Специфика познания войны и военного дела

Размещено на http://www.allbest.ru/

Специфика познания войны и военного дела

Калус К.А.

Хабибулин Р.Г.

Вольский военный институт материального обеспечения

Вольск, Россия

Актуальность и практический аспект данной работы связан с тем, что вся Мировая история построена на войнах. Во все времена рушились одни государства, на их месте создавались другие, более сильные державы. Война - это экстремальное явление общественной жизни, великая трагедия общества, феномен духовно-культурной сферы жизни человечества. Война явление, имеющее конкретно-исторические предпосылки, условия, реальные начала и пределы своего развития, функции в общественной практике, в цивилизационном процессе. Хотя война как социально-политическое явление имеет исторически преходящий характер, тем не менее, весь период истории человечества (народов, перешедших к государственности) сопряжен с явлением войны.

В новый век и в новое тысячелетие человечество, к сожалению, вступило не с идеей вечного мира и торжества общечеловеческих ценностей, а с новой волной ненависти, насилия и войн. В интеллектуальном плане становится все более необходимым глубокий и реалистический взгляд на войну, на ее место и роль в жизни людей и мировой истории.

Актуальность темы данной работы связана со значительным распространением исследуемого явления и заключается в необходимости разработки рекомендаций по совершенствованию работы в рассматриваемой области. война цивилизационный исторический

Целями и задачами данной работы является изучение литературы, касающейся выбранной темы, выявление основных концепций, функций, принципов ведения войны, формулирование, в совокупности с этим, на основании собственных умозаключений, выводов и подведение итогов рассуждениям.

Структура философии войны.

Необходимо подчеркнуть, что одна из актуальных задач в разработке философии войны - методологический отбор адекватных исследовательским задачам теорий и концепций современной философии и построение на данных принципах целостной и взаимосвязанной философскомировоззренческой и методологической концепции. Роль и значение подхода к конституированию (и в известной мере теоретическому конструированию) философии войны в значительной мере определяются комплексноинтегративным и междисциплинарным характером теоретических основ и содержания самой военной науки.

При таком подходе структура философии войны в целом оказывается аналогичной общей структуре философской науки, в совокупности с ее традиционными разделами: онтологией, гносеологией, аксиологией, философской антропологией и др. Однако говорить о полном соответствии в данном случае вряд ли возможно, учитывая, с одной стороны, специфику содержания этого научного направления, с другой - то, что философия войны находится в процессе постоянного развития (в том числе и по причине развития ее основного объекта - войны и военного дела в целом), изменяется и ее структура.

Ныне активно развиваются (не всегда в явном виде) онтологические аспекты философии войны, исследующие различные стороны бытия войны как особого вида социальных отношений и социальной деятельности, анализирующие современную систему предпосылок и источников войны [4]. Здесь выявляются как аспекты бытия самой войны, рассматриваемой в качестве общесоциального явления, так и ее влияния на специфику общественного бытия, равно как и бытия человека. В частности, важным оказывается выявление современных бытийственных типов войны. Именно в рамках онтологического подхода оказывается возможным определить, что предметом философии войны выступают социально-философские аспекты диалектики войны и мира, в качестве ее объекта может быть рассмотрено соотношение человек - общество - война.

В рамках онтологии войны важным является выяснение взаимосвязи законов и сущности войны, а в более широком аспекте - выявление специфики законов военного дела. Об актуальности этого направления свидетельствуют, в частности, публикации в журнале «Военная Мысль» по поводу законов военного управления. К сожалению, военные исследователи не всегда четко представляют себе содержание понятия «закон». Это понятие в современной науке связывается с раскрытием объективных, существенных и повторяющихся отношений между компонентами исследуемой системы. При таком понимании разные исследователи, если они пришли к сущности некоторого явления, открывают в нем одни и те же законы. Однако В.Ф. Савченко выделяет четыре закона военного управления, а В.А. Черных шесть законов, причем по содержанию они практически не пересекаются. Могут ли таким образом сформулированные тезисы иметь статус законов?

Весьма сомнительно. В лучшем случае мы имеем дело с закономерностями, которые выступают внешним (и не всегда необходимым) проявлением законов. Но об этом авторы статей не говорят [2].

Именно онтология войны выводит исследователей на необходимость изучения неразрывного единства войны и мира (выявленного еще К. Клаузевицем) как двух противоположных типов состояния социальных (национальных и международных) систем. В публикации В.В. Бабича весьма обстоятельно рассмотрена эта диалектика.

Гносеология (эпистемология) войны исследует вопросы познания войны. Ее основанием служит философия военной науки. Речь идет, в частности, о тех методологических подходах, с позиций которых возможно философское осмысление войны. Выводы эпистемологических исследований на этом направлении имеют непосредственную практическую значимость прежде всего, для становления понятийного и методологического аппарата военной науки. Плодотворным представляется развитие применительно к военнонаучному познанию идей эволюционной эпистемологии. Эволюционистские идеи о развитии научного знания как процессе отбора все лучших теорий весьма плодотворны для сравнения и оценки различных концепций военнотеоретического знания.

В числе важнейших проблем эпистемологии войны - проблема истинности военно-научного познания, проблема диалектики объекта и субъекта военно-научного исследования, методология военно-научного познания и др. Так, аксиомой в системе военного образования стала идея о военной практике как критерии истинности военно-научного знания [5]. Однако не каждое положение военной теории и не в каждый данный момент может быть проверено. Существуют и иные критерии истины, отражаемые, например, в ее когерентной, конструктивистской, конвенциалистской и других концепциях. Важнейшей проблемой является их приложимость к военно-научному знанию.

Диалектика войны акцентирует внимание на генезисе и развитии войны как целостного общественного явления, на конкретных взаимосвязях войны и мира, на механизме их перетекания друг в друга. Речь может идти, в частности, об основных противоречиях войны и военной действительности и их иерархии, об источниках, движущих силах и факторах детерминации как собственно войны, так и военной действительности в целом. Важную роль играет осмысление войны и ее социальной роли через призму диалектических социальных отрицаний. Иными словами, речь идет о выявлении диалектической логики войны, о тенденциях ее развития в XXI веке. Философское осмысление диалектики войны может выступать, в частности, методологическим основанием для предпринимаемых ныне рядом исследователей попыток классификации войн и для критического анализа таких попыток.

Так, проблема источников и движущих сил войны через призму диалектических противоречий может быть представлена следующим образом. В качестве источников порождения и развития войны выступают социальные противоречия (экономические, политические, этнические, религиозные, идеологические и др.). Здесь следует учитывать два взаимосвязанных момента. Во-первых, сами по себе противоречия к развитию не ведут. Более того, консервация противоречий ведет к стагнации, к остановке развития или даже к деградации. Будучи источниками развития (а из источника можно напиться, а можно и пройти мимо), противоречия содействуют развитию лишь в процессе своего разрешения. Во-вторых, из этого следует, что движущими силами развития выступают именно те социальные силы, которые содействуют (или противодействуют) разрешению противоречий. При этом нередко одновременно существуют две возможности разрешения противоречий: мирная и военная. Выбор указанных возможностей зачастую тоже зависит от движущих сил: от субъектов военнополитического развития. Поэтому важнейшая проблема диалектики войны состоит в выявлении взаимосвязи источников и движущих сил войны как социального явления [4, с. 457].

У ряда исследователей вызывает сомнение плодотворность исследований в рамках аксиологии войны. Такая позиция основана на оценке войны как антигуманного явления, противоречащего основным человеческим ценностям. Однако в рамках широкого аксиологического подхода речь может идти как об исследовании системы ценностей и оценок внутри военной действительности, так и об исследовании самой войны в качестве цивилизационной и культурологической ценности.

В этом смысле история общества может быть рассмотрена как изменение места и роли войны в системе социальных ценностей конкретных обществ. Так, в рамках платоновской философии в рассуждениях Мальтуса война выступает несомненной социальной ценностью. Подобная позиция не может быть просто отброшена, она должна подвергнуться критическому анализу. Данный анализ проделан в свое время советскими военными философами, но новое время требует нового аксиологического подхода. Как ни парадоксально, но именно в рамках аксиологии войны центральной проблемой выступает рассмотрение мира (как антипода войны) в качестве глобальной базовой ценности мирового сообщества XXI века.

В качестве специальной научной проблемы может быть выделена проблема классификации ценностей войны и их иерархии в системе социальных макро-, мезо- и микроценностей.

Активно развивается направление, которое может быть обозначено как антропология войны. В ее рамках исследуются, прежде всего, вопросы, связанные со спецификой человека как субъекта и объекта войны, с особенностями социализации или ресоциализации личности военного человека и человека на ней, с гуманистическим характером процесса ее предотвращения и утверждения мира. Здесь просматривается ряд актуальных направлений философского осмысления целого ряда социальных отношений: военный профессионал - война, «обычный» человек - война, военный профессионал - послевоенный мир (речь идет, к примеру, об «афганском» или «чеченском» синдроме) и др. [3].

Важнейшая методологическая роль антропологии войны заключается в вооружении военных исследователей, кроме прочего, адекватным пониманием факторов социальной детерминации субъектов войны и военного дела. Пока же мы нередко сталкиваемся с весьма упрощенным пониманием процесса профессиональной социализации полководца, военачальника. Так, в статье А.Ю. Голубева рассматривается вопрос о том, за счет каких качеств не имели ни одного поражения генералиссимус А.В. Суворов, адмирал Ф.Ф. Ушаков и генерал от инфантерии М.Д. Скобелев. Автор статьи приходит к выводу: «Каждый из вышеназванных полководцев был глубоко верующим человеком, отличался благочестием, ни одной битвы не начинал и не заканчивал без молитвы, для подчиненных был как родной отец, за что пользовался их огромной любовью» [8, с. 322]. Тезис бесспорный, но научным выводом он быть не может! Разве мало военачальников отличались благочестием, пользовались огромной любовью подчиненных? Однако битвы они проигрывали. Таким образом, истинная причина непобедимости российских полководцев остается в этой статье нераскрытой.

Важность именно этого раздела философии войны демонстрируется, например, различным отношением к сущности человека в публикациях В.В. Круглова и В.В. Бабича. Так, В.В. Круглов, по сути дела, разделяя позиции социобиологии, заявляет о том, что предназначение человека - гармоничное развитие и война. Напротив, В.В. Бабич твердо убежден в том, что предназначение человека есть бытие, освоение окружающего мира и самоутверждение в социуме. Одной из задач антропологии войны, в частности, выступает выявление того, кто из этих двух исследователей прав.

В качестве особого раздела рассматриваемой философии (но тесно связанного с онтологией войны) может быть выделен раздел с рабочим названием война через призму социальной философии. Существующий уже термин социология войны представляется в этом смысле несколько зауженным, ибо главное внимание в ней уделяется эмпирическим аспектам исследования войны. Подчеркнем, тем не менее, что социология войны есть самостоятельное и чрезвычайно плодотворное направление научного исследования.

Основное внимание обозначенного направления исследований может быть сосредоточено на выявлении собственного места войны в системе основных сфер общественного развития. Актуальность такого рода исследований определяется, в частности, тем, что некоторые из современных работ по сущности войны основываются на некритических и достаточно примитивных представлениях о взаимосвязи войны и других систем социальных отношений. Примером тому может служить уже упомянутая в предыдущей статье редукция закономерностей военного дела к принципам золотой пропорции.

В рамках этого направления актуальным представляется исследование войны через призму формационного и цивилизационного подходов, соотнесение генезиса войны и становления ее основных типов (равно как и соотносящихся с ними основных типов мира) с современными концепциями социального (в частности, осевого) времени. Через призму сферного анализа выявляется современная связь войны с основными сферами общественной жизни - политической, экономической, социальной, духовной - и обратное влияние этих сфер на процессы военной действительности [7].

Философия войны представляется как многогранная и многоаспектная философская теория войны, как целостно-мировоззренческое теоретическое освоение современных проблем диалектики войны и мира, как мировоззренческое и методологическое основание военной науки.

Могут быть обозначены некоторые задачи философии войны:

? сформировать необходимые мировоззренческие знания об основных проблемах онтологии войны, о диалектике взаимосвязи войны и мира, о внутренней логике войны, о важнейших эпистемологических аспектах войны, о закономерностях социализации личности под влиянием факторов войны и мира, о системе ценностей войны;

? выявить социально-философские аспекты места войны в современном обществе, основные тенденции ее развития, возможности предотвращения войны и спектр основных социальных проблем, возникающих в связи с этими процессами;

? предложить решение наиболее общих методологических проблем военной и военно-технической политики в целом, выявить основные социальные компоненты механизма предотвращения войн в современных условиях, сформировать у специалистов военной и военно-политической сфер, у военных исследователей интерес к мировоззренческим и методологическим аспектам своей деятельности.

Решение этих и целого ряда других задач философия войны осуществляет через реализацию ее основных функций.

Роль науки в развитии общества наиболее наглядно проявляется в ее функциях. С помощью термина «функция» в гуманитарном знании обозначают обычно роль какого-либо элемента в социальной системе, его основное предназначение, определенного рода результаты его существования и развития в интересах системы в целом. В свою очередь, сами эти функции по-разному проявляются в зависимости от того, с какой социальной общностью, уровнем общественной организации подобные функции связываются. Применительно к обществу в целом, к научному сообществу, к рядовому гражданину каждая из функций проявляется (если проявляется) особым образом.

По отношению к научному направлению «философия войны» может быть выделен ряд функций:

* Гносеологическая (познавательная) функция является общей для всех отраслей науки. Применительно к философии войны она характеризуется тем новым приращением теоретических знаний, которое становится достоянием общества в результате философских исследований взаимосвязи войны и мира. В самом деле, не может быть полноценной подготовка военного профессионала, если ему не известны мировоззренческие, социальнофилософские аспекты современных социальных процессов, определяющих диалектику войны и мира.

* Методологическая функция философии войны представляется одной из наиболее важных. Ее значение проявляется, прежде всего, в том, что данная функция позволяет сформулировать некоторые целостные исследовательские подходы и методы изучения войны как феномена современного общества. Тем самым философия войны обогащает методологический арсенал всей совокупности специальных военно-научных дисциплин, выступающих теоретической основой военной практики, формирующих профессиональную культуру военного специалиста, в том числе военного исследователя.

* Историко-кумулятивная функция проявляется в процессе накопления (аккумуляции) и закрепления результатов конкретного познавательного (в данном случае - философского) исторического опыта. Изучение философии войны помогает осмыслить процесс и условия становления современных военно-теоретических концепций в их связи с развитием социального интеллекта, с конкретной практикой военного дела, военной действительности, с опытом современных войн.

* Аксиологическая (оценочная) функция философии войны реализуется в различных аспектах. Во-первых, она позволяет более объективно оценить значение и определить ценность (или антиценность) самой войны как феномена современного общества, а также ценность (антиценность) военных средств разрешения социальных конфликтов. Во-вторых, знания, полученные философией войны, формируют критерии для анализа военно-политической ситуации конкретных обществ, для поиска путей разрешения социальных, культурных, этнических противоречий и конфликтов на основе выявления системы ценностей внутри самой военной действительности. Наконец, особым направлением исследований выступает анализ индивидуальной шкалы ценностей военного профессионала, а также выявление социальных факторов генезиса и развития этих ценностей.

* Коммуникативная функция философии войны важна, прежде всего, для профессионального становления и развития военных специалистов. В частности, она обеспечивает плодотворность коммуникаций внутри научного сообщества, помогает формированию вербальных средств межнаучного общения. Так, она способствует осмыслению, закреплению и развитию общего языка научного общения теоретиков военной науки. В связи с этим нельзя не вспомнить о выводе генерала Н.А. Корфа, сделанном им более столетия назад: «Современная теория военного дела распадается на обширный ряд военных наук, не имеющих вовсе или почти не имеющих связи между собой, подобно рою пчел, каждая из них несет свою лепту, не зная обшей цели и только инстинктивно объединяя свою деятельность с деятельностью других» [6, c. 97]. Во многом справедливость этого вывода сохраняется и доныне. Философия войны как раз и призвана служить не инстинктивному, а сознательному объединению деятельности военных исследователей, работающих в разных сферах и отраслях военной науки.

Кроме того, изучение философии войны позволяет выявить общность предметного поля исследования различных наук о войне и мире, поскольку данные социальные феномены изучаются не только собственно военной наукой, но и в рамках общей истории, социологии, социальной философии, социальной психологии, политологии и др.

* Функция экспликации (выявления содержания) универсалий тесно связана с предыдущей и выступает как процесс объяснения, закрепления и развития содержания общенаучных понятий, которые становятся универсальными для сферы военной теории и военной политики. Философия войны выявляет те наиболее общие идеи, принципы, подходы, которые формируются в процессе как генезиса и эволюции самой войны, так и развития теоретических знаний о ней. На этой основе формируется (и философски обосновывается) адекватный понятийный аппарат исследования, ведущую роль в котором играют категории (универсалии) как наиболее общие понятия военной науки.

* Профессионально-творческая функция философии войны заключается в ее воздействии на личность военного профессионала. Она помогает осмыслить профессиональное призвание военного специалиста, как теоретика, так и практика, уяснить спектр требований современного общества к системе профессиональной деятельности военного специалиста.

* Конструктивно-творческая функция философии войны занимает особое место в системе функций этой науки. Указанное место определено спецификой социального бытия войны. В отличие от многих явлений общества (язык, мораль, естественное право и др.) система военного дела складывается во многом не стихийно, в значительной мере сознательно направляется его субъектами (политиками, военными практиками и др.). Поэтому процесс познания войны и военной действительности тесно связан с практическим конструированием конкретной системы военного дела (комплектованием и организацией учебы и службы личного состава вооруженных сил, обеспечением их техникой и вооружением, разработкой основных принципов стратегии и тактики и др.). Особенно наглядно такой процесс рационально осмысленного конструирования проявляется в системе военной и военно-технической политики. Философия войны как раз и призвана формировать исходные основополагающие принципы такого конструирования.

* Прогностическая функция философии войны тесно связана с конструктивно-творческой функцией. Она позволяет прогнозировать основные тенденции развития войны и военного дела. Благодаря этой функции философия войны выступает также методологической основой прогнозирования (и проектирования) ведущих направлений военной и военно-технической политики.

Взгляды современных мыслителей по проблеме познания войны.

Войны человечество вело на протяжении всей своей истории, то есть война исторически велась непрерывно или, говоря иначе, войне присущ закон непрерывности. Этот закон сформулирован Одиссом Баро (XIX в.), который писал: «Если взять довольно продолжительный период из жизни народов, с 1496 г. до Р. Х. до 1861г., т.е. период в 3357 лет, то увидим, что на 227 лет мира приходится 3130 лет войны, т.е. на 1 год мира ? 13 лет войны. Таким образом, на основании истории вся жизнь народов представляется в виде непрерывной войны; последняя является как бы нормальным их состоянием, а короткие периоды мира между длинными периодами войны как бы только перемирием» [1, с. 115].

Различные философы, политические деятели и люди искусства совершенно различны в своих подходах к осмыслению сути войны -- одни из них восхваляли войну, другие осудили. К примеру, Платон, Монтень, Паскаль, Руссо, Кант, Ламартин, Виктор Гюго, Ричард Кобден, Джон Брайт, Ганди и Л. Толстой резко осуждали войну как явление и многие из них строили утопические проекты человечества без войн. С другой стороны, среди тех, кто защищал войну, следует упомянуть такие имена, как Гераклит, Аристотель, Маккиавели, Жозеф-де-Местр, Гегель, Виктор Кузен, Прудон, Клаузевиц, Лассаль, Ницше, Трейчке, Мольтке, Эвола, Соловьев. Таким образом, по отсутствию единого мнения даже о самой сути войны видно, что явление это столь неоднозначно, что всецело зависит от философского основания для рассмотрения. Так Л.Н. Толстой никогда не смог бы увидеть в войне то, о чем пишет Ю. Эвола: «Война позволяет человеку осознать относительность человеческой жизни, и, следовательно, познать закон «большего, чем жизнь», и поэтому война всегда имеет антиматериалистический, духовный смысл» [1, c. 149]. Но восхищения последнего не разделил бы В.С. Соловьев, который видит в войне необходимое проявление Божественного правосудия, при этом негативно относясь к войне вообще. Война, по его мнению, не социально-политическое явление, а феномен духовно-культурной жизни, который основан на конфликте культур.

Вскользь, ввиду огромнейшей сложности вопроса, следует упомянуть и о религиозном восприятии войны в христианстве и исламе, особенно ярко проявившемся в теократическую эпоху средневековья, где главным аспектом оценки войны стала категория праведности, которая в свою очередь напрямую связана с вопросом теодицеи. Таким образом, война, являясь карой и наказанием, могла приобретать священное очистительное значение, в случае обретения надчеловеческой, абстрактной цели. Как мы видим, когда в основу анализа сути войны поставлен лишь вопрос о ее положительной или отрицательной, относительно различных аспектов общества, роли, то невозможно избежать заблуждения. Так, следуя за крайней позицией Толстого, нам никогда не понять особой этики воина, как части философской антропологии. Однако же, рассматривая войну в лишь в героическо-духовном аспекте, мы рискуем не усмотреть основной патологической противоестественности войны для сознания индивидуума. Но, на наш взгляд, наиболее верно суть войны отметил военный исследователь

А.А. Керсновский «Мир является нормальным состоянием человечества.

Война для него -- явление того же порядка, как болезнь для человеческого организма. Война -- явление таким образом патологическое. Разница лишь в том, что человеческий организм не волен к заболеванию -- тогда как государственный организм наоборот идет на риск «военного заболевания» -- сознательно. Но многие войны оказали услугу человечеству. Вообще же, если войну саму по себе всегда надо считать бедствием, последствия войны иногда бывают благотворны» [1, c. 241]. Однако, философия войны, как часть философии, выходит за границы простого описания исследуемого объекта. Философия войны -- это также и обоснование методов и способов ведения войны. Так как обширное историческое рассмотрение различных принципов ведения войны и их связи с идеями определенных промежутков истории человечества не может быть приведено в рамках этой статьи, то мы приведем яркий и понятный пример о практической стороне философии войны. В 1832 году свет увидела фундаментальная работа прусского офицера и философа, участника рейда при Бородино на стороне русской армии, Карла фон Клаузевица «О Войне», которая произвела переворот в теории и основах военных наук. Одно его определение войны, как «акта насилия, имеющего целью заставить противника выполнить нашу волю» [5, c. 217], своей простотой и емкостью на много превзошло все иные формулировки, которые так или иначе исходили не из объекта рассмотрения, а приписывались исходя из различных концептуальных отправных точек. Для Клаузевица философия войны -- Tabula Rasa (чистая доска) - он излагает ее из исследуемого объекта и осмысляя себя, и своих братьев по оружию, использует философскую методологию. В своей работе Клаузевиц выдвинул теорию интегральной войны -- войны на полное уничтожение. Теория Клаузевица сводится к истреблению, уничтожению противника: не только к разгрому его вооруженной силы, но и полному порабощению и уничтожению его как нации. На изучении наследия Клаузевица выросло несколько поколений немецких офицеров. Его теория претворялась в жизнь немцами в Первую Мировую войну (зверства в занятых областях, режим заложников и террора, использование отравляющих газов, неограниченная подводная война, использование внутреннего врага для разложения неприятельской страны) и в гораздо более широком масштабе во Вторую Мировую, когда торжество нацизма, как политической концепции, национализма, как философской доктрины, в Германии нашло благодатную почву в умах высшего командования Вермахта, взращенных на философии интегральной войны в высших военных учебных заведениях. Именно Вторая Мировая -- это гимн философии Клаузевица, когда целенаправленно уничтожались народы, проводились медицинские эксперименты над людьми, разорялись территории, уничтожались культурные ценности. Так, как воевали немецкофашистские войска, другие страны не воевали. И все это связано с тем, что философия войны отражается на главенствующих основах военного искусства: политике, стратегии, тактике и оперативном искусстве. Что касается учения Клаузевица применительно к России, то эта философия по своему онтологическому характеру не соответствуют ни христианской морали, ни российской исторической традиции, ни русской воинской этике, так как русский солдат войну ведет не для того, чтобы убивать, а для того, чтобы побеждать. Другой тип философии войны, имел место быть в США во Вторую Мировую, когда война подчинялась интересам капитализма, но была сильно зависима от мнения внутреннего электората, и его категорий ценностей. Так бессмысленная жестокость, которую проявили США, сбросив ядерные бомбы на два города Японии, в которых не находилось сил и армий противника, и, бомбардировав Дрезден в 1944 году, вполне оправдывается с позиции философии военных действий, в которой во главу угла ставится политический эффект и интересы крупного капитала. Общий путь, из которого выбивается философия войны Клаузевица, это развитие военных конфликтов по пути преобладания политических целей, над тотальным уничтожением. Так, если в Древние времена войны велись преимущественно на уничтожение и порабощение, то со временем усиливается составляющая политического аспекта, а именно борьбы за политическое превосходство, которое в Средние Века ограничивалось таким понятием, как захват власти, но уже в XIX веке появляются такие специфические войны, как освободительные, которые в геополитических масштабах меняли соотношение политического влияния в целых регионах планеты. Соответственно, чем больше политические цели приобретали значение, тем больше политизированным становилось и само ведение войны. Возрастала роль информации в ведении войны [5].

Современная информационная эпоха (условно говоря, эпоха постмодерна), также имеет свою теоретическую концепцию войны, которую вполне уместно назвать философией войны. Эта новая концепция ведения войны получила название в популярной литературе «сетецентричная война». В статье описывается скорее общий принцип разделения тактического командования боевыми единицами с переходом на адаптивную (приспособление в реальном времени к меняющимся обстоятельствам), разветвленную систему управления [1]. Но, рассматривая данный термин шире, чем военно-практическое применение, мы как раз и получаем новую философию войны, сутью которой является переход от отдельных единиц (солдат, батальон, часть, огневая точка, боевая единица и т.д.) к обобщающим системам; рассмотрение военных операций в широком информационном, социальном, ландшафтном и иных контекстах; повышение скорости принятия решений и мгновенная обратная связь, влияющая на этот процесс во время ведения военных операций или подготовки к ним. Фактически, развитие глобальных телекоммуникационных сетей, объединяющих всю планету, сделала информацию доступной для практически любого человека. Однако, с появлением каналов связи у конечного субъекта появилась и возможность выбирать информацию, а также перепроверять ее, в том числе получать информацию от тех источников, которые ранее доступны не были. То есть, информация превратилась в своеобразный продукт массового спроса со своими параметрами ценности и качества, воздействующими на мысли, чувства. Соответственно, информационная война полностью интегрируется в методы и средства ведения военных операций.

На основании всего вышесказанного можно заключить, что философия войны, как и любая другая философия имеет свои функции и выполняет определенные задачи. Подходы философов различных времен к изучению этого вопроса нельзя назвать однозначными, поскольку их мнения кардинально расходятся. Развитие философии войны на протяжении многих лет шло от превалирования войны на истребление до современной информационной войны, в которой выработано новое понятие «боевое пространство», включающее в себя военно-тактические, информационные, социально-политические и экономические цели, а также учитывающее психологические аспекты влияния. Таким образом, философия современной войны построена на симбиозе решения задач информационной войны и реальных актов боевых действий и является эволюцией предыдущих концепций.

Современная философия войны трансформирует такое ключевое понятие, как «поле боя» в понятие «боевое пространство», в которое помимо традиционных целей для поражения обычными видами вооружений включены также и цели, лежащие в иной сфере: информация, убеждения и психика противника (в том числе и гражданского населения).

Список использованной литературы

1. Блинников Л.В. Великие философы: Учебный словарь-справочник. 2-еизд., перераб. и доп. М.: Издательская корпорация «Логос», 1999. - 432 с.

2. Журнал «Военная мысль» № 10, 2018 г.

3. Журнал «Наш современник» № 1, 2001г.

4. Калдор М.Новые и старые войны: организованное насилие в глобальную эпоху / пер. с англ. А. Апполонова, М. Дондуковского; ред. перевода А. Смирнов, В. Софронов.-- М.: Изд-во Института Гайдара, 2015. 416 с.

5. Клаузевиц К.О войне М: Эксмо; Спб: Мидгард, 2007. - 864 с.

6. Корф Н.А. Общее введение в стратегию. Этюды по философиивоенных наук. М: Либроком, 2012. - 130 с.

7. Меннингер К. Война с самим собой М: Эксмо-Пресс, 2000. - 114 с.

8. ХХ век: Письма войны / С. Ушакин, А. Голубев, сост., вступ. статья,ред.; Е. Гончарова, И. Реброва, подготовка документов. - М.: Новое литературное обозрение, 2016. - 840 с.

Размещено на Allbest.ru