З. Фрейд "Будущее одной иллюзии". Нравственное учение Библии. Законы Моисея и Нагорная проповедь Христа

Размещено на http://www.allbest.ru/

Контрольная работа по курсу

«Религиоведение»

З. Фрейд «Будущее одной иллюзии». Нравственное учение Библии. Законы Моисея и Нагорная проповедь Христа

З. Фрейд «Будущее одной иллюзии»

· Какова позиция Фрейда по отношению к религии в работе «Будущее одной иллюзии»

Фрейд был убежденным атеистом, полагал, что кроме создания идеалов, во всём остальном научное мировоззрение может успешно соперничать с религией. Он считал необходимым заменить религиозное воспитание на развивающее интеллект и основанное на научном мировоззрении. В «Будущем одной иллюзии» Фрейд в основном критически отзывается о религии, характеризуя её, как социальную иллюзию, и даже как особую форму коллективного невроза, которая является, «по-видимому, самым главным из психических изобретений цивилизации». Он приходит к выводу, что все религиозные верования являются «иллюзиями, неподверженными доказательствам». Он говорит, что религия опасна, поскольку она часто освящает дурные человеческие институты, с которыми она была связана на протяжении всей ее истории и, кроме того, поскольку религия учит людей верить в иллюзии и запрещает критически мыслить, она несет ответственность за оскудение человеческого интеллекта. Такие же обвинения предъявлялись религии мыслителями Просвещения. Но, с точки зрения Фрейда, второе обвинение звучит сейчас с еще большей силой, чем в XVIII веке. В своей аналитической работе Фрейд показал, что запрет критически мыслить по поводу какого-либо предмета ведет к ослаблению способности критического мышления и в других областях и тем самым к снижению силы разума в целом. Третьим пороком религии, по Фрейду, является то, что она основывает нравственность на очень зыбких устоях. Если значимость этических норм основывается на том, что они являются божьими заповедями, то будущее этики ставится в зависимость от веры в бога. Поскольку Фрейд полагает, что религиозность людей все время ослабевает, он вынужден сделать вывод, что существующая связь религии с этическими нормами должна привести к разрушению наших моральных ценностей. Атеизм Фрейда всегда ставили ему в укор, говоря, что он отрицает Бога и потому призывает к безнравственности. Но Фрейд говорит, что к безнравственности он не призывает, просто как ученый он констатирует некоторый факт. Религия, по его мнению, не всегда призывала к нравственности. Человек такое существо, которое в религии всегда находит опору тому, чего он хочет. По мнению Фрейда, выраженному все в той же работе «Будущность одной иллюзии», русская мысль додумалась до того, что грех необходим, чтобы испытать всю благость Божьего прощения, таким образом человек нашел в религии обоснование своей собственной греховности. Поэтому религия отнюдь не идеальна. И вообще, что дороже для человека: его заблуждения или коренная проверка его собственной нравственности? Если для человека важнее заблуждения и вера в религию, тогда он еще дитя и недостоин современной культуры. Отказавшись от Бога, учит Фрейд, мы не потеряем, а выиграем, ибо тогда очистится место для науки, а в научное доказательство верят все люди без исключения. В отличие от религиозных убеждений наука общезначима.

Какие причины возникновения религии называет З. Фрейд?

По Фрейду, религия возникает из беспомощности человека перед противостоящими силами природы и внутренними инстинктивными силами. Религия появляется на ранней ступени развития человечества, когда человек еще не может применить разум, чтобы справиться с этими внешними и внутренними силами, и должен подавлять их или управлять ими, прибегая к помощи «контраффектов» и других эмоций, функция которых - в подавлении и контроле над тем, с чем разум не справляется. При этом человек создает то, что Фрейд называет «иллюзией»; материал берется из индивидуального детского опыта человека. Ощущая опасные, неуправляемые и непонятные силы внутри и вовне себя, человек как бы припоминает свой детский опыт и возвращается к тому времени, когда он чувствовал, что находится под защитой отца, обладающего высшей мудростью и силой, и мог завоевать его любовь и защиту, подчиняясь приказаниям и стараясь не нарушать запреты. Фрейд считает, что религиозные представления произошли из той же самой потребности, что и все завоевания культуры, - из необходимости защитить себя от подавляющей сверхмощи природы. К этому присоединился другой мотив - стремление исправить болезненно ощущаемые несовершенства культуры, компенсировать ее дефекты и наносимый ею вред. «Боги, - пишет Фрейд, - сохраняют свою троякую задачу: нейтрализуют ужас перед природой, примиряют с грозным роком, выступающим, прежде всего в образе смерти, и вознаграждают за страдания и лишения, выпадающие на долю человека в культурном сообществе». Ученый связывает происхождение религии с беспомощностью перед внутренними инстинктивными силами, видит в ней «арсенал представлений, порожденных потребностью сделать человеческую беспомощность легче переносимой». Культура «дарит» религиозные представления индивиду как данность, они преподносятся ему готовыми, он был бы не в силах изобрести их в одиночку; они - наследие многих поколений, в которое он вводится. По Фрейду, религия берет свое начало в беспомощности человека перед силами внешней природы и силами инстинктов в самом себе. Религия возникает на ранней стадии человеческого развития, когда он еще не может использовать свой разум, чтобы справиться с этими внешними и внутренними силами и должен подавлять или усмирять их с помощью других аффективных сил. Так, вместо того чтобы справиться с враждебными силами с помощью разума, он борется с ними, используя «контраффекты», противоположные эмоциональные силы, назначением которых является подавление и контроль того, с чем человек бессилен справиться при помощи разума.

Почему, по мысли З. Фрейда, вера - это иллюзия, а не заблуждение?

Религия, по Фрейду, это иллюзия, его всегда настораживало, что любая религия построена так, как человеку хочется, но в объективном мире так не бывает. Иллюзия не как заблуждение, а как нечто объективное, вытекающее из человеческих желаний. Поэтому иллюзия есть опять же некоторое проявление человеческого невроза. Так же как и невроз, иллюзию (и в частности, религию), нельзя ни опровергнуть, ни доказать. Доказать что-то можно лишь научно, поэтому все открытия во внешнем мире могут быть только научными.

По мнению Фрейда, религиозные представления, учения - это иллюзии, доказательств им нет, однако иллюзия не то же самое, что заблуждение; иллюзия не обязательно является ложной, т.е. нереализуемой или противоречащей реальности. «Мы называем веру иллюзией, - пишет 3. Фрейд - когда к ее мотивировке примешано исполнение желания, и отвлекаемся при этом от ее отношения к действительности, точно так же, как и сама иллюзия отказывается от своего подтверждения». Своим происхождением из человеческого желания иллюзия близка к бредовым идеям в психиатрии. Будучи иллюзиями, некоторые религиозные учения настолько неправдоподобны, настолько противоречат всему нашему в трудах добытому знанию о реальности мира, что мы вправе - с необходимым учетом психологических различий - сравнить их с бредовыми идеями. Насколько они недоказуемы, настолько же и неопровержимы.

Почему, согласно З. Фрейду, религия - это повторение детского опыта?

Итак, религия, согласно Фрейду, - это повторение детского опыта. Человек защищается от угрожающих ему сил так же, как в детстве; он учится справляться с собственной уязвимостью, полагаясь на отца, восхищаясь им и страшась его. Фрейд сравнивает религию с детскими неврозами навязчивости. Для него религия - это коллективный невроз, вызванный обстоятельствами, сходными с теми, которые вызывают детский невроз.

Нравственное учение Библии. Законы Моисея и Нагорная проповедь Христа

· Сравните мораль ветхозаветного Декалога и Нагорной проповеди Христа

· Почему «десять заповедей», произнесенных в Нагорной проповеди Христом, называют «Заповедями Блаженства»

Десять заповедей (Декалог, или Закон Божий) - предписания, десять основных законов, которые, согласно Пятикнижию были даны самим Богом Моисею, в присутствии сынов Израиля, на горе Синай на пятидесятый день после Исхода из Египта, часть заповедей воспроизведена в форме комментария, вложенного в уста Всевышнего, при этом не комментируются морально-нравственные нормы, но формулируются предписания в религиозно-культовой области. Из Десяти заповедей: 1. Я - Господь Бог твой, да не будет у тебя богов иных; 2. Не сотвори кумира; 3. Не поминай Имени Божьего всуе; 4. Соблюдай день субботний; 5. Почитай отца и мать; 6. Не убей; 7. Не прелюбодействуй; 8. Не укради; 9. Не лжесвидетельствуй; 10. Не пожелай ничего, что у ближнего твоего, - первые четыре касаются непосредственно взаимоотношений человека с Богом, а остальные шесть регулируют отношения между людьми. Эти шесть заповедей в Новом Завете были переданы одной: «Во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними, ибо в этом закон и пророки» (Мф. 7:12). Более того, если первые четыре заповеди были недоступны человеку до того, как сам Господь даровал их, то остальные шесть вполне доступны совести человека и без Откровения свыше.

Нагомрная промповедь - собрание изречений Иисуса Христа в Евангелии от Матфея, преимущественно отражающих моральное учение Христа. Самая известная часть Нагорной проповеди - Заповеди Блаженства, помещённые в начале Нагорной проповеди. Многие христиане считают Нагорную проповедь комментарием к Десяти заповедям. Христос предстаёт истинным толкователем закона Моисеева. Также считается, что в Нагорной проповеди сосредоточено основное содержание христианского учения, именно так к этой части Евангелия относятся многие религиозные мыслители и философы. Нагорная проповедь имеет особое значение среди других проповедей Христа, в ней он указал на то, какими должны быть настоящие его ученики, т. е. все христиане. 9 заповедей блаженства указывают на то душевное расположение, которое приближает человека к Богу и ведёт его к духовному совершенству и Царству Небесному.

- Все ветхозаветные заповеди носят запретительный характер: «Не убий», «Не укради», «Не пожелай»… Они призваны были удержать человека от нарушения Воли Божьей. Заповеди блаженства носят уже другой, положительный характер. Но их лишь условно можно назвать заповедями. По существу они есть не что иное, как изображение красоты свойств того человека, которого апостол Павел называет новым. Блаженства показывают, какие духовные дары получает новый человек, если он будет следовать пути Господнему. Десятословие Ветхого Завета и Нагорная проповедь Евангелия - это два разных уровня духовного порядка. Ветхозаветные заповеди обещают награду за их исполнение: чтобы продлились дни твои на земле. Блаженства, не отменяя эти заповеди, возводят сознание человека к истинной цели его бытия: Бога узрят, ибо блаженство есть Сам Бог. Не случайно такой знаток Писания, как святитель Иоанн Златоуст, говорит: «Ветхий Завет отстоит от Нового, как земля от неба». Можно сказать, что заповеди, данные через Моисея, - некий барьер, ограда на краю пропасти, удерживающее начало. А блаженства - открытая перспектива жизни в Боге. Но без исполнения первого второе, конечно же, невозможно.

Блаженныплачущие. Когда святые отцы объясняют ублажение Христом плачущих, то говорят не об этих причинах слез, но о слезах покаяния, сокрушения сердечного о своих грехах, о своем бессилии справиться с тем злом, которое видят в себе. Такой плач есть обращение и ума, и сердца к Богу о помощи в духовной жизни. А сердца сокрушенного и смиренного Бог не отвергнет и непременно поможет такому человеку победить в себе зло и приобрести благо. Потому блаженны эти плачущие.

Блаженны кроткие. Ибо они наследуют землю. Святитель Игнатий (Брянчанинов) писал: «Состояние души, при котором устранены из нее гнев, ненависть, памятозлобие и осуждение есть новое блаженство, оно называется: кротость». Кротость, оказывается, не какая-то пассивность, слабохарактерность, неспособность дать отпор агрессии, а великодушие, способность простить обидчика, не отвечать злом на зло. Это свойство вполне духовное, и оно является характеристикой того христианина, который победил свой эгоизм, победил страсти, прежде всего гнев, толкающие его к отмщению. Потому такой человек способен к наследованию обетованной земли Царства Небесного.

Блаженны милостивые. Ибо они помилованы будут. Ошибкой было бы понимать слово «помилованы» в юридическом смысле или полагать, что Бог, имея гнев на человека, но увидев его милосердие к людям, преложил Свой гнев на милость. Здесь нет ни судебного помилования грешника, ни изменения отношения Бога к нему за его доброту. Преп. Антоний Великий прекрасно объясняет это: «Нелепо думать, чтобы Божеству было хорошо или худо из-за дел человеческих. Бог благ и только благое творит, пребывая всегда одинаковым; а мы, когда бываем добры, то вступаем в общение с Богом - по сходству с Ним, а когда становимся злыми, то отделяемся от Бога - по несходству с Ним. Живя добродетельно - мы бываем Божиими, а делаясь злыми - становимся отверженными от Него; а сие не то значит, чтобы Он гнев имел на нас, но то, что грехи наши не попускают Богу воссиять в нас, с демонами же мучителями соединяют. Если потом молитвами и благотворениями снискиваем мы разрешение во грехах, то это не то значит, что Бога мы ублажили и Его переменили, но что посредством таких действий и обращения нашего к Богу уврачевав сущее в нас зло, опять делаемся мы способными вкушать Божию благость; так что сказать: Бог отвращается от злых, есть то же, что сказать: солнце скрывается от лишенных зрения». То есть помилование означает здесь не изменение отношения Бога к человеку за его милосердие, но это милосердие к ближнему делает самого человека способным к восприятию неизменной любви Божией. Таков закономерный и естественный процесс - подобное соединяется с подобным. Чем ближе становится человек к Богу через свое милосердие к ближним, тем больше Божией милости он становится способен вместить.

Блаженные чистые сердцем ибо бога они узрят. Под «чистым сердцем» святые отцы понимают возможность достижения бесстрастия, то есть освобождение от рабства страстям, ибо всякий, делающий грех, - по слову Христа, - есть раб греха. Так вот, по мере того как человек освобождается от этого рабства, он действительно всё более становится духовным зрителем Бога. Как переживаем мы любовь, видим ее в себе, так, подобно этому, человек может видеть и Бога - не внешним зрением, а внутренним переживанием Его присутствия в своей душе, в своей жизни.

Блаженны миротворцы. В этих словах по меньшей мере два сопряженных смысла. Первый, более очевидный, касается наших взаимных отношений друг с другом, как личных, так и коллективных, общественных, международных. Ублажаются те, которые бескорыстно стремятся установить и сохранить мир, хотя бы это и было сопряжено с каким-либо ущемлением их самолюбия, тщеславия и проч. Вот этот миротворец, в котором любовь побеждает его часто мелкую правду, ублажается Христом.Второй смысл, более глубокий, относится к тем, которые подвигом борьбы со страстями очистили свое сердце от всякого зла и стали способными принять в свою душу тот мир, о котором Спаситель сказал: мир Мой даю вам; не так, как мир дает, Я даю вам. Этот мир души прославляют все святые, утверждая, что приобретший его приобретает истинное сыновство у Бога.

Блаженны изгнанные правды ради. В данном случае все мы (каждый - в меру своей подверженности страстям) иногда бываем склонны считать себя гонимыми за ту правду, которая совсем не является правдой Божией. Есть обычная человеческая правда, которая, как правило, представляет собой, выражаясь математическим языком, установление тождества отношений: дважды два - четыре. Эта правда есть не что иное, как право на справедливость. В. Соловьев очень точно сказал о моральном уровне этого права: «Право есть низший предел или определенный минимум нравственности». Изгнание за эту правду, если соотнести это с современным контекстом борьбы за свободы и права человека, оказывается, не является высшим достоинством человека, ибо здесь наряду с искренними стремлениями часто проявляется и тщеславие, и расчет, и политические соображения, и другие, не всегда бескорыстные, мотивы. Святой Исаак Сирин писал о ней: «Милосердие и правосудие в одной душе - то же, что человек, который в одном доме покланяется Богу и идолам. Милосердие противоположно правосудию. Правосудие есть уравнивание точной меры: потому что каждому дает, чего он достоин. А милосердие ко всем сострадательно преклоняется: кто достоин зла, тому не воздает злом, и, кто достоин добра, того преисполняет с избытком. Как сено и огонь не терпят быть в одном доме, так правосудие и милосердие - в одной душе». Есть хорошее изречение: «Требовать своих прав - дело правды, жертвовать ими - дело любви». Божия правда есть только там, где есть любовь. Где нет любви, там нет правды. Если человеку с безобразной внешностью сказать, что он - урод, то формально это будет правда. Но Божьей правды в этих словах не будет. Почему? Потому что в них нет любви, нет сострадания. То есть, правда Божья и правда человеческая зачастую - совершенно разные вещи. Без любви нет правды, даже если всё выглядит вполне справедливо. И, наоборот, там, где даже нет справедливости, но есть действительная любовь, снисходящая к недостаткам ближнего, проявляющая терпение, присутствует истинная правда. Св. Исаак Сирин приводит в пример Самого Бога: «Не называй Бога правосудным, ибо правосудие Его не познается на твоих делах паче Он благ и благостен. Ибо говорит: благ есть к лукавым и нечестивым (Лк 6:35)». Господь Иисус Христос, будучи праведником, пострадал за неправедных и молился с Креста: Отче! прости им, ибо не знают, что делают. Вот, оказывается, за какую правду действительно можно и нужно пострадать - за любовь к человеку, к истине, к Богу. Только в этом случае гонимые за правду наследуют Царство Небесное.

Что отличает жанр проповеди? Можно ли толковать заповеди буквально?

Проповедь в широком смысле - выражение или распространение каких-либо идей, знаний, истин, учений или верований, которое осуществляет их убеждённый сторонник. Понятие «проповедь» очень обширное и поэтому трудно поддается однозначному определению. По наиболее распространенному в христианской среде определению, проповедь - это речь религиозного характера, произносимая священнослужителем в церкви, и имеющая своей задачей поведать и разъяснить слушающим учение Иисуса Христа. Считают, что «с самых древних времен проповедь служила и главным орудием, через которое распространялось познание веры». В Толковом словаре русского языка, выполненном под редакцией Д. Н. Ушакова, значение слова «проповедь» объясняется с точки зрения религиозного («речь религиозно-назидательного содержания, произносимая в церкви») и светского («наставление, нравоучение») понимания.Проповедь как жанр религиозной коммуникации широко использовалась в течение нескольких тысячелетий религиями мира. Опираясь на библейские тексты (Евангелие от Матфея), можно говорить о том, что первым проповедником христианства был сам Иисус Христос, который произнес знаменитую Нагорную проповедь, где излагал основные моральные принципы своего учения как главные заповеди: любовь к ближнему, самоотверженный поиск истины, делание добра.

Один из сложных вопросов христианского богословия - насколько учение Нагорной проповеди совместимо с повседневной жизнью христианина. Богословы различных христианских конфессий по-разному толкуют Нагорную проповедь

Сегодня буквалистское истолкование Библии является «камнем преткновения» - когда им пользуются в полемике с христианством. Отношение христиан к миру и отношение мира к современным христианам во многом определяется пониманием Библии. На данный момент в мире существует порядка 9 видов понимания (буквальное, гиперболическое толкование, метод основных принципов, двойственное толкование, поиск аналогий и др.)

Что такое вообще "понимание"? Отказ христиан от буквализма многих раздражает. Почему последователи Христа не подставляют щёк, почему не раздают всё имение своё нищим, почему лицемерно перетолковывают слова Христа. На заре христианства апостол Павел начертал: "Быть служителем Нового Завета, не буквы, но духа". Христианство есть восстание против буквализма: ведь Христос был непонят именно из-за буквалистского истолкования Откровения: раз уж назвался Спасителем, так будь любезен, спасай буквально - от римлян, от невежд, от нищеты.

Буквализм порождает вопрос цитирования - чем менее человек понял слова Христа, тем усиленнее, насильственнее, человек внушает себе, что окружающие прямо-таки обязаны понимать эти слова, а если не поняли, то обречены на вечные муки.

Чтобы говорить о том, можно ли толковать заповеди буквально следует отметить: как понимать сказанное в ней Христом. Это важный вопрос, ибо очевидно, что Христос здесь предлагает свое учение совершенно иначе, чем учебники этики и даже иначе, чем то, как простые люди выражают те же мысли. Будучи хорошим учителем, Христос естественно использует формы языка и выражения, которые много значат для тех, кто слушает Его. Его учение содержит, как минимум, три отличительных свойства. Первое. Большая часть Нагорной проповеди - стихи, хотя нам это трудно распознать как поэзию, поскольку наша поэзия строится на эффекте рифмы и ударения. Она строилась на эффекте параллелизма, то есть соответствия мысли. Сходства мысли или ее различия. Например, любой псалом - это стихи. « Псалом» значит «песня». Он делится на строчки, и когда вторая строчка по смыслу повторяет первую строчку либо отрицает ее, то эти строки параллельны либо антипараллельны. Когда вторая строка по смыслу повторяет первую, то это называется - синонимический параллелизм.

Второе свойство учения Христа - это его образность. Иногда учение дается в форме притч, в других случаях это просто живые иллюстрации из повседневной жизни. Многие притчи преподают нравственные уроки, но Нагорная проповедь использует больше образов из реальной жизни. Мы чаще говорим об этике абстрактно, а Христос всегда оперирует конкретными вещами. Например, мы можем сказать так: «Материализм может быть помехой духовному росту». А Христос сказал так: «Никто не может служить двум господам. Не можете служить Богу и мамоне», то есть более конкретно.

Третье. Христос учит очень живо. Он часто прибегает к преувеличениям, чтобы оттенить смысл. Например, Он говорит, что «лучше вырвать глаз или отсечь руку, чем впасть в прелюбодеяние». Понятно, что Христос не призывает нас к членовредительству, но Он использует столь экстравагантный язык, чтобы вызвать у слушателей чувство серьезности Его вести. религия фрейд библия христианский

Рассмотрим пример буквализма восприятия на примере высказывания «возлюби ближнего своего как самого себя», кто-то это выражение использует по отношению к родственникам, кто-то к окружающим людям, но что же оно означает на самом деле, в контексте Святого писания:

«И вот, один законник встал и, искушая Его, сказал: Учитель! что мне делать, чтобы наследовать жизнь вечную?Он же сказал ему: в законе что написано? как читаешь?Он сказал в ответ: возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всею крепостию твоею, и всем разумением твоим, и ближнего твоего, как самого себя.Иисус сказал ему: правильно ты отвечал; так поступай, и будешь жить.Но он, желая оправдать себя, сказал Иисусу: а кто мой ближний?На это сказал Иисус: некоторый человек шел из Иерусалима в Иерихон и попался разбойникам, которые сняли с него одежду, изранили его и ушли, оставив его едва живым. По случаю один священник шел тою дорогою и, увидев его, прошел мимо. Также и левит, быв на том месте, подошел, посмотрел и прошел мимо. Самарянин же некто, проезжая, нашел на него и, увидев его, сжалился и, подойдя, перевязал ему раны, возливая масло и вино; и, посадив его на своего осла, привез его в гостиницу и позаботился о нем; а на другой день, отъезжая, вынул два динария, дал содержателю гостиницы и сказал ему: позаботься о нем; и если издержишь что более, я, когда возвращусь, отдам тебе. Кто из этих троих, думаешь ты, был ближний попавшемуся разбойникам?Он сказал: оказавший ему милость. Тогда Иисус сказал ему: иди, и ты поступай так же. Лк. 10:25-37

Ближний - это, на самом деле, «оказавший милость» (добро). По мнению многих исследователей, эти слова, в числе прочего, также выражают необходимость считать «ближним» и всякого человека, который попал в беду или нуждается в помощи. Архимандрит Иоанн Крестьянкин считает данную притчу «назиданием о милосердном самарянине, у которого закон любви был написан в сердце, для которого ближним оказался не ближний по духу, не ближний по крови, но тот, кто случайно встретился на его жизненном пути, кто именно в ту минуту нуждался в его помощи и любви».

Иисус часто говорил притчами, потому что даже не пытался обращать фарисеев. Однажды слова Христа "берегитесь закваски фарисейской" апостолы восприняли буквально - как заповедь беречься закваски хлебной (Матф. 16:5-12), но Иисус сказал им: "как не разумеете, что не о хлебе сказал Я вам: берегитесь закваски фарисейской и саддукейской. Тогда они поняли, что Он говорил им беречься не закваски хлебной, но учения фарисейского и саддукейского." (Матфея 16:11-12).

Так, например в Ветхом Завете, заповедь «не убий» истолковывалась в её буквальном, узком смысле; в Новом Завете она получает более широкий и глубокий смысл и распространяет своё действие даже на напрасный гнев, могущий сделаться источником вражды, с её гибельными последствиями, и на всякие презрительные и унизительные для человека выражения. В Новом Завете закон карает уже не только руку, совершающую убийство, но и самое сердце, питающее вражду: отвергается даже дар, приносимый Богу, пока сердце приносящего питает в себе какое-нибудь злое чувство.

Поэтому буквализм в трактовке заповедей представляет собой лишь озвучивание слов, которыми заповедь написана, никак не передавая полного или хотя бы максимально приближенного, смысла вложенного в нее.

Как понимается «блаженство» в христианском вероучении?

«Но что такое блаженство? Это счастье, к которому стремятся все люди? В чем же счастье? Люди разно об этом думают. Одни видят счастье в знаниях и талантах, другие - в красоте, славе, богатстве, власти над людьми, в почете и уважении к себе окружающих, в любви, в семейной жизни и т. д. Иногда люди и достигают такого счастья, но оно кратковременно и призрачно. Богатый может потерять свое богатство, здоровый неожиданно заболеть, свободный попасть в темницу, умный внезапно лишиться разума и т. д. Всякое счастье непрочно и неподлинно. Истинное же счастье должно быть непреходящим, вечным. По учению Христа, счастье - это Царствие Божие. Быть счастливым - значит быть членом Царства Божия, жить с Богом. Царство Божие начинается здесь, на земле, теперь, а продолжается и вполне осуществляется на небе, в вечности. Счастью в Царстве Небесном нет конца. Его никто не может отнять от человека, и оно не зависит уже от случайностей. Оно есть блаженство, т. е. совершенное благо, добро, красота и вечная любовь». Это значит иметь в себе качества, противоположные гордости, тщеславию, самолюбию. Блаженство, есть объем всего, что представляется как благо, в котором нет недостатка ни в чем согласном с добрым пожеланием. Но понятие о блаженстве сделается для нас более известным из сравнения с противоположными, признак блаженства - непрестанная и тени не имеющая радость, происходящая от добродетели. В святоотеческом наследии есть один общий тезис, встречающийся практически у всех Отцов: если человек рассматривает христианскую жизнь как способ достижения каких-то небесных наслаждений, экстазов, переживаний, особых благодатных состояний, значит он стоит на ложном пути, на пути прелести. Почему святые отцы столь единодушны в этом вопросе? Ответ прост: если Христос - Спаситель, следовательно, есть какая-то большая беда, от которой всех нас нужно спасать, значит мы больны, находимся в состоянии гибели, поврежденности и духовного помрачения, которое не дает нам возможности достичь того блаженного соединения с Богом, которое мы именуем Царством Божьим. Поэтому правильное духовное состояние человека характеризуется его стремлением к исцелению от всякого греха, от всего того, что мешает достичь этого Царства, а не стремлением к наслаждению, пусть даже и небесному. Как говорил, если не ошибаюсь, Макарий Великий, наша цель состоит не в том, чтобы получить что-то от Бога, а в том, чтобы соединиться с Самим Богом. А поскольку Бог есть Любовь, то и соединение с Богом приобщает нас к тому высшему, что на языке человеческом именуется любовью.

Размещено на Allbest.ru