Природа русского государства и особенности его реформирования

Размещено на http://allbest.ru

Омская академия МВД России

Природа русского государства и особенности его реформирования

А.Г. Филимонов, канд. юрид. наук, доцент

Аннотация

За последний век Россия дважды теряла свою государственность в результате проводимых реформ. Потеря государственности сопровождалась огромными потерями во всех сферах общественной жизни, народам России приходилось с нуля строить свою государственность и решать много сложных задач. государственность демократический политический реформа

Почему происходит развал государства, в чем причина неэффективных реформ, проводимых политической элитой государства? Эти и ряд других вопросов анализируются в статье.

Одну из главных причин автор видит в механическом копировании опыта западных государств и отрицании опыта российской истории. Русское государство имеет свою природу бытия, следовательно, реформы должны быть проведены с учетом характерных черт Русского государства, а не западного. С этих позиций и рассматриваются особенности политического реформирования Российского государства и общества.

Ключевые слова: государство, договорное государство, Русское государство, реформа, общество открытого доступа, демократия, делегативная демократия.

Abstract

The nature of the Russian state and the peculiarities of its political reform

A.G. Filimonov, Candidate of Juridical Sciences, assistant-professor Omsk Academy of the Ministry of the Interior of Russia

Russia has twice lost its statehood as a result of ongoing reforms over the past century. The loss of statehood was accompanied by huge losses in all spheres ofpublic life, the peoples of Russia had to build their statehood from scratch and solve many complex problems. Why is the state collapsing, and what is the reason for the ineffective reforms carried out by the state's political elite? These and a number of other issues are analyzed in the article. The author sees one of the main reasons in the mechanical copying of the experience of Western states and the denial of the experience of Russian history. Russian state has its own nature of being, therefore, the reforms should be carried out taking into account the characteristics of the Russian state, and not the Western one. From these positions, the features of the political reform of the Russian state and society are considered.

Key words: state, treaty state, Russian state, reform, open access society, democracy, delegative democracy.

На современном этапе своего развития Россия столкнулась с рядом вызовов, ответы на которые нельзя найти простым механическим переносом опыта стран западной цивилизации. Необходим глубокий анализ исторических традиций русского народа и русской власти, которые сформировали базовые ценности, определявшие и определяющие магистральное развитие. В литературе анализируется «русская колея», «имперская телега» [3, с. 30-50; 4, с. 6-13]. Все эти концепции сходятся в одном - какие бы реформы в России ни проводились, все вернется в конечном счете к укреплению институтов центральной власти и ограничению полномочий гражданского общества. Построить демократическую Россию по образцу и подобию стран западной цивилизации ни у кого не получилось. Это не получилось у Временного правительства в 1917 г., когда Россия скатилась к большевистской диктатуре, это не получилось у ре- форматоров-либералов группы Б. Ельцин - Е. Гайдар. Современная Россия все больше отдаляется от либерального пути развития, предложенного группой президента Б. Ельцина, и выстраивает новую систему политической власти, которая пытается учесть ее исторический опыт. В. Сурков, например, пишет, что «современная модель Русского государства начинается с доверия и на доверии держится. В этом ее коренное отличие от модели западной, культивирующей недоверие и критику. И в этом ее сила» [17]. Здесь имеется в виду доверие к власти и президенту.

На разных исторических этапах своего развития в России политическая власть была представлена в разных ее формах. Только в период Киевской Руси политическая власть была комбинацией разного рода взаимоотношений между субъектами политического процесса. Исследователи отмечают такие формы власти, как власть князя - элемент монархический, власть боярства - элемент аристократический, власть вече - элемент демократический, власть церкви - элемент теократический. Например, Киевское княжество было представлено сильной княжеской властью, элементом монархическим; Галицко-Волынское княжество - единством княжеской и боярской власти, элементом аристократическим; Новгород - вечевой властью, элементом демократическим. Церковь играла роль духовного наставника и духовного пастыря в системе политической власти Киевской Руси [6].

Кроме этих черт власти Киевской Руси, которые имели много общего с властью знати в странах Запада, ряд исследователей отмечают иную, зарождающуюся в северо-восточных княжествах тенденцию взаимодействия между княжеской властью и другими субъектами политического процесса. Здесь князья рассматривают себя как полновластных хозяев своей земли, где жизнь общества развивалась при их прямом участии, поэтому и делиться властью на своей земле они не хотели. Этот процесс не был характерен для других княжеств Киевской Руси, а в северо-восточных княжествах он набирал обороты. В дальнейшем объединение русских земель под руководством князей северо-восточной Руси скажется на формировании природы новой власти. Такую природу власти американский исследователь Р. Пайпс называет вотчиной. Так, например, он пишет, что собственность в Средневековой Руси обозначалась термином «вотчина» - между различными видами собственности не проводили никакого различия, вотчиной было и поместье, и рабы, и ценности, и право на рыболовство и разведку недр, и даже предки или родословная. Еще важнее, что ею была и политическая власть, к которой относились как к товару [12, с. 60].

Вотчинный характер русской власти, который начал складываться в северо-восточных землях Киевской Руси после ее покорения монголами, не только не ослабел, а напротив, начал набирать обороты и становиться определяющим в политическом устройстве ряда княжеств. Особенно это было характерно для Москвы, которая и организовала борьбу русских княжеств за освобождение от Золотой Орды. Обеспечив победу над монголами, Москва предложила отличное от Запада политическое устройство своего государства.

Во-первых, если на Западе сохранялись многообразие форм собственности, а вместе с ней и субъекты политического процесса, то в Московском государстве процессы пошли по образцу Орды. Великий князь начинает консолидировать земли как главную собственность вокруг себя и давать наделы земли за службу государству. Это позволило расширить круг преданных ему людей и ограничить влияние боярства на общественные процессы, происходящие в обществе. На всем протяжении постордынской истории мы видим, что преобладающим вектором в развитии государства была линия контроля над собственностью. Неразде- ленность власти и собственности - характерная черта Русского государства [14, с. 8-34].

Во-вторых, на Западе сформировалась договорная власть. Ядро этой власти составляют собственники, которые представлены в лице государства, церкви, крупных и мелких землевладельцев, ремесленников, имеющих свои интересы, а также ресурсы по их защите. Субъекты политического процесса, имеющие возможность опоры на собственные, независимые ресурсы, могут формировать государство именно как договорное. Такой тип государства способен создать механизм политической власти, который будет учитывать интересы большинства. То есть в основе существования такого государства лежит та или иная мера согласия между собственниками, которая и находит свое воплощение в договорном государстве.

В России власть носит характер моноцентрич- ности: царь, император, генсек или президент в лице государства как основной собственник, контролирующий базовые ресурсы, способен остальным субъектам навязать свою волю и заставить их подчиниться. Такая власть по своей природе не может быть никакой другой, кроме как моноцентричной, самодержавной. Здесь согласие реализуется лишь по поводу власти, согласен ты с ее политикой или не согласен, другого выбора не дано. Давая характеристику такой особенности русской власти, Ю. Пивоваров и А. Фурсов пишут, что «природа русской власти - это моноцентризм... и властецентризм, в котором один субъект имеет бесконечные права, а все другие "несут тягло". Все "несли тягло" - кроме Власти» [13, с. 37-49].

В-третьих, в таком обществе не могут быть сформированы институты гражданского общества, характерные для западного общества, которые выступают там как добровольный союз самостоятельных собственников, объединенных по своим интересам и способных защитить эти интересы от посягательств государства. Гражданское общество при этом не выступает только как оппонент государства, но и это является более важным, члены общества выбирают власть, контролируют власть и переизбирают власть. Г арантиями этих процессов выступают принцип разделения властей и система их сдержек и противовесов. Природа русской власти не только исключает возможность функционирования такого типа гражданского общества, но даже его появление в принципе невозможно в русском обществе. Никакие добровольные, свободные союзы граждан не способны защитить интересы своих членов перед государством, т.к. государство, обладая абсолютным превосходством в области контроля ресурсами в обществе, не потерпит давления с чьей-либо стороны на свои интересы. Здесь могут функционировать только те добровольные организации, которые являются либо проводниками политики государства в обществе, либо занимают нейтральные позиции и не вмешиваются в политические процессы.

В-четвертых, в русском обществе складывается социальная структура, где авторитетом и поддержкой пользуются только те социальные группы, существование которых полностью зависит от государства. Социальные группы, самостоятельно определяющие свой общественный выбор, материальное положение которых не зависит от государства, как правило, находятся под его пристальным вниманием и давлением. Ю. Пивоваров и А. Фурсов выделяют такие социальные группы: «представители власти» (власть), «популяция» и «лишние люди» [13, с. 37-49]. Социальная группа, представляющая интересы власти, - это государственная бюрократия, находящаяся на службе у государства. Популяция - социальная группа, не имеющая собственности, субъектность которой отрицается властью по определению. Представители ее работают на объектах государственной собственности, их материальное положение зависит от социально-экономического развития государства. Государство в отношении этой группы проводит патерналистскую политику. Название третьей социальной группы говорит само за себя, это «лишние люди». Однако они «лишние» для власти, но не для общества. Это активные, творческие, самостоятельные субъекты общества, способные обеспечить удовлетворение собственных интересов и потребностей без помощи государства, выступающие самостоятельными субъектами общественного процесса. Эта социальная группа не только не поддерживается государством, их полномочия ограничиваются, а в отдельные периоды истории, например в период гражданской войны и раскулачивания, их просто уничтожают.

В-пятых, Русская православная церковь в результате проводимых реформ оказалась полностью зависимой от власти, она стала органом в аппарате правительства без права проводить независимую от государства политику, в результате чего потеряла авторитет среди большей части православных людей.

Таким образом, константами Русского государства выступают: моноцентризм власти (единоначалие в управлении); контроль над собственностью со стороны государства, распределение земли за службу своим подданным, бессобственность большей части населения, что определило бессубъектность значительного числа граждан [5, с. 130-174]. Бессубъектность - это неспособность субъекта исторического процесса осознавать свои интересы, на их основе формировать свою повестку дня по отношению к власти и принимать активное участие в борьбе за реализацию этой повестки в политике государства. Миллионы представителей русского общества были лишены субъектности, у них формировались патерналистская психология и слепая вера в государство. Единственным гарантом их существования было государство, поэтому любой кризис как государственности, так и социально-экономического развития значимо отражался на жизни народа [8, с. 135-151].

Любое реформирование российского общества должно исходить из природы Русского государства и менталитета русского народа. Поэтому вряд ли можно согласиться с мнением А.В. Оболонского, когда он пишет, что «внедрение в массовое сознание представлений об "особой цивилизации" и ее "особом пути" должно выполнить функцию санитарного кордона, препятствующего проникновению в Россию "чуждых" ей либеральных и демократических веяний» [11, с. 22]. Осознание особенностей Русского государства, по нашему мнению, не выполняет роль санитарного кордона и дискредитации либерализма и демократии в обществе, а ведет к поиску модели реформирования, которая способствовала бы развитию государства и общества, а не его уничтожению, как это происходило дважды в XX в.

Мировой исторический процесс с большой долей достоверности доказал, что успешно решают сложные исторические задачи те народы, которые смогли сформировать в обществе инклюзивные институты, выступающие гарантом развития творческих, созидательных сил человека [1, с. 93-102, 124-125].

Россия не раз в своей истории приступала к реформированию российского общества с разными целями. Например, в эпоху Петра I была необходимость создать мощную военную промышленность и обеспечить геополитический суверенитет России в Европе. Петр III и Екатерина II провели ряд реформ, которые позволили ослабить контроль государства над дворянством, предоставив ему больше свободы и возможность раскрыть свой творческий потенциал. Отмена крепостного права Александром II, а также его последующие реформы способствовали развитию капитализма в России, появлению мелкой и крупной буржуазии, рабочего класса, выходу России из состояния кризиса, а в первые десятилетия XX в. показали неплохие результаты своего экономического и социального развития.

Однако в XX в. с Россией злую шутку сыграла ее природа власти, которую так и не поняли элиты русского общества. Политические элиты, приступив к реформированию русского общества в феврале 1917 г. и советского общества в 1989 г., брали за образец буржуазные реформы стран западной демократии. Особое внимание уделялось таким направлениям реформирования Русского государства, как разделение властей, выборы и перевыборы властей всех уровней, плюрализм общественного мнения, ограничение влияния государства на социально-экономические и социально-политические процессы в стране, развитие гражданского общества и т.д. Однако и русскими, и советскими реформаторами не учитывался факт разной природы русского и западного государства. Как было отмечено, главным институтом в русском обществе, который отвечает за все, выступает государство, и поэтому любая потеря контроля со стороны государства над общественными процессами приводит общество к глубоким кризисам, которые сопряжены, как показала история, с потерей государства и государственности.

Отстранение императора от власти и реформы, проводимые Временным правительством России в 1917 г., привели к уничтожению Российской империи, установлению диктатуры пролетариата и учреждению нового государства. Советская власть довела до совершенства природу Русского государства, когда централизация власти была вне всяких пределов, а «лишние люди» были почти ликвидированы как паразитирующий класс в обществе, их количество свели к минимуму. Однако столкнувшись с новыми вызовами и неспособностью их разрешить в рамках советской системы, советское руководство, приступив в 1985 г. к реформированию общества, вновь за основу берет опыт стран западной демократии и не учитывает роль Советского государства в жизни общества, а также изменившийся менталитет советского человека. Если после Революции 1917 г. в России были социальные группы так называемых лишних людей, их представителями выступали мелкая и крупная буржуазия, зажиточные крестьяне, интеллигенция, которые являются объективными носителями демократических ценностей, то в Советской России таких социальных групп не было. Все они были уничтожены, следовательно, в обществе не существовало социальных групп, которые не только выступили бы социальной основой для либерализма и демократии, но и были бы последовательными проводниками этих идей в обществе.

Драматические события 90-х годов прошлого столетия еще раз показали, что уход государства от активной роли в жизни общества и передача ряда своих полномочий институтам гражданского общества не способствуют быстрому решению сложных вопросов, с которыми сталкивается российское общество. Российское гражданское общество не имело опыта функционирования в договорном государстве, не имело практики самостоятельного решения сложных общественных задач, оно очень поверхностно относилось к поиску решения сложных задач. Противостояние исполнительной и законодательной ветвей власти закончилось в октябре 1993 г. расстрелом Верховного Совета Российской Федерации. Законодательная власть была дискредитирована в глазах общественного мнения средствами массовой информации. Представительный орган власти стал обвиняться во многих просчетах верховной власти, все это не укрепляло авторитет демократических институтов в российском обществе. В декабре 1994 г., не найдя мирного способа урегулирования конфликта с Чеченской Республикой, центральная власть начала вооруженный конфликт с сепаратистами. В 1998 году произошел дефолт, после которого российское правительство было неспособно платить как по внешним, так и по внутренним займам. В 1999 году последовало нападение чеченских боевиков на Дагестан, что означало прямой вызов суверенитету Российского государства. Таким образом, новое государство продемонстрировало неспособность, опираясь на демократические процедуры, решать сложные вопросы российского бытия. Общество и сама государственность вновь, как это было не раз в ее истории, оказались перед новой угрозой существования.

Переизбрание Президента Российской Федерации в 2000 г. и вступление в эту должность В.В. Путина привели, как показали дальнейшие события, к изменению функционирования современного Российского государства. Президент В.В. Путин, опираясь на полномочия, предоставленные ему Конституцией Российской Федерации, начал укреплять власть центра. Однако создать модель развития России с опорой на ее исторический опыт ни президент, ни политический класс до сегодняшнего дня так и не смогли.

Ряд исследователей считают, что в обществе отсутствуют объективные и субъективные предпосылки для развития демократических процессов, и современный этап не оставляет другого пути, кроме как авторитарного [9, с. 84-97]. Кроме того, они указывают на ряд стран, которые, используя механизмы авторитарного управления обществом, смогли добиться значительных успехов в решении социально-экономических проблем и затем, опираясь на новый фундамент, обеспечить господство демократических институтов в государстве. Приводятся примеры: Чили и реформы, которые провел генерал Пиночет; Сингапур и реформы, которые провел Ли Куан Ю; а также Польша, Китай, Южная Корея. Успешность реформ в этих государствах имеет одну особенность, характерную для всех, а именно наличие определенных групп в обществе, которые напрямую не были встроены в государственное управление, но в то же время имели возможность оказывать большое влияние на принятие правительством тех или иных решений. Такие группы называются селекторатом, в них включают, например, военных в Чили, католическую церковь в Польше, военно-промышленные группы в Южной Корее, императора и его семью в Японии, а также группы влиятельных ученых, деятелей искусства и др. [15].

Для России этот опыт, по нашему мнению, не подходит, т.к., во-первых, у нас нет своего селектората, все олигархические группы 90-х годов были устранены от принятия политических решений. Военные не имеют исторического опыта борьбы за власть, у церкви нет авторитета, который позволил бы ей диктовать власти свои условия. Во-вторых, исторический опыт Российского государства таков, что, встав на авторитарный путь развития, оно не сможет из него выйти, потому что без давления селекторальных групп у него будут присутствовать иллюзии, что все вопросы решаются в рамках этого политического режима и что демократия - это вопрос вкуса, а не выбора. В то же время современное Российское государство должно реализовывать ту модель, которая развивает инициативу и творческий потенциал человека, и, что очень важно, общество должно видеть эти реформы и сравнивать их с предложенной моделью. И такой моделью для современной России может выступать только демократическая модель развития.

В современной политологии выделяют несколько моделей демократического развития государства - полиархии (Р. Даль), сообщительной демократии (А. Лапхарт) и делегативной демократии (Г.О. Доннелл) [7, с. 191-197]. Все эти модели демократических форм правления предоставляют гражданам право участвовать в выборах в представительные органы власти всех уровней. Им также предоставлено право контроля над деятельностью как государственных, так и муниципальных органов власти, гарантированы конституционность законодательства, функционирование оппозиционных политических партий и общественных движений.

Каждая из этих моделей имеет свои особенности, которые могут быть реализованы только в государствах, достигших определенного уровня социальноэкономического развития и имеющих исторический опыт демократического обустройства своего общества. Так, например, полиархия и сообщительная демократия как модели демократического режима могут реализовать свои преимущества только в обществах открытого доступа. Такими обществами в современном мире выступают государства западной демократии. Западные государства после успешных буржуазных революций провели ряд радикальных реформ и обеспечили утверждение в общественном сознании основополагающих ценностей либеральной демократии: равенство всех граждан; отсутствие ограничений на занятие экономической, политической, религиозной и образовательной деятельностью; открытая для всех поддержка организационных форм в любом виде деятельности, безличный обмен и др. При этом действие принципа верховенства права беспристрастно обеспечено всем гражданам [10].

Современная Россия как по объективным, так и по субъективным основаниям не принадлежит к таким обществам открытого доступа. Сбросив оковы тоталитаризма и являясь наследницей авторитарных принципов обустройства общественной жизни, она должна решать вопросы создания условий для продвижения к обществу открытого доступа и развивать демократические процедуры, не свалившись при этом в пропасть тоталитаризма.

Оптимальной моделью общественного развития для решения этих задач, по нашему мнению, выступает делегативная модель демократии, теория которой разработана аргентинским политологом Г. О. Доннеллом. В его модели доминирующее положение в обществе занимает президент. Президент выбирается всеобщим голосованием граждан государства, следовательно, его легитимность более значима, чем легитимность других выборных органов власти.

Это как раз и налагается на традицию русской государственности, которая позволяет продолжить ее традицию, когда власть олицетворяется с первым лицом в государстве, при этом на него возлагается большая ответственность за все процессы, происходящие в обществе. Все политические институты общества действуют на легальной основе, их полномочия защищены конституцией, и они могут работать в границах государства. Взаимодействие субъектов политического процесса происходит на основе законодательства и по правилам и нормам, которые закрепляет государство [2]. Развивая эти и ряд других положений делегативной демократии, российское общество способно шаг за шагом на протяжении долгого исторического пути создавать фундамент инклюзивных институтов общества, которые не позволят свернуть с этого пути и вновь скатиться на привычную «русскую колею» авторитаризма.

О долгом пути движения российского народа к обществу открытого доступа и к полиархии как модели демократии пишет и В. Сурков, когда в современной модели государства выделяет следующие черты. Во-первых, все в ней подчинено одной цели - доверительному общению и взаимодействию президента и граждан Российского государства. Во-вторых, ветви власти не строятся на принципах разделения властей, как на Западе, они не являются ценностью сами по себе, они существуют только для того, чтобы обеспечить связь граждан с лидером страны. В-третьих, перенятые у Запада политические учреждения у нас считаются ритуальными. Особенность современной российской модели демократии состоит в том, что она направлена на «умение слышать и понимать народ, видеть его насквозь, на всю глубину и действовать сообразно... Она адекватна народу, попутна ему, а значит, не подвержена разрушительным перегрузкам от встречных течений истории. Следовательно, она эффективна и долговечна» [17]. По мнению автора, форма государственного правления сегодня такова, что она отвечает потребностям современного российского общества. Дальнейшее определение пути развития России будет зависеть от творчества российских масс, но то, что на этот выбор будут оказывать влияние политические традиции русского народа и природа Русского государства, сомнений не вызывает.

На особенности природы Русского государства и его определяющего воздействия на выбор политического курса указывают и Т. Сергейцев, Д. Куликов, П. Мостовой, когда утверждают, что «русское суверенное народовластие представляет собой цивилизационную альтернативу управляемой демократии. Именно его гарантом является современный русский государь, президент России Владимир Путин» [16, с. 27]. Западная демократия, представляя частные интересы собственников, фиксирует власть большинства, которое не может учитывать интересы всех, меньшинство должно подчиняться большинству и выполнять его волю. В отличие от западного государства, основанного на воле победившего большинства в ходе избирательных кампаний в институты государственной власти, Русское государство представляет интересы большинства в силу объективной природы своего существования, большинство не определяется выборами, оно выступает как основа народного государства. «Политика народного государства, - пишут Т. Сергейцев, Д. Куликов, П. Мостовой, - должна обеспечить устойчивое (иногда квалифицированное) большинство, которое всегда есть эффект признания политического авторитета народа его народным государством. Системная лояльность народа народному государству основана на признании последнего инфраструктурой исторического существования народа, системой его жизнеобеспечения» [16, с. 28].

Таким образом, формирование инклюзивных институтов в российском обществе на современном этапе развития возможно только с опорой на институт государства. Укрепление института государства - это не покушение на демократию, как пишут некоторые авторы, а учет исторических особенностей Русского государства, политической психологии народов России, в первую очередь русского народа. Будущее России будет определяться наличием успешного формирования инклюзивных институтов общества, развитие которых обеспечит появление в России нового человека, творческого, инициативного и ответственного за свою страну гражданина. Делегативная демократия позволит обеспечить реализацию в российском обществе не принципа разделения властей, как в договорном государстве, а принципа дополнения властей, реализация которого определяется самой природой Русского государства и отвечает современным требованиям развития российского общества. Реализация этого принципа позволит обеспечить в столь сложный период развития не борьбу властей, а поиск согласия и солидарности в решении сложных современных задач, с которыми сталкиваются как Российское государство, так и российское общество.

Литература

1. Аджемоглу Д., Робинсон Д.А. Почему одни страны богатые, а другие бедные. Происхождение власти, процветания и нищеты. М., 2015.

2. Доннелл Г.О. Делегативная демократия. URL: https://info.wikireading.ru/241640 (дата обращения: 14.12.2020).

3. Ильин В.И. Структура исторической колеи в России: проблемы методологии // Мир России. Социология. Этнология. 2017. Т 26. № 4. С. 30-50.

4. Макаренко В.П. Имперская телега, ее возницы и смазчики // Политическая концептология. 2017. № 1. С. 6-13.

5. Макаренко В.П. «Свой чужой»: концепт русской власти // Политическая концептология. 2010. № 2. С. 130-174.

6. Махнач В. Историко-культурное введение в политологию. URL: http://www.kadet.ru/library/public/ Machn/08.htm. (дата обращения: 07.11.2020).

7. Мухаев Р.Т. Политология: учебник. М., 2015.

8. Никольский С.А. Об архитектуре российской власти и общества, или Игры со Змеем Горынычем // Политическая концептология. 2017. № 3. С. 135-151.

9. Нисневич А.В., Рябов А.В. Постсоветский авторитаризм // Общественные науки и современность. 2017.

10. Норт Д., Уоллис Д., Вайнгаст Б. Насилие и социальные порядки. Концептуальные рамки для интерпретации письменной истории человечества. URL: https://royanib.com/get/fb2/nort_duglas/nasilie_i_sotsialnie_ poryadki.zip (дата обращения: 15.10.2020).

11. Оболонский А.В. Идеологема особого пути, или «Особый путь» в цивилизованный тупик // Политическая концептология. 2018. № 2. С. 18-31.

12. Пайпс Р. Россия при старом режиме. М., 1993.

13. Пивоваров Ю.С., Фурсов А.И. «Русская Система» как попытка понимания русской истории // Полис. Политические исследования. 2001. № 4. С. 37.

14. Плискевич Н.М. Трансформация системы власти-собственности в России: региональный аспект. Реформы и качество государства // Мир России. 2015. Т. 24. № 1. С. 8-34.

15. Розов Н.С. Будущее российской политики: глубокая колея авторитаризма и трудные перевалы восхождения к демократии. URL: https://politconcept.sfedu.ru/2009.3/14.pdf (дата обращения: 15.01.2021).

16. Сергейцев Т., Куликов Д., Мостовой П. Идеология русской государственности. Континент Россия. СПб., 2021.

17. Сурков В. Долгое государство Путина. URL: https://aurora.network/artides/10-vlast-i-obshhestvo/65230- dolgoe-gosudarstvo-putina/ (дата обращения: 15.12.2020).

Размещено на Allbest.ru