Ослабление российского государства как стратегическая задача западной политики "сдерживания" России

Размещено на http://www.allbest.ru/

Ослабление российского государства как стратегическая задача западной политики "сдерживания" России

И. В. Радиков

доктор политических наук, профессор

профессор, и.о. заведующего кафедрой российской политики факультета политологии

Санкт-Петербургского государственного университета

Предметом данной статьи являются основные направления западной политики «сдерживания» России и факторы, способствующие ослаблению российского государства. Делается вывод, что политика изоляции и ослабления российского государства после распада СССР не изменилась. В этих условиях сильная государственность остается главным условием выживания России. Автор анализирует факторы, способствующие ослаблению российского государства. В основу методологии исследования положены институциональный, системный, исторический подходы.

Ключевые слова: государство; сильное / слабое государство; сдерживание, политическая культура; санкционная политика; элита.

I. V. Radikov

Doctor of Political Science (Dr. habil), Professor

Professor, Head of the Department of Russian Politics

Faculty of Political Science, St. Petersburg State University

WEAKENING OF THE RUSSIAN STATE AS A STRATEGIC TASK OF THE WESTERN POLICY OF «CONTAINMENT» OF RUSSIA

The subject of this article is the main directions of the Western policy of «containment» of Russia and the factors contributing to the weakening of the Russian state. It is concluded that the policy of isolation and weakening of the Russian state after the collapse of the USSR has not changed. In these conditions, strong statehood remains the main condition for Russia's survival. The author analyzes the factors contributing to the weakening of the Russian state. The research methodology is based on institutional, systemic, and historical approaches.

Key words: state; strong /weak state; deterrence, political culture; sanctions policy; elite. санкционная политика сильное государство

Введение

Ослабление, разделение, разрушение российского государства всегда было одной из важнейших внешнеполитических задач крупнейших европейских государств и союзов. Только с появлением экзистенциальных угроз для их существования они на небольшой срок вынужденно вступали в партнерские отношения с Россией, становясь «временными попутчиками». Таковыми были, например, Великобритания - в эпоху наполеоновских войн, особенно в период Англо-американской войны 1812-1815 года, в 1907-1917 году после подписания 31 августа 1907 года в Санкт-Петербурге Российско- британского соглашения, оформившего образование Антанты, и с 1942 по 1945 год с подписанием Англо-советского договора о союзе в войне против гитлеровской Германии (подчеркнем, что в трех самых масштабных войнах XIX и XX веков Великобритания благодаря военной помощи России избежала поражения); США - в годы Великой Отечественной войны (1941-1945) в рамках антигитлеровской коалиции. С исчезновением военных угроз, после одержанных побед, ранее заключенный союз против общего врага превращался западными государствами в непримиримое противостояние, оформленное, в конечном итоге, в политику сдерживания России (доктрина Трумэна, 1947 год).

Суть этой политики заключалась в блокировании и противодействии внешней политике Советского Союза, его союзников и недопущении усиления их влияния. Несмотря на позитивные изменения международной ситуации, сдерживание неизменно оставалось ключевым элементом политики Запада, основополагающим принципом всех его внешнеполитических стратегий. Вокруг России стремительно увеличивалось количество военных баз. Под видом борьбы с «красной угрозой» было организовано «идеологическое сдерживание». С созданием координационного комитета по экспортному контролю (КОКОМ) для надзора за поставками товаров и технологий западных государств СССР и его союзникам расширялись антисоветские, а затем и антироссийские санкции, направленные на экономическое удушение нашей страны.

Декларируемые новым российским руководством идеи развития, обеспечения безопасности через сотрудничество, экономическую интеграцию с Западом, «демократическую солидарность» всех развитых стран, к которым с 1991 г. стала причислять себя и Россия, позволяли предположить, что политика изоляции и ослабления российского 130 государства после распада СССР могла бы измениться, поскольку существенных противоречий идеологического плана, лежащих в основе конфликтов между Россией и Западом не осталось. Но, как отмечает Р. Саква, «России было предложено не участие в Большом Западе, а членство в Историческом Западе, но даже это явно на подчиненных условиях. Для России не было места в триумфальной атлантической системе и, конечно, не на правах равного партнера» [Саква 2020, с. 22]. И далее: «Единственным выбором для России, как представляется, было либо адаптироваться к западным идеям и институтам, либо столкнуться с остракизмом и изоляцией. Россия могла быть великой державой, но аутсайдером, либо членом Исторического Запада, но ценой отказа от своей самостоятельности как великой державы» [там же, c. 31]. Принятие таких условий означало бы потерю Россией государственного суверенитета впервые в своей тысячелетней истории. Не случайно Россия отреагировала политикой сопротивления. Новыми приоритетами российского государства становится развитие через самостоятельность и баланс сил с Западом [Братерский 2018, с. 97]. О праве России на самостоятельную политику в 2007 году заявляет В. В. Путин: «Россия - страна с более чем тысячелетней историей, и практически всегда она пользовалась привилегией проводить независимую внешнюю политику. Мы не собираемся изменять этой традиции и сегодня» [Путин 2007 URL].

Отбросив либеральную демагогию о ненужности в современном миропорядке военной силы, Россия успешно реализовала программу модернизации вооружения (2011-2020). Впервые в истории Россия «приобрела стратегическое военное преимущество оборонного профиля, причем без изматывающих экономику и хозяйство затрат, характерных для гонки вооружений, в которую был вовлечен СССР» [Сергейцев 2020, с. 482]. Существенное укрепление обороноспособности страны становится надежным условием ее созидательной жизни. Альтернативой западному миру становится идея «мир без Запада» - сохранение самостоятельности России и поворот к партнерам на Востоке и Юге. «Частично под влиянием обстоятельств, частично по своей воле Россия стала первой крупной страной Незапада, бросившей ему вызов. Вызов проявляется и в противостоянии политике Запада по важным для России международным вопросам, и в стимулировании создания альтернативных Западу политических институтов» [Братерский 2018, с. 98-104].

В анализе этого противостоянии решительно поддержим С. Караганова, прямо заявившим, что российская линия «страдает» важной слабостью - она носит оборонительный характер. Он пишет: «Россия - главный поставщик мира. Именно мы военно-политическим содержанием перекрываем дорогу тем, кто эти войны развязывает <...>. Но мы не капитализируем это свое реальное достижение, не проводим активную политику мира, мироспасения, не помогаем идейно себе и человечеству уменьшать угрозу глобальной войны <.>. Наши вооруженные силы нужны не только для сдерживания “потенциальных агрессоров” или обеспечения суверенитета, а в первую очередь для поддержания высшей ценности - мира для себя и других <.>. Но мы не говорим об этом себе и миру» (Наступление в войне идей. Оборонительная традиция неуместна в нынешнем мире. Российская газета, 3 268(8322), 26.11.2020).

Сильная государственность как условие выживания России

Интерпретация «сильного государства» в истории российской и западной мысли существенно различались. Понимание «сильного государства» по-русски было специфичным. В Европе государство исторически формировалось как результирующая противоборства разнонаправленных, но равных по силе социально-политических факторов, развивалось на ограниченном территориальном пространстве. Смысл его образования определялся необходимостью мирного уравновешивания противоборствующих сил и недопущения насилия и выражался в идее общественного договора [Спиридонова URL]. В русском языке до конца XVIII века словом «государство» пользовались редко. Политическая лексика знала, прежде всего «княжество» и «царство», а главным действующим лицом был великий князь, а затем царь [Волков 2018, с. 20]. Не случайно специфика первых употреблений русского понятия «государство» фокусировалась на его «прямой, буквальной связи с фигурой правителя-государя» [там же]. Западноевропейское понятие государства в России, по мнению В. С. Соловьева, и не могло появиться. Он отмечал: «Самое слово “государство” - господарство в первоначальном своем значении указывает на домовладыку, который, конечно, не был представителем равновесия борющихся домочадцев, а был полновластным хозяином родового общества. Даже там, где единовластия не было на деле, оно оставалось в олицетворяющем представлении и слове» [Соловьев URL].

Сильным, дееспособным и конкурентоспособным государством, который может отстоять независимость и целостность, Россия становится уже при Иване III. Титул «царь и великий князь всея Руси» в 1555 году, а значит, мощь созданного единого Русского государства, его потенциальную влиятельность признала Англия, затем Испания и Дания. Как отмечал Н. М. Карамзин, «Иоанн дал торговую жалованную грамоту англичанам, установив в ней, что они могут свободно купечествовать во всех городах России, без всякого стеснения и, не платя никакой пошлины, везде жить, иметь домы, лавки, нанимать слуг, работников и брать с них присягу в верности» [Карамзин 2016, с. 655]. Изменение геополитического положения России во времена Петра I и Екатерины II укрепили российское государство. Укажем здесь на одно обстоятельство, важное для сегодняшнего понимания силы государства, отмеченное А. И. Герценом: «Петр I хотел создать сильное государство с пассивным народом» [Герцен URL]. Это противоречие, в той или иной мере, будет присуще всей последующей истории развития российского государства.

Спустя два столетия молодое российское государство, преодолев несколько кризисов, окрепло и расширилось, приобрело статус державы, определяющей судьбы мира. Венский конгресс 1815 года зафиксировал новую расстановку сил в Европе, сложившуюся к концу наполеоновских войн, обозначил ведущую роль стран-победительниц и признал, что «ни одна проблема и ни один вопрос в Европе (а по тем временам это значило и в мире) без России решаться не может и решен не будет» [Сергейцев 2020, с. 169].

Огромное территориальное пространство страны, не защищенное природными границами, открытое с востока, юга и запада, обусловливалось, по мнению историка С. М. Соловьева, тем, что «русское государство изначала осуждалось на постоянную, изнурительную борьбу... чтобы сохранить главное благо - народную независимость» [Соловьев 1984, с. 20].

В отличие от европейских, российское государство изначально формировалось «за счет свободного и практически беспрепятственного присоединения неосвоенных территорий на Востоке <...>. В такой природно-исторической ситуации геополитическая составляющая естественным образом нашла выражение в модели сильного государства - обширные владения можно было удерживать только мощной властной вертикалью» [Спиридонова URL].

Первостепенной и важнейшей составляющей сильного государства становится его «внешняя» мощь, способность не только отстаивать свой суверенитет, но и обладать авторитетом.

Наряду с наличием военной силы, составляющей основу могущественности, ценностная триада «самодержавие - православие - народность» предполагала, что сильным может считаться государство, которое также способно эффективно защищать законопослушных граждан и карать правонарушителей.

Под сильным государством, в соответствии с традициями русской консервативной мысли, понимался, в первую очередь, авторитет власти, устойчивость всей системы общественных отношений и структур, порядок и стабильность в обществе, а также и такие ценности, как постепенность и осторожность перемен, отрицание резких скачков и революционных переворотов, незыблемость институтов, лежащих в основе естественного социального порядка: религии, семьи, частной собственности - признание зависимости прав и свобод граждан от конкретно-исторических условий, степени развития их правосознания и нравственности, охранение традиционных устоев, национальной самобытности, культурного своеобразия [Добреньков URL].

Российские сторонники либерализма силу государства видели в возможности обеспечить реализацию индивидом своих естественных неотъемлемых прав.

Государства Запада никогда не могли верно оценить истинную силу России: они либо существенно преувеличивали, ненавидели и боялись ее, либо, напротив, недооценивали. Накануне Отечественной войны 1812 года Н. М. Карамзин заявил, что основой силы государства является не только обширная территория и мощный государственный аппарат: «Государству для его безопасности нужно не только физическое, но и нравственное могущество. <...>Дух народный составляет нравственное могущество государств, нужные для их твердости . он есть не что иное, как уважение к своему народному единству» [Карамзин 1991, с. 25].

Развивая эту мысль, спустя 50 лет, И. С. Аксаков, один из идеологов славянофильства, пророчески заметил, что «если только русское государство проникнется вполне духом русской народности, оно получит силу жизни неодолимую и ту крепость внутреннюю, которой не сломить извне никакому натиску ополчившегося Запада. Это 134 и составляет наше действительное могущество и остается до сих пор невидимым и неведомым Западу. То, напротив, что он видит и ведает, что способен понимать и ценить, что только и может назваться могуществом, с его точки зрения, то, без всякого сомнения, представляется ему слабее его собственного могущества <...>. От взаимного отношения народной Руси и официальной России зависит мера истинной, а не мнимой силы русского государства. Когда мы были сильны в смысле западном, - мы были слабы в нашем народном, русском смысле» [Аксаков URL].

Современное понимание сильного государства

Проблема слабости государственного аппарата и необходимость построения сильных государств существует уже многие годы. В качестве исходной позиции напомним утверждение Ф. Фукуямы, что слабые, некомпетентные или несуществующие правительства являются источником серьезных проблем [Фукуяма 2006, с. 6]. Из современного политического дискурса выделим два полярных подхода к пониманию сильного государства:

- сильное государство как синоним авторитарных и тоталитарных тенденций, командно-административных методов управления, синоним полицейского государства, подчиняющего интересы личности государственной целесообразности;

- сильное государство как синоним суверенности и самостоятельности, демократичности и безусловного приоритета закона, характеризующееся активностью граждан в управлении государством, гармонично сочетающее публичные и частные интересы, обеспечивающее основные права и свободы человека и гражданина, с хорошо развитой экономикой, действенной системой социального обеспечения всех членов общества.

Однако целостной концепции «сильного государства» еще нет. Употребление термина свидетельствует о наличии отличительных черт, которые позволяют рассматривать его в качестве такового. И. Н. Куксин и А. Д. Керимов выделяют следующие отличительные черты «сильного государства»:

- во-первых, иметь значительный властный потенциал, быть внутренне сильным и обладать монополией на силу, т. е. исключительным правом на использование соответствующих «материальных придатков»: армии, полиции, разведки, контрразведки, различного рода уголовно-исполнительных учреждений и пр.;

- во-вторых, владеть обширной сферой влияния государственно-властных структур, распространять свое регулирующее и контролирующее воздействие на существенную часть общественных отношений;

- в-третьих, быть способным организовывать, привлекать, мобилизовать всё население, составляющее его социальные классы, слои и группы, а при необходимости и отдельных граждан для активного, осознанного и добровольного участия в решении возникающих общественно значимых проблем;

- в-четвертых, располагать значительной частью духовной власти, привлекать на свою сторону светскую и церковную интеллигенцию;

- в-пятых, иметь национально ориентированную и национально ответственную элиту [Куксин 2018, с. 99-105].

Планы США по «сдерживанию» России

Стратегия «сдерживания / изматывания», а в конечном счете, уничтожения России в каждый исторический период оформлялась соответствующими проектами: планом Даллеса, Гарвардским и Хьюстонским проектами, разработанными американскими аналитическими центрами. Они синхронизированы со стратегическими военно-политическими документами. Особая роль в проектировании этой стратегии принадлежит одному из главных аналитических центров Пентагона и разведслужб США - «мозговому центру» RAND.

Новая стратегия сдерживания/истощения российского государства без непосредственного применения военной силы посредством методичного перенапряжения его экономических и общественных сил изложена в трух докладах RAND Corporation, появившихся в последнее время: «Russia Is a Rogue, Not a Peer; China Is a Peer, Not a Rogue. Different Challenges, Different Responses» («Россия агрессивна, но не игрок высшей лиги, Китай - игрок высшей лиги, но не агрессивен.Разные ответы»); «Overextending and Unbalancing Russia.Assessing the Impact of Cost-Imposing Options» («Слишком большая и несбалансированная Россия.Оценка влияния затратных вариантов»); «Extending Russia.Competing from Advantageous Ground» («Сдерживание России:Соперничество на основе преимуществ»).

Сформулированные в этих докладах предложения лежат в основе реальной политики США. Акцентируем внимание на способы по обеспечению «перенапряжения» государственной и военной системы России, изложенные в последнем. Среди них:

- идеологические и информационные меры (предполагается через ослабление веры в российскую избирательную систему усиление недовольства режимом);

- создание представления о том, что режим не преследует общественные интересы (рекомендуется сосредоточить внимание на широко распространенной, широкомасштабной коррупции, способствовать снижению легитимности государства);

- поощрение внутренних протестов и другого ненасильственного сопротивления, отвлечение или дестабилизация российского режима и уменьшение вероятности того, что он будет продолжать агрессивные действия за рубежом;

- подрыв имиджа России за рубежом (сосредоточение на ослаблении российского авторитета и влияния) Доклад корпорации RAND «Сдерживание России: Соперничество на ос-нове преимуществ». URL: https://varjag2007su.livejournal.com/7250317.html (дата обращения: 16.01.2021)..

Эти идеи нашли свое дальнейшее развитие в статье М.Макфола, опубликованной в январе 2021 года в Foreign Affairs (США) «Как сдержать путинскую Россию». Обратим внимание на несколько положений работы автора:

- об ошибочности и анахронизме представлений аналитиков, что Россия - это слабеющая держава, переживающая упадок. М. Макфол пишет: «Такой анализ вселяет несбыточные надежды»... «Россия не является слабым и пришедшим в упадок государством, каким она была в 1990-е годы. Несмотря на негативные демографические тенденции и сворачивание рыночных реформ, она вновь стала одной из самых могущественных стран мира, военная, кибернетическая, экономическая и идеологическая мощь которой гораздо больше, чем большинство американцев могут себе представить»;

- о рекомендациях по проведению политики устрашения России (по его мнению, необходимо принимать во внимание следующие факторы: более мощный потенциал обычных сухопутных сил - особенно на уязвимом южном фланге России; повышение мобильности войск между странами, усиление военного потенциала НАТО);

- об увеличении военной, политической и экономической поддержки США Украине;

- о сохранении и даже ужесточении режима экономических санкций против Москвы;

- о непосредственной деятельности в России (увеличении реальных репортажей от «заслуживающего доверия» журналистов, разработке новых программ и подходов, предоставлении возможностей для краткосрочного обучения, работы в рамках годичных научных программ в американских и европейских университетах, стажировок в западных медиакомпаниях);

- о понижении рейтинга информации, распространяемого Россией (автор предлагает такой контент размещать в паре с аналогичным «надежным» западным контентом);

- об использовании договора СНВ-3 после его пролонгации для получения информации о российском ядерном оружии и его модернизации [McFaul UTL].

Очевидно, что эти положения будут использованы администраций нового президента США Дж. Байдена.

Что способствует ослаблению российского государства?

1. Изменение отношения населения к государству в России.

Три постсоветских десятилетия постсоветской спонтанно протекающей гражданской и политической социализации не привели к формированию устойчивой, разделяемой большинством, новой (демократической) политической культуры. В общественном сознании причудливо сочетаются традиционные (советские) ее черты и ценности и современные, как правило, заимствованные из западных учебников политологии прошлого века и пропагандируемые их адептами. Особенно это относится к образу государства.

В традиционной русской (российской) политической культуре был укоренен принцип служения государству, власти. Служение Отечеству неизменно являлось важнейшей составляющей русской идеи. Приоритет государства и государственности стал фундаментальной чертой русского менталитета. И если в дореволюционной России в тексте присяги и военнослужащие, и священнослужители давали клятву на верность государю, а формой ответа военнослужащих на благодарность командира служили слова «Служу царю и Отечеству»,

то в последующем эта формула меняется. В советское время это произошло дважды: обращение к народу: «Служу трудовому народу», по Временному Уставу внутренней службы 1924 года, заменяется по Уставу внутренней службы РККА 1937 года расширительным обращением: «Єлужу Єоветскому Єоюзу». После распада Советского Союза эта формула трижды менялась: от слов «Служу Отечеству» (1993), «Служу Российской Федерации» к сегодняшней форме «Служу России».

Внедрение в Россию демократической концепции предполагало изменение представлений российских граждан о государстве и власти. Основываясь на западные образцы политической культуры, российском общественно-политическом дискурсе государство стали представлять как аппарат управления, служащий народу и подчиненный ему, оказывающий услуги. Государственные служащие, чиновники характеризовались как наемные менеджеры, которые обязаны исполнять то, что хочет народ. Меняется и отношение к государству, к государственным служащим как к обслуживающему персоналу.

Формально Россия приняла и закрепила на конституционном уровне современную модель государства и властных отношений. В Конституции Российской Федерации фиксируется, что носителем суверенитета и единственным источником власти является ее многонациональный народ (ст. 3.), а Президент является главой государства (ст. 80). Однако в общественном сознании не только не преодолен, но и увеличивается разрыв между формально-юридическим и реальным состоянием вопроса: кому же принадлежит власть? Обычный гражданин России на этот вопрос, не задумываясь, ответит: власть - это Путин. Такое мнение основывается на информационном фоне, созданном современными СМИ. В 2014 году опрос ВЦИОМ показал, что лишь 23 % наших граждан знают, что согласно Конституции РФ носителем суверенитета и источником власти в России является народ. За 10 лет эта цифра практически не изменилась: в 2005 году таких граждан было 19,5 %. Более половины опрошенных (55 %) полагают, что данными полномочиями обладает президент. Каждый 10 (11 %) называет парламент страны. А 3 % и вовсе приписывают подобные характеристики высшей силе [Только 23 % россиян знают...URL].

Такие представления объясняют, почему единственно «важными», «настоящими» выборами (выборами реальной власти) население считает выборы президента страны, в отличие от выборов в Государственную Думу или в местные органы власти. Так, по результатам опроса, проведенного «Левада-центром» видно, что число россиян, считающих, что страна может обойтись без Государственной Думы и Совета Федерации, растет: в 1997 году таких граждан было 29 %, в 2011 году - 32 %, а в 2013 - уже 43 % [43 % россиян считают ...URL].

С трудом в стране приживается идея деперсонализации власти. Этот подход не только предполагает, что система власти, государственная система должны работать как отлаженный механизм, независимо от того, кто занимает в них определенное место, но и признает торжество и самодостаточность процедурной демократии. В общественное мнение внедрена мысль о том, что сменяемость власти есть основа демократии.

Напомним, что первая постсоветская попытка реформирования страны под лозунгом: «Сильное российское государство - это мало государства» не только не привела к эффективным структурным экономическим и политическим преобразованиям, но, запустив процесс разгосударствления, подтолкнула общество к восприятию государства как враждебной силы, противостоящей интересам большинства. Этому способствовало гипертрофирование концепции «минимального государства» либеральными публицистами.

В этом контексте распространяемый сегодня миф о «слабости» современного российского государства необходим для подготовки общественного сознания к его разрушению, для формирования безразличия большинства населения к этому процессу. Кстати, так было в поздний период СССР: к моменту его распада в общественном сознании царило не только безразличие к судьбе страны, но и желание разрушить советское государство. Поэтому представить российское государство слабым - общее желание либеральных интеллектуалов. Например, страстно выступает против нынешнего государства Д. Травин, оценивая его, он пишет: «Намереваясь двигаться к одной цели, мы на деле пришли к другой. Вместо сильного государства построили большое, и получили все связанные с ним проблемы». Высокомерно рассуждая о российском руководстве, он заявляет: «Путин 20 лет упорно строил большое, неповоротливое государство, пытаясь каждую встающую перед ним проблему решать не развитием государственного ума, а наращиванием государственного жира» и безапелляционно делает вывод: «В результате получилось не сильное, а большое и слабосильное государство» (Травин. Слабосильное государство. Новая газета, 20.11.2019.: https://novayagazeta.ru/ articles/2019/11/18/82777-slabosilnoe-gosudarstvo).

2. Низкий уровень политической культуры российских граждан.

Политическая культура, как совокупность социальных и политических знаний, убеждений и действий людей, формируется, воспитывается в людях, а не предполагается готовой, зрелой и полноценной. Главную роль в ее образовании играют знания. 15 лет тому назад, в СПбГУ, в рамках тогда регулярно проводившихся заседаний «круглого стола» «Петербургской политологической экспертизы» был поставлен вопрос: «Нужна ли современной России система политического образования?» Участники констатировали, что для того, чтобы граждане стали активными участниками политического процесса, партнерами государства, необходима такая система политического образования, которая дает элементарные знания гражданам о политике, о политической системе [Нужна ли современной России ... 2007]. При этом роль политического образования заключается не в том, что оно должно создать активного гражданина, а в том, что оно формирует потенциально активного гражданина, обладающего «резервом влиятельности». Стабильная демократия невозможна без развитой политической культуры населения.

В стране сегодня отсутствует система политического образования. Определенные умения граждан, необходимые для выполнения различных ролей и функций в обществе, основываются преимущественно на полузабытых школьных знаниях, обновленных «сведениями», почерпнутыми из часто обезличенных текстов Интернета. Наполненность информационного пространства противоположными, неаргументированными, мнениями; различными фейками, слухами делает крайне затруднительным осмысленное и активное участие граждан в политической жизни страны. К сожалению, в российской политической культуре сегодняшнего дня не сформировалось умение граждан пользоваться своими правами и свободами не в ущерб окружающим; отсутствует естественная готовность отстаивать ценности демократии; навыки участия в принятии социально ответственных решений, организации общественно и личностно значимых дел.

Сегодня личность, государство и общество всё чаще противопоставляются друг другу, что связано с возрастанием ценности индивидуализма. Это порождает настороженность, скепсис или даже равнодушие к участию в общественной жизни. Коммерциализация политической сферы, выражающаяся во влиянии на нее рыночных ценностей, становится причиной негативных изменений в политическом поведении и многих политиков, и граждан.

Эти процессы усугубляются тем, что «в обществе и его политической культуре продолжает действовать фундаментальное противоречие между интересами граждан и результатами политики, проводимой государством. До 75 % граждан в 2017 году считали, что «власти нет никакого дела до простых людей» и только 7 % убеждены, что государство «заботится о жизни простых людей ... российские граждане не ощущают себя активными участниками политической жизни: 71 % респондентов отмечают, что «большинство из нас не могут повлиять на политические процессы в стране» [Левашов 2018, с. 50].

Уровень политического образования россиян крайне низок, фактически исключенное из российской практики политическое образование пока не заменено системой гражданского образования, школьный курс обществознания не позволяет обеспечить необходимый уровень демократической политической культуры у населения страны. Поверхностность в преподавании дисциплин политологического профиля в вузах России, вызванная, в том числе, ограниченностью часов учебного плана для их изучения, часто ведет к формированию у студентов не знаний, а лишь мнений. Мнение действительно может стать невидимым авторитетом. В оценке такого положения автор полностью согласен с позицией Нади Урбинати, которая считает, что «мнение - это форма действия и формы власти, ядром которой является голос, а не зрение» [Урбинати 2016, с. 33]. И далее: «Голос вместе со слухом, но не отдельно голос или слух, - вот два фундаментальных чувства и две способности, которые используются гражданами, когда они формируют свои взгляды, слушают других, меняют или выражают свои мнения и пытаются посредством этих мнений обрести политическое присутствие» [там же]. Таким образом, мнение может создавать конформизм, или, напротив, отказ от него, может делать людей и деятелями, и жертвами [там же, с. 63].

Кроме того, в настоящее время многие работодатели и студенты исходят из утверждения, что современный человек нуждается не в знании, а в информации, которую можно применить уже сегодня. Человек думающий, по их мнению, в цивилизации бизнеса, скорее, неполноценен, нежели эффективен. Размышления о вариативности могут лишь породить сомнение в намеченной цели.

В силу разных источников получения информации о политической жизни страны, разного политического опыта и способности аналитической работы усугубляется ценностный разрыв между разными поколениями россиян.

3. Санкционная политика западных государств.

Политической сверхзадачей санкционных мер воздействия на Россию всегда была дискредитация и изоляция политического руководства страны, изменение политической системы и режима, радикальная смена политического курса государства по всем ключевым направлениям. Интенсивность этого прессинга в разные периоды развития российского государства менялась, но его политическая цель, в сущности, оставалась неизменной. Постоянным, как правило, имплицитным, являлся вектор воздействия антироссийских санкций на население.

Отметим, что санкции не порождают немедленного экономического, социального и политического кризиса, а лишь усиливают существующие в стране негативные тенденции. Поскольку они ведут к ухудшению экономической ситуации, соответственно, снижают реальное благосостояние и углубляют социальную дифференциацию, то могут вызывать недовольство граждан, а в конечном итоге - смену политических элит либо политического курса и режима.

Изложим мнение Н. Гулд-Дэвиса по поводу экономических эффектов, политическому воздействию и оценке западных санкций, применяемых к России. Во-первых, отметим его характеристику возможных целей санкций: а) определять будущее поведение, препятствовать недопустимым действиям, сдерживать наказанием; б) изменять прошлые действия, т е. формировать отношение к ним; в) изменять режим - не только политику, но и политическую власть; г) осуждать те или иные нарушения международного права. Во-вторых, зафиксируем также один из его резюмирующих выводов: изменения в любой политической системе начинаются среди элит, а не «снизу» [Nigel Gould-Davies URL].

4. Отсутствие единства в современном правящем классе России.

Современный правящий класс России не только неоднороден, но и не отличается групповой сплоченностью, единомыслием. Считать представителей правящего класса элитой сегодня можно лишь исходя из единственного критерия: возможности оказывать влияние на государственную политику. Иные критерии: компетентность, образованность, общественная репутация, управленческий опыт, личная профессиональная успешность, принципиальность и другие в настоящее время практически утратили свое определяющее значение при оценке тех, кого СМИ называет элитой. С учетом широко распространенной в массовом сознании убежденности, что современный правящий класс России ориентирован не на социальные, а прежде всего, на собственные интересы, в российском обществе возрастает недоверие к элите. Всё больше появляется оснований для поддержки категоричного вывода, сделанного А. Панариным. По его мнению, элита часто принимает решения, не имеющие ничего общего с запросами национальной жизни, «ведет себя так, как будто давно уже сбросила местное население со счетов в качестве фактора, способного оказывать на нее воздействие» [Панарин 2006, с. 296]. Представляется верным ответ Н. Талеба на вопрос: «Почему политики нашего времени так безответственны?» Философ отвечает: «Потому что им не угрожают последствия их решений» [Паталогия нашего времени ...URL].

Слабость современного правящего класса России заключается в наличии противоречий в структурах его составляющих - политических, силовых, технических, предпринимательских (экономических). Находясь в тесном взаимодействии, данные группы критически зависят от личности президента и постоянно соперничают между собой за влияние, как на президента, так и на общество. Сама властвующая элита, всё больше утрачивающая доверие в обществе, являет собой опасность для стабильности власти. Многие из ее представителей не верят в действенность национальных проектов и лишь ждут окончания президентского срока полномочий В. В. Путина. Слабость господствующей элиты практически означает крайнюю нестабильность, зыбкость, временность ее положения. Власть в таком государстве может с поразительной легкостью и быстротой перейти в руки сил откровенно реакционных. Об этом свидетельствует вся история человечества.

5. Недостаточные возможности государства по противодействию вторжения в информационное пространство страны.

Сверхактивное внедрение цифровых технологий во все области жизни стремительно меняет общественно-политическую сферу. В связи с этим быстродействием обратим внимание на одно, редко обсуждаемое обстоятельство. Его сформулировал уже упоминавшийся философ Н. Талеба: «Если общество недостаточно быстро приспосабливается к изменениям, его ждет коллапс. Но и слишком быстрое приспособление превращается в регресс: общество начинает терять то хорошее, что у него было до того, как начались перемены» [Патология нашего времени...URL].

Во всем многообразии проблем в информационной сфере отметим лишь несколько. Во-первых, возможности виртуального вмешательства в избирательный процесс (кибератаки, создание системных помех, взлом информации и пр.). Во-вторых, практику вторжения в информационное пространство как со стороны других государств, так и со стороны негосударственных акторов. Информационные каналы широко используются в подготовке «цветных революций». В качестве подтверждения укажем, что в России насчитывается порядка 80 тыс. аккаунтов, которые ведут украинские студенты, притворяясь российскими жителями: распространяют разного рода фейки, дискредитирующие материалы и негатив [Матвейчев URL]. В-третьих, новую реальность функционирования транснациональных IT-корпораций, становящихся не только цифровыми и технологическими, но и идеологическими монополистами. Они бесконтрольно используют персональные данные граждан, навязывают сервисы, рекламу, распространяют различного рода деструктивную и недостоверную информацию, допускают беспрецедентное блокирование и политически мотивированное цензурирование материалов пользователей.

Отметим также и то, что с развитием новых технологий, гаджетов, Интернета и различных девайсов за последние десятилетия произошел быстрый отток российской молодежи от традиционных СМИ. По данным Российской ассоциации электронных коммуникаций (РАЭК), в нашей стране порядка 96,7 млн пользователей Сети. 90 % из них ежедневно выходят онлайн [Малькевич URL]. И почти половина из них каждый день подвергается влиянию деструктивного контента. Порядка 40 млн пользователей из России вовлечены в различные деструктивные сообщества и группы в социальных сетях, связанные и экстремизмом, кибербуллингом и пропагандой суицида. При этом порядка восьми миллионов из этих пользователей - дети [Эксперт считает . URL]. Всё чаще проявляется склонность молодых людей верить в информацию, полученную из своего окружения и / или социальных сетей.

6. Протестная активность россиян.

Массированное внешнее, вкупе с внутренним, информационное воздействие на российских граждан приводит к быстрым и резким изменениям массового сознания. Существующий тренд негативного отношения к федеральной власти усилен ростом социально-экономических проблем и пандемией коронавирусной инфекции.

Это проявляется в усилении протестных настроений и протестной активности россиян. Цели этих протестов разные: а) большинство граждан, участвующих в акциях социально-политического протеста, реагирует на низкий уровень жизни, конкретные проблемы в тех или иных регионах, требуя тем самым корректировки внутренней политики страны; б) незначительная, но самая активная, готовая к радикальным действиям часть российских граждан, рассматривает акции протеста исключительно как политические, как возможность дискредитировать политическую власть, политического лидера, как способ завоевания власти (жажда власти). Поощрение этих протестов США, другими западными государствами является частью стратегии «сдерживания», грубым вмешательством во внутренние дела России.

7. Отстраненность и даже враждебность части так называемой творческой интеллигенции.

Определенную роль в формировании общественного сознания играет представители так называемой творческой интеллигенции. В общественном мнении всё еще распространено утверждение, что интеллигенция - это постоянная оппозиция по отношению к государственной власти. Известен также постулат о необходимости дистанцирования от политики. Напомним позицию М. Вебера, посвященную политическому образованию и воспитанию. В частности, утверждение о том, что «политике не место в аудитории. Студенты в аудитории не должны заниматься политикой ... политикой не должен заниматься и преподаватель» [Вебер 1990, с. 721]. «Подлинный наставник, - пишет М. Вебер, - будет очень остерегаться навязывать с кафедры ту или иную позицию слушателю, будь то откровенно или путем внушения» [там же, с. 721-722]. Преподаватель не должен «пользоваться своими знаниями и научным опытом . для того, чтобы привить слушателям свои личные политические взгляды» [там же, с. 722].

К сожалению, спустя 100 лет, подходы М. Вебера фактически забыты. Несмотря на внешнее стремление казаться аполитичными, нейтральными, многие представители интеллектуальных профессий вовлечены в политику. Часто враждебные чувства по отношению к политической власти проявляет так называемая творческая интеллигенция. Однако не всякий формально относящийся к творческим профессиям автоматически становится интеллигентом. В значительной части люди этих профессий имеют смутные представления о политическом, не обладают политологическим знанием, в силу этого малоспособны к политической рефлексии. Они одновременно отличаются высоким самомнением, провозглашают себя «звездами» и даже «гениями», не имеют твердых убеждений и с легкостью их меняют. Приоритетным смыслом бытия этих «интеллигентов» стали деньги. Ничего общего с истинной интеллигентностью эти люди не имеют.

Заключение

Выводы

1. Россия никогда не является такой сильной, какой она выглядит, но и не является такой слабой, какой ее хотят видеть. Это происходит потому, что у России были и сильные, и слабые стороны в прошлом, есть сейчас и, вероятно, возможны и в будущем. Сильное государство было и остается базовым условием развития России. Сильное государство должно быть внутренне сильным. Ослабление государства в реальной жизни создает огромное количество трудноразрешимых и при этом серьезнейших проблем глобального порядка.

2. В центре внимания всех государственных и негосударственных внешнеполитических воздействий на современную Россию находится разрушение государственной системы, в центре которой - Президент РФ В. Путин. В общественное сознание скоординированными действиями так называемых свободных СМИ, сетевых каналов, зарубежными идеологическими центрами внедряется идея «антинародности политического режима». Понимая невозможность кардинального изменения политической системы правовым, демократическим, путем поощряются внутренние протесты, главным действующим лицом которых становится молодежь и даже школьники.

3. Ослаблению российского государства, перенапряжению его сил способствуют не только внешние, но и внутренние факторы: изменение отношения населения к государству; крайне низкий уровень политической культуры российских граждан; отсутствие единства в современном правящем классе России; недостаточные возможности государства по противодействию вторжения в информационное пространство страны; санкционная политика западных государств; протестная активность россиян; отстраненность и даже враждебность так называемой творческой интеллигенции.

4. Российский исторический опыт, реалии эпохи трансформирующегося современного мира, катализированные пандемией, обострение идеологических информационных противоречий, повышение уровня конфликтности усилили роль государства как главного субъекта международных отношений. Только государство, обладающее военной и экономической мощью, нравственным могуществом, имеющее эффективно функционирующие государственные институты, прочную связь власти и народа, настойчиво преодолевающее социальное неравенство достойно называться сильным государством. Создать такое государство может только сильный, сплоченный народ.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ / REFERENCES

1. Аксаков И. С. В чем сила России? [Aksakov, I. S. V chem sila Rossii? (What is the strength of Russia) (In Russ.)]. URL: http://dugward.ru/library/aksakovy/ iaksakov_v_chem_sila_ros.html (дата обращения: 16.01.2021).

2. Новые международные отношения: основные тенденции и вызовы для России / под ред. А. В. Лукина. Монография. М.: Международные отношения, 2018. 92-113. [Braterskij, M. V. (2018). Nacional'naja bezopasnost' Rossii: jevoljucija podhodov: Novye mezhdunarodnye otnoshenija: osnovnye tendencii i vyzovy dlja Rossii (New international relations: main trends and challenges for Russia). In A. V. Lukina (ed.). (pp. 92-113). Moscow: Mezhdunarodnye otnoshenija. (In Russ.)].

3. Вебер М. Наука как призвание и профессия // Избранные произведения. М. : Прогресс, 1990. [Veber, M. (1990). Nauka kak prizvanie i professija (Science as a vocation and profession). Izbrannye proizvedenija. Moscow: Progress. (In Russ.)].

4. Волков В. В. Государство, или Цена порядка. СПб. : Изд-во Европейского университета в Санкт-Петербурге, 2018. [Volkov, V. V. (2018).Gosudarstvo, ili Cena porjadka (The state, or the Price of order). St.Petersburg: Izd-vo Evropejskogo universiteta v Sankt-Peterburge. (In Russ.)].

5. Герцен А. И. Новая фаза русской литературы. [Gercen, A. I. Novaja faza russkoj literatury (A new phase of Russian literature). (In Russ.)]. URL: http:// gertsen.lit-info.ru/gertsen/public/kolokol-1863-1865/nouvelle-phase-russkoj- literature.htm (дата обращения: 12.01.2021).

6. Добренькое В. Сильное государство. [Dobren'kov, V. Sil'noe gosudarstvo (A strong state). (In Russ.)]. URL: https://p-beseda.ru/publication(дата обращения: 16.01.2021)

7. Карамзин Н. М. История государства Российского. М. : Издательство «Э», 2016. [Karamzin, N. M. (2016). Istorija gosudarstva Rossijskogo (History of the Russian State). Moscow: Izdatel'stvo «Je». (In Russ.)].

8. Карамзин Н. М. Записка о древней и новой России в ее политическом и гражданском отношениях. М. :Наука, 1991. [Karamzin, N. M. (1991).Zapiska o drevnej i novoj Rossii v ee politicheskom i grazhdanskom otnoshenijah (A note about ancient and new Russia in its political and civil relations). Moscow: Nauka. (In Russ.)].

9. Куксин И. Н., Керимов А. Д. «Сильное государство»: теория и практика в XXI веке // Право: история и современность. 2018. № 4. С. 91-107. [Kuksin, I. N., Kerimov, A. D. (2018). «Sil'noe gosudarstvo»: teorija i praktika v XXI veke («A strong state»: theory and practice in the XXI century). Pravo: istorija i sovremennost', 4, 91-107. (In Russ.)].

10. Левашов В. К. Политическая культура современного российского общества: социологические измерения и практики // Социологические исследования. 2018. № 7. С. 50-60. [Levashov, V. K. (2018). Politicheskaja kul'tura sovremennogo rossijskogo obshhestva: sociologicheskie izmerenija i praktiki (Political Culture of Modern Russian Society:Sociological dimensions and practices). Sociologicheskie issledovanija, 7, 50-60. (In Russ.)].

11. Матвейчев О. А. 80 тысяч украинских «интернет-троллей». [Matvejchev, O. A. 80 tysjach ukrainskih «internet-trollej» (80 thousand Ukrainian «Internet trolls»). (In Russ.)]. URL: https://news.rambler.ru/ukraine/44234234-80- tysyach-ukrainskih-feykometov-gadyat-protiv-rossii-video/ (дата обращения: 16.01.2021).

12. Малькевич А. А. Деструктив в соцсетях: почему о проблеме нельзя молчать // газета.ш. [Mal'kevich, A. A. Destruktiv v socsetjah: pochemu o probleme nel'zja molchat' (Destructive in social networks: why you can't keep silent about the problem). gazeta.ru. (In Russ.)]. URL: https://www.gazeta.ru/ comments/2020/11/27_a_13377637.shtml (дата обращения: 18.01.2021).

13. Нужна ли современной России система политического образования // По- литэкс. 2007. №1. Т 3. С. 205-236. [Nuzhna li sovremennoj Rossii sistema politicheskogo obrazovanija (2007) (Does modern Russia need a system of political education). Politjeks, 1, 205-236. Vol. 3. (In Russ.)].

14. Панарин А. С. Народ без элиты. М. : Алгоритм : Эксмо, 2006. [Panarin, A. S. (2006). Narod bez jelity (A people without an elite). Moscow: Algoritm : Jeksmo. (In Russ.)].

15. Патология нашего времени - потеря контакта с реальностью // Интервью Нассима Николаса Талеба РБК. [Patologija nashego vremeni - poterja kontakta s real'nost'ju (The pathology of our time is the loss of contact with reality). Interv'ju Nassima Nikolasa Taleba RBK.(In Russ.)]. URL:https:// bbi.report/158-patologiya-nashego-vremeni-poterya-kontakta-s-realnostyu/ (дата обращения: 16.01.2021).

16. Путин В. В. Выступление и дискуссия на Мюнхенской конференции по вопросам политики безопасности 10 февраля 2007 года. [Putin, V. V. (2007). Vystuplenie i diskussija na Mjunhenskoj konferencii po voprosam politiki bezopasnosti 10 fevralja 2007 goda (Speech and discussion at the Munich Security Policy Conference on February 10, 2007). (In Russ.)]. URL: http://www.kremlin.ru/events/president/transcripts/24034 (дата обращения: 15.01.2021).

17. Саква Р. Россия против остальных. Кризис мирового порядка после окончания «холодной войны». М. : Весь мир, 2020. [Sakva, R. (2020). Rossija protiv ostal'nyh. Krizis mirovogo porjadka posle okonchanija holodnoj vojny (Russia is against the rest.The crisis of the world order after the end of the cold War). Moscwa: Ves' mir. (In Russ.)].

18. Сергейцев Т., Куликов Д., Мостовой П. Идеология русской государственности. Континент Россия. СПБ. : Питер, 2020. [Sergejcev, T., Kulikov, D., Mostovoj, P. (2020). Ideologija russkoj gosudarstvennosti. Kontinent Rossija (The ideology of Russian statehood.The continent of Russia). St. Petersburg: Piter. (In Russ.)].

19. Соловьев В. С. Византизм и Россия. [Solov'ev, V. S. Vizantizm i Rossija (Byzan- tism and Russia). (In Russ.)]. URL: http://www.odinblago.ru/soloviev_7/13 (дата обращения: 16.01.2021).

20. Соловьев С. М. Публичные чтения о Петре Великом. М. : Наука, 1984. [Solov'ev, S. M. (1984). Publichnye chtenija o Petre Velikom (Public readings about Peter the Great). Moscow: Nauka. (In Russ.)].

21. Спиридонова В. Две версии «сильного государства». [Spiridonova, V. Dve versii «sil'nogo gosudarstva» (Two versions of the»strong state»). (In Russ.)]. URL: http://ru-90.ru/content (data obrashhenija: 16.01.2021) URL: http://ru- 90.ru/content (дата обращения: 16.01.2021).

22. 43 % россиян считают, что Россия может обойтись без Госдумы. [43 % rossijan schitajut, chto Rossija mozhet obojtis' bez Gosdumy (43 % of Russians believe that Russia can do without the State Duma).(In Russ.)]. URL: https:// www.infox.ru/news/245/122023-43-rossian-scitaut-cto-rossia-mozet-obojtis- bez gosdumy (дата обращения: 15.01.2021).