Первый курс лекций по гомилетике, прочитанный в Киевской духовной академии в 1821-1823 гг.: анализ студенческих записей

Размещено на http://www.Allbest.Ru/

Размещено на http://www.Allbest.Ru/

Размещено на http://www.Allbest.Ru/

Первый курс лекций по гомилетике, прочитанный в Киевской духовной академии в 1821-1823 гг.: анализ студенческих записей

Бурега В.В.

В 1819 г. в Киеве была открыта духовная академия, которая руководствовалась Уставом духовных училищ 1808-1814 гг. Этот Устав устанавливал четырехлетний срок обучения в академиях. Первые два года составляли философский класс, а третий и четвертый годы обучения - богословский класс.

В тексте Устава мы не находим ясных указаний относительно изучения в академиях науки о церковном проповедничестве. Здесь есть лишь упоминание о том, что студенты богословского класса должны постоянно упражняться в составлении проповедей. Удачно составленные студенческие проповеди могли произноситься в «зале собраний», а лучшие из них - «в церкви при самой Академии или в других, по назначению епархиального архиерея». Наставникам духовных академий в священном сане предписывалось «доставить в сем деле учащимся живые примеры» (§172) Проект Устава духовных академий. Ч. 1. СПб., 1823. С. 58..

Важно отметить, что Устав относит овладение навыками проповедничества к богословскому классу. Такое понимание науки о проповедничестве принципиально отличало новый Устав от предшествующей образовательной традиции. Напомним, что в Киево-Могилянской академии в XVII - начале ХХ вв. учение о церковной проповеди было составной частью риторического (а не богословского) класса Подробнее см.: Бурега В.В. Гомилетика в киевской богословской традиции: общетеоретические подходы и их практическая реализация (XVII - начало XX вв.) // Богословские размышления: Евро-Азиатский журнал богословия. №21/2018. Специальный выпуск «Методологии богословских исследований». С. 69-71.. Создатели же нового Устава понимали науку о проповедничестве именно как богословскую дисциплину.

Важными дополнениями и разъяснениями к Уставу были разнообразные нормативные документы, которые рассылались в духовные академии из Комиссии духовных училищ в Петербурге. Так, в 1814 г. по поручению Комиссии духовных училищ в Санкт-Петербургской духовной академии был создан типовой конспект преподавания курса богословия, который конкретизировал положения Устава. На основе этого конспекта была построена и программа преподавания богословских дисциплин в КДА. Конспект предполагал, что богословский курс охватывает «богословие толковательное» (герменевтика), «богословие созерцательное» (догматическое), «богословие деятельное» (нравственное), «богословие обличительное», «богословие собеседовательное» (гомилетика) и каноническое право. Как видим, и здесь наука о проповедничестве понимается как богословская дисциплина. В конспекте поясняется, что «богословие собеседовательное» представляет собой «приложение богословия к словесности». Изучая эту дисциплину, студенты должны научиться «употреблять слово Божие в церковных поучениях».

Известный историк духовного образования Б. Титлинов, характеризуя конспект 1814 г., указывает, что в соответствии с этим документом сведения о «собеседовательном богословии» наставники духовных академий должны были искать «в книге Геллера “Institutiones Theologia Homileticae”» (курсив мой. - В.Б.) Титлинов Б.В. Духовная школа в России в XIX столетии. Вып. 1-й (Время Комиссии духовных училищ). Вильна, 1908. С. 125.. Здесь в книгу Титлинова, скорее всего, вкралась типографская опечатка. Очевидно, в конспекте упоминался немецкий лютеранский теолог Романус Теллер (лат. Romanus Teller, 1703-1750) (а не «Геллер »), который в 1741 г. издал в Лейпциге книгу «Institutiones Theologia Homileticae » Teller Romanus. Institutiones theologiae homileticae method scientiis sacris digna adornatae in usum auditorium. Lipsiae: Gleditsch, 1741. VIII. 319 s.. Эта книга использовалась в качестве учебного пособия с 1809 г., когда была открыта Санкт-Петербургская духовная академия. Первый ректор СПбДА архимандрит Евграф (Музалевский) в 1809 г. составил конспект богословских дисциплин, который содержал краткую характеристику богословского курса и указывал учебные книги по разным отраслям богословия. Из описания И. Чистовича видно, что конспект 1809 г. был в значительной мере близок к конспекту 1814 г.

Что касается гомилетики, то архимандрит Евграф указывал в качестве пособий по этой дисциплине две книги:

1) Buddei, Institutiones theologiae homileticae;

2) Telleri, Institutiones etc.» Чистович И. История Санкт-Петербургской духовной академии. СПб., 1857. С. 190..

Очевидно, первая из них принадлежит известному лютеранскому теологу Иоганну Францу Будде (нем. Johann Franz Budde, лат. Johannes Franciscus Buddeus, 1667-1729). Однако нам не удалось выявить достоверных библиографических описаний книги Будде с таким названием. Вторая из упомянутых в конспекте книг - это указанная выше книга Теллера.

Конспект 1814 г. указывал, что на первом году богословского класса следует изучать «богословие толковательное и созерцательное». В первом полугодии второго года - «богословие деятельное». И в последнем полугодии - «богословие обличительное, собеседовательное и каноническое право» Титлинов Б.В. Духовная школа в России в XIX столетии. Вып. 1-й... С. 125.. Таким образом, конспект 1814 г. развивал идеи Устава. Учение о церковной проповеди было отделено от курса словесности (риторики) и включено в состав богословского класса. Это означало принципиальный пересмотр отношения к науке о проповедничестве. Весьма характерно, что новая дисциплина получила название «богословие собеседовательное». Целью этого предмета должно было стать воплощение богословских истин в слове проповеди. При этом фундаментом для такого умения служило овладение общей словесностью в низшем классе академии.

Вполне очевидно, что название «богословие собеседовательное» было калькой з латинского «theologia homiletica». Такое латинское наименование учения о проповедничестве употреблялось протестантскими авторами, начиная со второй половины XVII в. См.: Бурега В.В., Симеон (Томачинский), архим. Гомилетика: учебник бакалавра теологии. М., 2018. С. 15-16. Хотя ни в Уставе, ни конспекте 1814 г. не употребляется русское слово «гомилетика», всё же их авторы фактически оперируют русской калькой этого термина. Несмотря на то, что Устав 1808-1814 гг. указывает на возможность и даже необходимость рассматривать в качестве проповеднических образцов в том числе и католических проповедников, всё же в сфере теории проповеди рекомендовалось опираться на лютеранских авторов.

Первым преподавателем гомилетики в КДА стал Аверкий Пушнов (впоследствии - протоиерей, 1792-1845). Он был выпускником Санкт-Петербургской духовной академии 1819 г. Таким образом, он учился в Академии уже по новой программе. С 3 августа 1821 г. он был назначен бакалавром церковного красноречия в КДА. Кроме того, он преподавал греческий язык в низшем отделении и был помощником библиотекаря Ткачук М.Л. Пушнов Аверкій, прот. // Київська духовна академія в іменах: 1819-1924: енциклопедія: в 2 т. / упоряд. і наук. ред. М.Л. Ткачук; відп. ред. В.С. Брюховецький. Т. 2: Л - Я. К., 2016. С. 486-487..

В 1821-23 гг. именно Аверкий Пушнов прочитал в КДА первый курс лекций по гомилетике. К счастью, до нас дошло, по меньшей мере, два рукописных студенческих конспекта этого курса. Оба хранятся сегодня в фондах Института рукописи Национальной библиотеки Украины им. В.И. Вернадского. Первый конспект принадлежит выпускнику КДА 1823 г. Павлу Диомидову (1795-1873, впоследствии он стал протоиереем и смотрителем Переяславского духовного училища) Яременко М.В. Діомідов Павло, прот. // Київська духовна академія в іменах: 1819-1924: енциклопедія: в 2 т. Т. 1: А - К. К., 2015. С. 456-457.. Как видно из титульного листа этой рукописи, в 1861 г. прот. П. Диомидов передал ее Переяславскому духовному училищу, откуда позднее рукопись попала в Церковно-археологический музей (ЦАМ) при КДА. Этот конспект и сегодня хранится в коллекции ЦАМ в Институте рукописи Церковное красноречие, преподанное бакалавром Киевской духовной академии Аверкием Ивановичем Пушновым в продолжение 1821-1823 год. Рукопись // Институт рукописи Национальной библиотеки Украины им. В.И. Вернадского (далее - ИР НБУВ). Ф. 301. Д. 289..

Второй конспект принадлежит другому выпускнику КДА 1823 г. - Афанасию Лотоцкому (впоследствии - архимандриту Амвросию, 1796-1878) Наставления по классу обличительного богословия и церковного красноречия, преподанных в Киевской Духовной Академии. Принадлежит к числу книг протоиерея Афанасия Лотоцкого. 1827 года декабря 8 дня. Рукопись // ИР НБУВ. Ф. 160. №2652. Об ахримандрите Амвросии (Лотоцком) см.: Кузьміна С.Л. Амвросій (Лотоцький) архім. // Київська духовна академія в іменах. Т. 1. С. 101-103..

Рукопись А. Лотоцкого содержит конспекты лекций по двум дисциплинам - обличительному богословию и церковному красноречию. Лекции по обличительному богословию занимают 24 листа Обзор этих лекций см. в: Бурега В.В. Вивчення протестантських конфесій в Київській духовній академії у ХІХ - на початку ХХ ст. // Богословские размышления: Евро-Азиатский журнал богословия. №17/2016. Спец. вып.: «Реформация: восточноевропейские измерения». С. 47-56.. На листах 25-153 помещен конспект лекций по гомилетике. Однако на листе 153 конспект по церковному красноречию обрывается на полуслове. В нем отсутствуют последние темы, которые, к счастью, имеются в конспекте П. Диомидова.

Конспект П. Диомидова снабжен титульным листом, на котором, очевидно, рукой самого Диомидова написано: «Церковное красноречие, преподанное бакалавром Киевской духовной академии Аверкием Ивановичем Пушновым в продолжение 1821-1823 г. Сии студенческие труды мои передаю в память Переяслав[ского] дух[овного] уезд[ного] Училища. Смотритель оного Училища Протоиерей Павел Диомидов. 27 июля 1861 г.”.

Конспект А. Лотоцкого имеет на титульном листе такую надпись: «Наставления по классу обличительного богословия и церковного красноречия, преподанных в Киевской Духовной Академии. Принадлежит к числу книг протоиерея Афанасия Лотоцкого. 1827 года. Декабря 8 дня».

В обеих рукописях, к сожалению, отсутствует датировка отдельных лекций. Лишь в рукописи А. Лотоцкого на л. 149 внизу после окончания очередной темы («Отделение II. О действовании или телодвижении») стоит дата: «1822 года декабря 12». После этого начинается часть курса под названием «О частном образе проповедания». Очевидно, с оборота л. 149 начинается запись лекций, прочитанных в 1823 г., то есть в последнем учебном семестре первого четырехлетнего академического курса. Как видно из титульного листа рукописи П. Диомидова, курс церковного красноречия читался на протяжении двух учебных лет (1821-1823). Заметим, что это не вполне соответствует типовому конспекту 1814 г., который предполагал, что собеседовательное богословие должно преподаваться в последнем полугодии двухгодичного богословского курса.

Сравнение двух указанных рукописей показывает почти полную их идентичность. Структура курса полностью совпадает в обеих конспектах. Между двумя рукописями есть лишь незначительные текстуальные расхождения. Кроме того, как сказано, рукопись П. Диомидова полнее, поскольку в конспекте А. Лотоцкого отсутствуют последние темы курса. Дальше мы сделаем общий обзор курса церковного красноречия А. Пушнова, опираясь, главным образом, на конспект П. Диомидова.

Во вступительной части курса приведено определение церковного красноречия, сказано о содержании этой дисциплины и ее взаимосвязи с другими разделами богословия. А. Пушнов определяет свою дисциплину следующим образом: «Наука церковного красноречия есть собрание правил, руководствующих даром красноречия и направляющих действие его к достижению частных и общей цели» ИР НБУВ. Ф. 301. Д. 289. С. 5.. Интересно и его указание на отличие церковного красноречия от других богословских наук: «Богослов вообще или изъясняет слово Божие, или доказывает им богословские истины, заботясь токмо о точности и истине; но богословский ритор должен... сии доказательства или изъяснения сделать ощутительными, трогающими, владычествующими над умом и сердцем слушателей, - и в сем самом различие науки цер[ковного] красноречия от прочих отраслей или частей богословии» Там же. С. 7..

Особое значение имеет раздел о литературе, которую А. Пушнов рекомендовал студентам Там же; ИР НБУВ. Ф. 160. Д. 2652. Л. 28 об.. Весьма показательно, что в этом списке представлены почти исключительно католические и протестантские авторы. Единственным исключением тут является книга блаженного Августина «De doctrina chistiana», которая относится к древней патристической письменности. Эта книга стоит в списке не первом месте. После нее указан известный труд Эразма Роттердамского «Экклезиаст, или О науке проповедничества» (лат. «Ecclesiastes sive de ratione concionandi»), впервые изданный в 1535 г. в Базеле Desiderius Erasmus Roterodamus. Ecclesiastae sive De ratione concionandi libri quatuor: opus recens, nec antehac а quo quam excusum. Basiliae: In officina Frobeniana, 1535. 444 p.. Тут необходимо отметить, что Эразм считается классическим представителем «риторического» направления в гомилетике. Он настаивал на том, что и в церковном, и в светском красноречии действуют одни и те же законы. Поэтому в построении учения о церковной проповеди он шел вслед за классической схемой риторики Подробнее см.: Бурега В.В., Симеон (Томачинский), архим. Гомилетика. С. 377-381..

Далее А. Пушнов указывает книгу лютеранского теолога Андреаса Гипериуса (лат. Andreas Hyperius, нем. Andreas Gerhard von Ypern; 1511-1564) «О составлении священных речей, или Об общедоступном толковании Писания» (лат. «De Formandis Concionibus Sacris, Seu, de Interpretatione Scripturarum Populari»), которая впервые была издана в 1553 г. в Магдебурге Hyperius Andreas. De Formandis Concionibus Sacris, Seu, de Interpretatione Scripturarum Populari, Libri II. Marpurgi: Colbius, 1553. 282 p.. Этот труд можно отнести к так называемой «протестантской схоластике», которая в значительной мере также сближала гомилетику с риторикой.

Следующая работа, рекомендованная Пушновим в качестве пособия, это книга французского иезуита Николаса Коссина (лат. Nicolas Caussin, 1583-1651) «О священном и человеческом красноречии» (лат. «De eloquentia sacra et humana») Caussin Nicolas. De eloquentia sacra et humana libri XVI. Editio secundo. Coloniae Agrippinae, 1626. [4], 800, [23] p..

Далее в списке указано еще несколько книг протестантских авторов. В частности, это труд немецкого лютеранского теолога Иоганна Иоахима Ланге (нем. Johann Joachim Lange, 1670-1744) «Священное красноречие» (лат. «Oratoria sacra») Lange Joachim. Oratoria sacra, ab artis homileticae vanitate repurgata. Francofurti ac Lipsiae, 1707.335 p.. Ланге был профессором университета в Галле (Германия) и принадлежал к кругу пиетистов, потому был идейным оппонентом «лютеранской схоластики». За ним следует книга «Наставления по гомилетике» (лат. «Institutiones homileticae») профессора Виттенбергского университета лютеранина Мартина Хладениуса (лат. Martin Chladenius, 1669-1725) Chladenius Martin. Institutiones homileticae: regulis et observationibus luculentissimis instructae largissimisque exemplis illustratae. Wittenberg: Knoch, 1724. [16]. 380 [4] s.. Затем следует книга еще одного лютеранина - Иоганна Фридриха Бардта (нем. Johann Friedrich Bahrdt, 1713-1775) «Правила священного красноречия» (лат. «Praecepta Oratoriae Sacrae») Bahrdt Johann Friedrich. Praecepta Oratoriae Sacrae, Oder Anweisung zur geistlichen Beredsamkeit. Leipzig: Schцnermarck, 1752. [14]. 536, [14] p..

Далее А. Пушнов указывает несколько французских книг. Первая из них принадлежит протестантскому автору - пастору-гугеноту (то есть, кальвинисту) Жану Ля Пласетту (фр. Jean La Placette, 16691718) «Мысли о способе проповедничества» ^(фр. «Avis sur la maniиre de prкcher») La Placette Jean. Avis sur la maniиre de prкcher. Rotterdam: Chez Abracham Acer, 1733. XX, 118 p.. За ним следуют книги известных католических авторов: Блеза Жибера (фр. Blaise Gisbert, 1657-1731) «Христианское красноречие в идее и на практике» ( фр . «L'Eloquence chrйtienne dans l'idйe et dans la pratique») Gisbert Blaise. L'Йloquence Chrйtienne dans l'idйe et dans la pratique. Lyon: Antoine Boudet, 1715. XXIV, 31 p. и «Диалоги о красноречии» епископа Франсуа Фенелона (Franзois Fйnelon, 1651-1715) Fйnelon Franзois. Dialogues sur l'йloquence en gйnйral, et sur celle de la chaire en particulier. Paris: Chez Florentin Delaulne, 1718. [8], 409 [5] p..

Завершается список двумя книгами на русском языке. Однако обе они являются переводами. Первая из них - это перевод книги шотландского пресвитерианского богослова Хью Блера (англ. Hugh Blair, 17181800) «Опыт о красноречии проповедников» Опыт о красноречии проповедников. Сочинение г. английского доктора Блера. Переведен на российский язык находящимся при Копенгагенской миссии греко-латинским священником Иваном Павинским. СПб.,. Замыкает список русский перевод книги французского католического священника Николя Шарля Жозефа Трюбле (фр. Nicolas-Charles-Joseph Trublet, 1697-1770) «Размышления о красноречии вообще, и особенно о проповедническом красноречии» Размышления о красноречии вообще, и особенно о проповедническом красноречии / Из сочинений г. аббата Трюблета; Переведенныя в Воронежской семинарии, для пользы юношества, воспитывающагося в той же Семинарии [под ред. Евгения (Болховитинова)]. Москва: Тип. Селивановскаго и товарища, 1793. [2], 157 с..

Итак, как мы видим, А. Пушнов опирался на довольно широкий круг литературы. Характерно, что приведенные им книги нельзя свести «к общему знаменателю». Их авторы жили в разные эпохи в разных странах, принадлежали к разным конфессиям и придерживались различных (иногда противоположных) богословских позиций. Поэтому список, который Пушнов предлагал студентам, скорее, свидетельствует о его стремлении представить максимально релевантный список доступной литературы. Очевидно, не все эти книжки были доступны студентам КДА в начале 1820-х гг. Во всяком случае, в каталоге библиотеки КДА, изданном на рубеже ХІХ-ХХ вв. А. Крыловским, некоторые из этих книг отсутствуют (в частности, здесь нет книг Иоахима Ланге, Андреаса Гипериуса и Мартина Хладениуса) Див.: Систематический каталог книг библиотеки Киевской духовной академии. Т 1. Богословие. Вып. 2-й: Основное, догматическое, обличительное или сравнительное и нравственное богословие, литургика, церковная археология и гомилетика. К., 1892. С. 325-428.. Весьма показательно, что в списке Пушнова отсутствует книга Романуса Теллера, которая была рекомендована в качестве нормативного пособия в конспекте 1814 г. богословский гомилетика киевский церковный проповедь

Еще раз подчеркнем, что в приведенном списке мы не находим ни одного православного автора. Таким образом, в начале ХІХ в. преподаватели гомилетики использовали почти исключительно иностранную и ино- конфессиональную литературу. Это означает, что преподаватели должны были выполнять непростую задачу творческого осмысления протестантского и католического богословского наследия, создавая на этой основе собственную концепцию церковного проповедничества.

В курсе лекций Аверкия Пушнова за вступлением следует первая часть, посвященная истории церковного красноречия. В рукописи Диомидова она охватывает полсотни страниц ИР НБУВ. Ф. 301. Д. 289. С. 8-59.. Здесь рассматривается развитие церковного проповедничества от апостольского времени до новейших проповедников XVIII - начала XIX вв.

Интересно, что в этой объемной части русскому проповедничеству (сюда, конечно, включены и украинские и белорусские проповедники) посвящено лишь пять страниц Там же. С. 54-59..

Рассматривая русских проповедников, Пушнов разделяет их на три группы:

1) «Проповедники, говорившие белорусским наречием» (сюда отнесены Кирилл Транквилион Ставровецкий, Иоанникий Галятовский, Захария Копыстенский и Антоний Развадовский);

2) «Проповедники, говорившие наречием, близким к славянскому» (это Иоанн Максимович, Лазарь Баранович, Симеон Полоцкий, Димитрий Ростовский, Феофан Прокопович, Гавриил Бужинский, Гедеон Криновский);

3) «Проповедники, говорившие чистым употребительным российским языком» (Платон Левшин, Анастасий Братановский, Тихон Задонский, Амвросий Подобедов).

Ясно, что подобная классификация архаична и отражает идейные установки своего времени.

Вторая часть курса названа «Теоретическая часть науки церковного красноречия». Она охватывает более семи десятков страниц Там же. С. 60-132.. Здесь помещен, в частности, раздел, посвященный учению о проповеди. Это ключевое для гомилетики понятие А. Пушнов определяет следующим образом: «Церковное слово или проповедь есть такой род речи, в которой начала откровенной религии с их последствиями или истины слова Божия излагаются для назидания народа по правилам красноречия» Там же. С. 112.. Такое определение, опять же, полностью вписывается в традицию «риторического» направления в гомилетике. По Пушнову, проповедь по своим внешним признакам является публичной речью и потому целиком подчиняется общим законам красноречия.

Вполне в традиции общей риторики А. Пушнов определяет и цель церковной проповеди. Он указывает, что цель проповедника заключается в том, чтобы «научить какой-нибудь истине, убедить в оной и тронуть» ИР НБУВ. Ф. 301. Д. 289. С. 133.. Эти три задачи являются тремя традиционными целями светского красноречия. Уже в произведениях Цицерона и Квинтилиана четко указывалось, что оратор должен учить своих слушателей (docere), доставлять им наслаждение (delectare) и побуждать их к определенным действиям (movere).

Следующая большая часть курса называется «Практическая часть науки церковного красноречия». Она охватывает почти 130 страниц рукописи. Здесь сообщается о том, как составлять и произносить проповеди. Детально рассказывается об избрании темы проповеди, вариантах построения ее плана, об особенностях каждой из частей проповеди (с особым вниманием к вступлению и заключению). В подразделе о произнесении говорится о голосе проповедника, телесных движениях во время проповеди и т.п.

Мы обратим внимание лишь на отдельные особенности этого раздела. Прежде всего, Пушнов настаивает на необходимости для проповеди строгого плана. При чем, план необходим как для самого проповедника, так и для его слушателей. «Не имея определенного плана, - поясняет А. Пушнов, - вития не будет знать, что ему сказать прежде и что после, и куда направить ход свой. Он не избежит замешательства в понятиях, утомительных отступлений и повторений. Его доводы вместо того, чтобы взаимно поддерживаться один другим, часто будут ослаблять один другого, но предварительное начертание плана от сего предостерегает. В слушателях же определенный план поддерживает внимание и вспомоществует памяти. Они наперед усматривая, куда их ведет оратор, не отягощаются слушанием и удерживают в памяти слышанное» Там же. С. 155. Там же. С. 156..

Далее лектор поясняет, что возможны два варианта построения плана. Первый исходит из того, что темой проповеди является сам библейский текст. В этом случае «проповедь располагается сообразно с его частями, или тогда планом бывает план самого текста». Такой план называется аналитическим, а сама такая проповедь именуется беседой. Второй вариант построения проповеди предполагает, что тема выводится из текста путем логических операций. Это синтетический план. В его основе лежит отвлеченная тема, которая раскрывается по законам формальной логики. Проповедь, построенная по такому плану, называется церковным словом³⁵. Кроме того, возможен и определенный компромисс между двумя этими формами проповеди. Проповедник может положить в основу своей речи библейский текст, однако извлечет из него какую-то одну истину и далее будет последовательно ее раскрывать. Такую проповедь Пушнов называет синтетико-аналитической. Если проповедник последовательно раскрывает в проповеди избранную тему, то его речь получает «правильное разделение», то есть стройный план ИР НБУВ. Ф. 301. Д. 289. С. 157. Там же. С. 162. Подробнее см.: Бурега В.В., Симеон (Томачинский), архим. Гомилетика. С. 222-225..

Наиболее развитой является так называемая ораторская структура проповеди. Она состоит из следующих частей: вступление, предложение, разделение, исследование, приложение и заключение. Отметим, что именно такая структура считалась в XIX в. классической структурой церковного слова. Также заметим, что хотя Пушнов и считает возможной такую форму проповеди как беседа (гомилия), все же в начале XIX в. эта форма практически не употреблялась в Русской Церкви. Нормативными считались тематические формы проповеди. Лишь по мере изучения в XIX в. патристического наследия стал возрастать интерес к гомилии как древнейшей форме церковной проповеди Там же. С. 212-222..

Особо следует отметить, что для А. Пушнова проповедь - это, главным образом, письменный текст. Он детально продумывается и фиксируется проповедником на бумаге. Произнесение предполагает озвучивание именно этого заранее подготовленного текста. Поэтому нормой Пушнов считает заучивание наизусть заранее написанного текста проповеди. Он объясняет, что в случае, когда автор написал хороший текст, но не выучил его наизусть, он будет вынужден во время возглашения «употребить свою тетрадку» (то есть читать на амвоне написанный текст по бумажке). Однако чтение сковывает проповедника, он не может свободно владеть своим голосом и телом. Если же текст заучен плохо, это порождает волнение во время произнесения, которое передается аудитории и отвлекает слушателей от содержания проповеди.

Эти рекомендации хорошо отражают реалии проповедничества в Российской Церкви в Синодальный период. На рубеже XVIII-XIX вв. российское церковное законодательство устанавливает обязательную предварительную цензуру проповедей, произносимых за богослужением. Так, в 1794 г. обер-прокурор Св. Синода А.И. Мусин-Пушкин в своем отношении на имя епархиальных преосвященных предложил ввести предварительную проверку проповедей. Причиной этого распоряжения было недовольство тем, что в проповедях порой обсуждались политические вопросы. Обер-прокурор специально подчеркивал, что проповедники не должны затрагивать политических вопросов, поскольку «политические дела совсем не относятся к проповеди Слова Божия» Кипарисов В. Ф. Об условиях существования современного русского проповедничества // Прибавления к Творениям св. отцов в русском переводе. 1884. Ч. 34. Кн. 3. С. 239.. Развивая эту инициативу, 22 марта 1800 г. Св. Синод издал указ, предписывающий священникам и диаконам, произносящим проповеди собственного сочинения, представлять тексты этих проповедей прежде произнесения на рассмотрение специально назначенным цензорам Кипарисов В.Ф. Об условиях существования современного русского проповедничества // Прибавления к Творениям св. отцов в русском переводе. 1884. Ч. 34. Кн. 3. С. 240..

Эту норму окончательно закрепил Устав духовных консисторий, изданный в 1841 г. Устав гласил, что священнослужители, получившие «надлежащее образование», должны произносить за богослужением проповеди собственного сочинения. Тексты этих проповедей должны были прежде произнесения подаваться благочинному или специально назначенному цензору. Если по каким-либо причинам проповедник не представил текст своей проповеди до произнесения, он должен был это сделать после произнесения (§9 Устава) Полное собрание законов Российской империи. Собр. 2-е. СПБ., 1841. Т. 16. Отд. 1. С. 222.. Эта норма была сохранена и в новой редакции Устава духовных консисторий, изданной в 1883 г. Кроме того, издавались отдельные указы по епархиям, которые могли детализировать это общее требование Устава.

Таким образом, российское церковное законодательство XIX в. фактически не предполагало произнесения импровизированной проповеди. Священник, произносивший проповедь, текст которой не прошел цензуру, рисковал навлечь на себя гнев церковного начальства.

Поэтому неудивительно, что и в курсе А. Пушнова проповедь не воспринимается как импровизированное слово. Проповедь заранее продумывается и записывается. Кроме того, проповедник должен произнести именно то, что он написал. Поэтому особое внимание Пушнов уделяет заучиванию текста. Он рекомендует осмысленное заучивание. Сначала проповедник должен запомнить общий план своей проповеди, потом мысли, «из коих состоит каждая часть», а потом и слова, которыми эти мысли высказаны. Пушнов объясняет, что мало запомнить лишь общий план и основные мысли проповеди. Священник, готовя проповедь, детально ее продумывает и избирает наилучшие слова для выражения своих мыслей. Если же он во время произнесения проповеди снова начнет подбирать слова, то они будут менее совершенными. Поэтому написанную заранее проповедь Пушнов рекомендует заучить «от слова до слова» ИР НБУВ. Ф. 301. Д. 289. С. 196-197..

Что касается произнесения проповеди, то оно, прежде всего, должно быть «вразумительно и понятно». Произносить речь нужно сообразно с пространством места и числом слушателей «не очень тихо, не очень громко». Как поясняет Пушнов, «ежели токмо то позволяет пространство места, проповедь должно произносить таким голосом, какой употребляется в обыкновенном разговоре». Если проповедник обладает тихим голосом, то лектор советует, прежде всего, стараться говорить, обратившись прямо к слушателям. Кроме того, он рекомендует направлять голос «на какой-нибудь гладкий и звучный предмет» (если таковые есть в храме) ИР НБУВ. Ф. 301. Д. 289. С. 202..

Последняя часть курса лекций Аверкия Пушнова называется «О частном образе проповедания». Она охватывает 50 страниц Там же. С. 209-259.. Эта часть посвящена вопросу о содержании проповеди. Здесь речь идет о словах, различающихся по предмету (догматические, нравственные, физические, политические и исторические слова), по цели (умозрительные, огласительные, обличительные, увещательные, утешительные слова), по обстоятельствам (слова праздничные, на торжественные, радостные и печальные случаи, при вступлении священника на приход и при оставлении прихода, при совершении таинств и т.п.) и по методу (слова «изобразительные» («описательные»), «доказательные», «защитительные», «опровергательные», похвальные).

В этой части привлекает внимание аргументация автора в пользу произнесения в храме «слов политических». Как мы видели выше, в конце XVIII в. обер-прокурор Св. Синода в отношении на имя епархиальных архиереев специально подчеркивал, что «политические дела совсем не относятся к проповеди Слова Божия». Однако Аверкий Пушнов полагал, что «политические вопросы» порой не только допустимы, но и необходимы в проповеди. Он поясняет, что повиновение и содействие властям являются обязанностью христианина. А раз так, то проповедник должен побуждать слушателей к выполнению этой обязанности. Поэтому вполне возможны и «слова политические». Однако проповедник не должен вдаваться в тонкости политической и юридической науки. О делах политических, как указывает Пушнов, следует рассуждать «простым образом» и в приложении к нравственности Там же. С. 218-219.. Кроме того, «истины политические или гражданские» могут становиться темой проповеди, когда произносятся слова по случаю победы над врагами или заключения мира, в память об избавлении «от какого-нибудь общественного бедствия», а также в «высокоторжественные дни особ августейшего дома» Там же. С. 245-247.. Таким образом, в понимании Пушнова политическая проповедь - это не средство политической борьбы (как могло бы быть истолковано это словосочетание сегодня), а, скорее, одно из средств воспитания политической благонадежности.

Таковы основные темы, затронутые Аверкием Пушновым в его курсе лекций по церковному красноречию. Завершая этот небольшой обзор, еще раз обратим внимание на некоторые характерные особенности этого курса лекций.

Прежде всего, еще раз подчеркнем, что в основу своих лекций первые преподаватели «собеседовательного богословия» в духовных академиях в первой четверти XIX в. полагали труды инославных авторов. Само преподавание этого предмета (как и значительной части других богословских дисциплин) означало для преподавателя необходимость адаптации сочинений католических и протестантских авторов к нуждам православной духовной школы. Этим, конечно, объясняется заметная концептуальная близость ранних отечественных курсов гомилетики с подходами, сформировавшимися в католическом и протестантском богословии.

Курс лекций Аверкия Пушнова во многом составлен в традиции так называемого «риторического» направления в гомилетике. Пушнов во многом механически переносит правила общей риторики в сферу церковной проповеди. При этом для него церковная проповедь не является исключительно плодом человеческих знаний и природных дарований. Пушнов подчеркивает, что священнику для успеха в деле проповеди необходимы и особые сверхъестественные (благодатные) качества. Среди них главным является духовная опытность. Пушнов так определяет это качество: «Духовная опытность есть деятельное познание тех состояний, которые душа проходит на пути просвещения, очищения и соединения с Богом, а след[овательно] познание болезней души и способов их врачевания, опасностей, встречающихся при сем, и средств отвращать оныя» ИР НБУВ. Ф. 301. Д. 289. С. 75-76.. Таким образом, успех проповеди связан не только с внешними правилами, но и с опытным постижением проповедником духовных состояний человека.

Конечно, для более глубокого анализа курса гомилетики Аверкия Пушнова было бы важно сопоставить его идеи с теми подходами, которые существовали в годы его обучения в СПбДА. Можно с большой долей вероятности предположить, что в своем киевском курсе он развивал именно те идеи, которые усвоил в годы обучения в СПбДА. К сожалению, в современной литературе детальный анализ курсов гомилетики, читавшихся в СПбДА в первой половине XIX в., все еще не осуществлен Одним из немногих современных исследований этой темы является статья: Карпук Д.А. История кафедры гомилетики императорской Санкт-Петербургской духовной академии // Христианское чтение. 2014. №2-3. С. 156-206..

Также было бы важно сравнить курс лекций А. Пушнова с последующими курсами церковного красноречия, читавшимися в КДА, чтобы понять, насколько он повлиял на дальнейшее развитие здесь школы гомилетики.

Размещено на allbest.ru