Новые религиозные движения в контексте истории религии

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Новые религиозные движения в контексте истории религии

Начало «эры новых религиозных движений (НРД)» большинство исследователей возводят к 1960-70-м гг., приводя в качестве основного аргумента то обстоятельство, что именно в указанное время сначала в США, а затем в Западной Европе имело место «взрывоподобное» появление многочисленных религиозных новообразований. Ставшее на Западе в те годы массовым увлечение НРД обычно интерпретируется как нечто беспрецедентное, не имеющее исторических аналогов и присущее исключительно обществу позднего модерна и постсовременности.

Однако такой подход представляется методологически несостоятельным, поскольку редуцирует проблему генезиса новых религий в тенденциозном духе вестерноцентризма. Ставшая уже едва ли не общепринятой нижняя хронологическая граница истории НРД выбрана по случайным, не сущностным критериям и определена главным образом факторами, во многом носящими субъективный характер. С тем же успехом можно было бы возвести истоки феномена НРД, например, к Японии начала XIX в. - как известно, за последние два столетия здесь возникло около 700 новых религий [6, с. 194], и сам термин «новые религии» был введен в научный оборот именно в Стране восходящего солнца еще в 1920-е гг. [8, с. 35].

Что же действительно произошло в развитии религиозных идей примерно полвека тому назад?

Во-первых, начиная с Нового времени, с утверждения классической рациональности и секулярных ценностей, западный мир привык воспринимать появление новых религий как что-то бесконечно отдаленное от него как хронологически, так и пространственно. Между тем с 1960-70-х гг. Западу пришлось иметь дело с многочисленными и напористыми НРД в режиме online на своей собственной территории.

Во-вторых, как справедливо отмечают А.П. Германович и Л.А. Бурова, сказалось не столько количество приверженцев НРД на Западе в 1960-70-е гг., сколько, если можно так выразиться, их качество: «абсолютное большинство неофитов составляли молодые представители среднего класса. То есть это были дети тех, кто и формирует общественное мнение в западных странах. Если бы это происходило, например, в Гарлеме того времени, то вряд ли бы привлекло столько внимания. Достаточно вспомнить мощные харизматические движения, охватывавшие чернокожих американцев, преимущественно бедняков, за десятилетия до событий, о которых мы говорим. Эти процессы, конечно, не остались незамеченными вовсе, но и не вызвали широкого резонанса в обществе за пределами негритянских гетто» [1, с. 4].

В-третьих, до середины ХХ в. религиозные новообразования на Западе были представлены почти исключительно модификациями христианства протестантского толка. С 1960-х же годов в США и Западной Европе стало стремительно нарастать присутствие НРД, которые либо вообще являлись модифицированными версиями нехристианских религий (индуизма, буддизма и т.д.), либо включали разрозненные и произвольно трактуемые мотивы христианства в эклектичные мировоззренческие конструкты наряду с заимствованиями из других религиозных и светских систем. Именно разрыв с христианской парадигмой многие исследователи приводят как аргумент, дающий, по их мнению, основание для отнесения к категории НРД только религиозных новообразований, возникших после Второй мировой войны. Но этот критерий применяется крайне непоследовательно. Так, в большинстве существующих классификаций новых религиозных движений в отдельную их разновидность выделяется так называемое «неохристианство» (как варианты - «парахристианство», «НРД на основе христианства» и т.п.). К этой категории обычно относят, например, неопятидесятничество, «Семью» Дэвида Берга, «Международный путь», основанный Виктором Полем Виервилем, и др. С другой стороны, типологически схожие религиозные новообразования, возникшие в рамках ревивалистских движений XVIII-XIX вв., в контексте проблемы НРД, как правило, не рассматриваются - в отличие, скажем, от Церкви Иисуса Христа - Святых последних дней и Свидетелей Иеговы, которые хотя и появились соответственно в 1820-е и 1870-е гг., упорно фигурируют и в научной, и в учебной, и в популярной литературе как типичные примеры НРД.

В-четвертых, массовое появление и распространение НРД на Западе в 1960-70-е гг. было составной частью движения контркультуры, отвергавшего и ниспровергавшего основы основ капиталистического общества - жажду наживы, ориентацию на потребительство, карьеру и успех, технократизм, меркантильность, прагматизм и т.п. Западные неофиты новых религий решительно отказывались от общепринятого образа жизни и от собственного прошлого, уходя в коммуны, декларировавшие принципы аскетизма и добровольного самоограничения, всеобщей любви, личностного духовного роста, возвращения к природе, иррационализма. Пафос радикального протеста, установка на полное переустройство господствующей на Западе социокультурной системы привели к сближению многих НРД того времени как с ультрареволюционными группировками левацкого толка (примером чему может служить печально известный «Народный Храм» Джима Джонса [9, с. 31-32]), так и с откровенно криминальными структурами («Семья» Чарльза Мэнсона и т.п.).

Отмеченные факторы в совокупности привели к когнитивному сдвигу, выразившемуся в представлениях о том, что НРД являются аномалией и результатом сбоя в «естественном» функционировании социокультурных институций, а сам механизм генерирования НРД в корне отличен от генезиса «нормальных», «настоящих» религий. В логике данного дискурса НРД интерпретируются исключительно как продукт расчетливой деятельности харизматических лидеров, манипулирующих своими последователями в корыстных или преступных целях, либо как порождение спецслужб, «мировой закулисы», тайных обществ и т.п., используемое ими в своих политических интересах. Такая точка зрения распространена, прежде всего, среди представителей антикультового движения (что вполне закономерно, поскольку она работает на формирование отталкивающего образа НРД), но разделяют ее и некоторые представители научного сообщества. Например, В.Н. Колотов пишет: «В классическом религиоведении господствует подход, в соответствии с которым все религии появились сами по себе. Однако в ХХ в., благодаря развитию технологий изменений религиозной идентичности, такой подход уже неактуален» [4, с. 98]. Данное суждение представляется излишне категоричным и односторонним, но следует отметить, что исследования В.Н. Колотова дают дополнительные основания усомниться в обоснованности выбора в качестве точки отсчета истории НРД мировоззренческой ситуации на Западе в период после Второй мировой войны: еще в 1920-е гг. французские спецслужбы успешно разрабатывали и внедряли новые религии во Вьетнаме с целью повышения эффективности противодействия различным общественным и политическим движениям, направленным против колониальной зависимости [3].

Сама возможность отношения к религии как к инструменту манипулятивных практик и технологий изменений идентичности индивидов и социальных групп (в том числе посредством конструирования НРД), с одной стороны, а с другой - готовность представителей западного/ вестернизированного общества легко менять свою идентичность через приобщение к установкам НРД многими исследователями расцениваются как результат далеко зашедших процессов секуляризации, как специфический атрибут секулярного общества, в котором религия превратилась из монопольного и универсального внешнего регулятора общественной и приватной жизни, включенного в механизмы трансляции трансперсональных традиций, в предмет сугубо личного выбора и личного мнения. Несколько иначе связь «взрывного появления» НРД с секуляризацией трактуют Е.Э. Эгильский, А.В. Матецкая и С.И. Самыгин. Указанные авторы признают, что «феномен НРД - совсем не такой уж новый. Все религии когда-то возникли, основные мировые религии также выросли из общин учеников, следующих за своим учителем» [10, с. 26]. Более того, в основе как «традиционных», так и «новых» религий лежат одни и те же архетипы культуры, являющиеся константами религиозной жизни [Там же, с. 170-178]. В то же время Е.Э. Эгильский, А.В. Матецкая и С.И. Самыгин выделяют НРД в особую группу «новых» религий: «НРД - религиозные движения, возникшие в секулярных обществах. Это имеет весьма существенное значение. Ведь одно дело, когда новая секта или пророк появляются в обществе, где религия - привычная, естественная основа существования. И совсем другое - когда новая религия появляется в обществе, где интерес к религии минимален. А именно таковыми и являются секулярные общества» [Там же, с. 10]. Предложенная дифференциация религиозных новообразований, в принципе, достаточно логична, но явно нуждается как минимум в более четком терминологическом оформлении: само по себе словосочетание «новые религиозные движения» ни в коей мере не маркирует специфику их генезиса и цивилизационную принадлежность.

Безусловно, некоторая связь процессов секуляризации и распространения НРД существует, но, как представляется, ее все же не следует гиперболизировать.

Прежде всего, очевиден факт, что далеко не все аспекты секуляризации имеют непосредственное отношение к феномену НРД и далеко не все аспекты секуляризации оказывают на него стимулирующее влияние. Утрата религиозным сознанием, религиозной практикой и религиозными институтами социальной значимости, расширение социокультурного пространства, автономного от сакрального обоснования, оттеснение религии на периферию общественной жизни демотивируют духовные искания, снижают модальность религиозности, порождают индифферентное или даже негативное отношение к религии (хоть к «старой», хоть к «новой»). В то же время секуляризация, как отмечалось выше, завершает процессы приватизации религии, превращает религиозность в предмет личного выбора в условиях мировоззренческого плюрализма и релятивизма социокультурных установок. Поскольку секуляризованное общество не дает общепринятые паттерны религиозных убеждений и основанных на них поведенческих практик, индивид вынужден рефлексировать и оформлять личные экзистенциальные интенции, личный религиозный опыт самостоятельно либо искать уже готовые, но наиболее близкие именно ему формы религиозной жизни, в том числе далеко за пределами религиозных традиций, исторически присущих данному социуму. Тем самым неуклонно расширяется культовая среда, которая является основным потенциалом и «плодородной почвой» для в той или иной степени институциолизированных НРД. Кроме того, непрерывный рост количества НРД происходит и за счет конструирования персональных, «самодельных» религий - неизбежно эклектичных, аморфных и нестабильных.

Во-вторых, масштабы распространения новых религиозных движений далеко не обязательно зависят от степени секуляризованности того или иного общества. Показательно, что феномен НРД на послевоенном Западе раньше всего проявился в Соединенных Штатах Америки, и именно в США возникло (или окончательно оформилось) большинство НРД, получивших глобальное распространение - тогда как религиозность всегда была и остается фундаментальной ценностью и основанием американского общества (стоит вспомнить, что обращение к опыту США служит одним из основных аргументов тех, кто вообще считает любые варианты концепции секуляризации несостоятельными). Напротив, Франция - одна из наиболее секуляризованных стран западного мира, колыбель секуляризации в ее современном виде - сегодня выступает авангардом антикультового движения, а французское государство, последовательно отстаивая принципы светскости и секулярности, проводит жесткую политику ограничения как фундаментализма «традиционных» конфессий, так и «инновационной деятельности» НРД [2, с. 26-127].

В целом новые религиозные движения представляют собой частный случай религиозности, а ситуация секуляризма - частный случай совокупности конкретно-исторических предпосылок активизации НРД. Можно выделить несколько основных, неоднократно повторяющихся в истории, «типовых» ситуаций (зачастую накладывающихся друг на друга), стимулирующих генерирование и развитие НРД как до, так и после эпохи секуляризации.

1. Доминирование в социуме адогматических религий, постулирующих вариативность способов коммуникации с сакральным и путей достижения спасения, делающих акцент на индивидуальные духовные практики и самосовершенствование, ставящих под сомнение возможность фиксации священной истины в окончательной, однозначной форме. Хрестоматийным примером такого рода является едва ли не перманентное появление все новых модификаций индуизма, даосизма, буддизма.

2. Процесс становления догматических религий, неизбежно активирующий «богостроительство» и острое идейное противостояние вокруг формирующегося канона. Таковы, прежде всего, начальные страницы истории христианства и ислама.

3. Потребность в идеологическом оформлении социального протеста и / или политических амбиций в виде религиозного проекта, альтернативного доминирующей религии. Как пример можно привести так называемые тайные народные религии (иначе - синкретические религии), в широких масштабах возникавшие в Китае, по крайней мере, начиная с династии Сун [7].

4. Упадок доминирующей религии вследствие внутреннего кризиса или под влиянием радикальных социальных трансформаций. Так, в условиях модернизации в Японии с начала XIX в. стали возникать многочисленные «новые религии» в противовес синто и традиционным школам буддизма [5].

5. Взаимодействие различных религиозных систем в рамках кросс-культурных контактов, приводящее к их диффузии и гибридизации. В этом отношении показательны многочисленные синкретические культы, возникшие в результате смешения и взаимовлияния греческих и восточных традиций в эпоху эллинизма.

Особо следует выделить общества, где секуляризация только начинается, а также постсекулярные общества. В этих случаях религия (либо еще, либо вновь) занимает заметное место в публичном пространстве, но вынуждена идти на компромиссы с секулярными мировоззренческими моделями, а секулярным идеологиям, в свою очередь, приходится искать способы сосуществования с религиозными системами. Соответственно, уже не только индивид, но и социум в целом стремится выработать новые формы религиозной жизни и заново демаркировать границу между сакральным и мирским. Тем самым дается импульс для духовных исканий, которые не только приводят к трансформации религий, исторически укорененных в данном обществе, но и открывают широкие перспективы для новых религиозных движений.

Таким образом, феномен НРД представляет собой универсальную константу всемирной истории религии. Соответственно, при изучении новых религиозных движений необходимо учитывать всеобщие закономерности становления и функционирования религиозных инноваций - разумеется, в контексте цивилизационной специфики конкретного общества в определенный период его исторического развития.

Список литературы

религиозный цивилизационный общество секуляризация

1. Германович А.П., Бурова Л.А. Значимость экономической активности для новых религиозных движений // Гуманитарные и социальные науки. 2010. №2. С. 2-11.

2. Дюваль П. FECRIS и ее члены во Франции. Борьба французов против «ловли душ» // Антисектантские движения и государственный нейтралитет. Предмет исследования: FECRIS. СПб.: Изд-во Политехн. ун-та, 2013. С. 26-127.

3. Колотов В.Н. Институты «новых религий» как инструмент управления конфликтом // Международные процессы. 2004. №3. С. 96-105.

4. Колотов В.Н. Классические религиоведческие методики и изучение новых религий: опыт политологического анализа на примере Вьетнама // Религиоведение. 2005. №4. С. 94-104.

5. Светлов Г.Е. Новые религии Японии // Этнографическое обозрение. 1994. №2. С. 58-70.

6. Смертин Ю.Г. Японский необуддизм: политическая практика и глобальный проект // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. Тамбов: Грамота, 2012. №8. Ч. I.C. 190-194.

7. Тертицкий К.Н. Китайские синкретические религии. М.: Восточная литература, 2000. 415 с.

8. Ткачева А.А. Новые религии Востока. М.: Наука, 1991. 216 с.

9. Фурман Д. Трагедия Джонстауна и американские секты // США: экономика, политика, идеология. 1979. №6. С. 26-36.

10. Эгильский Е.Э., Матецкая А.В., Самыгин С.И. Новые религиозные движения. Современные нетрадиционные религии и эзотерические учения: учебное пособие. М.: КНОРУС, 2011. 224 с.

Размещено на Allbest.ru