Тринитарность религии, обусловленная нелинейностью социума

Размещено на http://www.allbest.ru/

ТРИНИТАРНОСТЬ РЕЛИГИИ, ОБУСЛОВЛЕННАЯ НЕЛИНЕЙНОСТЬЮ СОЦИУМА

Р. И. Зекрист

Уже в самом начале эволюции человека возникла проблема установления взаимосвязи между надбиологической, иноприродной жизнью человека в обществе и его биосоциальной и психофизической жизнью. Роль посредника в организации этой связи взяла на себя культура. Такое понимание культуры фактически является развитием идей, высказанных ещё К. Марксом и Э. Кассирером.

Существуют фундаментальные общечеловеческие ценности (благо, истина, гармония), а также реальный процесс жизни людей, её материальная основа, объективная сторона общественного прогресса. Сюда можно отнести производство материальных благ и его общественную форму - производственные отношения (формы собственности, разделение труда, распределение и обмен)1.

Нетрудно заметить, что негативные, подавляющие воздействия на развитие общества оказывают многие консервативные аспекты, в том числе государственные институты, пораженные бюрократией и коррупцией, идеология и психология различных социальных групп, партий и общественных организаций, агрессивность и милитаризм и т. д.

Проявление законов общественного развития возможно лишь при осознанном, активном участии людей в социальных структурах. Животные непосредственно связаны со своей жизнедеятельностью. Человек же, как таковой, состоялся лишь опосредовав себя, или «вклинив» между собой и окружающей средой, другими людьми «культурного посредника» - многообразные культурные образцы.

На вопрос о социальной роли религии, о том, прогрессивна или реакционна эта роль, нельзя ответить однозначно. И это потому, что её используют в своих целях различные социальные группировки и общественные слои. В частности, наиболее распространенная на территории Средней Азии и Казахстана религия ислам исторически использовалась различными силами, как в позитивном, так и в негативном плане.

Прежде чем рассуждать о какой-либо конкретной религии прошлого и (или) наших дней, попытаемся осветить наиболее общие вопросы происхождения и сущности религии «вообще», её роли в общественной, социальной (в том числе, и материальной, экономической и связанной с ней миропознавательской, «гносеологической») практикой человечества.

Корни религии, конечно же, следует искать во тьме первобытного донаучного сознания. Многие авторы отмечают особенность этого сознания, состоящую в том, чтобы приписывать окружающим человека вещам и явлениям свойства, присущие самому человеку. Известная фраза, сказанная первобытным охотником Дерсу Узала: «В тайге много разных людей есть», - относящаяся и к явлениям природы (ветер, дождь) и к окружающим предметам (камни, река, костер), и к растениям и животным (мышь, дерево, трава) - как нельзя лучше раскрывает этот феномен «первичных» проблесков сознания: человек приписывал одухотворённость и даже разумность всем «элементам» Вселенной.

Попытаемся дать научно-философское освещение одного из наиболее фундаментальных, на наш взгляд, истоков и оснований всех религий - стремления «открывать» мир, объяснять его из наиболее общих, глубинных проявлений и закономерностей. Для наглядности дальнейших рассуждений проиллюстрируем их: «Степь для казахов имела свою центральную точку там, где стояла юрта или аул, но постоянные перекочевки передвигали ее в пространстве. Таким образом, получалось, что круг Земля - Вселенная имел свою центральную точку везде, то есть в каждой точке степи. И в то же время, кружась возле точки круга в семьсот километров, кочевник был далек от нее при каждой перекочевке. Центр, как неподвижная и в то же время сменяющаяся в пространстве точка, был понятен казахам: круг был символом Неведомого, Беспредельного пространства, олицетворяя бесконечное Время в Вечности. Сама сфера считалась эмблемой вечности и беспредельности. И кочевники понимали смысл этого явления, потому что могли видеть сферу из ее центра и в то же время быть вне его. Пространство, подобно сфере, радиусами расходилось от кочевников в разные стороны, открывая беспредельные горизонты вокруг, но и возвращаясь к нему как к центру вращения»2. Это один из примеров миропонимания, детерминированного внешними (главным образом материальными) условиями жизни и жизнеобеспечения: круг в семьсот километров - доступный для домашнего скота и экологически безопасный «размер» джайляу.

Одной из особенностей современной социально-политической «экзистенции» человека и человечества является существенное повышение роли духовных, моральных, культурных, «общечеловеческих» факторов перед материальноэкономическими. И, как следствие, повышается внимание к этим аспектам - как научной общественности, так и практических политиков, юристов, экономистов, деятелей искусства, «простых» граждан. Растет число исследований на эти темы. При всей позитивности обращения к человеку «духовному», не следует впадать в крайность и совсем забывать о бренности нашего мира и о нашей зависимости от хлеба насущного.

Человек с помощью данного ему природой мозга стал генерировать идеи и продуцировать орудия, направленные как на гармонизацию своих отношений с природой, так и на ее преобразование для более эффективного удовлетворения своих нужд. Сейчас считается, что первое направление характеризует «восточный» тип культуры, а второе - «западный». Культура позволила человеку обеспечить себя практически неограниченными ресурсами жизнеобеспечения, которые теперь создаются трудом, а не природой, и (не имея для этого специальных органов!) освоить наземное, водное, подводное, воздушное пространства, вполне успешно начать освоение космического. Кроме этого человек создал из первобытного стада систему весьма сложной и многофункциональной социальности, что тоже является одной из важнейших составляющих (частей) культуры, как средства выживания.

Религия - мистика и практический (реально существующий) шаманизм с одной стороны и институциализированные религиозно-конфессиональные объединения значительных масс человечества - с другой - есть один из наиболее крупных, представительных и длительно (стабильно) существующих пластов культуры. Одной из наиглавнейших функций религии (как древней, так и современной) является контроль и управление духовной стороной жизни общества. Религия на сегодня наиболее полно охватывает эти стороны жизни, то есть главным образом (пока) именно она обеспечивает нормальное и здоровое функционирование сложного социального организма. В русле современного роста общественного внимания к «духовному», общечеловеческому становится очевидным и наблюдающееся сейчас «взрывное» повышение интереса к проблемам сакрального, начиная от «ренессанса» теоретического богословия и кончая исследованием деятельности колдунов, экстрасенсов и т. п.

Одним из ярких и наглядных проявлений повышенного внимания к проблемам «общественной» религии является проходивший недавно в Казахстане Съезд мировых и традиционно-национальных религий. Предпринимаются и другие попытки общественно-политических и религиозных деятелей как-то повысить эффективность религиозного социального регулирования путем реформирования и иных «усовершенствований» самой религии, что, конечно же, позитивно, особенно перед лицом современного морального кризиса общества, угрожающего самому его существованию...

Существенным препятствием практической политике в отношении религии является отсутствие достаточно глубокого и полного научно-теоретического анализа и осмысления предмета, причиной чего является его сложность и системная нелинейность. Недостаточно ясны корни религии, скрывающиеся во тьме первобытного сознания, ее генезис, развитие, роль в сознании и общественной жизни, как в древности, так и теперь. В лучшем случае научное религиоведение дает лишь описание классификационного типа. Неизвестно даже, является ли религия какой-то особенностью нашего мышления, психической деятельности, простым «опиумом для народа», или это есть отражение чего-то более серьезного и реально существующего в окружающем мире (пусть гротескное и искаженное, но все- таки - отражение реальности). В силу остро назревшей потребности в более эффективной регуляции современного социума данная проблема требует позитивного теоретического решения. Один из возможных путей этого решения вытекает из непосредственно материально-физических оснований бытия.

Как ни уничижительно для интеллектуалов это звучит, но следует все же согласиться с тем, что наш мозг, данный нам эволюцией, является «субъектом» выживания, а не «субъектом» свободного познания. Задача приспособить его к более эффективному выполнению этой второй функции хотя и архиважна, но подчас не так проста, как хотелось бы. Познание нам нужно не само по себе, а лишь постольку, поскольку оно способствует выживанию и процветанию нашего биологического вида. И хотя именно оно позволило нам создать культуру и благодаря ей несоизмеримо оторваться в возможностях выживания от животного мира, все же познание играет здесь вторичную, подчиненную роль.

В течение тысячелетий человек борется с самим собой, со своей физической и психической природой, стремясь выйти за ее ограничения, расширить рамки, наложенные эволюцией, доставшиеся ему от животных. Природа же диктует свои «условия» - поиск симметрий в окружающем мире намного облегчает работу мозга. Гораздо легче какую-то часть мира (иногда значительную) объединить, обнаружив общее свойство, чем разбираться с каждой вещью «с нуля», как будто бы о ней ничего не известно. Стереотипы (в том числе и стереотипы мышления) сильно облегчают нам жизнь, экономят биологическую энергию, время и силы, а подчас, благодаря мгновенности своего «действия» - спасают жизнь, но могут и завести в тупик. При достаточно высокоразвитой системе научных знаний эти последние случаи встречаются крайне редко, что создает соблазн вообще отказаться от мыслительной деятельности, требующей значительного расхода энергии (мозг человека при работе потребляет до 25-30 % всей энергии организма!).

Биологическая природа непримиримо восстает против столь значительных трат, ну, а если избежать их уж совсем не удается - стремится их как можно сильнее сократить. Стремление во всем искать симметрию вызвано не столько реально существующими «симметрическими» свойствами окружающего мира (хотя есть, конечно, и это), сколько стремлением «органа познания для выживания» сделать свою работу более эффективной, быстрой и экономичной. Нам нет необходимости здесь идти против природы и не пользоваться предлагаемыми ею путями повышения эффективности работы главного нашего органа. Найдя несколько симметрий в природе, объединяющих несколько предметов, и обнаружив их (симметрий) крайнюю полезность, человек стал распространять этот принцип познания и осмысления на все более и более широкие классы предметов, процессов и явлений. Яркой иллюстрацией этого принципа мыслительной деятельности (действительно, весьма продуктивного и конструктивного) является та же теоретическая физика, да и вообще, всякая «теоретическая» научная дисциплина (отрасль). Философия, как известно, стоит первой в этом ряду - «нет ничего практичнее хорошей теории».

Весьма скоро, еще на заре сознания, человек, не удовольствовавшись частными проявлениями симметрий, приступил к поиску объединяющих весь Космос сверхсимметрий (о чем, в частности, говорит и само значение этого слова - «порядок»), всеобщих мировых законов, единой мировой точки, являющейся центром и источником всего сущего. Не имея в то время достаточных научных знаний для подтверждения или опровержения факта существования такой точки (или точек - как известно, богов, божков и богинь сначала было великое множество), человек просто предположил ее существование, не особенно заботясь о доказательствах, не утруждая себя построением цепочек причинно-следственных связей и... поверил в этот весьма полезный для объяснения всего на свете вымысел (или реальность? наука до сих пор не имеет позитивного рационального ответа на вопрос о существовании единого мирового Начала.). Так, на вере, заменяющей биологически весьма накладный разум и подменяющей его, и держится эта, быть может, весьма полезная, а может быть, ошибочная гипотеза о существовании великого объединяющего закона, Начала и источника.

Невозможно дать окончательный и доказательный ответ на многократно повторенный здесь вопрос - существует или не существует?.. Существует ли в реальности суперобъединение всего, или это целиком и полностью - порождение эволюционного, «животного» несовершенства нашего мозга и психики в ипостаси познавательного органа? И если существует, то хотя бы приблизительно - в каких формах? Слова о неисповедимости и неисследимости путей Господних только возбуждают познавательную активность, направленную на преодоление этого запрета. Однако пока ни одна из предложенных многочисленных «Общих Теорий Всего» в действительности таковой не оказалась, а в «серьёзной» науке считается дурным тоном серьёзно рассматривать подобные теории. Это, конечно же, еще ничего не доказывает: «Вселенная так велика, что не может быть того, чего бы не было», - или действительно нет, или... плохо искали.

Ну, а если все же «всеобщая мировая точка» существует, то является ли она единой, неизменной, вечной, бесконечной, «железно-неподвижной», как в христианстве или исламе («темир казык»: «железный гвоздь» - у казахов - Полярная Звезда, вокруг которой вращается весь мир - образ, явно привнесенный в сознание номадов арабской и европейской наукой), или она - «плавающая», как мир-центр у номадов, который всегда находится над юртой, то есть может быть «везде». Известная истина «все течет, все изменяется» - не последняя в нашем научном, философском и даже повседневном бытовом обиходе. А может, таких точек действительно множество, и они каким-то неведомым нам образом сосуществуют, плавно сменяют друг друга, подобно гранулам в солнечной фотосфере?

Наряду с закономерностями, регулирующими социальные отношения, отраженными в нравственно-этической «части» вероучений всех религий, реалии окружающего мира природы (в том числе, природы самого человека) в религиозном отражении также имеют место - с этим сегодня приходится согласиться, как бы странно и неприемлемо для европейского научно-технического восприятия это ни выглядело. Перед лицом достаточно большого на сегодняшний день количества строго документированных, достоверно подтвержденных фактов было бы по меньшей мере неразумно продолжать упрямо отрицать существование какого-то пока ещё неизвестного и необъясненного современной наукой «иного» пласта реальности, его контактов с «нашей» реальностью и воздействия на неё. Отсутствие рационального объяснения таких явлений, как перемещение предметов усилием мысли, разыскивание пропавших людей по фотографиям, «биоэнергетические» или «энергоинформационные» поля, «переселение» душ и общение с ними и многого другого - еще не повод для огульного отрицания, начинающего уже смахивать на печально известное отрицание падения камней с неба.

Вполне вероятным выглядело бы предположение, что наши «пещерные» предки (а современные исследования показывают, что и животные вообще) обладали такими свойствами в гораздо большей степени, имея их на вооружении для своего выживания в природе. В дальнейшем, когда культура значительно облегчила человеку задачу противодействия окружающему миру, «сверхъестественные» свойства сознания (подсознания? сверхсознания?) оказались ненужными и отмерли. Возможно, они исчезли в результате мутации и сейчас сохранились в латентном состоянии лишь у очень немногих людей. Шаман и сейчас, «пообщавшись с духами» может вполне успешно вылечить больного, вызвать дождь или, наоборот, разогнать тучи. В древности, опять же не особенно утруждая себя поиском причинно-следственных зависимостей, наши предки в случае какого-либо затруднения просто шли к шаману, и от его искусства - иногда ложного, но часто и вполне реального - зависело благополучие, а подчас - и само существование.

Память о столь важных и довольно частых в то время событиях в дальнейшем сохранилась в виде мифических и религиозных преданий, реальность которых время от времени подтверждалась, по большей части опять-таки ложно, посредством преднамеренных мистификаций, чем и можно объяснить «неприязнь» современной европейской науки к исследованию подобных явлений (действий колдунов, экстрасенсов, «прямых» вмешательств «потустороннего» и т. д.).

Утеряв в ходе дальнейшего развития связь со своими естественными («сверхъестественными») природными основаниями, религия почти целиком перешла в область обоснований идеологических. Как и всякая идеология, она изменялась в своём развитии, трансформировалась под влиянием (нередко - пагубным) реальностей растущего социума: политических, экономических, меняющихся укладов жизни, культурных традиций, нередко - под влиянием интересов своих апологетов и носителей, других «сильных мира сего», культур и религий других народов. Одни боги свергались с небес и заменялись другими с тем, чтобы и те в свою очередь оказались низвергнутыми с Олимпа. Так, попытки объединить мир, или хотя бы его значительную часть, военной силой, начавшиеся более 2500 лет назад и не прекратившиеся по сей день, привели к «объединению» душ многочисленных предметов и явлений в единую мировую «душу», помещаемую богословами либо за пределы времени и пространства, либо - в сознание человека.

В современном состоянии весьма трудно отделить первичные природные и социальные корни религии от более поздних наслоений и искажений.

В частности, исследование ислама, как наиболее поздней из «мировых» религий, к тому же в значительной мере заимствованной из христианства, представляет в этом смысле наиболее сложную задачу. Значительные «идеологические» подгонки к «мирским» потребностям, искажения и «вывихи» (таков фундаментализм) затрудняют задачу исследователя, но все же легко заметить, что догмы ислама оказались наилучшим образом приспособленными к условиям жизни исповедующих его народов, к их культурным традициям, природным условиям, укладу жизни и т. д., сделав ислам наиболее эффективным на сегодня орудием воздействия на массовое сознание, а следовательно, на общественное бытие одной седьмой части населения мира.

Исследователи ещё не дали полного ответа на вопрос, почему страны Ближнего Востока и Средней Азии, достигшие в IX-XI веках наивысшего для своего времени уровня культуры и давшие огромный толчок развитию её в Европе, в последующие века остановились в своём культурном и экономическом развитии. Ответ на этот вопрос неоднозначен, но можно с уверенностью сказать, что одна из причин кроется именно в том, что в жизни этого региона безраздельно господствовал ислам. Он способствовал консервации застойных общественноэкономических отношений, культурной отсталости районов его распространения, сыграл объективно реакционную роль в истории исповедовавших его народов3. Чтобы это утверждение не оставить голословным, проведем беглый анализ ислама генетически, исторически и доктринально.

Истоки религиозного знания и мировоззрения берут начало в глубокой древности. Они идут от мифологии шумеров, древних египтян, индусов, греков и римлян, заложивших основу целостного (триадного) мышления. В нём, наряду с образами Порядка и Хаоса, сформировался третий фундаментальный облик мироустройства - Созидание. Так, в индуизме сосуществуют три начала-божества: Вишну (хранитель мира), Шива (разрушитель) и Брахма (творец). При этом создание, хранение и разрушение мира - это и три функции Бога-Отца, и неслиян- ность и нераздельность двух начал, ведущих к третьему.

Такое мышление называют также тринитарным. При этом выделяются три особые, но нераздельные сущности (ипостаси), обозначающие:

1) крупномасштабное равновесие и единство, охватывающее все составляющие процессы и структуры, глубинную укоренённость и устойчивость порядка;

2) разнообразие, неравновесные сдвиги и неустойчивость; 3) связь и координацию элементов, самосозидание и самообновление.

В различных религиях образы творческой сердцевины мира представлены тринитарно (иначе, ипостасно или иконологически), т. е. как Троица (но не трое- божие). Например, поразительно сходство Троицы ветхозаветной с буддийскими иконами Троицы, которое подробно описал философ и культуролог Григорий Померанц. В центре буддийской иконы - сидящий Будда; справа и слева от него, пониже и поменьше ростом, - сидящие бодхисатвы. Эта зримая троица образов существ - символ трёх незримых телесно-духовных ипостасей Будды (Трикайи: «тела» дхармы, «тела» превращений, «тела» блаженства).

Христианизируя эту композицию, византийские иконописцы избрали библейский сюжет о трёх ангелах, возвестивших рождение Исаака. Средний ангел посажен чуть выше и кажется чуть крупнее. Но чтобы уйти от ассоциаций с буддийской иконой и зафиксировать библейский контекст, эта Троица изображалась с Авраамом и Сарою, подносящими хлебы.

Рублёв же, не зная о буддизме и ранней Византии, в которой складывался этот канон, почувствовал ненужность суетящихся маленьких фигурок с блюдами в руках и отбросил лишнее. Три ангела как символ трёхипостасного Бога предстали во всей своей ничем не заслонённой предмирной чистоте, едва прикасающейся к земле (остались только знаки земного: дуб, стол, чаша). Три ангела - фактически одна фигура в трёх ракурсах - лучше выразили отношения единосущности, неслиянности и нераздельности глубин бытия, чем буддийский тройственный образ.

Вместе с тем налицо сходство аспектов духовного целого в христианской и буддийской Троице. Тело превращений (нирманьякайя) - это Будда страдающий, проходящий свой земной путь. Тело блаженства (самбхагакайя) - это Будда на седьмом небе. Здесь бросается в глаза явное подобие Христу страждущему и Христу во славе, Христу Пантократору.

Тринитарное мышление буддистов выражается также в том, что части Троицы - Просветление (Будда), интуитивная мудрость (Праджня) и истинный путь к ней (Упайя) - одно и то же, только в разных поворотах (ракурсах). «Кто видел меня, видел дхарму, кто видел дхарму, видел меня», - сказал Гаутама Будда монаху, захотевшему повидать его перед смертью. Эти слова (указывающие на ипостасное единство и напоминающие слова Христа и слова Павла о Христе) мог повторить и бодхисатва, воплощение Софии (Праджни) или Метода (Упайи). Каждый из них - личность, и принцип, и часть, и целое. В каждом из них просвечивается вся система ипостасей. Буддизм мыслит ипостасным, созерцая дхармакайю как великую пустоту, т. е. чистый дух, и всё порождающее начало (т. е. как бы Отца Небесного). Индуизм мыслит ипостасно, созерцая в высшем своём Боге единство Ниргуны Брахмана (непостижимого Абсолюта, сущего Ничто) и Сагуны Брахмана (сущего во всей твари, в блеске красок и полноте звуков).

Со своей стороны, в христианском Святом Духе Владимир Соловьёв увидел «общее сердце Отца и Сына». То есть в каждой ипостаси обнаруживается единство идеи (тяготеющей к Единому, как истина, добро и красота у Платона) и её личностного воплощения (тяготеющего к единству с личным Богом).

Может быть, греческие отцы церкви смутно чувствовали это, отстаивая ис- хождение Святого Духа только от Отца. Двухприродность Христа задана в Его богочеловечности, а Отец, без особой связи со Святым духом, тяготеет к одно- природности. Но и католики также были правы: дух совершенной любви не может исходить только от одного, взаимность не может быть односторонней. Религии Святого духа, где на первое место выдвигается третья ипостась, но не впереди, а рядом, - давно существуют в Индии; это ведантизм и буддизм.

Согласно Григорию Померанцу, все высшие религии суть воплощение предвечной Троицы (с большей или меньшей степенью человеческого несовершенства). Ни одна из них не подлежит упразднению или отмене. Мир не может быть ни внешне христианизирован (за счёт иудаизма, ислама, индуизма, буддизма), ни дехристианизирован, как невозможно ни «европеизировать» Японию, ни «японизировать» Европу.4.

Троица - место будущей встречи всех высоких религий, не только христианства и буддизма, положивших начало учению о Троице. Это относится и к великим религиям, в которых имеются элементы тринитарности (Дух Божий), носившийся над водами, и нераздельность Бога и ангелов в иудаизме, предвечность Корана в исламе и др.). Ни одна религия не воплотила Предвечную Троицу во всех Её ипостасях и природах. Если взглянуть на христианство трезвыми глазами аравийского купца, то это религия Сына, заслонившего Отца, и лишь с начальным пониманием Троицы. Поэтому практическому христианству нечем гордиться перед религиями Отца (иудаизм, ислам) и религиями Святого Духа (буддизм, ведантизм).

Можно надеяться, что сравнительный анализ тринитарного мышления в разных религиях позволит в конце концов выйти на уровень Объединённой религии. Для этого нужно внутреннее развитие каждой религии вглубь в духе любви, сочувственного внимания и понимания. Итогом эволюции религиозного знания и мировоззрения, в частности, трансформаций концепции тринитарного мышления явилось зарождение 1500 лет назад одной из наиболее «молодых» религий, впитавшей в себя многие догмы из предыдущих духовных откровений разных культур, народов и религий и имевшей впоследствии достаточно богатый событиями и яркий путь собственной эволюции и развития.

Расцвет культуры народов Арабского Востока стал возможен потому, что в тот период ислам ещё не подчинил своему контролю всё духовное творчество, а наоборот, усваивал идеи иных религий, приспосабливался к местным обычаям, верованиям, к условиям реальной жизни. Интересно в этой связи отметить, как трансформировалось имя мусульманского бога в сознании среднеазиатских народов (с включением языческих составляющих): наряду с именем Аллаха, они и сейчас ещё употребляют для его обозначения и имена Худо, Худай (дух неба у тюрков, получивший имя от персидского Кудай), и Тенгри или Тангри (правитель мира, бог неба и света, древнее верховное божество у тюрков). Таким образом, ислам в то время сыграл роль аккумулятора культур и их синтеза5.

Основной мировоззренческий принцип «исламской философии природы» - идея взаимозависимости человека и природы. С-Х. Наср и др. мусульманские неотрадиционалисты выводят его из исламского принципа таухида, утверждающего единство всего сущего во внутреннем отношении к его онтологическому началу -

Аллаху. В гносеологическом оформлении этот принцип выражен в мусульманской концепции единства знания, утверждающей взаимосвязь всех типов знания (включая сакральное и мистическое)6.

Восприятие античного философского наследия (аристотелизм, неоплатонизм) способствовало развитию рационалистических тенденций в мусульманской теологии (мутазилиты, ашариты). В это же время зарождается суфизм - мистическое направление в исламе, впоследствии в равной мере тяготевшее к ортодоксии и гетеродоксии. Его влияние постепенно распространилось практически на все мировоззренческие течения в исламе7. Как позитивное можно отметить в суфизме учение о нравственном самоусовершенствовании человека (знание, отделённое от нравственности, считалось губительным, а бескорыстие - необходимым условием истины)8.

Сам факт повсеместного вытеснения язычества исламом в рассматриваемых пространственно-временных рамках означает, что отныне ислам становится господствующей формой идеологического сознания и, тем самым, неотъемлемой частью культурно-цивилизованной среды. Следовательно, ислам выступает и как предмет, и как фактор всего дальнейшего общественного развития в зоне его распространения, но общественное развитие на сегодняшний день невозможно без практической реализации в той или иной мере модели так называемого гражданского общества.

В связи с этим возникает проблема совместимости гражданского общества и ислама как часть более глобальной проблемы - есть ли место гражданскому обществу на Востоке? Для ответа на этот вопрос проведем сравнительный анализ общественного развития стран Запада и Востока. Для западных стран можно выделить главный фактор их развития: становление института частной собственности, который предопределил формирование социально активного типа человеческой индивидуальности. Возникновение и развитие института частной собственности привело к разложению общины, результатом чего стало формирование социума. В отличие от родоплеменных отношений здесь главными различиями между членами общества стали различия социального и, главным образом, экономического порядка, различия частной жизни, лишенные политического значения.

Государство при таких обстоятельствах стало побочным продуктом развития собственного общества. Государство и общество противостояли друг другу, а христианская церковь играла роль своего рода «амортизатора» между ними, оппозиции государству, а иногда и альтернативного центра политической власти.

На Востоке преобладающей формой организации общества продолжала оставаться община, основанная на том, что К. Маркс определил, как «азиатская форма собственности»9. Самостоятельное воспроизводство индивида было невозможно в силу суровых природно-климатических факторов, что требовало совокупных усилий всех членов общины. Общинная собственность предопределила в дальнейшем пассивный тип человеческой индивидуальности. Базой социального возвышения индивида служила «не собственность, а право редистрибуции, то есть распоряжения избыточным продуктом, подчиненным данному лидеру коллектива»10.

Становление государства на Арабском Востоке шло не путем разложения общины, как это было на Западе, а путем завоеваний одной общины (или союза общин) другой или другими общинами. Очевидно, что ислам сыграл определяющую роль в создании и объединении государств Арабского Халифата.

Выражаясь языком синергетики, скажем, что человек - элемент более сложной системы «общество». Связь между ним и условиями его жизни является нелинейной связью опосредованного присвоения. Эти условия не находятся в готовом виде, их человек должен создать. Отношения собственности и ранее приводили к различным социальным катаклизмам. Были целые периоды, когда часть людей могла существовать как живые говорящие орудия (при рабовладении), как животные (при феодализме), либо как машины. Фактор необходимости в истории неумолимо притягивал к себе, как структура-аттрактор, развитие системы «общество», упрощая её самоорганизацию.

Построение сложного происходит очень избирательно, связано с периодами его свёртывания, заменой сложных, нелинейных, опосредованных отношений на простые, линейные, непосредственные, т. е. эволюционный коридор в сложное достаточно узок11.

Тем самым ислам, особенно с превращением его в политический фактор развития Востока, скорее будет способствовать развитию здесь гражданского общества, нивелируя и ломая общинно-племенные перегородки и создавая более общие и широкие формы и рамки выражения интересов. Вместе с тем он будет неизбежно трансформироваться под напором потребностей развития, осуществляя новые формы бытия и социальных отношений, в том числе по линии «государство - общество - индивидуум»12.

Исходя из этого, желательно стимулировать модернизацию ислама без включения в него элементов вестернизации, поскольку становление гражданского общества на Востоке идёт и будет идти в первую очередь через кристаллизацию, оформление и отстаивание общинно-корпоративных интересов, и лишь затем - в рамках этой общности - защиты прав и интересов отдельного индивида.

Поскольку переход к новому возможен в узких пределах допустимых отклонений параметров общественного развития, ясно, что такая возможность даже с использованием компенсирующей роли модернизированного ислама, сама собой не реализуется. Для достижения этой цели неизбежно потребуются осознанные, целенаправленные усилия всего человечества!

«Там, где социальный процесс предстает как множество альтернатив, выбор между которыми осуществляется интеллектом и волей человека, необходим поиск новых и более сложных форм и моделей причинности»13.

Примечания

религиозный мировоззрение человек общество

1. См.: Ломакович, В. А. Самоорганизация как реализация свободы в условиях информационной цивилизации / В. А. Ломакович // Гражданское общество и свобода в условиях социально-политической информации Казахстана : сб. - Алматы, - С. 59-60.

2. Каракозова, Ж. К. Космос казахской культуры / Ж. К. Каракозова, М. Ш. Хасанов // Евразия. - 2001. - № 2. - С. 96.

3. См.: Саидбаев, Т. Как утверждался ислам в Средней Азии / Т. Саидбаев // Наука и религия. - 1978. - № 10. - С. 47.

4. См.: Кортунов, В. Философские аспекты современной евразийской концепции / В. Кортунов // Евразийское сообщество. - 1997. - № 3. - С. 168-174.

5. См.: Саидбаев, Т. Как утверждался ислам в Средней Азии / Т. Саидбаев // Наука и религия. - 1978. - № 10. - С. 48.

6. См.: Турсунов, А. Ислам и наука / А. Турсунов // Наука и религия. - 1989. - № 7. С. 24-25.

7. См.: Философский энциклопедический словарь. - М., 1989. - С. 229. См.: Словарь по этике. - М., 1989. - С. 343.

8. Рыбаков, В . Ислам и гражданское общество / В. Рыбаков // Миров. экономика и междунар. отнош. - 1996. - № 8. - С. 99.

9. Васильев, Л. С. Проблема генезиса китайского государства / Л. С. Васильев. - М., 1993. - С. 21.

10. См.: Основы современной философии. - СПб., 1997. - С. 61.

11. Рыбаков, В. Ислам и гражданское общество / В. Рыбаков // Миров. экономика и междунар. отнош. - 1996. - № 8. - С. 105.

12. Лотман, Ю. Клио на распутье / Ю. Лотман // Наше наследие. - 1998. - № 5. - С. 204.

Размещено на Allbest.ru