Размещено на http://www.allbest.ru/

Тайны культа Деметры



Содержание

Введение

Глава 1. Место богини Деметры в древнегреческой мифологии и ритуалистике

1.1 Истоки культа Деметры и его эволюция

1.2 Образ Деметры в изобразительном искусстве

Выводы по первой главе

Глава 2. Обряды и празднества в честь богини Деметры

2.1 Элевсинские мистерии: происхождение и история

2.2 Обряды элевсинских мистерий

Выводы по второй главе

Заключение

Список использованных источников и литературы

Приложения



Введение

Актуальность и значимость темы определяется тем, что в настоящее время проблема культа Деметры и его эволюции в связи с развитием самого древнегреческого общества, в связи с изменением религиозных представлений и самого религиозного сознания древних греков недостаточно исследована. Через труды античных авторов мы можем приблизиться к пониманию мировоззрения жителей античности, их отношения к религии, в частности к культу Деметры.

Поскольку религия оказывается важнейшим фактором в истории древних обществ, изучение проблем древнегреческой религии и мифологии (культа отдельного божества в нашем случае) занимает значительное место в исследовании античной цивилизации, проблема истории культа и степени его влияния на политическую, экономическую и другие сферы жизни общества в различные исторические эпохи относится к активно изучаемым и весьма дискуссионным проблемам современной гуманитарной науки. Кроме того, трудно переоценить ту роль, которую сыграли древнегреческие культы в становлении европейской культуры и ее последующем развитии.

Поскольку истоки культа лежат в образе жизни народа - исследование происхождения определенного культа приоткрывает прикровенную жизнь того или иного народа, особенности его мировоззрения, а также, что представляется не менее важным, помогает через сравнение более глубокому осознанию национально-культурной специфики своей страны, идентичности своего народа. Особенно актуально это, на наш взгляд, в современный период, когда молодое поколение зачастую имеет поверхностное представление о смыслообразующих понятиях национальной идентичности. Все вышеназванные факторы обусловили актуальность данного исследования.

Объект исследования - комплекс разновременных и разнохарактерных источниковых данных о культе Деметры (от архаической Греции до эллинизма: 8 век до н.э 4 век до н.э.)

Предмет исследования - истоки и развитие культа Деметры в Древней Греции (от архаической Греции до эллинизма: 8 век до н.э 4 век до н.э).

Цель работы - исследовать происхождение культа Деметры в Древней Греции и проследить его эволюцию на основании античных источников, а также празднеств и обрядов 8-4 вв. до н.э.

Для достижения поставленной цели необходимо было решить ряд задач:

1. исследовать истоки культа Деметры в Древней Греции, его эволюцию;

2. воссоздать образ богини Деметры на основе произведений изобразительного искусства;

3. проанализировать и систематизировать мифологическую традицию о Деметре как богине земледелия и плодородия;

4. изучить и охарактеризовать обряды и празднества, посвященные Деметре в народном календаре древних греков, центральное место в котором отводится Элевсинским мистериям.

В работе были использованы методы проблемно-исторического анализа, аналитический, сопоставительный, метод синхронии и диахронии (проанализировать какие черты культа Деметры были характерны для каждого периода в отдельности, и в тоже время как менялся культ и представления о богине с точки зрения античных авторов разных эпох). При использовании нарративных источников применялся структурно-текстологический метод исследования, а к археологическим материалам - структурный анализ и компаративный метод.

Таким образом, в историографии данная проблема в общем контексте практически не рассмотрена, анализировались лишь ее отдельные аспекты.

Теоретическая значимость исследования обусловлена обобщением и систематизацией фактов о происхождении и эволюции культа Деметры в Древней Греции, его воплощения в празднествах и обрядах.

Практическая значимость исследования заключается в том, что материалы исследования могут быть эффективно использованы в работе с детьми на уроках истории при изучении раздела «История Древней Греции».

Структура работы. Выпускная квалификационная работа состоит из введения, двух глав, заключения, списка литературы и приложений.

богиня деметра изобразительный культ



Глава 1. Место богини Деметры в древнегреческой мифологии и ритуалистике

1.1 Истоки культа Деметры и его эволюция

Истоки культа Деметры по мнению многих исследователей следует искать в Крито-микенской культуре, возникшей на острове Крит примерно в 2200 году до н.э. и процветавшей до 1450 года до нашей эры. Остров Крит в середине бронзового века (2700--1400 гг. до н. э.) стал центром Минойской цивилизации, названной так по имени легендарного царя острова Крит Миноса. Примерно с рубежа III и II тысячелетий до н. э. центром зарождения цивилизации в Греции стал остров Крит. Микенская цивилизация просуществовала до XII в. до н.э. Основой экономики этого времени было, конечно, сельское хозяйство, и характерными для него были уже средние и мелкие хозяйства крестьян. После уничтожения завоевателями-дорийцами микенских дворцов и их хозяйств крестьяне, очевидно, стали владельцами земли. О религии Крита III-II тысячелетий до н.э. известно очень мало.

В т. II «Дворца Миноса» исследователя А.Эванса мы читаем следующее: «(на Крите) мы не находим такого множества божеств, как в классическом мире, и в действительности постоянно возвращаемся все к той же самой Великой Матери с ее Младенцем или Консортом, почитание которых под разными именами и званиями простиралось на большую часть Малой Азии и лежащие за ней сирийские регионы. Мы видим Богиню с голубями, усевшимися на ее голове, что указывает на ее связь с небом, или со змеями, обвившимися вокруг нее как Владычицы Преисподней и защитницы, как можно полагать, от постоянно возникавшей угрозы землетрясений. Как Богиню-Мать мы видим ее с руками, возлежащими на пышной, как подобает настоящей матроне, груди, но в той же тиаре и в том же вплоть до рисунков на одежде облачении. Как источник всякой растительности она держит хлебный злак и головки мака и лилии и поднимается из земли, подобно Деметре в позднем мифе. С луком и стрелами она охотится на косуль, подобно Артемиде, или, держа в руках свой символический двойной топор, становится похожей на амазонку. По временам она держит якорь как Владычица моря. Но во всех этих изменчивых воплощениях мы ощущаем присутствие в сущности одного и того же божества скорее, чем отдельных мифологических существ, как в позднейшей Греции. Процесс дифференциации, хотя и начался, но, несомненно, еще не завершен. Более того, она (Богиня) постоянно ассоциируется с ее отличительными символами, подобными двойному топору, который вместе с другими специальными культовыми эмблемами постоянно возникает в ее меняющихся воплощениях».

Эта концепция, принятая некоторыми авторами, была решительно оспорена М. Нильссоном. В противовес одной божественной паре -- Великой богине и ее консорту Нильссон выдвинул целую группу почти не связанных между собою божеств, из которых, в его понимании, состоял минойский, или минойско-микенский пантеон. В эту группу он включал так называемую Владычицу зверей, Змеиную богиню -- покровительницу домашнего очага, богиню войны, вооруженную щитом в виде восьмерки, богиню моря и мореплавания, Древесную богиню и, наконец, сравнительно поздно и редко встречающееся мужское божество, функции которого остаются не вполне ясными.

Среди многочисленных женских божеств, запечатленных минойскими художниками в их произведениях, особое внимание привлекают к себе три образа -- три ипостаси Великой богини (по Эвансу) или же три разных, не связанных между собой богини (по Нильссону), известные под достаточно условными наименованиями как Древесная богиня, Владычица зверей и Змеиная богиня.

Интересное предположение сформулировано исследователем Ю.В. Андреевым: «Обремененное грузом атавистических верований, унаследованных от самого отдаленного первобытного прошлого, это сознание было органически не способно сразу и бесповоротно перейти от естественного многобожия древнего человека, т. е. от представлений о почти неразличимом сонмище духов и стихийных сил, населяющих вселенную, к вере в единое, уже в достаточной степени персонифицированное Великое божество. На этом пути нельзя было обойтись без остановок, передышек, т. е. без неких переходных, промежуточных форм божественных сущностей. В минойской религии такими формами, по-видимому, и стали три равновеликие богини: «Змеиная», «Древесная» и «Владычица зверей». В процессе дифференциации и специализации божественных множеств среди почти неотличимых друг от друга духов или «хозяек» отдельных деревьев, гор, источников, животных и т. д. постепенно выкристаллизовывались более или менее индивидуализированные образы Великих богинь -- предводительниц множеств, которые таким образом трансформировались в фиасы или свиты верховных божеств». Каждая из трех богинь, хотя и на свой лад, выполняла в сущности одну и ту же функцию -- функцию главного гаранта земного плодородия и вечного возобновления жизни. Сами минойцы, очевидно, не находили никакого противоречия в том, что в их пантеоне три разных божества, хотя и разными способами, выполняли в сущности одну и ту же задачу. Скорее всего они, как, впрочем, и многие другие древние народы, руководствовались при этом обычным здравым смыслом, который им подсказывал, что чем больше сил будет брошено на ее решение, тем будет лучше.

Таким образом, в минойской религии, отражающей более высокий уровень религиозного сознания, образ Великой матери всего сущего решительно выдвинулся на первый план, растворив в себе или подчинив своей власти всех локальных, частных и личных богов.

Возможно, что существование одного из упомянутых культов положило основание развитию культа древнегреческой богине земли и плодородия - Деметре. Вокруг культа Деметры идет особенно много споров, связанных прежде всего с основным вопросом: являлась ли она первоначально ипостасью Матери-Земли или ее образ возник как олицетворение энергии роста злаков. Этимология не дает решительного ответа. Альбрехт Дитерих в своей книге

«Мать Земля» выдвинул гипотезу о свойственном, по его мнению, всем земледельческим народам почитании великой богини -- Матери-Земли, принимающей у всех этих народов довольно близкую форму. Выводы Дитериха во многом принял Виламовиц. Он считал, что почитание земли как порождающей все живое природной силы было свойственно грекам с древнейших времен. Земле как производящей силе противостоит земля, обозначающая земные глубины, -- она нередко фигурирует в особенно архаичных культах. Земля как Гея воспринималась греками, по Виламовицу, как подательница оракулов и защитница правопорядка. Затем к восприятию земли как силы рождающей присоединилось восприятие ее и как силы разрушающей в вечном круговороте рождения и смерти. Отто Керн рассматривал культ Матери-Земли как почитание родного поля, из которого уже в древнейшую эпоху сформировался культ материнского божества.

Почитание хтонических сил, естественно, соприкасается и с культом мертвых. Вальтер Отто представлял себе материнскую религию глубочайшей древности как своеобразный антипод гомеровской религии. В этой религии священное материнское начало пронизывало, по его словам, все человеческое бытие. В центре этой религии стояла земля как древнейшая богиня, почитавшаяся под многими именами. Вся жизнь исходит из нее и к ней возвращается, рождение и смерть принадлежат ей. Вальтер Отто связывал это господство религии Матери-Земли с эпохой преобладания женщины в обществе. Джейн Гаррисон, Корнеманн и ряд других исследователей поддержали эту систему взглядов. Однако, как отмечает исследователь А.И. Зайцев, греки, как и все индоевропейские народы, «придерживались строго патриархальных порядков». Таким образом, эпоху религии Матери-Земли, обусловленной матриархатом, приходится приписывать народам, жившим в Греции до греков, у которых, действительно, роль женщины в обществе была более заметной, и богини в религии заметно выходили на первый план. Это само по себе достаточно правдоподобно, но сторонников теории древнейшего универсального культа Матери-Земли подстерегают здесь неожиданные трудности. Одной из главных опор для реконструкции древней религии Матери-Земли оказываются у них различные фаллические культы, которым они приписывают особую древность. Но как раз никаких следов именно фаллических культов мы не находим в Греции до появления там греков.

Как отмечает исследователь А.И. Зайцев, «греки действительно практиковали земледельческий культ материнского божества, но его не надо проецировать в туманную древность, связывать с матриархатом и реконструировать по сомнительным реликтам». Этот культ и связанные с ним верования культ не Геи, а богини Деметры.

Имя Деметры состоит из двух частей. Вторая половина, имеет значение «мать», но значение первой половины неясно. Уже в древности появились два объяснения: по одному, Агщтуир обозначает «Земля-Мать», по другому -- первая половина связана с критской формой названия ячменя или полбы. Трудно отдать предпочтение какому-либо из этих объяснений; весьма возможно, что оба они ошибочны.

Культы и верования дают нам гораздо более ясную картину. Роль Деметры в гомеровских поэмах очень невелика. Для военной аристократии темных веков, для царей, при дворах которых складывался греческий эпос, и для их дружинников земледельческая религия Деметры была неинтересна. Выражаясь языком современной социологии, почитание Деметры было непрестижным. Однако Деметра упоминается мимоходом несколько раз, когда заходит речь о земледелии. Из этих упоминаний ясно, что у крестьян тогдашних времен ее имя должно было быть постоянно на устах, и единственный праздник, который случайно упоминает Гомер, -- Талисии, был праздником в честь Деметры.

В «Трудах и днях» Гесиода Деметра прочно занимает положение богини

-- покровительницы земледелия. Гесиод же, который и сам был крестьянином, и сочинил свою поэму для крестьян, Деметру упоминает часто. Например, он пишет, что когда, приступая к севу, пахарь берется за рукоять плуга, он должен помолиться Деметре и Зевсу Подземному, чтобы Деметра принесла ему полновесный плод. Гесиод предписывает пахарю молиться Деметре и Зевсу Подземному (Hesiod, Орега, vs. 365), когда он возлагает руку на плуг, приступая к осеннему севу, чтобы колосья были полными и тяжелыми. Сев, пахоту, сбор урожая и другие земледельческие работы Гесиод называет трудами Деметры.

Обращаясь к Деметре с молитвами, ее также именовали Хлоя-- Зеленая, Карпофора -- Дарительница плодов и Фемосфора -- Устроительница, Законодательница и др.. Таким образом истоки культа Деметры и его эволюция - это зарождение и развитие аграрной стороны жизни древних греков.

У Гесиода Деметра предстает перед нами как дочь Кроноса и Реи (Теогония, 454). Сочетавшись с Иасионом, Деметра рождает Плутоса-богатство (969), который мыслится как обильные запасы зерна. По Гесиоду, от Зевса у Деметры рождается дочь Персефона (912), которую с соизволения Зевса похитил владыка подземного царства Аидоней. Начиная с Гомера и Гесиода и в более позднее время злаки или хлеб называются часто не только «плодами Деметры», но и прямо «Деметрой».

Рассмотрим в синхроническом и диахроническом русле представления греков о функциях богини, формирование ее культовых эпиклез, соотношение классических олимпийских и древнейших элементов в культе.

Следуя имеющейся литературе, можно сделать вывод, что Деметра олицетворяла две сущности:

1) она выступает как божество хлебного поля (более точно проросших зерен). Ф.Ф. Зелинский понимал Деметру как символ возрождения хлеба, божество землепашества и земледелия, впоследствии расширявшее свое значение.

2) Деметра божество хтоническое, мать-земля, принявшая некоторые функции Геи. Хтонический характер богини усиливается в некоторых случаях еще и потому, что она пребывала в постоянной близости к своей дочери Коре-Персефоне.

Деметра почиталась во всех областях Греции и наделялась эпиклезами как распространенными по всей территории страны, так и локальными, существующими лишь в рамках того или иного полиса (наибольшее их число было в Аркадии и Коринфе).

Считается, что наиболее древняя эпиклеза богини Део0. Под этим именем она почиталась в Аркадии (Paus. VIII.42.6), а получила его Деметра от критского названия ячменя Shai (Add. in Etym. Gudian): в этой эпиклезе прослеживается связь с мифом, по которому Деметра прибыла в Грецию с острова Крит. Как богиня хлебного поля, Деметра покровительствовала различным периодам в жизни посевов. О прорастании семян заботилась почитавшаяся в Аттике Деметра Хлоя (Зеленеющая Paus. I.22.3)

Деметра заботилась и том, чтобы урожай был богатым, отсюда другое ее название Панахайя (Всекормящая VII.24.3). Но это лишь самые ранние функции богини; в дальнейшем они расширяются и Деметра превращается в божество земледельческого хозяйства в целом она подчиняет себе и другие злаки (кроме бобов, связанных со старинным афинским героем Кламиитом), а затем и деревья, которые не принадлежали другим божествам так, она дарит Фиталу смокву (I.37.2).

В дальнейшем, когда греки начали осознавать значение земледелия в своей жизни, Деметра получила имя Фесмофорос Законодательница. Это одна из важнейших эпиклез богини. В этом качестве она почиталась в Аттике (I.31.1), Коринфской области (II.3.2, 8), Беотии (IX.6.5; 16.5) и Фокиде (X.33.12). Близка ей и почитавшаяся в Аркадии Деметра Фесмия (VIII.15.4). Но, как пишут Б. Л. Богаевский и М. Нильссон, этот эпитет первоначально трактовался как «Деметра, приносящая связки колосьев» (М. Нильссон вообще считает, что буквально «то, что положили» означает разложившиеся останки свиней, использующиеся для возложения на алтари и смешивающиеся с зерном в качестве удобрения). Но значение это быстро забылось, и эпитет стал толковаться как «закон» или «поведение», а само понятие оказалось связанным с представлением о земледелии как об основе цивилизованной жизни и повиновения законам.

Следующим значительным эпитетом является Деметра Малофорос, почитавшаяся в Мегарах (I.44.3) и мегарских колониях Византии и Селинунте (в последнем полисе раскопано ее святилище). Павсаний трактует данную эпиклезу богини как «подательница стад», но в то же время отмечает, что «об этом названии говорят разно» (I.44.3), и относительно этого эпитета в науке до сих пор не сложилось единого мнения. Так, Л.А. Пальцева34 считает, что Малофорос означает «приносящая» яблоки» и подразумеваются все плоды. В пользу этого мнения свидетельствует то убеждение греков, что скотоводство старше земледелия. Это утверждение мы находим в работе ученика Аристотеля-перипатетика Дикеарха, написавшего сочинение «Жизнь Эллады», в котором он делит историю человечества на три стадии: «естественную», когда человечество пользовалось благами земли, вторая ступень пастушеская и третья земледельческая (Porphyr. De abstin. IV.2 = Dicaearch. Fr.). Конечно, схема эта неисторична, но она важна как показатель мироощущения греков. Возможно, эллины не могли отдать Деметре «родоначальнице» третьего поколения функции богини второго поколения.

Кроме того, Д. Уайт приводит данные, говорящие о том, что Деметра Малофорос является хтонической богиней. Он подчеркивает связь богини с заупокойным культом (священный участок был вынесен за городские стены и примыкал к городскому некрополю)36. Особенностью культа Деметры Малофорос является то, что богиня выступала в роли заступницы и помощницы в ратном деле.

Здесь, на мой взгляд, можно провести аналогию с малоазийским архаическим божеством по имени Прьето богом плодородия, в котором животворящая сила природы сочеталась с силой вообще, в том числе военной. По мнению А.Л. Гиндина, это сочетание было характерно для всего древнейшего пласта индоевропейской мифологии. Л.А. Пальцева относит эту эпиклезу к древнейшим и видит в Деметре Малофоре черты древнего женского крито-микенского божества, позднее ассоциированного с Деметрой, от которого она заимствовала функции, мало соответствующие образу богини земного плодородия, но вполне характеризирующие безымянную владычицу микенских надписей: а именно функции богини-защитницы, помощницы в военных делах и морских плаваниях38. Военно-сотерические черты прослеживаются и у Деметры, почитавшейся в Аргосе: как известно, аргосцы утверждали, что эта богиня приняла образ женщины, от руки которой погиб Пирр Эпирский, и построили на месте его гибели храм Деметры (Paus. I.13.8).

Таким образом, мы видим, что образ Деметры эволюционировал от богини ячменного поля до покровительницы земледелия в целом. В этом качестве она еще покровительствует проросшему зерну, но по мере расширения своих функций она постепенно превращается в божество земли. Так, в Коринфе (Paus. II.35.5-10) и Лаконике (III. 14.5) почиталась Деметра Хтония эта эпиклеза свидетельствует, что богиня уже полностью превращается в божество земли. При этом она не затмевала собой Гею, которая посылала все семена наверх, заботилась о влаге для посевов и обращалась к Зевсу, чтобы в засуху он пролился на растительность плодородным дождем (I.24.3, 8). Как пишет Б.Л. Богаевский, «греки не уводили ее из посевов в глубокие недра земли». Исследователь обращает внимание на описанный Павсанием обряд, который выполняли жители города Гермиона во время жатвы (II.35.4-8). В это время Деметре приносились в жертву четыре белые коровы (вероятно, как возмещение за отнимаемые у нее посевы). Б.Л. Богаевский считает, что если бы Деметра являлась богиней земли как таковой, то ей в жертву приносились бы животные черной масти. Наоборот, белое животное показывало, что в Деметре Хтонии на первом месте стояли ее земледельческие функции полевого божества, светлого значения которого не нарушал хтонизм. Таким образом, Деметра была почвенным божеством.

С другой стороны, в разбираемом обряде весьма важным является упоминание о том, что почвенной богине жертва приносится в то время, когда хлеб уже ожидает жатвы. Кажется более естественным приносить такую жертву осенью, перед вспашкой земли под новый посев, когда значение вспахиваемой почвы выступало бы на первый план. Этот же обряд говорит, видимо, о некоем произошедшем синтезе в образе богини. Время исполнения обряда и цвет животных говорят, что Деметра представлялась как богиня посева, но сама жертва животного указывает на жертвоприношение хтонической богине, то есть имеющей отношение к почве, из которой вышел достигший зрелости посев и, следовательно, Деметра здесь является в своей первоначальной функции матери хлебного поля; значение же ее как почвенного божества отходит на второй план.

К этому же кругу относятся эпиклезы богини в Коринфе Простасия (Предстательница П.11.3) в ее храме почиталась Деметра, Кора и Дионис, и Просмина (П.37.1), также почитавшаяся совместно с Плутоном. В Аркадии хтоническую Деметру называли Мелайной и Эринией. В Беотии наиболее значительным был культ Деметры Кабиры: ей были посвящены особые таинства. Павсаний обходит молчанием «кто такие Кабиры и какие обряды посвящаются им и Деметре» (IX.25.5). Но данный культ также явно обладает хтоническимит чертами. Известно, что наиболее почитаемыми в культе Кабиров (древних демонов плодородия) были мистерии на острове Самофракия, где также издревле почитались Деметра и Кора. Возможно, в дальнейшем произошло мифологическое сближение этих божеств. По одной из версий мифа о Деметре, Зевс посвятил первого супруга богини Иасиона, от которого родился бог богатства Плутос, в Самофракийские мистерии для того, чтобы он распространил их по разным странам (Бюё. V.48.2; 49.1), и Иасион стал отождествляться с отцом Кабиром. Вследствие этого, его супруга получила имя Деметры Кабиры. Следует заметить, что другая версия мифа ставит Иасиона в связь с фиванским Кабирионом, где он выступает как отец Гармонии, супруги Кадма, с характерными чертами Триптолема: получив в дар от Деметры зерна пшеницы, он научил людей земледелию. Кадм, основатель Фив, и Гармония были тесно связаны с культом Кабиров в Фивах. Миф о Кадме и Гармонии отражает обряд священного брака, в основе которого лежало представление о магической связи человека с производительной силой природы. Этот обряд входил в мистерии Кабиров. Возможно, похожий справляли и при свершении культа Деметры Кабиры. В Причерноморье и на Родосе было найдено множество статуэток, изображающих семью (ИасионаКабира, Деметру-Кабиру и Плутоса-сына), и статуэтки Кабира и Кабиры с ребенком на плече, причем Деметра изображалась как с Корой, так и с

Плутосом40. Все это могло найти отражения в культе Деметры Кабиры в Беотии. Данный культ отражает слияние древнего женского божества плодородия с типом позднеархаического божества. Естественно, что таким божеством могла быть Деметра Кабира.

В Беотии также почиталась еще одна ипостась хтонической Деметры Европа (Широкоглядящая IX.39.4-5); ее храм находился у одного из «спусков в Аид» трещины в земле.

Но наиболее почитаемой была Элевсинская Деметра. Храмы и таинства, ей посвященные, находились практически во всех областях Греции. Культ этот привнес в образ светлой полевой богини Деметры хтонические черты (через связь возрождающегося колоса с возрождением жизни).

Именно популярность данного культа усилила связь Деметры с почвой и повлияла на формирование множества хтонических эпиклез богини, способствовала соединению с культом Деметры образов местных божеств плодородия (как, например, в случае с Деметрой Малофорос).

Таким образом, видимо, говорить о двух функциях, образах Деметры хтонического и полевого божества можно лишь на самых ранних этапах формирования ее культа. С распространением же элевсинских идей практически любая ипостась Деметры стала наделяться хтоническими чертами. К тому же следует отметить, что эволюция образа богини (от покровительницы ячменного поля до земледелия в целом) стала возможной благодаря первенству культа перед догмой и мифом. То есть, как отмечал Ф.Ф. Зелинский, в начале было дело, практика, действие, включая в него и слово, как действенный акт; а лишь потом начиналось его осмысление и идеология.

В культе Деметра тесно связана с дочерью Персефоной, или Корой, т. е. «Девой». Их часто называют «две богини», «две фесмофоры» или еще «Деметры» (во множественном числе). Главный праздник Деметры и Коры -- Фесмофории, которые известны античникам хотя бы по комедии Аристофана «Женщины на празднике Фесмофории». Праздник этот -- самый распространенный в Греции. В Греции было много религиозных празднеств, специфических для отдельных городов; были праздники общие, скажем, для дорийцев или ионийцев, но только Фесмофории были праздником общегреческим. Мы их находим почти в каждом городе.

Как известно, Фесмофории были исключительно женским праздником, к участию в котором мужчины не допускались. Справлялись они в месяце пианопсионе (октябрь-ноябрь), т. е. в месяце озимого сева в Греции. Однако подготовка к Фесмофориям начиналась еще летом. В праздник Скирофорий, который справлялся в июне-июле, приносились в жертву поросята. Их тела не сжигались, не съедались, а прятались в так называемых цеуара под землей -- что-то вроде землянок или подвалов в святилищах Деметры. Туда же бросали сделанные из теста изображения фаллосов и змей, а также ветки пиний с шишками. В праздник Фесмофорий полусгнившие остатки извлекались из этих цёуарос специально выделенными женщинами, которые именовались «черпательницы». Все это клали на жертвенники Деметры и затем примешивали к семенам в надежде получить хороший урожай.

Перед нами типичная магическая операция, призванная обеспечить плодородие полей, причем выбор поросят в качестве жертвенных животных обусловлен, конечно, особой плодовитостью свиньи. Так как связь эта самим грекам не была понятна, появилось мифологическое объяснение, типичный этиологический миф, или, лучше сказать, деталь в широко распространенном мифе о похищении Персефоны Аидом. Аид хотел похитить Персефону тайно, особенно стремясь сохранить эту тайну от ее матери Деметры. Между тем на месте похищения оказался свинопас Евбулей. Когда Аид удалялся под землю с Персефоной, земля по его велению поглотила и Евбулея с его свиньями. Поэтому, мол, заколотых поросят и помещают теперь в подземелье. Это, конечно, позднейший домысел, но благодаря ему мы можем с уверенностью утверждать, что в тех местах, где вместе с Деметрой и Персефоной почитался Евбулей, совершались и обряды, аналогичные афинским, даже если у нас и нет прямых свидетельств об этом.

Название праздника происходит от церемонии выноса этих останков (фёрсо -- несу), перемешанных с семенами, на поля. Обычное объяснение, что Фесмофории -- это празднество Деметры Фесмофоры, т.е. «законодательницы», не учитывает того, что само представление о Деметре-законодательнице есть результат поздней рационализации и оно не могло дать наименование празднеству.

В Афинах женщины собирались для празднования Фесмофорий на Пниксе. Там они оставались в течение трех дней празднеств в шалашах, сидя на земле, а когда на ночь ложились спать, то постилали особое растение, называвшееся куесороу, что-то вроде крапивы, которому приписывались религиозно-очистительные свойства.

В первый день празднества соблюдался пост; третий день назывался «празднество ради благих рождений, хороших детей». Таким образом, Фесмофории, праздник плодородия, должен был обеспечить не только хороший урожай, но и доброе потомство у людей; такое синкретическое представление весьма обычно у разных народов.

Много дискуссий вызывал вопрос о том, почему во время Фесмофорий только женщины совершали обряды, направленные на обеспечение успеха земледелия, которым в Греции занимались мужчины. В свое время Джейн Гаррисон высказала предположение, что в этом отразилась реальность древнейшей эпохи, когда главным орудием земледельца была мотыга, а занимались земледелием женщины. Трудность здесь заключается в том, что уже праиндоевропейцы практиковали пахотное земледелие, о чем свидетельствует сходное название сохи у ряда индоевропейских народов. Между тем эта форма земледелия всегда находится в руках мужчин. Носители догреческой минойской культуры перед приходом греков также вспахивали поля на быках, так что исключительное занятие женщин земледелием отодвигается в глубочайшую древность, и сохранение его пережитков в виде празднования Фесмофорий становится очень малоправдоподобным.

Скорее всего, исключительное участие женщин в этом празднике связано с его аспектом, касающимся стимулирования продолжения человеческого рода. Здесь особая роль женщин вполне понятна, и отсюда она могла распространиться и на все церемонии Фесмофорий. Во всяком случае, отстранение мужчин от участия в празднествах в честь Деметры имело место не только в Афинах. В небольшом городе Пеллене в Ахайе следили даже за тем, чтобы на празднество не прибежала собака мужского пола (Павсаний VII, 27, 10). На следующий день в той же Пеллене мужчины и женщины поддразнивали и бранили друг друга -- обычный элемент в праздниках плодородия.

Во время жатвы и молотьбы в честь Деметры справлялись Талисии. Мы о них знаем меньше, потому что они справлялись отдельно, как семейное празднество, каждым земледельцем. На Делосе для Деметры пекли огромные хлебы, и сам праздник назывался по ним.

Значение земледелия для народных праздников отмечалось уже самими древними. Аристотель пишет, что в древности жертвоприношения и пиры происходили обычно после того, как урожай был собран, так как в этот период у людей было больше всего свободного времени (Aristoteles, Edward Cardwell Ethica Nicomachea). Более поздний автор, Максим Тирский, пишет об этом довольно подробно. Он считает, что, по всей вероятности, лишь крестьяне могли учредить эти праздники и обряды инициаций, именно они устраивали первые танцевальные хоры в честь Диониса у давилен и инициации в честь Деметры там, где происходил обмолот. Изучение греческих праздников и обрядов, имеющих реальное религиозное значение, показывает, что подавляющее число их носило земледельческий характер (Maximi Tyrii Dissertationes,).

В культе Деметры важную роль играет миф о похищении ее дочери Персефоны богом подземного царства Аидом. В то время как большинство греческих мифов о богах носит скорее примитивно-литературный, развлекательный характер, миф о Деметре и Персефоне-Коре тесно связан с культом, и особенно с Элевсинскими мистериями. Миф этот излагается, прежде всего, в так называемом гомеровском «Гимне к Деметре», созданном в Аттике в VII в. до н. э.:

Пышноволосую петь начинаю Деметру-богиню С дочерью тонколодыжной, которую тайно похитил Аидоней, с изволенья пространногремящего Зевса.

Деву насильно схватив, он ее в золотой колеснице Быстро помчал. Завопила пронзительным голосом дева, Милого клича отца, высочайшего Зевса-Кронида.

Ахнули тяжко от вопля бессмертного темные бездны Моря и горные главы.

И вопль этот мать услыхала.

Горе безмерное остро пронзило смущенное сердце. Разодрала на бессмертных она волосах покрывало, Сбросила с плеч сине-черный свой плащ и на поиски девы Быстро вперед устремилась по суше и влажному морю, Как легкокрылая птица. Но правды поведать никто ей

Не захотел ни из вечных богов, ни из смертнорожденных, И ни одна к ней из птиц не явилась с правдивою вестью. Девять скиталася дней непрерывно Део иречестная,

С факелом в каждой руке, обходя всю широкую землю, И не вкусила ни разу амвросии с нектаром сладким, Кожи нетленной своей не омыла ни разу водою.

Гелиос-Солнце рассказывает Деметре о судьбе ее дочери: Ей же еще тяжелей и ужасней печаль ее стала,

Гневом исполнилось сердце на тучегонителя Зевса. Сонма богов избегая, Олимп населяющих светлый, Долго она по людским городам и полям плодоносным

Всюду блуждала, свой вид изменив. И никто благодатной Ни из мужей не узнал, ни из жен, подпоясанных низко, Прежде чем в дом не пришла она храброго духом Келея (Был в это время царем благовонного он Элевсина).

Деметра, неузнанная, становится няней сына Келея и Деяниры Демофонта. Деметра натирала мальчика амбросией, а ночью погружала в пламя, желая сделать его бессмертным. Однако Деянира застала ее однажды за этим занятием, выразила испуг и прогневила богиню. Деметра дает узнать себя и говорит:

«Жалкие, глупые люди! Ни счастья, идущего в руки, Вы не способны предвидеть, ни горя, которое ждет вас! Непоправимое ты неразумьем своим совершила.

Клятвой богов я клянуся, водой беспощадного Стикса,-- Сделать могла бы навек нестареющим я и бессмертным Милого сына тебе и почет ему вечный доставить.

Ныне же смерти и Кер уж избегнуть ему невозможно. В непреходящем, однако, почете пребудет навеки:

К нам он всходил на колени, и в наших объятиях спал он. Многие годы пройдут, и всегда в эту самую пору

Будут сыны элевсинцев войну и жестокую свалку Против афинян вчинять ежегодно во вечные веки.

Чтимая всеми Деметра пред вами. Бессмертным и смертным Я величайшую радость несу и всегдашнюю помощь.

Пусть же великий воздвигнут мне храм и жертвенник в храме Целым народом под городом здесь, под высокой стеною, Чтобы стоял на холме, выдающемся над Каллихором.

Таинства ж в нем я сама учрежу, чтобы впредь, по обряду Чин совершая священный, на милость вы дух мой склоняли». Так сказала богиня, и рост свой и вид изменила,

Сбросила старость и вся красотою обвеялась вечной. Запах чудесный вокруг разлился от одежд благовонных, Ярким сиянием кожа бессмертная вдруг засветилась,

И по плечам золотые рассыпались волосы. Словно Светом от молнии прочно устроенный дом осветился. Вон из чертога пошла...

Целую ночь напролет, трепеща от испуга, молились Славной богине они. А когда засветилося утро,

Все рассказали Келею широкодержавному точно, Что приказала Деметра прекрасновеночная сделать.

Он же, созвавши немедля на площадь народ отовсюду, Отдал приказ на холме выдающемся храм богатейший Пышноволосой воздвигнуть Деметре и жертвенник в храме. Тотчас послушались все и словам его вняли, и строить Начали, как приказал. И с божественной помощью рос он.

После того как исполнили всё и труды прекратили, Каждый домой воротился.

Тогда золотая Деметра Села во храме одна, вдалеке от блаженных бессмертных,

Мучаясь тяжкой тоской по дочери с поясом низким. Грозный, ужаснейший год низошел на кормилицу-землю Волею гневной богини. Бесплодными сделались пашни: Семя сокрыла Деметра прекрасновеночная в почве.

Тщетно по пашням быки волокли искривленные плуги, Падали в борозды тщетно ячменные белые зерна.

С голоду племя погибло б людей, говорящих раздельно,

Всё без остатка, навек прекратились бы славные жертвы И приношенья богам, в олимпийских чертогах живущим, Если бы Зевс не размыслил и в сердце решенья не принял. (292-313)

Зевс посылает богов одного за другим и убеждает Деметру вернуться на Олимп:

Но не сумел ни один убедить ни рассудка, ни сердца Гневной Деметры. Сурово все речи отвергла богиня. На благовонный Олимп и ногою, сказала, не ступит, Черной земле не позволит плода ни единого выслать, Прежде чем дочери милой своей не увидит глазами. Это услышавши, Зевс, тяжело и пространно гремящий, Тотчас отправил в Эреб златожезлого Аргоубийцу, Чтобы приятною речью хитро обольстивши Аида, Чистую Персефонею из темного мрака он вывел

На свет, в собранье богов, чтоб ее, увидавши глазами, Мать оскорбленная гнев свой великий в душе прекратила. (329-339)

Гермес передает Аиду распоряжение Зевса, говоря: Ибо великое дело душою она замышляет --

Слабое племя людей земнородных вконец уничтожить,

Скрывши в земле семена, и лишить олимпийцев бессмертных Почестей... (351-354)

Аид обещает отпустить Персефону:

...Тогда повелитель умерших

Зернышко дал проглотить ей граната, сладчайшее меда, С замыслом тайным, чтоб навек супруга его не осталась Там наверху с достославной Деметрою черноодежной. (371-374)

Сцена встречи Деметры с Персефоной повреждена в единственной рукописи, в которой дошел до нас этот гимн. Вкусив гранатовое зерно, пищу подземного мира, Персефона уже не может покинуть преисподнюю раз и навсегда. Деметра ей говорит:

...обратно пойдешь и в течение года

Третью будешь ты часть проводить в глубине преисподней. Две остальные -- со мной, а также с другими богами.

Чуть же наступит весна и цветы благовонные густо Черную землю покроют, -- тогда из туманного мрака

Снова ты явишься на свет, на диво бессмертным и смертным. (398-403)

(Греки различали в древнейшую эпоху только три времени года: весну, лето и зиму.) Деметра примирилась с этим компромиссным решением:

Выслала тотчас колосья на пашнях она плодородных, Зеленью буйной, цветами широкую землю одела

Щедро. Сама же, поднявшись, пошла и к владыкам державным, -- С хитрым умом Триптолему, смирителю коней Диоклу,

Силе Евмолпа, а также владыке народов Келею, -- Жертвенный чин показала священный и всех посвятила В таинства. Святы они и велики. Об них ни расспросов Делать не должен никто, ни ответа давать на расспросы: В благоговенье великом к бессмертным уста замолкают.

Счастливы те из людей земнородных, кто таинство видел. Тот же, кто им непричастен, по смерти не будет вовеки

Доли подобной иметь в многосумрачном царстве подземном. Все учредив и устроив, богиня богинь воротилась

С матерью вместе на светлый Олимп, в собранье бессмертных. Там обитают они подле Зевса, метателя молний,

В славе и чести великой. Блажен из людей земнородных, Кто благосклонной любви от богинь удостоится славных:

Тотчас нисходит в жилище его очага покровитель Плутос, дарующий людям обилье в стадах и запасах. (471-489)

Ряд памятников отражает эту идею Деметры и Плутоса как подателей благ, дарующих в первую очередь урожай зерна. Аттическая ваза середины VI в. до н. э. изображает Деметру с колосьями, взбирающуюся на колесницу и держащую в руках колосья. Впереди колесницы -- Гермес и Плутос с колосьями, который назван здесь «податель богатства». На несколько более поздней афинской пелике (сосуд типа миски) изображены Деметра со скипетром и плугом и Плутон с рогом изобилия.

Земледельческие корни Элевсинского культа и мистерий не вызывают сомнений. В ряде аттических демов имелись святилища, именовавшиеся элевсиниями, и это были средоточия земледельческого культа.

Похититель Персефоны почитался вместе с нею в Элевсине, но не под именем Аида или Аидонея, а как Плутон; у него в Элевсине был отдельный храм и жрица. Деметре, Коре-Персефоне и Плутону посвящалась десятина от плодов поля.

Имя Плутона происходит от греческого слова «богатство», и означает собственно «владеющий богатствами». Рядом с ним в культе Деметры стоит родственная Плутону фигура Плутоса «богатства», который, по Гесиоду, был сыном Деметры (Теогония, 969). Понятно, что фигуры Плутона и Плутоса в известном смысле конкурировали между собой, и какой-либо четкой определенности в греческой религии здесь достигнуто не было. Плутон изображается как мужчина или старик, Плутос -- как юноша или отрок.

Плутон, видимо, исконное имя похитителя Коры, дочери Деметры. Аид вообще не фигурирует в культах, не имеет и не может иметь ничего общего с плодородием. Видимо, только миф о похищении привел к отождествлению Плутона с Аидом, а Коры -- с царицей подземного мира Персефоной, фигурой, вероятно, даже более древней, чем сам Аид.

Уход Коры-Персефоны на треть года под землю, конечно, связан с годичным циклом, но не растительной жизни вообще, как обычно считают, а с годичным циклом культуры злаков, ибо, как показывают и культ, и мифы, Деметра и Кора связаны именно с произрастанием и сбором зерновых. В соответствии с этим ошибочным является представление, будто уход Коры под землю символизирует зимнюю смерть природы. Это совершенно не соответствует греческим климатическим условиям, где злаки сеются после осенних дождей, растут всю зиму и убираются в мае или в начале июня. Затем начинается жара, когда угнетена вся растительность, а поля просто умирают, стоят пустыми все лето. Соответственно, греки приурочивали «спуск» Коры ко времени сбора урожая. Зерно хранилось, как правило, в подземных хранилищах, и его пребывание под землей символизировалось пребыванием Коры в царстве мертвых. Осенью, во время посева, происходило возвращение Коры на землю, ее ауобод, «подъем», и в это время справлялся радостный праздник Деметры и Коры -- Элевсинские мистерии.

Влияние догреческих минойских земледельческих культов здесь весьма правдоподобно, тем более что распорядок празднеств и мифических событий в течение года оказывается так хорошо приспособленным именно к греческим климатическим условиям и земледельческой практике. Корни культа в Элевсине уходят, во всяком случае, в микенскую эпоху.

Символическому изображению укладывания зерна в подземные хранилища в виде спуска Коры в царство мертвых мог еще способствовать обычай захоронения, особенно младенцев, в пифосах, глиняных сосудах того же типа, что и те, в которых в земле хранили зерно. Такие захоронения найдены в большом количестве, в частности и в Элевсине.

На формирование мифа о похищении Коры мог оказать влияние и минойский миф о похищении богини растительности, существование которого мы можем предполагать на основании его отражения в мифах о похищении Ариадны и Елены, в особенности о похищении Елены Тесеем. Обе эти героини носят имена, внешне имеющие греческий облик, но в действительности догреческого происхождения; культы и не которые детали мифов также заставляют предполагать догреческие истоки. Миф о похищении Елены Тесеем локализован в аттической Афидне, существовавшей уже в микенскую эпоху. Он является не только более архаичным, чем похищение Елены Александром Парисом, но, по-видимому, древнее мифа о похищении Коры и, вероятно, сохранил особенно много черт догреческого, условно говоря, минойского мифа. Наконец, отождествление похитителя Корыс Аидом могло быть облегчено народным представлением о боге смерти, лично похищающим (разумеется, на колеснице) душу умирающего.

1.2 Образ Деметры в изобразительном искусстве

Для рассмотрения образа Деметры необходимо обратиться в первую очередь к иконографии этой богини в пластике. Несмотря на то, что при отсутствии специфических атрибутов (часто исследователи имеют дело с фрагментами изображений) она бывает трудноразличимой, однако в восприятии населения Древней Греции и ее колоний облик Деметры никогда не смешивался с обликом других богинь, например Кибелы. В полной мере это относится к городам Северного Причерноморья и Боспора, в частности. Заметим, что большинство из них было основано выходцами из малоазийских центров. Ещё в архаический период богиня имела особенности позы, выражения лица, головного убора. В классический и эллинистический периоды формирование иконографии этой богини происходило под влиянием знаменитых произведений монументальной греческой скульптуры. Вместе с тем, черты, присущие древнейшим прототипам, сохранялись в памятниках пластики.

Обратимся к изображениям Деметры. Наиболее ранний её образ воспроизведен в коропластике, начиная с микенского времени, и сохранялся довольно долго, до V в. до н.э. В этих небольших, слаборасчлененных статуэтках богиня представлена в виде сидящей на троне женщины. Поза её строга, фронтальна, иератична: спокойное лицо, параллельно стоящие ноги с босыми ступнями, руки, лежащие на коленях. На голове покрывало, наброшенное на низкий головной убор (стефану или калаф). В орнаменте на одежде подчёркнута солярная и земледельческая символика. Атрибуты отсутствуют. Вероятно, этот образ был стандартен, традиционен в течение многих столетий. Дольше всего он сохранялся в беотийских терракотах45.

В VI-V в. до н.э. именно такие статуэтки, повторяющие характерный для греческой коропластики тип сидящей богини, появляются на Боспоре46. Они известны во многих его городах: Пантикапее, Тиритаке, Нимфее, Мирмекии, Киммерике, Фанагории и др. Позже, в IV-III в. до н.э. особенно популярными становятся протомы Деметры и Персефоны. Эти односторонние изображения выполнялись с большей или меньшей тщательностью. Иногда они выглядят и вовсе примитивными, с едва обозначенными деталями. Однако не стоит забывать о том, что они имели белую обмазку, по которой ярко раскрашивались. Такие находки в святилищах исчисляются десятками, а то и сотнями. Хтоническая ипостась этих богинь подчёркивалась пропорциями полуфигуры, как бы вырастающей из земли, погрудной или ниже пояса. Изменяется и головной убор богини: наряду со стефаной, всё чаще присутствует калаф. Покрывало становится широким и объёмным; оно служит фоном для протомы. Причёска встречается двух типов: чаще разделённые на прямой пробор и забранные под головной убор пышные волосы, реже завитые пряди, спускающиеся вдоль шеи. Появляются украшения: круглые дисковидные серьги и ожерелья. Иногда присутствуют атрибуты плод или цветок, который Деметра или Персефона держит у груди. С IV в. до н.э. очень большое распространение получают протомы Деметры, поддерживающей покрывало правой рукой. Изображения стоящей в полный рост Деметры, вероятно, были очень редки. Они не атрибутированы и мало отличаются от просто женских образов. Указателем на божественную сущность стоящей женщины может служить пьедестал.

Особое место среди памятников коропластики (статуэтки, фигурные сосуды, протомы) занимает большая группа терракот, представляющих богиню, поддерживающую груди. Жест этот, несомненно иератический, подчеркивающий материнские функции кормилицы. Большая часть исследователей считает такие протомы изображениями Деметры. Некоторые, как и значительное количество зарубежных искусствоведов, именуют этот персонаж «богиней». Попробуем разобраться с таким специфическим жестом. Тема женской груди как материнского признака по отношению ко всему живому, дающему жизнь человечеству, звучит в пластике с раннего неолита. Знаменитое святилище в Чатал-Гуюке декорировано налепами в виде женской груди. Во II тыс. до н.э. в минойской культуре появляются фигурки и живописные образы богинь и жриц с ритуально обнаженной грудью. В микенской керамике и коропластике мы уже видим знакомый жест: богиня поддерживает грудь. Вероятно, такая богиня-кормилица-мать почиталась и в Средиземноморье и на Ближнем Востоке с эпохи бронзы. Десятки терракот, изображающих стоящую богиню, поддерживающую груди, происходят из Палестины и Финикии и датируются первой половиной I тыс. до н.э. (VII-V в.). Это самые ранние из известных нам изображений богини, передающие тот же образ и тот же жест, который с конца V в. до н.э. прослеживается в греческих и боспорских протомах. Обратим внимание на то, что истоки такого образа из минойской и ближневосточной культур видятся негреческими. На Боспоре этот тип терракоты сохраняется и в эллинистический период47. Ритуальный жест приобретает вид декоративного символа (руки-завитки). Однако трактовать его как-то иначе невозможно. Учитывая то, что все известные нам архетипы и прототипы богини с таким жестом происходят из негреческого культурного пространства, предположим, что в греческую сакральную практику и изобразительное искусство этот образ пришёл извне. Один его путь от минойцев через микенцев к грекам. Другой, берёт начало на территориях Малой Азии и Ближнего Востока, с культурой, мифологией и религией которых греки активно знакомятся и многое перенимают в период колонизации малоазийского побережья Эгейского моря. Именно оттуда был заимствован культ Великой Матери (Кибелы), в котором тема материнства была ведущей. Вполне вероятно, что образ богини, поддерживающей груди, пришёл в боспорскую коропластику с тех территорий и может быть связан с культом этой богини.

Тот факт, что в святилищах такие протомы находят в тех же местах, где почиталась Деметра, очень характерен для Боспора. Примеры имеются в Нимфее, Мирмекии, Тиритаке, Китее и на азиатской стороне тоже. Такие случаи есть и Древней Греции, в Аркадии, в частности. Ведущая идея культа плодородие, а также мистериальность церемоний были присущи Деметре.

Терракоты Деметры выполнялись по определенным канонам, к которым можно видеть относится изображение богини в головном убор, закутанной в покрывало. Объемные статуэтки в основном представлены нам типом богиня на троне и поэтому мы можем заключить, что именно этот образ был наиболее распространен среди объемных изделий. Однако являясь схожими по сюжету и общим чертам, большинство из них имеют свои особенности, некоторые из них не имеют аналогов. Протомы полуфигуры Деметры и Коры. Плоскостные изображения представляют образ богини в головном уборе, калафе или стефане, накрытом покрывалом. Протомы изготавлялись в форме (матрице), в которой заложены композиционные, иконографические и стилистические признаки всех выходящих из нее терракот. Последующая ручная доработка по сырой глине допускает появление отдельных элементов: атрибутов, вариаций прически и складок одежды, не зафиксированных в матрице. Поэтому при выявлении типов необходимо отличать существенные, образующие тип признаки от дополнительных, дающих представление о разнообразии вариантов одного типа. можно проследить типологию протом Деметры и КорыПерсефоны по сюжетно-морфологическим признакам с учетом хронологии и стилистических особенностей. Они подразделяются на бюсты и полуфигуры. Все протомы имеют свои морфологические и стилистические особенности, которые позволяют выделить в каждом типе свои варианты. Эволюция типов статуэток, в хронологическом порядке, прослеживается в технике изготовления, обработке и вариации деталей. Все это позволяет говорить о том, что свобода размышления древних греков была почти ничем не стеснена.

...