формы государственности и религиозные традиции народа [1], и С.Л. Франк считавший, что в общественной жизни необходимо стремиться к установлению равновесия между консерватизмом, «древними культурно-историческими жизненными чувствами и навыками» и творческой инициативой, «живой силой духовного творчества», т. е. к синтезу положительных ценностей консерватизма и либерализма и преодолению крайностей обоих. Для него приемлемы только те формы устроения социума и действующих в нем норм и учреждений, которые предполагают «сущностное нравственное совершенствование в смысле внесения добра в человеческие души, их нравственное воспитание». У Франка аксиомой прочного бытия является тезис «уровень общественного порядка стоит в функциональной зависимости от нравственного уровня людей, его составляющих» [1, с.456, 460]. Он всесторонне анализирует основания либерального консерватизма. По его мнению, консерватизм - это присутствие в общественной жизни прошлого в настоящем, а либерализм - это наличие в ее настоящем устремленности к великим целям и задачам. Настоящее же временно, преходяще, и за временным аспектом настоящего в общественной жизни «таится единство ее настоящего с ее прошлым и будущим» [1, с. 312]. Признавая двойственность «общественности» и «соборности», двух разнородных и независимых сил и их сосуществование, С.Л. Франк ищет возможность оправдания и совмещения ценностей либерализма и консерватизма: антиномию, соперничество двух начал общественного бытия - «соборности» и «общественности» - он видит в разрешении «только через утвержденность их в третьем высшем - в служении Богу, абсолютной правде - они находят свое прочное согласование и применение. Таким образом, последний источник общественной связи лежит в моменте служения, в утвержденности общественного единства в святыне» [1, с. 361]. Методологией Франка, как и Струве, является «основной дуализм» общественной жизни, который, по мысли Франка, проявляется везде: в действительности «благодати» и «закона», «церкви и мира», права и нравственности, в двуединстве традиции и творчества, природы человека - духовной (внутренней) и физической (внешней), - в двойственности «воли народа» и прав личности, самой власти - монархии и демократии как ее двух истинных формах, в иерархизме и равенстве, в планомерности и спонтанности (государстве и гражданском обществе) в общественной жизни. Сущность либерального консерватизма в гармоничном равнодействии консерватизма и творческой инициативы в общественной жизни.

Воплощение идей либерального консерватизма в политике, по мысли Франка, поможет избежать чередования противоположных полюсов власти - анархии и деспотизма, трагической социальной диалектики - насильственного социализма сверху и традиционного консерватизма - и перейти к нормальному социальному творчеству. А для этого необходимо приложение принципов либерального консерватизма к переосмыслению затасканных и ставших бессодержательными многих политических терминов, в частности «правые» и «левые». Для классификации политических мировоззрений и движений С.Л.Франк предложил три ряда разнородных «духовных и политических мотивов»: 1) чисто философское различие между традиционализмом и рационализмом, между стремлением жить по историческим и религиозным преданиям, по логически не проверяемой традиционной вере (по вере и обычаям отцов) и стремлением построить общественный порядок рационально, умышленно правильно; 2) чисто политическое различие между требованием государственной опеки над общественной жизнью и утверждением начала личной свободы и общественного самоуправления (в этом смысле «правый» - государственник, этатист, сторонник сильной власти, а противоположность «левому» - либералу); 3) чисто социальный признак - позиция, занимаемая в борьбе между высшими, привилегированными, богатыми классами, которые стремятся освободиться от подчиненности и занять господствующее положение в обществе и государстве. В этом смысле «правый» - значит сторонник аристократии или буржуазии, «левый» - демократ или социалист [1, с. 228]. Эта классификации, предложенная Франком в 1931 году, актуальна, научно плодотворна и сегодня для анализа процессов, происходящих в политических партиях и движениях современного российского общества, она может служить теоретическим фундаментом для их научной классификации.

Монократия у С.Л. Франка (охрана власти от узурпации социальными группами или отдельной личностью), подчинение власти не только праву и закону, но и христианской морали (единственному источнику истинной - внутренней свободы - у П.Б. Струве, С.Л. Франка, С.Н. Булгакова, Б.Н. Чичерина) - как раз в этих принципах концепция русского либерального консерватизма отходит от классического западного либерализма с его принципом индивидуализма, и той концепции, которая предполагала приоритет интересов власти над интересами подвластных, предшествовавшей теоретическим концепциям и практике тоталитаризма. История либерализма в России подтверждает закономерность: чем больше либерализм был связан с национальным самоопределением и внутриполитическими проблемами «догоняющего типа развития», с процессами модернизации, тем больше он «пропитывался» идеями консерватизма.

В итоге, некоторые консерваторы восприняли отдельные элементы буржуазно-либерального мировоззрения, добавив к ним собственные философские концепции, которые в общественной мысли следует рассматривать как «либеральный консерватизм». Либеральные консерваторы не выступали против реформ вообще, они сопротивлялись необоснованным, преждевременным (по их мнению) изменениям, не принимая одних либеральных идей (к примеру, бессословности), признавали другие (неприкосновенность личности, собственности). Часто их взгляды имели противоречивый характер, так, К.Д. Кавелин, выступая за самодержавие, жаждал видеть русскую монархию подобной европейской, основанной на законах. Выступая за строгую законность, реформу системы управления, видел идеи индивидуальности как основу развития свободы, «личного начала», личности, стремящейся к полному, всестороннему неравенству и физическому развитию. Но при этом царь для К.Д. Кавелина - олицетворение государства, его идеал.

В целом определить политический процесс представляется возможным как характеристику политико-властных отношений через анализ развития институтов власти, которые в современной России становятся его основными субъектами. В политическом процессе крайне значительна роль политических партий в обеспечении нормального функционирования институтов политической власти, которые выполняют важные функции по отношению к политической системе общества в целом. При этом важнейшей характеристикой политических партий выступает их идеологическая идентификация.

Понятие «либерализм» в современной науке имеет несколько самостоятельных и взаимосвязанных значений: 1) либерализм - это либеральная теория, система философских и политических идей, 2) о либерализме говорят как о некоем складе ума, отличающемся рационализмом, терпимостью, открытостью, 3) термин «либерализм» относят к определенному типу политической практики и институтов. Для идеологии либерализма характерны: 1) индивидуализм (приоритет интересов индивидов перед интересами общества или группы, 2) приверженность идее прав человека и ценности свободы личности. Русский либерализм отличается от западноевропейского тем, что он имеет свои особенности развития, обусловленные спецификой политической истории России и отечественной политико-философской мысли, - нерадикальный, тесно связанный с консерватизмом.

Определяющим принципом государственного руководства, по мнению консерваторов, должны быть прагматизм, максимальное сохранение всего старого, проверенного опытом, без преждевременных инноваций. В целом консерватизм представляется как осознанное, осмысленное следование традиции. Сохраняя верность принципу следования традиции, консервативные идеологии могут иметь различия в зависимости от того, какой именно традиции они предпочитают следовать, а «проводниками» (т.е. инструментами реализации) для них выступают определенные институты (семья, школа, церковь), обеспечивающие преемственность, ограниченность, стабильность развития.

Либеральный консерватизм появляется там и тогда, где и когда происходит синтез базовых ценностей консерватизма с существенными элементами типичного буржуазного либерализма.

Изучение опыта различных «измов» в отечественной литературе, задача конструирования общезначимых моделей тех или иных «классических» идеологий не имеет однозначного решения. Проблема заключается в том, что модели и дефиниции такого рода и сами включают идеологический момент, в том смысле, что выражают отношение определяющего к тому, что является «самым главным» в том или ином «изме». И потому одним, к примеру, минималистский подход либералов к определению функций государства кажется сущностной чертой либерализма, а другим - всего лишь инструментальным следствием из более «главных» посылок обеспечения общественного порядка, совместимого со свободой личности. Для одних традиционализм, присущий консерватизму, кажется принципиальным отрицанием идеи прогресса, другие же видят в нем скорее определенный принцип, направляющий изменение, а потому полагают, что консерватизм противостоит не идее прогресса как таковой, а лишь механистическим, универсалистским ее вариантам. Эти модели подобны дюнам на зыбучих песках, постоянно перетекающим, меняющим свою конфигурацию, но тем не менее, никогда не сливающимся в одну сплошную ровную поверхность. По-видимому, без построения такого рода моделей в изучении идеологий не обойтись: иначе стираются линии, обозначающие рельеф политического пространства. При этом необходимо помнить об их условности и «текучести», о том, что выявленные нами «идейные ядра» - не более чем изобретенные нами конструкции, необходимые для того, чтобы вычленять главное в многообразных и причудливых связях, пронизывающих мир политических идей.

Задача выработки общезначимых моделей для «пограничных» зон вроде либерального консерватизма, которые правильнее рассматривать как «экспериментальное поле», на котором происходит поиск возможных вариантов синтеза идей, не может иметь каких-либо типовых решений. Исследование идеологических «стыков» интересно именно тем, что оно раскрывает пределы возможного сочетания ценностей, имеющих разную «приписку», - и дает возможность оценить успех либо неуспех эксперимента, они лишний раз напоминают о том, что все «измы» - лишь некие «пучки» идей, исторически и логически сцепленных друг с другом. Однако эти связи могут трансформироваться и развиваться (разумеется, в пределах определенных границ, установление которых как раз и составляет задачу такого рода исследований). Любое течение политической мысли должно рассматриваться в определенном социально-историческом контексте, соотнесенном с национально-культурной и региональной традицией.

Консервативный либерализм устремляется к осторожным, медленным реформам, соизмеряющим свои шаги с реакцией общества на проводимые преобразования, так как быстрые изменения могут привести к разрушению существующего порядка с соответствующими представлениями о справедливости, что является взрывоопасным для общества. Он считает необходимым сохранить для большинства народа психологически комфортное состояние. Критериями консервативного либерализма можно отметить поиск реальных сил, которые бы явились опорой в становлении цивилизованных рыночных отношений, инициаторами в предпринимательской деятельности, в повышении личной ответственности людей, в признании демократических ценностей. Его особенностью является стремление воплотить либеральные идеи через обращение к массовым ценностям, поэтому он избирательно относится к опыту западных обществ, отбирая лишь то, что соответствует органически сложившимся потребностям страны.

Возможно, устойчивым и жизнеспособным сделает общество только такая общественная и культурная система, при которой либеральное и консервативное начала находятся в сбалансированных отношениях, когда существует либерально-консервативный консенсус, отстаивающий эволюционное изменение социально-политических отношений, снятие напряжения, достижение баланса сил и устойчивого развития общества.

Действительно, в истории России основным нервом был конфликт идеалов свободы и порядка, а диалектическое снятие этой оппозиции обнаруживает себя в синтетической идеологии - «либеральный консерватизм». Идеология либерального консерватизма в наибольшей степени соответствует политическим тенденциям постсоветской эпохи, особенно «путинских» двухтысячных годов, когда крен в сторону либерализма периода «ельцинских» девяностых сменился противоположным направлением в консервативную сторону.

Взаимопроникновением либеральных и консервативных идей проникнуто президентское Послание Федеральному Собранию Российской Федерации, с которым глава государства выступил 25 апреля 2005 года. В качестве главной задачи определено построение свободного демократиического государства, что подтверждает высказанные ранее приоритеты продвижения к свободному обществу свободных людей. Акцентируя внимание на актуализации свободы для российского общества и либерализации «предпринимательского пространства», наряду с высказанными в предыдущем послании социально-экономическими мерами, разрешает говорить о либеральном наполнении программы, которой предлагает следовать президент в ближайшем десятилетии. В новых международных условиях Россия стремится соответствовать «гуманистическим ценностям, широким возможностям личного и коллективного успеха, выстраданным стандартам цивилизации», которые «могут дать нам единое экономическое, гуманитарное, правовое пространство». Обращение к сложившимся традициям, общественной нравственности и культуре наполняют консервативным содержанием программный документ: «При всех известных издержках уровень нравственности и в царской России, и в советские времена являлся весьма значимой шкалой и критерием репутации людей, как на рабочем месте, так и в обществе, в быту. И вряд ли можно отрицать, что такие ценности, как крепкая дружба, взаимовыручка, доверие, товарищество и надежность в течение многих веков оставались на российской земле ценностями непреложными, непреходящими». Завершается президентское послание утверждением о том, что Россия станет процветающей лишь тогда, когда успех каждого человека будет зависеть не только от уровня его благосостояния, но и от его порядочности и культуры, что является либерально-консервативным синтезом ежегодного послания.

Следует заметить, что новая идеология России может сформироваться только как идеология развития - синтетическая, открытая новациям, выполняющая конструктивную роль, которая признает универсальность таких понятий, как личные свободы, права человека, экономическая и политическая демократия, право народов на сохранение своей культуры и социальные права нетрудоспособных членов общества.

Либеральный консерватизм может стать средством преодоления социокультурного раскола и как идеология модернизации позволит примирить основные идейно-политические течения - либеральное и народно-патриотическое, соединить идеи государственности, демократии и традиционные ценности (семья, нравственность, долг, патриотизм и т.д.). В условиях России он мог бы исполнить роль центристской идеологии, обеспечивающей согласие по ключевым направлениям стратегии модернизации.

Идеология модернизации может быть эффективной при условии, что она будет интегративной, при этом она в меньшей степени должна быть собственно идеологией. Она должна представлять четкую стратегическую концепцию развития России в его глобальном контексте.

Основная проблема заключается в том, захочет ли воспринять ее политический класс, что представляется весьма сомнительным. Такая идеология заведомо противоречит текущим интересам большей части правящего класса, предполагая разумное самоограничение в потреблении, власти, собственности.

При этом идеология модернизации может считаться ключевой, ибо она касается наиболее активной части населения страны. Она глубоко укоренилась в общественном сознании россиян и объективно трансформируется в идею соревновательности, т.е. способности конкурировать с ведущими странами.

Сегодня процесс модернизации осуществляется нарастающим потоком технологических и социокультурных инноваций, создаваемых обществом. Поэтому адекватной идеологией модернизации будет та, которая соответствует интересам и ценностям российского общества.

Следует отметить, что социально-экономическое развитие в последних двадцати годах ХХ ввека закрепило принудительное упрощение российского общества, что сказалось на характере отечественной бюрократии, во многих отношениях предельно нечуткой, а то и вовсе нетерпимой к рефлексии, знанию и прогрессу. Идеи национального развития до сих пор были вынуждены дрейфовать между Сциллой рыночного фундаментализма и Харибдой консервативного авторитаризма.

Интеллектуальное сообщество неизбежно сталкивалось с необходимостью выбора между участием в глобальных интеллектуальных сетях на третьестепенных ролях и выполнением роли апологета российского «бюрократического разума».

В условиях кризиса глобализации, когда притяжение практик наднациональных сетей, интеграцию которых предполагал неолиберальный проект, ослабевает, в России разворачивается кризис «бюрократического опыта» решения всех проблем путем распределения финансовых ресурсов, для страны открывается принципиально новый шанс стать страной с высокотехнологической экономикой и развитым гражданским обществом. Для этого необходимо отказаться от поддержки как рыночного фундаментализма, так и консервативного авторитаризма.

Силы, которые стоят за этими проектами, стремятся ликвидировать достижения эпохи модерна - автономии интеллектуальной сферы по отношению к рынку и государству и, следовательно, упрощению личности.

Для политического класса порвать с неолиберальным глобализмом означает связать свою судьбу с судьбой России, а значит, готовность этого класса принять на себя политическую ответственность за ее будущее.

В таком случае политическому классу требуется разработать новое видение модернизации, под которой в нашей стране часто понимали путь «догоняющей модернизации»: применение к себе чужих критериев восприятия и невозможность выработать собственную меру оценки. При этом возникает опасность превращения в добровольный объект колониальной экспансии.

Проблема модернизации - это вопрос о самоопределении России. Поэтому сегодня как никогда ранее актуален призыв И. Канта: «Имей мужество пользоваться собственным умом!», в контексте которого идея модернизации России обосновывается тем, что история не является линейным процессом; «догоняющее развитие» чревато не только приобретениями, но издержками; а современность не предполагает неолиберальное единообразие, напротив, представляет собой совокупность жизнеспособных альтернатив.

Условием участия России в глобальной конкуренции за установление основных характеристик современного мира, является модернизация - непрерывное производство обществом технологических и социальных инноваций.

Создание российской версии современности, способной успешно конкурировать с проектами ведущих стран мира возможно на основе реализации эффективной стратегии модернизации, заключающейся в самоопределении, которое позволит ей интенсифицировать собственное производство инноваций и вовлечь в процесс изменения большую часть интеллектуального класса.

Для политического класса предстает необходимость дать ответ неолиберализму, представляющему собой универсальную стратегию - извлечь из современности незападные культуры.

Приспособление отдельных советских и исторически сложившихся российских ценностей к современным реалиям в контексте развития российского государства может составить консервативное наполнение либеральной модели, о которой заявляет российская власть. Для реализации такой модели политическим субъектам необходимо научиться слушать и слышать друг друга, толерантно относиться к оппонентам, развивать качества, которые в большей степени ассоциируются с либерализмом. Лишь после освоения индивидами этих качеств, которые в современном мире принято называть цивилизованными, возможно наполнение либерализма консервативным содержанием.

Литература

1.Сирота Н.М. Мировые политические идеологии. СПб.: ГУАП, 2008. 428 с.

2.Соловьев А.И. Политическая идеология: логика исторической эволюции [электронный ресурс] // Режим доступа: URL: http://www.politstudies.ru/fulltext/2001/2/2.htm (дата обращения 20.05 2011)

3.Алексеева Т.А., Капустина Б.Г., Пантин И.К. Перспективы интегративной идеологии [электронный ресурс] // Режим доступа: URL: http://www.politstudies.ru/fulltext/1997/ 3/3.htm (дата обращения 20.05 2011)

4.Рачков П.А. О смерти и бессмертии идеологии // Вестник МГУ, сер. Философия. 1999. №2.

5.Струве П.Б. О мере и границах либерального консерватизма // Полис. 1994. № 3.

6.Чичерин Б.Н. Несколько современных вопросов. М., 1862.

7.Чичерин Б.Н. Философия права М., 1900.

Размещено на Allbest.ru