Религиозная политика Российской Империи в кочевом обществе

Размещено на http://www.allbest.ru/

Религиозная политика Российской Империи в кочевом обществе

Д. Аманжолова

Религиозная образованность у казахов пользовалась уважением, но число культовых сооружений в Казахстане было не велико, и их организация в подавляющем большинстве случаев, была связана с деятельностью татарского (Северо-западные регионы) и центрально-азиатские (на юге) духовенства. Специфика хозяйственно-культурного типа у казахов не могла способствовать строительству культовых сооружений, как это имело место у других оседло-земледельческих народов. Отмечалось неравномерность распространения мечетей на территории Казахстана к югу их число увеличивается, а к северу уменьшалось, что объяснялось близостью южных земледельческих районов и среднеазиатским религиозным центрам.

Мечети в Казахстане, как и в других регионах традиционного распространения ислама, являлись религиозными центрами.

Мечеть, масджид (араб - место поклонения или место, где совершают земные поклоны) -у мусульман молитвенное и общественное здание. В разных районах мусульманского мира сложились различные архитектурные типы мечетей. Основные черты мечетей определились в конце VII в. Большинство мечетей один или несколько минаретов башен, с которых провозглашаются призыв к молитве (азан). В молитвенном помещении находится михрабниша, указывающая направление на Мекку, к которой молящиеся должны повернуться лицом. В каждом исламском городе существует «соборные» мечети, служащие для больших коллективных молений в пятницу, а также квартальные мечети. Мечети при медресе. Первая мечеть была построена сразу после Хиджры в середине 623 г. рядом с домом пророка Мухаммеда. После завоевания Мекки в 630 г. Кааба и окружающий ее двор были превращены в мечеть. После этого мечеть стали возводить во всех мусульманских городах.

В первые века ислама правители или наместники широко использовали мечеть: хранили каз-ну, объявляли казну, народу указы, выступали с речами, проводили судебное разбирательство. Постепенно общественно-политическая функция мечети ослабевала. Служителями мечетей явля-лись имамы, хатыбы, муэдзины. [1, c.1 37]

Во второй половине XIX-начале XX в. сооружение мечетей в Степных областях разрешалось:

во вновь учрежденных Уральской и Тургайской областях министерством внутренних дел по представлению местного военного начальства с соблюдением статей 154 и 155 «Устава строительного» (действительная необходимость, определенное в законе число прихожан и обеспечение «средствами содержания мечети и духовенства»), в Акмолинской и Семипалатинской областях-степным генерал-губернатором, в Семиреченской (с момента присоединения к Туркестан-скому краю) - туркестанским генерал-губернаторам. [2, c. 115]

Строительство мечетей, медресе состоятельными людьми стало распространяться во второй половине XIX в.

По "Уставу о Сибирских киргизах" 1822 года, первом документе, положившем начало подведения казахов под общее управление империи, предполагалось строительство культовых сооружений. Параграф 124 "Устава" указывал, что могут быть построены в каждом округе наравне с другими общественными зданиями молитвенный дом с жилищем для духовенства. Параграфом 125 предполагалось составление планов и смет с указанием местных средств к приведению в исполнение. Эти планы и сметы должны быть представлены на утверждение правительства. Ответственность за скорейшую постройку этих зданий возлагалась параграфом 126 Устава на областное начальство. [3] Думается, что эти параграфы были предусмотрены и из соображений использования мечетей в государственных интересах, а также из представления о принадлежности народа к религии и соответственно ей необходимости молитвенных домов.

Правительство, учитывая функциональную роль мечети, указывало на то, чтобы для них выбирали выгодные, наиболее посещаемые места. В "Строительный Устав" была введена глава "О построении магометанских мечетей". Статьи 264 и 265 этой главы гласили: "Новые мечети, надлежащими духовными и гражданскими начальствами признанные необходимыми и обеспеченные в содержании, строятся по плану и фасаду, в 1844 году высочайше для них утвержденных..." При построении мечетей в селениях наблюдать, чтобы они сооружаемы были на площадях; а где оных нет, там, в расстоянии не менее 20 сажень от строений. 1829 мая 31 (2902)" [4, с. 52].

С целью контроля над мусульманскими мечетями российская администрация в конце XIX века периодически собирала сведения о религиозных учреждениях. Так, в 1881 году Акмолинский военный губернатор требовал от уездных начальников списки магометанских мечетей: количество в каждой волости, источники содержания, кому принадлежат, кто исполняет обязанности муллы и есть ли разрешение на строительство.

В 1891 году канцелярия Степного генерал-губернатора собирала сведения, касающиеся религии, быта мусульманского населения края Главного начальника края интересовало количество мечетей, прихожан на каждую, наличие других молелен, источники содержания, тип и их ценность.

Усть-Каменогорский уездный начальник сообщал, что мечети есть не во всех волостях уезда: есть в Кулуджуйской волости на 4000 человек, в Курчумской - на 3800 человек, в Нарымской - на 5200 и Себинской - на 3200 человек. За неимением других молитвенных сооружений, религиозное служение производил волостной мулла в зимовках, а больше на открытом воздухе, "в виду того, что при мусульманском служении не требуется никаких принадлежностей или церковной утвари", объяснял уездный начальник. Как и везде, мечети содержались за счет обществ, строились же большей частью богатыми казахами. Мечети в степи очень простого типа, небольшое четырехугольное продолговатое здание с переборной или капительной стеной поперек делящая мечеть на переднюю и собственно молитвенную комнату, в южной части которой делается выступ в наружу (род ниши) для чтения молитв муллою. Тесовая с обыкновенною на домах крышею с маленьким минаретом. Самые ценные мечети в чалаказачьих поселениях до 500 рублей, а в волостях 200-300 и более"

Еще меньше мечетей оказалось в Каркаралинском уезде: всего одна при Каркаралинском поселении на 130242 души всего казахского населения мужского пола. Молитвенных домов не было, а молитвы совершались в кибитках или зимовках в обычные дни, а в праздничные -на улице. Мечети содержались на добровольные пожертвования отдельных лиц общества и на их же сред-ства строились. Описание типа мечетей не отличалось от предыдущего. Ценность деревянной постройки была незначительной и не превышала 1500 рублей. Мало отличались ответы Акмолинского уездного начальника о мечетях вышеописанных. В Акмолинском уезде приходится одна мечеть на три волости, ценность которых не превышает ценность одноэтажного дома. [5, л. 168]

Семипалатинский уездный начальник дал сведения, касающиеся религии и быта татар. При этом данные его рапорта относились непосредственно к городу Семипалатинску. В городе 11 мечетей: 9 татарских, 2 сартовские с 1000 человек прихожан на каждую при численности татар в 10000 человек. Молитвенных домов тоже не было. Все семипалатинские мечети были выстроены из дерева, кроме одной каменной. В описании уездного начальника, тип деревянных построек неопределенный: простой сруб в виде жилого дома с одним или двумя минаретами. Каменная же мечеть построена в изящном мавританском стиле, с куполом по середине и двумя минаретами с фронта, постройка ее обошлась около 35000 рублей. Остальные мечети стоили не более 6, 8 или 10 тысяч каждая. [6]

Во второй половине XIX в. В Казахстане получили распространение так называемые соборные мечети в Сырдарьинской обл - 68, приходских мечетей - 1414, имамов - 1349.

религиозный мусульманский мечеть казахстан

С укреплением власти России в Казахстане не было явной необходимости использования религии и институтов, во всяком случае, она не была единственным средством влияния на казахов. Более того, правительство ведь не отказывалось от возможности христианизации жителей степи. А расширение исламских институтов, неформальное укрепление мусульманских обрядов в казахской среде затрудняли эти намерения. Поэтому в конце XIX века правительство пыталось строже следить за выполнением ранее принятых указов. Так, в уложении о наказаниях была включена статья 1073, предоставлявшая главному местному начальству закрытие устроенных без разрешения мечетей. При этом министр внутренних дел, разъясняя суть статьи, указывал, что наказанием является денежное взыскание с виновных, а закрытие мечети - лишь "восстановление нарушенного законного порядка (Председатель Министерства Внутренних Дел от 24 июля 1895 года за №3310)" [10]

В том же 1895 году Министерство внутренних дел направило разъяснение №6500 местному начальству о запрете постройки свыше одной мечети на волость, что явилось ответом на участившиеся ходатайства о постройке мечетей в волостях. [11]

В 1896 году предложением того же министерства по департаменту духовных дел иностранных исповеданий за №6416 было указано о необходимости руководствоваться требованием допуска только одной мечети на волость.

С целью же выполнения принятых решений и контроля над численностью мечетей их количество стали указывать в ежегодных отчетах губернаторов областей.

В Туркестанском генерал-губернаторстве ситуация была иной, в том смысле, что русская власть, установившаяся с 1867 года, застала население в той или иной степени приверженными к исламу со своими религиозными учреждениями и духовенством. Поэтому, несмотря на распространение и на этот край статей "Временного" и "Степного" положений, администрация не вмешивалась в религиозную жизнь населения.

Комиссия предлагала ограничение строительства мечетей, особенно больших - Соборных, джума, требующих значительных средств, свидетельствующих о величии ислама и сплоченности лиц его исповедующих. Комиссия считала, что казахское население, безразличное к религии, сооружало мечети под влиянием "фанатизированных выходцев из районов сартовской оседлости и татар". Она была уверена в том, что эти категории населения распространяли ислам не только из идейных соображений, но и чисто материальных выгод. Поэтому ограничением свободной постройки мечетей были бы достигнуты две цели, по мнению комиссии: затруднение укрепления ислама среди казахов и устранение одного из способов эксплуатации их сартами и татарами.

Таким образом, государственная политика России в отношении мечетей в Казахстане претерпела в течение XIX века определенные изменения. Как известно, мечеть в исламском мире выполняла ряд функций: идеологическую, воспитательную, просветительную, общественно-ком-муникативную. Естественно, представители российской власти не могли игнорировать этот институт ислама. Поэтому первоначально возлагали надежды строительством мечетей, привитием через них религиозного смирения, перевоспитать кочевников, склонить на сторону России. Для достижения этих целей строили эти культовые сооружения из средств казны, пытались регулировать количество прихожан, определить планы и фасады их, удобное месторасположение. Российское правительство не отказывало желающим построить мечеть. Такое отношение к вопросу о мечетях было в первой половине XIX века. По мере же укрепления власти России на территории Казахстана, а также опасения исламизации населения и уход из-под русского влияния появилось стремление ограничить количество мечетей, регулировать их появление, отказывать в строительстве их. Эта политика второй половины XIX века не имела желаемых результатов не только из-за малочисленности контролирующих органов.

Литература

1. Гогиберидзе Г.М. Исламский толковый словарь. - Ростов н/Д: Феникс, 2009. - 266 с.

2. Загидуллин И.К. Исламские институты в Российской империи: Мечети в европейской части России и Сибири. - Казань:Татар. кн. изд-во,20- 416 с.

3. ПСЗ РИ, 1822,XXYIII, №29127.

4. Дорженов С. Политика царского правительства в отношении ислама в концеXIX - началеXX в. // Ученые записки историко-юридического факультета Киргизского университета. Серия история. Вып. 8. -Фрунзе, 1964. - С.167.

5. Материалы по истории политического строя Казахстана Т.1. - Алма-Ата, 1960. - 441 с.

6. Крафт И.И. Сборник узаконений о киргизах степных областей - Ч.2 - СПб., 1898. - 532 с.

7. ЦГА РК, ф. 64 оп.1, д.5089, л.15.

8. ЦГА РК, ф. 25 оп.1, д.930, л.25.

9. ЦГА РК, ф. 64, оп.1, д.5578, л.26, 16об.

10. ЦГА РК, ф.44, оп.1, д.2495, л. 8об.

11. Сабитов Н. Мектебы и медресе у казахов. Историко-педагогический очерк. - Алма-Ата, 1950. - 44 с.; Тажибаев Т. Развитие просвещения и педагогической мысли в Казахстане. - Алма-Ата, 1958; Казахская школа при Оренбургской пограничной комиссии. - Алма-Ата, 1961; Просвещение и школы Казахстана во второй половинеXIX века. - Алма-Ата, 1962. - 507 с.

12. ЦГА РК, ф.64, оп.1, д.938, л.85об., ф.44, оп.1, д.1737, л. - 64 с.

Размещено на Allbest.ru