Тренды политической коммуникации в контексте социальной модернизации

Размещено на http://www.allbest.ru

Информационный бюллетень «Президентский контроль»

Государственный университет «Дубна» Московской области

Тренды политической коммуникации в контексте социальной модернизации

А.Г. Киселев, П.Н. Киричёк

В статье рассматриваются тренды политической коммуникации в социокультурной динамике постиндустриального общества; фиксируется максимизация политико-коммуникативного фактора в ускорении социального прогресса; оцениваются роль и значение политико-коммуникативных систем в причинно-следственном комплексе общественных трансформаций; анализируются ресурсы политической коммуникации для решения проблем организации и самоорганизации общественной жизни; рассматриваются конструктивные возможности политико-коммуникативных систем для оптимизации отношений между государством и обществом на демократической основе; определяется место политической коммуникации в развитии гражданского общества. В политической коммуникации выделены два мегаэлемента -- механика (форма) и соционика (содержание); дается обновленная и расширенная характеристика предмета и субъекта политической коммуникации в связи с ее структурно-функциональным арсеналом -- деятельностным, смысловым, нормативным и системным; обосновывается оптимальный режим информационного обмена между гражданами по каналам политической коммуникации -- политический дискурс, и его жанры в публичной сфере с акцентом на анализе телевизионных ток-шоу; оценивается значение морально-этического аспекта для политического сектора общественной жизни; сравниваются одинаковые по сути и различные по специфике «лики власти» в связи с ее функциями. Обозначены политико-коммуникативные условия согласия (компромисса) между властью и народом по общественно значимым вопросам; уточняются идеологические и технологические особенности современной политической коммуникации; определяется «золотое сечение» коммуникации в политической сфере -- управленческое решение, приводятся позитивные и негативные образцы управленческих решений в рамках политико-коммуникативного трансфера; акцентируется необходимость конструирования политико-коммуникативного процесса в модусе диалога элиты (власти) и массы (народа).

Ключевые слова: коммуникация; политика; информация; тренд; общество; государство; дискурс; ресурс

коммуникативный власть общественный политический

Abstract

The trends of political communication under social modernization

A.G. Kiselev, P.N. Kirichek

Presidential Herald News Bulletin Dubna State University of the Moscow Region The article considers the trends of political communication under the social-cultural dynamics of post-industrial society; emphasizes the maximization of the political-communicative factor in accelerating social progress; assesses the role of political communicative systems in the causal complex of social transformations; describes the resources of political communication to solve the problems of organization and self-organization of public life; considers the constructive possibilities of political- communicative systems to optimize relations between the state and society on the democratic basis; identifies the role of political communication in the development of civil society. The authors describe two megaelements in the political communication -- mechanics (form) and socionics (content); provide an updated and expanded description of the object and subject of political communication in connection with its structural-functional arsenal (activity, semantic, normative and systemic); explain the optimal mode of information exchange between citizens through the channels of political communication -- political discourse and its genres in the public sphere with an emphasis on television talk shows; assess the importance of the moral-ethical aspect for the political sector of public life; compare the same in essence and different in specifics `faces of power' in connection with its functions. The article also identifies political-communicative conditions for the agreement (compromise) between the government and the people on socially significant issues; clarifies the ideological-technological features of the contemporary political communication; defines the “golden ratio” of communication in the political sphere -- a managerial decision, and provides positive and negative examples of managerial decisions within the political-communicative transfer; emphasizes the need to construct a political-communicative process as a dialogue between the elite (government) and the masses (people).

Key words: communication; policy; information; trend; society; state; discourse; resource

Основная часть

Сегодня в социально-гуманитарном знании входят в моду резонные в гипотезах и убедительные в аргументах концепции, согласно которым человечество поднимается по лестнице общественного прогресса по мере роста значимости информации и коммуникации. Этот отход в теории от считавшегося прежде каноническим конфликта производительных сил и производственных отношений как источника общественных противоречий, для снятия которых требовался радикальный инструмент социальной хирургии в виде революций, войн и восстаний, обусловлен метаморфозами на практике: доминантой сегодняшней общественной жизни становится информационно-коммуникативный фактор. У данного фактора имеется много составляющих -- структурных и функциональных, идеологических и технологических. К числу структурных компонентов относится источник необходимых для общественной жизни фактов и сведений, например, политическая коммуникация как «процесс передачи политической информации, который структурирует политическую деятельность и придает ей новое значение, формирует общественное мнение и политическую социализацию граждан с учетом их потребностей и интересов» [8. С. 183]. К числу функциональных компонентов относится универсальный духовно-практический инструмент социального прогресса -- сформированное с помощью публичной сферы общественное мнение, которое в рациональном варианте консолидирует социум и контролирует власть.

В социальной практике есть одна константа: на переходе от одного модуса общественного жизнеустройства к другому на передний план обычно выдвигается политическая коммуникация с непременной экспансией публичной сферы, которую образуют печать, радио, телевидение и интернет-издания. Благодаря широко распространенным массовым средствам производства и передачи социально значимой информации самыми узнаваемыми персонажами, вслед за артистами и футболистами, становятся индивидуальные и коллективные субъекты политической жизни, например, часто появляющиеся в прессе лидеры депутатских фракций «Единая Россия», «Коммунистическая партия Российской Федерации», «Либерально-демократическая партия России» и «Справедливая Россия» в Государственной Думе.

В политической коммуникации, находящейся в состоянии перманентной социокультурной динамики, выделяют два традиционных мегаэлемента -- механику (форму) и соционику (содержание). С точки зрения механики политическая коммуникация состоит из постоянного обмена значимой информацией между управляющими и управляемыми, властвующими и подвластными, который осуществляется в формах прямой и обратной связи, причем первая обычно доминирует над второй по экстенсивному показателю. Что касается соционики политической коммуникации, то ее содержание выходит на контрапункт управленческих отношений «государство--общество» и фиксируется в достаточно распространенном: «политическая коммуникация есть смысловой аспект взаимодействия субъектов политики путем обмена информацией в процессе борьбы за власть или ее осуществление» [7. С. 124].

Весь масштабный набор социальных явлений, или идеолого-технологических операций, умещающийся в пространстве политической коммуникации (производство, распространение, усвоение, утверждение или отрицание идей, мнений, оценок, прогнозов, формул, проектов духовно-практического свойства), всегда помечается маркером власти и ее сакральным магнетизмом. Власть как главный управленческий центр общественной жизни можно завоевать, властью можно распоряжаться и удерживать. Демократический подход к феномену власти с тщательным учетом и умелым использованием ее организационно-административных ресурсов обычно служит равновесным инструментом в налаживании долгосрочных конструктивных отношений между государством и обществом, как это случилось в 2014 году в ситуации воссоединения Крыма с Россией, когда известная в прошлом и ставшая трафаретной формула «народ и партия -- едины!» осуществилась в полной мере.

В повседневной жизни идеальное и реальное редко совпадают. Гораздо чаще в отечественной политике встречается иная практика, когда для пришедшего к власти выборным путем лидера и его команды демократия в дальнейшем становится обузой в духе поговорки «власть выходит из народа, а потом от него уходит». Это показал первый Президент Российской Федерации: своим указом он запретил деятельность оппозиционной ему Коммунистической партии РСФСР, не согласный с ним Верховный Совет (парламент) изолировал и затем «распустил» с помощью танковых пушек, а настроенный против него сектор политической коммуникации («левые» газеты, журналы и телерадиоканалы) закрыл приказами соответствующих министерств и ведомств.

Оставив в стороне тоталитаризм и автократизм как рудименты политического прошлого, нужно сказать, что главной целью политической коммуникации в демократическом обществе выступает сохранение целостности системы «власть--народ», чтобы не подвергать государственное устройство риску неуправляемости, грозящему переходом в хаотическое состояние, как это произошло в Советском Союзе на стыке 1980--1990 годов. Во избежание аналогичных рисков и угроз следует структурно-функциональным базисом установить принципы и механизмы достижения информационного консенсуса между властными структурами и социальными группами по коренным вопросам общественного развития. При таком консенсусе априори исключаются любые проявления информационного неравенства, которые были регулярны в ходе трехмесячного навязывания населению правительством (вопреки общественному мнению) пенсионной реформы, когда сторонники повышения возраста выхода на пенсию не имели ограничений для появления на общедоступных каналах телевидения, а его противники, фактически отлученные от федеральной прессы, были вынуждены митинговать на городских площадях.

Известный в гуманитарной науке диалектический метод, приложенный к комплексному анализу политической коммуникации как фактора гармонизации отношений общества и государства, позволяет выделить, во-первых, предмет политической коммуникации -- это федеральная, региональная, муниципальная власть во всех структурно-функциональных и социально-институциональных модификациях; правовые, материальные, интеллектуальные, административные, организационные, силовые, утилитарные, территориальные, демографические и иные ресурсы власти; базовые политические ценности системы общественного жизнеустройства, гражданские права и свободы человека в их теоретическом провозглашении и практическом воплощении; реальное состояние и векторы развития публичной сферы, уровень гласности и открытости общественной жизни, особенности функционирования массмедийного рынка; свод идей и проектов политического характера [12], который вбрасывается в публичную сферу для «обкатки» общественным мнением с последующим утверждением или отторжением в массовых настроениях и коллективных поступках.

Особый интерес у массового потребителя политической информации вызывает конструктивный/неконструктивный модус поведения власти, или истинный показатель ее эффективности в жизненно важных для граждан сферах, например, в области экономики, обеспечивающей человеку надлежащий уровень материального благосостояния и в целом качества жизни. В свое время Ф. Энгельс, прекрасно знавший реальную экономику не только как теоретик, но и как работавший на отцовской фабрике успешный практик, вполне аргументированно утверждал: «Действие государственной власти на экономическое развитие может быть троякого рода. Она может действовать в том же направлении -- тогда развитие идет быстрее; она может действовать против экономического развития -- тогда в настоящее время у каждого крупного народа она терпит крах через известный промежуток времени; она может ставить экономическому развитию в определенных направлениях преграды и толкать его в других направлениях» [14. С 418].

Показательно, что это суждение, высказанное 125 лет назад, подтверждается сегодняшней либерально-монетаристской практикой российского правительства, которое ничего существенного не делает для развития реального сектора экономики, в частности высокотехнологичного машиностроения (за исключением оборонного сектора), и экономит расходную часть бюджета на капитальных вложениях в материальное производство. В то же время правительство с каждым годом неуклонно совершенствуется в проведении фискальной политики с помощью постоянно обновляющегося не в пользу большинства населения налогообложения и стихийно ужесточающегося ценообразования: сюда относится недавно заявленное властью введение обязательной для граждан социальной нормы энергопотребления.

В парадигме столь неконструктивного управления национальной экономикой доминантной сферой давно стала не материально-производственная, а денежно-финансовая -- как в народной поговорке про телегу, которая стоит впереди лошади.

Во все исторические времена для граждан России, в силу их патерналистских настроений, тема власти была абсолютно значимой и массово востребованной. Так сложилось, что в нашей стране все хорошее, ожидаемое и реализуемое -- от обороны против внешнего врага до обеспечения работой и хлебом насущным -- граждане связывали с политикой верховной власти и деятельностью государевых людей. И массовая коммуникация в России появилась в результате инициативного шага со стороны государства -- известного указа императора Петра I от 16 декабря 1702 года о создании первой русской печатной газеты «Ведомости» о военных и иных делах, достойных знания и памяти, случившихся в Московском государстве и иных окрестных странах. В предрасположенном к эмпатичному восприятию государства народном менталитете сакральное значение приобретают утвердившиеся в массовом сознании «лики власти», которые нельзя уравнивать с ее имиджем как внешним содержанием традиционных для нее намерений и действий, -- они определяются диверсифицированным набором апробированных социальной практикой способностей ее воздействия на повседневное поведение граждан, постепенно поддающихся информационно-коммуникативному воздействию хорошо известными позитивными и негативными методами -- убеждения, внушения, манипуляции.

Обычно легко узнаваемые в общественной жизни «лики власти» А.И. Соловьев классифицирует следующим образом: «„Первое лицо“ означает ее способность побуждать людей к определенным действиям, заставлять их совершать поступки в русле тех интересов и целей, которые исходят от господствующего субъекта... „Второе лицо“ власти характеризует ее умение предотвращать нежелательные действия людей... „Третье лицо“ обозначает ее возможность осуществлять господство определенных сил при отсутствии видимого и даже смыслового контакта властвующих и подвластных... „Четвертое лицо“ власти демонстрирует ее тотальность, или способность существовать в виде повсеместного принуждения, исходящего отовсюду и не сводящегося к действиям какого-либо конкретного лица» [9. С. 89--90].

Во-вторых, диалектический метод, приложенный к комплексному анализу политической коммуникации, позволяет выделить субъекта политической коммуникации -- это прямые участники политической деятельности, непосредственно связанные с процессом управления, в лице законодательных и исполнительных органов власти (депутаты, государственные и муниципальные служащие), и косвенные -- избиратели (электорат) в индивидуальном, групповом, классовом измерении; активно действующие структуры гражданского общества, подающие заявки на обладание властью -- партии, движения, объединения людей с разными убеждениями и целевыми установками; формирующие публичную сферу и обслуживающие потребности медийного рынка представители средств массовой информации и служб по связям с общественностью, за которыми стоят политизированные (в хорошем смысле) творческие коллективы и ассоциации граждан, заявляющие о своих социальных интересах.

В сложении двух мегасоставляющих «предмет плюс субъект» образуется такая разновидность коммуникации, которая подходит под определение «политическая»: это особый вид социальной коммуникации, представляющий собой информационное воздействие политических акторов друг на друга и окружающую среду (общество) по поводу власти и властно-управленческих отношений. Данный вид коммуникации является атрибутом политической деятельности, без которого последняя в современных условиях не может не только осуществляться, но даже помыслиться. При этом, несмотря на постоянные заверения в том, что в политике морали нет, а есть лишь интересы, есть и другое, более объективное мнение: «Апелляция к общечеловеческим ценностям как регуляторам внутри- и межгосударственных отношений становится типичным приемом для политического дискурса» [13. С. 119].

В настоящее время жанровый арсенал политической коммуникации отличается разнообразием: политические дебаты; политический диспут; политические выступления (как устные, так и печатные); политические заявления; обращения к власти; политические скандалы; политическая брань; политический юмор; ложь, обман и демагогия в политике. К сожалению, последние негативные явления в отечественной публичной сфере становятся множественными и фактически непреодолимыми -- в соответствии с социолингвистическим законом равновесия семантики и стилистики, действующего в вербальном общении: для высоких мыслей требуются высокие слова и, наоборот, для низких мыслей -- низкие. Каждый актор, даже обладающий властью и, соответственно, большей ответственностью за публично сказанное, может озвучить по телевизионному каналу надуманную историческую небылицу, например, что В. Ленин, оказывается, не собрал воедино осколки развалившейся в 1917 году империи в новую Россию в лице СССР, как считается в научном мире (даже на Западе), а подложил под нее бомбу, которая потом, в начале 1990-х годов, якобы взорвала страну изнутри, -- и при этом ничем не рисковать, даже сиюминутным опровержением со стороны ведущего программы. Сюда же относятся антиисторические пассажи известного депутата -- политика либерального толка о том, что прервавшая «бурный прогресс» самодержавной страны Октябрьская революция нанесла России непоправимый вред и помешала русским разделить вместе с англичанами, французами и американцами выгоду от победы над Германией и Австро-Венгрией в Первой мировой войне, и что если бы не пришедшая к управлению государством советская власть, то и Второй мировой войны бы не было да и Юрий Гагарин полетел бы в космос не в 1961 году, а на двадцать лет раньше.

По степени сложности, с точки зрения идеологического содержания и коммуникативной формы, на первом месте стоят политические дебаты, а также родственный им политический диспут. По сути, это публичные прения, представляющие собой аргументированный обмен суждениями и оценками субъектов политики, связанный с открытым выражением позиций по общественно значимым вопросам с целью обретения сторонников. Наиболее подходящей здесь считается устная коммуникация, где в развернутом виде происходит демонстрация взглядов и аргументов сторон. К сожалению, эта коммуникация не всегда предполагает достижение хотя бы частичного согласия с оппонентом, а наоборот, допускает стратегию снижения его имиджа (деимиджмейкинг). Бывают и случаи, когда оппонент в телевизионной студии в прямом эфире прибегает к кулачным доказательствам или выплескивает в лицо другому стакан сока, показывая многомиллионной аудитории пример бескультурья.

Максимально часто политические дебаты/диспуты используются на отечественном телевидении, где популярны интересные творческие проекты, которые задумывают и реализуют известные журналисты -- В. Соловьев, А. Норкин, А. Прохорова, Е. Попов, О. Скабеева, А. Шейнин, О. Белова: в частности, на НТВ -- «К барьеру!» и «Место встречи», на «России-1» -- «60 минут», на Первом канале -- «Пусть говорят» и «Время покажет», на ТВЦ -- «В центре событий» и «Красный проект», на ОТР -- «Прав? Да!».

Цель «ток-шоу» для участника дебатов -- убедительно показать преимущество своей позиции и аргументации по обсуждаемому вопросу и в результате голосования получить как можно больше голосов очных (сидящих в студии) и заочных телезрителей. По традиции самые интенсивные дебаты на политические темы проходят в течение трех месяцев очередных парламентских и президентских выборов, хотя из этого правила бывают исключения: например, в избирательной кампании 2000 года «основные претенденты отказались от участия в теледебатах, а некоторые и от личного присутствия на телевизионном экране. В. Путин заявил, что не будет ни участвовать в теледебатах, ни унижать себя подготовкой рекламных роликов, поскольку считает, что новый президент должен вплотную заняться строительством сильного государства, от участия в дебатах также отказались Г. Зюганов и Г. Явлинский» [1. С. 27].

Другой популярный политико-коммуникативный модус -- парламентские презентации: они позволяют гражданам в период выборов в муниципальные, региональные, федеральные советы депутатов познакомиться с будущими народными избранниками. В свою очередь, кандидатам в депутаты этот коммуникационный «жанр» дает возможность представить свои программы и призвать стать их сторонниками. В ходе дебатов/диспутов широко используются уже апробированные политические ходы, часто популистского характера: простое отрицание реальной проблемы; предложение легкого решения сложного вопроса; признание проблемы как важной, но сокрытие способа ее решения; демонстрация откровенной лжи, домысла и демагогии.

Оптимальную устойчивость политической коммуникации придает исходный принцип ее конструирования -- равенство участвующих акторов независимо от их социального статуса и административного ресурса. Но этот принцип нередко нарушается в пользу официальных кандидатов от действующей власти на всех этапах избирательных кампаний (не только при подсчете голосов) и особенно в публичной сфере: «согласно исследованию, проведенному Европейским институтом СМИ в марте 2000 года, освещение деятельности В. Путина на общенациональных (частных и государственных) телеканалах втрое превышало время, предоставленное его оппонентам» [5. С. 10].

Для успеха политического маркетинга требуется обязательное условие -- диалоговый или полилоговый модус коммуникации. В демократическом социуме граждане имеют право на собственное, в том числе критическое, мнение о деятельности органов государственного и муниципального управления и даже на сопротивление решениям и действиям неэффективной власти. Это социальное качество проистекает из сути политической коммуникации, связанной с завоеванием, использованием и удержанием власти, т.е. из ее конфликтной природы, на которую, в свою очередь, влияют ценностные, мировоззренческие и психологические особенности субъектов общения со свойственными им интересами. Из этой посылки следует, что политическая коммуникация имеет двухполюсное строение «вес--противовес»: на одном полюсе находится власть, на другом -- оппозиция. Чтобы политическое равновесие не нарушалось, оппозиция должна иметь возможность вести с властью постоянный дискурс от имени тех социальных групп, чьи интересы она защищает. Миссия политической коммуникации в том и состоит, что она «подразумевает не одностороннюю направленность сигналов от элит к массам, а весь диапазон неформальных коммуникационных процессов в обществе, которые оказывают самое разное влияние на политику, формируют общественное мнение и политическую социализацию граждан, мобилизуя интересы» [6. С. 14].

В условиях реальной, а не формальной демократии модель политической коммуникации, как правило, балансируется с помощью симметричного общения и конструктивного взаимодействия власти и оппозиции, что достигается, в первую очередь, через обмен разнопрофильной информацией в ходе политической коммуникации, которая имеет различные аспекты -- деятельностный, смысловой, нормативный, системный. Этот функциональный набор позволяет власти и оппозиции в ходе равноправной дискуссии формировать общественное мнение по социально значимым вопросам и преодолевать конфликтные ситуации на основе коллективных решений. Именно этого и не наблюдалось в июне--сентябре 2018 года, когда федеральная власть фактически в одностороннем административно-правовом порядке, не приняв во внимание десятки миллионов протестных голосов, повысила возраст выхода россиян на пенсию с одновременной санацией основных телевизионных каналов от всяких контраргументов.

Путь гармонизации общества и развивающихся социальных структур видится в плюрализме отношений гражданских и властных институтов и включении их в информационный обмен в рамках дискурса в гражданском обществе.

Дискурс -- такой вид политической коммуникации, который содержит именной свод статусно-ролевых правил, определяющих оптимальный режим взаимодействия вступающих в диалог или полилог акторов. Участвовать в политическом дискурсе может любой гражданин или группа лиц, имеющих равные права со всеми остальными партнерами. При этом исключается какое-либо принуждение для достижения консенсуса, кроме достигнутого в обмене аргументами согласия. Демократично-деловитый характер политической коммуникации в современных условиях является, по Ю. Хабермасу, обязательной основой консенсуса по социально значимому вопросу: «Процессы взаимопонимания нацелены на достижение согласия, которое зависит от рационально мотивированного одобрения содержания того или иного высказывания. Согласие невозможно навязать другой стороне, к нему нельзя обязать соперника, манипулируя его сознанием и поведением: то, что явным образом производится путем внешнего воздействия, нельзя считать согласием. Последнее всегда покоится на общих убеждениях» [11. С 200]. Неслучайно в науке и практике выделяют истинный и ложный дискурс: первый -- это возможность выработки консенсусного решения конфликтной ситуации, второй -- феномен показного согласия, порождение систематического нарушения одного или нескольких правил цивилизованного интеллектуально-эмоционального общения.

Научно выстроенная политическая коммуникация, которая эволюционирует вместе с демократически прогрессирующей социальной системой, позволяет вооружить последнюю потенциалом осмысленно информирующих и постоянно тематизируемых сообщений политического свойства. Соединяясь вместе, эти сообщения могут обеспечивать надежную связь государственных структур и общественных институтов. Вкладываемый в распространяемые в публичной сфере сообщения политический смысл формирует, упорядочивает и сохраняет культурно-специфическое содержание коммуникативных систем, а различная их тематика, которая меняется в соответствии с повесткой дня, раздвигает границы политического дискурса вплоть до появления «нового смысла» в развитии общественного жизнеустройства.

Постоянно действующая в цивилизованном обществе система «производство -- распространение -- потребление информации», снабжающая политическими сведениями властные структуры и гражданские институты, не обходится без проблем, которые особенно рельефно проявляются в сфере управления. На одну из них указывают Ж.Т. Тощенко и С.В. Харченко -- на информацию как «наиболее уязвимую точку совершенствования стиля работы управленцев... замалчивание («открытой информации»), а еще хуже -- ее искажение -- может серьезно подорвать политические, экономические устои государства, лишить веры людей» [10. С. 140].

В системном виде политическую коммуникацию следует представлять как единый идеологический и технологический процесс создания, отправления, получения, обработки, декодирования сообщений, оказывающих целенаправленное воздействие на властную (управленческую) сферу. Подобное воздействие совершается в прямом или косвенном виде, его результаты могут проявляться как незамедлительно, так и по прошествии времени. Используемые приемы и способы политической пропаганды и агитации (призыв к участию в выборах и референдумах, обращение за поддержкой того или иного политического курса или субъекта политики) создаются представителями органов власти, коллективов массмедиа, структур связей с общественностью, отдельными группами для оказания информационного давления на получателей сообщений и привлечения их на свою сторону. Как правило, политические сообщения распространяются с помощью средств массовой информации и коммуникации и могут становиться значимым фактором, обусловливающим политическое поведение больших масс и даже всего населения. При этом циркулирующая в печати, радио, телевидении, интернет-изданиях политическая информация способна породить в обществе устойчивые представления о тех или иных социальных структурах, органах государственного управления, отдельных харизматических персонах, что позволяет им медиакоммуникативным образом формировать себе нужный имидж и вербовать надежных сторонников.

Главный адрес бытования политической информации в демократическом обществе -- публичная сфера, которая отличается бесконечным множеством заявленных субъектами духовно-практических потребностей и интересов. В этой связи неизбежностью для политической информации является многообразие жанров и способов ее подачи массовой аудитории. Это способствует ускоренному принятию верных политических решений по социально важным вопросам, представляющим интерес как для управляющих, так и для управляемых. Как утверждал К. Ясперс, «информация и коммуникация заменили общественный договор» [16. С. 37]. Главное условие эффективности взаимодействия элиты и массы -- объективность и достоверность циркулирующих в политической коммуникации фактов, сведений, суждений о намерениях и действиях органов власти. Однако публичная сфера с данной функцией явно не справляется, поскольку заполняется либо обтекаемой, либо комплементарной информацией о деятельности управленцев государственного и муниципального уровня. В целом в обществе наблюдается негативная тенденция падения уровня доверия граждан к прессе -- в отличие от прошлых лет, когда большинство считало, что в газетах пишут, по радио говорят и по телевизору показывают только правду. Неслучайно в советский период число обращений граждан в средства массовой информации с жалобами и просьбами, замечаниями и предложениями в 3--4 раза превосходило аналогичное число обращений в партийные и советские органы. Сам факт отторжения людьми политической коммуникации в публичной сфере следует трактовать как отлучение прессы от важнейшей ее функции -- социального контроля за государственной и муниципальной властью, что неизбежно негативно сказывается на ее открытости и доступности для граждан.

Осуществление политической коммуникации в публичной сфере -- общественная операция, затрагивающая характер отношений элиты и масс и изменяющая статус-кво. Посредством политической коммуникации с ее сущностным «наполнителем» (информацией) обеспечиваются трансформации социальной среды и изменения ментальности. Сам процесс глобализации современного мира демонстрирует, как с изменением коммуникативных систем происходит эволюция социальных общностей, в том числе с политическим уклоном: по Н. Луману, глобализация является лишь «глобальной» коммуникацией, или коммуникацией на новом техническом и социальном уровне [4], позволяющей проводить общественные изменения с большим позитивным эффектом.

При этом следует помнить, что действенный потенциал новейших информационно-коммуникативных технологий (ИКТ), подобно свойствам атомной энергии, можно использовать в процессе общественного реформирования как во благо, так и во зло. С одной стороны, благодаря появлению в каждом доме Интернета, человек получает возможность общаться одновременно с десятками, сотнями и тысячами людей, включая представителей разных языков, культур и социального положения. Столь высокие возможности «электронной эпохи» раздвигают границы прежних интерактивных каналов и помогают человеку стать непосредственно включенным в мировое гражданское сообщество субъектом. С другой стороны, человек нередко утрачивает идентичность в результате слишком частого и не регулируемого контакта с иными социальностями и постоянного пребывания в виртуальном мире.

Таким образом, мы приходим к вопросу об особом информационном «наполнителе» политической коммуникации, который обладает наибольшими проникающими в массовое сознание свойствами, а, значит, сильнейшими регуляционными эффектами. Своеобразным «золотым сечением» политической коммуникации является запущенное по ее каналам управленческое решение -- когда предмет этой коммуникации находит своего субъекта и понуждает того реагировать на проблему и создавать алгоритм действий. Тем не менее, это ноу-хау в сегодняшних условиях может резко поднять качество управленческой информации и, соответственно, повысить социально-практическую эффективность управленческих решений. Там, управленческое решение в констатирующей и постановляющей своих частях должно отличаться полнотой информации, относящейся как к предварительному анализу и итоговой оценке состояния объекта, так и к последующему его изменению и развитию.

В качестве идеального информационно-управленческого образца, сочетающего в тексте решения аспекты прошлого, настоящего и будущего крупномасштабной проблемы, можно процитировать дословно небольшой документ, подготовленный, кстати, без использования продвинутых технических устройств, но созданный на основе глубокого анализа собранных и обобщенных сведений: «В ходе наступательных действий частей Красной Армии захвачены у противника десятки тысяч вагонов и сотни паровозов. Ставка Верховного Главнокомандования расценивает захват вагонов и паровозов противника как дело большого и самого серьезного значения. Между тем фронты и армии этому важному вопросу не уделяют достаточного внимания и порой недооценивают его. Ставка приказывает: 1. Командующим фронтами и армиями в процессе наступательных операций принять все необходимые меры по перехвату паровозов и вагонов противника. 2. Захваченный подвижной железнодорожный состав (паровозы и вагоны) немедленно отводить в тыл на 30--40 км с целью сохранения его от воздушных бомбардировок и артиллерийского обстрела. 3. Всемерно поощрять решительные действия бойцов и командиров по захвату железнодорожных парков. Отличившихся при захвате бойцов и командиров награждать орденами и медалями. Верховное Главнокомандование рассматривает захват подвижного состава как равноценный захвату артиллерии и другого вооружения противника, так как такой захват приводит к потере маневренности, подвижности и понижению боеспособности врага» [2. С. 12--13].

Про такой документ, прошедший по каналам политической коммуникации, специалисты обычно говорят в позитивно-аналитическом ключе. В тексте наблюдается идеальное соотношение двух частей -- осведомляющей (констатирующей) и директивной (постановляющей), что обеспечивает внутреннюю согласованность управленческой информации. По всем основным параметрам -- содержанию, интонации, акцентам, остроте постановке вопроса -- обе части документа соответствуют друг другу, причем и в пропорции объемов, которая в основах делопроизводства считается оптимальной в соотношении 1 : 3 или 1 : 4. Другое достоинство этого образца управленческой информации -- экономность изложения вопроса и проекта его решения, в документе нет фразеологической «воды» -- лишь 142 слова, и каждое точно на своем месте. Нельзя также не отметить правильность употребления слов, логичное построение предложений, адекватность используемых понятий, ясность и емкость формулировок, обоснованность и четкость адресных требований с арсеналом стимулов. Кроме того, текст решения отличается и другими качествами -- плотностью и чистотой информации, или ее объемом на единицу площади письменного управленческого документа. Чистота информации означает, что в тексте решения содержатся лишь те сведения, нормы и алгоритмы, которые имеют прямой управленческий смысл. Соответственно, отраженный в директиве механизм перевода управленческой ситуации из одного состояния в другое ясен и понятен и для тех, кто принимал решение, и для тех, кто будет его исполнять.

Главный результат в работе с управленческой информацией -- ее превращение в ходе политической коммуникации в средство взаимодействия, связи, согласования социальных и информационных технологий, которые реализуются совместными усилиями политических коммуникаторов (управленцев) и реципиентов (граждан). Управленцы узнают о потребностях граждан и заявляют о своих намерениях, а граждане узнают о намерениях управленцев и заявляют о своих потребностях -- вместе они находят консенсус в рамках общественно полезного дела. Наглядным образцом успешной политической коммуникации по модусу прямой и обратной связи «власть ^ народ» стала организация работы Портала Правительства Московской области «Добродел», которая в июне--июле 2018 года проходила под девизом «Благоустройство и ремонт дорог в Подмосковье -- внесите предложение!» с расчетом на активное участие граждан многомиллионного региона: «Здравствуйте! Более 19 000 жителей уже внесли предложения по ремонту и благоустройству региональных и муниципальных дорог на портале „Добродел“. Оставить предложение стало еще проще! Если у Вас еще нет учетной записи Госуслуг, авторизуйтесь удобным для Вас способом, включая социальные сети. Самые активные муниципальные образования: Павловский Посад -- 5749 предложений; Шатура -- 4696; Клин -- 3370; Подольск -- 3272; Зарайск -- 3089; Домодедово -- 1980; Кашира -- 1695; Егорьевск -- 1633; Луховицы -- 1348; микрорайон Дмитровский -- 1308. Какие дороги будут включены в план ремонта, где необходимо установить освещение, создать парковку или ликвидировать пробку, построить тротуар или пешеходный переход -- выбирать жителям Подмосковья! Оставляйте свои предложения, именно они будут вынесены на голосование! Чтобы оставить свое предложение: 1) найдите на карте свой муниципалитет или воспользуетесь строкой поиска; 2) выберите на карте дорогу; 3) выберите предлагаемые мероприятия из списка; 4) отметьте точкой на дороге, где нужно провести каждый тип работ; 5) по желанию оставьте комментарий и приложите фотографию; 6) авторизуйтесь удобным для Вас способом -- и Ваше предложение принято! Вы можете оставить предложение к каждой дороге и выбрать варианты мероприятий. Также Вы можете следить за ходом выполнения и оценивать качество ремонта дорог, включенных в план на 2018 год» [15].

Пространный комментарий здесь не требуется: это искомый вариант государственного управления посредством политической коммуникации на демократической основе, активно продвигающий сообщество региона к гражданскому обществу. Сам факт открытого пересечения намерений элиты и потребностей массы означает реальное хождение власти в народ, хотя бы в заочной форме. Прямая связь получает гораздо больший, чем прежде, шанс получить обратную связь без предварительных записей граждан к большим начальникам в специально назначенные дни и часы приема и, тем более, без долгих утомительных хождений по чиновничьим кабинетам. Сегодняшнему процессу политической коммуникации способствует технически упрощенный обмен сведениями о насущных нуждах населения и адекватных мерах власти. Здесь он приобретает самую удобную для коммуникатора и реципиента форму -- через служебный и домашний компьютеры, с помощью электронной почты.

Обычно перспективная управленческая идея, удачно сформулированная толковыми инициаторами, своевременно вброшенная в массовое сознание, закрепленная в «повестке дня» общественным мнением и, наконец, умело переведенная в одну из форм социальной практики (в данном случае -- в организационную кампанию с постоянным контролем за ее проведением), обязательно даст эффект, причем многоаспектный: «За неделю с 7 по 13 июля в Дубне через портал „Добродел“ подано 83 сообщения о проблемах. Основные темы для жалоб: парковка на газонах и зеленых насаждениях -- 17 жалоб; ненадлежащее состояние деревьев и кустарников -- 5; ремонт дороги -- 4; разрушение тротуаров и пешеходных дорожек -- 3; подтопление территории -- 3. При этом на прошлой неделе успешно решены 18 проблем. Из них улучшено содержание зеленых насаждений (газонов) -- по 3 жалобам; убраны свалки мусора во дворах -- по 2; построен тротуар/пешеходная дорожка -- по 1; выполнен ремонт дороги -- по 1; устранены нарушения графика движения автомобильного транспорта -- по 1. Заходите на портал „Добродел“ и сообщайте о проблемах! Только вместе мы сделаем Подмосковье лучше!» [3].

Заключение

Многоаспектный эффект общественно полезной кампании, достигаемый с помощью политической коммуникации, проглядывает даже в первом приближении: экономический эффект -- средства на улучшение городского кампуса вкладываются оперативно и точечно, с наибольшей отдачей; социальный эффект -- происходит быстрое облагораживание городской среды и повышается комфортность жизни; психологический эффект -- улучшается социальное самочувствие граждан и растет авторитет власти. И все же главный эффект -- социально-политический: граждане и чиновники уравниваются в управленческих правах и возможностях, и в рамках кампании они становятся под один штандарт -- «решателей» общественных проблем. Не следует только принижать, тем более в средствах массовой информации, высокий гражданский смысл взаимодействия власти с народом подменой терминов, например, называя предложения граждан жалобами. Понятно, что предложения и жалобы вместе входят в общий регламентный набор под названием обращений граждан в органы власти, однако квалификация политико-коммуникативных действий граждан на портале «Добродел» как всего лишь жалоб, этого исторически обветшавшего, хотя и необходимого способа связи населения с чиновниками, сразу переводит участников кампании из разряда активных «решателей» в число заурядных «просителей».

Библиографический список

1. Гринберг Т.Э. Политические технологии: ПР и реклама. М., 2006.

2. Директива Ставки ВГК № 30053 командующим войсками фронтов и армий / Сталин И.В. Собр. соч. в 18 т. М., 2009. Т. 15. Ч. 2.

3. Добродел // Вести Дубны от 18.07.2018.

4. Луман Н. Медиа коммуникации. М., 2005.

5. Мониторинг освещения СМИ президентских выборов в России. М., 2000.

6. Политическая коммуникация. М., 2004.

7. Политическая коммуникация в постсоветской России: проблемы формирования и парадигмы развития. М., 2003.

8. Политологический словарь. М., 1994.

9. Соловьев А.И. Политология: Политическая теория, политические технологии. М., 2005.

10. Тощенко Ж.Т., Харченко С.В. Социальное настроение. М., 1996.

11. Хабермас Ю. Моральное сознание и коммуникативное действие. СПб., 2001.

12. Шалыганов Ю.В. Проект Россия. М., 2013.

13. Шилина С.А. Политический дискурс как разновидность управленческого дискурса: подходы к определению и интерпретации // Вестник РУДН. Серия: Социология. 2017. № 17.

14. Энгельс Ф. Конраду Шмидту // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 37.

15. https://dobrodel.mosreg.ry/dorogi2018/.

16. Jaspers K. Die Ideeder Universitat. Berlin, 1923.

References

1. Grinberg T.E. Politicheskie tekhnologii: PR i reklama [Political Technologies: PR and Advertising]. Moscow; 2006 [In Russ.].

2. Direktiva Stavki VGK No. 30053 komanduyushchim voyskami frontov i army [General Headquarters Directive No. 30053 to the Army Group and Army Commanders]. Stalin I.V. Sobr. soch. v 18 t. Vol. 15. Ch. 2. Moscow; 2009 (In Russ.).

3. Dobrodel. Vesti Dubny ot 18.07.2018 (In Russ.).

4. Luhmann N. Media kommunikatsii [Media Communications]. Moscow; 2005 (In Russ.).

5. Monitoring osveshcheniya SMIprezidentskikh vyborov v Rossii [Monitoring of the Media Coverage of the Presidential Election in Russia]. Moscow; 2000 (In Russ.).

6. Politicheskaya kommunikatsiya [Political Communication]. Moscow; 2004 (In Russ.).

7. Politicheskaya kommunikatsiya v postsovetskoy Rossii: problemy formirovaniya i paradigmy razvitiya [Political Communication in Post-Soviet Russia: Challenges and Paradigms of Development]. Moscow; 2003 (In Russ.).

8. Politologichesky slovar [Political Science Dictionary]. Moscow; 1994 (In Russ.).

9. Soloviev A.I. Politologiya: Politicheskaya teoriya, politicheskie tekhnologii [Political Science: Political Theory, Political Technologies]. Moscow; 2005 (In Russ.).

10. Toshchenko Zh.T., Kharchenko S.V. Sotsialnoe nastroyenie [Social Well-Being]. Moscow; 1996 (In Russ.).

11. Habermas J. Moralnoe soznanie i kommunikativnoe deystvie [Moral Consciousness and Communicative Action]. Saint Petersburg; 2001 (In Russ.).

12. Shalyganov Yu.V. Proekt Rossiya [Russia Project]. Moscow; 2013 (In Russ.).

13. Shilina S.A. Politichesky diskurs kak raznovidnost upravlencheskogo diskursa: podkhody k opredeleniyu i interpretatsii [Political discourse as a managerial discourse: Approaches to definition and interpretation]. RUDN Journal of Sociology. 2017; 17 (In Russ.).

14. Engels F. To Conrad Schmidt. Marx K., Engels F. Soch. 2-e izd. Vol. 37 (In Russ.).

15. https://dobrodel.mosreg.ry/dorogi2018.

16. Jaspers K. Die Ideeder Universitat. Berlin; 1923.

Размещено на Allbest.ru