Проблема неторгуемых товаров и "голландской болезни" в экономике

Размещено на http://www.allbest.ru/

Содержание

Введение

1. Торгуемые и неторгуемые товары

2. «Голландская болезнь» как явление в мировой экономике и её причины

Заключение

Список использованной литературы

Введение

Актуальность темы работы заключается в том, что в настоящее время, время экономического кризиса, не исключено, что страны помимо кризиса могут переживать «голландскую болезнь».

Голландская болезнь - явление во внешнеэкономической деятельности, которое можно описать с помощью простой модели. Экономика страны состоит из трех секторов: ресурсного сектора (всех торгуемых на мировом рынке товаров, кроме сырья) и не торгуемых товаров (например, услуг). Торгуемость товара не означает, что он экспортируется или импортируется, -- речь о том, что он в принципе может участвовать в международной торговле и, значит, его цена зависит от цен на зарубежные аналоги. Когда цена на продукцию ресурсного сектора повышается на какой-либо период времени, рост зарплат у людей, работающих в сырьевом секторе, ведет к притоку рабочей силы из торгуемого сектора. Из-за притока в страну долларов собственная валюта дорожает, снижая конкурентоспособность продукции торгуемого сектора. На внутреннем рынке он проигрывает сектору услуг, цены на которые меньше связаны с мировыми. Ресурсный и не торгуемый сектора подавляют сектор торгуемых товаров. Этот макроэкономический эффект называется «голландской болезнью».

Целью данной работы является рассмотрение проблемы «голландской болезни» и производства торгуемых и не торгуемых товаров на международном и отечественном рынках, а также выходы из «голландской болезни» и способы борьбы с ней. В моей работе рассматривается «голландская болезнь» на примере России.

Задачей работы является анализ модели «голландской болезни» и производства торгуемых и неторгуемых товаров, анализ их соотношения в какой-либо сфере деятельности.

1.Торгуемые и неторгуемые товары

Экономика страны состоит из двух секторов: из торгуемых на мировом рынке товаров (кроме сырья) и не торгуемых товаров (например, услуг). Торгуемость товара не означает, что он экспортируется или импортируется, -- речь о том, что он в принципе может участвовать в международной торговле и, значит, его цена зависит от цен на зарубежные аналоги. Когда цена на продукцию ресурсного сектора повышается на какой-либо период времени, рост зарплат у людей, работающих в сырьевом секторе, ведет к притоку рабочей силы из торгуемого сектора. Из-за притока в страну долларов собственная валюта дорожает, снижая конкурентоспособность продукции торгуемого сектора. На внутреннем рынке он проигрывает сектору услуг, цены на которые меньше связаны с мировыми. Этот макроэкономический эффект называется «голландской болезнью».

Последствия участия во внешней торговле для национальной экономики были конкретизированы экономистами на основе использования концепции торгуемых и неторгуемых товаров и услуг. Уровень цен на неторгуемые товары складывается на внутреннем рынке и не зависит от цен на мировом рынке. Исключение неторгуемых товаров и услуг из международного товарооборота обусловлено двумя основными факторами: большими транспортными расходами на их перемещение через национальные границы и высоким уровнем протекционистских (тарифных и нетарифных) ограничений. На практике большинство товаров и услуг, произведенных в сельском хозяйстве, добывающей и обрабатывающей промышленности, являются торгуемыми. И, напротив, большая часть товаров и услуг, производимых в сфере строительства, транспорта и связи, коммунальных, общественных и личных услуг, относится к неторгуемым товарам.

Подразделение товаров и услуг на торгуемые и неторгуемые имеет условный характер и может изменяться под воздействием научно-технических достижений. Отмеченное деление товаров и услуг влияет на структурные сдвиги в экономике, происходящие под воздействием участия страны в международной торговле. Это обусловлено тем, что спрос на неторгуемые товары и услуги может быть удовлетворен только за счет внутреннего производства, а спрос на торгуемые товары и услуги -- также и после счет импорта. Торгуемые товары можно перемещать от производителя к потребителю или перемещать от потребителя к производителю. Это не только товары длительного пользования, или полуфабрикаты, но и услуги, связанные с производством НИОКР, здравоохранением, образованием. Торгуемыми услугами, например, являются услуги банков или туризм.

Круг неторгуемых товаров и услуг также можно выделить несколько сложнее. К ним относится стоимость земли и объектов недвижимости, стоимость услуг по реализации товаров, начальное и среднее образование, часть коммунальных (исключая поставки газа и электрической энергии, а также услуг связи), кредитных и медицинских услуг. Уровень цен на неторгуемые товары складывается на внутреннем рынке и не зависит от цен на мировом рынке.

На самом деле деление на торгуемые и неторгуемые товары отражают не возможность или невозможность их перемещения. Это деление показывает, что цены на эти товары и услуги подчиняются разным механизмам ценообразования. В случае торгуемых товаров конкуренция происходит в рамках модели локального рынка, и формируются цены (но не издержки), которые сравнительно мало отличаются друг от друга в пределах страны (и в условиях открытой экономики приближаются к мировым). Неторгуемые товары и услуги, в сущности, остаются замкнутыми в рамках изолированных рынков, и цены на них в пределах страны могут различаться в разы, а при мировых сравнениях -- и в десятки раз.

Исключение неторгуемых товаров и услуг из международного товарооборота обусловлено двумя основными факторами: большими транспортными расходами на их перемещение через национальные границы и высоким уровнем протекционистских (тарифных и нетарифных) ограничений.

Принципиальной является взаимосвязь цен на неторгуемые товары и услуги с уровнем доходов населения и, прежде всего, с уровнем заработной платы. Дело в том, что торгуемые товары и услуги поставляются за пределы городов и регионов; соответственно, генерируемый их поставками поток доходов определяет и уровень зарплаты. Таким образом, торгуемые товары и услуги производятся в «градообразующих фирмах», участвующих в территориальном разделении труда. Уровень цен на неторгуемые товары и услуги зависят от предъявляемого на них платёжеспособного спроса, существенную часть которого составляют доходы, полученные работниками и собственниками «градообразующих фирм». Отсюда низкие цены на местные товары, землю и недвижимость, а также низкие тарифы на услуги инфраструктуры характеризуют не высокую «инвестиционную привлекательность», а скорее депрессивное состояние городской и региональной экономики. Низкие цены на неторгуемые товары закрепляют зависимое, «эксплуатируемое» положение города или региона в неэквивалентном обмене и затрудняют миграцию. Фактически низкие цены на жильё делают город «ловушкой для безработных». В довершение всего, в общественном сознании причинно-следственная связь переворачивается: относительно низкие доходы населения города или региона начинают объяснять с помощью низких цен и тарифов на услуги инфраструктуры, на неторгуемые товары.

Разделение товаров и услуг на торгуемые и неторгуемые имеет условный характер и может изменяться под воздействием научно-технических достижений.

Отмеченное деление товаров и услуг влияет на структурные сдвиги в экономике, происходящие под воздействием участия страны в международной торговле. Это обусловлено тем, что спрос на неторгуемые товары и услуги может быть удовлетворен только за счет внутреннего производства, а спрос на торгуемые товары и услуги -- также за счет внутреннего производства и за счет импорта.

Английский экономист польского происхождения Т.М. Рыбчинский доказал теорему, согласно которой при неизменных мировых ценах и наличии только двух секторов в экономике расширение использования избыточного фактора в одном из них ведет к сокращению производства и выпуска товаров в другом. Рассмотрим теорему Рыбчинского на конкретном примере.

Рис 1. Влияние роста использования фактора производства на доходы от него

Национальная экономика является малой и открытой, цены на внутреннем рынке устанавливаются исходя из внутреннего спроса и предложения. Экономика состоит из трех секторов: стремительно развивающегося (или испытывающего бум) - [Б]; отстающего - [О]; сектора, производящего неторгуемые (non-tradable) товары - [Н]. Первые два сектора производят торгуемые (tradable) товары и их цены заданы мировыми рынками. Выпуск в каждом из них происходит за счет фактора, специфического для данного сектора, и труда, который абсолютно мобилен между секторами, так что уровень зарплаты в экономике равновесный. Цены на все факторы производства эластичны, а факторы не мобильны между странами. Это означает, во-первых, определение факторных цен на основе соотношения спроса и предложения на внутреннем конкурентном рынке факторов производства и, во-вторых, отсутствие инвестиций и трудовой миграции из-за рубежа.

Стремительно развивающимися секторами, как правило, являются добывающие минеральное сырье или производящие сельскохозяйственную продукцию. Отстающий сектор - блок отраслей, выпускающих продукцию с высокой долей добавленной стоимости. Однако следует подчеркнуть, что отстающий производственный сектор может производить товары, не обязательно относящиеся к группе промышленных. Так, в Австралии и Нигерии значительная часть торгуемых товаров могла бы производиться в аграрном секторе. В этом случае термин «деиндустриализация» может вводить в заблуждение, поскольку его можно заменить термином «деагрикультуризация». Все товары используются только для конечного потребления. Государственные расходы равны государственным доходам, сальдо текущего платежного баланса равно нулю. Кроме того, отсутствуют искажения на факторных и товарных рынках, в частности, реальная заработная плата абсолютно эластична, что в течение всего времени обеспечивает и поддерживает полную занятость. Это допущение исключает возможность «разоряющего роста» для экономики в целом. Следовательно, бум в одном из секторов должен способствовать повышению потенциального национального благосостояния, что позволяет сосредоточиться на распределении доходов между различными факторами.

Допустим, что в стране производятся два товара: Х и Y с использованием двух факторов производства -- капитала и труда (рис. 1). Причем товар X является относительно более трудоемким, а товар Y -- относительно более капиталоемким. Вектор OF показывает оптимальное сочетание труда и капитала на основе использования наиболее эффективной технологии при производстве товара X, а вектор ОЕ -- соответственно при производстве товара Y. Обеспеченность страны в целом трудовыми ресурсами и капиталом показана точкой G, означающей, что в стране имеется OJ труда и GJ капитала. В отсутствии внешней торговли товар Х производится в объеме F, а товар Y -- в объеме Е. С включением страны в международный товарообмен увеличивается производство товара Y в экспортном секторе, при создании которого в большей мере используется избыточный фактор -- капитал. Это приводит к росту используемого капитала на GG₁. При неизменных размерах другого используемого фактора -- труда -- соотношение производства товаров Х и Y показано параметрами нового параллелограмма. Производство экспортируемого капиталоемкого товара Y переместится в точку Е₁, т.е. возрастет на ЕЕ₁.

Напротив, производство более трудоемкого товара X переместится в точку F₁, т.е. уменьшится на FF₁. Причем перемещение капитала в сектор, ориентированный на экспорт приводит к непропорционально большому увеличению производства товара Y.

Концепция торгуемых и неторгуемых товаров и теорема Рыбчинского позволяют объяснить проблемы, с которыми в последние десятилетия XX в. столкнулись многие страны, начавшие интенсивную разработку новых сырьевых экспортных ресурсов: нефти, газа и др..

Происшедший в результате этого рост доходов привел к увеличению спроса на неторгуемые товары и росту их производства. В то же время имело место свертывание производства в традиционных экспортных отраслях обрабатывающей промышленности и расширение импорта недостающих товаров.

голландский болезнь товар торгуемый

2. «Голландская болезнь» как явление в мировой экономике и её причины

Впервые термин «Голландская болезнь» появился в Нидерландах, где в конце 1950-х гг. были обнаружены крупные месторождения газа. С тех пор он не раз наблюдался и в других странах. В 1970-1980 гг. производство нефти выросло почти в 7 раз в Норвегии, в 2,5 раза -- в Голландии, почти вдвое -- в Великобритании. Поскольку промышленный выпуск в целом оставался неподвижным, видно, что рост производства в нефтяном секторе и в секторе не торгуемых товаров сопровождался падением на почти ту же величину доли добавленной стоимости, произведенной в промышленности.

Существовали и небольшие страны с исключительно ресурсной экономикой. Классическим примером являются республики Науру и Кирибати, единственная статья экспорта которых в 1970-80-х гг. - фосфориты.

«Голландская болезнь» не обязательно связана с полезными ископаемыми. В конце 1970-х гг. Бразилию поразили заморозки, и ее конкуренты на рынке кофе получили неожиданный бонус. В Колумбии курс песо к доллару вырос почти в полтора раза, пострадали, чуть ли не все остальные сектора экономики -- кроме, конечно, госсектора, строительства и аренды жилья. В перерабатывающей промышленности, включая химию и металлургию, рост замедлился вдвое, а в легкой и вовсе наступил спад.

Но «голландская болезнь» - это не только изменение структуры экономики. На первый взгляд это всего лишь развитие одних секторов, более конкурентоспособных на мировом рынке, за счет других. Однако есть две проблемы. Первая состоит в том, что сектор услуг может расти очень быстро, но он не является сам по себе генератором роста: в нем не создаются технологии и знания, которые помогают развиваться другим секторам. Стагнация Нидерландов и замедление развития Норвегии в 1970-е тому пример. Вторая проблема -- в том, что экономика становится гораздо более изменчивой: и ресурсный сектор, и не торгуемый, живущий на спрос, генерируемый экспортерами сырья, все они целиком зависят от мировых цен на продукт.

Получение страной, богатой месторождениями полезных ископаемых, природной ренты от экспорта сырья, вообще говоря, является весьма благоприятным фактором экономического развития. Оно должно приводить не только к увеличению объема валового внутреннего продукта (ВВП) и доходов населения, но и к финансовому благополучию государства.

Однако существует ряд причин (неэффективность государственных и рыночных институтов, коррупция, недостаточность темпов научно-технического прогресса в экономиках сырьевого типа), которые приводят к отставанию экономического развития стран, богатых природными ресурсами, по сравнению со странами, специализирующимися на производстве высокотехнологичной продукции. Этот парадокс получил название «ресурсного проклятия». Однако в 1970-е годы выяснилось, что даже страны с развитыми институтами и высокоэффективной экономикой могут испытывать серьезные макроэкономические и структурные проблемы в результате получения большой природной ренты от экспорта сырья.

В результате многократного роста цен на нефть и газ в 1970-е годы «голландская болезнь» возникла и в других развитых странах: Великобритании и Норвегии. Хотя в 1975 г. Нидерланды являлись чистым экспортером энергоносителей, доля чистого экспорта в объеме производства составляла лишь 4%. Для сравнения: в 1965 и 1970 гг. чистый экспорт энергоносителей составлял соответственно (-208%) и (-102%) их объема производства, в 1980 и 1985 гг. - (-4%), а в 1987 г. - уже (-17,5%). При этом выпуск энергоносителей за 1965-1987 гг. возрос с 12 до 63 млн. т (в пересчете на нефтяной эквивалент). Следовательно, эффект роста производства энергоносителей проявился главным образом в сокращении их чистого импорта, что и улучшило торговый баланс, приведя к укреплению гульдена. При этом сальдо торговли энергоносителями составило в 1970 г. (-81) млн. долл. США, в 1975 г. - уже (-714) млн. долл., а в 1980 г. (-2678) млн. долл. Великобритания стала чистым экспортером энергоносителей только после 1980 г. Однако соотношение чистого экспорта энергоносителей и объема производства, составлявшее в 1970 г. -103%, увеличилось к 1985 г. до 14%.

Сальдо торговли энергоносителями возросло за этот период с -1188 до 10502 млн. долл. Норвегия стала нетто-экспортером энергоносителей намного раньше - в 1975 г. Соотношение чистого экспорта и производства энергоносителей в натуральном выражении в 1970 г. равнялось -104%, а к 1985 г. оно возросло до 66%. Сальдо торговли энергоносителями увеличилось за этот период с -10 до 9795 млн. долл.

«Голландская болезнь» в ее классическом определении - это спад в несырьевом торгуемом секторе в ответ на повышение прибыльности сырьевого сектора. Рост прибыльности сырьевого сектора может объясняться, например, увеличением мировых цен на сырье или открытием новых месторождений.

Причиной сжатия несырьевого торгуемого сектора является переток производственных ресурсов в те сектора, где ресурсы дают большую отдачу. При этом сектором, оттягивающим ресурсы из обрабатывающей промышленности, может стать не только сырьевой, но и сектор неторгуемых товаров.

Важно отметить, что базовым отличием торгуемого товара от неторгуемого является не само по себе наличие или отсутствие ценовой конкуренции с импортом. Ценовая конкуренция существует между почти любыми двумя товарами и услугами, а не только аналогичными. Так, удорожание определенной марки автомобилей может стимулировать потребителя переключить свой спрос не только на автомобили других фирм, но и, например, на посещение ресторанов.

Что является действительно принципиальным для разграничения торгуемых и неторгуемых товаров, так это механизм определения цены товара. Цена торгуемого товара определяется мировым рынком, а неторгуемого товара - внутренним. Или, другими словами: торгуемый товар является совершенным заменителем импорта, а неторгуемый - несовершенным.

Перед тем как исследовать эффекты, связанные с последствиями «голландской болезни» в экономике, необходимо выделить причины, вызывающие данный феномен. Безусловно, главной из них является стремительный рост в одном из секторов экономики и, как следствие, увеличение совокупного дохода от факторов, изначально занятых в данном производстве. Рост в секторе [Б] может быть вызван тремя основными причинами:

-- единовременным экзогенным техническим прогрессом в нем, выражающимся в сдвиге производственной функции вверх, причем прогресс происходит только в данной конкретной стране;

-- стремительным открытием новых ресурсов, то есть увеличением предложения специфического фактора в растущем секторе;

-- экзогенным ростом цены продукции данного сектора на мировом рынке по сравнению с ценами на импорт, если в нем производится только экспортная продукция (без ее реализации на внутреннем рынке).

В своих исследованиях зарубежные экономисты, как правило, рассматривают либо первую, либо вторую причину бума. Российская специфика предполагает комплексность условий возникновения стремительного роста в одном из секторов. Во-первых, высокая прибыльность добывающего сектора позволяет осуществлять крупные инвестиции в технологическое развитие, что повышает уровень производительности труда в данном секторе. Во-вторых, богатство природных ресурсов (поддерживаемое постоянным открытием новых месторождений) можно расценивать как определенный рост специфического фактора производства. В-третьих, высокая доля экспорта в объеме продукции, производимой растущим сектором, дает возможность использовать фактор повышения мировых цен на сырье как причину стремительного роста в добывающих отраслях российской промышленности.

При дальнейшем анализе модели СРС за причину возникновения бума мы примем НТП (нейтральный по Хиксу), так как это позволит осуществить наиболее простое базовое исследование и на его основе перейти к рассмотрению более сложных аспектов данной проблемы.

По мнению У. Кордена и П. Нири, центральным моментом анализа модели СРС являются различия между двумя эффектами, возникающими в одном из секторов экономики (в секторе [Б]), - так называемыми эффектом, движения ресурсов и эффектом расходов.

Бум в добывающем секторе увеличивает предельный продукт мобильных факторов, занятых в нем, и таким образом перекачивает ресурсы из других секторов, вызывая необходимость дополнительного регулирования всей экономической системы страны. Одним из таких механизмов регулирования становится реальный валютный курс. В этом и заключается эффект движения ресурсов.

Если некоторая часть сверхприбыли сектора [Б] тратится либо непосредственно владельцами специфического фактора, либо косвенно (правительством через сбор налогов) и обеспечивается положительная эластичность спроса по доходу для товаров сектора [Н], цена неторгуемых товаров относительно спроса на торгуемые (секторов [Б] и [О]) должна повышаться. Это не что иное, как рост реального обменного курса, обусловливающий переход ресурсов из секторов [Б] и [О] в сектор [Н], а также снижение спроса на неторгуемые товары по отношению к спросу на продукцию секторов [Б] и [О], сдвиг кривой Д, до D, (см. рис. I). Именно эти изменения в экономике вследствие бума в добывающей отрасли и называются эффектом расходов.

В случае, когда добывающий сектор использует относительно не-большое количество ресурсов, которые могут быть отвлечены из других секторов экономики, эффект движения ресурсов незначителен и наибольший удар, порожденный бумом, наносится эффекту расходов. Более высокий реальный доход как результат бума ведет к сверх расходам на неторгуемые товары, что повышает их стоимость (то есть обусловливает рост реального валютного курса). Совершенно ясно, что этот эффект имеет прямую связь с предельной склонностью к потреблению неторгуемых товаров.

В дополнение к сказанному можно добавить конкретизацию действия эффекта движения ресурсов. Так как предельный продукт труда в секторе [Б] возрастает (как результат бума), спрос на труд в нем увеличивается, что и вызывает движение трудовых ресурсов из секторов [О] и [Н] в сектор [Б]. Этот эффект можно разделить на две части:- движение труда из сектора [О] в сектор [Б] снижает выпуск в секторе [О]. Данное явление может быть названо прямой деиндустриализацией, потому что оно не включает рынок неторгуемых товаров (сектор [Н]), а также не требует повышения реального обменного курса.

-- движение труда из сектора [Н] в сектор [Б] при постоянной ставке обменного курса сдвигает кривую предложения и создает избыточный спрос на неторгуемые товары в дополнение к эффекту расходов, вызывая тем самым повышение реального обменного курса. Следовательно, возникает дополнительное движение труда из сектора [О] в сектор [Н], которое усиливает деиидустриализацию в результате эффекта расходов.

Объединение двух указанных выше эффектов ведет к перемещению труда из сектора [О] в сектор [Н], порождая явление непрямой (косвенной) деиндустриализации, которая дополняет прямую деиндустриализацию как результат перемещения труда из сектора [О] в сектор [Б]. На рисунке 1 видно, что выпуск неторгуемых товаров в конечном счете мог бы быть выше или ниже начального уровня. Эффект расходов ведет к его по-вышению, а эффект движения ресурсов -- к понижению.

Переходя к распределению факторного дохода, отметим, что оба эффекта снижают реальную ренту специфического фактора в секторе [О]. Это в сущности и составляет проблему «голландской болезни», если смотреть с точки зрения данного фактора. Оба эффекта повышают зарплату в секторе [О], потому что они увеличивают спрос на труд.

Более общим случаем отражения «голландской болезни» является известная теорема Рыбчинского: активное расширение производства (и экспорта) в одних отраслях неизбежно ведет к застою или даже падению производства в других отраслях и необходимости импорта. В отдельных случаях такое падение может превышать положительные выгоды от расширения производства и роста экспорта и даже вести к деиндустриализации.

При неизменных ценах и определенной норме замещения в производстве после того как количество одного фактора возросло, происходят абсолютное увеличение производства товара, использующего данный фактор относительно больше, и абсолютное сокращение производства товара, использующего его относительно меньше. В допущениях Рыбчинского фигурируют два фактора х и у и два товара К и L. В случае «голландской болезни» мы можем заменить товары К и L на товары секторов [Б] и [Н] и сектора [О], при этом сохраняются те же теоретические выводы

Для дальнейшего рассмотрения применим аппарат кривых производственных возможностей. Согласно логике рассуждения, при поддержании некоторой нормы замещения в производстве после того как ресурсы фактора х возросли, требуются абсолютное увеличение выпуска Х-интенсивного товара и абсолютное снижение выпуска У-интенсивного товара. Из этого следует, что точка R (точка касания кривой безразличия и кривой производственны возможностей SM)должна переместиться на новую кривую производственных возможностей ZN и при этом находиться ниже прямой RT, где производится меньше товара L. Следует полагать, что это будет точка R' .

Все это подразумевает, что условия торговли z-интенсивным товаром ухудшились по сравнению с Х-интенсивным товаром и доказывает утверждение о том, что условия торговли товаром, использующим относительно больше фактора, ресурсы которого возросли, должны ухудшаться. Из этого следует вывод, что увеличение количества одного из факторов всегда будет вести к ухудшению условий торговли или повышению относительных цен на товары, производимые с более интенсивным использованием данного фактора.

Из изложенных выше аргументов можно сделать вывод, что причина деиндустриализации соответствует положениям теоремы Рычинского: новый сектор оттягивает ресурсы из промышленности, ухудшая положение всей экономики в целом.

Возвращаясь к распределению факторного дохода в модели СРС, рассмотрим, какой эффект окажет рост в секторе [Б] на факторные цены. Труд и капитал абсолютно мобильны между всеми тремя секторами. Предполагается постоянная отдача от масштаба, обеспечение производства всех трех товаров до и после бума. Это выражено свойством локального равновесия факторных цен: количество секторов равно количеству эндогенно определенных цен (уровень заработной платы, рента и цены на услуги). Цены на услуги уникально определены технологией и ценами торгуемых товаров независимо от наделенности факторами и характера спроса.

Каждая из кривых, представленных, - это изокоста, показывающая различные комбинации факторных цен, которые совместимы с нулевой прибылью в соответствующем секторе. До бума кривые для всех трех секторов пересекаются в точке А, ее координаты - это изначально установленное рыночное равновесие факторных цен. Угол наклона изокост равен уровню соотношения капитала и труда в рассматриваемом секторе. Равновесие, достигаемое в точке А, - единственное равновесие, в котором сектор [О] капиталоинтенсивенее, чем сектора [Б] и [Н]: вероятно, это наиболее приближенный к условиям российской экономики случай.

Эффект, оказываемый бумом, ведет к сдвигу изокосты сектора [Б] за пределы от СГ) до Сд до тех пор, пока сектор может выплачивать более высокое вознаграждение обоим факторам, все еще покрывая их стоимость (кривая сдвигается вправо вверх на однородное пропорциональное расстояние, поскольку технический прогресс нейтрален по Хиксу, что в данном случае является прямым аналогом роста цен на продукцию сектора [Б]). Пока цены сектора [О] и уровень технологии постоянны, изокоста этого сектора не сдвинется, так что новое постбумовое равновесие установится в точке G: расширение производства менее капиталоинтенсивного сектора должно вызвать рост реальной заработной платы. В любом случае полное равновесие на рынке факторов производства может установиться только тогда, если изокоста сектора [Н] также будет проходить через точку G. Для этого, чтобы приспособиться к росту цен на неторгуемые товары, требуется сдвиг изокосты данного сектора от С,, до С'„.

Из анализа графиков, следуют два вывода. Во-первых, поскольку цены (обоих факторов и всех товаров) взаимосвязаны, в данной модели отсутствует эффект расходов. Пока цены полностью определяются условиями равновесия факторного рынка, изменения в ценах, вызванные бумом, не зависят от величины эластичности спроса на неторгуемые товары по доходу. Во-вторых, направление этих изменений цен (которые обусловлены исключительно эффектом движения ресурсов) зависит от двух ключевых характеристик фактороинтенсивности: определения вида влияния бума на факторные цены между секторами [Б] и [О]; определения изменений цен неторгуемых товаров, которое требуется для аккомодации новых факторных цен.

Таким образом, существуют четыре возможных случая, которые представлены в таблице: реальная заработная плата (W) возрастет тогда и только тогда, если сектор [О] более капиталоинтеисивен (К0) по отношению к стремительно растущему сектору [Б] (Кп), в то время как цены в секторе [Н] (Р,{) возрастут тогда и только тогда, если уровень соотношения капитала и труда в секторе [О] будет либо выше, либо ниже, чем в двух других секторах.

Как уже было отмечено, наиболее приближенным к российской действительности является случай соотношения капиталоинтенсивностей К0 > КП , К * > Кп. Из таблицы и рисунка 3 следует, что при стремительном росте сектора [Б] возрастут также реальная заработная плата и цены неторгуемых товаров. Однако на практике наблюдается рост Ри, а заработная плата возрастает лишь в секторах [Б] и [Н]. Таким образом, состояние оплаты труда в секторе [О] характеризуется относительным снижением реальной заработной платы, что соответствует условию К0 < КБ..

Теоретически данное положение «укладывается» в определение «голландской болезни», но несколько противоречит модели СРС. Подобную неоднозначность ценовой реакции (по крайней мере на примере России) можно объяснить невозможностью установления равновесия на рынке факторов производства, что выходит за рамки исследуемой модели и требует введения новых допущений.

Представляется наиболее логичным выделение следующих видов эффектов:

-- (1) по времени проявления (краткосрочные, среднесрочные и долгосрочные);

-- (2) по направлению воздействия на различные сектора экономики (структурные и монетарные);

-- (3) по видам проявления деиндустриализации.

Рассмотрим эти виды более подробно. Причиной пагубных последствий «голландской болезни» в краткосрочном периоде служит неправильная макроэкономическая политика (уровень производства в бумовом секторе и ценовые стратегии рассматриваются здесь как экзогенные факторы). Увеличение доходов растущего сектора эквивалентно росту трансфертов из-за рубежа. Тогда проблема «голландской болезни» анализируется с помощью модели экономики Салтера - Свона, в которой более высокие трансферты вызывают избыточный спрос на неторгуемые товары. В результате происходит повышение реального обменного курса, что обусловливает перекачку ресурсов из секторов [О] и [Б] в сектор [Н] и, следовательно, снижение выпуска в секторах, производящих торгуемые товары.

Используя кривую Филипса, можно показать, что после дополнительных вложений ресурсов в экономику страна останавливается на линии между подавленной инфляцией и классической безработицей с избыточным спросом на рынке неторгуемых товаров. Цены неторгуемых товаров начнут превышать цены торгуемых, зарплаты следуют за индексом потребительских цен. Скатится ли экономика к подавленной инфляции (избыточный спрос на труд и неторгуемые товары) или к классической безработице, зависит от того, проявляется ли зависимость от ИПЦ. И если такая зависимость имеется, то важно знать, насколько обширен компонент торгуемых товаров в ИПЦ. Растущие доходы сектора [Б] толкают экономику к классической безработице.

Среднесрочный эффект «голландской болезни» проявляется в асимметричности роста экономики (неоптимальная аллокация ресурсов и распределение доходов), инициированного вышеописанными макроэкономическими эффектами краткосрочного периода.

Долгосрочный эффект (крайняя стадия) заключается в деиндустриализации экономики, то есть в подавлении производящего сектора [О] добывающим [Б], и в полном истощении ресурсов. «Голландская болезнь» проявляется тем сильнее, чем больше времени потребуется на устранение причин ее возникновения, поэтому более поздние ее стадии наиболее разрушительны для экономики.

В основу второго класса эффектов был положен критерий разделения направлений воздействия на различные сектора экономики. Выделим два укрупненных сектора: реальный (рынок благ) и денежный (рынок денег). Соответственно и эффекты делятся на структурные и монетарные. Структурные эффекты возникают в реальном секторе экономики и представлены высокой дифференциацией рентабельности, следовательно, асимметричностью роста отраслей и неравномерностью распределения доходов. К группе монетарных эффектов относятся все изменения в денежном секторе, вызванные увеличением валютной выручки (рост валютного курса, инфляция и т.д.).

Третий вид эффектов, возникающих при «голландской болезни», это различные формы проявления деиндустриализации. Их анализ был проведен нами при рассмотрении «ядра» модели СРС.

Вполне очевидно, что все вышеперечисленные эффекты в той или иной степени имеют место в России. Следует отметить, что исследователям удалось выявить ряд особенностей, присущих «голландской болезни» в странах с переходной экономикой. Некоторые из них считают, что изобилие природных ресурсов, вероятнее всего, осложняет возможности перехода к рыночной экономике. Согласно исследованию Р. Аути, одна из причин этого - рентные платежи, которые замедляют реакцию экономики на реформы, что усиливает риск коррупции в политике. Другая причина - чрезмерно оптимистичные надежды правительства на будущие нефтяные доходы. При отсутствии финансовой прозрачности рентные доходы можно тратить даже раньше, чем они были получены.

В качестве примера переходной экономики с «голландской болезнью» помимо России можно привести также Казахстан. С началом перехода к рынку в 1992 г. составляющие торговли этой страны подверглись существенному изменению. Трансформационный спад был более глубоким в производстве, чем в добывающих отраслях промышленности. Секторная занятость также испытала серьезные структурные изменения. Некоторые отрасли экономики (сельское хозяйство, промышленный сектор) почти полностью оказались разрушенными. Экономическое развитие Казахстана пока может быть охарактеризовано как зависящее от нефтегазового экспортного сектора и высокого реального обменного курса. Следовательно, высока подверженность экономики товарным ценовым колебаниям, а значит, и «голландской болезни».

Далее будем рассматривать добывающую (в большей степени нефтегазовую отрасль) промышленность как бумовый сектор, что позволяет исследовать ряд дополнительных расширений модели. Первое расширение - изменение источника возникновения бума в нефтегазовой отрасли. Выделим три наиболее значимых для России источника.

1. Не нейтральный технический прогресс. Является или нет технический прогресс не смешенным в смысле нейтральности (по Хиксу). он увеличивает реальный национальный доход, и эффект расходов действует таким же образом, что и в рассматриваемых ранее случаях. Однако то же самое неправомерно для эффекта движения ресурсов. Когда капитал предполагается как специфический ресурс для нефтегазового сектора, возможно, что технический прогресс будет достаточно трудосберегающим, чтобы уменьшить, а не увеличить спрос на труд для данного сектора (выше начального уровня заработной платы). Когда нефтегазовый сектор использует и труд, и капитал, меняется и значение эффекта движения ресурсов, так что поощряется проиндусгприализация. То есть если технический прогресс смещен в таком направлении, что нефтегазовый сектор имеет возможность экономить на том факторе производства, который относительно интенсивнее используется в производстве товаров с высокой добавленной стоимостью (сектор [О]). Это, конечно, маловероятный вариант для российских компаний, поскольку нефтегазовая отрасль «оттягивает» не столько трудовые, сколько финансовые ресурсы.

2. Рост цен на энергоносители. Как уже отмечалось, нейтральный технический прогресс (по Хиксу) оказывает точно такое же воздействие на уровень доходности и спрос на факторы в нефтегазовом секторе, как и эквивалентное повышение цен на энергоносители. Однако то же самое неправомерно для эффекта расхода. С того момента, как цены на энергоносители влияют на национальный доход в отличие от технического прогресса, наблюдается и эффект замещения на спрос неторгуемых товаров. Эффект замещения действует в ожидаемом направлении (ведя к повышению спроса на неторгуемые товары), обеспечивая как энергии, так и неторгуемым товарам чистую субституцию в потреблении (например, присутствует их положительная компенсированная перекрестная эластичность спроса по цене). В то время как значение эффекта расходов зависит от того, являются ли энергоносители экспортными или импортными товарами. При рассмотрении ситуации в России, где нефть по всем признакам останется чистым экспортом в течение еще долгого времени, эффект расходов сбалансирован положительно (при допущении, что энергия и неторгуемые товары - чистые субституты), и, следовательно, эффекты роста мировой цены на нефть схожи с открытием новых месторождений.

3. Рост цен на нефть, когда нефть является промежуточным, товаром. В данном случае весь спектр товаров бумового сектора ограничен только нефтью, поскольку она наиболее часто используется как промежуточный товар и имеет довольно подвижную динамику цен. Ранее проводился анализ роста цен на продукцию бумового сектора, используемую только для конечного потребления. Теперь, когда она выступает промежуточным товаром, появляются дополнительные эффекты.

Допустим, что нефть служит сырьем для секторов [О] и [Н] больше, чем конечным потребительским товаром. Применительно к России основная часть добываемой нефти потреблялась бы внутренними отраслями, а не шла на экспорт, как это происходит сейчас. В таком случае потребители товаров нефтепотребляющих отраслей напрямую не затрагиваются, хотя они будут косвенно ущемлены в результате изменений цен на неторгуемые товары. С ростом цен на нефть добавленная стоимость .на единицу (эффективная цепа как отличие от номинальной цены) в секторах [OJ и [Н] уменьшается при постоянных ценах на неторгуемые товары. Цены производства и заработная плата падают, что ведет к отрицательному эффекту расходов от этих источников.

Эффект движения ресурсов будет больше, чем в том случае, когда нефть была товаром конечного потребления не только из-за повышения предельной производительности труда в нефтяном секторе, но и из-за ее падения в секторах [О] и [Н], вызванного снижением в них эффективных цен. В дополнение возможны два эффекта замещения. Во-первых, может существовать эффект движения ресурсов между секторами [О] и [Н] (если один более нефтеинтенсивый, чем другой). Выпуск в секторе [Н] при постоянных ценах на неторгуемые товары будет стремиться к росту (если [Н] относительно менее нефтеинтенсивный сектор). В этом случае повышение реального обменного курса в конечном счете будет меньшим. Во-вторых, сектора [О] и [Н] будут иметь тенденцию быть. замещенными нефтяным сектором, что увеличивает спрос на неторгуемые товары и ведет к повышению реального обменного курса.

Падение доходности в нефтепотребляющих секторах, рост цен на нефть являются точным аналогом тех же эффектов, которые возникают при экзогенном ухудшении технологии (например, технический регресс). В частности, снижение доходности уменьшает спрос на факторы производства нефтепотребляющих секторов, увеличивая отрицательный эффект движения ресурсов. Если производство интенсивно использует энергию, снижение доходности, вызванное ростом отпускных цен, укрепляет только что рассмотренные эффекты, ведущие к снижению выпуска промышленности и занятости. В условиях российского промышленного производства (одного из самых энергоемких в мире) эта проблема является ключевой с момента, перехода к рыночной экономике.

Предположим теперь, что капитал мобилен только между небумовыми секторами [О] и [Н]. Они используют труд и капитал в различных пропорциях, составляя мини-Хекшер-Олин экономику, где один сектор капиталоинтенсивный, а другой трудоинтенсивный. Данный случай - небольшая вариация модели СРС, так называемая «модель парадокса». Внутри этой частичной структуры эффект движения ресурсов может иметь некоторые парадоксальные результаты. При постоянном реальном обменном курсе этот эффект будет вызывать расширение выпуска в капиталоинтенсивном секторе как следствие перемещения труда из мини-Хекшер-Олин экономики в нефтегазовый сектор по причине бума. Если сектор [О] будет капиталоинтенсивным, в нем возникнет тенденция к проиндустриализации в результате эффекта движения ресурсов. Конечно, он может быть перекрыт эффектом расходов, который посредством механизма повышения реального обменного курса будет перемещать и труд, и капитал из сектора [О] в сектор [Н]. При балансировании между двумя эффектами выпуск в секторе [О] все же мог бы увеличиться. Это также может быть проиллюстрировано с помощью допущения об относительной капиталоинтенсивности сектора [Н], тогда бум может вызвать снижение реального обменного курса.

Мобильность капитала между небумовыми секторами означает для России инвестиционную переориентацию, которую можно провести главным образом посредством стимулирования частных инвестиций в сектора [О] и [Н], а также перераспределения средств на основе реализации налоговой политики.

Заключение

Понятие «голландская болезнь» возникло в связи с экспортом в Германию газа с месторождения Гронинген в Северном море в секторе Нидерландов. Рост экспортных доходов вызвал сильное укрепление национальной валюты и соответственно повышение эффективности импорта и понижение эффективности экспорта торгуемых продуктов, т.е. видов продукции и услуг, которые с небольшими издержками можно импортировать и экспортировать. При этом производство прочих несырьевых продуктов и услуг, т.е. неторгуемых продуктов, значительно возросло вследствие роста общественного спроса.

Объяснение феномена «голландской болезни» в рыночной открытой экономике с точки зрения экономики весьма просто. Стране, обладающей в избытке (относительно других факторов производства) природным сырьем, выгодно вывозить его в обмен на ввоз торгуемых продуктов. При этом повышение уровня благосостояния приводит к росту потребления как торгуемых, так и неторгуемых продуктов.

Неочевидны причины, по которым в России в последние годы продолжается рост обрабатывающих производств при многократном росте цен на нефть и газ, а, следовательно, и рентных доходов от их экспорта. При этом рост экспортных цен возвращается странам-экспортерам в виде повышения цен на ввозимые ими товары.

К сожалению, теоретическая обоснованность проводимой российским государством экономической политики в условиях «голландской болезни» совершенно недостаточна. Проблема «голландской болезни» присуща лишь странам - экспортерам сырья (главным образом нефти и газа), но с развитой обрабатывающей промышленностью и сельским хозяйством.

Список использованной литературы

Матвеенко В.Д.. Ресурсозависимость и экономическое развитие: пример России // Реформирование общественного сектора. Ред. И.Н.Баранов и др. СПб, Издат. дом СПбГУ, 2006, ч.2, с. 109-142.

Матвеенко В.Д., Журавлева М.В., Ущев Ф.А. Стратегия извлечения природных ресурсов, устойчивость экономического развития и проблема «проклятия природных ресурсов». // Модернизация экономики и государство / Отв. ред Е.Г.Ясин. Кн. 3. М.: Изд. дом ГУ-ВШЭ, 2007. Кн. 3, с. 440-452.

Полтерович В., Попов В. Тонис А. Экономическая политика, качество институтов и механизмы «ресурсного проклятия», М., ГУ-ВШЭ, 2007.

Сакс Дж.Д., Ларрен Ф.Б. Макроэкономика. Глобальный подход. М., Дело, 1996.

Размещено на Allbest.ru