Эволюция интеграционной политики во Франции: причины кризиса

Размещено на http://www.allbest.ru/

Эволюция интеграционной политики во Франции: причины кризиса

Н. В. Сафонова

Института востоковедения РАН

Аннотация

Тема мигрантов занимает важную часть в общественно-политическом дискурсе современной Франции. К сожалению, это во многом связано с ростом исламского экстремизма, чьи идеи обретают все большую популярность, как среди мусульманских мигрантов, так и среди новообращенных мусульман. Одна из главных причин радикализации мигрантов связана с особенностями интеграцинной политики Франции. В статье будут проанализированы причины кризиса этой политики, а также ее связь с распространением радикальных и экстремистских идей среди мусульман-мигрантов.

Ключевые слова: политика в сфере интеграции и иммиграции, Франция, мусульманские меньшинства, миграция, радикальный ислам

EVOLUTION OF THE INTEGRATION POLICY IN FRANCE: TO THE REASONS OF CRISIS

N.V. Safonova

Введение

Проблема адаптации и интеграции многочисленных мусульманских мигрантов в странах ЕС остается злободневной уже на протяжении нескольких десятилетий. С начала 2000-х годов в средствах массовой информации эта проблема соседствует с такими понятиями, как исламизм, радикализация ислама и экстремизм. Появление экстремистов в среде мусульман часто связывается с неудачами в области интеграционной политики, в частности, когда исследования касаются Франции. К особенностям ведения этой политики можно добавить и область противодействия исламскому экстремизму, законы, принятые против которого, влияют на жизнь всей мусульманской общины. Проводимая политика в сфере иммиграции и интеграции сложилась, в том числе, под воздействием принятой в стране ассимиляционной модели интеграции.

Особенности ассимиляционной модели интеграции мигрантов

В основе политики Франции, повлиявшей на интеграцию мусульман-мигрантов, лежит закон 1905 года об отделении церкви от государства, по которому Франция стала единственной страной в Европе, где принцип светского государства закреплен в качестве официальной идеологии [Долгов, 2015, с. 114]. Закон декларирует свободу вероисповедания для всех конфессий, но при этом религия является делом частным и духовные институты не подлежат финансированию государством. Этот принцип определяет и характер иммиграционной политики, направленной на интеграцию: в отличие от Великобритании (модель мультикультурализма), Германии (модель конституционного патриотизма), Франция выбрала ассимиляционную модель интеграции мусульманской общины Любопытно, что, завоевав Алжир и другие страны Магриба, Франция, сделав Ал-жир частью своей империи, сразу стала принуждать население к изучению француз-ского языка, получению образования и приобщать к светской культуре [Бибикова, 2015, с. 274], уже тогда проявив тенденцию к обязательному распространению респу-бликанских ценностей и склонность к ассимиляционной модели интеграции новых граждан.. В основе этой модели лежит индивидуальный подход, который требует от каждого присоединения к общественному договору, который негласно заключен между французскими властями и обществом, а также «принадлежности к политическому сообществу» Термин «общественный договор» взят у Руссо Ж.-Ж. Сегодня он понимается как не-гласное соглашение между правящим классом и народом и подразумевает наличие у последнего таких конституционных прав, как свобода слова, право на мирные демон-страции, право голоса на выборах - выражение своего мнения по поводу проводимой политикой властями, а власти обязаны к этому голосу и мнениям прислушиваться. Институционально это выражается в «процедурах общественных дискуссиях, кото-рые придают легитимность принимаемым законам. Данный общественный договор нигде не прописан, но существует в ментальности французов и в их политической традиции» [Новоженова, 2016, с. 187].. Принадлежность к нации определяет гражданство, которое изначально давалось по праву крови, но с XIX века действует и право почвы, то есть дети могут получить гражданство по достижении совершеннолетия, если они родились и живут на территории страны, и неважно являются ли их родители этническими французами или нет.

Ассимиляционная модель подразумевает, что иммигрантов необходимо интегрировать во французское общество, сделать их французскими гражданами: они должны разделять республиканские ценности, знать французский язык и учиться во французских государственных учреждениях В Великобритании интеграция происходит не на индивидуальном уровне, а через этнические общины, в которых приветствуется поддержание ее культурной идентич-ности. Эти общины функционируют как самостоятельные ячейки общества. В Герма-нии изначально действовала этническая модель, при которой другие национальные меньшинства практически не могут ассимилироваться. Однако в XXI веке эта модель была пересмотрена, и интеграция теперь происходит на основе разделения всеми членами общины уважения перед Конституцией и признанием верховенства закона [Хенкин, Кудряшова, 2015, с. 139].. Ассимиляционная модель, при которой граждане фактически принуждаются к интеграции, давно уже не устраивает тех, кто родился во Франции после первого поколения иммигрантов. Такая модель ведет, в частности, к противоречиям с внутрисемейными ценностями. Так, дети становятся изгоями в светском обществе, если следуют традициям семьи и ислама, а если предпочитают жить в соответствии с секулярными нормами, то становятся изгоями в собственной семье. Причем, многие семьи могут жестоко «перевоспитывать» таких бунтарей: высылать на родину, девушек выдавать насильно замуж О конкретных случаях писала в своем исследовании Е. Б. Деминцева [Деминцева, 2008, 192 с.]. Молодежь оказывается между двумя культурными мирами. Выход она находит в мобилизации своей религиозной идентичности как ресурса противостояния обществу Особенно, это становится актуальным в условиях более остро ощущаемой пред-ставителями второго и третьего поколения дискриминации, расизма и социальной несправедливости, колониального прошлого (многие семьи-алжирцы до сих пор вос-питывают в своих детях ненависть к французской власти). При этом, характер ислама всегда предполагал борьбу за свои права и находил отклик у угнетенных слоев. До-статочно вспомнить движение черных американцев в Америке, принявшее исламизи-рованную форму, в начале ХХ в. Ислам помог им, в том числе, противопоставить себя белому американскому населению, традиционно находящемуся в рамках христиан-ской культуры. Важным фактором здесь является «мирской» характер ислама, его политизированность, которые близки людям, борющимся за свои права и свободы.. При этом религиозность принимает радикальную направленность, приобретая форму «неотрадиционализма» или «фундаментализма», то есть становится способом адаптации, заключающемся в «отказе от принимающего общества, его культуры и образа жизни, взамен которого идеализируются собственная страна и культура» [Waldmann, 2010, с. 7].

Со временем Британия и Германии пересмотрели принятые в их странах модели интеграции: Британия решила частично отказаться от модели мультикультурализма с ее изолированными друг от друга этническими группами / общинами, практикующими свои традиции, в сторону большей включенности мигрантов в жизнь общества. Германия запустила программу, позволяющую курдам и туркам принять немецкое гражданство. И только Франция продолжает придерживаться неизменной модели ассимиляции.

Политика в области интеграции и миграции: к истории вопроса

Первое поколение мигрантов прибыло во Францию после окончания войны в Алжире (1954-1962). В это время страна переживала экономический бум: на предприятиях создавались новые рабочие места, на которые охотно нанимали иммигрантов из Магриба и Черной Африки: большинство рабочих приезжали на один или несколько сезонов, потом уезжали обратно, а их место занимали соплеменники. В 1980-е гг. мигранты перестали рассматриваться как временная рабочая сила, и их право проживания больше не было связано только с работой: всем стало понятно, что они остаются в стране.

Начало 1980-х гг. знаменуется первой попыткой второго поколения мигрантов, уже рожденных во Франции, бороться за свои права в качестве полноправных граждан страны. Самый крупный «марш за равенство», или «марш бёров», прошел в 1983 г. и собрал 10 тыс. манифестантов. Основной темой «движения бёров» стали расизм и дискриминация. Права манифестантов представляли такие только созданные ассоциации, как: «SOS расизм», «Антирасистское движение за дружбу народов» и «Франс-Плюс»“SOS racism”, “Mouvement contre le racisme et pour I'amitie entre les peuples, MRAP”, “France-Plus”. [Деминцева, 2015, с. 137]. Но эти организации начинают быстро терять свои позиции, а популярность набирают мусульманские организации, где акцент делается уже не на гражданские права, а на отстаивание религиозной идентичности.

В начале 1980-х гг. к власти пришли социалисты, что сначала способствовало смягчению политики, направленной на мигрантов, однако в 1983-1984-х гг. произошло очередное ужесточение законодательства. Такая смена подходов по отношению к мигрантам была связана как с изменением объективных экономических условий, так и с чередованием «левых» и «правых» правительств [Чернега, 2016, с. 140-156]. Но четкой миграционной политики им выработать не удалось [Трофимова, 2016, с. 61].

Так, Ф. Миттеран в начале своего президентства провел немало законов в поддержку иммигрантов, облегчая интеграцию мусульман во французское общество, поощряя дополнительное финансирование школ и социальной инфраструктуры в иммигрантских районах. Однако, именно тогда начался миграционный кризис и на этом фоне рост популярности правой партии - Национального фронта, который предложил резко сократить число мигрантов через депортацию нелегалов, сократить количество въезжающих в страну до 20 тыс. человек, упразднить программы по воссоединению семей, отменить бесплатное лечение и другие социальные льготы, а также отказать в предоставлении гражданства по праву почвы и объявить право «приоритета национального» в доступе к рабочим местам и социальной помощи [Но- воженова, 2016, с. 198]. Ф. Миттеран, видя популярность «правых» партий, начал проводить традиционную республиканскую политику - «равного» отношения ко всем жителям Франции, отказавшись от целенаправленной поддержки районов, населенных мигрантами- мусульманами. Кроме того, сталкиваясь с критикой консервативных французов, обвинявших мусульман в неспособности адаптироваться к светским нормам общества и не афишировать свою религию, он начал пропагандировать «французский ислам» и бороться с иностранным влиянием на исламские организации Франции. «Французский», или, «просвещенный» ислам стал пониматься как «миролюбивый» и «толерантный» в противовес воинственному, политизированному «импортному» исламу [Алексеев, 2016].

Интеграционная политика французских властей в XXI веке

С начала 2000-х гг. власти начинают активно проводить политику, направленную на интеграцию мусульманских мигрантов и на борьбу с расизмом и дискриминацией. С одной стороны, принимаются законы, направленные на запрет всех видов прямой, а также непредумышленной дискриминации. С другой стороны - вводится запрет на ношение религиозной одежды и атрибутики в школах (вышел в 2004 г.), закон, запрещающий носить одежду, полностью закрывающую лицо в общественных местах (вышел в 2004 г.).Следует отметить, что для французов республиканские ценности проявляются имен-но в среде государственных служащих, сюда же относится и школа. Эти запреты вызвали широкий резонанс в обществе: с одной стороны, были отмечены протестами мусульман, а с другой - продолжают провоцировать общественные дискуссии о целесообразности и законности подобных мер.

В 2002 г. Н. Саркози, будучи министром МВД, организовал Французский совет мусульманского культа, в который вошли лидеры исламских организаций, а главой его был назначен Д. Бубакер. С помощью этой организации французское правительство стремилось централизовать исламские практики: финансирование мечетей, обучение имамов, регулирование халяльной еды и др., а также сделать эту организацию посредником между правительством и мусульманской общиной.

При Н. Саркози в должности как президента, так и до этого министра МВД, французское правительство для усиления процесса интеграции начинает назначать на руководящие посты выходцев из иммигрантских семей (например, Рашида Дати стала министром юстиции в 2007 г.), строит музей истории иммиграции во Франции. Тогда же начали работать Национальный центр, посвященный изучению миграционной истории, Национальное агентство по равенству шансов и сплочению общества [Якубова, 2020, с. 35-41], а также появилось Министерство по миграции и национальной идентичности.

С 2003 г. начинает проводиться политика по улучшению жилищных условий окраин, направленная на улучшение положения мигрантов в сферах безопасности, благоустройства жилья, устройства на работу и получения образования. На реализацию плана по жилищному строительству было выделено 12 млрд евро на 2004-2012-х гг. [Шмелева, 2011, с. 135-140]. В план также входило решение проблемы безработицы - помочь в трудоустройстве 800 тыс. молодых людей, а также предоставить возможность 3 млн 500 тыс. ученикам из неблагополучных районов обучаться новой профессии. Для обеспечения безопасности в регионах были созданы группы, которые включали в себя служащих полиции, налоговой службы, жандармов и таможенников. Но хотя Н. Саркози и продолжил строительство дешевого социального жилья в благополучных городских кварталах - это не принесло ожидаемых результатов, так как численность населения неблагополучных районов продолжала расти, а повышения благосостояния и образования людей, переселившихся в благоустроенные кварталы, так и не произошло [Чернега, 2016, с. 140-156].

То, что проводимых мер было явно недостаточно продемонстрировали множественные протесты 2005 г., триггером которых явилась смерть двух подростков, спрятавшихся в трансформаторной будке от преследования полиции.

Интеграционная политика Франции и «исламская угроза»

Время президентства Э. Макрона отмечено самым большим количеством террористических атакURL: https://en.wikipedia.Org/wiki/List_of_terrorist_incidents_in_France#20th_century (последние атаки в Ницце в храме Нотр-Дам; в Париже вновь около издательства Charlie Heb- do). После убийства учителя С. Пати, президент объявил войну политическому исламу и «исламскому сепаратизму», а также подверг критике имамов, которые поддерживают связь с салафитами и Братьями-мусульманами и выступают против республиканских ценностей. Тогда же Жеральд Дарманин, министр внутренних дел страны, заявил, что Франция находится в состоянии войны с исламизмом не только внутри страны, но и в мире, а также указал на возможность совершения новых терактов. В виду новой угрозы на защиту школ и церквей были назначены тысячи полицейских и военных URL: https://www.dw.com/ru/pochemu-vo-francii-tak-mnogo-musulman-stanovjatsja- radikalami/a-55481813. Отражением опасений, связанных с радикальной исламизацией мигрантов, стало письмо URL: https://www.valeursactuelles.com/politique/pour-un-retour-de-lhonneur-de-nos- gouvernants-20-generaux-appellent-macron-a-defendre-le-patriotisme/, написанное бывшими военными, включая генералов в отставке, и адресованное Э. Макрону и членам правительства с целью предупредить о возможной гражданской войне на фоне расовых трений и исламизации, а также о необходимости проведения «сильной» политики с подключением для решения проблем армии. В письме военные отметили, что «страна оказалась на грани краха из-за исламистов из пригородных районов, которые отхватывают «куски» нашей страны и превращают их в территорию, где царят порядки, противоречащие нашей Конституции» URL: https://iz.ru/1158207/kirill-senin-tatiana-baikova-ekaterina-postnikova/otechestvo- v-opasnosti-makrona-predupredili-o-riskakh-grazhdanskoi-voiny. Э. Макрон в ответ на письмо пообещал наказать подписавших, поскольку по французским законам военнослужащие не могут делать публичные политические заявления. Письмо военных нашло поддержку у «правых» и, видимо, у многих французов. Согласно проведенным опросам: недовольных политикой Э. Макрона в отношении борьбы с преступностью во Франции около 65 % URL: https://www.yahoo.com/news/retired-generals-warning-impending-civil-171713183. html?guccounter=1, а 58 % французов согласны с настроениями, изложенными в письме URL: https://rg.ru/2021/04/30/francuzskie-voennye-predstanut-pered-sudom-za-pismo-o- grazhdanskoj-vojne.html.

Тем не менее нынешнее правительство продолжает придерживаться курса на ускоренную интеграцию и борьбу с дискриминацией Однако, как следует из доклада уполномоченного по правам человека при прези-денте Франции - Жака Тубона, проблемы дискриминации остаются нерешенными. Так, миллионы иностранцев (темнокожих и арабов) продолжают сталкиваться с дискриминацией при получении работы, жилья, образования, при взаимодействии с полицией и при обращениях в органы власти (RFI. 22.06.2020). URL: https://www. гй.й7ги/франция/20200622-страдают-миллионы-иностранцев-во-франции-признали- проблему-дискриминации, нелегальными мигрантами, не только во Франции, но и в Евросоюзе. В последнем законопроекте 2020 г. появились важные нововведения, а именно - запрет на перевод детей на домашнее обучение (чтобы дети могли равным образом социализироваться в школах), запрет для врачей выдавать справки о девственности (это противоречит ценностям демократии и свободы), приняты новые меры по борьбе с полигамией, ужесточен надзор за финансированием мечетей и проверкой школ и ассоциаций, обслуживающих религиозные общины.

Введение этих и других мер, критикуемых многими за религиозную дискриминацию, Э. Макрон объясняет как способ борьбы с исламским сепаратизмом, отрицая вмешательство в частную религиозную жизнь: «То, с чем мы должны бороться, - это исламистский сепаратизм. Это сознательный, теоретически проработанный, политико-религиозный проект, конкретным воплощением его являются неоднократные отклонения от ценностей Республики» URL: https://www.diplomatie.gouv.fr/fr/politique-etrangere-de-la-france/droits-de-l- homme/liberte-de-religion-ou-de-conviction.

Кроме того, в январе 2021 г. Э. Макрон предложил Совету мусульманского культа подписать хартию республиканских ценностей, которая вызвала раскол и полемику в Совете, в результате чего ее подписали только пять из девяти входящих туда организаций. Многие в Совете были недовольны тем, что хартия не затрагивает социальные проблемы, такие, как дискриминация и низкий уровень жизни.

Кризис интеграционной политики при Э. Макроне

Через создание Совета французские власти пытаются взаимодействовать с мигрантами и навязывать строгие нормы секуляризма, что отталкивает верующих мусульман. Это способствует сохранению общественной изоляции и маргинализации мусульман, а подобная среда способствует распространению радикальных исламистских и экстремистских идей. Это относится в первую очередь к мигрантам второго и третьего поколений, на которых иммиграционная политика и дала сбой. Если первое поколение ассимилировалось достаточно быстро, то многие молодые люди следующих поколений начали противопоставлять себя французскому обществу, а не интегрироваться в него. Дети мигрантов, ощутив свою «инаковость», начали примерять на себя маркеры мусульманской идентичности еще в конце 1980 - начале 1990-х гг.: тогда и начинаются первые дискуссии по поводу ношения никабов студентками колледжей. Это происходило на фоне провального «движения бёров», показавшего сложность борьбы за полноценную интеграцию гражданскими методами.

Полноценная интеграция французских мусульман в общество серьезно осложняется их неравноправным социально-экономическим положением. Даже среди второго поколения мигрантов, прошедших обучение во французских школах, безработица гораздо выше, чем у коренных французов, а работающие мигранты первого и второго поколения в среднем получает значительно более низкую зарплату, чем коренные французы. Это во многом связано с дискриминацией арабов и африканцев при приеме на работу. Согласно исследованию 2017 года, основанному на анализе 6 200 объявлений о работе, мусульманам практически невозможно получить место, если они пишут в анкете, что религиозны [Valfort, 2017, с. 1]. При этом обратная ситуация была отмечена в том же исследовании для представителей христианской религии.

Уровень образования (процент имеющих полное среднее и высшее образование) среди мигрантов также гораздо ниже. Об отсутствии социальной мобильности свидетельствуют данные последней статистики: в Национальной школе администрации (ENA), главной «кузнице» управленцев, из 100 учеников только 4-5 - «выходцы из семей рабочих и наемных служащих»URL: https://novayagazeta.ru/articles/2021/02/16/89246-frantsuzskaya-respublika-protiv- islamizma. Причиной этого послужили плохо реализованные программы в области образования и развития неблагополучных кварталов: например, все дети одного района ходят в одну школу в том же районе, что только способствует дальнейшему укреплению границ замкнутого квартала, а не их расширению, как планировалось. Неудачи в реформировании школьного образования и отторжение от школ целого поколения, уже рожденных во Франции мигрантов, привело к тому, что к 2000-м гг. пригороды были полны молодежи, которая осознавала отсутствие социальных лифтов и охотно присоединялась к криминальному бизнесу. В итоге произошло еще большее «замыкание» кварталов на самих себе и их криминализация.

Согласно отчету по развитию терроризма и бандитизма в диаспорах, исследователи отмечают, что бандитизм во Франции - это давняя проблема. Бандиты контролируют территории и поддерживают определенные субкультуры, некоторые принимают ислам. В пригородах процветает торговля наркотиками и черные рынки: именно контроль над районами различных банд обусловливает их высокую степень замкнутости. У исследователей не так много информации о диаспорах и действующих там бандах, но известно, что только некоторые из них являются исламистами. Однако, если какие-то индивиды и идентифицируют себя с мусульманами, то только на поверхностном уровне: если криминальные группировки и становятся местами по рекрутированию исламистских экстремистов, их главной целью является обогащение, насилие, но не следование религиозным исламским принципам и нормам [Haut, 2007, с. 23-25]. Недавно возникшие беспорядки в Дижоне показали размах и развитие бандитизма, связанного с чеченской диаспорой в городеURL: https://novayagazeta.ru/news/2020/06/16/162331-vo-frantsuzskom-dizhone-chetyre- nochi-podryad-proishodyat-besporyadki-s-uchastiem-vyhodtsev-iz-chechni.

Интеграция мусульман осложняется также их негативным восприятием: процент этнических французов с негативным восприятием вырос с 29 % в 2004 г. до 38 % в 2008 г., а 62 % французов в 2011 г. оценили взаимоотношения коренных жителей и мусульман в целом как плохие. В стране в последнее время участились случаи нападений на мусульманок в хиджабах и осквернения мечетей. Всё это - неудачная интеграционная политика в целом - создает «питательную среду» для роста исламского экстремизма [Fellag, 2014, с. 1-25].

Запреты на выражение религиозной идентичности связаны с пониманием ислама как «корня зла» и как причины невозможности интеграции мусульман в светское общество. При этом не учитывается тот факт, что идентичность способна меняться во времени, она представляет собой сложное и многоуровневое явление, которое может включать в себя исламские ценности и одновременное уважение к республиканским. Но для успешного функционирования общества с большим числом мигрантов, необходим новый проект национальной французской идентичности, что должно стать задачей французского правительства, которое на данный момент отстаивает ее право на неизменность.

Последний принятый закон, который был изначально направлен против сепаратизма, вносит его еще больше, способствуя дискриминации по религиозному признаку и распространению исламофобии. В качестве примера показателен следующий случай: сразу после выхода проекта закона мэру одного из «неблагополучных» пригородов Парижа Али Рабиху пришлось отвечать на вопрос новостного канала о том, правда ли, что его район настолько «потерян и отколот от остальной Франции», что на его территории действуют шариатские суды. На это мэр ответил, что во Франции есть законы, которые не позволят кому-либо подать иск в шариатский суд. «Лучше помогите увеличить количество офицеров полиции в нашем пригороде, чем повторять чепуху по ТВ». В позднее данном интервью каналу France 24 А. Рабих жаловался, что «эти люди» ничего не знают о исламе, не знают, что происходит в самом квартале, никогда не бывали здесь. Они судят по стереотипным образам, сам ислам стал крайне политизированной темой, постоянно присутствует в многочисленных дебатах, но самим мусульманам на них сложно высказаться URL: https://www.france24.com/en/france/20201030-islam-is-being-hyper-politicised-in- france-but-muslims-are-not-in-the-debate.

Важно отметить, что французские СМИ часто «раздувают» проблему «неинтегрированных» мусульман, где основным препятствием к интеграции является именно характер религии, а также преувеличивает количество практикующих мусульман и даже число иммигрантов. Так, опрос показывает, что французы считают, что во Франции число мусульман составляет около 31 % от общего числа жителей, тогда как на самом деле это число не превышает 6 % [Khader, 2016, с. 9]. Число мусульман, придерживающихся радикальных взглядов составляет всего 2 %, но наименьшая часть из них пропагандирует насилие: в 2020 г. полиция установила слежение за 8132 лицами, демонстрирующими экстремистский характер радикализации URL: https://www.lci.fr/population/video-focus-sur-les-chiffres-de-l-islamisme-dans-l- hexagone-2166183.html.

Заключение

Большинство вышеперечисленных мер, предпринимаемых правительством в борьбе с радикализацией и интеграцией, оказались направлены не на улучшение экономических условий и борьбу с дискриминацией, а против обычных мусульман (не экстремистов). Апогеем неудачной политики интеграции стала, с одной стороны, ее критика в письме отставных военных, поддержанная многими французами; а с другой стороны - принятие ущемляющих права мусульман законов, продолжающаяся демонизация ислама, что демонстрирует неспособность республики урегулировать процесс интеграции новых французских граждан (большинство из которых уже и так разделяет республиканские ценности) в свое общество. Такая политика может только усилить распространение радикальных идей экстремистского толка.

Таким образом, интеграционная политика, проводимая французскими властями в начале XXI в. закончилась неудачей, о чем могут свидетельствовать рост радикализации исламистов и увеличение исламофобии во французском обществе. Об этом также говорят письма правительству со стороны отставных и действующих военных о кризисе радикализма во Франции.

СПИСОК ИСТОЧНИКОВ

1. Долгов Б. В. Мусульманский ренессанс во Франции: итоги и перспективы // Актуальные проблемы Европы. 2015. № 4. С. 112-140.

2. Бибикова О. П. Иммигранты из мусульманских стран в Европе: этнокон- фессиональный и социокультурный аспекты. М.: ИВ РАН, 2015.

3. Новоженова И. С. Особенности французской политической культуры (на примере общественной дискуссии по иммиграционному вопросу) // Франция на пороге перемен: экономика и политика в начале XXI века. М.: ИМЭМО РАН, 2016. С. 187-199.

4. Хенкин С. М., Кудряшова И. В. Интеграция мусульман в Европе: политический аспект // Полис. Политические исследования. 2015. № 2. С. 137-155.

5. Деминцева Е. Б. Быть «арабом» во Франции. М.: Новое литературное обозрение, 2008.

6. Waldmann P. Radicalisation in the Diaspora: Why Muslims in the West Attack Their Host Countries. Madrid: Elcano Royal Institute, 2010. URL: https:// clck.ru/WAfQY

7. Деминцева Е. Б. «Проблемные окраины» и их обитатели: парижские предместья между «Бунтом Окраин» И «Шарли Эбдо» // Этнографическое обозрение. 2015. № 5. С. 135-148.

8. Чернега В. Н. Франция: кризис политики интеграции мигрантов // Актуальные проблемы Европы. 2016. № 4. С. 140-156.

9. Трофимова О. Е. Миграционные тенденции во Франции: новые реалии // Франция на пороге перемен: экономика и политика в начале XXI века. М.: ИМЭМО РАН, 2016. С. 57-65.

10. Алексеев И. Л. В поисках «хорошего» ислама в Российской империи и СССР // Ab Imperio. 2016. URL: http://islamoved.ru/2016/igor-alekseev-v- poiskah-horoshego-islama/

11. Якубова Л. А. Особенности французской модели интеграции мигрантов в контексте социального развития единой Европы во второй половине XX - начале XXI вв. // Вестник НВГУ 2020. № 4. С. 35-41.

12. ШмелеваН. В. Иммиграционная политика Франции в 2000-е годы: побуждение и принуждение к интеграции // Вестник МГИМО-Университета. 2011. № 2. С. 135-140.

13. Valfort M.-A. Has France a problem with Muslims? Evidence from a field experiment in the labour market. 2017. URL: http://conference.iza.org/ conference_files/CREST_OECD_2017/valfort_m5542.pdf

14. Haut F Terrorism and diasporas in France // Radicalization, terrorism, and diasporas. RAND Corporation, 2007. P 23-25.

15. Fellag N. The Muslim label: How French North Africans have become “Muslims” and not “Citizens” // Journal on Ethnopolitics and Minority Issues in Europe. 2014. № 13. No. 4. P 1-25.

16. Khader B. The Construction of a “Problem” // The Search for Europe: Contrasting Approaches. 2016. URL: https://www.bbvaopenmind.com/en/ articles/muslims-in-europe-the-construction-of-a-problem/

REFERENCES

1. Dolgov, B. V. (2015). Musul'manskij renessans vo Francii: itogi i perspektivy = Moslem renaissance in France: results and prospects. Aktual'nye problemy Evropy, 4, 112-140. (In Russ.)

2. Bibikova, O. P (2015). Immigranty iz musul'manskih stran v Evrope: jetnokonfessional'nyj i sociokul'turnyj aspekty = Immigrants from Muslim countries in Europe: ethno-confessional and socio-cultural aspects. Moscow: IOS, RAS. (In Russ.)

3. Novozhenova, I. S. (2016). Osobennosti francuzskoj politicheskoj kul'tury (na primere obshhestvennoj diskussii po immigracionnomu voprosu) = Features of French political culture (on the example of public discussion on the immigration issue). France on the eve of changes: economy and politics at the beginning of XXI century (pp. 187-199). Moscow, IMEMO. (In Russ.)

4. Henkin, S. M., Kudrjashova, I. V. (2015). Integracija musul`man v Evrope: politicheskij aspect = The integration of Europe's Muslims in its political aspects). Polis. Political Studies, 2, 137-155. (In Russ.)

5. Demintseva, E. B. (2008). Byt' «arabom» vo Francii = Being an Arab in France. Moscow: New literary review. (In Russ.)

6. Waldmann, P (2010). Radicalisation in the diaspora: Why Muslims in the West attack their host countries. Madrid: Elcano Royal Institute. URL: https:// clck.ru/WAfQY

7. Demintseva, E. B. (2015). “Problemnye okrainy” i ikh obitateli: parizhskiie predmest'ia mezhdu“buntom okrain” i “Charlie hebdo” = “Problematic banlieues” and their residents: Parisian outskirts between “Suburban Riots” and “Charlie Hebdo”. Ethnographic Review, 5, 135-148. (In Russ.)

8. Chernega, V. N. (2016). Francija: krizis politiki integracii migrantov = France: the crisis of the policy of integration of migrants). Current problems of Europe, 4, 140-156. (In Russ.)

9. Trofimova, O. E. (2016). Migracionnye tendencii vo Francii: novye realii. (Migration trends in France: new realities) = France on the eve of changes: economy and politics at the beginning of XXI century (pp. 57-65). Moscow, IMEMO. (In Russ.)

10. Alekseev, I. L. (2016). V poiskah «horoshego» islama v Rossijskoj imperii i SSSR = In the search of «good» Islam in Russian Empire and USSR. Ab Imperio. URL: http://islamoved.ru/2016/igor-alekseev-v-poiskah-horoshego- islama/ (In Russ.)

11. Jakubova, L. A. (2020). Osobennosti francuzskoj modeli integracii migrantov v kontekste social`nogo razvitija edinoj Evropy vo vtoroj polovine XX - nachale XXI v. = The French model of migrants' integration in all Europe social care development at the 2nd half of the XXth century - beginning of the XXIst century). Bulletin of Nizhnevartovsk State University, 4, 35-41. (In Russ.)

12. Shmeleva, N. V. (2011). Immigracionnaja politika Francii v 2000-e gody: pobuzhdenie i prinuzhdenie k integracii = Immigration Policy of France in the 2000-s. Prompting and Compulsion to Integration. MGIMO Review of International Relations, 2, 135-140. (In Russ.)

13. Valfort, M.-A. (2017). Has France a problem with Muslims? Evidence from a field experiment in the labour market. URL: http://conference.iza.org/ conference_files/CREST_OECD_2017/valfort_m5542.pdf

14. Haut, F. (2007). Terrorism and diasporas in France. Radicalization, terrorism, and diasporas (pp. 23-25). RAND Corporation.

15. Fellag, N. (2014). The Muslim label: How French North Africans have become “Muslims” and not “Citizens”. Journal on ethnopolitics and minority issues in Europe, 13(4), 1-25.

16. Khader, B. (2016). The construction of a “problem”. The search for Europe: contrasting approaches. URL: https://www.bbvaopenmind.com/en/articles/ muslims-in-europe-the-construction-of-a-problem

Размещено на Allbest.ru