Политика в Церкви: за кого агитируют православные священники

Обнаруженный эффект можно объяснить тем, что значительная часть россиян отрицательно воспринимает попытки церковнослужителей вторгнуться в сферы, которые секуляризованным российским обществом воспринимаются как находящиеся вне компетенции Церкви. Так, согласно данным опроса «Левада-центра» в 2017 г. 58% россиян соглашались с тем, что Церковь не должна влиять на государственную политику³², а по данным опроса ФОМа в том же 2017 г. 35% россиян считали, что РПЦ вмешивается в те сферы жизни общества, в которые она вмешиваться не должна, при этом 29% ответили, что такого не бывает, а 37% (sic!) затруднились ответить³³.

Столкнувшись с действиями клириков, которые согласно существующим в обществе представлениям выходят за рамки отведенных Церкви задач (e.g. поддержание общественной морали, удовлетворение духовных потребностей, благотворительность и т. п.), верующие, находящиеся на ранних стадиях воцерковле- ния, могут принять решение отличное от предписываемых свя-щенниками действий. В случае столкновения с проводимой духовенством политической агитацией верующие, не полагающиеся на мнение священников, как правило, принимают решение отказаться от участия в выборах (табл. 2.) Во время апробации вопросника один из верующих на вопрос, что бы вы сделали, если бы священник во время службы агитировал паству, ответил: «Я послал бы этого священника подальше -- потому что благовествует не то, что Божие, а то, что мирское. И за партию, им рекомендуемую, не голосовал бы ни в жисть!».. Архиепископ Пантелеймон, который в 2000--2009 гг. возглавлял Майкопскую и Адыгейскую епархию РПЦ, о данной категории верующих отозвался следующим образом:

С мнением священника они считаются, но только в тех вопросах, которые они сами считают относящимися к духовным. Священник многое не может запретить им, если они считают это не поповским делом Религиозно-общественная жизнь российских регионов. Т. 1. / науч. ред. С. Филатов. М.: Летний сад, 2014. С. 12..

Вместе с тем далеко не все респонденты, полагающиеся на мнение священника, являются очевидцами проводимой пастырем во время проповеди агитации. Иными словами, религиозный фактор не ограничивается лишь одним (первым в нашем списке) каналом воздействия на электоральные предпочтения верующих. Многие верующие по собственной инициативе обращались к священнослужителям с вопросами о том, какую политическую силу им стоит поддержать. Так 73% православных верующих, попавших в выборку, не видели, чтобы священники проводили во время проповедей политическую агитацию, однако 9,7% из данной группы решили самостоятельно обратиться к духовенству с вопросами о том, за кого им лучше проголосовать. Данная категория граждан составляет значительную долю среди верующих, полагающихся на мнение пастыря в политических вопросах. Так, если взять за 100% группу верующих, которые при голосовании полагались на мнение священнослужителя, то выяснится, что только 41,6% их них были невольными очевидцами проводимой духовенством публичной агитации. В то время как 48,4% попавших в выборку верующих, полагающихся на пастырские советы, сами выступили инициаторами разговора на политические темы и указание на политическую силу, за которую нужно проголосовать, получили от священника в частном порядке.

В наиболее явном и чистом виде влияние второго канала воздействия религиозного фактора можно проследить, выделив категорию прихожан, которые не были очевидцами публичной агитации священников.

Рисунок 3 Голосование за «Единую Россию» среди верующих, агитация которых была проведена священником в частном порядке (по их собственной воле)

Как видно из таблицы 3 (ниже), наибольший процент поддержки «Единой России» демонстрируют те из них, кто самостоятельно обращались за советом к священнику и впоследствии прислушивались к нему (45,6%); они же, соответственно, проявляют и наибольшую активность на выборах (в данной группе всего 18,1% отказалось от участия в выборах). Но если эти данные находятся в соответствии с ожиданиями, то тот факт, что наименьшую поддержку партии власти оказали как раз те немногие респонденты, кто не просто прислушивался, а руководствовался советами священников (всего 28,7%), требует отдельных объяснений. «Руководство» советом и «прислушивание» к нему -- достаточно близкие категории, однако, ответившие на них респонденты продемонстрировали поведение, находящееся на двух противоположных полюсах. Более того, среди прихожан, которые были свидетелями явной агитации священников, соотношение этих категорий, как мы видели, было обратным: наибольшую поддержку «Единой России» оказывали «руководствовавшиеся», меньшую, по сравнению с ними, «прислушивавшиеся». Как же это объяснить?

Таблица 3

Электоральные предпочтения верующих, которые не были очевидцами проводимой духовенством во время проповеди агитации (в выборке таковых 73%), и следование ими совету священника

Данный факт предположительно связан с тем, что священники, агитирующие паству во время проповедей, и священники, отвечающие на политические вопросы верующих в индивидуальном порядке, транслируют различное отношение к власти Случаи, когда верующие обращаются за советом к священнику, который ранее проводил во время службы публичную агитацию паствы, в данном случае не рассматриваются.. Высоковероятно, что первые выражают эксплицитно положительную точку зрения на власть (существующая власть дарована богом и блага), поэтому руководство их мнением дает «Единой России» больший результат, чем «прислушивание», а вторые -- чаще озвучивают латентно положительную позицию (существующая власть плоха, но лучше ее нет и не будет). Поэтому в среднем поддержка «Единой России» среди верующих, полагающихся на мнение священника, озвученное во время проповеди, оказывается, хотя и незначительно, выше уровня поддержки среди православных, полагающихся на мнение священника, озвученное в личном порядке (39,4% и 37,1%). (См. табл. 4.) Однако в целом, как мы видели выше, данный канал воздействия оказывается более эффективным, чем первый, ибо не вызывает негативной реакции у большинства прихожан.

Таблица 4

Сравнение электоральных предпочтений верующих, последовавших совету священника после массовой агитации, и верующие, которые последовали совету священника после индивидуальной агитации

Третьим каналом воздействия религиозного фактора на электоральный выбор граждан является непосредственное взаимодействие прихожан с общинниками. На этом уровне минимизируется роль священнослужителей как формальных представителей Церкви, и возрастает значимость прихожан, вовлеченных в жизнь общины и являющихся в ней лидерами мнений. Данные проведенного исследования показывают, что уже сам факт принятия какого-либо участия в жизни религиозной общины оказался сопряжен с увеличением электоральной поддержки «Единой России» Следует обратить внимание на то, что православные, не участвующие в деятельности религиозных общин, чаще, чем их вовлеченные в общины единоверцы, голосуют за КПРФ (10,3% и 5,2%), ЛДПР (7% и 4,3%) и «Яблоко» (4,4% и 2,2%)..

Рисунок 4 Голосование за «Единую Россию» среди верующих, принимающих участие в жизни общины

Из полученного распределения видно что среди православных, включенных в жизнь прихода, 37,2% проголосовали за «Единую Россию», в то время как среди верующих, не вовлеченных в деятельность общины, поддержали партию власти только 28,6%, при этом в группе респондентов, затруднившихся с ответом, лояльность «Единой России» составила 32,8%. В свою очередь показатели абсентеизма во всех типологических группах оказываются приблизительно равны и находятся в районе 30% (табл. 5).

Таблица 5

Принятие участия в жизни общины и электоральный выбор верующих

Конечно же сам по себе факт роста лояльности к Единой России при включении верующего в приходскую жизнь не является корректным индикатором влияния религиозного фактора на электоральный выбор посредством лишь третьего канала влияния. В данном вопросе более важным является такой показатель, как учет мнений общинников при голосовании, который также сопрягается с увеличением поддержки «Единой России». Среди православных верующих, которые руководствовались мнением товарищей по общине, за «Единую Россию» проголосовали 47,1%, в то время как среди «прислушивающихся» аналогичный показатель составил 41,4%. В свою очередь среди «не руководствовавшихся» и «затруднившихся» голосование за партию власти составляет 35,2% и 23,9% соответственно (табл. 6). Ожидаемо также, что показатели неучастия в выборах среди верующих, включенных в жизнь прихода и полагающихся на мнения общинников (23,5% и 20,1%), оказываются ниже, чем у их единоверцев, не руководствующихся при голосовании точкой зрения единоверцев (30,6%) и затрудняющихся с ответом на вопрос (45,7%).

Таблица 6

Электоральный выбор верующих, которые состоят в общине и при голосовании полагаются на мнение общинников

Сообразно с вышеизложенным, главным выгодоприобретателем воздействия религиозного фактора на электоральные предпочтения православных верующих является партия «Единая Россия». Однако эффективность проводимой духовенством политической агитации во многом зависит от того, в какой мере верующие доверяют своему пастырю, что так или иначе связано со степенью их воцерковленности (частотой посещения религиозных служб).

При этом наиболее эффективным механизмом воздействия на партийный выбор верующих оказывается мнение товарищей, состоящих с ними в одной общине. Самая высокая лояльность «Единой России» фиксируется среди верующих, которые принимают участие в жизни религиозной общины и при принятии решения о голосовании обращаются за советом к своим соседям по приходу. Необходимо отметить, что данные результаты согласуются с выводами других исследователей. Так, американские исследователи П. Джупе и К. Гилберт утверждают, что ключевым моментом в процессе политической агитации верующих являются не указания и намеки священников, а социальные взаимодействия, которые происходят между верующими в существующих в приходской общине малых группах. Иными словами, результаты межличностных и групповых обсуждений, происходящих внутри общины, определяют политические предпочтения верующих в большей степени, чем слова священников, которые, по утверждению исследователей, без обсуждения верующими «засыхают на корню» Djupe, P.A., Gilbert, Ch.P. (2009) The Political Influence of Churches. New York: Cambridge University Press..

Результаты опроса свидетельствуют о том, что среди православных, обсуждающих вопросы политического содержания с соседями по общине, поддержка «Единой России» оказывается более высокой, чем поддержка верующих, которые руководствуются или прислушиваются к мнению священника. Отмечая высокую степень эффективности агитационного воздействия прихожан, необходимо помнить, что в России доля православных верующих, с той или иной интенсивностью участвующих в жизни прихода, сравнительно невелика Приходская жизнь // Среда. 30.12.2011 [http://sreda.org/opros/31-prihodskaya-zhizn, доступ от 09.09.2020].. Вместе с тем следует признать, что в условиях низкой явки избирателей аккумулирование электорального потенциала религиозных общин (помимо прочего характеризующегося сравнительно высокими показателями мобилизации) вполне может предоставить необходимый процент как одномандатнику (что может подтвердить политический опыт В.В. Милонова), так и политической партии федерального масштаба (в этой связи любопытен пример партии «Родина», которая на выборах 2003 г. провела в Государственную Думу 29 депутатов, 12 из которых являлись членами «Союза православных граждан» Тощенко Ж.Т. Теократия: фантом или реальность? М.: Academia, 2007. С. 341.).

Заключение

В ходе исследования было выявлено, что существуют три значимых канала воздействия религиозного фактора на электоральные предпочтения прихожан: прямая агитация священников во время службы, самостоятельное обращение прихожанина к священнослужителю за советом, влияние мнений и взглядов других общинников. При этом во всех трех случаях основным выгодоприобретателем такого воздействия является партия «Единая Россия».

Вместе с тем различные каналы влияния религиозного фактора характеризуются неодинаковыми показателями эффективности агитационного воздействия. Так, эффективность проводимой духовенством политической агитации во многом зависит от того, на какой ступени воцерковления находятся подпадающие под агитационное воздействие верующие. Агитационные речи духовенства, произнесенные во время проповедей, имеют для «Единой России» сильный положительный эффект, но в пределах довольно ограниченной аудитории верующих. Агитация во время проповеди эффективна среди сравнительно немногочисленных категорий верующих, часто посещающих религиозные службы (тех, кто посещает службы от одного до трех раз в месяц или посещает службы раз в неделю и чаще), значительная часть представителей этих групп, принимая решение о голосовании, полагается на советы пастыря. В то время как среди многочисленной группы православных, находящихся на ранних стадиях воцерков- ления (тех, кто не посещает служб, посещает службы раз в год и реже или посещает службы несколько раз в год), проводимая духовенством политическая агитация вызывает обратную реакцию -- понижает процент поддержки «Единой России».

В работе установлено, что для партии «Единая Россия» более эффективным методом проводимой духовенством агитации является не публичное выражение священнослужителем мнения по политическим вопросам во время проповеди, а точечное воздействие на взгляды неопределившихся верующих, по собственному желанию обратившихся к священнику с вопросом политического содержания. Указания и намеки, данные священниками верующим, которые по собственному желанию спрашивают у священнослужителей совета о наиболее подходящем электоральном выборе и следуют полученным советам, оказываются для «Единой России» более эффективными, так как не приводят к понижению ее поддержки среди многочисленных православных, находящихся на ранних этапах воцерковления.

Кроме того, в исследовании выявлено, что наибольшей лояльностью «Единой России» характеризуются те православные верующие, которые принимают участие в жизни религиозной общины и обсуждают политические вопросы (обращаются за советом) со своими товарищами-единоверцами. В данной группе верующих голосование за партию власти оказывается выше, чем поддержка «Единой России» среди православных, которые полагаются на озвученное священником во время политической агитации мнение. Таким образом, товарищи по религиозной общине оказывают на электоральный выбор православных верующих, участвующих в жизни прихода, более сильное воздействие, чем священники.

Библиография

1. Богачёв М.И. Curriculum vitae: Религиозно-общественная жизнь российских регионов // Государство, религия, церковь в России и за рубежом. 2016. № 4. С. 251-265.

2. Богачёв М.И., Сорвин К.В. Политика в Церкви: воздействуют ли священники на электоральные предпочтения православных верующих? // Мир России: Социология, этнология. 2019. Т. 28. № 4. С. 68-91.

3. Гришаева Е.И. Церковные дискурсы и идентичность. Потенциал применения дискурсивных подходов в социологическом изучении религиозных идентичностей в христианских общинах // Вестник РГ 'Г 'У. Серия: Философия. Социология. Искусствоведение. 2018. № 1(11). С. 50-64.

4. Журавлев Д.В. Православная идентичность как традиционализм: конструирование политических смыслов в актуальном публичном дискурсе РПЦ // Полития: Анализ. Хроника. Прогноз. 2017. № 4. С.82-100.

5. Каспэ С.И. Заговор молчания: сопряжения сакрального и политического в дискурсивных практиках современной России // Социологическое обозрение. 2018. Т. 17. № 2. С. 9-38.

6. Кулькова А.Ю. Религиозность и политическое участие: роль политики в российских религиозных общинах / Препринты. Высшая школа экономики. Серия WP14 «Политическая теория и политический анализ». 2015. № 2.

7. Локосов В.В. Влияет ли религиозность на политическую консолидацию общества? // Социологические исследования. 2006. № 11. С.83-89.

8. Локосов В.В., Синелина Ю.Ю. Взаимосвязь религиозных и политических ориентаций православных россиян // Религия в самосознании народа (Религиозный фактор в идентификационных процессах) / Отв. ред. М.П. Мчедлов. М.: Институт социологии РАН, 2008. С. 135-158.

9. Локосов В.В., Синелина Ю.Ю. Религиозная ситуация в Ярославской области. М.: ИСПИ РАН, 2004.

10. Общественное мнение -- 2019. М.: Левада-Центр, 2020.

11. Основы социальной концепции РПЦ (2000) // [https://mospat.ru/ru/documents/social- concepts/, доступ от 09.09.2020]

12. Основы учения Русской Православной Церкви о достоинстве, свободе и правах человека (2008) // [http://www.patriarchia.ru/db/text/428616.html, доступ от 09.09.2020]

13. Отношение к РПЦ и ее участию в разных сферах жизни страны (2017) // [https://fom. ru/posts/13846, доступ от 09.09.2020]

14. Религиозно-общественная жизнь российских регионов. Т. 1. / науч. ред. С. Филатов. М.: Летний сад, 2014.

15. Ситников А.В. Православие, институты власти и гражданского общества в России. -- СПб.: Алетейя, 2012.

16. Тощенко Ж.Т. Теократия: фантом или реальность? М.: Academia, 2007.

17. Ухватова М.В. Напутствия охранителей (Религиозная риторика на инаугурациях российских губернаторов) // Полития: Анализ. Хроника. Прогноз. 2018. № 2. С. 84-101.

18. Ухватова М.В. Религия и электоральное поведение в России: региональный аспект // Вестник Пермского университета. Серия: Политология. 2017. № 4. С. 26-48.

19. Щербак А.Н., Ухватова М.В. От «красного пояса» -- к «библейскому»: исторические предпосылки сдвигов в политической географии России // Общественные науки и современность. 2018. № 6. С. 98-113.

References

1. Adamsky, D. (2019) Russian Nuclear Orthodoxy: Religion, Politics, and Strategy. Palo Alto, CA: Stanford University Press.

2. Barro, R., McCleary, R. (2006) “Religion and Political Economy in an International Panel”, Journal for the Scientific Study of Religion 45: 149-75.

3. Berghammer, C. (2012) “Church attendance and childbearing: evidence from a Dutch panel study, 1987-2005”, Popul Stud (Camb) 66(2): 197-212; Wright, N. (2014) “Attendance Matters: Religion and Ethical Affirmation of Gay and Lesbian Sexuality”, Review of Religious Research 56(2): 245-273.

4. Bogachev, M.I., Sorvin, K.V. (2019) “Politika v Tserkvi: vozdeistvuiut li sviashchenniki na elektoral'nye predpochteniia pravoslavnykh veruiushchikh?” [Politics in the Church: Do Priests Affect the Electoral Preferences of Orthodox Believers?], Mir Rossii: So- ciologiya, etnologiya 28(4): 68-91.

5. Bogachev, М. (2016) “Curriculum vitae: Religiozno-obshchestvennaia zhizn' rossiiskikh re- gionov” [Curriculum vitae: Religious and social life of Russian regions], Gosudarst- vo, religiya, tserkov' v Rossii i za rubezhom 4: 251-265.

6. Briskina-Muller, A. (2015) Power and Victory as Central Categories of the Russian Orthodox Public Discourse Today. Paper present at the Conference Political Orthodoxy and Totalitarianism in a Post-Communist Era, Helsinki, Finand, 2015, May 28-31.

7. Djupe, P.A., Gilbert, Ch.P. (2009) The Political Influence of Churches. New York: Cambridge University Press.

8. Emel'ianov N. (2019) «Zhatvy mnogo, a delatelei malo»: Problema vzaimodeistviia svi- ashchennikov i mirian v sovremennoi Rossii [“There are a lot of reaping, but few workers”: the problem of the interaction of priests and laity in modern Russia]. M.: Izd-vo PSTGU.

9. Filatov, S. (ed.) (2014) Religiozno-obshchestvennaia zhizn' rossiiskih regionov. T. 1. [Religious and social life of Russian regions. Vol. 1]. M.: Letnij sad.

10. Grishaeva, E.I. (2018) “Tserkovnye diskursy i identichnost'. potentsial primeneniia diskur- sivnykh podkhodov v sociologicheskom izuchenii religioznykh identichnostei v khristianskih obshchinakh” [Church Discourses and Identity. the potential of applying discursive approaches in the sociological study of religious identities in Christian communities], Vestnik RGGU. Seriia: filosofiya. sociologiya. Iskusstvo- vedenie 1(11): 50-64.

11. Kaspe, S.I. (2018) “Zagovor molchaniia: sopriazheniia sakral'nogo i politicheskogo v dis- kursivnykh praktikakh sovremennoi Rossii” [A conspiracy of silence: the conjugation of the sacred and the political in the discursive practices of modern Russia], Sociologicheskoe obozrenie 17(2): 9-38.

12. Knorre, B.K. (2016) “The Culture of War and Militarization within Political Orthodoxy in the Post-soviet Region”, Transcultural Studies 12: 15-38.

13. Knorre, B.K., Kharish, T. (2018) “Political Language of the Church in the Post-Soviet Period”, KnE Social Sciences: 365-383

14. Knorre, B.K., Kuman'kov, A.D. (2019) «Bogoslovie voiny» v postsovetskom rossiiskom pra- voslavii [The Theology of War in Post-Soviet Russian Orthodoxy], in Politicheskoe bogoslovie, pp. 52-76. M.: Izdatel'stvo Bibleisko-bogoslovskogo instituta sv. apos- tola Andreia. Gl. 4.

15. Kollner, T. (2013) “Businessmen, Priests and Parishes. Religious Individualization and Privatization in Russia”, Archives de Sciences de Sociales des Religions 162: 37-52.

16. Kormina, Zh.V. (2019) Palomniki: Etnograficheskie ocherki pravoslavnogo nomadizma [Pilgrims: Ethnographic Essays on Orthodox Nomadism]. M.: Izd. dom Vysshei shkoly ekonomiki.

17. Krikhtova, T. (2019) “Raspredelenie rabochikh vremiazatrat sovremennykh pravoslavnykh sviashchennikov” [Distribution of working time and costs of modern Orthodox priests], Monitoring obshchestvennogo mneniia: Ekonomicheskie i sotsial'nye peremeny 3: 223-238.

18. Kulkova, A. (2017) “Religiosity and Political Participation across Europe”, in Values and Identities in Europe: Evidence from the European Social Survey, pp. 36-57. NY: Routledge, Taylor & Francis Group.

19. Kul'kova, A.Yu. (2015) “Religioznost' i politicheskoe uchastie: rol' politiki v rossiiskikh religioznykh obshchinakh” [Religiosity and Political Participation: The Role of Politics in Russian Religious Communities], Preprinty. Vysshaia shkola ekonomiki. Seriia WP14 «Politicheskaia teoriia i politicheskii analiz» 2.

20. Lokosov, V.V. (2006) “Vliyaet li religioznost' na politicheskuyu konsolidaciyu obshchest- va?” [Does religiosity affect the political consolidation of society?], Sociologichesk- ie issledovaniia 11: 83-89.

21. Lokosov, V.V., Sinelina, Yu.Yu. (2004) Religioznaia situatsiia v laroslavskoi oblasti [Religious situation in the Yaroslavl region]. M.: ISPI RAN.

22. Lokosov, V.V., Sinelina, Yu.Yu. (2008) “Vzaimosvyaz' religioznykh i politicheskikh orien- tatsii pravoslavnykh rossiian” [The relationship of religious and political orientations of Orthodox Russians], in M.P. Mchedlov (ed.) Religiia v samosoznanii naro- da (Religioznyj faktor v identifikatsionnykh protsessakh, pp. 135-158. M.: Institut sociologii RAN.

23. Obshchestvennoe mnenie -- 2019. [Public Opinion -- 2019]. (2020). M.: Levada-Tsentr.

24. Osnovy sotsial'noj kontseptsii RPC [The foundations of the social concept of the Russian Orthodox Church] (2000) [https://mospat.ru/ru/documents/social-concepts/, accessed on 09.09.2020].

25. Osnovy ucheniia Russkoi Pravoslavnoi Tserkvi o dostoinstve, svobode i pravakh cheloveka [Fundamentals of the teaching of the Russian Orthodox Church on the dignity, freedom and human rights] (2008) [http://www.patriarchia.ru/db/text/428616.html, accessed on 09.09.2020].

26. Ostbo, J. (2015) The New Third Rome: Readings of a Russian Nationalist Myth. Stuttgart: Ibedem Press.

27. Papkova, I.A. (2011) The Orthodox Church and Russian Politics The Orthodox Church and Russian Politics. New York: Oxford University Press.

28. Shcherbak, A.N., Uhvatova, M.V. (2018) “Ot «krasnogo poyasa» -- k «bibleiskomu»: is- toricheskie predposylki sdvigov v politicheskoi geografii Rossii” [From the “red belt” to the “biblical”: the historical background of shifts in the political geography of Russia], Obshchestvennye nauki i sovremennost 6: 98-113.

29. Sitnikov, A.V. (2012) Pravoslavie, instituty vlasti i grazhdanskogo obshchestva v Rossii [Orthodoxy, institutions of power and civil society in Russia]. SPb.: Aletejya.

30. Suslov, M. (ed.) (2016) Digital Orthodoxy in the PostSoviet World: The Russian Orthodox Church and Web 2.0. Stuttgart: ibidem-Verlag.

31. Tienen, M., Scheepers, P., Reitsma, J., Schilderman, H. (2011) “The Role of Religiosity for Formal and Informal Volunteering in the Netherlands”, Voluntas: International Journal of Voluntary and Nonprofit Organizations 22(3): 365-389.

32. Toshchenko, Zh.T. (2007) Teokratiia: fantom ili real'nost'? [Theocracy: Phantom or Reality?]. M.: Academia.

33. Uhvatova, M.V. (2017) “Religiia i elektoral'noe povedenie v Rossii: regional'nyi aspect” [Religion and electoral behavior in Russia: a regional aspect], Vestnik Permskogo uni- versiteta. Seriia: Politologiia 4: 26-48.

34. Uhvatova, M.V. (2018) “Naputstviia okhraniteleii (Religioznaia ritorika na inauguratsiyakh rossiiskih gubernatorov) [Parting instructions of the guardians (Religious rhetoric at the inaugurations of Russian governors)], Politiia: Analiz. Khronika. Prognoz 2: 84-101.

35. Verkhovskii, A.M. (2003) Politicheskoe pravoslavie: Russkie pravoslavnye natsionalisty i fundamentalisty, 1995--2001 gg. [Political Orthodoxy: Russian Orthodox Nationalists and Fundamentalists, 1995-2001]. M.: TSentr «Sova».

36. Wright, N. (2014) “Attendance Matters: Religion and Ethical Affirmation of Gay and Lesbian Sexuality”, Review of Religious Research 56(2): 245-273.

37. Zhuravlev, D.V. (2017) “Pravoslavnaia identichnost' kak traditsionalizm: konstruirovanie politicheskikh smyslov v aktual'nom publichnom diskurse RPTs” [Orthodox identity as traditionalism: the construction of political meanings in the current public discourse of the Russian Orthodox Church], Politiia: Analiz. Khronika. Prognoz 4: 82-100.

Размещено на Allbest.ru