"Сага о Кларусе": жанр, композиция, стиль

Матюшина Инна Геральдовна

Abstract

CLARI SAGA: GENRE, COMPOSITION AND STYLE

Matyushina Inna G.

The article argues that Clari saga presents a rare example of plot, genre and style contamination. Its composition unites two plots: the bridal quest (involving the trials of the eponymous hero) and the taming of the shrew (involving the trials of the heroine). The latter appears unmotivated (because by the end of the bridal quest narrative the heroine is sufficiently tamed by the loss of her virginity) but can be accounted for by the influence of the canons of the fairy tale. In terms of genre, as is shown in the article, Clari saga combines themes and images of the fairy tale, chivalric romance and exemplum. The saga is permeated by characteristically folklore motifs and compositional features: its structure is determined by the use of the sacred number three (three trials of the hero, three trials of the heroine, three scenes of the hero's flogging, three scenes of blows received by the heroine from the hero, three visits of the hero, three scenes of the construction of tents, three episodes of Perus' reign etc), endowed in the narrative with an enhanced magic effect. The genre of romance is dominant in the first part of the saga through the following characteristic features: the action is set in a chivalric milieu; the characters belong to courtly society, with its luxurious way of living and sumptuous feasts; and canons of chivalrous behaviour and courtesy are observed by all characters except the main ones. The second part of the saga with its inherent misogyny and didacticism, focuses on the trials of the spirit and the body, the action takes place in an atmosphere of extreme poverty and is centered on sufferings, hardships and deprivations, aimed at testing the endurance and loyalty of the heroine and providing a model for other women, thus paying tribute to the genre of exemplum. Genre contamination is sustained by the stylistic features of the saga, characteristic of exempla (`learned' style, Latinised syntactic constructions, Latin borrowings), folklore (proverbs, repetitions, parallelisms, an emphasis on numerals) and chivalric romance (cf. the use of words: kurteiss `courteous, chivalrous', kurteisi `chivalry, courtesy', riddari `knight'). Borrowings from Middle Low German, which in the context of the saga in some cases acquire emotionally coloured pejorative connotations, are mostly given the function of a stylistic device and become an integral part of the speech characteristics of heroes. Whether the compiler of the saga was a translator or a creator, whether his name was Bishop Jon Halldorson or Bergr Sokkason, he perfectly mastered the art of narration: by creating the effect of the author's presence through rhetorical questions, by enhancing the impact of the story with the help of references to collective wisdom, proverbs and sayings, by using multiple verbal games and by employing borrowings from Latin and Middle Low German in the speech characterisation of heroes. His literary gift and sense of style made Clari saga not only a model for numerous imitations in the Middle Ages but also a source of entertainment for today's readers.

Ключевые слова / Keywords: Сага, сага о Кларусе, рыцарский роман, exempla, сказка, фольклор, устная традиция, брачные испытания, укрощение строптивой, учёный стиль / Saga, Clari saga, chivalric romance, exempla, fairy tale, folklore, oral tradition, bridal trials

«Сага о Кларусе» сохранилась в двадцати четырёх рукописях Полный список рукописей саги приводится в библиографии рыцарских саг (Kalinke М., Mitchell P. M. Bibliography of Old Norse-Icelandic Romances. Ithaca (NY), 1985 (=Islandica. Vol. 44). P. 72--75): Арнамагнеанское собрание: AM 179, fol. (XVII в.), AM 181e, fol. (ок. 1650 г.), AM 395, fol. (XVIII в.), AM 567, 4to IX (нач. XVI в.), AM 589c, 4to (XV в.), AM 589d, 4to (XV в.), AM 657a-b, 4to (конец XIV в.); коллекция Расмуса Раска в Копенгагенском университете: Rask 31 (XVIII в.); Британская библиотека: Add. 4870, 4to (XVIII в.), Lbs 222, fol. (1695--1698 гг.), Lbs 1491, 4to (1880--1905 гг.), Lbs 1637, 4to (ок. 1780 г.), Lbs 2319, 4to (1727-1729 гг.), Lbs 3021,4to (1877 г.), Lbs 4489, 4to (1885 г.), Lbs 2315, 8to (1780-1819 гг.), Lbs 2484, 8to (ок. 1852 г.) Lbs 2956, 8to (1858-1864 гг.), JS 636, 4to (XVII- XIX вв.), IB 138, 4to (1774 г.); Скагафьордюрский архив в Сёйдаркроукюре, Исландия (He'radsskjalasafn Skagfirbinga, Saubarkrokur): HSk 32, 8to (кон. XIX в.); частная коллекция Бёдвара Кварана, Тьяльданес, Исландия (BobvarKvaran, Tjaldanes): MS. V, 8.b (1914 г.); Королевская библиотека в Стокгольме: Perg. 4:o nr 6 (ок. 1400 г.), Papp. 4:o nr 13 (ок. 1670 г.)., из которых наиболее ранние, Стокгольмский кодекс (Stock. Perg. 4to no.6, ок. 1400 г.) и рукопись из Арнамагнеанского собрания (AM 657b 4to, конец XIV в.), основаны на несохранившемся общем источнике. Составитель Стокгольмского кодекса включает «Сагу о Кларусе» в собрание переводов рыцарских романов или рыцарских саг (riddarasogur), таких как «Сага об Эреке» (переложение романа Кретьена де Труа «Эрек и Энида»), «Сага об Элисе и Розамунде» (переложение старофранцузской жесты «Эли де Сен-Жилль»), «Сага о Бевисе» (переложение несохранившейся версии англо-нормандской поэмы «Бев из Амтона»), «Сага о Фловенте, конунге франков» (переложение утраченной песни о деяниях, отличающейся от французской песни «Флоовант», оригинальный текст которой восстанавливается по единственной рукописи Н 349 из библиотеки Монпелье) и, следовательно, по всей видимости, считает сагу переложением рыцарского романа.

Составитель рукописи из Арнамагнеанского собрания (AM 657b 4to), датируемой 1350 г. и записанной в бенедиктинских монастырях северной Исландии (Тингейрар и Мункатвера), включает «Сагу о Кларусе» в собрание текстов, которое состоит из шестидесяти exempla, переведённых с латыни, нескольких агиографических текстов (двух видений, саги о чудесах Пресвятой Девы Марии, «Саги о Святом Михаиле», «Саги о Святом Фоме») и «Саги о Йоуне Соннике». Составитель, таким образом, вероятно, соотносит «Сагу о Кларусе» с жанром exempla. Предполагалось, что рукопись AM 657b 4to могла быть составлена учёным и аббатом монастыря Мункатвера Бергом Соккасоном, который жил и работал в монастыре Тингейрар в 1316--1322 гг. Hallberg P. Stilsignalement och forfattarskap i norron sagalitteratur: Synpunkter och exempel. Goteborg, 1968 (=Acta Nordistica Gothoburgensia. Vol. 3). S. 179--182; Johansson K. G. Texter i rorelse. Oversattning, original textproduktion och tradering pa norra Island 1150--1400 // Ubersetzen im skandinavischen Mittelalter / Hrsg. V. Johanterwage und S. Wurth. Wien, 2007 (=Studia Medievalia Septentrionalia. Bd. 14). S. 83--106; Idem. A Scriptorium in Northern Iceland: Clams saga (AM 657b 4to) revisited // Sagas and the Norwegian experience = Sagaene og Noreg: 10th International Saga Conference, Trondheim, 3--9 August 1997: Preprints = Fortrykk / Ed. J. R. Hagland. Trondheim, 1997. P. 323--331. и записал не только «Сагу об архиепископе Николае» и «Сагу о Михаиле, предводителе ангелов», но и несколько рыцарских саг и «Прядь о Йоуне Хальдорссоне» Бергу Соккасону приписывается сочинение нескольких рыцарских саг, таких как «Сага о Кирьялаксе» (Kirjalax saga), «Сага о Ремунде, королевском сыне» ('Rimundar saga keisarasonar) и «Сага о Динусе Гордом» (Dlnus saga dramblata).. Имя Берга Соккасона называлось в качестве возможного автора «Саги о Кларусе» Hallberg P. Stilsignalement och forfattarskap i norron sagalitteratur. S. 182--186..

Рукопись AM 657b 4to завершается кратким житием епископа Йоуна Халльдорссона, которому приписывается сочинение нескольких exempla и «Саги о Кларусе». Пролог к «Саге о Кларусе» однозначно указывает на епископа Йоуна Халльдорссона как на создателя произведения. Здесь утверждается, что сага основана на латинском рассказе, сочинённом рифмованным стихом, который был обнаружен Йоуном Халльдорссоном во Франции и переложен им самим на древнеисландский: «Здесь мы начинаем сагу, которую рассказывал достойный муж, блаженной памяти, епископ Йоун Халльдорсон. Он нашёл её записанной по латыни во Франции в том виде, который они зовут ритмическим, мы же называем рифмованным» (Par byrjum ver upp ^essa fraspgn sem sagQi virQullgr herra Jon biskup Halldorsson, ag^tir aminningar, en hann fann hana skrifaQa meQ latrnu i Frannz i ^at form, er ^eir kalla rithmos, en ver kpllum hendingum) Clari saga / Hrsg. G. Cederschiold. Halle a. S., 1907 (=Altnordische Saga-Bibliothek. H. 12). S. 1. Ниже примеры из «Саги о Кларусе» приводятся по этому изданию (далее -- Clari saga). Издание саги в современной исландской орфографии: Clari saga // Riddarasogur / Bjarni Vilhjalmsson gaf ut. Reykjavik, 1954. Bd. V. Bls. 1--61.. Скорее всего, речь здесь идёт о норвежце Йоуне Халльдорссоне (ок. 1275--1339), епископе исландского монастыря в Скальхольте в 1322--1339 гг.

Считается, что Йоун Халльдорссон был норвежцем по происхождению, однако его мать могла быть исландкой, так как её имя, Фрейгерд (Freygerdr), неизвестно за пределами Исландии. Йоун вырос в Норвегии, был монахом доминиканского ордена в Бергене, изучал богословие в университетах Парижа и Болоньи и, возможно, пересказывал своим ученикам и прихожанам привезённые им из Парижа exempla, которые впоследствии были записаны Jakobsen A. Studier i Clarus saga: til sp0rsmalet om sagaens norske proveniens // Arbok for Universitetet i Bergen. Humanistisk serie. No. 23. 1963. Bergen; Oslo, 1964. S. 17--20.. После завершения образования Йоун Халльдорссон возвратился в Норвегию, провёл там более десяти лет до того, как был избран епископом в Скальхольте и рукоположен в августе 1322 г. Епископ Йоун прибыл в Исландию лишь год спустя и жил там до самой кончины в 1339 г. Из «Саги о Лаврентии» известно, что епископ Йоун был превосходно образован, считался талантливым проповедником и учёным«После этого был избран епископ Йоун Халльдорсон и рукоположен как епископ Скальхольта, он принадлежал к доминиканскому ордену, был великим учёным и превосходным проповедником, и он долго учился за границей в Болонье и в Париже во Франции» (гл. 37). Перевод фрагмента из «Саги о Лаврентии» сделан по изданию: Biskupa sogur III: Arna saga biskups, Larentius saga biskups, Sogu^attr Jons Halldorssonar biskups, Biskupa sttir / Gu6run Asa Grmsdottir gaf ut. Reykjavik, 1998 (=Islenzk fornrit. Bd. 17).; он так же свободно владел латынью, как и своим родным языком, и был одним из лучших латинистов Исландии своего времени В «Саге о Лаврентии» говорится о том, что епископ Йоун был выдающимся латинистом («Там правили упомянутые епископы: господин Йоун в Скальхольте, и господин Лаврентий в Хоуларе. Люди говорили, что никогда не было в Исландии лучше латинистов» -- гл. 48); он свободно владел латынью как письменным языком («То письмо было написано на латыни, превосходное сочинение, и оно показывало непревзойденную ученость епископа Йоуна» -- гл. 54); произносил речи на латыни («епископ Йоун произнёс вступительную речь на латыни» -- гл. 55); говорил на латыни как на своём родном языке («Мы все знаем, господин Йоун, что владение латынью у тебя такое же свободное, как и твоим родным языком» -- гл. 55). Перевод фрагментов из «Саги о Лаврентии» сделан по изданию: Biskupa sogur III..

Большинство исследователей считают «Сагу о Кларусе» прозаическим переводом несохранившегося латинского стихотворного романа с ярко выраженным морализирующим началом Jakobsen A. Studier i Clarus saga.. Один из первых издателей саги Густав Седершёльд высказал несколько предположений относительно истории создания сохранившегося текста: во-первых, сага могла быть переведена епископом Йоуном в Париже и привезена им в Норвегию; во-вторых, она могла быть переведена в Париже по просьбе Йоуна; в-третьих, латинский текст поэмы мог быть привезён епископом в Скандинавию и переведён им самим; и наконец, латинский текст оригинала мог быть привезён в Норвегию и переведён в монастыре в Бергене или в Скальхольте Clari saga. S. XXVH-XXVHL. На основании исследования языковых особенностей саги (её фонологии, лексики, синтаксиса) высказывалось предположение, что первый перевод саги был сделан на норвежский язык, возможно, самим епископом Йоуном, а затем норвежский перевод послужил основой исландского переложения (все сохранившиеся рукописи саги были составлены в Исландии) Jakobsen Л. Studier i Clarus saga. S. 43--55.. сага о кларусе жанр сюжет

Композиция саги линейна и состоит из пролога, первой части, повествующей об испытаниях героя, второй части, рассказывающей об испытаниях героини, и заключения. В прологе говорится о создателе саги епископе Йоуне Халльдорссоне и сообщается о её основных персонажах: королевском сыне Кларусе, его наставнике Перусе и высокомерной принцессе Серене, дочери французского конунга Александра, которая отвергает всех женихов и самую мысль о браке.

Основная тема первой части определяется брачными испытаниями героя, который хитростью пытается завоевать ненавидящую его девушку и склонить её к браку. Как только герой объявляет о своих намерениях, Серена вынуждает его пролить яйцо на одежду и выставляет с пира, обзывая «мужланом» (porpari) и советуя ему поискать подходящего общества среди бродяг и оборванцев. С помощью своего мудрого учителя из Аравии Перуса, отвергнутый жених, изменивший внешность и назвавшийся принцем Эскельвардом, завоёвывает Серену и получает согласие на брак. Девушка выражает готовность провести с ним ночь, а затем и выйти за него замуж, только чтобы заполучить приглянувшиеся ей предметы. Выпив вина, Кларус три ночи подряд погружается в глубокий сон, во время которого приближённые Серены трижды избивают его. Третья ночь оказывается для жениха более счастливой, так как благодаря совету наперсницы Серены Кларусу удаётся одержать победу над строптивой невестой. Вопреки канонам жанра, сага не заканчивается описанием брачного торжества, но повествует о мести Кларуса за нанесённые ему оскорбления.

Вторая часть саги посвящена испытаниям строптивой невесты. После свадьбы Серена просыпается в пустой комнате и видит рядом с собой оборванного бродягу (переодетого Перуса). В течение года ей приходится сопровождать его во всех странствиях, выносить невзгоды и унижения, пока она наконец не доказывает свое постоянство и не воссоединяется с Кларусом. Нельзя не заметить, что в основе второй части «Саги о Кларусе» лежит сюжет укрощения строптивой невесты. Серену из «Саги о Кларусе» сравнивали с повелительницей Трюд, о которой рассказывается в «Беовульфе» (строки 1934--1955), и отмечали сходство в характере и судьбе обеих героинь: их гордыню, преодолённую после брака, и превращение в идеальных правительниц12.

«Сага о Кларусе», представляющая собой, насколько известно, первое сохранившееся в Исландии повествование о брачных испытаниях жениха, вероятно, оказала влияние целую группу саг, в основе которых лежит похожий сюжет. Таковы: «Сага о Сигргарде Смелом» (Sigrgarbs saga fmkna), «Сага о Гиббоне» (Gibbons saga), «Сага о Динусе Заносчивом» (D/nus saga dramblata), «Сага о Викторе и Блавусе» (Viktors saga ok Blavus), «Сага о Сигурде Молчаливом» (Sigurdar saga pQgla), «Сага о Нитиде» (Nitida saga)13. Предполагалось, что в «Саге о Кларусе» впервые в исландской литературе использовался образ строптивой невесты (принцессы Серены), повлиявший на создание образов дев-правительниц (meykongr)14, подобных пятнадцатилетней Ингигерд, героине «Саги о Сигргарде Смелом», Флоренции в «Саге о Гиббоне», Филотемии в «Саге о Динусе Заносчивом», Фульгиде в «Саге о Викторе и Блавусе», Седентиане в «Саге о Сигурде Молчаливом», Нитиде в «Саге о Нитиде». Нельзя исключать того, что «Сага о Кларусе» могла быть известна создателю «Саги о Нитиде»: герои обеих саг (Кларус и Ливориус) называют себя именем Эскильвард (Eskilvarbur); обе саги основаны на сюжете свадебных испытаний; Kalinke M. Bridal-Quest Romance in Medieval Iceland. Ithaca (NY), 1990 (=Islandica. Vol. 46). P. 66-- 108. Bibire P. From riddarasaga to lygisaga: The Norse Response to Romance / / Les Sagas des Chevaliers (Riddarasogur): Actes de la Ve Conference Internationale sur les Sagas (Toulon, Juillet 1982) / Ed. par R. Boyer. Paris, 1985. P. 55--74; Kalinke M. Bridal-Quest Romance in Medieval Iceland. P. 98--107. Johanna Katrin Fnbriksdottir. From Heroic Legend to `Medieval Screwball Comedy'? The Origins, Development and Interpretation of the Maiden-King Narrative // The Legendary Sagas: Origins and Development / Ed. by A. Ney, A. Lassen, Armann Jakobsson. Reykjavik, 2012. в обеих сагах властная невеста подвергает испытаниям своего жениха, который меняет свой облик и свое имя; имена саговых персонажей Нитида, Серена и Кларус восходят к латинским прилагательным (nitidus, serenus, clams) со значением «светлый» О «Саге о Нитиде» см. подробнее: Матюшина И. Г. «Сага о Нитиде»: Перевод, вступительная статья, комментарий // Вестник РГГУ. Серия «Литературоведение. Языкознание. Культурология». 2020. № 1. С. 120-142..

Тем не менее «Сага о Кларусе» отличается от саг о девах-правительницах, так как её героиня не правит страной, хотя её власть в королевстве почти равна власти самого короля (глава 3), и не нуждается в укрощении после свадьбы. Структура «Саги о Кларусе» определяется совмещением двух сюжетов: «укрощение строптивой» (AT 900--901) Aarne A, Thompson S. Types of the Folktale: A Classification and Bibliography. 2nd revision. Helsinki, 1981 (=FF Communications. Vol. 75. No. 184). P. 310-312. и «послушание и супружеская верность» (AT 887 или «терпеливая Гризельда» Ibid. P. 302-303. Насколько известно, наиболее ранний пример сюжета о терпеливой Гризельде (возможно, восходящего к устной традиции) даёт «Декамерон» Боккаччо (1352 г.), один из наиболее известных -- «Кентерберийские рассказы» Чосера (рассказ оксфордского студента).). Предполагалось влияние на исландские саги о поисках невесты и брачных испытаниях немецких исторических сочинений эпохи Меровингов О немецких памятниках на сюжет поиска невесты см.: Bornholdt Cl. Engaging Moments: The Origins of Medieval Bridal-Quest Narrative. Berlin, 2005 (=Erganzungsbande zum Reallexikon der Germanischen Altertumskunde. Bd. 46)., однако черты сходства не настолько велики, чтобы исключить возможность полигенезиса, тем более что сюжет о строптивой невесте встречается и в германском фольклоре (ср. сказки типа «Король Дроздобород», «Хакон Бородач»).

С фольклорными жанрами, в частности, со сказкой, «Сагу о Кларусе» сближает композиционная функция сакральных чисел: Эскельвард трижды приходит к Серене, его трижды избивают, Серена трижды отправляется в город просить милостыню, Перус строит три шатра, шатры передвигаются при помощи трёх животных, пиры продолжаются три дня, Перус правит страной саксов три года. Числа в саге не только воспроизводятся, но и зеркально отражаются в связи с разными персонажами: Кларус является к принцессе с 60 дружинниками, Серену сопровождает 60 служанок; Кларус приводит с собой на пир 500 рыцарей, Александр приходит к Кларусу с тем же числом воинов; Перус приказывает Кларусу сочинить пять строф, на Кларуса нападают с побоями пять слуг Серены. Магическая роль чисел, вероятно, унаследованная из фольклора, наделяет их в нарративном пространстве саги композиционной функцией.

Сюжетообразующую роль в «Саге о Кларусе» играют сказочные мотивы и образы, такие как проявление женской инициативы (В. Я.Пропп называет невесту волшебной сказки «великой чародейкой», «воинственной девой», «богатырь-девкой», «царь-девицей» Пропп В. Я. Исторические корни волшебной сказки. Л., 1986. С. 323.) и относительная пассивность мужчины, характерная для архаического матрилокального брака Мелетинский Е. М. Герой волшебной сказки: Происхождение образа. М.; СПб., 2005. С. 203. (в первой части саги Кларус подвергается унижениям и избиениям и играет чисто страдательную роль); убегание жениха Там же. или магическое бегство жениха с превращениями, переменой облика и погоней Пропп В. Я. Исторические корни волшебной сказки. С. 342. (Кларус меняет облик, называется чужим именем Эскельварда и дважды покидает Серену: в первой части саги на три года, во второй части -- на год); сокрытие героя под «низкой» личиной «грязного парня», «беднейшего из бедных» и «ужасно безобразного» Мелетинский Е. М. Герой волшебной сказки. С. 54. (во второй части саги роль «укротителя» строптивой невесты исполняет Перус, скрытый под личиной отвратительного грязного бродяги); присутствие волшебного помощника (учителя-колдуна) Пропп В. Я. Исторические корни волшебной сказки. С. 307., воплощающего

магическую силу героя перед вступлением в брак (в саге невесту для героя завоёвывает его наставник Перус); обладание магическими средствами и силами Там же. С. 331., в том числе тотемными животными, которые должны показать способность героя управлять природой Там же. С. 341. (Перус владеет волшебством, а изготовленные под его руководством животные -- медведь, лев и грифон -- вызывают у невесты неукротимое желание обладать ими).

Отдельного упоминания заслуживает сказочный мотив брачных испытаний, положенный в основу композиции «Саги о Кларусе». Как и сказка, сага не оканчивается вступлением в брак, так как её героя, как и сказочного жениха, ждёт испытание брачной ночи. Опасность брачной ночи, как писал В. Я. Пропп, может быть связана с таинственной гибелью всех женихов (в саге Перус упоминает о бедах, которые ждут женихов героини) или с магической силой невесты, наложением её тяжёлой руки, то есть с попыткой удушения жениха Там же. С. 325. (в саге Кларуса трижды избивают, причем первые два раза -- до полусмерти). Пропп считает, что в сказочных мотивах «бессилия жениха, демонической силы женщины и превосходящей ее силе помощника, который побеждает царевну» Там же. С. 326., «образно отразилось представление об опасности дефлорации женщины и что эта опасность -- мифологического свойства. Она -- отражение представления о могуществе женщины» Там же. С. 327.. В «Саге о Кларусе» герою удаётся победить Серену только с помощью своего наставника Перуса, который исполняет роль волшебного помощника. После брачной ночи нрав строптивой невесты улучшается, и она более не нуждается в укрощении, однако вторая часть саги тем не менее посвящена её, казалось бы, немотивированным испытаниям. Можно предположить, что введение сюжета укрощения невесты объясняется следованием канонической структуре волшебной сказки.

Согласно теории Проппа, укрощение невесты, обычно осуществляемое волшебным помощником, который «берет трех сортов прутья и истязает царевну» Там же. С. 326., объясняется стремлением лишить её силы, заставить её стать покорной и слушаться мужа: «Страх брачной ночи есть страх перед еще не сломленной властью царь-девицы. Этой власти ее лишают, лишают силой посвящения, через которое проходит только мужчина. Отныне женщина порабощена, она уступила мужчине всю власть, она отступила от последней цитадели, где, как полагали, она еще может проявить свое таинственное могущество. Отныне безраздельно властвует мужчина» Там же. С. 330.. Именно в стремлении показать эту «безраздельную власть мужчины» и состоит, как можно предположить, задача создателя «Саги о Кларусе», взявшего за образец сюжет волшебной сказки как наиболее близкий по композиции и функции.

Тем не менее «Сага о Кларусе» существенно отличается от волшебной сказки по ряду структурных и композиционных признаков. Во-первых, хотя женитьба на царевне представляется «главной целью героя и высшей ценностью в иерархии сказочных ценностей» Мелетинский Е. М. Женитьба в волшебной сказке (ее функция и место в сюжетной структуре) // Он же. Избранные статьи. Воспоминания. М., 2008. С. 295., тем не менее в саге счастливый брак героя отнюдь не «является конечным звеном, последним и высшим пунктом синтагматического развертывания сюжета» Там же. С. 295., его «развязкой», а брачная тема не «совпадает со счастливым конном» Там же. С. 297. (за свадьбой следует вторая часть саги, посвящённая испытаниям героини). Во-вторых, хотя сюжет саги близок сюжетам сказок о добывании чудесных предметов (АТ 550--551, 560--569), в которых «мифологическая героика уступила место новеллистическим перипетиям и хитростям, а полученный довольно легко чудесный предмет моментально используется для приобретения жены-царевны» Там же. С. 298., чудесные предметы в саге (в отличие от сказок АТ 560--569) отнюдь не «остаются первоначальной целью героев», но лишь «становятся ступенькой для “счастливой” женитьбы» Там же. С. 299.. В «Саге о Кларусе» чудесные предметы, которыми жаждет завладеть героиня, используются для разоблачения её алчности и служат её исправлению. В-третьих, в саге отсутствует мотив «индивидуального перехода героя от низшего общественного статуса к высшему с помощью “чудесной” женитьбы» Там же. С. 303., которая в данном случае не приносит освобождения из конфликтной ситуации. В отличие от персонажей сказки герой «Саги о Кларусе» отнюдь не нуждается в том, чтобы повысить свой социальный статус благодаря женитьбе.

В «Саге о Кларусе» присутствуют композиционно-жанровые черты не только сказки, но и рыцарского романа, и exempla. Первая часть саги напоминает рыцарский роман (действие происходит в рыцарской среде и содержит описания великолепных пиров, драгоценностей, роскошеств придворной жизни). Вторая часть сближает её с жанром exempla (акцент ставится на испытаниях духа и тела, повествование разворачивается в атмосфере крайней нищеты, рассказывается о всяческих лишениях, несчастьях, страданиях, долженствующих закалить героиню и проверить её стойкость, верность и мужество). В заключении создатель саги объясняет причины испытаний героини и даёт их назидательное истолкование всего нарратива в духе exemplum: Серена «дала ясный пример того, как подобает другим добрым женщинам хранить верность своим мужьям или обрученным» (.. .gefandi sva a ser ljos dremi, hversu pdrum godum konum byrjar at halda dygd vid srna eiginbrendr eda unnasta). Из приведённых строк следует, что цель саги состоит в том, чтобы дать женщинам урок постоянства и добродетельного поведения. Как считает Марианн Калинке, употребление слова dami `пример' свидетельствует о том, что сага должна быть интерпретирована как относящаяся к жанру exemp/a Kalinke M. Clari saga: A Case of Low German Infiltration / / Scripta Islandica: Islandska sallskapets arsbok. 2008. Vol. 59. P. 9.. На основании сюжетного сходства саги с жанром exempla, исследователи считали сагу не переводом, но оригинальным сочинением: «из эпилога саги о Кларусе становится ясно, что епископ Йоун использует жанр романа для создания сознательно избранного образца, объясняющего его непоколебимые убеждения в необходимости ответственного поведения жён по отношению к своим мужьям» Hughes 3. F. D. Klari saga as an Indigenous Romance / / Romance and Love in Late Medieval and Early Modern Iceland: Essays in Honor of Marianne Kalinke / Ed. by K. Wolf and J. Denzin. Ithaca (NY), 2008. P. 157.. Однако нельзя не заметить, что с жанром романа сагу сближает только её первая часть, а с жанром exempla -- вторая часть и эпилог.

Жанровая контаминация проливает свет на семантические и стилистические особенности саги, характерные для рыцарских романов: следование канонам рыцарского поведения, обходительности, учтивости; использование лексики, восходящей к рыцарским романам, например, слов kurteiss `куртуазный, обходительный', kurteisi `куртуазия, светскость, вежливость', riddari `рыцарь'. Вместе с тем сага строится на характерном для сказки использовании мотивов, образов и сакральных чисел; a присутствующие в ней мизогинизм и назидательность, особенно ярко проявляющиеся во второй части саги, и употребление «учёного» латинизированного стиля заставляют вспомнить о жанре exempla.

Характерную черту стилистики саги составляет использование пословиц и поговорок (таких как hinn rikari verdur rad ad segja -- «советы дают власть имущие», eigi ver einn eidur alia -- «одна клятва не покрывает всех») и парных синонимических конструкций, таких как listug og fpgur -- «обходительный и прекрасный», makt og maner -- «почёт и поведение», kukl og klokskapur -- «волшебство и хитрость», volk og vandmdi -- «волнения и бедствия»». Авторские вторжения в повествование проявляются в использовании риторических вопросов (Hvad meira? -- «Что же далее?

Чего больше?», Hvad langt? -- «Как долго?» или Hvad parft her langturn? -- «Какая нужда медлить?»), формул (ср. Ok hvart sempar tala langt eda skamt -- «И долго ли, коротко ли они говорили»), выражений, подобных Er par skjott af ad segja -- «Можно быстро рассказать о том, что...», усиливающих ощущение, что рассказчику известно более того, о чём говорится в саге. Риторические вопросы создают впечатление авторского присутствия в повествовании и употребляются в наиболее семантически значимых фрагментах саги (унижения героя, испытания героини). Пословицы и поговорки, возможно, унаследованы создателем саги из фольклорной традиции, однако, несомненно, используются им как стилистический приём в эмфатической функции.

Стиль «Саги о Кларусе» можно назвать «книжным», в ней встречаются метафоры, исландская юридическая лексика, латинские синтаксические конструкции. Из оригинала, возможно, унаследованы латинские падежные формы (ср. окончание латинского винительного падежа в словосочетании til Teclam -- «к Текле», ср. лат. ad Teclam; или окончание латинского родительного падежа med radum Teclae -- «с советом Теклы») и заимствования из латыни (/ Paradisum -- «в Раю», bissum og cicladem -- «полотно и парча», af peim carbunculo -- «из этих рубинов», signum -- «знак», solarium -- «солнечная комната», setur hann ein limitem -- «поставил он преграду»). В саге употребляются переводы латинских конструкций (ср. отражение ablativus absolutus во фразе og ad skipunum bunum og qttum hlutum vel til fengnum -- «и когда корабли приготовили и обо всех вещах хорошенько позаботились» или at komanda morni -- «когда наступило утро»), кальки латинских идиом (ср. лат. выражение quis multa и исландское og hvad meira -- «и что же больше»), игра слов, основанная на латинских словах (например, замена имени Serena на Severa обыгрывает значения латинских слов serenus `спокойный' и severus `суровый'), причастные обороты (styrkjandi hans rad og riki med Qllum matti og megni -- «укрепляя свою власть и страну со всей мощью и силой»)40. В использовании латинизированных конструкций, несомненно, можно видеть признак учёного стиля.

Лексика «Саги о Кларусе» испытала влияние нижненемецкого языка, о чём свидетельствует употребление многочисленных заимствований из него: angst `несчастье', espinger `лодка на корабле', fordrifast `исключать', fyrirstandа `понимать', hof `пир', junkeri `юноша', krankur `больной', lykt `запах', skari `общество', skerfur `монетка', stoly `гордый'41. Особенно много заимствований из нижненемецкого встречается в речах Серены, относящихся к Кларусу и его спутникам: skalkr `негодяй' (ср. нижненем. schalk `мошенник'), porpari `мужлан' (ср. нижненем. dorper `грубиян'), fantar `бродяга' (ср. нижненем. vant `бродяга'), ribbaldar `пройдоха' (ср. нижненем. ribalt `головорез')42. В словах Перуса о Серене и её уловках и хитростях тоже используются заимствования из нижненемецкого: kukl `колдовство' (ср. нижненем. gokelen `обманывать, надувать', gokeler `обманщик, трикстер'), klokskapr `хитрость' Hughes 7. F. D. Klari saga as an Indigenous Romance. P. 142--143; Kalinke M. Clari saga. P. 11. Ср. также в предисловии Г. Седершёльда к его изданию саги: Clari saga. S. XX--XXIV. Kalinke M. Clari saga. P. 5--25. См. также: Hughes 7. F. D. Klari saga as an Indigenous Romance. P. 144. Kalinke M. Clari saga. P. 14--15.

(ср. нижненем. kloken `обманывать'), kyndugskap `коварство, хитрость'

(ср. нижненем. kundicheit `хитроумие, заносчивость').

Знаменательно, что заимствованные из нижненемецкого слова со значением «колдовство» (kukl), «хитрость» (klokskapr) применяются в саге и к Перусу, которому удаётся противостоять уловкам Серены и отомстить за унижение Кларуса. Так, отец героя выражает уверенность в том, что Перус сможет победить Серену «своим умом, хитростью и учёностью» (med sinu viti ok klokskap ok klerkdomi); Перус одерживает над героиней верх «большим колдовством, и теми умениями, и хитростью, о которых сейчас было рассказано» (me^ miklu kukli ok peim listum ok klokskap, sem nu var fra sagt); укрощённая в конце саги Серена узнает, что и на её уловки (ngkkut klokt -- «нечто хитрое») есть более могущественное «колдовство» (kukl) и «коварство» (klokskapr).

Создаётся впечатление, что нижненемецкие заимствования приобретают в контексте саги отрицательные коннотации (хитрости, уловки, коварство), в то время как латинские заимствования (klerkdomr `учёность') принадлежат к учёной лексике и окрашены в стилистически положительные тона. Присутствие нижненемецких заимствований объясняли как тем, что переводчик саги жил и трудился над своим произведением в интернациональной среде (возможно, в Париже) Clari saga. S. XXVII-XXVIIL, так и тем, что он мог принадлежать к монастырю в Бергене, крупному торговому городу и центру ганзейской лиги Эту точку зрения высказывает в сноске Седершёльд (Ibid. S. XXIX) и подробно аргументирует Альфред Якобсен (Jakobsen Л. Studier i Clarus saga. S. 43--104).. Однако можно высказать и иное предположение: в контексте саги заимствования из нижненемецкого относятся к эмоционально окрашенной (в отдельных случаях пейоративной) лексике и используются как стилистический прием.

Был ли составитель саги переводчиком или создателем, звался ли он епископом Йоуном Халльдорсоном или Бергом Соккасоном, он мастерски владел искусством повествования, объединяя сюжеты, мотивы и образы разных жанров (сказки, романа и exemplum), находя для этих жанров идеальное стилистическое воплощение, создавая эффект авторского присутствия, вводя риторические вопросы, усиливая эмоциональность рассказа при помощи пословиц и поговорок, обыгрывая заимствования в речевой характеристике героев. Благодаря литературному дару и чувству стиля создателя «Саги о Кларусе», она не только вызвала многочисленные подражания в Средние века, но и не утратила интереса для читателей в наши дни.

Предлагаемый ниже перевод саги выполнен по изданию: Clari saga /

Hrsg. G. Cederschiold. Halle a. S.: Verlag von Max Niemeyer, 1907 (=Altnordische Saga- Bibliothek. H. 12).

«Сага о Кларусе»: перевод и комментарий

Глава 1

Здесь мы начинаем сагу45, которую рассказывал46 достойный муж, блаженной памяти47, епископ Йоун Халльдорсон. Он нашёл её записанной по латыни во Франции в том виде, который они (французы. -- И. М.) зовут ритмическим, мы же (исландцы. -- И. М.) называем рифмованным48. Она начинается так: король49 саксов Тибурций правил своей страной с великой славой и честью50. Он был знаменит не только своим положением и величием, но и своей щедростью и великодушием51, а также тем, что владел королевским золотом и драгоценностями, дорогими коврами52 и всеми сокровищами страны, и сопровождавшими его прекрасными рыцарями. Много благородных вождей пользовалось поддержкой короля, укрепляя его закон и страну со всей силой и мощью53, как его смиренные слуги. Король был женат, у него была добродетельная правительница54; она происходила из королевского рода и из знатной семьи55, и была во всех отношениях достойна любви правителя. У короля и королевы был единственный сын, его звали Кларус. Он по праву и по справедливости получил это имя, ибо Кларус значит «светлый» на нашем языке, и в то время не было в мире прекраснее мужа из плоти и крови56. В оригинале употреблено слово fra-saga `сага, рассказ, повествование'. Употребленное здесь слово sagdi `рассказывал', возможно, содержит отсылку к устной традиции. Скорее всего, перевод латинского выражения clarissimae memoriae. Букв. «который они зовут “ритмом”, а мы называем “хендингами”» (erpeir kalla rithmos, en ver kQllum hendingum). В этой фразе даётся объяснение латинского слова rithmos при помощи скандинавского слова «хендинги» (hendingar) -- рифмы. Скальдическая поэзия различает два вида рифмы: полную (адальхендинг, используемый в чётных строках) и консонанс (скотхендинг, который встречается в нечетных строках). В тексте саги используется латинское заимствование keisari, а не скандинавское слово «конунг». В формуле heidri ok soma оба слова почти синонимичны и имеют значение «слава»; употребление таких парных синонимичных формул составляет характерную черту стиля «Саги о Кларусе». В «Саге о Кларусе» нередко встречаются парные формулы с аллитерацией, такие как rad og nki -- «власть и страна», med Qllum matti og megni -- «со всей мощью и силой». Употреблённое в оригинале словосочетание dyrir vefir, в котором слово vefr может обозначать любую ткань или полотно, в том числе парчу и ковры, относится к устойчивым фразеологизмам. Использованные в саге причастные обороты, такие как styrkjandi hans rad og nki med Qllum matti og megni -- «укрепляя его закон и страну со всей мощью и силой», представляют собой характерную черту учёного стиля. Для обозначения жены короля в саге используется не заимствованное слово keisarinna, но исконное слово drdttning `правительница'. Трудное для перевода выражение vel mannada `хорошо оснащённый людьми', применимое к кораблю, в данном контексте сочетается с ad att -- «в роду», и описывает королеву как происходящую из хорошего рода. Составитель саги сообщает, что его герой по праву носит значимое имя (Rettliga ok virdkvanniliga fekk hann pat nafn -- «справедливо и достойно получил он это имя») и объясняет его, ссылаясь на перевод (pv^ at clamspydig upp a vart mal bjartr -- «ибо Кларус переводится на наш язык как «светлый»), а затем комментирует выбор имени (Ipann tma var engi vanni madr ^ verQldu med hold ok blod -- «и в то время не было в мире прекраснее мужа из плоти и крови»).

Он рос и развивался, стремясь к превосходной мудрости и совершенству. И как только он достиг соответствующего возраста, то обратился к занятиям «Обратился к занятиям» -- til bmkr settr, букв. «обратился к книгам»., ибо так богатые люди наставляют своих сыновей в этих странах. Он обучался вопросам и ответам о семи искусствах В Средние века семь свободных искусств, включавших тривий (грамматику, риторику, диалектику) и квадривий (геометрию, музыку, математику и астрономию), считались необходимыми для получения образования. Вопросы и ответы, упомянутые в саге, относятся к методике обучения, состоявшей в том, чтобы научить ученика отвечать на вопросы преподавателя, проверяющего знания, и задавать вопросы для того, чтобы приобрести новые знания., и учил его лучший наставник, какой только был во всей стране этого правителя. И ум его был огромен и чудесен, и благодаря ему он превосходил всех людей, а потому он не много лет продолжал своё учение, прежде чем его можно было назвать верховным владыкой Для того, чтобы подчеркнуть превосходство героя над всеми людьми, составитель саги использует немецкое заимствованиеyfirmeistari (ср. нем. Obermeister, Altmaster). всех живущих в той трети Три части мира, известные в Средние века, включали Африку, Азию и Европу, которые считались примерно равными по величине., которую мы именуем Европой. И король в своей мудрости понял, что у его сына в изобилии есть способности стать великим и могущественным человеком, и ничего для него не жалел. И так как Кларус пока ещё научился немногому, он (король. -- И. М.) стал размышлять, где бы ещё в мире ему найти нового наставника для своего сына и преподать ему те искусства, о которых ещё не слыхали и которых не видали в тех краях.

Глава 2

В те времена рассказывали о могущественном господине из Аравии, которого звали Перус Этимология имени Перус неизвестна, однако, возможно, представляет собой вариант имени Порус, короля Индии, который был одним из противников Александра Великого. Знаменательно, что в саге король Франции (отец Серены) тоже носит имя Александра.. Он превосходил мудростью и знаниями всех людей на земле, и о его искусстве и уме много говорилось в книгах и рассказах Образ наставника королевского сына Перуса заставляет вспомнить о магах и волшебниках, упоминаемых в средневековых немецких романах (Maksymiuk 7. The Court Magician in Medieval German Romance. Frankfurt am Main, 1996 (=Mikrokosmos. Bd. 44)). Так, волшебник Гансгуотер из поэмы Генриха фон Тюрлина «Корона» (XIII в.) в качестве инженера придумывает и конструирует три необыкновенных замка, наполненных различными чудесными вещами и механическими предметами (Zach Chr. Die Erzahlmotive der Crone Heinrichs von dem Turlin und ihre altfranzosischen Quellen: Ein kommentiertes Register. Passau, 1990. S. 130--139). Перус в саге тоже выступает в роли «инженера» и строит три шатра, изменяющих местоположение при помощи механических животных, в ногах которых прячутся люди.. Это произвело на короля такое впечатление, что он послал гонца в дальний путь по долам и весям В рукописи AM 657b 4to употреблена формула lands ok sjovar -- «страны и моря», а в рукописи Stock. Perg. 4to no.6 lands ok lagar -- «страны и края»., и завлёк господина к своему двору щедрыми обещаниями денег и развлечений для того, чтобы его сын смог воспользоваться великими и разнообразными познаниями Перуса. И что же дальше? Случилось так, что королевский гонец возвратился в положенное время и с тем человеком, который уже был назван (Перусом. -- И. М.). Король принял его с великим торжеством и почтением. И тотчас же Кларус оказался на его попечении. Так долгое время королевский сын всеми силами преуспевал в учении. Ему казалось, что всё приобретённое им ранее было игрой и детскими забавами по сравнению с обучением у господина Перуса.

Глава 3

И когда господин Перус прожил там долгое время, однажды произошло вот что. Прогуливаясь В начале третьей главы саги используется несколько немецких заимствований, например, spagerandi `прогуливаясь', skara `отряд', dikta `сочинять стихи'. с королевским сыном в окружении разодетой толпы и прекрасной свиты своих слуг, он обратился к королевскому сыну с такой речью: «Сегодня ты сложишь пять строф Повествуя о задании Перуса, составитель саги использует два латинских заимствования подряд: dikta (ср. лат. dictare `сочинять, писать') и vers (cp. лат. versus `стихотворение'). небольшого сочинения Слово mvintyri может относиться к сказкам, быличкам, притчам, а также обозначать занимательные рассказы. и произнесёшь их утром в первый час Первый час -- 6 часов утра.. И вот какая будет тема: конунг Франции зовётся Александром, он очень богат и могуществен. У него есть единственная дочь, необыкновенно красивая и очень образованная Употребляется то же выражение vel mannada `хорошо оснащённый людьми', что и в описании королевы саксов (см. примечание 53), однако в данном контексте оно изображает Серену как хорошо образованную и воспитанную.. Имя её Серена. Можно обойти весь свет, но во всём мире не найдётся никого более мудрого или более обходительного, чем она В саге используется французское заимствование kurteis -- первоначальное значение `куртуазный, принадлежащий придворному обществу', затем `вежливый, обходительный' («более обходительного» -- kurteisari).. Благодаря познаниям, её власть в королевстве почти равна власти самого короля. У неё есть великолепная башня в королевском городе, там живёт шестьдесят высокородных прислужниц, и все они -- её личные служанки. Самая знатная из них зовется Теклой, она дочь конунга скоттов. Ни один муж не входит в её комнату, кроме самого конунга и её приближенных. Тысяча вооружённых рыцарей днём и ночью стережёт балконы на башне, дабы защитить и уберечь девиц от всех опасностей и тайных нападений. Проявлением того роскошества, в котором живёт конунгова дочь, служит то, что у её ног, когда она сидит, лежит львица, кроткая, как ягнёнок, которая сопровождает её всюду, куда она ни пойдет. Так велика её мудрость и образованность, что она заметила бы твою понятливость не больше, чем смекалку пахаря В оригинале использована лаконичная конструкция с эллипсисом: ad eigi sinnadi hon meirapmu nmmi en eins akrkarls -- `она не больше заметила бы (sinna `считаться, обращать внимание') твою понятливость (nmmi `понятливость, послушание'), чем пахаря' (akrkarls < akr `пахотная земля'+ karl `мужик').. Теперь об этом деле рассказано полностью, -- сказал господин Перус, -- сочиняй же хорошенько!».

И на том они закончили свой разговор, и пошли к столу, но королевский сын ел мало, а пил ещё меньше, а потом провёл всю ночь в постели, а когда настало утро, то встретились Кларус, королевский сын, и господин Перус. Перус спросил, готовы ли стихи. Королевский сын ответил так: «Я не спал всю ночь, не только потому что сочинял стихи, а потому что думал о той юной девице, о которой ты рассказал мне, и я намереваюсь сделать нечто большее, чем просто сочинить пять строф. Услышав твой рассказ, я понял, что не знаю, кроме неё, ни одной юной девушки, которая была бы равна мне по могуществу и воспитанию».

Услышав это, господин на некоторое время замолчал. Немного спустя он сказал с большим чувством: «Да простит меня Господь за то, что я поделился с тобой таким бесполезным рассказом. Ведь я поведал тебе об этой конунговой дочери только самое хорошее и замечательное. Но о ней можно рассказать и много плохого и неподобающего. Сколько бы достойных юношей она не унизила, благодаря своей хитрости Возможно, слово kukl `колдовство, обман, хитрость', представляющее собой нижненемецкое заимствование (ср. нижненем. gokelen `обманывать, надувать', нем. gaukeln `колдовать', англ. juggle `жонглировать, хитрить, извращать'), наделяется в контексте саги отрицательными коннотациями. и колдовству, всё равно трудно сосчитать тех, кто к ней отправляются. А теперь и ты тоже последуешь за ними. Но прошу тебя, оставь эти мысли, ибо никто из живых людей Сложное слово lifandismadr `живущий человек' представляет собой специфически норвежский композит (напомним, что составителем саги считается епископ Йоун Халльдорссон, который в юности был монахом доминиканского монастыря в Бергене). не может противостоять ее дурному нраву».

Но королевский сын всё равно настаивал на своём решении и был твёрд, как скала Первый компонент со значением «зола» в редко встречающемся сложном слове gallhardr, `твёрд, как зола' приобретает особенную важность в контексте саги (ср. упоминание золы как средства изменения внешности героя, примечание 100).. Он сказал, что не успокоится, пока не увидит юную девицу. Господин Перус ответил ему, заметив, что это может привести к большому стыду, если он станет настаивать. Он добавил, что ничего хорошего не выйдет, если ему удастся посмотреть ей в лицо.

Стоит ли медлить? Прошло несколько дней, и Кларус отправился к отцу и рассказал ему о том разговоре, который состоялся у него с Перусом. Он немедленно стал настаивать, чтобы ему одолжили два надёжных корабля и людей, дабы он смог отправиться во Францию посвататься к госпоже Серене. И тогда же он попросил господина Перуса поехать с ним вместе. Однако тот (Перус. -- И. М.) нарушил его план, отказав ему, и объяснив, что будет беда, если он поедет, а не останется.

Но что бы ни говорил господин Перус, король не мог отказать сыну в просьбе, так как любил его. Он тотчас приказал приготовить шестьдесят кораблей и обильно нагрузить их прекрасными товарами, вложив все свои силы в подготовку наилучшего путешествия. Король выбрал самых знатных людей, которые жили в его стране, сыновей герцогов и ярлов, баронов и рыцарей. И когда корабли приготовили и обо всех вещах позаботились В основе синтаксической конструкции, использованной в саге (og ad skipunum bunum og Qllum hlutum vel tilfengnum -- «И когда корабли приготовили и обо всех вещах позаботились»), вероятно, лежит латинский оборот ablativus absolutus., королевский сын отплыл в море со своим отрядом. Им был послан попутный ветер, и созданы благоприятные условия. Об их путешествии ничего не рассказывается, пока они не убрали паруса при виде главного города правителя Франции.

Глава 4

Конунг Александр и его свита увидели эти корабли и пришли в восхищение, заметив искусство управлять судами и обходительность «Обходительность» (hrnveska), заимствование из нижненемецкого hovesch (совр. нем. hoflich), -- ключевое слово в саге, его значение предполагает соответствие этическим нормам, вежливость, хорошие манеры, куртуазное поведение. прибывших людей. Благодаря замечательному посланцу он (Александр. -- И. М.) незамедлительно получил сведения о происхождении предводителя отряда. И как только он узнал, насколько знатен был тот человек, который к нему явился, то послал своих рыцарей навстречу королевскому сыну и пригласил его к себе домой на трёхдневный пир. Тот принял это приглашение с благодарностью и признательностью.