Евразийская политическая экономия и конкретные экономические науки: маркетинг взаимодействия

Размещено на http://www.allbest.ru/

Евразийская политическая экономия и конкретные экономические науки: маркетинг взаимодействия

Миропольский Д.Ю.

Газизуллин Н.Ф.

Аннотация

В статье "Евразийская политическая экономия" рассматривается, как часть политической экономии в широком смысле, то есть как вызванная к жизни двумя обстоятельствами. Во-первых, нерешённостью старой научной проблемы азиатского способа производства и, во-вторых, созданием и развитием Евразийского экономического союза, который, как новое явление, требует фундаментального обоснования, осмысления и практических рекомендаций. В связи с этим возникает проблема взаимодействия евразийской политической экономии с практически-ориентированными экономическими науками. Данная проблема анализируется на примере маркетинга взаимодействия - концепции, выдвинутой научной школой, созданной профессором Г.Л. Багиевым в Санкт-Петербургском государственном экономическом университете

Ключевые слова: евразийская политическая экономия, маркетинг взаимодействия, план, рынок, эффективность

Авторы полагают, что характер связи евразийской политической экономии с другими экономическими науками, в том числе с концепцией маркетинга взаимодействия, проще всего исследовать через функции евразийской политической экономии.

Познавательная функция. Человек так устроен, что ему необходимо дать какое-то объяснение окружающему миру. У некоторых людей эта потребность оказывается выше средней. Они часто становятся теоретиками. А часть из них - экономистами-теоретиками. Экономисты-теоретики познают, как устроен хозяйственный мир человека, и передают полученные знания другим людям [1]. Тем самым экономисты-теоретики удовлетворяют свою повышенную потребность в познании хотя бы части окружающего мира и нормальную потребность в познании у людей практического склада. Эта функция экономической теории не имеет прямого практического выхода. Однако в длительной перспективе познание - ради познания и удовлетворения растущих потребностей, что представляет предмет науки о маркетинге, делает наше представление о хозяйстве более точным, а значит, позволяет вырабатывать более качественные практические решения.

Применительно к евразийской политической экономии существует особая познавательная проблема: почему возникла экономика не западного типа и как она функционирует? Более частная проблема, связанная с познанием экономического мира человека, такова: почему Россия, страна, экономический центр которой располагается в Европе, за почти 25 лет развития по пути рынка не смогла и не захотела скопировать западную модель хозяйства, войти в Европейский союз, зато входит сейчас в Евразийский союз? евразийский экономия политический

Практическая функция политической экономии. Представим абстрактное сообщество людей, ведущих хозяйственную деятельность. Это сообщество может: а) осуществлять текущее регулирование экономики; б) реформировать её и в) революционно перестраивать.

Во всех трех случаях нужна экономическая теория. Причём, чем радикальнее преобразования, тем глубже необходимо понимать, как устроено хозяйство. Следовательно, практическая потребность в политической экономии возрастает при переходе от текущего регулирования к революционным преобразованиям.

В связи с практическими преобразованиями хозяйства необходимо различать позитивный и нормативный анализ хозяйства. Позитивный анализ предполагает изучение экономики такой, какая она есть. Нормативный анализ - это моделирование такого хозяйства, которое было бы желательно для данного сообщества людей. Однако в каждом преобразовании роль маркетинга, как философии и инструментария бизнеса меняется.

Позитивный и нормативный анализ нельзя разрывать. Если экономическая теория только позитивна, она выполняет лишь познавательную функцию, но не практическую. Если теория только нормативна, то она либо вырождается в пустое прожектерство, либо, в случае ее применения на практике, наносит экономике огромный ущерб. Ущерб возникает вследствие того, что нормативная теория, оторванная от позитивной, не предусматривает конкретных путей перехода от реального состояния хозяйства к желаемому. В результате, начинаются преобразования, полностью оторванные от действительности, которые разрушают существующее хозяйство. Маркетинг в такой ситуации выступает средством снижения затрат у потребителя, выдвигая стратегии и концепции удовлетворения растущих потребностей, ориентированные на оптимальное использование ресурсов.

В качестве примера можно привести страны Азии, бывшие колонии европейских стран. После освобождения от колониальной власти, многие из этих стран попытались внедрить у себя рынок и демократию западного типа (по образцу бывшей митрополии). Однако во всех подобных странах это привело к хаосу и разорению. После этого они эмпирически, путём проб и ошибок стали создавать политико-экономические режимы, весьма отличные от западного рынка и демократии.

Почему так получилось? В частности, потому, что эти страны, не имея позитивной теории, отражающей евразийскую реальность, стали использовать западные теоретические рецепты в качестве нормативной теории.

Ещё одним примером такого "напяливания" нормативной теории при отсутствии позитивной можно считать рыночные реформы в России, которые в 90-е годы XX века привели к невиданному в мирное время развалу экономики.

Вывод очень простой: нужна а) позитивная евразийская политическая экономия; б) нормативная евразийская политическая экономия; в) теория перехода от позитивного состояния к нормативному; г) нужен ли евразийский маркетинг? В частности, возникает вопрос, есть ли необходимость и возможность дальнейшего расширения Евразийского экономического союза и если есть, то как это осуществить?

Однако связь экономической теории и практики не бывает прямой. Между теорией и практикой всегда вклинивается идеология.

Идеологическая функция политической экономии. Сейчас очень распространен взгляд, согласно которому экономическая теория - наука не идеологизированная. Проверим, так ли это. Известно, что познать часть, не познав целого, невозможно. Продукт (экономика как целое) является частью мира человека и мира в целом. Спрашивается, познаваем ли мир в ближайшем будущем? Непознаваем. Но, как отмечалось, природа человека требует какого-то объяснения мира прямо сейчас. Поэтому человек заполняет область своего незнания мира гипотезами о его устройстве. Гипотезы эти не могут быть проверены, так как это означало бы, что мир все-таки познаваем в ближайшее время. Значит, человек, выдвигая такую гипотезу, вынужден в неё верить. А вера и есть идеология.

Если мир в целом сегодня не познаваем до конца, то познаваем ли до конца продукт как его часть? Исходя из изложенного, непознаваем. Значит, и в экономической теории есть область человеческого незнания, заполняемая гипотезами, в которые мы вынуждены верить, то есть идеологией. Обозначим идеологию, связанную с ограниченностью человеческого знания, как идеологию № 1. Такая идеология существует и в математике, и в политической экономии, и в любой другой науке, в том числе и в маркетинге.

А в евразийской политической экономии идеология № 1 есть или нет? Вопрос, конечно, риторический. Если в политической экономии в целом присутствует идеология № 1, то она присутствует и в её части - евразийской политической экономии.

Однако, если с точки зрения процесса познания математика и экономическая теория не отличаются, то они резко различны с другой точки зрения. Экономическая теория возникла как самостоятельная наука в XVII в. Задолго до этого продукт достиг той стадии развития, когда один человек (группа людей) получил возможность улучшать свое производство и потребление за счет производства и потребления другого человека (группы людей). Осуществлять процесс обмена ценностями. Такая возможность породила противоречия экономических интересов и борьбу за их реализацию. Возникает вопрос: улучшить свое производство и потребление за счет других людей легче с идеологическим обоснованием или без такового? Конечно, с идеологическим обоснованием.

Если это так, то группа людей, которая хочет захватить часть продукта другой группы, заплатит экономисту-теоретику, чтобы он обосновал, почему она имеет на это право. Противоположная группа заплатит другому теоретику, чтобы он обосновал ее противоположный интерес. Этот процесс можно изобразить с помощью рис. 1.

Рис.1. Идеологизация экономической теории

На рисунке прямоугольник ABEF условно обозначает исчерпывающее знание об экономике. При этом прямоугольник ABDG - область человеческого знания, а GDEF - область человеческого незнания. Область человеческого незнания (GDEF) служит источником возникновения идеологии № 1.

Экономист-теоретик, которого наняла первая группа лиц для обоснования ее права на лучшее производство и потребление, выберет из всей совокупности доступного знания (ABDG) то, которое выгодно заплатившим (АВСН). В результате доступное знание сократилось - из него выпал кусок в виде прямоугольника HCDG, а знание, сконцентрированное в прямоугольнике ABCH составило экономическую теорию вида А (например, маржинализм). Вторая группа людей платит второму специалисту в области политической экономии, и он, обосновывая её право на ресурсы, выбирает из всей совокупности человеческого знания об экономике (ABDG) ту часть, которая отвечает интересам второй группы людей (HCDG). Ограниченное знание в объёме HCDG образует экономическую теорию вида B, противоположную первой (например, марксизм).

Так возникает вторая разновидность идеологии, связанная с борьбой экономических интересов. Обозначим её как идеологию № 2. Любая экономическая теория выражает экономические интересы той или иной национальной, классовой, культурной, профессиональной, возрастной и т. п. общности людей.

Что же, евразийская политическая экономия имеет идеологию № 2 или нет? Имеет, конечно. Задача евразийской политической экономии - формулировать и защищать интересы людей, которые производят и потребляют в экономиках евразийского типа. А западная экономическая теория обеспечивает интересы людей, хозяйствующих в экономиках западного типа.

Правда, чаще всего определить, в чем состоит идеология № 2 в той или иной теории и чьи интересы она выражает, очень трудно. Ситуация осложняется еще и тем, что в конкретной теории идеология № 1 и идеология № 2 переплетаются. Поэтому защита интересов может ловко маскироваться под чисто научные гипотезы, которым автор теории отдает предпочтение.

Методологическая функция. Здесь мы напрямую сталкиваемся с тем, что есть экономическая теория, а есть конкретные экономические науки. Конкретные экономические науки не изучают хозяйство как целое; они берут в качестве своих предметов его отдельные части (стороны). Возникает вопрос: нужно ли этим конкретным отраслям знание политической экономии? В общем виде мы на него ответили. Не представляя целого, нельзя исчерпывающим образом постигнуть часть. Следовательно, если есть два учёных-маркетолога, одинаково способных, опытных, работоспособных, то в маркетинге лучше будет разбираться тот, кто знает экономическую теорию. Равным образом и маркетолог-практик принимает более квалифицированные решения в том случае, если он изучал экономическую теорию, чем в том случае, когда он ее не знает.

Теперь представим ситуацию, когда маркетолог-учёный исследует проблемы реализации продукции в евразийской экономической среде, а в голове у него маржиналистская методология, ориентированная на экономику западного типа. Поможет ли ему такая методология? Нет, не поможет. В лучшем случае она окажется бесполезным интеллектуальным балластом, в худшем - дезориентирует его в его научной и преподавательской работе. Это же относится и к маркетологу-практику. Поэтому для конкретных экономических наук, изучающих евразийскую реальность, и для экономистов-практиков, работающих в условиях евразийской реальности, нужна евразийская политическая экономия, как особая методология и ориентированная на нее идеология маркетинга.

Если обратиться к маркетингу взаимодействия, то "в рамках ориентации на потребителя - это наука о том, как вовлечь потребителя во взаимодействие, в процесс выявления и удовлетворения его потребностей..."[2]. Евразийское экономическое пространство - это пространство, где механизмы рынка в его западном варианте не работают, где формируется евразийское маркетинговое пространство.

Западное экономическое пространство предполагает доминирование рынка. План, во всех его формах, примешивается к рынку, но, за редким исключением, никогда не становится ни сопоставимым с рынком, ни, тем более, доминирующей формой хозяйства.

На евразийском пространстве план либо доминирует по отношению к рынку, либо выступает экономической формой, сопоставимой с рынком по значимости.

Возникает вопрос, на который пока, видимо, нет чёткого ответа, как модифицируются принципы функционирования маркетинга взаимодействия, когда мы покидаем пространство западной экономики, и начинаем действовать на евразийском экономическом пространстве?

Г.Л. Багиев ставит целый ряд важнейших экономических вопросов: о роли маркетинга взаимодействия в образовании ценности [2], об оценке эффективности больших систем маркетинга и т.д. [3] И опять, решение этих проблем упирается в методологию евразийской политической экономии. Это связано с тем, что ценность, ориентированная на потребителя в евразийском пространстве образуется, в существенной мере, не в форме цен, а в форме объёмов, и при сопоставимых затратах, эффект смещается от эффекта стимуляции к эффекту мобилизации, что изменяет понятие эффективности.

Таким образом, методология евразийской политической экономии может способствовать дальнейшему развитию концепции маркетинга взаимодействия, его ориентированности на практику формирования Евразийского экономического союза.

Литература

1. Миропольский Д.Ю. Экономическая теория. - Учебник для вузов. - СПб: Изд-во СПБ ГЭУ, 2010.

2. Багиев Г.Л. Маркетинг взаимодействия. Учебник для магистров. - СПб.: Изд-во: Астереон, 2012.

3. Багиев Г.Л. Формирование концепции маркетинга пространственного взаимодействия // Маркетинг взаимодействия и технологии пространственно-системной экономики: Матер. междунар. науч.-практ. конф. - СПб: Изд-во СПБ ГЭУ, 2015.

Размещено на Allbest.ru