Сектантство Казанской губернии второй половины XIX века начала XX века

Размещено на http://www.allbest.ru/

Содержание

Введение

1. Исторические корни и социально - экономические и политические причины распространения старообрядчества и старорусского сектантства в Казанской губернии второй половины XIX века и начала ХХ века

2. Сектантские течения в Казанской губернии: сущность религиозных взглядов, места распространения, деятельность

2.1 Баптистское течение

2.2 Хлысты

2.3 Беспоповцы

2.4 Поповцы

2.5 Рябиновцы

Заключение

Список литературы

Приложение

Введение

Во второй половине XIX в. происходят изменения в Российской империи, которые позволяют говорить о возможности зарождения процесса вероисповедной политики. Связано это с теми изменениями, которые происходили во внутренней жизни государства и которые привели к реформам 60-х годов. Характер этих реформ не позволяет говорить о свободе вероисповедания как о свершившемся факторе. Однако именно в это время закладываются основы вероисповедной политики. В предшествующий период государственная политика, законодательство, деятельность Министерства Внутренних Дел в отношении старообрядчества носили исключительно запретительный и ограничительный характер, направленный на искоренение этого явления из жизни общества. Только на протяжении второй половины XIX века и в государственных структурах, и в общественном сознании идет процесс формирования необходимости вначале наделения старообрядцев правами в гражданской и религиозной жизни, а затем и принятия закона о свободе вероисповедания.

В начале XX века процесс формирования вероисповедной политики достигает наивысшей точки своего развития и одновременно вступает в завершающую стадию. Наивысшей точкой мы можем считать принятие в 1905 г. Манифеста о свободе вероисповедания. Однако приведение законодательной базы в соответствие с положениями Манифеста потребовали нескольких лет, но цель в конечном счете так и не была достигнута. Уже IV государственная Дума оказалась не в состоянии обсуждать вопросы вероисповедной политики. Таким образом, 1912 г. был завершающим в активном обсуждении вопросов, связанных с формированием вероисповедной политики в отношении староверов.

Проблема сектантства, которая беспокоила не только исследователей, но и простых обывателей во второй половине XIX - начале XX не была надуманной. На территории Российской империи существовали десятки различных сект рационалистического и мистического направления.

В течение всей своей почти трехвековой истории сектанты вызывали повышенный интерес общества.

Актуальность данной проблемы состоит в том, что в предыдущие эпохи изучение сектантства было предельно идеологизировано: синодальным православием, революционным народничеством, историческим материализмом и, наконец изменением мировозренческих взглядов в российском обществе на протяжении последних двадцати лет. Это не способствовало объективному исследованию данной темы. Сегодня гуманитарное знание, освобожденное от догм, и обогащенное новыми, методологическими подходами, позволяет изучать мистические секты как самостоятельное явление. Изучение процессов, происходивших в мистических сектах, возникших на основе православия, позволяет глубже понять современный ход развития православной религии в России, роль которой в российском обществе возросла в последние десятилетия и особенно значительно в последние пять-семь лет. Региональная история мистического сектантства (особенно Поволжского региона) до сих пор крайне мало изучена. Существуют много источников, еще не попавших в поле зрения исследователей. Также не раскрыты корни сектантства и религиозных движений, остававшихся в рамках православной церкви.

Актуальность темы еще и в том, что изменение политики государства в отношении религии в последние два десятилетия способствовало возрождению Русской православной церкви в целом и старообрядческой церкви в частности. Духовная, культурная и просветительская деятельность, как православной церкви, так и иных конфессий в России заметно активизировалась. Строительство новых храмов, и восстановление старых церквей, организация приходов и службы - все это обусловило повысило интерес общества к православию и старообрядчеству как его составляющей, их истории. старообрядчество сектантский казанский губерния

Территория Республики Татарстан представляет собой многонациональный регион с преобладанием татарского и русского населения. Здесь в тесном взаимодействии сосуществуют народы восточнославянского, тюркского и финно-угорского происхождения. Она является зоной активногоипротекания этнических процессов. Исторический опыт Казанского старообрядчества по адаптации своей этноконфессиональной группы в инокультурной и иноконфессиональной среде представляет крайний интерес при изучении общих закономерностей взаимодействия культур и этнософ.

Исследование старорусского сектантства и старообрядчества необходимо для построения объективной картины российского прошлого. Понимание процессов, происходивших в социальной, политической, экономической и духовной сферах жизни российского общества до 1917 г., не возможно без осознания роли многомиллионной старообрядческой массы.

Цель настоящего исследования -

комплексное изучение сектантских течений в Казанской губернии.

Для реализации этой цели поставлены следующие задачи.

* выявить на архивных источников основные группы сектантов на территории Казанской губернии;

* изучить социо-культурные характеристики (возрастной состав, социальный статус, гендерные отношения, образование) в сектах Казанской губернии;

* определить взаимоотношения и взаимовлияние сектантских течений и религиозности официальной православной Церкви;

* изучить религиозные практики поповцев, беспоповцев, рябиновцев, хлыстов в Казанской губернии.

Объектом исследования данной работы является сектантство Казанской губернии второй половины XIX века начала XX века.

Предмет исследования - история становления и развития сектантских сообществ Казанской губернии

1. Исторические корни и социально - экономические и политические причины распространения старообрядчества и старорусского сектантства в Казанской губернии второй половины XIX века и начала ХХ века

Проблему старообрядчества и старорусского сектантства можно назвать одной из важнейших проблем российской государственной и церковной жизни. С середины XVII века Российское государство, называвшее себя православным, имело в среде своих подданных множество людей искренно считавших себя православными, но категорически не признававших официальную Православную церковь, то есть старообрядцев и старорусских сектантов. В их взаимоотношениях с государством, которое оказывало активное покровительство именно официальной Православной церкви, было много проблем. В течение многовекового совместного сосуществования накоплен ценный опыт по разрешению конфликтов возникающих на религиозной почве. Тем более что до настоящего времени старообрядчество остается одной из крупнейших в России конфессий и старообрядцы различного толка все более активно участвуют как в религиозной жизни своих общин, так и в общественной жизни страны в целом.

Старообрядчество-- уникальное явление в духовной жизни России, своеобразный духовным феномен в истории православия. Оно возникло в процессе борьбы официальной церкви со старыми обрядами и особенно усилилась после церковного собора 1666-67 гг. Борьба эта привела к жестким репрессивным мерам по отношению к не принявшим реформы, которых и стали называть старообрядцами. Основные корни этого раскола были религиозные, хотя немалую роль сыграли социальные противоречия, прежде всего недовольство народных масс существующими порядками, в том числе церковными. В целом, церковная реформа патриарха Никона, была призвана унифицировать богослужебный чин и обрядность, исправить богослужебные книги, устранить недостатки церковной жизни, прекратить расколол Русской Православной Церкви и все российского общества. Однако, среди сторонников старых обрядов оказались люди из всех социальных слоев: бояре, купцы, стрельцы, крестьяне, духовенство. Старообрядцы, оказавшись вне церкви, стали воспринимать официальных священнослужителей как «слуг Антихриста». Число старообрядцев было очень велико. Консерватизм старообрядчества способствовал закреплению в нем наиболее древних, исконных пластов русской народной культуры. Главным лозунгом старообрядцев стал лозунг возврат к «старине», и неприятие ими государственной и церковной власти вынудили старообрядцев уйти на русский Север, в Заволжье, на Урал. Довольно значительное абсолютное число старообрядцев (23.534 чел. об. п.) составляет только 1,1 % и сохранившиеся до сих пор остатки язычества (12.474 чел. об. п.) - 0,6 %. В городском населении оказывается большее преобладание православных (76,0 %, или более 3/4 всех жителей) и более заметное относительное число старообрядцев (2,6 %) и лиц разных исповеданий; магометане только 18,9 %» . Конечно же, эти данные на сегодняшний день весьма условны, но даже они свидетельствуют о значительном числе старообрядцев в Волго-Камском крае. Казанская губерния являлась как бы этапным пунктом, где оседали старообрядцы. Так, по данным первой переписи населения «православные в Казанской губернии составляют 68,9 %, или более 2/3 всего населения, магометане 29,1 %, или менее 1/3.

Во второй половине XIX - начале ХХ в. Казанская губерния отличалась от других регионов Европейской части России своим сложным конфессиональным составом населения. Согласно данным, содержащимся в отчете казанского губернатора за 1890 г., помимо православных верующих (свыше 1,4 млн чел.) в губернии проживало 629,7 тыс. мусульман, 25,8 тыс. старообрядцев, 12,7 тыс. язычников, 2,4 тыс. иудеев . Наибольшим религиозным разнообразием отличалась сама Казань. В начале ХХ в. здесь насчитывалось 65 православных храмов, 12 мечетей, 2 синагоги, лютеранская кирха и католический костел .

Казамнская губемрния -- административно-территориальная единица Российской империи и РСФСР, существовавшая в1708--1920 годах. Главный город Казанской губернии --Казань с 1802 года до упразднения губерния сохраняла разделение на 12 уездов:

C 1802 года до упразднения губерния сохраняла разделение на 12 уездов:

Исследование старообрядчества необходимо для построения объективной картины российского прошлого. Понимание процессов, происходивших в политической, социальной, экономической и духовной сферах жизни российского общества до 1917 г., вряд ли возможно без понимания роли многомиллионной старообрядческой общины.

Всего в Казанской губернии проживало 5 крупных толков. Из них самые многочисленные - поповцы, принимавшие священников у господствующей церкви. В Казанской губернии XIX - начала XX вв. поповцев было от 3,7 т. до 11,7 тыс. человек, они проживали практически во всех уездах губернии. Крупнейшими центрами был Свияжский (40 % всех поповцев губернии), Цивильский (25 %), а также Тетюшский (10,5%) уезды. Среди городов лидировала Казань (4,5%)35.

Представители второго крупного согласия - беспоповцы. Они считали, что в господствующей церкви нет благодати и что после того, как вымерли священники, рукоположенные Никоном, до «конца света» настоящего духовенства и полноценной церковной жизни быть не может.

В Казанской губернии центрами беспоповского согласия были Чистопольский (20 % всех беспоповцев губернии) и Тетюшский (20%) уезды. Среди городов лидировали Чистополь (14 %) и Казань (14 %)36.

Однако, даже внутри безпоповского согласия не было единства-- при разделении по вопросу брака, большая часть беспоповцев Казанской губернии приняла сторону новопоморцев-брачников.

Из числа значительных, с особыми чертами согласий беспоповцев губернии следует упомянуть спасовцев или нетовцев. В Казанской губернии спасовцев в течение XIX и начала XX вв. насчитывалось по разным данным от 474 до 5800 человек. Основная масса спасовцев проживала в Спасском уезде (59 % всех спасовцев губернии; это села Базарные Матаки, Шибаши, Булгары, Пичкасы, Полянки, Балы-меры и др.) и Тетюшском уездах (27 %;).

Менее значительными беспоповскими согласиями в Казанской губернии были рябиновцы. В XIX - начале XX вв. рябиновское или согласие «по кресту» проживало основном в Лаишевском уезде (51 % всех рябиновцев губернии; это села Монастырский Анатыш, Урай, Урахчи, Мельничий Починок и др.), а также в Чистополе (29 %) и Чистопольском уезде (10 %; это села Малый Толкиш, Елантово, Чистопольские Выселки, Богородское и др.)38. Число рябиновцев в Казанской губернии в течение XIX и н. XX вв. колебалось от 67 до 3.549 человек3 .

В единоверие было образовано в 1799 году. Сторонники его при сохранении древних богослужебных чинов (двоеперстие, служба по старопечатным книгам и др.) и древнерусского бытового уклада признавали иерархическую юрисдикцию Московского Патриархата. В Казани единоверцев первоначально насчитывалось 38 человек40. В 1861 г. - 1254 человека41, в 1864 г. - 80342, 1866 г. - 95343, 1868 г. -141344.

XIX век стал периодом динамичного роста старообрядчества, значительного расширения ареала его распространения. В это время в Казанской губернии сложились крупные центры староверия, находившиеся в Казани, Чистополе, Свияжском, Тетюшском, Лаишевском, Чистопольском, Цивильском и Спасском уездах. В этих городах и уездах по официальным данным находилось от 1 до 7 тысяч староверов, что составляло от 1 до 7 % от общего числа жителей.

Казань была самой многочисленной по числу староверов, а самым плотным был Чистополь. Свияжский уезд держал однозначное первенство по количеству старообрядцев среди уездов. Все исследователи сходятся в том, что в Казанской губернии староверов было гораздо больше, чем 7-9 тысяч в первой половине XIX в. и 20-25 тысяч во второй половине XIX в.

Огромная масса старообрядцев оставалась в тени из-за репрессивной политики правительства и ущемленного положения. Весь XIX век, несмотря на дарованные привилегии и льготы, они, как и два столетия назад, оставались для официальной власти враждебной силой.

Несмотря на неточность статистики, соотношение численности старообрядцев, проживающих в различных уездах Казанской губернии, отражает реальную ситуацию и позволяетоценить, какие территории были наиболее заражены «расколом». Цифры показывают малочисленность старообрядцев в Козмодемьянском (400 чел.), Царевококшайском (13 чел.), Чебоксарском (68 чел.), Ядринском (1 чел.), что действительно отражало реальную картину. Это обусловлено тем, что означенные уезды населены в основном не рус- скими, а инородцами - марийцами и чувашами. В Мамадышском уезде малочисленность старообрядцев обусловлена тем, что большинство населения - мусульмане. Центрами старообрядцев в Казанской губернии являлись уезды: Казанский (6 755 чел.), Свияжский (4 715 чел.), Чистопольский (5 794 чел.) и Тетюшский (3 507 чел.). Старообрядцы Казанской губернии по численности составляли третье по величине религиозное объединение, уступая православным и мусульманам. По официальным данным, в Казанской губернии XIX в. на одного старообрядца в среднем приходилось 120 православных и 60 мусульман. Начиная с 1897 г. на одного старообрядца Казанской губернии в среднем приходилось 66 православных и 30 мусульман. Однако, статистика старообрядцев не соответствовала действительности. Благодаря проводимым переписям мы узнаем о центрах старообрядчества. Так в Казанской губернии самыми крупными центрами были города Казань и Чистополь, среди уездов лидировали Свияжский, Казанский, Чистопольский и Тетюшский. Поповцы преобладали над беспоповцами. Самыми многочисленными согласиями являлись: поповцы (с 1846 г. белокриницкая иерархия), рябиновцы, поморцы, федосеевцы, спасовцы.

Развитие взаимоотношений государственных структур со старообрядчеством в XIX - начале XX вв., менялась вслед за изменением внутриполитического курса. Отношение правительства к старообрядчеству строилось на непризнании последнего особым вероисповеданием. Исходный посыл состоял в том, что Россия есть единое православное государство, русские - неразделимы с православием.

С одной стороны, система в отношении староверия, цель которой: контроль численности староверов, стремление к локализации его распространения и в конечном итоге, уничтожения староверия как явления. С другой стороны, постепенное осознание того факта, что старообрядчество есть реалия жизни, которая имеет право на существование и наделение староверов вначале некоторыми правами в религиозной и гражданской жизни, затем принятие Закона 3 мая 1883 г. и, наконец, Манифеста о веротерпимости 1905 г.

Несмотря на запреты, ограничения, ущемленный правовой статус, наиболее влиятельные старообрядцы за свою безупречную службу отмечались правительством различными видами благодарностей: от почетных грамот до золотых кафтанов. В условиях ограничения доступа староверов к важнейшим общественным должностям приведенные факты говорят о влиятельности, активной позиции и популярности этих людей в Казани.

Характер взаимоотношений со старообрядцами до начала XX в. зачастую определялся не столько распоряжениями центральной власти, сколько действиями и произволом местных властей от губернаторов до приходских священников, от которых приходилось откупаться старообрядческим общинам.

Старообрядческое предпринимательство Казанской губернии в XIX веке развивалось соответственно общему экономическому развитию страны. Казанская губерния оставалась аграрным районом, где доминировало крестьянство.

Если православные купцы занимались в основном строительными подрядами, производством и торговлей алкогольными напитками, закупкой и обработкой кожи, мусульмане - красным товаром и бакалеей, то старообрядцы - продажей хлеба. Главной особенностью старообрядческого населения в торговой занятости была торговля хлебом. Эта группа занятости приобрела вид постоянной деятельности.

Однако, полного разделения не было. Принадлежность к старой вере не мешала староверам Вачуговым заниматься торговлей и переработкой кож, Маклаковым торговлей тканями, галантереей, Маланьичевым торговать чаем и посудой, Гордеевым железом и скобяными изделиями, Афанасьевым винными изделиями. В основном торговля солью, железом, кожей, посудой, стеклом, лесом, рыбой, алкоголем, чаем, среди староверов носила умеренное развитие.

Крупнейшими хлеботорговцами и мукомолами в Казанской губернии первой половины XIX века являлись старообрядческие семьи: Савиновы, Коровины, Свешниковы, Романовы, Фомины.

В период после реформ наступил рассвет для казанского старообрядческого купечества. Купцы определяли жизнь города, его самоуправление и внешний вид. Гильдейские списки существенно пополнялись.

В 60-80-е годы в Казани и Чистополе появляются новые старообрядческие фамилии: Гордеевы, Оконишниковы, Афанасьевы, Шамовы, Четверговы, Шашабрины, Челышевы, Шашины, Маланьичевы. Хотя хлебная торговля оставалась доминирующей в купеческой старообрядческой среде, можно говорить о расширении их торговой деятельности.

Имущественное положение торговцев влияло на их социальный статус. Часть купцов-старообрядцев являлись крупными землевладельцами.

Во второй половине XIX в. Казань становится одним из крупнейших центров банковского капитала в восточной части России. Директорами, членами учетных комитетов, правлений этих банков часто являлись купцы-старообрядцы, представлявшие из себя сплоченное объединение людей с едиными экономическими и социальными целями и установками

К концу XIX в. религиозные противоречия в финансовой среде ослабевают. Разница между купцом середины XIX в. и предпринимателем конца века была очень большая. «Если отцы выбивались из крестьян, умея ставить лишь крестик под торговым договором, при этом ворочая миллионами, то новое поколение уже имело образование, приобретало европейский лоск, выезжало заграницу. Разница в церковных догматах для нового поколения купечества уже не имела прежней актуальности».

Кроме того, в начале XX столетия наблюдались два важных процесса: уменьшение купеческого сословия и увеличение числа предпринимателей не из купеческого, а из других сословий.

2. Сектантские течения в Казанской губернии: места распространения, сущность религиозных взглядов, деятельность

До 1905 г. староверы были лишены права иметь общественное имущество и строить храмы, поэтому исторических памятников старообрядческой архитектуры XIX - начала XX веков в границах исследуемого региона можно назвать немного. Правда, несмотря на запреты правительства, старообрядцы в разных городах и селах Казанской губернии открывали моленные, иногда и очень богатые. Снаружи они выглядели, как жилые постройки, так как, следуя закону, молитвенные дома не могли быть украшены ни крестом, ни иконой.

У казанских беспоповцев в первой половине XIX в. центром был Стекольный завод или Прилуцкая молельня, со второй половины XIX в. дом Шашабриных, с начала XX в. Богородицкая церковь. У поповцев центрами в первой половине XIX в. была Коровинская часовня, во второй половине XIX в. дом Карпова, с начала XX в. Покровская церковь.

Самым благоприятным для казанского старообрядчества, как и по всей России, стал период после принятия законоположений о веротерпимости 1905-1906 гг., в значительной степени положивших конец религиозным и гражданско-правовым лишениям старообрядцев. В Казани новопоморцы строят Богородицкую церковь, поповцы Покровскую, старопоморцы восстанавливают Прилуцкий скит.

Купцы-старообрядцы активно занимались благотворительной деятельностью, имевшей свою специфику. Если другие православные и мусульманские купцы большие суммы тратили на строительство и украшение церквей и мечетей, то старообрядцам до 1905 года этого не позволяло законодательство. Поэтому в основном они жертвовали средства на больницы, помогали бедным.

Со второй половины XIX в. к объектам финансирования купцами-старообрядцами, кроме больниц и приютов, присоединяются учебные заведения. Так, А.П.Гордеев был попечителем казанской городской Александровской больницы, 21-го начального городского училища, Печищенского земского училища. Долгие годы попечителем 7-го казанского училища являлся старовер П.С.Барабанов, Реального училища - К.И.Романов, Коммерческого училища (института) - КЛ.Оконишников, A.A. Коровин.

Чистопольские купцы старались не уступать казанским в масштабах благотворительности.

Система обучения грамоте среди старообрядцев в XIX в. копировала традиционную древнерусскую систему. Способы получения образования староверами не изменились. Правовое положение старообрядчества было настолько ограниченным, что доступ в правительственные и другие учебные заведения был почти совершенно закрыт. Сами староверы боялись отдавать детей в государственные школы, где внушалось отвращение к «раскольникам».

С получением многих гражданских прав в 1905-1906 гг. староверы получили дополнительные источники прибыли. В целом по стране и в Казанской губернии впечатляют активность, изобретательность, присущие старообрядческой деятельности в период «десятилетия свободы», а также размеры вложений в строительство храмов, учреждение богаделен и приютов, организацию школ, старообрядческой печати.

Период активности староверов Казанской губернии был ограничен 1917 годом. Февральская революция и свержение самодержавия активизировали политическую деятельность староверов, но очень не на долгий период. Октябрьский переворот 1917 года и последовавший за ним роспуск Учредительного собрания означали для русских староверов конец «эпохи свободы» и начало «эпохи террора».

2.1 Баптистское течение

К 90-м годам XIX в. более чем в тридцати губерниях имелись баптистские общины. Первые сведения о баптистах в Казанской губернии дает Первая всеобщая перепись населения Российской империи 1897 года: в уездном городе Свияжске имелся единственный баптист (мужчина, грамотный, литовец) (4, С. 98-99, 104-107). В 1905 г. согласно рапорту благочинного 3 округа Тетюшского уезда в селе Мордовский Каратай проживали 8 баптистов, по национальности мордва (четверо мужчин и столько же женщин). Благочинный описывает трансформацию, происходившую с ними в последние десятилетия: были хлыстами, после ссылки в Сибирь стали молоканами, после очередной ссылки - баптистами. Сельский священник пишет, что они даже не знают, в чем заключается сущность их вероучения, но поддерживают переписку со своими духовными лидерами, находящимися вссылке.

Однако первые общины евангельских христиан и баптистов стали появляться только к 1909 году. По данным канцелярии Казанского губернатора в Казани в этот период проживают 10 и в Мамадышском уезде - 10 баптистов (6, С. 169).

26 октября 1910 года евангельские христиане-баптисты (так в документе) города Казани просят разрешить на основании указа от 17 октября 1906 г. «публично совершать свои религиозно-молитвенные собрания в доме Марусова на Рыбнорядской улице (ныне ул. Пушкина, центр города) в частной квартире, приспособленной под богослужение по субботам от 7 до 9 часов вечера, по воскресеньям от 6 до 8 часов вечера». Казанским полицмейстером отказано в проведении публичных собраний на основании п. 3 правил, приложенных к циркуляру МВД № 9623-в. По мнению губернатора, «эти собрания нисколько не вызывались религиозными потребностями местных баптистов, а организованы были с единой целью «призыва» в ряды сектантов православного населения города».

Этот «призыв» в ряды сектантов или, по словам того же губернатора, «совращение православных» как дамоклов меч будет висеть над всем евангельско - баптистским движением на протяжении всей их истории. Газета «Казанский телеграф» в августе 1910 г. публикует небольшую заметку под названием «Проделки баптистов». В ней сообщается, как 1 и 6 августа в Казани на Подлужной улице некой девицей из города Тетюши раздавались православным верующим, выходящим после службы из храма, брошюры с надписями о месте и времени проведения собраний баптистов.

Следует отметить, что губернские власти не сразу увидели и осознали масштабы евангельского движения. В 1912 году Казанский губернатор сообщает в Департамент духовных дел, что «сектантский вопрос для Казанской губернии пока не имеет… острого значения. Благодаря вовремя принятым со стороны администрации, местного духовенства мерам противодействия, проповедь баптизма в Казанской губернии не имела успеха».

Губернатор ошибался: в то время на вверенной ему территории, помимо названной казанской общины, уже действовали группы верующих в Тетюшском и Лаишевском уездах, а так же как минимум в четырех селах Мамадышского уезда. Например, в с. Ершовке община евангельских христиан выросла с 11 человек в 1912 г. до 39 человек в 1915 г. , причем, большинство из них перешли из православия.

К началу Первой мировой войны власти, наконец-то, обратили внимание рост баптистских и евангельских общин и их количественный состав. 11-12 сентября 1915 года в селе Кукмор Мамадышского района состоялось миссионерское совещание. Епархиальный миссионер М. Василевский выразил тревогу в связи с быстрыми темпами роста баптистов. Было решено «принять особые духовно-просветительские меры в заграждении от сектантскихзаблуждений».

Однако меры явно запоздали, если они, конечно, вообще могли помочь.

За период с 1910 по октябрь 1916 года, по данным епархиального миссионера, из православия в евангельское вероисповедание официально перешло 59 человек (34 мужчины и 25 женщин) .

В военные годы власти пристально наблюдали за евангельскими христианами и баптистами, особенно в связи со случаями уклонения их от призыва. Казанский губернатор сообщал, что «баптисты, именующие себя «евангельскими христианами», пытались, было устраивать неразрешенные собрания с целью распространения учения о том, что христиане не могут быть воинами мира, являясь воинами Христа, но принятыми мерами такие собрания были прекращены с привлечением к законной ответственности».

На самом деле, число отказников было небольшим. По сведениям, приведенным А.И Клибановым, «за время с начала первой мировой войны до 1 февраля 1917 г. из общего числа баптистов и евангельских христиан, составлявшего не менее 150 тыс. человек, лишь 343 было осуждено военными судами за отказы воевать по религиозным убеждениям, из них 103 баптиста и 240 евангельских христиан» .

Тем не менее, в условиях роста шовинистических настроений в обществе многие общины евангельских христиан и баптистов подверглись разгрому. Были закрыты общины в Астрахани, Пскове, Ревеле, Кронштадте, Актюбинске, в том числе и в Казани , а их проповедники и служители арестовывались и ссылались в Сибирь.

Несмотря на все гонения, движение евангельских христиан и баптистов ширилось с каждым годом. По официальным данным на 1 января 1912 г. в России было 114 652 баптиста (из них 67 тыс. русской национальности) и 30 776 евангельских христиан (русских - 29 988) .

В первые десятилетия Советской власти евангельские христиане и баптисты оказались самой большой составляющей протестантизма в республике. Сильным толчком для их активизации послужили последствия Первой мировой войны: много русских солдат, побывавших в немецком плену, приняли веру в лагерях от таких же военнопленных.

Об этом пишет И.С. Проханов, анализируя успех евангельского движения в этот период: «Около двух миллионов русских солдат было во время войны в плену в Германии и Австрии. Это дало возможность вести работу среди русских пленных проповедникам и миссионерам… Вновь обращенные возвращались к себе в дома с посланием Евангелия. Они тоже присоединялись к нам, и в результате было организовано много новых общин евангельских христиан в самых отдаленных уголках нашей страны» .

Татария не осталась в стороне. В 1921 г. по сведениям орготдела НКВД в республике действовало 18 сектантских молитвенных домов (различных конфессий).

В связи с этим государственные структуры начинают усиленное изучение и сбор информации о сектантских организациях. В июне 1927 г. проходит заседание коллегии отдела агитации и пропаганды Татарского обкома, посвященное сектантскому вопросу. Председатель Центрального Совета Союза безбожников Татарской республики в своем докладе говорил о слабости сектантского движения в республике: «… имеется секта евангелистов - 814 человек».

В Новоадамовской волости Чистопольского кантона один из чувашских поселков почти полностью состоял из евангельских христиан. В 1926 г. их было 15 человек, а в 1927 - уже 104.

Евангельские христиане в Татарии использовали самые различные формы работы с населением: оказывали экономическую помощь, создавали кружки кройки и шитья, курсы ведения домашнего хозяйства, особое внимание уделяли работе с детьми и молодежью.

Рассматривая на заседании Татарского обкома ВКП(б) в ноябре 1928 г. вопрос о состоянии антирелигиозной пропаганды, члены обкома вынуждены были отметить рост и влияние сектантства, особенно среди национальных меньшинств (мордвы, чувашей, марийцев).

Но более всего активность проявляли именно евангельские христиане. По информации Союза безбожников в 1926 г. в республике проживало около 150 евангельских христиан, а в 1927 г. - около 1000, причем в Казани - 187 чел., в Чистопольском кантоне - 125 чел., Елабужском - 402, Арском - 65 чел.

Всего на 1928 г. Союз безбожников Татарской республики определил численность евангельских христиан в 924 человека .

В Казани в 1929 году действовали две общины евангельских христиан: одна в центре, другая, автономно, на окраине, в рабочей слободе Восстания; к декабрю эти две общины объединились.

По социальному составу общины евангелистов и баптистов состояли преимущественно из крестьян, которые и определяли лицо городских общин. За ними шли кустари, железнодорожные рабочие, домашние хозяйки, жены рабочих, прислуга, мелкая служилая интеллигенция, чернорабочие. Достаточно большую группу верующих представляли безработные, приехавшие, в основном, из деревень.

Необходимо отметить и высокий процент женщин в общинах евангельских христиан и баптистов. Преобладание женщин объясняется, в частности, тем, что многие из них, оставшись после мировой и гражданской войн в одиночестве, искали и находили утешение в вере и понимание в общинах, которые стали для них фактически семьями.

Во главе движения евангельских христиан и баптистов в республике встала казанская община, лидеры которой явились основателями краевого совета. Этот совет начал достаточно активную работу. К примеру, к 1928 году ими было проведено шесть краевых съездов евангельских христиан. В 6-м съезде (1-5 марта 1928 г.) участвовало 52 делегата из Татарской, Марийской и Чувашской республик. Исходя из нормы представительства на съезд - один представитель от 10 членов церкви - можно говорить о более чем полутысячной общине евангельских христиан. Неудивительно, что в проведении следующего, 7-го съезда, местные власти в лице республиканского НКВД, в соответствии с рекомендациями Татарского обкома ВКП(б),отказали.

В апреле 1928 г. были запрещены собрания верующих евангельских христиан в трех населенных пунктах Кукморского кантона и г. Мамадыша. Краевой совет обратился в НКВД ТАССР с жалобой на притеснения, но ответа не последовало.

Параллельно обостряется ситуация с помещениями, занимаемыми казанской общиной. Сославшись на то, что нет должного ухода за зданием бывшей Крестовоздвиженской церкви, где в то время располагалась община евангельских христиан, Казанский горсовет отобрал его. Эта проблема снова возникает в 1931, 1935, 1937 годах и не только в Казани, но по всей Татарии.

На 1 марта 1931 закрыты молельные дома евангельских христиан в Чистопольском районе, в г. Кукморе, Буинском районе, г. Мамадыше, Сармановском районе. В 1939 г. «по желанию трудящихся» и с санкции Президиума Верховного Совета ТАССР был закрыт Петропавловский собор и передан для организации антирелигиозного музея. Община евангельских христиан, занимавшая придел второго этажа собора, прекратила свое легальное существование, продолжая, однако, собираться на частных квартирах по 10-15 человек. В тот же год закрывается молельный дом в Елабуге.

Несмотря на все усилия властей, к концу 30-х годов в республике сохраняется хорошо разветвленная сеть общин евангельских христиан. По некоторым данным, в ТАССР действовало, по меньшей мере, 16 таких групп.

Но к началу 40-х годов почти все поместные общины евангельско-баптистского братства были сняты с регистрации, их пресвитера репрессированы, молитвенные дома отобраны. Однако «баптистская вера не была разрушена воздействием атеизма. Она оказалась загнанной в подполье, ушла в более глубокие ткани культуры, дожидаясь своего часа» .

В первые годы после Великой отечественной войны наблюдается тенденция роста количества верующих в баптистских общинах. Это объясняется тем, что в военной и послевоенной обстановке развороченного быта, распада семейных, личных, привычных социальных связей, чувства бесприютности, одиночества, заброшенности, такие сообщества не могли не привлекать людей. Немаловажен и тот факт, что руководству баптистской церкви удалось серьезно перестроить и восстановить свою организацию, расширить и усовершенствовать миссионерскую деятельность. Результатом такой работы и сложившихся условий явилось создание в октябре 1944 г. Всесоюзного союза евангельских христиан и баптистов (ВСЕХБ), которому позже присоединились часть пятидесятников, евангельских христиан в духе апостолов, братских меннонитов и некоторые другие евангельские деноминации. В 1945 г. Президиум ВСЕХ и Б принял решение упразднить союз «и» и заменить его дефисом «-». Таким образом, было восстановлено название «евангельские христиане-баптисты», принятое еще в 1905 г.

2.2 Хлыстовщина

О времени появления хлыстовщины в Казанской губернии достоверно не известно. Хлыстовское предание относило появление секты в Казани ко временам Ивана Тимофеевича Суслова. По преданию в это время в Казани жил «христос» Китай Лукоянович и «богородица» Ефросинья Степановна . В 1838 г. к следствию по делу о хлыстах открытых в Москве, в доме мещанки Борисовой привлекались проживавшие в г. Мамадыше купец 3-й гильдии Дмитрий Андреев Тырышкин и мещанин Федор Алексеев Трескин . Во второй половине XIX в. центром хлыстовщины в Казанской губернии был Чистопольский уезд, пограничный с Самарской губернией. Хлысты «данило-филипповского» толка имелись в селах Кушникове, Киремети, Масловке, Булдыре. В Булдыре в 1891 г. лидером сектантов являлся Максим Васильев Яшин . Культовая практика этих хлыстов, подробно описанная священниками А. Урбанским и П. Руфимским, в основном не отличалась от ритуалистики их единоверцев Симбирской губернии, хотя и имелись локальные особенности в фольклоре сектантов. Так у «данило-филипповцев» Казанской губернии особым почитанием пользовались некоторые иконы: Грузинскую икону Богородицы они считали изображением Ефросиньи Степановны, Казанскую - Аграфены Китаевны, Нерукотворный образ - изображением своего «христа» Китая Лукояновича. Хлысты совершали паломничества к этим иконам в Казань .

В 1850-х гг. в Чистопольском уезде стали появляться сектантские собрания, напоминавшие самарских «мормонов». В 1853 г. крестьянин д. Лягушкиной Иван Козьмин сообщил миссионеру, протоиерею г. Биллярска Василию Орлову, что жена его сына Елена Петрова стала часто посещать собрания в доме крещеного из мордвы Петра Данилова Прусакова. Собрания возглавлял крестьянин пригорода Биллярска Иассон Иванов Обрезков. Елена Петрова совершенно вышла из послушания мужу, который несколько раз заставал ее на собраниях у Обрезкова в «соблазнительном положении». Обрезков внушал своим последователям, что «не согрешивши, не умолишь», кто войдет к ним в собрание «беден не будет». Для собраний на заднем дворе у Прусакова был выстроен особый дом, собрания посещали в основном молодые парни и девки. Себя Обрезков называл попом, а сына Прусакова Изота - дьяконом .

Подобные собрания в 1855 г. происходили в с. Петропавловская Слобода, Чистопольского уезда в доме крестьянина Ивана Лежепекова. Чиновник особых поручений при казанском губернаторе Заварницкий установил, что кроме Лежепекова главными распространителями секты являлись дьячок церкви Петропавловской Слободы Андрей Степанов и Илья Селявин. Так же как и у Обрезкова в собраниях участвовала в основном молодежь, приходили молодые люди не только из деревень Чистопольского уезда но и из Оренбургской губернии. Илья Селявин вместе с Вассой Веревиной, которую он выдавал за свою жену, остриженной по мужски, нередко посещал с. Акташево Оренбургской губернии, где и был схвачен. Петропавловские сектанты часто ходили в церковь, исповедовались, но не причащались, под предлогом что позавтракали до обедни . На службе они стояли раскачиваясь, прикрыв глаза, как бы дремали. Войдя в церковь крестились только один раз, говоря, что молиться надо внутренне. Иногда дурачились на службе, чтобы присутствующие осудили их, полагая, что от этого сделаются святыми. На собраниях читали церковные книги, беседовали о вере и пели духовные стихи, особой популярностью пользовался апокрифический «Сон Богородицы». Петропавловские сектанты отрицательно относились к сексуальным отношениям в браке, однако, допускали свободные связи, что позволяет говорить о хлыстовском характере этого движения. Власти, не найдя достаточных доказательств, ограничились, в данном случае увещаниями .

Одним из центром хлыстовщины в Чистопольском уезде в начале XX в. было с. Кривозерки, где в ведомости о церкви за 1905 г. фиксируется наличие 35 сектантов-хлыстов, 7 человек мужского, и 28 - женского пола . После 1861 г. с сектантской темы правительством был снят гриф секретности, надзор за сектантами от чрезвычайных учреждений был передан полицейским органам, на которые было возложено и ведение статистики. Статистику сектантов вели так же и земские управы. Как показывает анализ полицейских отчетов, органы полиции справлялись со статистической функцией неудовлетворительно. Так, согласно отчетам полиции в 1877 и 1881 гг. мистические сектанты в Симбирской губернии отсутствовали, что, очевидно, не соответствовало действительности. В 1875 г. в Алатырском уезде фиксируется всего 2 сектанта . На основании таких отчетов составлялись сводные статистические таблицы. Так, согласно статистическим данным о распространении старообрядцев и сектантов в Российской Империи за 1901 г. в Нижегородской и Казанской губерниях наличие мистических сект не отмечается.

Вторая половина XIX в. стала временем больших перемен в жизни мистического сектантства. Некоторые общины, игравшие значительную роль в предыдущий период, приходили в упадок, появлялись новые. Имело место смешение локальных сектантских традиций, о чем свидетельствует употребление в новых общинах скопческого фольклора. Наблюдается некоторый упадок хлыстовщины, восходящей к костромской традиции - «данило-филипповцев». В отдельных новых «кораблях» появились религиозные практики сексуального характера, чего в ранней хлыстовщине, по всей вероятности не было. К началу XX в. лидирующее положение заняли «духовные христиане-молокане» - хлыстовские общины эклектического характера. Благодаря объявленной в 1905 г. веротерпимости этим «кораблям» удалось добиться некоторой легализации своей веры и более успешно вести проповедь. Именно этим хлыстам было суждено сохраниться на протяжении всего XX в.

Специфическим отличием иконопочитания у хлыстов было поклонение особо чтимым православным иконам, изображения на которых хлысты понимали как изображения своих легендарных лидеров. Хлысты Казанской губернии Грузинскую икону Божией Матери называли Евфросиньей Степановной, Казанскую - Аграфеной Китаевной (Титовной), Смоленскую - Дарьей Ефремовной, а Тихвинскую - Устиньюшкой. Точно так же хлысты истолковывали и известные в Казани иконы Иисуса Христа. Так икону Спаса Нерукотворного хлысты почитали за своего христа Китая (Тита) Лукояновича, поэтому они очень охотно ходили в Казань поклониться этим образам .

Особое значение, как у скопцов, так и у хлыстов, предавалось религиозным изображениям аллегорического характера. Наиболее известными были мистические картины «Ликовствование», «Сошествие благодати», «Распятие плоти». На последней картине имеет смысл остановиться подробнее. По описанию П.И. Мельникова-Печерского «Распятие плоти» (см. приложение 7.3) - печатная мистическая картина, в особенности любимая хлыстами. Изображается распятый на кресте монах с замком на устах, с открытым сердцем в груди, в руках у него чаша с пламенем, а по сторонам диавол и мир, в виде вооруженного человека с турецкой чалмой на голове, стреляющего из лука в монаха, от его рта лента, на ней написано: «Сниди со креста» [15]. Большую роль этот иконописный сюжет играл в алатырской общине Петра Мельникова. По словам крестьянки Пелагеи Дмитриевой «Мельников приказал подать книгу, в которой нарисован какой-то черный человек с распростертыми руками. Вот, сказал Мельников, это - бог наш».

Во второй половине XIX в., под влиянием молоканства и евангельских сект в хлыстовской среде появляется отрицание икон. Отчасти, такое отношение может проистекать и от тенденций, заложенных в самой хлыстовщине. Признавая, что под влиянием Святого Духа человек обоживается, сектанты считали своих пророков живыми иконами. Так, Петр Мельников, после возвращения из ссылки, стал называть иконы идолами, указывая на свою жену, говорил: «вот она - настоящая чудотворная икона, она творит чудеса, но какие, никто пока не знает, а придет время, и все узнают» . В XX в. отрицание икон становится уже традицией у алатырских хлыстов. В 1940 - 41 гг. в общине возникло разногласие из-за иконопочитания: группа, возглавлявшаяся А.И. Ширяевым и И.М. Корженковым, стала вводить в сектантский культ почитание икон [20]. Против этого активно возражал М.П. Юфин: «Корженков, на мои возражения против икон говорил: - «Что же, по-вашему, нужно поставить портреты Ленина и Сталина?». Я ему сказал, что будет в тысячу раз лучше, если поставить портреты вождей, чем кланяться бездушным изделиям рук человеческих, что является идолопоклонством». Интересно, что сам Корженков был выходцем из баптистской среды, в которой иконы не допускаются.

Отрицательное отношение к браку и деторождению было отличительной чертой хлыстовщины на протяжении всей ее истории. В ранней хлыстовской традиции это даже закреплено в виде заповеди легендарного Данилы Филипповича «Не женитесь, а кто женат, живи с женою как с сестрой. Неженимые не женитесь, а женимые разженитесь». С другой стороны, хлыстов часто обвиняли, что во время радений они практикуют обряд т.н. «христовой любви», во время которого, якобы по внушению свыше, происходят беспорядочные половые связи.

Важным пунктом учения Мельникова было учение о духовных братьях и сестрах. Мельников проповедовал, что жена создана сатаной, а духовная сестра дается Богом. Духовные сестры и братья избирались, по указанию Мельникова, из членов хлыстовской общины. Сам же Мельников мог выбирать себе любую из своих последовательниц в духовные сестры. Как показывали свидетели «все женщины безумели от него, за бога его считали. Он ляжет, а они все навалятся на него»; «рады-рады бывали они, когда он позволял наваливаться на себя, целуют его, бывало, так крепко, как пчелы мед сосут, не оторвешь от него». Пожилых женщин Мельников на собрания не принимал.

Аморальное поведение сектантов получило широкую огласку: законные жены поднимали скандалы против своих мужей, которые завели любовниц, под видом «духовных сестер», односельчане били окна в домах, где собирались хлысты, жены-хлыстовки открыто бросали своих православных мужей .

Однако не во всех общинах относились интимным отношениям так свободно как у Мельникова. Сызранские хлысты-постники сохраняли традиционный запрет на секс в браке, что приводило, подчас к семейным конфликтам.

Вообще проблема воспроизводства стояла в сектантских общинах достаточно остро. Отсутствие детей в хлыстовских и скопческих семьях ставило под вопрос передачу веры другим поколением. Сектантские общины по-разному пытались решить эту проблему. Например, скопцы, физически лишенные способности к воспроизводству старались брать на воспитание сирот.

2.3 Беспоповцы

Представители крупного согласия - беспоповского - считали, что в господствующей церкви нет благодати и что после того, как вымерли священники, рукоположенные Никоном, до «конца света» настоящего духовенства и полноценной церковной жизни быть не может.

В Казанской губернии центрами беспоповского согласия были Чистопольский (20 % всех беспоповцев губернии) и Тетюшский (20%) уезды. Среди городов лидировали Чистополь (14 %) и Казань (14 %)36.

Из числа значительных и отличавшихся особыми чертами согласий беспоповцев губернии следует упомянуть спасовцев или нетовцев. В Казанской губернии спасовцев в течение XIX и н. XX вв. насчитывалось по разным данным от 474 до 5800 человек. Основная масса спасовцев проживала в Спасском (59 % всех спасовцев губернии; это села Базарные Матаки, Шибаши, Булгары, Пичкасы, Полянки, Балы-меры и др.) и Тетюшском уездах (27 %; это села Сюкеево, Колунец, Удельное Тинчурино и др.).

БЕСПОПОВЩИНА - общее название представителей одного из 2 основных течений старообрядчества. Главной особенностью вероучения беспоповцев является идея об уже совершившемся воцарении антихриста и связанное с этим представление о прервавшейся благодати священства и прекращении церковной иерархии. Сформировалось в 90-х годах XVII века.

Центральное место во взглядах беспоповцев занимает учение об антихристе. Большинство представителей этого течения в старообрядчестве проповедует воцарение духовного антихриста, трактуемого ими как совокупность разнообразных ересей, проникших в Русскую Церковь. Из признания уже состоявшегося прихода духовного антихриста вытекает учение о конечном истреблении им священства и всеобщем бессвященнословном состоянии. Логическим выводом из этих взглядов является положение о непризнании «никонианской» хиротонии и невозможности принимать священников из правосл. Церкви. Однако в 1-й пол. XVIII в. беспоповцы искали священство древнего поставления, поскольку не отрицали церковной иерархии как таковой. В ответе на 102-й вопрос миссионера Неофита выговские старообрядцы в 1723 г. писали: «Обаче сия свидетельства приведохом не во отлагание священства, еже от Бога узаконися во спасение людем, еже и мы лобызаем, и усердствуем, и ищем, аще согласное древлецерковному благочестию будет, но в показание опасения нашего от новин, яко опасающеся новин, и священства с новинами, и в новинах сущаго опасаемся» В нач. 1730 г. была предпринята совместная с поповцами поездка выговца М. И. Вышатина в Палестину с целью найти «православное священство». Известны примеры сотрудничества выговцев с поповцами: выговцы принимали участие в написании «Дьяконовых ответов», поданных поповцами дьяконовского согласия Нижегородскому еп. Питириму в 1719 г. В 1765 г. в Москве поморцы принимали активное участие в обсуждении идеи соединения Б. и поповцев под властью старообрядческого архиерея (тогда рассматривалась идея поставления такого архиерея рукой мощей свт. Ионы, митр. Московского, или др. святителя, однако переговоры были безрезультатны).

Отсутствие духовенства у беспоповцев повлекло за собой невозможность совершать ряд таинств. Беспоповцы разделяют таинства по степени их важности для спасения на «нужнопотребные» (Крещение, Покаяние, Причащение) и «потребные» (Брак, Елеосвящение, Священство, Миропомазание); последние «по нужде» могут и не совершаться. У Б. повсеместно совершается таинство Крещения - старообрядцы основываются на канонических правилах, которые в исключительных случаях дозволяют совершать Крещение мирянину. Кроме того, совершается чин «скитского покаяния», т. е. без участия священника. Поскольку совершение Евхаристии без священника невозможно, Б. учат о «духовном причащении». В XVIII в. у выговцев и федосеевцев существовала практика причащения древними запасными Дарами, в Выговской пуст. также существовал обряд «причащения» Богородичным хлебом.

Богослужение у беспоповцев состоит из последований суточного круга, которые можно совершать в отсутствие священника: вечерни, павечерница полунощницы, утрени 1-го, 3-го, 6-го и 9-го часов, обедницы. Молитвы, которые по уставу должен произносить священник, опускаются; иерейские возгласы заменяются формулой: «За молитв святых отец наших, Господи Исусе Христе Сыне Божии, помилуй нас»; ектении заменяются чтением «Господи, помилуй» (12 раз за мирную и просительную; 40 - за сугубую; 3 - за малые; 40, 30, 50 - за диаконские прошения на литии) и «Слава: И ныне»; каждения и чтение Евангелия не опускаются. Ввиду почти полного отсутствия треб важную роль приобрело совершение молебна, фактически включенного в состав суточных служб. Некоторые чины, приспособленные беспоповцами для своего богослужения, получили письменную фиксацию и были опубликованы: существуют Устав церковный, уставы об исповеди, молебнах, чин Крещения, составленные в Выговской поморской пуст. чины Крещения и исповеди . Бессвященнословное состояние нашло также выражение в церковной архитектуре беспоповцев (храмы строились по типу часовни, без алтаря), в составе богослужебных предметов (у беспоповцев отсутствуют все литургические сосуды, для каждения используется кацея, а не кадило).