Источники формирования и оценки репутации российской власти: результаты экспертного опроса

Размещено на http://www.Allbest.Ru/

Источники формирования и оценки репутации российской власти: результаты экспертного опроса

Н.Н. Розанова

Аннотация

В статье представлены результаты экспертного опроса по изучению источников формирования и оценки репутации власти как элемента интерпретационного поля концептов «репутация российской власти» (официальная государственная и муниципальная власть) и «региональная (исполнительная) власть». Эмпирически обоснован авторский подход к классификации обозначенных источников в соответствии с критерием степени активности субъекта - носителя мнения о репутации в информационном пространстве. Выявлена преобладающая роль группы «активных» источников и опыта взаимодействия с властью в процессе формирования и оценки репутации власти при сохранении многовекторности информационного пространства, влияющего на данный процесс. Сделан вывод о наличии принципиально единого интерпретационного поля концептов в части источников формирования и оценки репутации власти (с некоторой спецификой, определяемой большей «досягаемостью» региональной власти).

Ключевые слова: репутация российской власти, репутация региональной (исполнительной) власти, источники формирования и оценки репутации, экспертное мнение, опыт взаимодействия с властью

Abstract

The article presents the results of an expert survey on the study of the sources of formation and assessment of the reputation of the authorities as an element of the interpretive field of the concepts “reputation of the Russian authorities” (official state and municipal power) and “regional (executive) authorities”. The author's approach to the classification of the designated sources in accordance with the criterion of the degree of activity of the subject, a carrier of an opinion about reputation, in the information space, is empirically justified. The predominant role of the group of “active” sources and experience of interaction with the government in the process of forming and assessing the reputation of government, while maintaining the multi-vector nature of the information space affecting this process, has been revealed. It is concluded that there is a fundamentally unified interpretive field of concepts in terms of sources of formation and assessment of the reputation of authorities (with some specificity, determined by the greater “reach” of regional authorities).

Keywords: reputation of the Russian authorities, reputation of the regional (executive) authorities, sources of formation and assessment of reputation, expert opinion, experience of interaction with the power

Актуализация проблемы формирования положительной репутации российской власти сопряжена с задачами укрепления потенциала внутриполитического доверия, внутреннего единства и политической стабильностиО Стратегии национальной безопасности Российской Федерации: Указ Президента Российской Федерации от 02.07.2021 №400 [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс». особенно в условиях нарастания внешнеполитических вызовов и угроз национальной безопасности. Достижение общественно-политического консенсуса все больше связывается с высоким уровнем социального доверия власти, сопряженного с формированием ее положительной репутации, категории же доверия/недоверия создают сегодня новую архитектуру политических отношений (Михеев, 2017: 164).

Знание закономерностей, механизмов управления собственной репутацией позволяет субъектам власти выстраивать более целенаправленную репутационную политику. Важную роль при этом играет информационный механизм, в том числе изучение источников формирования и оценки репутации власти. Ее продвижение должно происходить благодаря созданию реального информационного пространства при условии полноценной реализации принципов открытости, актуальности и своевременности, полноты, объективности, учета обратной связи с населением, разноплановости представляемых данных, отражающих как достижения, так и недостатки власти. Тогда, соответственно, можно говорить о социальной ориентации информационного пространства этой власти, поскольку оно будет формироваться с учетом потребностей населения в получении достоверных сведений о ее деятельности и стимулировать естественный интерес к ней, поддержке ее инициатив на реальной основе.

Источники формирования и оценки репутации власти исследуются в рамках реализации научного проекта (грант РФФИ и АНО ЭИСИ) «Концепт “репутация власти”: сущность, содержание, закономерности функционирования в репутационном пространстве». Основные принципы данного исследования представлены в соответствующей публикации автора (Розанова, 2022). Обозначенные источники рассматриваются при этом в качестве значимого элемента интерпретационного компонента концептов «репутация российской власти» и «репутация региональной (исполнительной) власти» на основе подхода З.Д. Поповой и И.А. Стернина, выделяющих в содержании концепта три ключевых компонента: информационный, образный и интерпретационный (Попова, Стернин, 2007: 57-62).

В рамках данной статьи мы остановимся на изложении промежуточных (на основе экспертного опроса) результатов, позволяющих выявить приоритеты источников формирования и оценки репутации власти (далее также - источники репутации). Экспертам необходимо было провести оценку степени их значимости сначала для репутации российской федеральной, затем региональной (исполнительной) власти по десятибалльной шкале (где 0 баллов - не имеет никакого значения, 10 баллов - значимость максимальна). Уточним, что процесс формирования связан с освоением человеком объема и содержания уже существующих, известных понятий или с образованием новыхНемов Р.С. Психологический словарь. М., 2007. С. 300-301., ведет к возникновению нужных характеристик объекта или процессаКозлов Н.И. Понятие «формирование» [Электронный ресурс] // Психологос.; оценка сопряжена с определением ценности, значимости чего- или кого-нибудьОценка [Электронный ресурс] // Национальная энциклопедическая служба. Психологическая энциклопедия..

Результаты экспертной оценки представлены на рис. 1-2.

Рассмотрим сначала экспертное мнение относительно приоритета источников формирования и оценки репутации российской власти. Оно соотносится с предложенной авторской классификаций источников формирования и оценки репутации власти, где критерием дифференциации является степень активности субъекта - носителя мнения о репутации в информационном пространстве.

Рисунок 1 - Степень значимости источников формирования и оценки репутации российской власти, средний балл по десятибалльной шкале: экспертное мнение

В группу «активных» источников (субъект сам проявляет активность, участвует в обсуждении, коммуникация осуществляется напрямую) были включены: собственный опыт взаимодействия с властью; опыт родственников, друзей, знакомых, коллег по работе; интернет-ресурсы: неофициальные сайты, форумы, социальные сети и бытовая информация, слухи. В группу «пассивных» (информация вторична, неперсонифицирована, носит массовый характер воздействия, коммуникация преимущественно односторонняя, внешняя) вошли: средства массовой информации и интернет-ресурсы (официальные сайты и аккаунты органов власти, должностных лиц в социальных медиа, иные контенты).

Последовательность источников по степени их значимости для процессов формирования и оценки репутации российской власти определена экспертами по убыванию от «активных» к «пассивным». Особо отметим, что роль опыта как принципиально важного источника репутации подчеркивается многими российскими исследователями (И.С. Важенина, О.Е. Гришин, А.Э. Рудакова, М.С. Дорохова, Н.В. Устинова, В.В. Фокин, И.Г. Харламов и др.), особенно в части соотнесения с имиджем, для формирования которого может быть достаточно информации средств массовой коммуникации.

Обратим также внимание на все возрастающую роль социальных медиа: в качестве источника формирования и оценки репутации они предоставляют возможность выражения «активного общественного мнения», способного оказывать влияние на власть (Ceron, 2017).

Исследователи отмечают факт снижения доверия граждан к средствам массовой информации вследствие допущения ими возможности манипулирования сознанием аудитории. Происходит обращение к альтернативным источникам информации, таким как социальные медиа, которые они считают более аутентичными, поскольку в них пользователями создается «подлинная реальность». Развивается концепция сетевого доверия (network trust), отличного от институционального и личного и основанного на накопленном восприятии личного опыта (Quandt, 2012).

Полагаем, схожими причинами можно объяснить и популярность слухов (бытовой информации в целом) как источника репутации. Он отнесен нами к группе «активных» в силу того, что слухи являются видом массовой актуальной и социально значимой информации, которая сообщается либо в процессе непосредственного межличностного общения, либо передается субъектом опосредованно знакомым участникам коммуникации в ходе обмена информацией (Андриянов и др., 1993: 82).

В группе «пассивных» источников наибольшую значимость имеют СМИ. Полагаем, что результаты массового опроса населения выявят их ключевую роль как источника репутации в силу его преобладания в информационном пространстве: «современная специфика отношений общества и власти становится во многом гибридом виртуальных масс-медийных и властных технологий. Дефицит реальных ресурсов и действий современная власть компенсирует артефактами (симуляциями и фикциями), замещающими в глобальном медиа-пространстве с помощью симуляционных механизмов реальные политические проблемы и события» (Саяпин, 2015: 165).

Официальные интернет-ресурсы органов власти, их каналы коммуникаций в социальных медиа, безусловно, имеют высокий потенциал, благодаря им «становится возможным налаживание эффективного диалога между представителями органов власти и отдельными индивидами, группами интересов и общественными организациями в целях проведения взвешенной внутренней политики, отвечающей реалиям и актуальным проблемам жизнедеятельности общества» (Маковейчук, 2018: 10). Однако этот источник требует актуализации интерактивных каналов обратной связи; технологии Web 2.0 только начинают развиваться и в основном создают имиджевый эффект (Демушина, 2016).

Также эксперты имели возможность дополнить предложенный перечень источников своими вариантами. Были названы следующие источники формирования репутации российской власти: международные/иностранные СМИ; интервью представителя власти; личность президента; менталитет, мировоззрение и религия; результативность действия властей в критических, кризисных ситуациях; локальные сообщества; PR-мероприятия, организованные властью; история работы с успехами и недостатками; конституция и место власти в ней; «заказные» статьи в СМИ, в том числе реклама региона; репутация органов социального обеспечения, правоохранительных органов, образовательных институтов. оценка репутация государственный муниципальный власть

Данные ответы представляют существенный исследовательский интерес, однако, на наш взгляд, являются единичными (отсутствуют источники, упомянутые хотя бы двумя экспертами) и слишком разнородными, чтобы их можно было включить в перечень источников формирования и оценки репутации для проверки их значимости для населения (в ходе массового анкетного опроса). Часть представленных источников в большей мере можно считать ее содержательными характеристиками (результативность действий), факторами формирования репутации (например, менталитет, мировоззрение и религия), репутационного пространства власти (репутация органов социального обеспечения, правоохранительных органов, образовательных институтов; личность президента), частными случаями представленной классификации (например, заказные статьи в СМИ) и т.д.

Соответственно, дальнейшее изучение источников репутации требует разработки и эмпирической проверки нескольких классификаций по разным признакам, что свидетельствует о сложности проблемы исследования, многофакторности процесса формирования и оценки репутации власти, что, безусловно, определяет и новые научные горизонты.

Степень значимости источников оценки репутации принципиально совпадает с аналогичным показателем источников ее формирования (за исключением повышения роли иных контентов). При этом роль части из них возрастает в процессе оценки репутации, части - нивелируется или остается на прежнем уровне. Определенную закономерность в данном случае выявить не удалось. Предполагаем, что наличие подобных разновекторных результатов связано с тем, что оценка репутации власти в большей мере, чем процесс ее формирования, сопряжена с влиянием персонального многофакторного поля субъекта - носителя мнения о репутации.

В части иных источников оценки репутации, предложенных экспертами, были названы: результативность действия властей в критических, кризисных ситуациях; совещания с органами власти (применительно к оценке репутации определенными группами, например, журналистами, бизнесменами); исследования типа «Регион глазами иностранца, жителя другого региона, молодежи, проживающей в нем».

Теперь перейдем к анализу источников формирования и оценки репутации региональной исполнительной власти (рис. 2).

Рисунок 2 - Степень значимости источников формирования и оценки репутации региональной исполнительной власти, средний балл по десятибалльной шкале: экспертное мнение

Выявленные ранее приоритеты сохраняются в части соотношения групп источников репутации, что свидетельствует о наличии принципиально единого интерпретационного поля концептов «репутация российской власти» и «репутация региональной (исполнительной) власти» в части источников формирования и оценки репутации. В то же время можно выделить его особенности для региональной (исполнительной) власти: более ярко выражена значимость первой группы источников (в среднем на 0,5 балла), особенно в части опыта взаимодействия с властью при одновременном возрастании роли средств массовой информации.

Полагаем, что данные особенности источников региональной (исполнительной) власти связаны с тем, что по сравнению с российской властью в целом (которая представлена и федеральным, и региональным, и муниципальным уровнями, что в определенной степени размывает степень отдаленности (федеральная) / близости (муниципальная) власти и дает «усредненное» представление) уровень региональной власти для населения является более доступным и с точки зрения получения опыта взаимодействия, и с точки зрения освещения в СМИ злободневных для местного населения проблем. Экспертами были даны комментарии относительно большей роли личного опыта на уровне местной власти - «личное мнение, доступный опыт (“я был”, “я видел”, родственники, слухи), на федеральном уровне преобладают медиа, телевидение».

Среди иных источников формирования репутации региональной (исполнительной) власти был выделены те же, что и в случае с российской властью в целом (интервью представителя власти; результативность действия властей в критических, кризисных ситуациях; локальные сообщества; PR-мероприятия, организованные властью; история работы с успехами и недостатками; Конституция и место власти в ней; «заказные» статьи в СМИ, в том числе реклама региона). В то же время вместо личности президента был выделен источник «личность руководителя, личный опыт взаимодействия с главой»; репутация органов социального обеспечения дополнена мнением о достоинствах или недостатках системы здравоохранения и ЖКХ; определены дополнительные источники ее формирования: оценки элитных групп; участие депутатов в обсуждении проблемы в комментариях в социальных сетях.

К дополнительным источникам оценки репутации региональной (исполнительной) власти экспертами были отнесены следующие: совещания в регионах с вице-губернаторами, губернатором, министрами и депутатами законодательных собраний; система здравоохранения, образования, ЖКХ. Также были упомянуты источники, аналогичные источникам оценки репутации российской власти (результативность действия властей в критических, кризисных ситуациях; исследования типа «Регион глазами иностранца, жителя другого региона, молодежи, проживающей в нем»).

Отсутствие принципиальных расхождений в степени значимости источников формирования и оценки, повтор тех из них, что были предложены экспертами дополнительно, их переход из группы формирования в группу оценки свидетельствуют о схожести двух этих категорий. Один из экспертов подтвердил сделанное нами заключение, отметив: «То же самое почти - источники формирования и источники оценки».

Таким образом, результаты экспертного опроса принципиально подтверждают целесообразность авторской классификации источников формирования и оценки репутации власти, где критерием является степень активности субъекта - носителя мнения о репутации в информационном пространстве; подтверждают гипотезу о преобладающей роли опыта взаимодействия с властью. В то же время процесс формирования и оценки репутации власти происходит в результате многосторонней коммуникации, влияния целого ряда факторов, создающих персональное информационное пространство субъекта - носителя мнения о репутации власти (по мнению одного из экспертов, «соотношение источников - ситуативный фактор»), поэтому говорить о явном и однозначном решающем влиянии какого-либо одного источника не представляется возможным, о чем как раз свидетельствует экспертное мнение.

Проведенное исследование позволяет сделать вывод о наличии принципиально единого интерпретационного поля концептов «репутация российской власти» и «репутация региональной (исполнительной) власти» в части источников формирования и оценки (с некоторой спецификой, определяемой большей «близостью», «досягаемостью» региональной власти). Анализ результатов анкетного опроса населения 6 пилотных регионов Центрального федерального округа Российской Федерации даст возможность определить, в какой степени выявленные особенности находят свое отражение в массовом общественном сознании и существует ли специфика в приоритетах источников формирования и оценки репутации власти на уровне конкретных регионов. Данное направление работы и видится нам в качестве перспективы развития настоящего исследования.

Список источников

1. Андриянов В.И., Левашов В.К., Хлопьев А.Т. «Слухи» как социальный феномен // Социологические исследования. 1993. №1. С. 82-88.

2. Демушина О.Н. Использование технологий Web 2.0 в государственном управлении // Вестник Московского университета. Серия 21. Управление (государство и общество). 2016. №3. С. 63-79.

3. Маковейчук А.В. Перспективы цифровизации политической сферы на региональном уровне в современной России // Гуманитарные науки. Вестник финансового университета. 2018. Т. 8, №4 (34). С. 10-15.

4. Михеев В.А. Власть и гражданские институты: к проблеме доверия и недоверия // Власть. 2017. Т. 25, №5. С. 162-167.

5. Попова З.Д., Стернин И.А. Когнитивная лингвистика. М., 2007. 314 с.

6. Розанова Н.Н. Источники формирования и оценки репутации российской власти: к вопросу о методологии исследования // Теория и практика общественного развития. 2022. №1. С. 64-68.

7. Саяпин В.О. Технологии виртуализации политической власти в информационную эпоху // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. 2015. №8-1 (58). C. 159-166.

8. Ceron A. Social Media and Political Accountability Bridging the Gap between Citizens and Politicians. L., 2017. 236 p.

9. Quandt T. What's Left of Trust in a Network Society? An Evolutionary Model and Critical Discussion of Trust and Societal Communication // European Journal of Communication. 2012. Vol. 27, iss. 1. Р. 7-21.

References

1. Andriyanov, V.I., Levashov, V.K. & Hlop'ev A.T. (1993) «Sluhi» kak social'nyj fenomen [“Rumors” as a Social Phenomenon]. Sociologicheskie issledovaniya. (1), 82-88 (in Russian)

2. Ceron, A. (2017) Social Media and Political Accountability Bridging the Gap between Citizens and Politicians. London. 236 p.

3. Demushina, O.N. (2016) Web 2.0 Technologies in Public Administration. Vestnik Moskovskogo universiteta. Seriya 21. Upravlenie (gosudarstvo i obshchestvo). (3), 63-79 (in Russian).

4. Makoveychuk, A.V. (2018) The Prospects for Digitalization the Political Sphere at the Regional Level in Contemporary Russia. Gumanitarnye nauki. Vestnik finansovogo universiteta. 8 (4 (34)), 10-15.

5. Miheev, V.A. (2017) Government and Civil Institutions: the Problem of Trust and Distrust. Vlast'. 25 (5), 162-167 (in Russian)

6. Popova, Z.D. & Sternin, I.A. (2007) Kognitivnaya lingvistika [Cognitive Linguistics], Moscow. 314 p. (in Russian).

7. Quandt, T. (2012) What's Left of Trust in a Network Society? An Evolutionary Model and Critical Discussion of Trust and Societal Communication. European Journal of Communication. 27 (1), 7-21.

8. Rozanova, N.N. (2022) Sources of Shaping and Assessing the Reputation of Russian Power: on the Question of Research Methodology. Theory and Practice of Social Development. (1), 64-68.

9. Sayapin, V.O. (2015) Echnologies of Political Power Virtualization in Information Age. Istoricheskie, filosofskie, politicheskie i yuridicheskie nauki, kul'turologiya i iskusstvovedenie. Voprosy teorii i praktiki. (8-1 (58)), 159-166 (in Russian).

Размещено на allbest.ru