Церковное старообрядчество

Размещено на http://www.allbest.ru/

Введение

Старообрядчество есть последование церковной старине в той области, которая касается не существа веры, а внешней церковной жизни, то есть всего того, что относится к церковному чину, благоукрашению и церковным обычаям. Старообрядчество весьма часто отождествляется с понятием раскола, между тем эти понятия различные. Хотя старые обряды церкви, такие как двуперстное сложение, для крестного знамения, сугубая аллилуйя, хождение посолонь, седмипросфорие, чтение «обрадованная» вместо «благодатная», и является достоянием раскола, но существенным его признаком служит противление, нарушение церковного мира и единения из-за вопросов, не входящих в область веры. С церковной точки зрения старообрядчество само по себе не есть раскол. Церковный взгляд на обряд таков, что допускает разнообразие, возможность и законность изменений или исправлений при отсутствии «всякого зазора» и при взаимном согласии, так как обряд это вещь до существа веры не относящиеся, сам по себе он ни свят, ни несвят, не ведет ни к спасению, ни к гибели. Но все-таки старообрядчество возникло вследствие Раскола.

1. Реформы Никона

Расколом принято называть произошедшее во второй половине 17 века отделение от господствующей Православной Церкви части верующих, получивших название старообрядцев, или раскольников. За ликвидацию местных различий в церковно-обрядовой сфере, устранение разночтений и исправление богослужебных книг, и другие меры по установлению общей богословной системы выступали все члены влиятельного «Кружка ревнителей благочестия». Однако среди его членов не было единства взглядов относительно путей, методов и конечных целей намечаемой реформы. Протопопы Аввакум, Даниил, Иван Неронов и другие считали, что русская церковь сохранила древнее благочестие, и предлагали проводить унификацию, опираясь на древнерусские богослужебные книги. Другие члены кружка (Стефан Вонифатьев, Ф.М. Ртищев), к которым позднее присоединился Никон, хотели следовать греческим богослужебным образцам.

25 июля 1652 года патриаршество всея Руси принял Новгородский митрополит Никон. Связанный с государем Алексеем Михайловичем узами тесной личной дружбы, он с присущей ему энергией взялся за дела церковного устроения, среди которых важнейшим продолжало числиться дело исправления книг. Начало такому исправлению было положено еще при патриархе Иосифе, и тогда же обозначились те два правила, которыми потом Никон постоянно руководствовался, занимаясь этим делом:

1. Исправлять богослужебные книги одновременно по «добрым» славянским спискам и по греческому тексту.

2. Во всех случаях недоразумений при исправлении церковной обрядности просить совета и решения Восточных первосвятителей.

Первая попытка в исправлении русских богослужебных книг и церковных обрядов была сделана Никоном спустя семь месяцев после его вступления на патриаршую кафедру и касалась только двух новшеств. Никон, как считает митрополит Макарий, указывал, чтобы в святую Четыредесятницу при чтении молитвы святого Ефрема Сирина православные не клали одних земных многочисленных поклонов, как делалось тогда, а клали поклоны поясные, кроме четырех земных. Никон вскоре ввел еще наиболее важные изменения:

1. Вместо двоеперстного крестного знамения, которое было принято на Руси вместе с христианством и которое являлось частью святоапостольского предания, было введено троеперстие;

2. В старых книгах в сочетании с духом славянского языка всегда писалось и выговаривалось имя Спасителя «Исус», в новых книгах это имя было переделано на греческий лад «Иисус»;

3. В старых книгах установлено во время крещения, венчания и освящения храма делать обхождение по солнцу в знак того, что мы идем под Солнцем-Христом. В новых книгах введено обхождение против солнца;

4. В старых книгах, в Символе Веры, читается: «И в Духа Святого Господа истиннаго и животворящаго», после же исправления слово «истиннаго» было исключено;

5. Вместо «сугубой», т.е. двойной аллилуйи, которую творила русская церковь с древних времен, была введена «трегубая» (тройная) аллилуйя;

6. Божественную литургию в древней Руси совершали на семи просфорах, новые справщины ввели пятипросфорие.

Нововведения были одобрены церковными соборами 1654-1655 годов. В течение 1653-1656 годов на Печатном дворе шел выпуск исправленных или вновь переведенных богослужебных книг. Хотя реформа затрагивала лишь внешнюю обрядовую сторону религии, эти изменения получили значение большого события. К тому же выяснилось стремление Никона использовать реформу для централизации церкви и усиления власти патриарха. Недовольство вызвали и насильственные меры, с помощью которых Никон вводил в обиход новые книги и обряды. Первыми за «старую веру» выступили некоторые члены «Кружка ревнителей благочестия»: Аввакум, Даниил, Иван Неронов и другие. Столкновение между Никоном и защитниками «старой веры» приняло резкие формы. Аввакум, Неронов и другие идеологи подверглись жестоким преследованиям.

2. Раскол

Выступления защитников «старой веры» получили поддержку в различных слоях русского общества, что привело к возникновению движения, названного Расколом. Часть низшего духовенства, видевшая в сильной патриаршей власти лишь орган эксплуатации, выступая за «старую веру», протестовала против увеличения гнета со стороны церковной верхушки.

Массовый характер движение Раскола приобрело после церковного собора 1666-1667 годов, предавшего старообрядцев анафеме как еретиков и принявшего решение об их наказании. Этот этап совпал с подъемом в стране антифеодальной борьбы; движение Раскола достигло своего апогея, распространилось вширь, привлекая новые слои крестьянства, в особенности крепостных, бежавших на окраины. Идеологами раскола стали представители низшего духовенства, порвавшие с господствующей церковью, а церковные и светские феодалы отошли от Раскола. Главной стороной идеологии Раскола и в это время оставалась проповедь ухода (во имя сохранения «старой веры» и спасения души) от зла, порожденного «антихристом». Сильнее всего постановлениям Никона противились на южных и северных окраинах России. Бунт Стеньки Разина находится в одинаковой исторической связи как с окончательным закрепощением крестьянства (Уложением 1649 г.), так и с церковными реформами Никона. В Соловецком монастыре сопротивления церковным реформам превратились в открытое восстание. Соловецкие монахи отказывались принять новопечатные книги. Основание у них было то же, что и у прочих раскольников: если они раскольники - так и святые отцы, и цари, и патриархи тоже были раскольниками. Словом, раскольники считали, что если прежде молились по «худым» книгам, но молились и спасались, то отчего не остаться при старом?

Сначала в Москве мало знали о раскольниках и называли их капитонами (от черного священника Капитона, распространявшего Раскол), но вскоре увидели, что Капитон был лишь одним из многих, что раскол проник везде. Когда раскол оказал силовое противодействие, в Москве начали понимать возможность последствий распри, имевшей сначала исключительно религиозный характер. Вскоре сопротивление обнаружилось и в Москве. Начинаются стрелецкие бунты в защиту соловецких монахов. Раскольники, гонимые Никоном, проклиная, прозвали его антихристом. Находили подтверждение этому в Апокалипсисе.

Толковали, что число антихриста 666, и так как приближался 1666 год, то вера в пришествие антихриста усилилась. Расколоучители пускали слух, что Никон богохульник, что у него на внутренней подошве одной туфли вышит образ Богоматери, а на другой - восьмиконечный крест. Постановления Никона, что апостолам не нужно молиться на коленях, а достаточно кланяться в пояс; что юродивые не что иное, как бешеные и их не следует писать на иконах - подтверждали в глазах народа эти слухи.

В 1666-м и последующих за ним годах напряжение суеверных ожиданий Апокалипсиса достигло крайней степени. В ночь перед масленицей и перед троицыным днем (на эти дни ожидали, по преданию, страшного суда) в нижегородском Поволжье, надев рубахи, саваны, и ложась в долбленые гробы, пели заупокойные молитвы. Некоторые даже сами себя отпевали. Некоторое время правительство ограничивалось сравнительно умеренными наказаниями - ссылкой с конфискацией имущества. Лишь после того, как старообрядческое движение приобретает большой размах и перерастает рамки чисто религиозного движения, а политические симпатии сторонников «старой веры» становятся более определенными, правительство переходит к политике жестоких репрессии.

Начиная с 1676 года, стали появляться указы о розыске раскольников и сжигании их в срубах. В 1682 году были сожжены пустозерские ссыльники во главе с Аввакумом. А в 1685 году были изданы особые статьи о градском суде, по которым полагалось упорных раскольников жечь в срубах, перекрещивающихся в старую веру - бить кнутом, а прочих раскольников - ссылать в монастырь. Для розыска бежавших от преследования староверов направлялись специальные воинские команды. Однако все эти меры не приводили к сколько-нибудь ощутимым результатам. Число сторонников «старойверы» продолжало неуклонно расти.

3. Старообрядчество в императорской России

Петр I в начальный период своего царствования мало интересовался религиозными делами. Впоследствии он решил использовать старообрядчество для получения дополнительных доходов. С этой целью в 1714 году был издан указ, по которому все старообрядцы облагались двойным подушным окладом. Сторонники «старой веры», платившие двойной оклад и получившие название «записных раскольников», пользовались известной религиозной свободой. Они были обязаны носить одежду установленного правительством образца. В большинстве случаев старообрядцы старались уклониться от записи на двойной оклад, либо убегали в недоступные для правительственного розыска глухие лесистые местности, либо лицемерно притворялись православными. Для упорядочения сбора двойного оклада и розыска старообрядцев, укрывавшихся от его уплаты, в 1725 году была создана специальная Раскольничья контора. Одновременно с этим большое внимание уделялось миссионерской деятельности среди старообрядцев, которая приобрела особый размах в Нижегородском крае.

После смерти Петра I старообрядцы пользовались некоторое время относительным покоем и свободой, но в жестокую пору бироновщины правительственный нажим на них усилился. Деятельность воинских команд для розыска укрывавшихся от правительственного ока тяглецов-раскольников приобретает в этот период широкий размах. На самой грани двух веков 18-го и 19-го, старообрядческий вопрос был поставлен надлежащим образом. Император Павел Петрович взглянул на старообрядчество как на живую народную массу, имеющую свои собственные побуждения и задачи, с которыми так или иначе необходимо считаться. Он своим "быть по сему" разрешил и утвердил единоверие, то есть дозволил старообрядцам иметь священников для совершения богослужения и треб по старым обрядам.

Во второй половине 18 века, отражая интересы формирующейся русской буржуазии (главным образом недавних выходцев из деревни), тесно связанной с процессом формирования капиталистической мануфактуры, старообрядчество занимает ключевые позиции во многих крупных промышленных центрах, и, прежде всего в Москве и Петербурге. С этого времени старообрядческие капиталы оказались неразрывно связанными с развитием многих отраслей русской промышленности. На идеологию старообрядчества того периода наложили отпечаток такие факторы, как желание привлечь на свою сторону возможно большее число последователей из крестьянства и городских низов, ибо именно из них черпались основные кадры рабочих на промышленных предприятиях капиталистов-старообрядцев.

С другой стороны, антифеодальная струя исходила от рядовой массы старообрядчества, остро ощущавшей на себе гнет самодержавно-крепостнического строя. Правительственными указами старообрядцам предоставлялась некоторая свобода исповедания, было запрещено в официальных бумагах именовать их раскольниками, отменен двойной оклад, закрыта Раскольничья контора, всем старообрядцам, проживающим за границей, было разрешено возвратиться в Россию, выбрав себе место поселения по собственному желанию. Роль руководящего центра старообрядчества приобретает Москва.

Резкий скачок численности и значения старообрядчества произошел во время страшного народного бедствия - чумы 1771 года. Руководители старообрядчества получили разрешение от правительства на устройство карантинов и кладбищ. Они стали усиленно перекрещивать в «старую веру» обращавшихся к ним за лечением жителей Москвы, причем выморочное имущество забирали в общинную казну. Именно в этот трудный для Москвы год был заложен фундамент для роста и экономического процветания старообрядческих общин. Московские федосеевцы заняли прочные позиции на Преображенском кладбище, московские беглопоповцы - на Рогожском.

В 1846 году греческий Митрополит Амвросий перешел в Древлеправославную Церковь и положил начало старообрядческой церковной иерархии. Но некоторые верующие были смущены тем, что Митрополит Амвросий не смог доказать, что был крещен через погружение (старообрядцы признают истинным только погружательное крещение). Часть старообрядцев по этой причине не приняли Митрополита Амвросия. 4 ноября 1923 года они образовали Русскую Древлеправославную Церковь (РДЦ). С 25 по 30 мая 1924 года проходил Всероссийский Собор Древлеправославной Церкви, где был учрежден высший орган - главный Церковный совет. Те староверы, которые признали Митрополита Амвросия, назвались Русской Православной Старообрядческой Церковью (РПСЦ), или, как укоренилось в народе, Белокриницкой (Австрийской) иерархией. Благодаря усилиям Совета Всероссийского съезда старообрядцев (г. Москва) в период с 1907 по 1912 годов количество христиан РПСЦ резко увеличилось за счет христиан-переселенцев, пожелавших вернуться в Россию из Австрии. С 1910 году христиане Белокриницкой иерархии трижды собирались на съезды старообрядцев для обсуждения общих церковных вопросов.

4. Основные старообрядческие толки

Вопрос о религиозной характеристике старообрядчества в настоящее время нельзя считать окончательно решенным. Несомненно, что старообрядчество представляет собой очень сложное по своему социальному составу религиозное общественное движение, объединенное в формальном отношении отрицанием церковных нововведений середины 17 века. Разделение старообрядчества на два основных направления - поповщину и беспоповщину - произошло в середине 90-х годов 17 века, когда среди последователей «старой веры» необычайно остро возник вопрос о том, каким образом выйти из тупика, создавшегося в связи с тем, что священников дониконовского, старого ставления к этому времени почти не осталось в живых.

5. Беспоповщина

По учению беспоповцев, церковь не является, безусловно необходимой для спасения души. Основной довод беспоповцев в пользу этого утверждения заключался в том, что все истинное священство было истреблено антихристом и что попы нового ставления не освещены, так как после Никона церковь отступила от истинной веры. Кроме того, было выдвинуто положение, что священство имеет не только таинственное значение, но и духовное, по которому «каждый христианин есть священник». Для подтверждения этого положения беспоповцы обычно ссылались на слова Иоанна Златоуста: «Сами себя освящайте, сами себе священники бывайте». Антихристология занимала определяющее место в вероучении беспоповщины, но ее удельный вес в различных беспоповских толках был неодинаков. За исключением нескольких беспоповских течений, проповедовавших воцарение антихриста личного (т. е. воплощенного в конкретных лицах), все остальные признавали воцарение антихриста духовного (т. е. совокупность ересей, содержавшихся, по их мнению, в официальной церкви). Беспоповцы не отрицали монархию в принципе, их враждебное отношение к царской власти объяснялось главным образом тем, что она преследовала старообрядчество и покровительствовала господствующей церкви. В силу этого большинство беспоповцев долгое время исключали богомоление за царя.

Все церковные таинства беспоповцы делят на «нужно потребные» и «просто потребные». К числу первых они относят только крещение, покаяние (исповедь) и причащение; остальные же таинства, по их мнению, «для спасения души» не обязательны. Крещение и исповедь разрешается при необходимости совершать мирянину. Причащение беспоповцы толкуют в духовном смысле (как желание причаститься святых таинств). Что касается брака, то если для первоначальной беспоповщины было характерно его решительное отрицание и проповедь аскетизма, то позднее, во второй половине 18 века, «брачники», или «новожены», имелись уже почти во всех основных толках беспоповщины.

Для первоначальной истории беспоповщины характерно то, что основных своих последователей она нашла среди черносошного крестьянства Севера и Северо-востока. Все основные толки беспоповщины сформировались в краях, расположенных севернее Москвы, и лишь позднее, со второй половины 18 века, беспоповщина стала постепенно продвигаться к югу. Беспоповщина никогда не представляла собой единого религиозного образования, распадаясь на следующие толки:

* федосеевцы (федосеевское согласие),

* аристовцы (аристово согласие)* титловцы,

* федосеевцы польские* тропарщики,

* даниловцы полубрачные* филипповцы (филипповское согласие),

* адамантовы* аароновцы,

* поморское согласие или брачные беспоповцы* бабушкины или самокрещенцы,

* рябиновцы* дырники,

* мелхиседеки* бегуны или странники,

* нетовцы (спасово согласие)* часовенные (часовенное согласие).

Все они, за исключением страннического, сложились в конце 17 или в начале 18 века. Отношение беспоповцев к православию и к поповщине, как правило, характеризовалось религиозной нетерпимостью, фанатизмом. Всех переходящих к ним православных, поповцев и даже беспоповцев-неперекрещенцев беспоповцы-перекрещенцы принимали только через повторное крещение, то есть так же, как еретиков и иноверцев, «первым чином». Известную религиозную отчужденность (вплоть до запрета иметь между собой общение в еде, питье и молитве) проявляли по отношению друг к другу даже близкие по вероучению беспоповские толки и согласия.

Рассмотрим основные толки в беспоповщине. Поморский толк.

Наибольшим влиянием в беспоповщине первой половины 18 века пользовалась поморщина. Первая поморская община возникла в 1694 году (по другим сведениям - в 1695) среди дремучих повенецких лесов, по реке Выгу, близ озера Выг. Основателем ее был дьячок Данила Викулин, почему и сам толк иногда называют даниловским. Однако известность и влияние в старообрядческом мире Выговская община приобрела благодаря двум братьям - Андрею и Семену Денисовым, происходившим из захудалой ветви рода князей Мышецких. Первое время Выговская община была почти крестьянской по своему составу. Условия жизни были необычайно суровыми, членам общины приходилось своими силами расчищать непроходимые дебри под жилье и пашню. Первоначально была введена даже общность потребления. Во взглядах поморцев этого периода, наполненного борьбой за существование в условиях суровой природы, чувствовалось резкое противопоставление «мира» и общины «христиан евангельского проповедания». Поморцы отрицали царскую власть, не принимали они из «мира антихриста» и попов. Перед лицом кончины мира рекомендовалось вести добродетельную и девственную жизнь, чтобы попасть в число божьих избранников и обеспечить себе райскую жизнь. В связи с грядущим концом света брак объявлялся потерявшим всякий смысл.

Постепенно население Выговской общины увеличивалось за счет бежавших в нее в поисках спасения людей, росло число скитов и дворов, постепенно возникли всевозможные мастерские, кузницы, кирпичные заводы. Возросшая потребность в хлебе и других пищевых продуктах заставила общинников вступить в экономическую связь с центральной Россией, то есть с «миром антихриста». Выговцы занялись рыбным и звериным промыслами, хлебопашеством на арендованной земле, охотой и торговлей пушниной. Очень скоро Выговская община выросла в крупное торгово-промышленное предприятие на артельных началах. Появились торговые конторы выговцев в Москве, Петербурге, Петрозаводске, Нижнем Новгороде, Стародубье и других местах. Прежнему равенству наступил конец, стало проводиться строгое разделение между «скитниками» и «работными людьми». Экономическая и социальная дифференциация скоро привела к отступлению в вопросах идеологии, в вопросах отношения к «миру». За свое согласие посылать рабочих на Повенецкий железный завод выговцы получили свободу жительства в скитах и поселениях и свободу богослужения. Руководство выговцев без сопротивления согласилось на введение двойного подушного оклада (который, кстати говоря, дошел до них только в 1722 году).

В 1722 году на Выг был послан иеромонах Неофит, который должен был провести «разглагольство о вере». Однако он оказался слишком слабым в публичном прении с поморскими начетчиками. Тогда Неофит дал выговцам 106 вопросов в письменном виде, потребовав на них письменного ответа. Эти ответы, составленные преимущественно Андреем Денисовым и получившие название «Поморских», явились идеологическим обоснованием не только поморского толка, но в какой-то мере и всей беспоповщины, главным образом ее умеренных направлений. «Поморские ответы» вполне удовлетворили Петра I, и он оставил Выговскую общину в покое. Проделав подобную эволюцию во взглядах, поморцы безропотно приняли в 1732 году и рекрутскую повинность с правом откупа за деньги.

Примирение с «миром» не могло не привести к частичному отказу от эсхатологической идеологии. Поморцы выработали сравнительно несложный ритуал, который заключался в общественной молитве, пении и чтении под руководством выборного наставника. Из всех церковных обрядов поморцы признали вначале только два - крещение и исповедь, но впоследствии в лице некоторых своих наиболее умеренных направлений они признали и обряд бракосочетания, что вполне соответствовало интересам буржуазной прослойки. В первой половине 18 века поморщина была наиболее мощным и влиятельным направлением в беспоповщине. Ее конторы были рассеяны по многим городам России, являясь не только торговыми пунктами, но и своего рода миссиями. В Выговской обители было прекрасное собрание старинных рукописей, иконописная школа, школы обучения грамоте и крюковому пению. Возвышение поморщины и усиление ее роли в беспоповщине были связаны с ростом влияния крупных купцов-скупщиков, заводчиков и лесопромышленников Севера, которые были заинтересованы в компромиссе с самодержавно-крепостническим строем, в полуфеодальных методах эксплуатации.

6. Филипповский толк

Отколовшаяся от поморщины часть беспоповцев образовала филипповский толк, соответствовавший интересам, прежде всего патриархальной прослойки крестьянства (преимущественно черносошного крестьянства Севера), мало связанного с рынком и ведущего натуральное хозяйство. Основателем этого направления был Филипп (в «миру» Фотий), стрелец, бежавший в Выговскую пустынь из-под Нарвы. Довольно скоро начались разногласия между ним и Семеном Денисовым. Филипп был недоволен соглашательской политикой руководителей поморщины. После того как поморцы согласились на упоминание в молитвах имени царя, он вместе со своими единомышленниками порвал с Выговской общиной и основал собственный скит на Умбе. Когда в 1743 году скит был окружен воинской командой, Филипп и его последователи (около 70 человек) «подпустили огня» и сгорели. Подобным же образом нередко поступали и его последователи. Самосожжение считалось у филипповцев средством соблюдения веры. Однако нет оснований приписывать практику самосожжения исключительно одним филипповцам. Самосожжения возникли гораздо раньше самой филипповщины и практиковались среди различных старообрядческих направлении.

Основные положения вероучения филипповщины мало отличались от федосеевщины, но соблюдались они гораздо строже. Для филипповцев было характерно решительное отрицание городской цивилизации и фанатическая нетерпимость к другим направлениям старообрядчества. Однако уже во второй половине 18 века фанатизм филипповцев несколько ослаб. Характерной чертой филипповцев стало расхождение между вероучением и житейской практикой. Филипповцы платили подушную подать и исполняли все общественные обязанности, они записывались на двойной оклад, а если избегали записи, то лицемерно выдавали себя за православных. Среди филипповцев появились случаи «новоженства». Лицемерие и непоследовательность филипповцев привели к тому, что во второй половине 18 века из них выделились более крайние течения, получившие названия аароновщины и пастуховщины.

7. Нетовский толк

Одним из наиболее крайних беспоповских толков была нетовщина, зародившаяся в конце 17 века в Нижегородском крае. Она представляла собой довольно сложное по своему социальному составу направление, получившее известное распространение среди некоторых групп крестьянства, а впоследствии мещанства. Во второй половине 19 века П.И.Мельников определял численность нетовцев в 700000 человек, в предреволюционные годы их было, вероятно, от 1 до 2 млн. Согласие было распространено в основном среди крестьян и отчасти мещан среднего Поволжья, от Вязниковских и Нижегородских пределов до Саратова и Астрахани. Из Поволжья они распространились на Урал, на Юг и в Сибирь. Сегодня спасовцы в основном сохраняются в Поволжье: в Саратове, Казани, Вольске.

Название согласия происходит от слова «нет» - так как у них нет ни одного совершаемого ими самими таинства, нет священников, монашества, нет храмов. Исходным пунктом вероучения нетовцев явилось убеждение в том, что с воцарением в мире антихриста не может быть ни церковных обрядов, ни общественного богослужения. Они не соглашались с другими беспоповскими толками в том, что за отсутствием священников, возможно, совершать богослужение и обряды мирянину. Всю надежду последователи нетовщины возлагали на Спаса (один только Спас знает, «необходимо уповать на его милость и молиться»). По этому признаку нетовцев именуют спасовцами.

Отсутствие объединяющей нетовцев церковной иерархии вызвало разделение их на многочисленные толки с причудливыми представлениями о Церкви, таинствах и обрядах. Основные нетовские толки следующие:

* Нетовщина глухая (собственно Спасово согласие, или староспасовцы) - они не считают возможным совершать таинства крещения и брака и обращаются для этого к священникам. Исповедь совершают перед иконой, вычитывая Скитское покаяние. Вечерни, утрени и часов не отправляют, считая это делом священническим, а читают Псалтырь и каноны. Название «глухая нетовщина» дано за то, что они службу совершают без пения;

* Нетовщина поющая (новоспасовцы) - нетовцы, дозволяющие совершать крещение и брак мирянам. Исповедуются перед стариками, службу совершают по уставу с пением, за что и названы «поющими». Были распространены в Нижегородской, Костромской и Владимирской губ. Ныне общины новоспасовцев имеются в Саратове и в Башкирии;

* Нетовцы-отрицанцы (также называемые малоначальными спасовцами) - разновидность поющих нетовцев, принимающих переходящих в их согласие через отрицание ересей. Были распространены в тех же местах;

* Нетовцы, не приемлющие водного крещения, - последователи этого малочисленного толка отрицали водное крещение. Вместо него повивальная бабка нарицала новорожденному имя и при чтении 50 псалма надевала на младенца крест. По их мнению, слова псалма «окропиши мя иссопом» заключают в себе тайнодейственную силу крещения.

8. Федосеевский толк

Федосеевщина возникла как религиозное течение несколько раньше поморщины. Основы ее вероучения были изложены в постановлении беспоповщинского старообрядческого собора 1692-1694 годов. Руководитель этого собора, бывший дьячок Крестецкого яма Феодосии Васильев, из рода бояр Урусовых, довольно скоро разошелся во мнениях с поморцами и ушел за польский рубеж, в Невельский уезд, где основал беспоповщинские общины нового направления, получившего название федосеевщины. Первое время он поддерживал довольно оживленные отношения с выговцами, но в 1706 году, после того как у них наметился переход к политике примирения с самодержавием, он полностью разорвал с ними всякие связи. При попытке организовать общины своего направления в России, в Великолукском и Дерптском уездах, он был схвачен и умер в новгородской тюрьме в 1711 году.

Главное отличие ранней федосеевщины от поморщины заключалось в большей непримиримости к самодержавно-крепостническому строю и в проповеди крайнего аскетизма. Особенно строго боролись федосеевцы против заключения брака, объявляя его более тяжелым грехом, нежели открытый «блуд». Однако эта непримиримость и пуританство довольно быстро превратились в целую систему религиозных наказаний (длительные посты, поклоны и т. п.) за те или иные нарушения федосеевского учения, насквозь пропитанного ханжеством и лицемерием. Федосеевщина не получила широкого распространения ни в конце 17, ни в первой половине 18 века. Сравнительно небольшое число федосеевских общин существовало в этот период главным образом за пределами России, в Прибалтике и Польше. Федосеевщина отражала интересы части средних и низших слоев посадского населения - недавних выходцев из деревни.

Рост влияния и экономического могущества федосеевщины в Москве в конце 18 и самом начале 19 века был неразрывно связан с именем первого наставника Преображенского кладбища И.А. Ковылина, который не брезговал никакими средствами для увеличения благосостояния федосеевской общины. Его политика соответствовала интересам наиболее зажиточной верхушки московских федосеевцев, прежде всего владельцев хлопчатобумажных мануфактур и мастерских, которые, начиная с 60-х годов 18 века, стали быстро развиваться в Москве и ее окрестностях. Хлопчатобумажная промышленность для своего эффективного развития требовала применения вольнонаемного труда. В силу этого московская федосеевская община, состоявшая преимущественно из деревенских выходцев (в том числе из бывших крепостных), осуждала крепостничество.

В Преображенской общине находили приют и укрытие многие беглецы из числа крепостных, главным образом женщины. Ее руководители довольно последовательно проводили политику выкупа из крепостной неволи переходивших в федосеевщину людей - и перевода их в свободные сословия. Тем самым владельцы мануфактур обеспечивались почти даровыми рабочими руками, а, кроме того, расширялся численный состав общины, и укреплялось ее экономическое могущество. Основная масса членов общины жила при мануфактурах и мастерских, расположенных в Лефортове. Само Преображенское кладбище, обнесенное стенами, имело несколько корпусов общежитии с небольшими кельями для мужчин и женщин, а также приют для сирот и подкидышей. Жизнь в общежитиях подчинялась строгому монастырскому регламенту, но их обитатели соблюдали его чисто внешне. Очень строго соблюдалось в федосеевщине безбрачие, хотя на сожительство смотрели сквозь пальцы. Требование обязательного безбрачия сохранялось под давлением недавних выходцев из деревни, в том числе и некоторых крупных промышленников, которые недостаточно прочно обосновались в городе и еще не порвали связи с деревенской родней. Однако уже в конце 18 века соблюдение безбрачия стало весьма обременительным для наиболее зажиточных членов федосеевской общины, которые уже успели обзавестись семьей и нуждались в юридическом упрочении своего имущественного положения. Так в федосеевщине возникает течение так называемых новоженов, признавших возможность вступления в брак с благословения наставников.

Федосеевские организации в других городах (в том числе и в Петербурге) и сельских местностях признавали руководящую роль Преображенской общины, по существу ее значение было еще шире - она была авторитетнейшим центром для всей беспоповщины того времени.

9. Часовенный толк

Это старообрядцы, первоначально бывшие поповцами, но из-за гонений, особенно усилившихся при императоре Николае I, остались на длительное время без священства. И так, вынужденно совершая основные требы и проводя богослужения без попов, они сделались беспоповцами. Как беспоповцы, они совершали службу в лишенных алтарей часовнях, что позже дало имя согласию. Беспоповское состояние повлекло за собой принятие часовенными многих чисто беспоповских представлений: о духовном пришествии антихриста, о полном его господстве в новообрядческой церкви и в государстве, о допустимости самосожжений в случае преследований со стороны власти, о недопустимости общения (главным образом, в молитве и ядении) с замирщенными, и в особенности с «кадровыми» (так часовенные именуют всю номенклатуру, начиная от уровня сельсовета и выше), о недопустимости получения паспортов, пенсий, пользования деньгами и т.п.

Важнейшим отличием часовенных от других беспоповцев остается лишь отказ от перекрещивания тех, кто переходит к ним из иных старообрядческих согласий. Крещение совершается мирянами в деревянной купели - «кадушке», тогда как во многих беспоповских согласиях предпочитается совершение крещения в открытой воде. Часовенное согласие сложилось из нескольких миграционных потоков старообрядцев, продвигавшихся в разное время из Европейской России все дальше на восток. В 1720 годах основная часть предков часовенных ушла из нижегородских Лесов на Урал. Еще в начале 20 века основная масса их потомков была сосредоточена в треугольнике, образованном городами Пермью, Тюменью и Челябинском. Переселению на Урал способствовало и то, что в начале 18 века владельцы уральских заводов оказывали покровительство бежавшим старообрядцам, видя в них источник рабочей силы. Позже покровительство такого рода стали оказывать и государственные заводы, а Екатеринбург стал центром поселившихся на Урале старообрядцев.

Сами часовенные возводят свои истоки к священноиноку Софронию. От Софрония принял «исправу» будущий руководитель уральского старообрядчества священноинок Никифор, который затем ушел с Керженца со многими старцами на Урал из-за несогласия с ветковско-стародубскими отцами. Примерно до последней трети 18 века уральские часовенные в сущем сане принимали переходивших от господствующей церкви священных лиц, а в 1735 году их руководители из числа горнозаводских служащих даже просили (без успеха) императрицу Анну Иоанновну закрепить такую практику юридически. Крайняя затрудненность получения новых старообрядческих священников и,наконец, их полное исчезновение постепенно усилили роль нерукоположенных, но руководящих богослужением «дьяков», или «стариков» (отсюда и другое название согласия). Отсутствие священников привело также к тому, что часовенные стали принимать приходящих к ним от ереси как еретиков третьего чина (конечно, если приходящий крещен трехпогружательно). Согласие стало формироваться как беспоповское, хотя у его членов сохранялись (и вероятно, кое-где сохраняются до сих пор) запасные Дары, освященные священниками, имеющими «преемственную исправу» от священников дониконовского рукоположения.

С середины 18 века в состав урало-сибирских старообрядцев вливаются новые потоки так называемых «поляков» (как их и по сей день зовут, например, на Алтае), то есть тех староверов, которые возвращались из Польши, с Ветки и продвигались все дальше на восток от Урала. Уже в 1780 годах беглопоповцы - «поляки» активно ассимилировались уральскими и сибирскими часовенными. Сибирские часовенные в начале 20 века проводили ежегодные соборы в д. Куторок. Часовенные с середины 1930-х годов в большом количестве переместилось на восток от Урала, где они жили в относительном спокойствии до 1951 года, когда большинство их скитов было уничтожено войсками МВД с применением авиации, минометов. Вследствие массовых гонений на скитников Ангарский собор часовенных в 1957 году специальным постановлением разрешил принимать от «кадровых» пищу тем, кто находился в заключении.

10. Страннический толк

Во второй половине 18 века борьба народных масс против своих поработителей не утихает, она лишь принимает другие формы. Одной из таких форм было бегство крепостных крестьян от помещиков. В конце 18 века возникает настоящий поток беглых. Именно в это время появляется новое направление в старообрядчестве - страннический, или бегунский, толк. Неграмотное, темное крестьянство, задавленное тяжелым гнетом самодержавия и крепостничества, нашло в странничестве религиозное оправдание такому социальному явлению в царской России, как бегство от царя и от помещика. Странничество возникло на почве народного протеста против барщины и рекрутчины. Основателем страннического толка был некий Евфимий, беглый солдат, а впрошлом переяславский мещанин. Некоторое время он жил в Москве среди филипповцев, но очень скоро отошел от них, считая, что «незаписные» раскольники лицемерят, а «записные» отошли от истинной веры, ибо открыто состоят под властью антихриста. После этого он удалился в глухиеПошехонские леса, где и приступил к выработке собственного вероучения, с проповедью которого выступил в 80-е годы 18 века. Особый упор Евфимий делал на старообрядческий догмат о воцарении в «мире» антихриста. По его мнению, антихрист поочередно воплощался в русских царях, начиная с Петра I. С особым ожесточением Евфимий нападал на реформы Петра I, осуждая его за введение подушных переписей, разделение людей на разные чины,размежевание земель, рек и усадеб, за брадобритие и учреждение цехов.

По мнению Евфимия, апокалипсический зверь есть царская власть, икона его - власть гражданская, тело его - власть духовная. Для того чтобы спастись и получить блаженство, нужно вступить в брань с антихристом, но так какпобедить его может только бог и открыто бороться с ним нельзя, то надлежит затаиться, чтобы таким образом порвать все связи с обществом и «миром» и уклоняться от всех гражданских повинностей - записи в ревизии, платежа податей, военной службы, паспортов, присяги. Всякий желающий вступить на путь странничества должен был принять новое крещение, получая при этом новое имя. Странники решительно выступали против брака, считая его греховнее «блуда», Самоотречение и крайний аскетизм оказались по силам лишь небольшому кругу людей. Ни в конце 18, ни в начале 19 веков странничество не получило сколько-нибудь широкого распространения, оставаясь уделом немногих фанатиков.

11. Поповщина

Иную картину представляла собой поповщина. Первоначально поповщина оформилась в виде беглопоповщины, потому что последователи ее решили принимать попов, перебегавших к ним от официальной церкви. Поповщина с чисто формальной точки зрения представляла собой буквообрядоверие, старообрядчество в подлинном смысле этого слова. Не только в конце 17-первой половине 18 века, но и в течение всей дальнейшей своей истории она не смогла выработать сколько-нибудь самостоятельного и оригинального вероучения. Поповщина оставалась на крайне шаткой (с точки зрения церковной догматики) позиции, заключавшейся в том, что можно брать для совершения богослужения беглых попов из господствующей православной церкви, несмотря на воцарение в ней, как и во всем «мире», антихриста.

Поповщина получила преимущественное распространение в областях, расположенных к югу, юго-востоку и юго-западу от Москвы. Основными ее центрами были в конце 17-первой половине 18 веков Нижегородский край (где они сосуществовали при общем численном перевесе с беспоповщиной). Донская область, Черниговщина, Стародубье, Польша и Ветка. Беглопоповщина привлекла к себе главным образом симпатии посадского населения и крепостного барщинного крестьянства.

В Нижегородском крае поповщина появилась с самого начала раскола. Старообрядцы селились здесь преимущественно по рекам Керженец и Бельбаш, в дремучих лесах, где были разбросаны их скиты и починки. В конце 17 века эта территория приобретает значение важного старообрядческого центра. Керженец простирал свое влияние и на соседние земли - Ярославскую, Костромскую, Владимирскую, Казанскую. В начале 18 века в Нижегородском крае насчитывались десятки тысяч старообрядцев. Церковные власти, не ограничиваясь мерами миссионерского характера, нередко посылали воинские отряды для разорения старообрядческих скитов. Особенно прославился подобной деятельностью епископ нижегородский Питирим, сам выходец из старообрядцев. Однако ни миссионерство, ни репрессивные меры к ощутимым результатам не привели. Очень рано проникло старообрядчество и на вольный Дон - первые известия о нем относятся к 70 годам 17 века. Оно было занесено туда монахом Иовом, дело которого после его смерти продолжал Досифеи. Первые донские старообрядцы искали только прибежища от преследований. Центром старообрядчества на Дону стала в то время Чирская пустынь. Одновременно с проникновением старообрядческой идеологии возникает и чисто политический протест. Защищавшая права вольницы антимосковская партия стала заступницей «старой веры». Вожаки антимосковской партии особенно выставляли на первый план религиозную сторону, рассчитывая привлечь к себе массу казачества и людей «низшего слоя». Однако они добились поддержки одной лишь голытьбы, а сами старообрядцы во главе с Досифеем, предвидя волнения и опасаясь карающей руки Москвы, удалились с Дона, предпочитая отправиться на поиски нового убежища. В результате этого нового переселения старообрядчество утвердилось помимо Дона на Яике, Куме и Кубани.

Значительно укрепила беглопоповщина свои позиции во второй половине 18 века. В 60-х годах многие из вернувшихся в Россию беглопоповцев осели в Москве. Начиная с 1771 года, с момента возникновения беглопоповской общины при Рогожском кладбище, происходит быстрый и непрерывный рост ее экономического могущества. Так же, как и федосеевщина, московская беглопоповщина оказалась вовлеченной в процесс формирования капиталистического города. По мере увеличения богатства возрастало и влияние Рогожской общины в беглопоповском мире. При Рогожском кладбище была построена часовня, а несколько позднее возведен по проекту знаменитого архитектора Казакова обширный храм. В ограде кладбища было много жилых домов, приютов, подсобных помещений, библиотека.

В конце 18 века формируется в смежных уездах Московской, Рязанской и Владимирской губернии новый промышленный район, получивший название «Гуслицы», один из основных центров хлопчатобумажной промышленности в России. Ключевые позиции в Гуслицах заняли беглопоповские капиталисты, владельцы хлопчатобумажных мануфактур, оказывавшие некоторые преимущества рабочим-старообрядцам и всячески поощрявшие переход в старообрядчество. Это позволяло им держать своих рабочих не только в экономической, но и в духовной зависимости. В скором времени Гуслицы стали одним из наиболее крупных старообрядческих центров.

Другим центром беглопоповщины стали киргизские монастыри. В 60-е годы 18 века выходцы с Ветки основали на берегах Иргиза в Саратовской губернии три скита, вскоре преобразованных в мужские монастыри. Позднее были основаны и два женских монастыря. В этих монастырях проходили «исправу» бежавшие из православия попы. В 1779 - 1790 годах произошел окончательный раскол беглопоповщины на дьяконовцев и на перемазанцев, которых оказалось абсолютное большинство. С этого момента начинается быстрое возвышение Иргиза как крупного центра перемазанщины, превратившегося в главного поставщика беглых попов. Путем подкупа местной администрации иргизские монастыри получили для себя целый ряд льгот и привилегий.

В конце 18 века беглопоповщина укрепилась в ряде новых центров (Москва, Гуслицы, Иргиз) и заняла главенствующее положение в старообрядчестве. Ее экономическое положение было упрочено и основывалось на капиталах владельцев крупных мануфактур и богатейших купцов. Однако некоторых видных деятелей беглопоповщины не покидала мысль о том, что в таком важном вопросе, как нахождение попов, она, в сущности, зависит от православной церкви и что самостоятельность беглопоповцев только кажущаяся. Поэтому в конце 18 века в среде беглопоповцев начинаются поиски путей для приобретения собственного архиерейства и создания тем самым независимой церкви. В связи с этим богатейшая верхушка беглопоповцев была готова пойти на компромисс с самодержавием, чтобы войти в православную церковь при условии сохранения старых, дониконовских обрядов. Подобный план был представлен группой старообрядцев митрополиту Платону, который благосклонно отнесся к возможности его осуществления. Царское правительство охотно пошло навстречу подобным желаниям. Был разработан специальный проект условий вхождения старообрядцев в православную церковь, получивший название «пунктов о единоверии».

В поповщине совершаются, кроме священства, все таинства, хотя, впрочем, эти таинства совершаются священниками беглыми и, большей частью, лишенными сана; в частности, совершается таинство брака, почему поддерживается и уважается жизнь супружеская. Впоследствии поповщина разделилась на многочисленные толки:

* Аввакумовцы;* Афиногеновцы;* Белокриницкие;

* Диаконовцы;* Епифановцы;

* Лужковцы;* Перемазовцы;

* Стефановцы* Сусловцы;

* Часовня;* Чернобольцы.

Старообрядчество в наши дни.

Наиболее характерны для современного старообрядчества такие тенденции, как ослабление фанатизма, отказ от эсхатологических идей, стирание граней между отдельными старообрядческими направлениями и, особенно, между старообрядчеством в целом и православием. Сегодня беспоповцы проживают во многих странах мира: в России, Литве, Латвии, Эстонии, Румынии, Польше, США, Уругвае, Аргентине, Бразилии, Парагвае и других. Наиболее многочисленным из сохранившихся согласий беспоповцев является часовенное. В Центральной России в начале 20-х годов численное превосходство среди беспоповцев имели федосеевцы, их насчитывалось около 2-2,5 млн. человек. Поморцев в то же время было до 2 млн. чел. Однако стихийный переход многих федосеевских общин к брачному состоянию в 1920-1950 годах изменил соотношение в сторону поморцев. До наших дней в более или менее неизменном виде эсхатологическое учение и практические выводы из него сохранились только у странников. Последователи этого старообрядческого толка по прежнему принимают меры к строжайшей изоляции от окружающего их «мира». Еще в наши дни странники скрываются во всевозможных тайниках. В глухих уголках Сибири в настоящее время можно наткнуться на страннические «пустыни» и кельи. Современные странники, как об этом свидетельствуют неоспоримые факты, являются прямыми наследниками дореволюционных.

Прошедший с 12 по 15 апреля 2000 года научный семинар ”Русские староверы за рубежом”, организованный кафедрой русского языка ТУ на средства Фонда открытой Эстонии и при поддержке тартуских уездных властей, собрал ученых из Германии, Польши, России, Латвии, Литвы и Эстонии, а также представителей старообрядческих общин из Прибалтики. На семинаре был рассмотрен самый широкий круг проблем, связанных со старообрядчеством: история эмигрантских общин, ритуалов и традиции, исторические корни языка, духовное пение, староверы за рубежом сегодня. Но уже в первый же день семинара председатель Гребенщиковской общины старообрядцев Риги Илларион Иванович Иванов выразил озабоченность тем, что в последние годы наблюдается возрастающий интерес исследователей к жизни, которая, к великому сожалению, безвозвратно уходит.

Научный сотрудник МГУ Елена Александровна Агеева, изучающая культуру старообрядчества не один десяток лет по всей России и за рубежом, тоже считает, что в настоящее время староверы находятся в бедственном положении. Причем это касается не только старообрядцев, находящихся за рубежом, но и тех, кто живет в своей языковой среде и культурных традициях. Она полагает, что если не поддержать немногочисленные группы староверов, которые никогда не были антигосударственниками, а просто держались своей веры, то уже в начале нынешнего века могут исчезнуть некоторые направления старообрядческой культуры. В России крайне мало сохранилось действующих общин, и даже в них наблюдаются процессы, не связанные с традициями старообрядчества, а обусловленные условиями современной жизни.

В культуре старообрядцев есть свои парадоксы. С одной стороны, это среда, по условиям своего формирования и противостояния модернизированной Никонианской церкви, более архаическая и консервативная. С другой стороны, на протяжении нескольких столетий староверы находились в состоянии противостояния если не государству, то возобладавшей церковной структуре. Определенные качества этой народной культуры, ее сила и духовная стойкость формировались не столько под влиянием верности исходным догмам, поколебленным государем Алексеем Михайловичем, сколько под воздействием импульса жизни в состоянии пассивного протеста. Приравнивать современных староверов к их далеким предкам аввакумовского времени абсолютно неправомерно - их культура, сколько бы она ни была консервативна, менялась в зависимости от изменений своего антагониста и партнера - официальной церкви, в зависимости от политического устройства страны.

Русские общины, анклавно существующие среди других этносов, как правило, либо староверы, либо сектанты. Остальным не было нужды никуда уезжать. Этим же действительно приходилось бежать в Польшу и Эстонию, Турцию и Канаду, Румынию и Грецию. Там они оказывались в противостоянии не только ”церкви антихриста”, как они полагали, но и культуре того этнического большинства, среди которого вынуждены были жить. Впрочем, такое противостояние может возникнуть не только из-за веры, но и из стремления следовать традициям своих предков, вынужденных покинуть родину. Сохранение собственной культуры в таких случаях - очень сложное и чрезвычайно интересное явление.

Многовековая история старообрядчества подобна долгому пути к "неведомому граду Китежу", заветной мечте православного христианина. За три с половиной века своей истории старообрядцам довелось испытать много несправедливости, притеснений и открытых гонений. И все же мощная духовная, созидательная сила, отличавшая движение приверженцев "старой веры", не раз помогала им не только выстоять в крайне тяжелых и неблагоприятных условиях, но и использовать малейшую возможность для возрождения древнерусских традиций.

Список использованных источников

богослужебный церковный старообрядческий федосеевщина

1. Вургафт С.Г., Ушаков И.А. Старообрядчество. Лица, предметы, события и символы. Опыт энциклопедического словаря. М.: Церковь, 1996.

2. Кутузов Б.П. Церковная реформа 17 века, ее истинные причины и цели. Рига: Издат. Отдел Древлеправ. Помор. Церкви Латвии, 1992.

3. Мир Старообрядчества // Сборник научных трудов. Выпуск 4: Живые традиции: Результаты и перспективы исследования старообрядчества. Материалы международной научной конференции. - М. РОССПЭН, 2001.

4. Старообрядчество в России (XVII-ХХ вв.): Сборник научных трудов. Выпуск 3. Сост. Е.М. Юхименко. - М.: Языки славянской культуры, 2004.