Правовое регулирование взаимоотношений субъектов политического процесса в России на современном этапе развития

Размещено на http://www.allbest.ru/

2

Правовое регулирование взаимоотношений субъектов политического процесса в России на современном этапе развития

Борисов А.Н.

В статье рассматривается правовое поведение субъектов политического процесса. Автор разводит понятийные категории «правовая система» и «политическая система» и приходит к выводу, что эти парадигмы далеко не тождественны, поскольку формируются каждая - в соответствии с собственной логикой. Именно этим может объясняться напряженная обстановка в общественно-политических и правовых отношениях на современном этапе между разными субъектами. В статье также дан прогноз дальнейшего развития субъект-объектных отношений в области права и политики.

Ключевые слова: политическая система, политические отношения, правовые отношения, субъекты политического процесса.

политическая система общественные отношения

Современный этап развития политико-правовых отношений в России переживает сегодня стадию трансформации. С одной стороны, политическая система вошла в русло управляемое, определились приоритеты как в политике власти, так и в поведении населения. По этому поводу исследователи отмечают: «Опросы общественного мнения показывают, что россияне в основном придерживаются демократических ценностей: выборности власти, многопартийности, свободы слова и т.д.» [1, с. 152]. С другой стороны, правовая система взаимоотношений субъектов российской политики формируется в соответствии с иной парадигмой и переживает стадию системной трансформации. Этот период, без сомнения, коренным образом «связан с формирование действенных механизмов обеспечения и защиты прав и свобод не только личности, но и обособленных этнических групп, самоопределившихся наций, сформировавших этнические субъекты Российской Федерации, совершенствованием политико-правовых основ деятельности государственной власти, укреплением конституционной законности и правопорядка, повышением эффективности законодательной власти» [2, с. 253]. И все же правовая система находится в стадии становления. Это обусловлено тем, что проблема прав человека во второй половине прошлого века стала выходить на уровень глобальный. Теперь с уверенностью можно говорить о том, что права человека в современном мире - это общекультурная ценность, без которой немыслимо действие ни одного субъекта политики как индивидуального, так и группового. Исследователи ставят вопрос даже в такой плоскости - правовые проблемы внутри государства сегодня могут не просто выходить сразу на мировой уровень обсуждения, но и нести массовую угрозу: «Проблема идентификации и развития духовной культуры очень актуальна для современной России. (…) Современное общество стоит перед дилеммой сосуществовании представителей разных культур и конфессий либо, конфронтации, которая может привести к гибели не только одной нации, но и всего человечества» [3, с. 11].

В связи с выше изложенным возникает ряд закономерных вопросов: почему парадигмы развития политической и правовой систем, которые не просто характеризуют уровень развития общества, но и определяют его существование, сегодня не тождественны? почему проблема прав человека в современной ситуации стоит особенно остро, ведь один из аспектов социализации личности, по имению исследователей, как раз заключается в неизбежном отстаивании каждым поколением своих прав и свобод [4, с. 114], [5, с. 83]? в чем принципиальное отличие содержательного наполнения термина «права человека» на современном этапе развития общественных отношений? - Ответу на поставленные вопросы и посвящено данное исследование.

Предпосылку к расхождению развития политической и правовой парадигмы можно было наблюдать в ХХ веке. С одной стороны, в Союзе Советских Социалистических Республик (СССР) складывался тоталитарный режим, который традиционно противопоставляется политологами развитой системе прав и свобод человека и гражданина. С другой стороны, внутри СССР для граждан были гарантированы многие социальные права: на труд, отдых и т.д. Это свидетельствует о том, что необходимо системно осмыслить само соотношение категорий «права человека» и «политическая система» в данном случае.

Без сомнения, стоит согласиться с учеными, которые утверждают: «Мировой и отечественный опыт свидетельствует, что успешное развитие общества и государства зависит от полноты реализации прав и свобод каждого из его граждан. Участие человека во всех сферах общественных отношений обеспечивается системой прав и свобод. Именно в них выражены основные притязания человека на достойную жизнь и благополучие. Такие права и свободы, как равенство всех перед законом, право на жизнь, свободу, достоинство и личную неприкосновенность, равноправие граждан, право свободно передвигаться, выбирать место пребывания и жительства, свобода совести и вероисповедания, свобода мысли и слова, право частной собственности, право участвовать в государственном управлении являются неотчуждаемыми и непосредственно действующими. От степени их реализации зависит благополучие общества и процветание государства» [6, с. 122]. Однако традиционная политология отмечает, что «в ряде случаев наблюдается искусственное отождествление понятий политическая система и политический режим. Из этимологии самих понятий следует, что система - это широкая совокупность относительно самостоятельных элементов, а политический режим представляет собой более определенную и узкую во времени и пространстве целостность или конструкцию составляющих компонентов» [7, с. 13]. Это означает, что правовая система общества - только часть политической системы, как и режим. В этом плане становится понятным, почему на определенном историческом отрезке времени (например, в СССР или в период краха тоталитарных режимов в государствах на Востоке в начале ХХI века) могут быть сопоставимы казалось бы несопоставимые части политической системы: тоталитарный режим и гарантия социальных прав населению с полным / частичным отсутствием политических прав и свобод.

Другой вопрос, что ХХ век продемонстрировал еще одну тенденцию. Социальные права человека больше не могли удовлетворять его притязания. Исследователи утверждают, что «на протяжении всей истории человек жил для кого-то или для чего-то, и сегодня, вероятно, впервые за все эпохи, он живет ради самого себя. Человек, освободившийся от долга, веры, традиции, корней, не дававших, как ему казалось, свободы и полета, оказался «абсурдным героем», свободным, но не ценным ни для кого. (…) Человек постнеклассической эпохи оказался отпущен на свободу в социально-политическом и моральном плане, но чрезвычайно зависим в экономической и информационной сферах» [8, с. 38].

Именно с развитием средств массовой информации (СМИ) исследователи связывают начало формирования открытого мирового политико-правового пространства. Без сомнения, глобализационные процессы, начавшиеся еще в ХVIII - ХIХ веках и особенно интенсивно развивающиеся в ХХ веке, во многом спровоцировали качественные изменения как политических, так и правовых систем во многих государствах. Однако позиции исследователей в отношении глобализации разнятся до диаметрально противоположных. Так, «до конца не проясненным остается вопрос о принципиальной новизне происходящих сегодня глобализационных процессах и их исторических предпосылках. С одной стороны, большинство исследователей рассматривает глобализацию как достаточно самостоятельный, самодостаточный и даже принципиально новый этап исторического развития. Кстати говоря, именно новизна глобализационных процессов указывается в качестве одного из факторов, затрудняющих серьезный анализ ее причин, сущности и возможных последствий. Глобализация, по мнению многих авторов, является принципиально новым явлением, обладающим принципиально новой логикой развития и требующим, соответственно, новых способов объяснения и понимания.

Тем не менее, даже сторонники идеи новизны глобализационных процессов отмечают некоторое сходство современных глобализационных процессов с процессами, уже имевшими место в истории. Более радикальным вариантом является сомнение в принципиальной новизне глобализации, и даже утверждение об исторической вторичности современных процессов. С другой стороны, происходит своеобразная модернизация истории, когда об определенных событиях (распространение христианства, крестовые походы, создание колониальных империй) говориться как о ранних вариантах глобализации» [9, с. 131].

Не углубляясь в спор относительно начала глобализационных процессов, все же отметим принципиально новый момент, проявившийся в ХХ веке, а именно: еще никогда глобализационные «витки», даже если допустить их существование в истории человечества, не происходили в условиях функционирования мировой системы массовой информации и коммуникации, что стало возможным, благодаря технической революции. В этом отношении очевиден явный сдвиг не столько и не только в процессах передачи информации и «завязывании» государств как субъектов политики в глобальное информационное пространство, сколько изменение мышления самого человека, который сформировал способность и возымел возможность оценить как ту политическую систему, в которой он функционирует, так и те права, которыми его наделяет его государство. Пожалуй, еще никогда прежде человек не оказывался один на один со своими «витальными» знаниями и потребностями в столь стремительно изменяющемся мире. Исследователи рассуждают: «Может ли человек уверенно чувствовать себя в мире, который непрерывно меняется? В мире, который течет? В мире, подобном реке, в которую нельзя войти дважды, поскольку вода в ней ежедневно меняется? Современные западные психологи не только ответили на подобный вопрос однозначно отрицательно. Они даже замерили предельные количественные параметры изменений, которые человек способен вынести. Оказывается, невроз начинается у горожанина уже тогда, когда более десяти процентов домов на его улице меняют свой вид на протяжении года. И ведь речь идет не только о сносе старых домов и постройке новых! Достаточно одной перекраски фасадов, устройства новых витрин, появления новых вывесок, световых реклам и растяжек, чтобы вывести человека из психического равновесия. А что же будет, если станут непрерывно меняться не только дома, но и люди, которые в них живут? Если будут ежедневно менять свои позиции и мнения политики, юристы, менеджеры, журналисты? (…) Такого не вынесет человек современный» [10, с. 69]. А ведь, по сути, самоопределение себя внутри политической и правовой системы - это есть часть витальных знаний. И с появлением глобального информационного пространства, с утверждением международных норм права человеческое сознание попадает в описанную ситуацию, при которой «все течет, все изменяется». При этом, с одной стороны, политическая система, сложившаяся в том или ином государстве, благодаря традициям, историческим предпосылкам, особенностям менталитета граждан и власти, как консервативная структура стремится к устойчивости, блокируя сиюминутные изменения. С другой стороны, система права, включаясь в мировую парадигму развития, реагирует на происходящие события быстро, поскольку каждое происшествие, становясь достоянием общественности, требует практически мгновенной его идентификации в системе права как внутри страны, так и на международной арене. И человеческое сознание на современном этапе развития демонстрирует следующий парадокс. Имея возможность информационного «выхода» на мировую правовую систему, обретая способность сравнивать состояние права в своей стране и других государствах, имея потенциальную возможность обращения в мировые инстанции для разрешения противоречий, современный человек перестал праву доверять. «По данным ВЦИОМ более трети россиян не рассчитывают на справедливое решение при обращении в суд, а половина россиян уверены, что главное препятствие в работе судей - давление со стороны властей, недобросовестность и взяточничество служителей Фемиды. В исследовании под названием «Деятельность судов в представлениях россиян» принимали участие 1 600 человек из разных регионов России. 38% из них на вопрос «Является ли суд эффективным средством защиты?» ответили «нет». 31% россиян считают, что эффективной работе Фемиды препятствует взяточничество и недобросовестность судей, по мнению 23% опрошенных, главное препятствие - давление со стороны властей. При этом только около трети россиян в случае нарушения их прав обратились бы за помощью в суды. Остальные отправились бы в милицию, прокуратуру. 15% вспомнили бы о знакомых (влиятельных людях, покровителях), а 14% предпочли бы решить вопрос самостоятельно» [11, с. 254].

Как объяснить такое противоречие? С одной стороны, включаясь в систему международного права, обладая достаточным уровнем знания для идентификации себя в этом поле как мыслящего субъекта, современный человек ведет себя образом, совершенно противоположным тому, что от него ожидаем. Пожалуй, достойное объяснение дал исследователь-глобалист М.Г. Делягин: «Мы живем в стремительно и неумолимо меняющемся времени с тех самых лет, когда наши предки взяли в лапы первые булыжники и совершили с ними нечто осмысленное. (…) С тех пор процесс изменений идет постоянно - и с нарастающей скоростью. (…) Пора привыкать к собственной изменчивости и к тому, что в исключительности, пусть даже и собственной, нет, строго говоря, ничего, заслуживающего внимания, - не говоря уж о гордости. Всякая исключительность естественна и обыденна, потому что каждое из изменений глубже, быстрее и необычнее предыдущего. Каждый шаг человечества вперед, каким бы робким он ни был, делается не в неподвижном пространстве закованной в учебники истории, но по разгоняемому им самим многоярусному эскалатору прогресса. Сначала это только биологический прогресс, затем он дополняется техническим и социальным, к которым, вероятно, добавятся еще многие другие виды прогресса, которым еще только предстоит неудержимо понести нас во все более и более неведомое. И это неведомое образует такую же рутину и обыденность, как известная Вам до последней точки квартира или работа» [12, с. 41].

Таким образом, получается, что чем больше человек погружается в прогресс, тем меньше этот прогресс его «задевает» психологически. Возможно, это - защитная реакция психики человека, погруженного в состояние постоянной смены витальных основ существования. Если невозможно жить в мире, который постоянно изменяется, то возможно изменить свое отношение к нему, уходя в пассивность и не замечая очевидных перемен, закрывая свое сознание от того, насколько быстро изменяется окружающее пространство.

Однако, с другой стороны, у любого явления есть не только психологическая подоплека, если речь идет о такой массовости как весь российский социум. Можем предположить, что в данном феномене скрыт и более глубокий, институциональный уровень.

Как мы уже отмечали выше, современное состояние развития общественно-политических отношений характеризуется тем, что правовая парадигма мышления и политическая больше не совпадают в своем развитии. Человек же является тем самым конфликтным полем, на котором эти две парадигмы мышления пересекаются: он и участник политики, ее деятельностный субъект, без чего немыслимо построение демократического государства и гражданского общества, он и субъект правовых отношений, встроенных в рамки международных. Правовая система стремительно движется вперед, вовлекая все новые субъекты в свое развитие (отдельные личности, нации, государства, общественные организации и т.д.). Политическая же система всегда, в соответствии с открытым еще Д. Истоном законом, стремится к возвращению в стадию нового динамического равновесия. Именно поэтому человек, проживая на территории конкретного государства, изначально является его составляющей в виде населения, а, соответственно, он, прежде всего, включен в политическую парадигму, которая является более консервативной по своей сути, нежели правовая.

Определенную роль играет и еще один фактор. Функционируя в политической системе, человек как субъект политики делегирует свои полномочия власти. Следует отметить, что именно по этой причине традиционная политология не признает человека в качестве самостоятельного субъекта политики. Это логично с той позиции, что в недемократических режимах отдельная личность как субъект политики не рассматривается в принципе, а в режимах демократических с построением гражданского общества, человек выступает, отстаивая собственные интересы, уже объединенным в группу по интересам, именно поэтому в таких системах субъект политической деятельности - группа, объединение людей.

Как иллюстрацию можно привести в пример переход от смешанной системы на выборах в нижнюю палату парламента РФ к системе пропорциональной. Теперь, по сути, человек как отдельная личность, субъект политики не может выдвинуть себя в состав парламента, поскольку отсутствует мажоритарная избирательная система. Для прохождения в состав парламента субъект индивидуальный должен быть объединен с субъектом коллективным - группой, которую представляет собой партия. Без сомнения, российской выборное законодательство дает возможность быть включенным в партийный список и не члену партии, но это принципиально дела не меняет. Как показывает действительность, переход от смешанной системы к пропорциональной предполагает и дальше усиление роли коллективных субъектов российской политики.

В этом ракурсе становится очевидной проблема: человек как отдельный субъект в политической системе не рассматривается. Конечно, он делегирует свои полномочия власти, в выборах которой он принимает участие раз в 5 - 6 лет. Без сомнения, по мере эффективного / неэффективного представления интересов человека он каким-то образом проявляется свою реакцию и в межвыборный период: участие / сочувствие в митингах, акциях протеста, демонстрациях. Однако, как уже было отмечено, политическая система, так или иначе, стремится к равновесию, переводя агрессивные требования в позитивную и лояльную поддержку и используя для возвращения собственной устойчивости все имеющиеся ресурсы.

Совсем другая парадигма поведения складывается, когда человек осознает себя как субъект правовой деятельности. В этом случае «разбега» для 5-6 летнего маневра нет, как зачастую нет и механизма делегирования полномочий. Это побуждает человека выступать в качестве самостоятельного субъекта правовых действий. И, как правило, тут-то проявляется та тенденция, о которой в последнее время так активно рассуждают ученые и которую подтверждает статистика, а именно: правовой нигилизм.

В связи с этим возникает видимое противоречие: политическая система диктует человеку «подвластность», позицию объекта воздействия в отношениях, и именно в этой системе человек существует прежде всего, проживая в том или ином государстве. Эта система выработала определенный набор универсальных приемов, благодаря которым она приветствует делегирование полномочий от человека взамен некоторой устойчивости. Одновременно современный человек оказывается вовлечен в систему правовую, которая развивается более активно, постепенно включаясь в систему права международного, глобального. Для человеческого сознания эта система некомфортна: невозможность делегирования полномочий, как следствие - непосредственная ответственность за свои действия. Более того, активно развиваясь, только недавно обозначивши себя как устойчивое образование, глобальная правовая система еще не отрефлексирована ни в массовом сознании, ни внутри себя самой. Никто из исследователей, как и никто из непосредственных участников процесса создания системы международного права пока не провел аналогий: стремится ли правовая система к динамическому равновесию, подобно системе политической? и может ли быть применено вообще к этой системе такое понятие как «равновесие» с учетом постоянно трансформирующихся содержания самих норм, участников процесса правотворчества, объектов воздействия этих норм?

Более того, до сих пор не дано более-менее определенного ответа на вопрос о составе субъект-объектных отношений в области глобальной правовой системы. Когда речь идет о процессах глобализации вообще и о ее «сопровождении» в виде международного права, то подразумевается объективно сложившийся процесс, обусловленный многими факторами: научно-техническим прогресом, развитием системы СМИ и т.д. Должны ли у объективных процессов подразумеваться «авторы», то есть субъекты деятельности? Если да, то кто эти субъекты? - Традиционный ответ, подразумевающий международные организации как субъект правотворчества в данном случае можно принять с большой долей условности, поскольку зафиксированная в соглашениях, пактах, договорах, законах система права является «ответом» на определенные обстоятельства, реакцией на то, что уже произошло. В этом случае «субъект» подобный инноваций оказывается неопределенным, размытым.

Мы уже ссылались в рамках данного исследования на размышления ученых относительно витальных знаний человека. Там, где есть большая степень неопределенности, витальные знания не складываются в стройную систему, и человек теряет уверенность. Что же говорить в этом случае о глобальной правовой системе, субъект которой трудно определим на современном этапе?! Возможно, именно поэтому, поставленный перед дилеммой: политическая или правовая парадигма мышления, - современный человек, вынужденный становится индивидуальным субъектом взаимоотношений, делает подсознательно выбор в пользу системы политической, с ее консервативностью и неповоротливостью.

В этой связи встает закономерный вопрос о выходе из сложившейся ситуации, о той роли, которую суждено играть отдельной личности в трансформирующейся системе правоотношений, о взаимоотношениях с другими участниками этих процессов. Сегодня трудно говорить о сколь-нибудь точном прогнозе в области правотворчества на мировом уровне, однако все же некие соображения могут претендовать на роль основных постулатов.

Во-первых, система глобального, мирового права очень молода. Вспоминая приведенными нами выше споры о качестве глобализации, можно сказать, что этот постулат способен примирить и тех, кто считает, что человечество живет в эпоху действительно глобальных изменений, и тех, кто полагает, что глобализационные витки уже были в истории человечества. Как бы мы не смотрели на глобализацию, система международного права начала складываться только на современном этапе. Именно поэтому сама проблема глобального, международного правотворчества еще только начинает подвергаться осмыслению. Это как раз та область, где реальная практика идет вперед гораздо быстрее научных теорий. В связи с этим роль, значение этого явления до конца никем не осознанны.

Во-вторых, все проявляющиеся тенденции говорят о том, что система международного права все больше будет оказывать влияние на политическую и правовую систему каждого государства. Это неизбежно с учетом тех проблем, которые сегодня встали перед человечеством и которые носят название «глобальных». Это приведет к тому, что даже весьма консервативные политические системы будут вынуждены меняться под воздействием глобальной правовой системы. И, скорее всего, эти изменения будут происходить бурно.

Третья особенность вытекает из второй. Бурная смена в политических системах, скорее всего, не будет позитивно восприниматься общественным сознанием, нацеленным, в основном, на функционирование, прежде всего, в рамках именно политической системы. В этом случае правовой нигилизм населения, который показывают социальные опросы населения и который мы приводили в данной статье, может восприниматься как защитный механизм. Это важно в том плане, что осознание природы правового нигилизма способно помочь выработке правильной, адекватной системы действий по его искоренению.

Еще одна особенность касается становления человека в качестве субъекта правовых действий. Даже с учетом сопротивления, нежелания быть включенным в глобальную правовую систему, с огромной долей недоверия ей, человек неизбежно будет в этой системе функционировать все активней. Без сомнения, наверняка будет ощутима тяга к коллективным действиям - это последствия деятельности и мышления в политической парадигме, где, как уже было отмечено, человек исключается как самостоятельный единичный субъект взаимоотношений. Ломка привычного мировоззрения вряд ли будет проходить безболезненно.

Последняя особенность, на которой мы хотели бы заострить наше внимание, во многом парадоксальна. Она касается субъект-объектных глобальных правоотношений. Как уже было сказано, на сегодняшний день этот субъект достаточно абстрактный, неопределенный. Конечно, на мировом, глобальном уроне действуют такие субъекты как государства, политические партии. Но те же органы власти уже сегодня ощущают на себе противоречивые запросы: с одной стороны, являясь частью политической системы, они стремятся к равновесию, устойчивости и действуют с некой долей консервативности, что, кстати, поддерживается населением, где традиционное массовое сознание отождествляет консерватизм с устойчивостью и стабильностью. С другой стороны, представляя государство на мировом уровне, включая его в правовую систему, та же политическая власть отвечает за то, чтобы государство активнее, быстрее включалось в глобализационные процессы - в противном случае и само государство, и политическую власть как часть этого государства ждет роль второстепенный субъектов мировой политики. И властные структуры оказываются перед дилеммой: осуществляя инновации в стране, они рискуют быть непонятыми большей частью населения. И все же именно властные структуры способны сегодня выступить самостоятельным субъектом политико-правовых трансформаций.

Осталось ответить на вопрос: как это соотносится с ролью отдельной личности в политико-правовых отношениях? В демократических государствах роль личности как субъекта политики и права неизбежно должна возрастать. И то, что политическая власть может выступить как субъект преобразований, ни в коей мере не противоречит демократической роли личности. Дело в том, что власть в России носит персонифицированный характер. В этом сказываются особенности менталитета, исторических традиций. Именно поэтому власть, представленная отдельной персоной, и может стать сегодня тем самым субъектом глобальных политико-правовых отношений, которые находятся в стадии системной трансформации. С этих позиций Россия находится даже в более выигрышном положении, нежели другие участники международных отношений. Властная личность, обладающая кредитом доверия граждан, способна стать инициатором трансформаций политической системы внутри страны и начать процесс включения российской политической системы в глобальный миропорядок.

Без сомнения, такие трансформации приведут впоследствии к глобальному сдвигу в коллективном и индивидуальном сознании, и каждый отдельно взятый гражданин сможет свободно ориентироваться в политической системе внутри страны, отделяя ее в случае необходимости от глобальной правовой системы. При всей кажущейся пафосности нашего заключения, хотелось бы напомнить, что подобные трансформации не так уж фантастичны. Например, Средневековье, по мнению исследователей, отличалось тем, что во всех сферах общественной жизни было ощутимо засилье теологии. Но уже в следующие эпохи - Возрождения и Просвещения - появились иные парадигмы мышления: отдельно - религиозная, отдельно - научная, отдельно - политическая. Современный человек мыслит тоже в нескольких парадигмах: бытовой, морально-этической, политической, культурологической и т.д. Таким образом, на каждом новом этапе развития общественных отношений происходит качественный скачок в мышлении людей. И глобализация не могла не породить основания для следующего скачка. И, на наш взгляд, таким скачком стало отделение политической и правовой парадигм мышления, что еще предстоит отрефлексировать как в российской и мировой науке, так и в повседневной деятельности.

Литература

1. Ваторопин А.С. Политика демократизации в современной России: политические и социально-экономические последствия // Государство, политика, социум: вызовы и стратегические приоритеты развития. Международная конференция. Екатеринбург. 25-26 ноября 2010 г.: сборник статей. Часть 1 / сост.И.Д. Тургель. Екатеринбург, 2010. 380 с.

2. Касимов Р.В. Правовая политика федеративной России: вопросы политической модернизации // Государство, политика, социум: вызовы и стратегические приоритеты развития. Международная конференция. Екатеринбург. 25-26 ноября 2010 г.: сборник статей. Часть 1 / сост.И.Д. Тургель. Екатеринбург, 2010. 380 с.

3. Абдулаева А.И. Толерантность как основа развития духовной культуры // Социогуманитарная ситуация в России в свете глобализационных процессов: материалы Международной научной конференции. Москва, 2-4 октября 2008 г. / под общ.ред. Л.Н. Панковой. М.: МАКС Пресс, 2008. 548 с.

4. См.: Кравченко А.И. Социология: учебник для студентов вузов. М.: Академический проспект, Издательская корпорация «Логос», 1999. 382 с.

5. Бориснев С.В. Социология коммуникаций: учебное пособие для вузов / под ред. Н.Д. Эриашвили. М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2003. 270 с.

6. Исхаков М.З. Правовое государство и права человека //Актуальные проблемы государства и общества в области обеспечения прав и свобод человека и гражданина: материалы межвузовской научно-практической конференции, посвященной 61-й годовщине со дня принятия Всеобщей декларации прав человека, г. Уфа, 10 декабря 2009 года / под общ. ред. Р.В. Нигматуллина. Уфа: УЮИ МВД РФ, 2010. 188 с.

7. Российская историческая политология: курс лекций: учебное пособие / отв.ред. С.А. Кислицын. Ростов н/Д: «Феникс», 1998. 608 с.

8. Баева Л.В. Ценностная динамика в условиях виртуализации сознания // Социогуманитарная ситуация в России в свете глобализационных процессов: материалы Международной научной конференции. Москва, 2-4 октября 2008 г. / под общ.ред. Л.Н. Панковой. М.: МАКС Пресс, 2008. 548 с.

9. Дудчик А.Ю. О некоторых проблемах современного понимания процесса глобализации // Социогуманитарная ситуация в России в свете глобализационных процессов: материалы Международной научной конференции. Москва, 2-4 октября 2008 г. / под общ.ред. Л.Н. Панковой. М.: МАКС Пресс, 2008. 548 с.

10. Перцев А.В. Душа в дебрях технологий. М.: Академический Проект; Екатеринбург: Деловая книга, 2004. 224 с. (Серия «Философские технологии).

11. Либанова С.Э. Правовая культура и российский феномен социокультурной реальности: правовой нигилизм // Социогуманитарная ситуация в России в свете глобализационных процессов: материалы Международной научной конференции. Москва, 2-4 октября 2008 г. / под общ.ред. Л.Н. Панковой. М.: МАКС Пресс, 2008. 548 с.

12. Делягин М.Г. Драйв человечества. Глобализация и мировой кризис. М.: Вече, 2008. 528 с.

Размещено на Allbest.ru