"Съвьршеная любы вънъ измещеть страхъ": как боялись древнерусские князья-мученики?

Размещено на http://www.allbest.ru/

«Съвьршеная любы вънъ измещеть страхъ»: как боялись древнерусские князья-мученики?

Светлана А. Борисова

Российский государственный гуманитарный университет

Аннотация

Концепт страха - одно из устойчивых оснований, создающих образ мученика в агиографии. В статье анализируются способы изображения переживаний, которые испытывает святой, готовясь претерпеть мучения. Источниками исследования стали византийские мартирии, чьи переводы были известны в Древней Руси, и оригинальные древнерусские жития. В первой части статьи с точки зрения концепта страха рассматриваются повествования о греческих праведниках. Автор выделяет два типа изображения эмоционального состояния мучеников и определяет принципы, согласно которым создавался рассказ о бесстрашии или храбрости героев. Во второй части статьи анализируются древнерусские произведения. В них прослеживаются те же закономерности, что и в византийских мартириях. Однако в двух источниках из группы житий о князьях-мучениках («Сказание о Борисе и Глебе» и «Житие Михаила Ярославича Тверского») воплощение обозначенных принципов происходит особым образом. Ключевая роль в исследовании изображения переживаний героев отводится анализу библейских цитат, с помощью которых передается страх Бориса и Михаила. Полученные выводы позволяют уточнить наше понимание способов создания образа святого, представленных в византийских переводных житиях, и адаптацию агиографического канона в Древней Руси.

Ключевые слова: страх, концепт страха, агиография, агиографический канон, мартирии, мученики, история эмоций, Древняя Русь

Abstract

“Perfect love casts out fear”. How did Old Russian princes-martyrs fear?

Svetlana A. Borisova

Russian State University for the Humanities

The concept of fear is one of the foundations upon which the image of a martyr is based in hagiography. The paper analyzes ways of representing the feelings of a saint who is about to suffer torment. The historical sources of the research are the Byzantine acts of the martyrs which translations were known in Ancient Russia, and original Old Russian lives. In the first part of the paper, stories about Greek righteous men are discussed from the point of view of the concept of fear. The author identifies two types of the representation of a martyr's emotional state and defines the principles which guided the creation of the stories about the fearlessness or the bravery of the characters. In the second part of the paper, Old Russian literature is analyzed. It is based on the same principles as the Byzantine acts of the martyrs. However, in two of the lives of princes-martyrs (“The tale of Boris and Gleb” and “The life of Mikhail Yaroslavich of Tver”), the aforementioned principles are realized in a special way. The study of the representation of the characters' feelings rests on the analysis of biblical quotes that are used to describe the fear of Boris and Mikhail. The findings help to clarify our understanding of the ways in which the image of a saint was created in translated Byzantine lives, and how the hagiographic canon was adapted in Ancient Russia.

Keywords: fear, concept of fear, hagiography, hagiographic canon, acts of the martyrs, martyrs, history of emotions, Ancient Russia

По словам Б.И. Бермана, «могущество святости в житиях умиляет и ужасает, вызывает слезы и трепет, внушает благоговейный страх» [Берман 1982, c. 164]. Концепт страха¹ играет большую В статье мы не касаемся понятия «страх Божий», потому что это страх совершенно особого рода, противоположный «неприятному чувству или состоянию, какое бывает, когда человек ощущает или считает, что он находится или может оказаться в опасной ситуации, над которой не имеет контроля» (Новый объяснительный словарь синонимов русского языка. М.: Языки славянской культуры, 2003. С. 1109). роль не только в реакции читателя жития, но и в конструировании образа святого.

В византийских мартириях, бытовавших в Древней Руси, праведник изображается бесстрашным перед грядущими испытаниями или преодолевающим свой страх. Конструирование образов древнерусских мучеников происходит аналогичным образом. В то же время в «Сказании о Борисе и Глебе» и «Житии Михаила Ярославича Тверского» мы обнаружили определенную специфику в описаниях страха князей-страстотерпцевМы используем термины «страстотерпец» и «мученик» как синонимичные, поскольку «страстотерпец - наименование христианских мучеников. В принципе это наименование может прилагаться ко всем мученикам, претерпевшим страдание» (см.: Живов В.М. Святость: Краткий словарь агиографических терминов. М.: Гнозис, 1994. С. 105). К тому же, судя по всему, в понимании людей того времени между указанными понятиями не было четкой разницы. См. подробнее на примере Бориса и Глеба [Успенский 2000, с. 12-13].. Этим особенностям и посвящена статья. Нас будут интересовать следующие вопросы: каким образом говорится о боязни древнерусских князей-мучеников? в чем их отличие от византийских образцов с точки зрения концепта страха?

Прежде всего нам следует рассмотреть модели изображения переживаний святых в византийских мучениях, поскольку принципы построения этих произведений влияли на древнерусскую агиографию. Мы обратились к 33 мартириям и обнаружили, что лексемы, связанные с концептом страха, встречаются в 17 из нихМартирии подбирались на основании каталога О.В. Творогова (Тво- рогов О.В. Переводные жития в русской книжности XI-XV веков: Каталог. М.; СПб.: Альянс-Архео, 2008) и обзорной статьи того же автора «Переводные жития святых в древнерусской книжности XI-XV вв.» [Творогов 2008].. На основании анализа этих текстовМчните блжных мчнкъ Вита и Модесте и КрьстАницига, Мчните и житию стыга Февронига, Мчнию стыга и славьныга и добропобідьньїга мчнцА Иринии, Стра и мчнию стго и пріславьнаго мчнка Еразма мчноу юмоу въ граді фирмигасъ (Успенский сборник XII-XIII вв. М.: Наука, 1971); Аммония мниха повесть о убиенных св. отцах в Синае и Раифе по рукописи XIV в. Библиотеки Московской духовной академии / Изд. И. Помяловский. СПб.: Тип. В. Балашева, [1890]; Георгиево мучение, Ипатиево мучение (Тихонравов Н.С. Памятники отреченной русской литературы. СПб.: Унив. тип. [Катков и К^о], 1863. Т. 2); Мучение свв. 40 мучеников в Севастии (Жития святых по древнерусским спискам / Труд А.И. Соболевского. СПб.: [Б. и.], 1903); Сказания о 42 аморийских мучениках и церковная служба им / Изд. В. Васильевский и П. Никитин. СПб.: Тип. Акад. наук, 1905; Страсти святого мученика Лукиана // Из Пролога (Библиотека литературы Древней Руси. СПб.: Наука, 1999. Т. 2); Мученіе святыхъ ис- повЕдникъ Гуріа и Самоны (Великие Минеи Четьи. Ноябрь. Дни 13-15. СПб.: Синодальная тип., 1899); Мчніе стыа мн^чцы Варвары и ОулІАніи (Великие Минеи Четьи. Декабрь. Дни 1-5. М.: Синодальная тип., 1901); Мученіе святаго Кипріана, 1устины дЕвы (Великие Минеи Четьи. Октябрь. Дни 1-3. СПб.: Тип. Имп. Акад. наук, 1870); Мчніе стыа Февру- сы двца и сестры єа и рабынА (Великие Минеи Четьи. Апрель. Дни 1-8. М.: Синодальная тип., 1910); Мученіе святоу мученику Еулампьпия і Еуламьпии (Великие Минеи Четьи. Октябрь. Дни 4-18. СПб.: Тип. и литография А. Траншеля, 1874); Мученіе святыхъ мучениць ВЕры, и Надежы, Любве, и матере ихъ София (Великие Минеи Четьи. Сентябрь. Дни 14-24. СПб.: Тип. Имп. Акад. наук, 1869); Мученіе славныя мученица Христовы Парасковгіи (Великие Минеи Четьи. Октябрь 19-31. СПб.: Тип. Ф.Г. Елеонского и К^о, 1880). нами были выделены две модели: праведник не боится (бесстрашный праведник) и праведник преодолевает свой страх (храбрый праведник)Бесстрашный человек не испытывает страха. Храбрый - ощущает страх, но не поддается этому чувству (Новый объяснительный словарь синонимов русского языка. С. 1263)..

Бесстрашный праведник. Неустрашимость святого проявляется в ситуациях его столкновения с мучителем (праведника захватывают в плен, помещают в темницу, принуждают поклониться языческим богам; после его отказа публично судят и казнят). Ради своей веры мученик готов перенести любые физические страдания. Его не пугают пытки и смерть.

О бесстрашии праведника в текстах сообщается двумя способами. В первом случае сам святой прямо заявляет мучителю, что не боится. Так, Еразм противостоит царю Максимилиану: «Не бою са моукъ твоихъ. аще и множаиша твориши не боить са срдце ми»Мучение Еразма (Стра и мчнии стго и прЕславьнаго мчнка Еразма мчноу имоу въ градЕ фирмигасъ) // Успенский сборник XII-XIII вв. C. 219.. Февронья говорит Селину: «Соудии не гърди са ни ласканиюмъ оуспЕиши ничьто же ни прЕтА оустрашиши»Мучение и житие Февроньи (Мчнии и житию стыга Февронига) // Успенский сборник XII-XIII вв. С. 240.. Февруса заявляет мучителям: «Не убою же са оумрети, ни оубіениА страшюсА» Мучение Феврусы и сестры ее (Мчніе стыа ©еврусы двца и сестры єа и рабынА) // Великие Минеи Четьи. Апрель. Дни 1-8. Стб. 129.. Самон объясняет причину своего бесстрашия судье: «Не боимся множества мукь твоих, гаже начнете намь, но трепещем огньныа геены, ждущаа отвръгшихся Господа» Мучение святых исповедников Гурия и Самона (Мученіе святыхъ исповідникь Гуріа и Самоны) // Великие Минеи Четьи. Ноябрь. Дни 1315. Стб. 2031.. А Гурий, претерпевающий мучения вместе с Самоном, добавляет: «.. .гаже речена Спасителем нашимь: не убой- теся отъ убивающих тіло, а душа не могущих убити» Там же. Стб. 2032. Мучение Вита, Модеста и Крестанция (Мчнии блжных мчнкъ Вита и Модесте и КрьстАницига) // Успенский сборник XII-XIII вв. С. 222..

Второй вариант - о бесстрашии святого может быть сказано в ходе повествования. Например, игемон Валериан угрожал Виту «дивными муками», если тот не поклонится идолам. В ответ праведник отказался, «не трепеща ни бога са»¹¹. В «Аммония мниха повести об убиенных св. отцах» мы видим сразу несколько неустрашимых героев. Отец Павел во время захвата монастыря добровольно встал под вражеские стрелы, «ниже оустрашивсА» Аммония мниха повесть о убиенных св. отцах в Синае и Раифе по рукописи XIV в. Библиотеки Московской духовной академии / Изд. И. Помяловский. С. 19.. Старец Иеремия при виде нападающих варваров«ничтоже сму- тивса глеть к нимъ. что оустрашаете мене врази Х^са моего» Там же. С. 18.. Завоеватели «оудивившежесА» поведению мученика, «гако ни мала оубогавсА» Там же..

Преодолевающий страх (храбрый) праведник. Когда святой находится в заточении или готовится испытать мучения, его поддерживает ангел или сам Христос, призывая не бояться. Так, Христос обращается в темнице к севастийским воинам: «Віруга в Ма. аще умрете. и пакы оживете. дерьзаите не боитесА мукъ» Мучение свв. 40 мучеников в Севастии // Жития святых по древнерусским спискам / Труд А.И. Соболевского. С. 64.. Варваре «в ту же нощ^ъ гависА <...> Хъ Бъ, гла: не боисА, рабо Моа Варваро: Азъ бо есмь с тобою присно» Мучение Варвары и Юлиании (Мчніе стыА мн^чцы Варвары и ОулІАніи) // Великие Минеи Четьи. Декабрь. Дни 1-5. Стб. 103.. Параскеве «бысть гласъ с небесі <...> глаголющь: “дерзай, Парасковгіи, мученице Моя!”» Мучение Параскевы (Мученіе славныя мученица христовы Парасковгіи) // Великие Минеи Четьи. Октябрь 19-31. Стб. 1979.. Ирине «божественная поддержка» приходит дважды: «Мви са им Спсъ глга. не бои са дъщи глд Азъ бо и'смь съ тобою оутвьрьжагаи та зіло. се же рекъ и оукріпль ю Гь штиде» Мучение Ирины (Мчнию стыга и славьныга и добропобідьньїга мчн- ца Иринии) // Успенский сборник XII-XIII вв. С. 152.; «Не бои са дво Хва. не прикоснеть бо са тебі пламень но моука люта» Там же. С. 157., - говорит ей ангел.

В иных случаях праведника ободряют близкие ему люди. Настоятельница учит Февронью перед муками: «Блюди са не оубои са моукъ. и не помилоуи своюго тіла раздроушаюма шт моукъ. и сию бо плъть и не хотАщемъ по малі врімени гробъ приимы акы прахъ раздроушить» Мучение и житие Февроньи (Мчнию и житию стыга Февронига) // Успенский сборник XII-XIII вв. С. 238.. Воин Кюрион наставляет своих товарищей: «Бр^таю не мозите. оубогатисд мчтлд. гакоже обретохомсд на брани» Мучение свв. 40 мучеников в Севастии // Жития святых по древнерусским спискам / Труд А.И. Соболевского. С. 62.. Сестры Надежда и Любовь обращаются к Вере: «Не устрашися меча, но добрыимъ путемъ иди» Мучение Веры, Надежды, Любови и матери их Софии (Мученіе свя- тыхъ мучениць Віры, и Надежы, Любве, и матере ихъ София) // Великие Минеи Четьи. Сентябрь. Дни 14-24. Стб. 1237..

Как можно заметить, в приведенных цитатах о боязни мученика не сообщается напрямую. Однако, на наш взгляд, призывы к преодолению страха свидетельствуют о том, что праведник испытывает это состояние, но побеждает его.

Существуют ли мартирии, в которых о боязни святого перед мучениями и смертью говорится непосредственно? Нам встретилось лишь три таких произведения, и тем необычнее они выглядят на фоне остальных. Это «Георгиево мучение», «Мучение Евлампия и Евлампии» и «Мучение Киприана и Иустины».

Георгий испытывает страх при виде орудия будущих пыток: «Егда же прїиде стыи. и видівъ коло оубогавсд» Георгиево мучение // Тихонравов Н.С. Памятники отреченной русской литературы. Т. 2. С. 105.. Боязнь звучит в речи праведника, обращенной к Богу: «Мчнк же тръпд молдшес глд. Ги помози ми га^к оустрашаюсд» Там же. С. 106.. В ответ святой получает божественную поддержку: «Быс же глсъ к нему Гешргіе кріпїсд га^к А есмь с тобою», и чуть раньше «I быс глсъ ш нбсе глд, рабе мои Гешргіе, не боисд въстани ш сна своего, мужаисд и кріписд» Там же.. В итоге Георгий выдерживает все истязания и идет на казнь.

Евлампию пугают угрозы мучителя и предстоящие пытки: «Святаа же Еуламьпія слышавши глаголы сія от гЕмона, убогася, и въстенавши рече: брате мой Еуламьпіе! Како мя забы?» Мучение Евлампия и Евлампии (Мученіе святоу мученику Еулампь- пия і Еуламьпии) // Великие Минеи Четьи. Октябрь. Дни 4-18. Стб. 914. Она просит Евлампия помолиться за нее: «Помолися, гако боюся мукы, да стерплю на сподобленіе» Там же. Стб. 913. и получает поддержку от брата: «Сестро моя Еулампіа! всячьскы да не устрашить тебе непреподобный сьй; ничтоже суть мукы его» Там же. Стб. 915.. После чего святая преодолевает свой страх: «Отринувшися акы добляа страстотерпця, сътворивши еже о ХристЕ знаменіе, гаже первое страховашеся и богаше, глагола: брате мой, молися за мя, - и въвержеся сама в конобъ» Там же..

В «Мучении Киприана и Иустины» страх, который испытывает святая, объясняется воздействием дьявола, что вполне характерно для средневековой книжности: «Егда ся приближи ко огню, старый врагъ зміи вложи в ню страхъ» Мучение Киприана и Иустины (Мученіе святаго Кипріана, 1устины дЕвы) // Великие Минеи Четьи. Октябрь. Дни 1-3. Стб. 54..

Таким образом, с одной стороны, видимо, довольно редко и нетипично, когда агиограф прямо заявляет о боязни мученика. С другой стороны, образ преодолевающего страх праведника оказывается ближе к Христу, чей путь святой стремился повторить. В Евангелии от Марка прямо говорится о страхе Иисуса. Перед казнью Спаситель удаляется в Гефсиманский сад, где «ужасается» и тоскует: «И полть Петра, і Иакова, и Іоанна с собою. и начать оужасатисл и тужити» Острожская Библия. Острог, 1581. Л. 25 (Мк 14: 33-36).. Наличие такого сюжета в Библии показывает, что важное условие спасения истязаемого человека и обретения им святости - это не только (а может быть, и не столько) стойкий отказ принять чужую веру, но и победа над своим страхом перед пытками и смертью. Важно и то, что прямое указание на боязнь мученика встретилось нам лишь в единичных случаях. Следовательно, мы можем предположить: столь редкие непосредственные упоминания о страхе праведника перед истязаниями могут быть частью литературной традиции изображения мученика. Это наблюдение вносит дополнительный штрих в понимание агиографического канона, которому следовали в Византии и Древней Руси.

При обращении к древнерусскому материалу наше внимание привлекли два произведения - «Сказание о Борисе и Глебе» и «Житие Михаила Ярославича Тверского» Мы рассмотрели и другие сообщения о князьях-страстотерпцах: летописные рассказы об убиении Игоря Ольговича, Василько Константиновича, «Повесть об убиении Андрея Боголюбского», «Сказание об убиении в Орде князя Михаила Черниговского и его боярина Федора». Также, помимо «Сказания о Борисе и Глебе», мы обращались к другим произведениям Борисо-Глебовского цикла: летописной повести и «Чтению о житии и погублении блаженных страстотерпцев Бориса и Глеба». Но в названных памятниках не содержится упоминаний о страхе или бесстрашии героев. Косвенно можно говорить лишь о неустрашимости Андрея Боголюбского: «Князь же Андрій, вражное убийство слышавъ напередъ до себе, духомъ разгореся божественымъ (здесь и далее курсив мой. - С. Б.), и ни во что же вміни, глаголя: “Господа Бога моего Вседержителя и Творьца своего возлюблении людье на кресті пригвоздиша, глаголяще: `кровь его буди на насъ и на чадіхъ нашихъ'...”» (Повесть об убиении Андрея Боголюбского // Библиотека литературы Древней Руси. СПб.: Наука, 1997. Т. 4. С. 208, 210). Ср.: Мученик Адам «възгорЪвсл дхмь, и всакъ страхъ и ужа- съ w себе шрину», сразился с захватчиками монастыря (Аммония мниха повесть о убиенных св. отцах в Синае и Раифе по рукописи XIV в. Библиотеки Московской духовной академии / Изд. И. Помяловский. С. 21). Интересно, что на храбрость Андрея Боголюбского летописец указывает также, рассказывая о молодости князя: «зане мужьскы створи паче всі^х бывши^х ту». Это может быть связано со значением имени Андрей, которое проясняется в похвальном слове: «кнлже Андрію мужьству тізоимените» [Литвина, Успенский 2006, с. 439].. В них модель храброго праведника воплощается необычным образом и способы описания переживаний мучеников отличаются от представленных византийскими мартириями Мы обнаружили упоминания о бесстрашии и храбрости святых, переданные сходным византийским мартириям образом, в «Житии Леонтия Ростовского», «Повести о водворении христианства в Ростове» (здесь мучений не происходит, но разворачивается княжеский суд, напоминающий суды мартириев), рассказах «Волоколамского патерика» и наиболее подробно - в «Житии Стефана Пермского». В последнем источнике о неустрашимости Стефана сообщается в том числе с помощью библейских цитат. Но в отличие от «Сказания о Борисе и Глебе» и «Жития Михаила Ярославича Тверского» речь не идет о переживаниях святого. Он тверд в своем бесстрашии. Исключительный случай - «Житие Адриана Пошехонского», в котором святой умирает от рук захватчиков, так и не преодолев свой страх. При этом слова из лексико-семантического поля страха в этом мучении отсутствуют, но поведение Адриана показывает, что он боится. Исследователи не раз отмечали необычность «Жития...». Возможно, она связана с довольно поздним временем создания этого произведения (XVI в.)..

Исследователи неоднократно подчеркивали особенную эмоциональность «Сказания о Борисе и Глебе» Наиболее подробно переживания Бориса, с акцентом на его страх, охарактеризовал И.П. Еремин [Еремин 1966, с. 20].. Упоминания о страхе играют важную роль в описании состояния Бориса. При этом прямые указания на его боязнь встречаются редко. Так, в тексте говорится о трепете Бориса: «и яко услыша шпътъ зълъ окрьстъ шатьра и трьпьтьнъ бывъ» Сказание о Борисе и Глебе // Библиотека литературы Древней Руси. СПб.: Наука, 1997. Т. 1. С. 336. Трепет и дрожь являются признаками страха. Синонимы глагола «бояться» - трепетать, дрожать, трястись (Новый объяснительный словарь синонимов русского языка. С. 60-61).. На страх мученика может указывать и такая характеристика: раненный убийцами князь «искочи и-шатьра въ оторопі» Сказание о Борисе и Глебе // Библиотека литературы Древней Руси. С. 336.. В Словаре русского языка XI-XVII вв. «оторопъ» в анализируемом фрагменте трактуется как «страх, замешательство, испуг» Словарь русского языка XI-XVII вв. М.: Наука, 1987. Вып. 13: (Опа- съ - Отработыватися). С. 292.. Однако в других словарях приводятся иные определения этого понятия для того же самого отрывка из «Сказания...»: «торопливость, спех» Срезневский И.И. Материалы для словаря древнерусского языка по письменным памятникам. СПб.: Тип. Имп. Акад. наук, 1902. Т. 2. Стб. 759.; «растерянность, смятение» Словарь древнерусского языка (XI-XIV вв.). М.: Азбуковник, 2000. Т. 6: (овадъ - покласти). С. 206.. Таким образом, «оторопъ» - многозначное, не вполне ясное слово, и мы не можем со всей уверенностью использовать его в нашей аргументации В «Повести об убиении Андрея Боголюбского» мы также встречаем слово «оторопъ» и сходную ситуацию: «Си же нечестивии, мнівьша его (Андрея. - С. Б.) убиена до конца, и вьземше друга своего и несоша вонъ, трепещющи отидоша. Онъ же в оторопі выскочивъ по нихъ, и начатъ ригати и глаголати, и въ болізни сердца иде подъ сіни» (Повесть об убиении Андрея Боголюбского // Библиотека литературы Древней Руси. С. 210, 212). В данном случае речь явно идет не о страхе князя. Боятся, трепещут лишь его убийцы..

Особое значение в построении рассказа о переживаниях Бориса имеют библейские цитаты, содержащиеся в его монологах. Нам важна цитата из Первого Соборного послания апостола Иоанна: «Страха ність въ любви, но съврьшена любы вонъ изгонАетъ страхъ» Острожская Библия. Л. 23об. (1 Ин 4:18). (1 Ин 4:18), сообщающая о преодолении чувства боязни с помощью божественной любви. Ею князь завершает свои размышления о смерти отца и опасности, исходящей от Святополка: «Азъ бо не противлюся, зане пишеться: “Господь гърдыимъ противиться, съмГренымъ же даеть благодать” Иак. 4:6.. Апостолъ же: “Иже рече - Бога люблю, а брата своего ненавидить - лъжь есть” 1 Ин. 4:20.. И пакы: “Боязни въ любъви ність, съвьршеная любы вънъ измещеть страхъ” 1 Ин. 4:18. (здесь и далее курсив мой. - С. Б.). Тімьже что реку или чьто сътворю? Се да иду къ брату моему и реку: “Ты ми буди отьць - ты ми брать и старіи”. Чьто ми велиши, господи мой?» Сказание о Борисе и Глебе // Библиотека литературы Древней Руси. С. 330. Второй раз Борис обращается к посланию Иоанна, слыша шепот убийц около своего шатра: «Слава ти, Господи, о вьсемь, яко съподобилъ мя еси зависти ради прияти сию горькую съмьрть и все престрадати любъве ради словесе твоего <...> “Любы вьсе тьрпить, всему віру емлеть и не ищьть своихъ си” 1 Кор. 13:4.. И пакы: “Боязни въ любъви ність - съвьршеная бо любы вънъ отъмещеть боязнь'' 1 Ин. 4:18.» Сказание о Борисе и Глебе. С. 336.. Произнеся эти слова, князь идет на гибель.

Таким образом, автор «Сказания...» не пишет прямо о страхе Бориса перед гибелью, но цитата показывает, что мученик преодолевает свою «боязнь» с помощью совершенной божественной любви. И происходит это не путем вмешательства божественных сил, явления Христа или ангела, как в византийских мартириях. На помощь Борису приходят слова из Библии. Он побеждает страх благодаря своей вере и любви к Богу.

Исследователи обращали внимание на роль, которую играет стих 18 главы 4 Первого послания Иоанна в преодолении страха Борисом. Как считает Г. Подскальски, смерть князя «промыслительно включается в контекст воскресной заутрени - страх окончательно уступает любви» [Подскальски 1996, с. 191]. А.А. Шайкин подчеркивает, что «автор Сказания вольно или невольно передает колебания, смены состояний своего героя. Цитируя Священное Писание, Борис снова смог укрепиться и прогнать страх, “боязнь”» [Shaikin 2018, c. 51].

В «Сказании...» приводится только первая часть анализируемой цитаты из Первого послания Иоанна. Ее окончание выглядит так: «Страха нЬсть въ любви, но съврьшена любы, вонъ изгондетъ страхъ, іако страхъ муку имать. Воли же са не съврьшаетсл въ любви» Острожская Библия. Л. 23об. (1 Ин 4:18).. Нам представляется, что полная форма стиха 18 главы 4 На то, что стих 18 был известен древнерусским читателям именно в такой, полной форме, указывает его цитирование в «Повести временных лет» (Лаврентьевская летопись // Полное собрание русских летописей. Л.: Изд-во АН СССР, 1926. Т. 1: Лаврентьевская летопись. Вып. 1: Повесть временных лет. Стб. 203).раскрывает яснее понятие страха, о котором говорит Борис. Страх оказывается тождественен мучению, и оно заключает в себе не только внешний конфликт страстотерпца и его палачей, но и внутреннюю борьбу Бориса со своей боязнью.

Описание Глеба еще меньше приближено к схеме византийских мартириев. Юный князь не хочет расставаться с жизнью и в слезах, жалостно умоляет убийц пощадить его: «Вы ми будіте господие мои, а азъ вамъ рабъ», «Се нЬсть убийство, нъ сырорЬза- ние» Сказание о Борисе и Глебе // Библиотека литературы Древней Руси. С. 340, 342.. При этом, если следовать выделенным ранее признакам, мы не имеем в тексте прямых указаний на то, что Глеб боится. Более того, когда убийцы оказываются в ладье князя, «абие вьсЬмъ весла отъ руку испадоша, и вьси отъ страха омьртвЬша. Си видЬвъ блаженый, разумЬвъ яко хотять его убити, възьрЬвъ къ нимъ умиленама очима» Там же. С. 340.. Таким образом, кажется, что страстотерпец, наоборот, противопоставляется застывшему от страха окружению. В отличие от Бориса, Глеб не вспоминает слова из Священного Писания, но заканчивает предсмертные молитвы покорным согласием со своей участью: «Вижь, Господи, и суди: се бо готова есть душа моя предъ тобою, Господи! И тебе славу въсылаемъ, Отьцю и Сыну и Святууму Духу, нынЬ и присно и въ вЬкы вЬкомъ» Там же. С. 342.. Вероятно, смирение Глеба и заключает в себе преодоление страха. Как считает Ф. Сциакка (Franklin A. Sciacca), вся сцена с юным князем отсылает читателя «Сказания...» к описанию душевных колебаний Христа в Гефсиманском саду [Sciacca 1990, с. 257].

Второе необычное с точки зрения темы страха произведение - «Житие Михаила Ярославича Тверского». Князь добровольно едет в Орду, чтобы предстать перед судом хана, хотя знает, что обречен на гибель. Когда Михаила заковывают в колодки, он благодарит Бога «с радостию и со слезами» за мучение и просит его о бесстрашии: «Сподоби мя прияти и кончати подвигъ свой, да не прельстят мене словеса лукавых, да не устрашат мя прещения нечестивых» Житие Михаила Ярославича Тверского // Библиотека литературы Древней Руси. СПб.: Наука, 1999. Т. 6. С. 80.. Князь поет Псалтирь и цитатами из псалмов выражает свое состояние: «Но въскую, Боже, прискорбна еси, душе моя, въскую смущаеши мя; уповай на Бога моего, яко исповімся ему» Житие Михаила Ярославича Тверского // Библиотека литературы Древней Руси. Т. 6. С. 82. Ср.: «вскую прискорбна еси дше моа, и вскую съмущаеши ма, оуповай на Ба, гако исповідамсА ему» (Острожская Библия. Л. 8об. (Пс 41: 6)).. Глагол «смущати» означает «волновать; вызывать недоумение, сумятицу в мыслях; смущать», «приводить в смятение» Словарь русского языка XI-XVII вв. М.: Наука, 2000. Вып. 25: (Скорынья - Снулый). С. 222.. В возвратной форме он близок действию «бояться» и его синонимам Новый объяснительный словарь синонимов русского языка. М., 2003. С. 60..

Предчувствуя скорую расправу, Михаил читает псалом: «Сердце мое смутися въ мні, и страхъ смерти нападе на мя» Житие Михаила Ярославича Тверского. С. 84 (Пс 54: 5).. Далее он просит, чтобы священники продолжили чтение, но они, не желая «смущати ему», обращаются сразу к последним стихам: «Се, господине, знакоми то, молвит в посліди главизне: възверзи на Господа печаль твою, и той тя препитаетъ, не дасть бо в віки смятения, праведнику» Там же (Пс 54: 23).. В итоге князь сам дочитывает стихи, которые начал: «Кто дасть ми крилі, яко голуби, полещу и почию. Се удалихся бігая и въдворихся в пустыни, чаяхъ Бога, спасающаго мя» Там же (Пс 54: 7-9).. Сравним текст псалма и «Жития...»:

Житие Михаила Ярославича Пс 54: 5-9

Сердце мое смутися въ мнЬ, и страхъ (54: 5) ср^дце мое смутисА въ мні, и стра^х смерти нападе на мя. <...> смерти нападе на ма.

(54: 6) боязнь и трепетъ прїиде на ма, и покры ма тма.

Кто дасть ми крилі, яко голуби, полещу и почию. Се удалихся бі- гая и въдворихся в пустыни, чаяхъ Бога, спасающаго мя

(54: 7-9) и ріхь, кто дасть ми крилі, іако голуби, и полещу, и почію. Се оудалихсА бігаа, и вьдвори^хсА в пустыни. чаА^х Ба спсающаго мА, ш малодШїа, и бурА⁶¹.

Как и в «Сказании...», о переживаниях Михаила говорится библейскими цитатами. Его состояние характеризуется стихами из Псалтири, и мы понимаем, что мученик испытывает страх смерти. Пропущенный в «Житии...» шестой стих дает понять, до какой степени князю страшно, - словно тьма, его охватывают страх и трепет. От священников он получает поддержку в виде божественного слова. Оно должно помочь Михаилу избавиться от страха: «Вьзверзи на Господа печаль твою, и той тя препитаеть, не дасть бо в віки смятения, праведнику» Житие Михаила Ярославича Тверского // Библиотека литературы Древней Руси. Т. 6. С. 84 (Пс 54: 23).. Однако в мученике продолжается внутренняя борьба - он сравнивает себя с голубем, который имеет возможность укрыться в пустыне от невзгод. И все же, вслед за Г.Г. Донским, мы согласимся, что «подвиг князя, очевидно, заключается не в отстранении от страшных мыслей или сосредоточении грядущей встречи с Богом, а в преодолении страха смерти» Донской Г.Г. Переход в «иной мир» в духовной культуре средневековой Руси (XIV-XVI вв.): Дис. ... канд. ист. наук. М., 2012. С. 174..

Таким образом, по сравнению с большинством проанализированных византийских мартириев в «Сказании...» и «Житии...» переживания мученика показаны более детально и подробно. При этом о боязни святого не говорится напрямую (исключение - трепет Бориса): для изображения страха героев в большинстве случаев древнерусские книжники используют библейские цитаты. И если в греческих житиях мученик преодолевает страх, получая поддержку непосредственно от Бога или близких людей, то в «Сказании...» и «Житии...» святому помогает слово Божье. Таким образом агиогра- фы изящно обыгрывали византийский канон.

Литература

концепт страха мученик агиография

1. Берман 1982 - Берман Б.И. Читатель жития: (Агиографический канон русского Средневековья и традиция его восприятия) // Художественный язык средневековья / Отв. ред. В.А. Карпушин. М.: Наука, 1982. С. 159-183.

2. Еремин 1966 - Еремин И.П. Литература Древней Руси: (Этюды и характеристики). М.; Л.: Наука, 1966. 262 с.

3. Литвина, Успенский 2006 - Литвина А.Ф., Успенский Ф.Б. Выбор имени у русских князей в XI-XVI вв.: Династическая история сквозь призму антропонимики. М.: Индрик, 2006. 904 с.

4. Подскальски 1996 - Подскальски Г. Христианство и богословская литература Киевской Руси (988-1237 гг.) / Пер. А.В. Назаренко; под ред. К.К. Акентьева. СПб.: Византинороссика, 1996. XX, 572 с.

5. Творогов 2008 - Творогов О.В. Переводные жития святых в древнерусской книжности XI-XV вв. // Труды Отдела древнерусской литературы / Отв. ред. Н.В. Понырко. СПб.: Наука, 2008. Т. 59. С. 115-132.

6. Успенский 2000 - Успенский Б.А. Борис и Глеб: Восприятие истории в Древней Руси. М.: Языки русской культуры, 2000. 128 с.

7. Sciacca 1990 - Sciacca Franklin A. In imitation of Christ: Boris and Gleb and the ritual consecration of the Russian land // Slavic Review. 1990. Vol. 49, no. 2. P 253-260.

8. Shaikin 2018 - Shaikin A. «Паче радуяся отхожу світа сего!»: смерть святого и смерть злодея в древнерусских текстах XI-XII веков // Slavica Wratislaviensia. Wroclaw, 2018. No. 167. С. 47-62.

References

9. Berman, B.I. (1982), “The reader of lives (Hagiographic canon of the Russian Middle Ages and the tradition of its perception)”, in Karpushin, V.A. (ed.), Khudozhestvennyi yazyk Srednevekov'ya [Artistic language of the Middle Ages], Nauka, Moscow, Russia, pp. 159-183.

10. Eremin, I.P (1966), Literatura Drevnei Rusi (Ehtyudy i kharakteristiki) [Literature of Medieval Russia (Essays and characteristics)], Nauka, Moscow, Leningrad, Russia.

11. Litvina, A.F. and Uspenskii, F.B. (2006), Vybor imeni u russkikh knyazei v X-XVI vv. Dinasticheskaya istoriya skvoz' prizmu antroponimiki [The choice of a name for Russian princes in the 10th - 16th centuries. Dynastic history through the prism of anthroponymy], Indrik, Moscow, Russia.

12. Podskal'ski, G. (1996), Khristianstvo i bogoslovskaya literatura Kievskoi Rusi (9881237 gg.) [Christianity and theological literature of Kievan Rus (988-1237)], in Akent'ev, K.K. (ed.), Vizantinorossika, St. Petersburg, Russia.

13. Sciacca, F.A. (1990), “In imitation of Christ: Boris and Gleb and the ritual consecration of the Russian land”, Slavic Review, vol. 49, no. 2, pp. 253-260.

14. Shaikin, A. (2018), “ `Now I rejoice o depart from this world!': The saint's death and the villain's deathin the Old Russian texts of the 11th to 12th centuries”, Slavica Wratislaviensia, Wroclaw, no. 167, pp. 47-62.

15. Tvorogov, O.V. (2008), “Translated lives of saints in Old Russian literature of the 11th - 15th centuries”, Trudy Otdela drevnerusskoi literatury, vol. 59, pp. 115-132.

16. Uspenskii, B.A. (2000), Boris i Gleb: Vospriyatie istorii v Drevnei Rusi [Boris and Gleb: Perception of history in Medieval Russia], Yazyki russkoi kul'tury, Moscow, Russia.

Размещено на Allbest.ru