Отношение христианства к суициду

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

МИНИСТЕРСТВО СЕЛЬСКОГО ХОЗЯЙСТВА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования

«САНКТ- ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ АГРАРНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ»

Высшая Школа Управления

Кафедра Музееведения

Курсовая работа

По дисциплине: «Религиоведение »

ОТНОШЕНИЕ ХРИСТИАНСТВА К СУИЦИДУ

Выполнил:

Студент гр. 035141 специальности

«Музейное дело и охрана памятников»

Яшичев Виталий Анатольевич

Проверил:

доцент кафедры Философии и Культурологии

Бессонов Евгений Георгиевич

Санкт-Петербург

2012

СОДЕРЖАНИЕ

Введение

Глава 1.1 Нравственные нормы христианства

1.2 Проблема суицида в христианских православных аспектах

Глава 2.1 Современная Русская Православная Церковь и суицид

2.2 Мировые религии, христианские конфессии и суицид

2.3 Библейские и современные примеры суицида

Заключение

Список литературы

ВВЕДЕНИЕ

"Религии богаты всякими уловками

против требования самоубийства;

этим они вкрадываются в доверие тех,

кто влюблен в жизнь"

Ф. Ницше

Христианство считает самоубийство одним из тяжелейших грехов по той причине, что человек совершает двойной грех -- убийства и отчаяния, в которых уже нельзя покаяться. Совершившие самоубийство лишаются отпевания перед погребением. Единственным исключением являются сумасшедшие, покончившие с жизнью в состоянии помутнения рассудка. Самоубийцу отпевают лишь в том случае, если священнослужитель признает покойного безумным, что чаще всего выражается в предъявлении родственниками самоубийцы соответствующей медицинской справки. Ранее самоубийц хоронили вне кладбища. Подобная практика сохранялась до 1950-х годов, а местами встречается и сегодня, в форме запрета на захоронение на церковном кладбище. Если же человек, сознательно лишающий себя жизни, имеет своей целью спасти другого человека или группу людей, то такой поступок классифицируется не как самоубийство, а как самопожертвование. Такой человек почитается наравне со святыми мучениками. Это основывается на словах Христа: «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» Дюркгейм Э. Самоубийство: Социологический этюд, М., 1994, с. 12.

Христианство также осуждает суицид как покушение на святость человеческой жизни. В 4м веке нашей эры Святой Августин определил суицид как грех. В Средние Века Римская Католическая Церковь запретила хоронить жертв суицида в освященной земле. Английское законодательство рассматривало суицид как деяние, заслуживающее наказания конфискацией имущества безотносительно был ли суицид результатом безумия или болезни. Такая точка зрения на суицид была также утверждена законом в некоторых штатах колониальной Америки.

Цель работы заключается в рассмотрении христианства, его нравственных аспектов и его отношения к суициду.

Любопытный факт, но именно в нашем государстве эта проблема наиболее распространенная…Для достижения этой цели необходимо решить следующие задачи:

1. Проанализировать нравственные нормы христианства.

2. Рассмотреть проблему суицида в христианских аспектах.

3. Ознакомиться с религиозной литературой по вопросу суицида.

4. Обобщить материалы и сделать выводы.

Актуальность темы заключается в том, что данная проблема реально распространена в такой религии как христианство, хотя данная религия и ее конфессии к суициду относятся отрицательно.

Курсовая работа состоит из введения, 2-х глав, заключения с выводом и списка используемой литературы.

ГЛАВА 1.1 Нравственные нормы христианства

В I веке христианство вошло в мир искалеченный и разлагающийся, в мир, израненный грехом. Половая распущенность и самоубийство считались абсолютно нормальными, и даже поощрялись. И среди этого мира находились христианские церкви. В первые века своего существования гонимая христианская религия относилась к мученичеству, т. е. альтруистическому самоубийству во имя веры, с благоговением. Христианство не смогло бы добиться такого авторитета без страстотерпцев, добровольно шедших на крест. Однако государству и государственной религии мученики ни к чему - никогда не знаешь, чего от них ожидать, и примерно с V века отношение церкви к добровольной смерти во имя веры начинает меняться. Неприятный факт: христианство повело страстную непримиримую борьбу с самоубийствами, продолжающуюся и поныне, не столько из высших соображений, сколько из меркантилизма, выполняя заказ земных властей. Все имеет свою цену, в том числе и возможность спасти миллионы душ, которую христианство получило с обретением статуса государственной религии.

Утвердив принцип "кесарю кесарево", церковь расширила трактовку "Богу Богово": "бессмертная душа принадлежит Всевышнему, и только он волен ею распоряжаться". Первая атака была предпринята еще на закате Западной империи, на Аральском соборе 452 года, где суицид впервые был объявлен преступлением, а те, кто его совершают, - "объятыми дьявольским безумством" (diabolico persecutus furore). В 533 году Орлеанский собор, следуя пожеланиям судебных властей, отказал в христианском погребении самоубийцам из числа осужденных преступников, ибо, совершив самосуд, они обманывают закон, уходят от положенного наказания. Следующий шаг был предпринят на Пражском соборе 563 года, введшем карательные санкции против всех самоубийц: им отказали в церковном отпевании и погребении. Толедский собор 693 года отлучил от церкви не только самоубийц, но и тех, кто, попытавшись покончить с собой, остался жив.

Христианская церковь относилась к самоубийству гораздо непримиримее, чем к убийству. Эта явная несправедливость аргументировалась тем, что убийца еще может раскаяться в своем злодеянии, а самоубийца такой возможности лишен. На самом же деле снисходительность к первому из смертных грехов объяснялась все теми же государственными интересами: и светской, и церковной власти было не обойтись без собственных убийц, состоявших у них на службе.

Религиозная принадлежность играет очень важную роль в принятии суицидального решения: одни конфессии воздвигают больше моральных и психологических запретов на пути к самоубийству, другие меньше. Даже если оставить в стороне восточные религии, не считающие самоубийство абсолютным злом, и рассматривать только "антисуицидные" конфессии (христианство, ислам, иудаизм), обнаружатся весьма заметные расхождения в статистике добровольных смертей. Возьмем относительно узкий спектр - западное христианство. Оказывается, в протестантских странах уровень самоубийств втрое выше, чем католических. Дело в том, что протестантизм "не довольствуется машинальными обрядами, но хочет управлять сознанием людей" Дюркгейм Э. Самоубийство: Социологический этюд, М., 1994, с. 34, он более индивидуален, не перекладывает ответственность за неудачи с личности на Бога и судьбу. В этой конфессии выше степень свободы выбора.

В IV--V веках появились христианские фанатики-донатисты (последователи карфагенского епископа Доната), которые так неистово жаждали мученичества во имя веры, что церковь в конце концов объявила их еретиками. Донатисты убивали себя по поводу и без повода, создав своеобразный культ самоубийства. Донатисты верили в то, что человек может достичь святости усилием воли, однако правящая церковь усмотрела в этой установке грех гордыни. Святой Августин, первым из отцов церкви обрушившийся на суицид, утверждал, что спасение идет только от Бога, а самоубийство, даже совершенное во имя веры, -- "мерзкий грех, заслуживающий проклятия, худший из грехов, ибо в нем нет возможности раскаяться". Диспуты с адептами донатизма в конце концов сменились репрессивными мерами.

Именно тогда в христианском мире утвердился принцип "веры насильно", вознесший церковный институт к вершинам земной власти, но подорвавший самую основу христианства. Поскольку сослаться на установления Библии Августин не мог, он главным образом оперировал аргументами, почерпнутыми из сочинений Платона, дополнив их суждением о том, что убить себя -- означает убить образ Божий. И все же у Августина еще нет полного запрета самоубийства. Для оправдания христианских мучеников, лишивших себя жизни во имя веры, вероучитель ввел категорию
самоубийства, внушенного свыше, то есть совершенного по велению Господа
(таков, например, случай Самсона). Однако для позднейших вероучителей допущение Августина оказалось слишком либеральным. Святой Бруно (XI век) отказал самоубийцам в мученическом венце, назвав их "страстотерпцами во имя Сатаны", а окончательно обвинительное заключение в их адрес было сформулировано Фомой Аквинским. В "Сумме теологии" Аквинат объявляет самоубийство трижды смертным грехом: против Господа, дарующего жизнь; против общественного закона; против человеческого естества -- инстинкта самосохранения, заложенного в каждом живом существе. "Всему сущему свойственно любить себя и продлевать свое бытие; самоубийство противно и природным устремлениям, и тому милосердию, с коим человек должен к себе относиться". Разрешил святой Фома и два давних вопроса, с которыми не справился Августин: может ли христианка прибегнуть к самоубийству, если ей угрожает изнасилование? И еще: допустимо ли самоистребление ради веры--путь, который избрали многие раннехристианские мученики? "Не позволено женщине убивать себя ради того, чтобы избежать осквернения, -- пишет авто "Суммы".
Ибо никто не вправе избегать малого греха, прибегнув к греху большому. А на женщине, подвергшейся насилию, и вовсе греха нет, если над ней
надругались без ее согласия. Как сказано у святого Луки: "Не осквернится
тело без соизволения души". Да и всякому очевидно, что грех прелюбодеяния
либо супружеской неверности несравним по тяжести с грехом убийства и тем
более самоубийства". К самоубийцам во имя Господа Фома Аквинский суров: «...Некоторые убивают себя, полагая, что поступают мужественно, как это сделал Разис; но сие не доблесть и не проявление истинной силы. Так
поступает душа слабая, не способная вынести страдания» Дюркгейм Э. Самоубийство: Социологический этюд, М., 1994, с. 36.

Итак, Господь Бог, с горы Синая грозно возвестивший заповедь Не убивай И. Ш. Шифман., «Ветхий Завет и его мир», СПбГУ., 2007,Исход 20,13, может ли снисходительно или одобрительно относиться к самоубийству? Да не будет! В этой заповеди запрещается столько же убийство другого человека, как и самого себя, в ней именно запрещается убийство человека вообще, будь это посторонний для меня человек, или я сам. Если бы здесь говорилось только об убийстве другого, ближнего, то, без сомнения, и было бы прибавлено: не убей ближнего твоего, подобно тому, как в девятой заповеди сказано: Не произноси ложного свидетельства на ближнего твоего И. Ш. Шифман., «Ветхий Завет и его мир», СПбГУ., 2007,Исход 20,16. Так как этого прибавления в шестой заповеди не сделано, то в ней справедливо видеть запрещение всякого убийства, в том числе и самоубийства.

Да и что такое самоубийство? Действие самосуда человеческого, простирающееся до лишения себя жизни. Но не ясно ли, что человек в этом случае вторгается в права Божественные? По всему Священному Писанию Ветхого Завета проходит мысль, что жизнь дается человеку Богом: Бог сотворил первых людей, Бог же и наказывает людей бездетностию или награждает чадородием. Значит, кто, получив от Бога жизнь, произвольно лишает ее себя, тот нарушает право Божественной власти и навлекает на себя кары Божественного Правосудия. Видите ныне [видите], что это Я, Я - и нет Бога, кроме Меня: Я умерщвляю и оживляю, Я поражаю и Я исцеляю, и никто не избавит от руки Моей . В подобных выражениях, свидетельствующих об осознании ветхозаветными людьми того, что только Бог в праве распоряжаться смертью человека, - нет недостатка в Священном Писании. Вот Анна пророчица, мать Самуилова, в своей пророческой песни, пред лицем Бога исповедует: Господь умерщвляет и оживляет, низводит в преисподнюю и возводит Библия, изд. «Русское Библейское Общество» СПб.,2011, 1 Цар. 2, 6. Вот царь Соломон, которому Господь дал сердце столь мудрое, что мудрее его не было царя и не будет, говорит, обращаясь ко Господу: Ты имеешь власть жизни и смерти и низводишь до врат ада и возводишь Библия, изд. «Русское Библейское Общество» СПб.,2011, Прем. 16, 13.

Следовательно, Господь Бог и только Он - Владыка смерти человека. Сознание этого проникает ли и в жизнь ветхозаветных праведников? Для решения сего вопроса припомним поучительный образ ветхозаветного праведника, о котором Сам Господь говорил, что нет такого, как он, на земле: человек непорочный, справедливый, богобоязненный и удаляющийся от зла И. Ш. Шифман., «Ветхий Завет и его мир», СПбГУ., 2007 .Иов.1,8, - словом, припомним себе Иова. И подлинно. Многострадальный представлял собой образец человека праведного и в семейной жизни, и в общественной. Глубоко верующий в Бога и боящийся Его, святой во всех поступках, Он был живым одобрением людям благочестивым и укоризной для злых, страхом - для преступников, защитой - для слабых, вдовиц и сирот. Он так берег чистоту детей своих, что ежедневно после пира их приносил за них жертву Господу, опасаясь - не согрешили ли дети его и не помыслили ли зла против Бога. И Господь, видящий не только деяния человека, но и его помышления, наградил Иова. Не было славнее, богаче, почтеннее и счастливее человека в Аравии, где жил праведный Иов, чем он. Но вот, священный жизнеописатель Иова открывает завесу, скрывающую от взоров наших неисповедимые пути Промысла Божия и козни диавола, воюющего на праведных. Иов последовательно лишается всего - и богатства, и семьи, и, наконец - здоровья. Он поражается проказой, а с нею - заметьте - и бесчестием, ибо прокаженные изгонялись из общества человеческого. Современные самоубийцы и общественное мнение любят объяснять причины самоубийства тяжестью жизненных условий человека, его падением, уроном его репутации в глазах людей. Смотрите же, как ведет себя подлинно несчастный: и нищий, и бессемейный, и больной и опозоренный в глазах людей многострадальный Иов! До тех пор, пока он не очутился вне жилищ человеческих, по выражению Священного Писания, не согрешил Иов и не произнес ничего неразумного о Боге И. Ш. Шифман., «Ветхий Завет и его мир», СПбГУ., 2007,Исход 1,22, - не только что не помыслил о самоубийстве. Но вот он на гноище, в струпьях и гное, который соскабливает черепком, один со своим позором. Его друзья пришли навестить его, на самом же деле, чтобы растравлять его раны. Они заподозривают его во грехах, за которые Господь и наказывает его столь тяжко. И это подозрение для праведного Иова, не имевшего возможности даже оправдать себя в их глазах, было тяжелее наказания. Наконец, приходит к нему его бедная жена, оставшаяся без куска хлеба, в необходимости зарабатывать себе пропитание трудами рук своих, - несчастная, тем более что она испытала счастие, имела богатство, вскормила взрослых, теперь похищенных лютой смертью, детей... Она укоряет своего мужа болезнью, своим тяжким трудом в людях с утра до ночи и, наконец, говорит: ты все еще тверд в непорочности твоей! похули Бога и умри И. Ш. Шифман., «Ветхий Завет и его мир», СПбГУ., 2007,Исход 2,9. В этом безрассудном умри для нас в настоящем случае заключается весь смысл. Ибо что другое, как не вызов и поощрение на самоубийство, заключает в себе это умри? И тебе тяжко, да и мне не легче твоего, как бы так говорит жена Иова, - освободи же себя от страданий и позора, да и меня от твоего супружества! Похули Бога и умри! Что же отвечает ей страдалец? Ты говоришь, как одна из безумных: неужели доброе мы будем принимать от Бога, а злое не будем принимать? Во всем этом не согрешил Иов устами своими И. Ш. Шифман., «Ветхий Завет и его мир», СПбГУ., 2007,Исход 2,10- замечает его жизнеописатель. Итак, все - и добро, и зло настоящей жизни не без воли Бога, одно - как награда, другое - как испытание. Тот, кто видел добро в жизни, и кто его не видел, должны терпеливо переносить зло, даже и не помышляя о самоубийстве - вот нравственный вывод из всей жизни многострадального Иова.

Теперь обратимся к Священному Писанию Нового Завета. В беспримерной, Божественной личности Богочеловека Иисуса Христа, Основателя нашей религии, мы имеем и безупречную чистоту поучения и высочайшее осуществление в жизни Его нравственного идеала. Никогда слово Его не шло в разлад с делом, напротив, дело являлось воплощением устного наставления. Он учил нас, с обещанием блаженства, быть нищими духом, плачущими о грехах, кроткими, чистыми сердцем, миротворцами, гонимыми за правду , и Сам был образцом всех этих добродетелей: нищеты духовной и безропотной нищеты телесной, кротости, смирения, миролюбия, стойкости за истину. Он учил терпению, говоря: претерпевый до конца спасется Библия, изд. «Русское Библейское Общество» СПб.,2011, Мф. 10, 22, и Сам был добровольным Страдальцем со дня рождения Своего и до смерти на кресте. Он учил нас той великой любви к ближним, высота которой выражается в осуществлении слов: кто положит душу свою за друзей своих Библия, изд. «Русское Библейское Общество» СПб.,2011, Ин.15,13, и Сам первый принес жизнь Свою за всех людей.

Как же Он, Господь наш, соблаговоливший для нашего наставления и спасения сойти с Небес, как же Он относился к самоубийству? Он прямо говорил, что не нарушить пришел Он ветхозаветный закон, а исполнить Новый Завет Господа нашего Иисуса Христа. Свято-Троицкая Сергиева лавра, 1996,Мф. 5,17, поднять его выше, одухотворить, посему и ветхозаветную заповедь не убей. Он очищает до ее духовного смысла. Не только не убивай, говорит Он, даже не унижай себя гневом, не оскорбляй ближнего словом, не терзай его как безумного, лишенного образа Божия. Если так осторожно, почтительно должно обращаться с ближними, как же можно унижать себя самого до лишения себя жизни? Господь дал заповедь: люби ближнего твоего, как самого себя Новый Завет Господа нашего Иисуса Христа. Свято-Троицкая Сергиева лавра, 1996,Мф. 22,39. По смыслу этой заповеди любовь к ближнему должна быть подобием той любви, которую человек имеет к самому себе. Если Господь не отменяет заповедь не убей другого во имя любви к нему, подобной любви к себе самому. Как же можно убивать себя? Где же у самоубийцы необходимая любовь к себе, с которою должен он сравнивать любовь к ближним? Если он так любит себя, что лишает себя жизни, то отсюда вывод - он должен любить и других также посредством лишения их жизни. Однако же против убийства ближнего несомненно говорят законы Божеские и человеческие, и никто никогда не говорил еще, что тот оказал человеку благо, кто лишил его жизни. А если противозаконно убить ближнего, то тем более противозаконно убивать себя самого, ради своих будто бы невыносимых бедствий жизни, бедности, семейного горя, общественного позора и прочего.

Впрочем, нужно сказать, что не противозаконно самоопределение себя на смерть за веру, как добровольное мученичество, или за благо ближних, как самопожертвование. Иисус Христос, как Бог, мог бы избежать смерти, но Он добровольно пошел на смерть ради спасения людей, когда пришло время Его смерти. Но и Он, и апостолы, и позднейшие мученики, и исповедники за веру Христову, когда не представлялось надобности в бесплодных муках, когда еще жизнь их была более ценною, чем мученическая смерть, в интересах ближних, все они избегали смерти. Сам Иисус Христос несколько раз скрывался от разъяренных врагов Своих, чтобы сохранить Свою жизнь Новый Завет Господа нашего Иисуса Христа. Свято-Троицкая Сергиева лавра, 1996,Лк. 4,29-30, Он же советовал и Своим апостолам убегать в другой город, когда будут гнать их в одном Следовательно, и самопожертвование тогда только заслуживает этого наименования, и есть великая добродетель, когда оно небесцельно, когда оно вытекает из стремления исполнить заповедь Христову о любви к ближним до положения за них души своей. Едва ли кто станет спорить с тем, что никакое самоубийство не представляет и тени христианского самопожертвования.

Если бы все-таки кто-либо, увлекающийся героизмом самоубийц, в случаях самоосуждения их за преступления против личности или целого общества, - если бы кто-либо стал сопоставлять самоубийство с христианским самопожертвованием, тот да вспомнит героизм Иисуса Христа, героизм Его апостолов, героизм мучеников, и устыдится своего кощунственного заблуждения! Правда, они воздыхали о том плене, в котором находились, живя на земле. Воздыхали, говоря даже: Кто избавит меня от сего тела смерти? Новый Завет Господа нашего Иисуса Христа. Свято-Троицкая Сергиева лавра, 1996, Рим. 7, 24. Но они никогда не бежали из этого плена сами, а, напротив, разрушали оковы греха и соблазна, отовсюду на них ополчавшихся, чтобы, когда Господь позовет их к Себе, со Христом быть на Небе. Сам Господь в этом отношении, как и во всех других, представляет нам высший образец. Живя на земле, Он, бывало, страдал, как никто. Угнетаемый тяжестью грехов всего человечества, оставленный на время Самим Богом до того, что Сам Он вопиял: Боже Мой, Боже Мой! Для чего Ты Меня оставил? Он никогда не подумал о невыносимости жизни, дарованной Богом, тем более о том, чтобы освободиться от нее. Он, правда, молился о том, чтобы, если возможно, миновала Его чаша страданий, но прибавлял: впрочем, не как Я хочу, но как Ты;.. не Моя воля, но Твоя да будет . Вот образец терпения, несения креста жизненного, послушания Отцу до смерти и смерти крестной!

Подражанием Своему Учителю и Господу жили и ученики Христовы. И кто же может усомниться в том, что они были далеки от преступной мысли о самоубийстве, хотя всякий знает, что им, овцам среди волков, - кротким среди свирепых язычников, жилось не легко! Вот апостол язычников Павел свидетельствует вслух всего мира, в лице коринфян, которые не могли не знать действительного положения своего духовного отца: я думаю, что нам, последним посланникам, Бог судил быть как бы приговоренными к смерти, потому что мы сделались позорищем для мира, для Ангелов, и человеков... Даже доныне терпим голод и жажду, и наготу и побои, и скитаемся, и трудимся, работая своими руками. Злословят нас, мы благословляем; гонят нас, мы терпим; хулят нас, мы молим; мы как сор для мира, как прах, всеми попираемый доныне Новый Завет Господа нашего Иисуса Христа. Свято-Троицкая Сергиева лавра, 1996. 1 Кор. 4, 9, 11-13. Подлинно, и чрез восемнадцать веков слова эта служат наилучшим обличением постыдного самоубийства, ибо - подобно апостолам - победить зло жизни во всех его видах: брань и поношения со стороны людей благословением их, гонения - терпением, хулы - молитвой, значит спасти себя и от самоубийства и уготовить себе верное блаженство в жизни будущей. - Хотите ли узнать, как апостолы относятся к покушениям на свою жизнь со стороны других людей, смотрите на апостола Павла! Вот он, вместе с учеником своим Силою, избитый, израненный, закован в кандалы в темнице в городе Филиппах (в Македонии). Полночь. Святые узники молятся Господу, поя псалмы. Столь необычное поведение преступников темничных заинтересовало даже темничную стражу. Заслушались стражники святого пения чудных преступников. Вдруг произошло землетрясение, так что поколебались своды темничные, двери отворились и оковы спали с рук и ног заключенных. Один из темничных стражников, пробудившись от сна и по отворенным дверям думая, что заключенные бежали, выхватил нож и хотел себя убить. Но Павел громко воскликнул: не делай себе никакого зла, ибо все мы здесь Новый Завет Господа нашего Иисуса Христа. Свято-Троицкая Сергиева лавра, 1996. Деян. 16, 28. Кто же после этого может сказать, что самоубийство - не зло, хотя бы оно оправдывалось и таким побуждением, какое было у темничного стража, боявшегося ответственности за бегство узников, происшедшее не по его вине?

Обратимся к мученикам. Замечательно, что в то время как язычество на высоте своего мирского могущества, богатства и славы дало из среды своей множество самоубийц, - презренные, бедные, гонимые христиане готовы были идти и на костер, и в зубы львов, и под острие меча, и под железную пилу, но никогда не лишали себя жизни сами. Верою побеждали царства, творили правду, получали обетования, заграждали уста львов, угашали силу огня, избегали острия меча... другие испытали поругания и побои, а также узы, и темницу, были побиваемы камнями, перепиливаемы, подвергаемы пытке, умирали от меча, скитались в милотях и козьих кожах, терпя недостатки, скорби, озлобления; те, которых весь мир не был достоин, скитались по пустыням и горам, по пещерам и ущельям земли Новый Завет Господа нашего Иисуса Христа. Свято-Троицкая Сергиева лавра, 1996. Евр. 11, 33-34; 36-38. За то и победили они царства, получили обетования, были крепки на войне, прогоняли полки чужих Новый Завет Господа нашего Иисуса Христа. Свято-Троицкая Сергиева лавра, 1996. Евр. 11, 34. Вот истинный героизм на земле - терпением течение на предлежащий нам подвиг, по вере в Начальника и Совершителя Иисуса Христа, Который вместо предлежавшей Ему радости, претерпел крест, пренебрегши посрамление Новый Завет Господа нашего Иисуса Христа. Свято-Троицкая Сергиева лавра, 1996. Евр. 12, 2. Пред этим истинным героизмом не меркнет ли, как тлеющая и издающая смрад головешка пред ясным заревом пожара, ложный героизм самоубийства? Не представляется ли оно, иногда выдаваемое за храбрость, пошлой трусостью, бегством с поля битвы, да какой битвы? Той, которая, в конце концов, должна дать венец праведности, право на наследие жизни вечной? И где любовь самоубийц к людям, о которой говорят иногда? Подлинно, это - любовь только языком, а не делом и истиной, ибо самоубийцы, вместо того, чтобы любить ближних на деле, безжалостно оставляют их в сей жизни, сами, уходя в тот мир, из которого никто не возвращается.

Из всего сказанного можно видеть, как противно духу Христовой истины самоубийство. Отцы и учители Церкви всегда с негодованием и порицанием относились к самоубийству, видя в нем преступление большее, чем убийство другого. "Как мы пришли на свет не по собственному желанию, так точно не имеем права и уйти из него без ведома и воли Того, Кто нас сюда прислал" (Августин), - говорили они. Посему же и Святая Церковь, верная учению и духу Христовой истины, с порицанием относится к самоубийству, лишая погребения сознательных самоубийц. Потому же, без сомнения, и всякому православному христианину, более или менее проникнутому духом Христовой истины, претит самоубийство, как дело преступнейшее, навлекающее на главу самоубийцы гнев Божий.

1.2 Проблема суицида в христианских православных аспектах

В Священном Писании прямого осуждения самоубийства не содержится, если не считать двух мест - одного в Ветхом Завете и одного в Новом, которые при желании можно истолковать, как запрещающие своевольничать с жизнью и смертью. Во "Второзаконии" Господь произносит: "Я умерщвляю и оживляю, Я поражаю и Я исцеляю, и никто не избавит от руки Моей". А в "Первом послании к коринфянам" Павел говорит: "Разве не знаете, что вы храм Божий, и Дух Божий живет в вас? Если кто разорит храм Божий, того покарает Бог: ибо храм Божий свят; а этот храм - вы".

Впрочем, грозные слова ветхозаветного Бога скорее относятся к перечислению атрибутов его могущества, и смысловое ударение здесь делается не на местоимении "Я", а на глаголах. Что же до слов апостола Павла, то в них, пожалуй, все-таки имеется виду не физическое разрушение тела, а разорение собственной души, которое происходит как раз при жизни.

В Библии можно найти 7 случаев очевидного самоубийства, и ни в одном из этих описаний нет оттенка порицания: Авимелех: "... Библия осуждает злодеяния Авимелеха, но отнюдь не его самоубийство". Самсон: "... и вовсе восхваляется как герой". Царь Саул и его оруженосец. Ахитофел: "...Опять простая констатация, без какой - либо моральной оценки". Последний из ветхозаветных самоубийц - иудейский старейшина Разис - предпочитает смерть позору пленения. Обратите внимание на несомненное восхищение, звучащее в тексте Писания. В Новом Завете самоубийца всего один, зато знаменитейший из всех и даже давший впоследствии название самому явлению - "иудин грех", и обратившись непосредственно к тексту Писания, мы увидим, что евангелист отзывается о смерти предателя лаконично и бесстрастно: "…И, бросив сребреники в храме, он вышел, пошел и удавился" Лаврин А. Хроники Харона: энциклопедия смерти, М., 1993, с. 62.

Раскроем «Полный православный богословский энциклопедический словарь», найдем слово «самоубийство». Вот что там написано: «Преступность этого греха состоит в том, что самоубийца возмущается против творческого и промыслительного порядка, божественного и своего назначения, произвольно сокращает свою жизнь, которая принадлежит не ему только, но и богу... .

Вдумаемся в эту формулировку. Человек не смеет уйти из жизни, так как жизнь его принадлежит богу. По существу, это тот же принцип, который применялся к крепостным дореформенной России. Ты не смеешь уйти, убежать от своего помещика, господина, ибо ты его собственность. Вся разница в том, что хозяин называется не земной, а небесный...

Рассмотрим рассуждения отцов духовных о самоубийстве дальше: «Указывают на мужество, проявляемое самоубийцей в своем действии; не каждый, -- говорят, -- решится на такой смелый поступок. И на этом основании у язычников самоубийство даже восхвалялось, как героизм. Но, с христианской точки зрения, самоубийца есть не герой, а трус, так как не в состоянии снести тех неприятностей и несчастий (например, потерю любимого человека или имущества, неизлечимой болезни, заслуженного или незаслуженного стыда и т. п.), из-за которых обыкновенно решаются на самоубийство» Б. Акунин (Григорий Шалвович Чхартишвили) "Писатель и самоубийство", М., "Новое литературное обозрение", 2001, с. 54.

В этом отрывке заслуживают внимания два момента: одинаковая оценка всех самоубийств независимо от мотивов каждого из них и типичнейшее для церкви учение о необходимости принимать и нести страдания и несчастья, выпадающие «от господа свыше», учение, базирующееся в конечном счете на догмате полезности, необходимости и спасительности страданий для человека. Обратимся ко второму моменту: самоубийца виновен перед богом еще и тем, что не умел вытерпеть ниспосланных ему свыше страданий.

Учение о пользе и необходимости страданий базируется на целом ряде текстов «священного писания»: «Ибо то угодно Богу, если кто... переносит скорби, страдая несправедливо... Ибо вы к тому призваны, потому что и Христос пострадал за нас, оставив нам пример, дабы мы шли по следам Его»; «Ибо знаем, что вся тварь совокупно стенает и мучится доныне». Трегубов Л., Вагин Ю. Эстетика самоубийства, Пермь, 1993, с. 76

Это - прямые призывы к страданию, к восторженной готовности к истязаниям (а где нет таковых -- и к самоистязаниям, отсюда монашеское подвижничество, юродство, обетное самоограничение), требование терпеть, как бы преступно или бессмысленно ни было страдание.

Согласно древнехристианским преданиям, в эпоху гонений на христиан бывали случаи, когда власти, захватив одну или несколько христианок, отдавали их солдатам на поругание. Чтобы оградить себя от надругательств, во имя естественной стыдливости, зная о неминуемой смерти, они ускоряли ее наступление -- бросались в реку, с домов, со стен тюрем. И что же! Вначале христиане признавали их как мучениц и чтили наряду с другими умученными. А потом заявили - это уход от ниспосылаемых тебе богом страданий. Пусть над тобой, обреченной, глумятся жестокие легионеры. Раз бог попускает эти страдания -- надо терпеть, нельзя пытаться уйти от них даже пред лицом неминуемой смерти. Было объявлено, что такие мученицы - это грешники-самоубийцы. Садизм этого положения, если вдуматься в него, потрясает.

Добровольное лишение себя жизни, даже если оно представляет собой бегство от страданий, всегда воспринималось как тягчайший грех, который Церковь на земле уже не может отпустить, ибо всякий грех отпускается только при покаянии.

Напомню - первый человек, оказавшийся в раю со Христом, был разбойником, раскаявшимся на кресте пред самой смертью: "И сказал ему Иисус: истинно говорю тебе, ныне же будешь со Мною в раю" Новый Завет Господа нашего Иисуса Христа. Свято-Троицкая Сергиева лавра, 1996. Лк.23:43. Слово Божие говорит: "Если говорим, что не имеем греха, - обманываем самих себя, и истины нет в нас. Если исповедуем грехи наши, то Он, будучи верен и праведен, простит нам грехи наши и очистит нас от всякой неправды". Но как может раскаяться при жизни самоубийца?

Грех самоубийства складывается как из самого факта убийства (себя в данном случае), так и грехов неверия и маловерия (в основном губят себя безбожники, язычники и невоцерковленные люди), малодушия, грехов отчаяния и уныния, через которые самоубийца отказывается нести свой жизненный крест, усомнившись в спасительном Промысле Божием о каждом человеке. Усугубляет положение и то, что за самоубийцами могут тянуться и нераскаянные грехи блуда, не почитания родителей, занятия оккультизмом (гаданием, астрологией, магией и т.п.), воровства, лжи и т.п.

"Тогда Иисус сказал ученикам Своим: если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною" Новый Завет Господа нашего Иисуса Христа. Свято-Троицкая Сергиева лавра, 1996,Мф. 16:24. У каждого христианина есть свой крест, через который, мужественно, уповая на Бога, мы получаем спасение. Мы воспринимаем это крест не как преднамеренное мучение "злого и не справедливого" Бога, как орудие нашего совершенства, как огонь, превращающий кусок руды в твердую сталь, как шлифовальный станок, превращающий тусклый бесформенный алмаз в сверкающий бриллиант. Вдумайтесь в слова Священного Писания: "…знаем, что любящим Бога, призванным по Его изволению, все содействует ко благу". Обратите внимание - "Все содействует ко благу", а "все" - значит и скорби.

По единодушному соборному мнению Православной Церкви жизненный крест, как и различные искушения в течение всей жизни, никогда не даются сверх сил человека. Нужно четко осознавать, что страдание, греховное искушение, которое тебя одолевает в данный момент, ты можешь преодолеть, однако не только своими силами, но с Божией помощью. Именно из-за того, что человек в своем безверии, столкнувшись с проблемами (зачастую они бывают особенно у молодежи надуманными и смехотворными), совершенно не обращается к Богу за помощью через молитвы, покаяние, таинства Евхаристии или Елеосвящения (соборования), и доходит до черты самоубийства.

При ближайшем рассмотрении оказывается, что не Бог, а сам человек своей греховной, безбожной и неправедной жизнью довел себя до ситуации, склоняющей его к самоубийству. "Жало смерти - грех" - пишет св. апостол Павел. Поэтому именно покаяние в своих грехах спасает и "обновляет" человека, при этом следует заметить "…печаль ради Бога производит неизменное покаяние ко спасению, а печаль мирская производит смерть". Не в это ли причина возрастания самоубийств в нашем все более удающимся от Бога обществе?

По церковным канонам, самоубийц (к таковым относятся также убитые на дуэли, убитые во время разбоя преступники, люди, настоявшие на своей эвтаназии) и даже подозреваемых в самоубийстве (не принято отпевать утонувших при неизвестных обстоятельствах) нельзя отпевать в храме, поминать в церковной молитве за Литургией и на панихидах. Самоубийц не хоронят на кладбищах около церквей. Есть мнения, что к самоубийцам можно отнести погибших "любителей" экстремальных видов "спорта", ведь они реально осознавая смертельную опасность таких занятий, ради пустой утехи все равно рисковали жизнью. Фактически самоубийцами являются наркоманы, токсикоманы и алкоголики.

Впрочем, в известном дореволюционном руководстве для священнослужителей С.В. Булгакова со ссылкой на постановление Священного Синода от 10 июля 1881 года указывается, что умершие от запоя (если не доказано, что те пили с целью отравить себя алкоголем), не причисляются к самоубийцам, на основании, что "...ибо смерти от запоя предшествует помрачение рассудка, чего не бывает при употреблении других средств к сознательному самоубийству...". Хотя, явно практически все пьяницы осознают, что чрезмерное употребление алкоголя смертельно для здоровья. Не все просто и в случаях смерти наркоманов от передозировки, поскольку непосредственно пред принятием наркотика наркоман находится в сознании в отличие от запойного алкоголика, принимающего последние уже смертельные порции спирта явно в невменяемом состоянии.

Господь говорил: "Я есмь лоза, а вы ветви; кто пребывает во Мне, и Я в нем, тот приносит много плода; ибо без Меня не можете делать ничего. Кто не пребудет во Мне, извергнется вон, как ветвь, и засохнет; а такие ветви собирают и бросают в огонь, и они сгорают" Новый Завет Господа нашего Иисуса Христа. Свято-Троицкая Сергиева лавра, 1996. Ин.15:5-6 - в них и великое утешение для верных христиан, и страшное предупреждение для маловеров и отступников. В Откровении звучат страшные слова: "Блаженны те, которые соблюдают заповеди Его, чтобы иметь им право на древо жизни и войти в город воротами. А вне … убийцы… и всякий любящий и делающий неправду".

Вывод: Трудно поверить, чтобы христианин, совершивший самоубийство, потерял свое спасение и попал в ад. Библия учит нас, что с того момента, когда человек искренне поверит во Христа, он получает вечную гарантию спасения . Поэтому христиане могут быть уверены, что владеют вечной жизнью, что бы ни случилось с ними в будущем.

Ничто не может отделить христианина от Божьей любви! «Ибо я уверен, что ни смерть, ни жизнь, ни Ангелы, ни Начала, ни Силы, ни настоящее, ни будущее, ни высота, ни глубина, ни какая другая тварь не может отлучить нас от любви Божией во Христе Иисусе, Господе нашем». Если ни одно творение не может отделить христианина от Божьей любви (и даже он сам христианин, который совершает самоубийство, является творением), тогда и самоубийство не может отлучить его от Божьей любви.

ГЛАВА 2.1 СОВРЕМЕННАЯ РУССКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ ЦЕРКОВЬ И СУИЦИД

русский церковь православный суицид

Сегодня, сообразуясь с современной точкой зрения на психические болезни и заботясь о правах выживших вследствие суицида, Русская Православная церковь(РПЦ) относится к жертвам суицида сострадательно и хоронит последних по традиционным обрядам. Помощь в совершении суицида, однако, рассматривается как уголовно наказуемое деяние.

Современная православная церковь дает свое объяснение такого отношения к самоубийству, как исторически сложившегося. Запрещая молитву о том, кто наложил на себя руки, Церковь стремилась таким путем остановить потенциального самоубийцу напугав его тем, что он не будет даже похоронен по-христиански. Теперь ситуация изменилась. Потенциальный самоубийца в большинстве случаев просто не знает о том, что его нельзя будет поминать во время литургии, и вообще этим его не напугаешь, зато правило, что о самоубийце "не подобает быти приношение" известное из 14-го канонического ответа святого Тимофея, архиепископа Александрийского, жившего во второй половине IV в. и бывшего участником Второго Вселенского Собора, включенное некогда в Книгу Правил с благими целями (в условиях, когда психиатрия была не в силах справиться с этой проблемой, Церковь, естественно, брала на себя ответственность за больного психически человека и делала все, что было в ее силах), превратилось из шлагбаума на пути самоубийцы потенциального в палку, которой бьют по голове несчастных родственников самоубийцы состоявшегося.

Однако, Церковь, запрещая приношение за самоубийц вообще, в частных случаях предлагает священнику принимать решение на этот счет самостоятельно, что, к сожалению, делается далеко не всегда. Имеется в виду фраза из канонического ответа св. Тимофея: "если кто, будучи вне себя, поднимет на себя руки... о таковом священнослужитель должен рассудити, подлинно вне ума соделал сие" Б. Акунин (Григорий Шалвович Чхартишвили) "Писатель и самоубийство", М., "Новое литературное обозрение", 2001, с. 89. Однако в церковном сознании бесповоротно утвердилась точка зрения, согласно которой молиться за самоубийц недопустимо, и только дома можно читать канон о самовольно жизнь скончавшем.

В большинстве своем священники игнорируют канонический ответ св. Тимофея и просто отказываются молиться за самоубийц, иногда даже в тех случаях, когда на это получено благословение правящего архиерея. Это крайне тяжело для близких покончившего с собой, которые начинают чувствовать себя в Церкви какими-то пасынками или париями, а зачастую просто отказываются от Церкви, а вслед за этим и от Бога. При этом надо иметь в виду, что самоубийству предшествует психическая болезнь, депрессия, нервные срывы, алкоголизм, наркомания и т.д., что уже до предела осложнило отношения умершего с его родственниками, поэтому они чувствуют за собой вину, пытаются что-то предпринять, идут за помощью в храм и получают необоснованно резкий отказ, если просят там о помощи.

Актуальность проблемы подтверждается не только необходимостью изъяснения страшного явления, но и интересом общества к данной теме. Так, после заявления Святейшего Патриарха Кирилла на Архиерейском соборе 2011 года о введении единой приходской практики в отношении лиц, покончившим с собой, в сети интернет появилось много сообщений о якобы новом отношении РПЦ к самоубийству. А светские СМИ заявили, что Церковь разрешила их отпевание. Что побудило Предстоятеля Русской Православной Церкви затронуть данный вопрос? С одной стороны -- «духовная болезнь» общества, с другой -- необходимость решения проблемы церковного напутствия лиц, самовольно окончивших свою жизнь, «чтобы ввести единую практику и избежать злоупотреблений -- как в сторону избыточной строгости, так и в сторону неоправданных послаблений».

2.2. МИРОВЫЕ РЕЛИГИИ, ХРИСТИАНСКИЕ КОНФЕССИИ И СУИЦИД

· Православие

Как уже говорилось ранее - добровольное лишение себя жизни, даже если оно представляет собой бегство от страданий, всегда воспринималось как тягчайший грех, который Церковь на земле уже не может отпустить, ибо всякий грех отпускается только при покаянии.

· Католицизм

Негативное отношение к самоубийству питает социальная доктрина, которая основывается на единстве, свободе, любви и святости жизни. Социальная доктрина Католической Церкви наиболее развита по сравнению с другими христианскими конфессиями и течениями. В XVI в. немецкий теолог Руперт Мельдений выдвинул знаменитую максиму: «in necessariis unitas, in dubiis libertas, in omnibus caritas» -- «в необходимом -- единство, в сомнениях -- свобода, во всём -- любовь» Дюркгейм Э. Самоубийство: Социологический этюд, М., 1994, с. 38. Известный теолог, кардинал Йозеф Хеффнер определил социальное учение Католической Церкви как «совокупность социально-философских (взятых, в сущности, из социальной природы человека) и социально-теологических (взятых из христианского учения о Спасении) знаний о сущности и устройстве человеческого общества и о вытекающих отсюда и применимых к конкретным общественным отношениям нормам и задачам строя».

· Протестантизм

Протестанты -- не одобряют самоубийство, то достаточно религиозные люди не поощряют его в отношении себя, своей семьи или общества. Как считал Эмиль Дюркгейм, религиозность является важным фактором, определяющим, умрет ли человек естественной смертью или покончит с собой. Тем не менее, кроме собственно теологии, имеют значение и другие факторы. Председатель отдела развития детей и детской психиатрии Медицинского центра имени Альберта Эйнштейна Леонардо Магран указывает, что по статистике уровень самоубийств выше среди протестантов, чем у евреев и католиков.

Отношение к самоубийству и к самоубийцам на протяжении всей истории человечества было не однозначным. Очень многое зависело от того, кто и при каких обстоятельствах совершал самоубийство. Отношение к самоубийцам у разных народов и в разные эпохи менялось от безоговорочного осуждения (у христиан) до преклонения перед ними (в Японии). Первым, дошедшим до нас письменным источником неизвестного автора, который сохранил упоминания о суицидальном поведении, является древнеегипетский «Спор разочарованного со свой душой», относящийся к эпохе Древнего царства (XXI в. до н.э.). «Спор...» проникнут переживаниями одиночества и заброшенности, герой его чувствует себя одиноким в окружающем обществе, в котором все чуждо и враждебно. В его строках нет и намека на религиозный страх перед добровольным лишением себя жизни. Исторически первыми формами самоубийств, как установили археологи, изучавшие гробницы древних царей Шумера и Аккада (третье тысячелетие до н.э.), были ритуальные самоубийства. В последний путь вместе с царями отправлялись войны его личной охраны. Они принимали смертельную дозу яда и навеки оставались охранять своего правителя. У древних кельтов (второе-первое тысячелетие до н.э) считалось для воина позором дожить до немощной старости. Они считали, что люди, добровольно обретшие смерть в ином мире, могли рассчитывать на блаженное существование, а люди, умершие от болезни или старческой дряхлости, могли оказаться в преисподней.

Датские войны считали позором для себя умереть в глубокой старости или от болезней. Когда жизнь старикам становилась им в тягость, они сбрасывались с высокой скалы, которая называлась «Скала предков».

В Римской империи смерть описывалась как акт освобождения, в котором усматривалось превосходство человека над богами. Поэтому для мудреца самоубийство могло быть вполне полезным. Немалую роль в распространенности самоубийств в Римской империи сыграл обычай, согласно которому провинившиеся должностные лица с помощью самоубийства «искупали вину». В таком случае судебное преследование их семьям уже не грозило. Тема самоубийства была основной в письмах крупнейшего римского поэта, писателя и философа Л.А. Сенеки (ок. 4 до н.э. - 65 н.э.), занимаясь проблемами практической философии, а также выбора и обоснования жизненного поведения, высказал ряд оригинальных мыслей о смерти. Эти мысли он высказывает в «Нравственных письмах к Луцилию». К самоубийству у Сенеки двоякое отношение. Первое: идти к смерти как к самоосвобождению. «Лучшее из устроенного вечным законом то, что он дал нам один путь в жизнь, но множество - прочь из жизни». И чтобы не мучиться от болезней и от палача, лучше выйти из круга мира, отбросить все бедствия. Но при всем при этом, по Сенеке, природа человека сопротивляется боли и смерти. Но в определенных случаях надо нести свой крест, избегать самоубийства. Так, он против сладострастной жажды смерти. «Мудрый и мужественный должен не убегать из жизни, а уходить»». Особенно важна мысль Сенеки, выраженная в его напутствии к Луцилию: нельзя из-за страха смерти на себя накладывать руки. Для Цицерона цель жизни (106-43 до н.э.) состоит в том, чтобы жить и любить себя в соответствии с природой, суицид не является большим злом. Самоубийство для мудреца, желающего быть верным ей до конца, могло быть вполне полезным. Нужно отметить, что Цицерон и Л.А. Сенека свои философские взгляды претворили в жизнь. Суицидальное поведение такого рода приобретает форму особого вида искусства, так, например, в Египте в период правления Марка Антония существовала академия - «синапофименон», члены которой в порядке очередности заканчивали свою жизнь самоубийством, а на заседаниях обсуждали и придумывали новые его способы. Со времен средневековья между Западом и Востоком стали наблюдаться существенные различия в восприятии самоубийства. В странах Востока акт самоубийства чаще всего не рассматривался как что-то антиобщественное - он не только не запрещался, но часто, наоборот, приносил самоубийце уважение окружающих. Так, в Индии спокойно ожидать своей смерти считалось позором до середины ХХI века. Мудрецами называли тех, кто сжигал себя заживо, когда наступала старость. Также практиковалось ритуальное самосожжение жены, потерявшей своего мужа (сати). В средневековом Китае самоубийство можно рассматривать как обычай или ритуал. Признаком высшей добродетели считались самоубийства благочестивых вдов в старом Китае. Этот обычай бытовал около 1,5 тысяч лет, вплоть до 20 в., а также существовал обычай самоубийства матери наследника престола. Немалую долю социально регламентированных суицидов составляли добровольные уходы из жизни, после смерти «правителя», когда жены и слуги были обязаны разделить участь господина и сопроводить его в загробный мир. В Китае существовал ритуальный псевдо-суицид, или «обман смерти». Реальная смерть правителя подменялась ритуальным «обманом смерти», а ритуальный псевдо-суицид подменялся «вторым рождением». Умыкание одежды уступающего трон правителя было одной из ключевых частей обряда «второго рождения» и, подразумевало его символическую смерть. Объектами суицида были и мужчины, и женщины. Мужчины чаще становились жертвами внешних ситуативных обстоятельств. Так, китайские императоры часто жаловали сановникам «право на самоубийство» за тяжкие государственные преступления. В то же время женщины традиционных обществ чаще бывали жертвами санкционированного обычаями суицида по внутрисемейным причинам (смерть мужа, прелюбодеяние, деторождение, наследование права на власть и имущество). Еще большее значение самоубийство играло в японской культуре, в которой самоубийство носит ритуальный характер. Известна существовавшая в феодальной Японии традиция ухода из жизни самураев с помощью харакири. Это выражение, широко распространенное среди не-японцев, у самих японцев не пользуется популярностью. Они предпочитают употреблять другое понятие ? сеппуку, которое пишется с помощью тех же знаков, но в обратном порядке. Культура совершения такого самоубийства была настолько развитой, что даже предусматривала ситуации не только добровольного сеппуку, но и обязательного сеппуку. Добровольное сеппуку практиковалось с 12 в. и было связано со стремлением побежденных воинов избежать позора, попав в руки противника. Такого рода самоубийство совершил, например, в 1189 Минамото Ёсицуне. В отдельных случаях добровольное сеппуку было призвано продемонстрировать лояльность к своему господину, как протест против политики правительства или в качестве искупления ошибок, допущенных в работе. Обязательное сеппуку применялось в тех случаях, когда самурай приговаривался к казни. Сеппуку при таких обстоятельствах рассматривалось как более достойный способ ухода из жизни, в сравнении со смертью от руки палача. Существуют некоторые особенности суицидального поведения, связанные с японской этнокультурой: самоубийство, осуществляемое, чтобы сопутствовать императору или феодалу после его смерти; суицид, совершаемый, если человек связан или подозревается в правонарушении; парный суицид молодых людей, не имеющий возможности обрести счастье в этой жизни, или матери и детей; возрастные самоубийства пожилых семейных пар в случаях тяжелых неизлечимых заболеваний одного из супругов; героические самоубийства, например, явление летчиков - камикадзе.

...