Методика проектирования системного научного исследования

V ={Vj}j - множество связей;

д - структура;

К - композиция.

Будем различать в S:

Состав:

· гомогенный,

· гетерогенный,

· смешанный,

· неопределенный.

Свойства элементов:

· информационные,

· энергетические,

· информационно-энергетические,

· вещественно-энергетические,

· неопределенные (нейтральные).

Будем различать в V:

Назначение связей:

· информационные,

· вещественные,

· энергетические.

Характер связей:

· прямые,

· обратные,

· нейтральные.

Будем различать в д:

Устойчивость структуры:

· детерминированная,

· вероятностная,

· хаотическая.

Построения:

· иерархические,

· многосвязные,

· смешанные,

· преобразующиеся.

Будем различать во множестве К:

Композиции:

· слабые,

· с эффекторными подсистемами,

· с рецепторными подсистемами,

· с рефлексивными подсистемами,

· полные,

· неопределенные.

Деятельностный подход

Исследования динамических характеристик социально-экономических объектов, процессов в целом актуализируются в различных теоретико-методологических направлениях. В этом ключе интерес представляют работы авторов деятельностного подхода, сконцентрированные на изучении фундаментальных социальных механизмов, которые генерируют и объясняют ход социальных процессов. Это связано с отказом авторов от диктата естественно-исторических закономерностей социальных изменений в пользу утверждения принципа социально-исторического процесса, не имеющего жестко заданного вектора, и приданием механизму социального процесса динамических характеристик, при которых изменениям подвергается не только объект, но и сам механизм генерирования изменения данного объекта. «Подвижность» модели достигается отходом от классических схем, описывающих стабильные исторически сложившиеся, устойчивые социальные структуры и «закаменевшие» сущности институциональных компонентов социальной жизни» посредством преобразования статического понятия «структура» в динамическое понятие «структурация» - структурирование социальных отношений в пространстве и времени (теория структурации Э. Гидденса), а также признанием способности социальных систем радикально переструктурироваться (теория морфогенеза М. Арчер), способности структур в процессе оперирования воспроизводиться, изменяясь, в конечном итоге, участвуя в конструировании становления - изменении механизма (теория становления общества П. Штомпки).

Известно, что в концепциях деятельностного направления в качестве конечного двигателя структурирования выступают люди, или иначе субъекты деятельности. Именно они в своей повседневной деятельности, наделенные определенными качествами, являясь носителями ценностей, потребностей, интересов и знаний, участвуют в создании т. н. контекста своего существования. Отведение особой роли деятельностным субъектам - людям: лидерам, реформаторам, авторам научных открытий и обыкновенным представителям различных социальных сообществ - позволяет максимально адекватно описать содержание социального мира и учесть в изучении социальных процессов многовариантные траектории изменений при их радикальном характере, что невозможно сделать при излишнем увлечении структурами в статическом их рассмотрении и при большей ориентации на анализ акций систем.

Кроме того, в рамках деятельностного подхода при объяснении механизма социальных изменений была решена методологическая проблема социологии - интеграция, соединение двух уровней социального мира: «макро» и «микро». Микроуровень не просто вводится в описание механизма протекания, воспроизводства социального процесса как уровень межличностного взаимодействия, как элемент объективно существующий, а представлен в качестве субъектов деятельности - отдельных людей, представителей отдельных коллективов, являющихся активными действующими элементами данного механизма, имеющих первостепенное значение. Рассматривая общество как процесс, постоянно подвергающийся изменениям, определяя взаимное участие двух уровней социальной реальности в нем, представители деятельностного подхода отмечают, что в «ходе» данного динамического процесса именно «…люди своими действиями создают и воспроизводят контекст собственного существования, то есть те социальные структуры, которые, в свою очередь, становятся исходными условиями организационного или стимулирующего характера дальнейших действий». Данный принцип Э. Гидденс называет дуальностью структур, характеризующей двойственность последних и выражающейся в определении таковых как средств производства социальной жизни и в то же время как ее результат.

Говоря о соотношении системного и деятельностного подходов, следует сразу отметить, что последний по сфере использования уже: его применение ограничено рамками науки о социуме, ибо «деятельность есть специфически человеческая форма активного отношения к окружающему миру, содержание которой - целесообразное изменение и преобразование мира на основе освоения и развития наличных форм культуры» (Э.Г. Юдин). Вместе с тем идея деятельности и идея системности тесно связаны, тяготеют друг к другу. В соединении с системным деятельностный подход обретает большую эффективность, методологически усиливается. Причем их связь наиболее интересна не в тех случаях, когда они действуют как два объяснительных принципа, а в тех, «когда системные принципы привлекаются для построения предметных конструкций, связанных с изучением деятельности», то есть когда «системность выполняет функцию объяснительного принципа по отношению к деятельности как предмету изучения» (Э.Г. Юдин).

Различие системного и деятельностного подходов как методов, объяснительных принципов состоит в том, что системный подход применяется, когда по цели как основному системообразующему фактору через функцию необходимо прийти к знанию структуры и состава системы. Деятельностный же подход применяется, когда возникает потребность в объяснении закономерностей развития системы через объективированный в определенной форме результат ее действия. Деятельностный подход позволяет на основании знания законов развития и функционирования деятельности совершить операцию распредмечивания и декомпозиции продукта деятельности, чтобы выяснить факторы, сохраняющие и развивающие данный объект.

Процесс воспроизводства деятельности

Согласно Г.П. Щедровицкому, "основным процессом, конституирующим саму деятельность как в качестве рамки существования для разных организованностей, так и в качестве объекта рассмотрения и исследования, является процесс воспроизводства. Он захватывает собой все, что существует в деятельности... В деятельность попадает все, что мы знаем - люди, машины, знаки, организации, взаимоотношения, сама природа. Именно процесс воспроизводства включает все это в деятельность и обеспечивает единство и целостность в рамках деятельности, в том числе и в историческом времени" [33, с.118; см. также 14, с.263-266]. Таким образом в системных терминах, процесс воспроизводства задает единство процессуальной структуры деятельности. В процессуальном слое связка "норма - реализация" включает две онтологемы - актуализацию, или очередное выполнение деятельности, и трансляцию, или передачу нормы для задания очередной актуализации. Актуализация и трансляция происходят в разных временах. Действительно, процесс актуализации реализует норму деятельности не мгновенно, а постепенно, т.е. пошагово, развертываясь в актуальном времени. А норма передается целиком и между актуализациями, т.е. в ином временном измерении - времени трансляции(29) (схема 8).

Конечно, процесс актуализации не протекает в вакууме, но захватывает различные материальные и нематериальные сущности или предметы - людей, вещи, машины, знаки, знания, способности, и т.д. Эти предметы должны быть сорганизованы таким образом, чтобы процесс деятельности мог осуществиться в соответствии с нормами. Но это означает, что и сама эта организованность, называемая ситуацией, и составляющие ее предметы должны быть реализацией соответствующих норм [33, с.121-127]. Если ситуация является предметной организованностью по отношению к актуализации, то норма является знаковой организованностью по отношению к трансляции. Самой простой формой нормы деятельности является мастер, демонстрирующий образцы "живой" деятельности. Самой простой формой предметной нормы может служить образец вещи, как знак, выступающий в автонимной функции, т.е. обозначающий сам себя. Но типичная форма нормы является собственно знаковой. Примером может служить документация на ГОСТ приготовления цементного раствора.

Вышеприведенные соображения позволяют представить процессуально ориентированную онтологическую схему деятельности следующим образом: воспроизводство есть единство (целостность) сложного процесса деятельности, включающее два элемента-процесса - актуализацию и трансляцию, объединенные связью "реализации-нормировки" (схема 1).

схема 1 Абстрактная онтологическая схема - единица деятельности

В качестве очевидного механизма актуализации предполагается деятельность людей, или индивидов, осуществляемая в соответствии с нормами, а в качестве простейшего механизма трансляции полагается непосредственная "передача" индивидов - носителей деятельности и предметов, образующих ситуации, во времени трансляции. В случаях, когда непосредственной передачи не происходит, скажем, орудие сломалось или информация устарела, новое орудие может быть произведено в соответствии с образцом, а информация обновлена с помощью того же механизма деятельности индивидов. А вот в случаях, когда индивида уже нет или ситуация существенно изменилась, требуются дополнительные механизмы воспроизводства - обучение и нормировка, соответственно.

Обучение является основным механизмом нормирования деятельности индивида. Учитель, как живой носитель норм, владеющий средствами деятельности, а также обладающий способностью обучать и владеющий средствами обучения, учит ученика, который усваивает нормы и овладевает средствами деятельности, формируя соответствующие способности [5, с.52-54; 7, с.200-204]. Процесс обучения, как правило, состоит из демонстрации "живой" деятельности и коммуникации (текстов и изображений) учителем и воспроизведения деятельности учеником. Рассмотрение способностей индивида, как особой "превращенной" формы существования норм, позволяет интерпретировать актуализацию не как абстрактную реализацию норм, а как конкретную деятельность индивидов, реализующих свои способности вне непосредственной связи с трансляцией [21, с.412-414].

Необходимость второго промежуточного механизма - нормировки - связана с тем, что условия деятельности с течением времени изменяются и прежние деятельность и ее нормы становятся неадекватными, и, следовательно, должны быть заменены новыми [14 а, с.266-267]. В связи с тем, что транслируемые нормы являются особыми знаковыми конструкциями, нормировка имеет два аспекта - разработку норм и их "вменение" [21, с.413]. В плоскости содержания разрабатываются новые нормы, задающие предстоящую деятельность - новые образцы деятельности и предметов, проекты, исследовательские программы и т.д. [5, с.54-55; 14, с.270-278]. Для этого разработчик норм должен находиться в рефлексивной позиции по отношению к прежним и предстоящим деятельностям как к объектам анализа и нормировки, по принципу "выделения из прошлого должного" [17, с.39]. Формальный аспект нормировки состоит в придании знаковому представлению нормы модальности долженствования. Обычно это достигается путем санкционирования, узаконивания и др. мероприятий, придающих норме статус обязательности.

Примерами могут служить законодательства, ГОСТы, планы выработки, различные "квоты". Эти аспекты нормировки задают особые требования к индивидам-нормировщикам. Первое требование- это то, что нормировщик должен быть экспертом, соответствующего дела, второе - это то, что он должен либо сам обладать легитимной властью или полномочиями, т.е. авторитетом, либо поддерживаться авторитетом [21, с.414-417]. Введение нормировки в онтологическую схему деятельности позволяет различить два типа норм по отношению к моменту пересечения актуального времени и времени трансляции. Первый тип - это "традиционные", или культурные, нормы, уже принадлежащие особой транслируемой организованности - культуре. Второй тип - это новые нормы, которые, являясь продуктами деятельности нормировки, только "поступают" в культуру и еще должны быть в нее интегрированы. В качестве механизма интеграции новых норм в культуру выступает деятельность культуротехники [33, с.127-129; 3, с.92-94]. Введение деятельности индивидов как механизма актуализации и промежуточных элементов обучения и нормировки позволяют конкретизировать исходную схему воспроизводства деятельности (схема 2).

Важным следствием конкретной интерпретации актуализации является безличность, или безсубъектность, деятельности [29, с. 9-10]. С точки зрения воспроизводства человек выступает как индивид - абсолютно безразлично какой именно человек актуализирует деятельность, лишь бы он имел соответствующие способности и владел соответствующими средствами. Ни деятельность, ни трансляция, ни культура, ни воспроизводство ему не принадлежат. Скорее он принадлежит деятельности, которая захватывает его в качестве агента - особого элемента ситуации посредством которого она осуществляется [14, с.241-242].Другим важным следствием конкретизации схемы является множественное существование "объектов" в деятельности. Вопрос "где существую нормы?" не является осмысленным, т.к. в "потоке" деятельности они все время "мигрируют" и как бы "размазаны" по деятельности. Категория вещи к ним не применима. Более осмысленным является вопрос "как существуют нормы?". Коротким ответом является то, что нормы существуют множественными способами - они существуют как способности индивида, как то, чему учитель учит ученика, как то, что последний осваивает, как то, что разрабатывается нормировщиком и как то, что транслируется в культуре [21, с.413-415].

Отметим, что механизмом воспроизводства деятельности является массовая деятельность. Именно благодаря массовости воспроизводства, деятельность приобретает статус существования. Единичный акт осуществился, и нет его, и опять осуществился, и опять и т.д. Воспроизведение акта в соответствии с нормой обеспечивает ему лишь постоянство, в то время как для существования требуется непрерывность. В соответствии с понятием массовости, полагается, что в каждый данный момент времени каждый данный акт где-нибудь осуществляется, реализуя соответствующую норму, т.е. акты деятельности воспроизводятся непрерывно.

схема 2 Конкретная онтологическая схема - единица деятельности

В отличие от абстрактной схемы, конкретная схема деятельности может применяться в эмпирических исследованиях и практике. Во-первых, исследователь может "смотреть" на мир сквозь онтологическую схему как через своеобразные очки-фильтр. При этом он будет видеть только то, что представлено в онтологической схеме, и именно это видение будет позволять ему задавать соответствующие исследовательские вопросы. Во-вторых, исследователь может использовать эту схему в качестве шаблона для "вырезания" целостных единиц эмпирического материала для исследования. В-третьих, он может использовать схему в качестве конструктивных единиц для построения моделей деятельности. Наконец, он может "горизонтально" сдвигать эту схему на уровне самой единицы, накладывая, например, деятельность индивидов на обучение или нормировку, каждый раз ставя вопрос о соответствующих нормах - нормах обучения или нормах самой нормировки и обучения ей. Подобные вопросы для эмпирического исследования деятельности, как и его результаты должны формулироваться с учетом вышеупомянутых принципов безсубъектности и множественности существования объектов в деятельности.

Схема мыследеятельности

Впервые построением схемы мыследеятельности исследователи заинтересовались в середине ХХ века, с момента выдвижения в 1954-1957 гг. специальной программы построения теории мышления, которая представлялась как некая деятельность. Эта тема оказалась достаточно интересной и перспективной, в результате чего в период с 1959 по 1962 гг. была дополнена программой построения теории деятельности.

В начале семидесятых годов Г.Г. Щедровицкому удалось приблизиться к построению схемы-конфигуратора, объединяющую представления о мысли-коммуникации и представления о процессах воспроизводства деятельности, однако ему не удалось включить в данную схему чистое мышление, которое осталось в стороне и не вошло в схему-конфигуратор. Можно отметить, что ему фактически удалось приблизиться к конкретному решению данной проблемы, но ему не хватило совсем немного усилий для того, чтобы закончить работу и вывести схему мыследеятельности.

Реально ситуацию удалось изменить лишь к концу семидесятых годов, когда стали практиковаться так называемые организационно-деятельностные игры. Именно эти игры дали толчок к решению проблемы построения общей и целостной схемы построения мыследеятельности.

Если задаться вопросом, а что же удалось обнаружить в ходе проведения данных игр, то можно отметить тот факт, что в процессе игры удалось отделить индивидуальное мышление от общегруппового процесса мысли-коммуникации, и при этом построить схему данной ситуации. Принципиально новым моментом, позволившим в итоге сдвинуть дело с мертвой точки и добиться определенных результатов оказалась необходимость использования в ходе игры такой модели поведения игроков когда один из них вынужден противостоять целому коллективу и при этом иметь по каждому вопросу обсуждения свою собственную точку зрения. Вся эта необходимость столкнуть одного члена коллектива со всеми сразу по всем стадиям интеллектуального процесса позволило добиться такой ситуации, когда у одного из сотрудников, принимающего участие в одной работе со всеми членами коллектива может быть совершенно иное содержание мышления, нежели у остальных участников группы.

В ходе данной игры была впервые зафиксирована модель, где была изображена расстановка позиций участников дискуссии и подобная позиция одного из участников названа оппозиционно-деятельностной. То есть удалось добиться такой ситуации, когда индивидуальное мышление было отделено от общегруппового процесса мысли-коммуникации и было схематично зафиксировано на бумаге.

В свою очередь это дало толчок к дискуссиям на тему соотношения индивидуальных и общегрупповых моментов в коллективной работе и обсуждению того, в какой степени индивидуальное мышление может быть отделено от общественного, сложившегося у остальных членов коллектива. В результате осенью 1980 года была построена первая принципиально полная и целостная схема мыследеятельности именно в тои виде, в котором она существует и сейчас.

Переходя к рассмотрению непосредственно системно-структурного строения, смысла и содержания схемы мыследеятельности, необходимо выделить из множества разработанных к настоящему времени схем основные, то есть те схемы, которые широко используются в современной методологии науки. Наиболее распространенными на данный момент являются четыре базовых схемы:

-- схема многоплоскостной организации знаний

-- схема воспроизводства деятельности

-- схема трехслойного строения мыследеятельности

-- схема организационно-технического отношения.

В основе построения схемы мыследеятельности лежит принцип построения автономных поясов, расположенных по горизонталям относительно друг друга. Принципиальная схема мыследеятельности включает в себя три автономных пояса:

-- пояс коллективно-группового мыследействия

-- пояс мысли-коммуникации

-- пояс чистого мышления.

Наиболее значимым в структуре схемы мыследеятельности является пояс мысли и коммуникации, поскольку именно этот пояс выступает в качестве связующего звена всей построенной нами схемы мыследеятельности и сводит в единое целое все три пояса данной системы. В итоге получается, что мы рассматриваем как бы трехмерную модель, где действительность мышления или его идеальное содержание функционирует в единой связке с накладывающимися на нее ограничениями реального содержания и мира. Для более полного и осознанного понимания представляемых схем мыследеятельности попробуем дать определенную характеристику рассматриваемых поясов. Прежде всего отметим тот факт, что каждый из носителей и держателей частных процессов, когда одни выступаю как мыслящие, а другие как понимающие, относится к своему, четко определенному поясу мыследеятельности и в итоге все это создает полифонию мыследеятельности.

Можно отметить, что сами по себе формы и способы с помощью которых происходит процесс детерминации и соответственно определения и организации процессов мыследеятельности являются весьма интересными и в то же время запутанными. Рассматривая всю совокупность данных форм и способов выделим лишь некоторые из них:

- культурная нормировка

- социальная организация

- целевая детерминация

- техническая или логическая детерминация

- детерминация объективными законами

По характеру расположения в системе поясов мыследеятельности выделим следующие основные моменты. В верхнем поле будут расположены так называемые мыслящие позиционеры, в среднем поясе - коммуницирующие позиционеры и соответственно в нижнем поясе будут находиться мыследействующие позиционеры. Представляет интерес и тот факт, что сам по себе пояс мысли-коммуникации не способен разделять поступающую и анализируемую информацию на правильную и ошибочную, функционируя по законам полилога, то есть множества логик, не исключая конфликтов, проблем и противоречий. Фактически именно эта особенность придает данному поясу мыследеятельности особый смысл и оправдывает его определение в качестве наиболее ценного и важного. В свою очередь пояс чистого мышления, в отличие от всех других поясов имеет свои строгие правила образования и преобразования единиц выражения и свои собственные законы, причем в определенной степени достаточно монизированные.

Всегда необходимо помнить о том, что сам процесс мыследеятельности и получение, а самое главное осознание предмета мысли невероятно сложен. Фактически, смысл всего того, что интерпретируется и рефлексируется в сознании при обсуждении какой-либо задачи становится очевидным лишь пойдя через все формы мыслительного процесса и знания. Отсюда становится понятным почему процесс понимания и осознания чужих идей и мыслей настолько труден и порой в итоге приводит в определенной степени к их субъективному толкованию. Именно в зависимости от этого при структурной трактовке процессов интерпретации исследователи вынуждены использовать различные формы отображения моделей и схем мыследеятельности, помещая базовую структуру мыследеятельности в онтологическую плоскость и рассматривая составляющие ее пояса как реальные, либо как действительные, когда базовая структура жизнедеятельности рассматривается как объективное содержание той или иной вторичной структуры - мышления, рефлексии и понимания.

Схема мыследеятельности

Далее рассмотрим, каким образом пояса основной принципиальной схемы мыследеятельности взаимодействуют друг с другом.

Как уже отмечалось в начале данной главы три основных пояса схемы мыследеятельности: пояс коллективно-группового мыследействия, пояс мысли-коммуникации и пояс чистого мышления расположены по горизонтали, один за другим. При этом взаимодействуют они между собой прежде всего за счет уже упомянутых выше процессов понимания, а также процессов рефлексии. Процессы рефлексии охватывают собой все три пояса структурной схемы мыследеятельности и фиксируются в виде вертикальных связей. Вместе с тем каждый из рассмотренных поясов, включая процессы понимания и рефлексии может обособляться от других и выступать в качестве автономной и самостоятельной системы. То есть любой из поясов мыследеятельности может вырваться из рефлексии окружающих его поясов и стать уже особой мыслительной деятельностью, весьма возможно содержательной, но не имеющей смысловых связей с остальными поясами. Если рассмотреть конкретно возможность обособления каждого из поясов, то можно отметить следующие характерные особенности. Пояс чистого мышления отрываясь от двух других и элиминируя их становится особой мыслительной деятельностью по развертыванию чистых форм мышления, не имеющих никакого практического мыследействия. Пояс мысли-коммуникаци, аналогичным образом разрывая свои связи с другими поясами превращается в бездеятельную и бессмысленную речь, которая не имеет совершенно никакого смысла. В свою очередь пояс коллективно-группового мыследействия, будучи оторванным от двух других поясов и элиминируя их становится простым механическим воспроизводством, лишенным всякого осмысленного изменения и развития.

В итоге перед нами будет представлена уже совершенно иная схема мыследеятельности, полезность и возможность применения которой являются уже весьма проблематичными. В свою очередь из всего вышесказанного вполне напрашивается вывод о том, что подобным образом могут выделяться и обособляться непосредственно процессы понимания и рефлексии. В этом случае относительно процессов понимания можно сказать, что подобное возможно прежде всего в структурах учебной деятельности, где понимание нередко вытесняет, а то и полностью сливается с процессом мышлением, оформляясь в виде особой и автономной деятельности понимания. А обособление процесса рефлексии неминуемо приводит к тому, что сначала появляется рефлексия рефлексии, потом рефлексия третьего, четвертого порядков и так далее.

В историческом плане подобное вырождение мыследеятельности уже имело место, да и не один раз, но к счастью опыт исследований может предложить нам целый ряд специальных средств и методов, предназначенных как раз для того, чтобы удерживать смысловую целостность системы мыследеятельности в условиях, когда образующие ее пояса и процессы коллективно-группового мыследействия, мысли-коммуникации и чистого мышления отделялись друг от друга, теряя при этом свою осмысленность и духовность. Тем не менее на сегодняшний момент времени все так же остро стоит вопрос о создании новых, более сложных и гибких форм соогранизации данных поясов схемы мыследеятельности. Одним из возможных способов решения проблемы является применение организационно-деятельностных игр, смысл и содержание которых будет рассмотрено в рамках следующей главы.

Таким образом, всякая мыслительная деятельность представляет собой длинный процесс последовательных мыслительных, рефлексивных и метамыслительных фиксаций, а понимание этой мыслительной формы достигается за счет первичных и вторичных мыследеятельных процессов, рефлексивно отражающих исходную структуру мыследеятельности. Основная ценность схемы мыследеятельности заключается в том, что она содержит в себе совокупность принципов, определяющих правильный подход в исследовании всех явлений, связанных с мышлением и деятельностью. При этом всегда следует помнить о том, что исследование какого-либо одного пояса мыследеятельности не даст ощутимых результатов. Их следует рассматривать в совокупности целостной системы, проецируя сосавляющие их процессы понимания рефлексии и мыследействия по формам и функциям мыследеятельности прежде всего относительно друг друга. Опять же при этом необходимо учитывать тот факт, что каждый из вышеназванных поясов может обособляться от других и выступать в качестве относительно автономной и самостоятельной системы. Это в свою очередь требует применения специальных средств и методов, призванных удержать смысловую ценность мыследеятельности в тех условиях, когда образующие ее пояса и процессы коллективного мыследействия, мысли-коммуникации и чистого мышления, а также понимания и рефлексии отделяются друг от друга и распадаются на самостоятельные формы мыследеятельности, теряя свою осмысленность и духовность.

Список использованных источников и литературы

1. Щедровицкий Г.П. Избранные труды. М., 1995.

2. Акофф Р. Системы, организации и междисциплинарные исследования. Исследования по общей теории систем. М., 1969.

3. Садовский В. Н. Принцип системности, системный подход и общая теория систем. В книге: Системные исследования. Ежегодник 1978. М., 1978.

4. Щедровицкий Г. П. Путеводитель по методологии организации, руководства и управления. М., 2003.

5. Ланкин В.Е. Децентрализация управления социально-экономическими системами (системный аспект). Таганрог: Изд-во ТРТУ, 2005.http://www.aup.ru/books/m1496/2_4_1.htm.

6. Спицнадель В.Н. Основы системного анализа: Учеб. пособие. СПб.: «Изд. дом «Бизнесс-пресса», 2000 г.

Размещено на Allbest.ru