Ислам и общественно-политические процессы в Индонезии 1940-х-1950-х годов

Размещено на http://www.allbest.ru/

Ислам и общественно-политические процессы в Индонезии 1940-х-1950-х годов

Фамилия автора: Джалилов З.Г.

Известно, что становление и развитие молодых независимых государств зависит от решения многих социально-экономических и политических проблем. К таким проблемам относится и так называемый религиозный вопрос. Без понимания процессов, происходящих в рамках религии, которая всегда была прочной опорой традиционных устоев в странах Востока, во многом определяя взаимоотношения личности и общества, и которая остается важной идеологической и политической единицей и в современных условиях, трудно составить правильное представление о направлениях и тенденциях развития общественно-политических преобразованиях в обществе. Пестрота этнического и религиозного состава, различие уровня социально-экономического и общественно-политического развития населяющих эти страны народностей, а также религиозная неоднородность порождают трудности в развитии этих государств.

Индонезийская республика одной из первых среди бывших колоний добилась политической независимости. Опыт развития Индонезии, где всегда с момента обретения независимости роль ислама в политической жизни страны была весьма значительна, представляет большой теоретический и практический интерес для понимания основных тенденций и направлений развития ислама в условиях трансформации общественно-политической жизни в странах Востока и Центральной Азии.

Рождение в августе 1945 года независимой единой Индонезии было результатом глубоких общественных и политических сдвигов, происшедших в индонезийском обществе с начала ХХ века. Эти изменения были связаны главным образом с развитием в стране капиталистических отношений и с пробуждением национального самосознания индонезийского народа, что привело к зарождению широкого движения индонезийцев за обретения независимости. Одной из характерных особенностей единого антиколониального движения в Индонезии было участие в нем не только различных классов и слоев индонезийского общества, но также представителей различных народностей и племен, а также религий. Значительную роль в национально-освободительном движении играла исламская религия, представители которой составляли наиболее активное ядро во многих политических партиях.

Рассматривая позицию лидеров исламских движений, нельзя не отметить, что ее подавляющая часть выступала под лозунгом общеиндонезийского единства, ратовала за создание единого индонезийского государства и предоставления ему полной независимости. С этими требованиями выступали большинство политических партий и общественных организаций, а также мусульманских движений и течений. На общенациональной базе действовали «Буди Утомо» («Высокая цель»), Национальная партия Индонезии (НПИ), Политическое объедение Индонезии (ГАПИ) и «Сарекат ислам» (Союз ислама) /1/. Основу их сотрудничества составляла оппозиция общему врагу - голландским колонизаторам. При этом участники антиголландской коалиции не выдвигали на первый план вопрос о государственном устройстве независимой Индонезии. Основная борьба разгорелась в годы независимости. индонезия исламский религия

Если в период колониального господства языковые, религиозные и социально-экономические различия между отдельными народностями и районами Индонезии использовались голландцами для торможения формирования единого индонезийского народа, то после провозглашения независимости эти различия стали использоваться как аргумент невозможности создания единого централизованного государства. Например, об этом писал в своей работе «Создание федеральной Индонезии. 1945-1949» А.Шиллер. Подобной же позиции придерживался и Л.Пэлмир, когда писал о создании в Индонезии федеральной системы /2/.

Несмотря на разнообразный этнический и религиозный состав населения, в Индонезии существовало немало факторов, способствующих формированию единой индонезийской нации. Прежде всего, отметим, что подавляющее большинство народов Индонезии близки между собой по языку, быту и культуре. Две трети населения страны приходилось на три крупнейшие народности - яванцев, сунданцев и мадурцев, 13 крупных народов составляли около 90% всего населения страны. На долю остальных этнических групп приходилось 11% населения /3/. Родственность языков (большинство языков народностей Индонезии относится к малайской семье), общность культур и религии играли важную роль в укреплении общеиндонезийского национального самосознания.

Индонезия довольна однородна в религиозном отношении. В 1960-х года в Индонезии насчитывалось всего 4,7 млн. христиан (католиков и протестантов), около 1.8 млн. индуистов, немногим более 2 млн. конфуцианцев, даосистов и буддистов. Все эти религии исповедовали около 10% населения страны, остальные 90% - мусульмане /4/. В условиях Индонезии эта религиозная однородность играла определенную положительную роль, так как мешала колониальным властям разжигать межрелигиозную вражду в своих интересах. Однако следует заметить, последователи ислама фактически составляют меньшинство. На данное обстоятельство обращали в свое время такие известные исследователи как Э.Ютрехт, А.А. Сэмсон и В.Ф.Вертхейм. Это, видимо, связано с существованием многочисленной группы «абаган», так называемых «статистических мусульман», религиозные верования которых на практике представляют собой сложное переплетение традиционного яванского мистицизма, анимизма и элементов индуизма. По отношению же к тем, кто в своей повседневной жизни последовательно соблюдает предписания Корана и мусульманские обычаи, применяется термин «сантри». Собственно они, отмечает В.Ф.Вертхейм, и составляют фактически мусульманскую общину на Яве - самом густонаселенном из островов Индонезии /5/. Реальное число последователей ислама в стране, по оценке Э.Ютрехта, составляло 30% всего мусульманского населения страны /6/.

Однако и «истинные» мусульмане далеко не составляли однородной массы в социальном, политическом и религиозном отношениях. В сфере политики, где сторонники модернистского и традиционалистского направлений в исламе группировались вокруг различных партий и организаций, это проявлялось достаточно наглядно. Большинство мусульманских политиков, ссылаясь на официальные статистические данные, пропагандировали и продолжают пропагандировать представление о мусульманской общине как о подавляющем большинстве населения страны, в целом заинтересованном в утверждении руководящей роли исламских принципов в общественной и политической жизни. Тем не менее, еще накануне провозглашения независимости в стране шла острая борьба между сторонниками секулярной и исламской государственности. Как известно, верх взяли первые, и в конституцию был введен пункт о свободе вероисповедания и отправления религиозных культов.

Первым важным шагом на пути к согласованному в масштабе страны решению проблем, касающиеся политического и административного устройства индонезийского государства стало создание 1 марта 1945 года Исследовательской комиссии по подготовке независимости Индонезии. В эту комиссию было включено 62 представителей различных группировок индонезийского национально-освободительного движения. Представители мусульманских движений составили лишь 11.3%, что свидетельствовало о секулярной направленности обсуждения о независимости Индонезии /7/.

Однако следует заметить, обсуждение проблемы будущего устройства Индонезии имел острый характер. Как и ожидали, жесткая полемика развернулась между сторонниками и противниками исламского государства, фактически речь шла о будущем индонезийского государства. Бесспорно, главным на заключительном этапе японской оккупации в Индонезии был вопрос о выборе исламизации Индонезии, за которую выступали некоторые из членов партии Машуми и необходимости на первом этапе достижения национального единства. Заместитель председателя Машуми Вахид Хашимов предложил вопрос о роли и месте ислама в государстве решать в рамках концепции о независимости Индонезии /8/.

Вскоре после создания этой комиссии на ее первой сессии выступил Сукарно, речь которого позже назвали «рождение Панча сила». В своей речи Сукарно изложил содержание пяти принципов, которые должны были составить политико-философскую основу индонезийской государственности (национализм, интернационализм, демократия, социальное благосостояние и религиозность). Учитывая непростую ситуацию в индонезийском обществе, Сукарно особо подчеркнул, что исламу будут предоставлены все возможности для своего развития /9/. Такие уступки не означали, конечно, стремление Сукарно и других участников национально-освободительного движения к проведению в жизнь этих обещаний. Речь шла лишь о попытке сдержать натиск исламских группировок, нейтрализовать, таким образом, их активность.

Исламские представители, которые не могли уже игнорировать стремления большинства членов комиссии проголосовать за принципы Сукарно, вынуждены были свои требования обосновывать тем, что большинство индонезийского народа являются мусульманами. На это Сукарно заявил, что принцип демократии предоставит мусульманским кругам выдвигать своих сторонников в представительные органы и все законы, которые будут исходить из органа народного представительства, будут и мусульманскими законами /10/. Кроме того, в отличие от мусульманских радикальных группировок, выступивших за огосударствление исламской религии, Сукарно выдвинул принцип «цивилизационной» религиозности, т.е. свободы вероисповедания, равноправие религий.

Принятый Исследовательской комиссией итоговый документ отразил взгляды большинства членов этой комиссии на принципы Панча сила в качестве основы индонезийского государства. Эти принципы были одобрены, вопреки радикальным исламским кругам утвердить ислам как определяющий фактор в общественно-политической жизни Индонезии. Вместе с тем надо отметить, представители мусульманских группировок, выдвинутые в подкомитет, который был образован Исследовательской комиссией 22 июня 1945 года для анализа предложений по разработке будущей конституции, в принятой преамбуле (позднее он получил название «Джакартская хартия»), в качестве принципа основного закона страны выдвинули веру в бога с обязательностью для всех мусульман исполнять все предписания ислама и руководствоваться в своей жизни нормами и установлениями мусульманской религии. Это предложение было включено в преамбулу проекта будущей конституции. Можно ли считать, что это было уступкой исламистам? На этот вопрос, думается, можно ответить утвердительно, лишь имея в виду тот факт, что она была временной. К тому же само компромиссное положение преамбулы характеризовалось неопределенностью и расплывчатостью. Во всяком случае, не было ясно, кто должен выполнять все установления ислама - все мусульмане страны или только «истинные» верующие.

На второй сессии Исследовательской комиссии, которая начала свою работу 10 июля 1945 года, обстановка еще более стала накаляться. Исламисты требовали, чтобы положение о ведущей роли ислама в индонезийском обществе было четко и ясно зафиксировано в конституции, что не нашло поддержки у остальных членов комиссии. Воспользовавшись тем, что среди них не было единой позиции по проблеме о месте ислама в независимой Индонезии, исламистам удалось настоять о включении в проект конституции пункт о том, что президентом страны может быть только мусульманин. Уступки исламистским группировкам не могли не вызвать недовольство общественных кругов Индонезии. Такое развитие события вызвало значительные изменения в политических программах национально-освободительного движения.

Многие лидеры считали, что включение в проект конституции положение о руководящей роли ислама приведет к усилению позиций исламистов в стране и так или иначе нанесет ущерб единству Индонезии. Это прекрасно понимал и Сукарно, который 17 августа 1945 года неожиданно, вместо Джакартской хартии огласил другой текст, в котором не упоминалось вообще от исламской религии. Это был серьезный удар по исламистам. Однако дело этим не ограничилось. Уже на следующий день на сессии Комитета по подготовке независимости Индонезии был одобрен проект конституции со значительными поправками. Был снят пункт о необходимости для мусульман руководствоваться нормами ислама и пункт о том, что президентом страны обязательно должен быть мусульманин. Исламистские группировки потерпели серьезное поражение. Это была победа общественности Индонезии над исламистами, осуществленная конституционными средствами. Место и роль религии cтали определяться принципами Панча сила, параграфом 20 конституции 1945 года и параграфом 43 временной конституции 1950 года, содержание которых сводилось к гарантии на свободу вероисповедания.

К началу 1950-х годов обстановка в Индонезии заметно обострилась. Воспользовавшись этим, исламистские круги стали созывать конференцию «круглого стола» якобы для того, чтобы попытаться урегулировать возникшие трудности в отношениях между политическими партиями. В действительности, это являлось не чем иным, как очередной попыткой исламистов вернуть утраченные позиции и заявить о себе как о руководящей силе в построении независимой Индонезии.

В этот период важную роль в усилении антиколониального движения в Индонезии сыграла такая организация, как Национальная партия Индонезии. Однако ей не удалось предотвратить обострение отношений между другими партиями. В результате размежевания политических сил в стране мусульманские партии остались в колеблющимся стоянии. Поскольку сама задача антиколониальной борьбы толкала, с одной стороны, эти партии на сотрудничество с прогрессивными партия, а с другой, их задачи по исламизации государственной жизни Индонезии обусловливали тесные связи с радикальными политическими организациями.

Исламские группировки не оставляли попыток пересмотра преамбулы конституции и требовали включить в нее положении о том, что основой индонезийского государства является ислам, а президентом и вице-президентом могут стать только мусульмане, почитающие Коран и сунну. Кроме этих требований представители исламских партий и организаций предлагали и более мелкие поправки, например, о недопущении атеистической пропаганды.

Большинство фракций Учредительного собрания решительно выступили против этих предложений и требований и обратились к Сукарно не поддерживать их. В результате была принята конституция 1945 года, которая соответствовала новому политическому режиму «направляемой демократии», выдвинутому Сукарно. Несмотря на сильное противодействие исламских организаций, 19 февраля 1959 года индонезийское правительство вынесло постановление о возвращении к конституции 1945 года и об осуществлении «направляемой демократии». Однако четыре ведущих мусульманских партий - Нахдатул Улама, Мащуми, ПСИИ и Перти продолжали настаивать на внесение в конституцию положения об обязательном выполнении законов шариата для всех мусульман. И это предложение было отвергнуто большинством голосов Учредительного собрания.

Тем не менее, исламские партии и организации, объединенных вокруг Нахдатул Улама, не стремились сдавать своих позиций и стали готовиться к предстоящим всеобщим выборам, одновременно широко распространяя мусульманскую идеологию в различных районах Индонезии. Практически же их план не получил широкого отражения в деятельности религиозных общин на местах. Главная причина заключалась в том, что после событий 30 сентября 1965 года основным лозунгом стал лозунг осуществление принципов Панча сила, содержащихся в конституции 1945 года. Понятно, что в этих условиях исламских партиям и организациям стало выгодно осуществлять свои цели в рамках этих принципов. Не случайно многие руководители Нахдатул Улама выступили с тезисом, что ислам является важным элементом строительства новой Индонезии, а значит нужно широко пропагандировать эту религию. Однако в решении, принятом на первой сессии Временного народного консультативного конгресса (ВНКК) в июне 1966 года, было отмечено, что преамбула конституции 1945 года никогда не будет изменена, так как ее содержание является основой индонезийской государственности. Этим отвергалось всякая попытка превращения Индонезии в исламское государство, и этим был нанесен серьезный удар исламским партиям и организациям.

Вместе с тем им был делан ряд уступок в виде специального постановления о религии, в котором говорилось, что религия - это важный и необходимый элемент национального строительства. В приложение этого постановления были включены одеяльные пункты об увеличении квоты на паломничество, увеличении ассигнований на государственные мусульманские учебные заведения и др. Но это были мелкие уступки, чтобы приглушить недовольство мусульманского населения страны и предотвратить новые вспышки насилия. Тем более, что реалии того времени не внушали оптимизма у властей индонезийского государства, стране угрожали анархия и развал. Во многих районах Индонезии активизировали свою деятельность различные радикальные политические организации, в том числе и «Даруль ислама» («Мир ислама»). Нередко их деятельность, преследовавшая различные цели, были направлены против правительства страны, чтобы не дать ему контролировать федеральные единицы, созданные голландцами. Их цель была ясна: попытаться распространить сое влияние на автономные районы. Однако эти районы не стремились к отколу, и тем самым выбивали из-под ног исламистов почву, на которой они стремились стать у власти.

Становилось все более очевидным, что исламские партии и организации не могли добиться своей цели по превращению Индонезии в исламское государство и оказались вынужденными приспосабливаться к новым общественно-политическим условиям страны и, опираясь на принципы Панча сила как конституционную основу, искать пути и выходы к исламизации индонезийского общества.

И все же наиболее радикально настроенные лидеры мусульманских движений не раз поднимали антиправительственные выступления, с целью превращения Индонезии в Даруль ислам («область ислама»). Дарульисламистские выступления наблюдались в Западной Яве (1948-1962гг.), Аче (1953-1959 гг.), Южной Сулавеси (1950-1965 гг.). Самое активное участие исламистские группировки приняли в мятежах на Западной Яве и Северной Суматре. Их призыв к созданию в Индонезии теоретического государства стал основным лозунгом в антиправительственных выступлениях в этих районах.

Одной из причин этих выступлений определялась тем, что находившиеся в начале 1950-х годов у власти правительства партии Машуми, как и пришедшие к власти в марте 1953 года первое правительство Али Састроамиджойо, не уделяли вопросам социально-экономического и общественно-политического характера сколько-нибудь серьезного внимания, а имеющиеся законы стремились использовать для укрепления своего влияния в центре и на местах.

Литература

1. Pane S. Sedjarah Indonesia. Djilid 2. Djakarta. 1955.

2. Palmier L. H. Centralization in Indonesia. Pacific Affairs. New York.1960.№ 2.Р. 5.

3. Берзина М.А., Брук С.И. Население Индонезии, Малайзии и Филиппин. Приложение к «Карте народов». М. 1962. С.38.

4. Там же. С.55.

5. Wertheim W.F. Islam in Indonesia: A house divided.- In: Ten years military terror in Indonesia. Ed. By Galwell M. L., 1975. Р. 8.

6. Utrecht E. Army and Islamic opposition in Indonesia. - J. of contemporary Asia. L. 1979. vol. 9.№ 2. Р.175.

7. Anderson B. Some Aspects of Indonesian politics under the Japanese occupation. New York. 1961. P.17.

8. Bonda H. The crescent and the Rising Sun, the Hague. 1958. P.189.

9. Cукарно. Индонезия обвиняет. М. 1956. С.266.

10. Там же.

Размещено на Allbest.ru