Основы источниковедения

Начало переводческой деятельности на Руси принято связывать с Ярославом Мудрым. Удалось лишь установить, что в Киеве существовал мощный переводческий центр, в котором переводились книги не только с. греческого, но также с латыни и с древнееврейского. Древнейшей датированной древнерусской и славянской - книгой является апракосное (разбитое на праздничные чтения) Остромирово Евангелие 1056-1057 гг. Лишь немного моложе его Архангельское Евангелие 1092 г. (четвертая по древности точно датируемая книга), Мстиславово Евангелие (около 1117 г.), Юрьевское Евангелие (20-е годы XII в.), сохранившие наиболее ранние переводы евангельских текстов на древнерусский язык.

Славянские тексты почти всего Священного писания имелись уже на начальных этапах развития древнерусской книжности.

Самым сильным контраргументом может быть переводной характер указанных статей Изборника 1073 г.: их текст в части, касающейся рекомендованных для чтения книг Писания, точно соответствует греческому оригиналу.

Как известно, до 1499 г. на Руси не было полного славянского списка Библии (и одном кодексе).

Из-за отсутствия полных древнерусских переводов книг Ветхого завета невозможно хотя бы приблизительно установить, где и когда они были выполнены, могли ли ими пользоваться -и если пользовались, то в каком объеме - древнерусские книжники, не говоря уже о том, чтобы пытаться определить конкретные списки Священного писания, легшие в основу тех или иных оригинальных текстов.

Соответствие богослужебных книг "четьим" для X-XV вв. неизвестно и вряд ли когда-нибудь будет установлено. Богослужебные книги сохранились в сравнительно поздних списках, что делает их текстологическое сличение с. более ранними древнерусскими источниками спорным. Кроме того, библейские цитаты пронизывают все известные на Руси греческие хроники и сборники различного состава (юридические, литературные, поучительные.

20. Актовый материал как исторический источник и методы его изучения

Древнерусские акты представляют собой довольно обширный комплекс источников. По подсчетам В.А. Кучкина, до нашего времени всего 2234 акта, причем более половины из них (1302) датируется второй половиной XV в.

В XVI в. в связи с интенсификацией выдачи жалованных и указных грамот ежегодно выдавалось до 50 грамот в год, что вместе с актами других разновидностей (включая несохранившиеся) должно было составлять около 100 актов ежегодно. Еще быстрее увеличивался объем актового материала в XVII в., когда один только Печатный приказ, по данным К.Д. Федорина, ежедневно выдавал от 5 до 17 грамот (т. е. около 4000 актов в год). Однако и в это время корпус древнерусских актов существенно отстает от количества актов стран Западной Европы.

Многочисленность и стандартность формы актов затрудняет определение подделок методами анализа внешней формы источника: палеография и дипломатика здесь зачастую оказываются бессильными.

Западноевропейская дипломатика традиционно больше внимания уделяла канцелярскому происхождению документа. Отечественная же дипломатика сосредоточила внимание на происхождении актов в более широком - историческом - смысле: установлении причин и предпосылок появления каждого конкретного документа, выяснении, в чьих интересах он составлялся и утверждался, какие цели преследовались при этом заинтересованными сторонами.

Источниковеды разработали несколько принципов, на которых может базироваться классификация актового материала: по источнику права, по тематическому принципу и др. Каждый из них может быть удобен и целесообразен при изучении той или иной темы. Вместе с тем все они имеют свои недостатки, затрудняющие работу с конкретным материалом.

В качестве примера приведем схему классификации древнерусских актов, предложенную С.М. Каштановым. В основу классификации мы кладем вид. Понятие "публично-правовые акты" шире понятия "вид", ибо в состав публично-правовых актов могут входить документы нескольких видов: 1) договорного, 2) договорно-законодательного, 3) договорно-распорядительного и др. "Частные акты" тоже не вполне ограничиваются одним видом. Кроме договорных частных актов есть и частные акты распорядительного характера. Отметим еще категории письменных источников, которые трудно с уверенностью отнести к публично-правовым или частноправовым. Это документы, в которых частные лица вступают в какие-то отношения с публичной властью, либо давая ей известные обязательства (договорный вид), либо обращаясь к ней с просьбой (просительный вид). Говоря об актах, мы ограничимся договорным видом и будем называть его документы публично-частными.

Понятие формуляра и формулярный анализ

Изучение актов начинается с анализа их внешней формы: материала, на котором написан документ, почерка писца, хронологической системы, которой пользовался составитель грамоты, знаков, удостоверяющих документ. По результатам такого анализа делается вывод о подлинности данного акта. Основная работа по его изучению начинается с исследования внутренней формы - структуры и стилистики его текста.

Структуру текста акта принято называть формуляром. Формуляр более или менее стабилен. Он состоит, как правило, из стандартных оборотов, расставленных в определенном порядке. Принято различать условный, абстрактный, конкретный и индивидуальный формуляры.

Под условным формуляром понимается наиболее общая схема построения документов в целом. Абстрактным формуляром называют общую схему построения документов определенной разновидности. Схематическая структура определенных небольших групп документов внутри разновидности именуется конкретным фармулиром. Наконец, схему построения одного отдельно взятого текста принято называть индивидуальным формуляром.

Существуют и иные схемы деления условного формуляра.

Заимствованные из западноевропейских исследований, эти термины в древнерусской дипломатике обычно приводятся в переводе или в транслитерации.

На основании анализа конкретного акта в соответствии с предложенной схемой устанавливается его индивидуальный формуляр. Индивидуальные формуляры некоторого количества актов определенной разновидности позволяют выстроить абстрактный формуляр, а на его базе - типичную схему каждой части, из которых состоит акт данной разновидности. Полученная таким путем схема является техническим средством, позволяющим изучить эволюцию внутренней формы актов во времени и пространстве.

Для этого элементы, из которых состоит абстрактный формуляр, сводят в таблицу под условными номерами. Если исследователя интересуют проблемы временных изменений, он размещает в хронологической последовательности данные каждого индивидуального акта, отмечая наличие или отсутствие всех выделенных элементов абстрактного формуляра. Исчезновение одних из них или, наоборот, появление других наглядно отражает изменения, происходящие во внутренней структуре данной разновидности. Если же предметом изучения являются территориальные особенности формуляра, сосуществующие одновременно, проводится такая же операция, но в таблицах уже выстраиваются ряды из данных, выявленных при анализе актов на одной территории. Затем результаты, полученные по разным регионам, сравнивают между собой.

Последующее прямое сличение текстов актов позволяет выявить формуляры групп источников, из которых состоит та или иная разновидность, т. е. вывести конкретные формуляры. Воссоздание истории конкретных формуляров - основная задача дипломатического анализа внутренней формы актов.

Принципиально важным в данном случае является вопрос, какие элементы и как выделяются из текста акта. Традиционно предлагалось выделять клаузулы. Клаузула - "каждая мысль, выраженная в акте отдельно от других"⁴¹. С.М. Каштанов разработал более детальную схему членения акта. Весь его текст делится на статьи - "законченные по мысли выражения, являющиеся грамматически самостоятельными простыми или сложными предложениями"⁴². При всей близости такого определения к понятию клаузулы оно шире.

Если статья представлена сложным предложением, в котором каждое из составляющих имеет "свою тему", она делится далее на обороты, а те, в свою очередь, на элементы . В каждом из них могут выделяться и более мелкие частицы - характеристики. Простые статьи могут делиться на элементы непосредственно.

Среди элементов и характеристик актов различаются реалии, формулы и описания. К первым относятся имена лиц и топонимы, ко вторым - устойчивые выражения, клишированные обороты речи. Третьи включают более или менее оригинальные выражения, характеризующие какие-то особые обстоятельства или условия, а потому отличающиеся от обычных штампов.

Характеристика акта основывается на его происхождении. При этом следует установить, создан ли данный акт в канцелярии (если да, то в какой) или он внеканцелярского происхождения, каким способом удостоверен его текст, а также какие причины привели к появлению изучаемого акта. Проблемы происхождения весьма сложны и не всегда могут быть решены. В их основе лежат историко-юридический, историко-географиче-ский, историко-политический и историко-экономический анализ условий создания изучаемого текста.

Историко-юридический анализ заключается в сравнении акта с законодательными источниками своего времени, чтобы выяснить, какие нормы и как отразились в изучаемом документе. В ходе исто-рико-географического анализа идентифицируются топонимы, упомянутые в акте с географическими реалиями. Это не только конкретизирует географическое происхождение акта, но и дает важную информацию для историко-географических реконструкций (скажем, уточняет представления о владениях того или иного лица или целого рода). При историке-политическом анализе сопоставляют сведения, сохранившиеся в данном акте, со сведениями других видов источников (летописей, разрядов, родословцев и т. п.). Историко-экономический анализ является важной составной частью реконструкции экономической истории района или региона, в котором был создан изучаемый акт. В основе такого анализа лежит сопоставление норм, отразившихся в акте, с информацией других источников, освещающих экономическую историю данной территории: приходно-расходных, писцовых книг и т. п.

Наиболее сложно в изучении актового материала определить степень достоверности информации, почерпнутой из того или иного акта. До сих пор методика и практика выяснения того, насколько она соответствует реальным событиям и обстоятельствам, слабо разработаны.

21. Первые Древнерусские акты

Наиболее ранними древнерусскими актами считаются договоры Руси с греками. Тексты всех этих договоров - 911, 944 и 971 гг. (точнее, их противней, копий - равносильных, но не всегда идентичных экземпляров договора) сохранились в составе Повести временных лет. Кроме того, в греческих хрониках (Льва Диакона, Иоанна Зонары, Григория Кедрина и др.) сообщается о переговорах Святослава Игоревича с византийским императором Иоанном Цимисхием. Все имеющиеся в распоряжении историков древнерусские тексты переведены с греческого языка. Они посвящены установлению торговых отношений между Русью и Византией. Косвенно об этом свидетельствуют и даты договоров, поскольку обычно подобные акты действовали в течение 30 лет.

Договор 911 г. был заключен в Константинополе, по-видимому, без предварительных договоров греческих послов с князем Олегом на Руси. Возможно, что частью процедуры заключения этого договора были переговоры Руси с византийцами в 907 г.* Текст договора 911г., представленный в летописи как прямая запись слов Олега. Подобный формуляр известен по международным договорам, заключавшимся Византией с другими странами в 992-1261 гг. В таких актах на первом месте излагались условия договора и уверения в подтверждении последних правительством, которое представляли иностранные послы. Переводы не были скреплены государственными печатями, как оригиналы, и служили лишь пособиями при чтении основного текста, Поскольку в сохранившемся тексте договора 911 г, отсутствуют статьи, составленные от имени греков, он является копией переданной грекам клятвенной грамоты, снятой до отъезда послов из Константинополя.

В отличие от предыдущего договора договор 944 г. был составлен в столице Древней Руси после предварительных переговоров византийских послов с киевским князем. Часть договора составлена от лица русских, часть - от лица греков. Возможно, на Руси осталась и копия с утвержденной грамоты русских послов.

Договор 971 г. - запись княжеской клятвы, сделанной в императорском лагере со слов посланцев Святослава. Фиксируя обязательства русской стороны, она не упоминает обязательств византийцев о предоставлении Руси права торговли в столице и провинциях Империи. Между тем, поскольку о них сообщают греческие хронисты, они, видимо, были оформлены письменно и утверждены византийским императором. Текст договора, представленный русской стороной, скреплялся печатями послов Святослава. Удостоверялись ли такие документы подписями - неизвестно.

Особую роль в государственной жизни древней Руси начиная с конца X в. играла церковь. На ранних этапах развития отношений между светской и духовной властями какие-то стабильные формы княжеско-церковных договоров отсутствовали..

Уверенности в том, что в Повесть действительно вставлен текст грамоты, нет. Однако можно утверждать, что уже во второй половине XI в. (время составления начального свода) набор статей (клаузул) при словоговорении был таким же, как и в XII в.

22. Акты удельного периода

Самым ранним внешнеполитическим договором удельного периода является договор Новгорода Великого с Готским берегом (островом Готланд) и немецкими городами, относящийся к концу ХП в. Всего же от XII-XIV вв. сохранилось 18 документов Новгорода, касающихся международных отношений. Девять из них составлены от имени новгородского князя (до первой трети ХIV в.), пять - от имени княжеского наместника (с 30-х годов XIV в.) и четыре - от республиканских органов власти. Судя по подлинникам, грамоты скреплялись печатями (архиепископа, князя, тысяцкого, посадника, новгородского Совета господ), привешиваемыми к ним. Подписи в качестве способа удостоверения документов не применялись.

Судя по сохранившимся материалам, порядок заключения договоров Новгорода с иностранными государствами обычно был следующим. Как правило, договор заключался в самом Новгороде, куда приезжали иностранные послы. Здесь им вручали экземпляр акта, скрепленный печатями представителей новгородских властей. После возвращения послов на родину туда выезжал новгородский посол, в присутствии которого противоположная сторона утверждала другой экземпляр договора, предназначенного для вручения новгородским властям. Тогда же послы, заключавшие договор, скрепляли его своими печатями. Эта процедура имела значение ратификации договора.

Кроме новгородских, сохранились также отдельные международные договоры Смоленска и Полоцка XIII-XIV вв.

К XIV в. относится и первый московский внешнеполитический договор - перемирная грамота великого князя литовского Ольгерда с великим князем московским Дмитрием Ивановичем (1371). Составленная, видимо, литовскими послами, она не отражает традиции московской великокняжеской канцелярии. В до-кончании 1371 г. оговаривались права московского великого князя и обязательства Ольгерда не вмешиваться в его борьбу с тверским князем за великое княжение. Грамота скреплена крестоце-лованиями представителей обеих договаривавшихся сторон и литовской и московской митрополичьей печатями.

Удельная эпоха породила договорные политические акты и внутрирусского происхождения. Они заключались между политическими субъектами, имевшими ту или иную степень юридической независимости друг от друга. Образование единой Руси привело к исчезновению почвы для таких политических договоров.

К числу внутриполитических актов относятся также церковные уставы, уставные и жалованные грамоты. Широкое распространение получил церковный устав князя Владимира Святославича , а также князя Ярослава Владимировича. Полагают, что Устав Владимира, по существу, представлял собой договор с Византией.

С полной уверенностью можно говорить, что княжеско-цер-ковные договоры существовали с ХП в., когда были созданы местные новгородский и смоленский церковные уставы. Их формуляры очень близки.

В ХП в. появилась еще одна разновидность кияжеско-церков-ных актов - жалованные грамоты. Название это в данном случае условно, поскольку, при всем сходстве их содержания с содержанием более поздних грамот, в них отсутствовала характерная формула "пожаловал есмь", от которой и происходит сам термин. Эти документы устанавливали определенные социально-политические отношения между княжеской властью и, условно говоря, частными юридическими лицами. В качестве таковых выступали монастыри, которые постепенно превращались в центры господства над окрестным населением. Выдавать жалованные грамоты монастырям начали в Новгороде, а с XIV в. и на других территориях.

За первую половину - середину ХП в. сохранились четыре подобных документа, связанных с передачей земельных участков и некоторого движимого имущества двум новгородским монастырям: Юрьеву и Пантелеймонову. Среди них жалованная грамота великого князя Мстислава Владимировича и его сына Всеволода Юрьеву монастырю (ок. 1130 г.) - самый ранний подлинный древнерусский акт. Она написана на пергамене и имеет следы прикрепления печати, которая не сохранилась. Три других акта дошли в копиях.

Поскольку о существовании таких документов для ХШ в. неизвестно, следующий комплекс жалованных грамот относится уже к XIV в. Им датируется 12 актов (включая упоминания и позднейшие изложения). Из них дошло всего три в подлинниках и пять в списках. Одними из первых начали выдавать жалованные грамоты Тверское и Рязанское княжества.

Во всех упомянутых жалованных грамотах контрагенты явно неравноправны. Доминирующую роль играл князь.

Княжеско-церковные договоры свидетельствуют о том, что русская православная церковь так и не стала юридически независимой от князя политической силой.

Значительный комплекс актов составляют договоры Новгорода с великими князьями. Причем подавляющее большинство грамот XIII-XIV вв. касается отношений с тверскими князьями. Все новгородско-тверские договоры дошли в подлинниках. По тематике они делятся на три группы: 1) о правах князя в новгородской земле (9 грамот); 2) о военной помощи (2 грамоты - княжеский и новгородский экземпляры одного договора рубежа XIII-XIV вв.); 3) о мире (4 грамоты XIV в.). Только в начале 70-х годов XIV в. была составлена договорная грамота с московским великим князем Дмитрием Ивановичем (дошла в списке конца XV - начала XVI в.). До XIV в. известно единственное упоминание договора с московским князем, касающегося, правда, не вопросов управления, а проезда великокняжеских "ватаг" через новгородские земли.

Известны всего четыре междукняжеские договорные грамоты (из них три - в подлиннике, одна - в списке XV в.), составленные до 1380 г. Самая ранняя относится к рубежу 40-50-х годов. Три другие - докончания Дмитрия Ивановича московского с Владимиром Андреевичем серпуховским и боровским (1367 и 1375 гг.), а также с великим тверским князем Михаилом Александровичем (1375 г.).

С конца 20-30-х годов XIV в. появляется новый вид актового материала - духовные грамоты московских князей. Существование княжеской завещательной традиции М.Б. Свердлов и другие относят уже к ХП в., а истоки - далее к XI в. Такая гипотеза опирается на упоминание в летописных изложениях обращений умирающих князей к членам своей семьи в виде устойчивых оборотов, соотносимых с клаузулами (статьями) письменных завещаний последующего времени

Первая сохранившаяся духовная грамота составлена Иваном Калитой (1327 или 1339 г.). Ее появление А.Л. Юрганов достаточно основательно связывает с восприятием Северо-Восточной Русью норм монгольского права, претерпевших при хане Узбеке некоторые изменения. Теперь они предусматривали право местных правителей, подчинявшихся Орде, на наследственное распоряжение подвластными им территориями. Показательно, что вторая духовная Ивана Калиты скреплена ханской тамгой - печатью, подтверждавшей право собственности*. При составлении духовных грамот, видимо, широко использовалась традиция "устных завещаний", следы которых, возможно, сохранились в русских летописях. Центральное место в духовных великих князей занимают благословения (наследников, членов великокняжеской семьи) и пожалования (служилых людей) землями (соответственно, уделами и вотчинами) в пределах великого княжества. Все духовные были, как мы полагаем, скреплены великокняжеской печатью, а также печатями митрополитов. Последнее свидетельствует о расширении юрисдикции церкви. Позднее далее духовные частных лиц скреплялись митрополитом, архиепископом или епископом. Кроме того, при великокняжеских духовных иногда встречаются печати наследников - удельных князей. Всего к XIV в. относится семь княжеских завещаний.

*Впрочем, М.А. Усманов категорически возражает против отождествления "татарской" печати с каким-либо ордынским удостоверительным знаком.

Духовные грамоты немосковских князей (тверских, рязанских, нижегородских, ярославских и др.) не сохранились, хотя достоверно известно, что они составлялись.

Значительно хуже духовных известны указные и кормленые грамоты. К концу 60 - началу 70-х годов ХШ в. относится подлинное послание князя Ярослава Ярославича рижанам. В нем совмещены элементы указной и жалованной грамоты. Содержание послания сводится к разрешению свободного проезда через его владения немецким "гостям".

Самым ранним собственно указным актом является грамота великого князя московского Андрея Александровича на Двину с распоряжением о пропуске к морю и обратно трех великокняжеских "ватаг". На Двину адресована и указная грамота 1324-1340 гг., составленная от имени Ивана Калиты и Великого Новгорода (посадника, тысяцкого и "Всего Новгорода"). Приблизительно в то же время утвердился и обычай московского управления Печорой.

Плохо сохранившейся, еще хуже изученной и сравнительно редко использующейся частью публично-правового комплекса актовых источников являются русско-ордынские документы. Первое упоминание о них содержится в уже описанном послании Ярослава Ярославича. В нем князь ссылается на указ, присланный ему ордынским ханом Менгу-Темиром по поводу проезда немецких купцов по княжеской "волости".

Важную группу документов составляют ханские ярлыки русским митрополитам. В них закрепляются владельческие иммунитетные права русской церкви, которая освобождается от уплаты различных пошлин и повинностей. Переводы ярлыков на русский язык дошли в составе двух рукописных сборников - краткого и пространного.

Оценивая развитие древнерусского публично-правового актового материала в удельный период, С.М. Каштанов отмечает следующее. К концу XIV в. выработался формуляр целого ряда разновидностей публично-правовых актов. Еще в XII-XIII вв. в Новгороде сложились устойчивые нормы формуляра. В XIV в. сформировались обычаи написания княжеских актов в Рязани, Ярославле, Твери и Москве. Причем преобладала сделочная форма актов (договорные, жалованные, духовные грамоты) и меньше, чем на Западе, использовались послания. С этим связано слабое применение такого компонента формуляра, как нотификация (публикация). Самой неразвитой частью формуляра грамот был конечный протокол. Даты повсеместно (за исключением ханских ярлыков) отсутствуют. Место выдачи акта не указывается. Лишь в XIV в. в санкциях распространяется угроза светских наказаний. Прежде содержание угрожающей клаузулы ограничивалось призыванием небесной кары

Частноправовые акты

Если древнейшие международные соглашения Гуси, например в IX в., заключались скорее всего в устной форме, а междукняжеские договоры Киевской Руси часто представляли собой устный "ряд", то частные сделки в период, по крайней мере, до ХП-ХШ вв. тем более были устными. Об этом, по мнению ряда исследователей, свидетельствует и слово "послух", обозначающее свидетеля сделки. "Послух" - буквально тот, кто слушал. В частных актах XVI в. встречается выражение: "послух и руку приложил". Послухи, видимо, не подписывались на актах, поэтому в тексте и присутствует странный, на взгляд современного человека, союз "и.

Проблема датировки первых актов принципиальна, поскольку зарождение практики составления документов частного характера является свидетельством определенного уровня развития социальных отношений и культуры. Приоритет в области распространения частных актов принадлежит Новгороду и Пскову. В Новгороде, насколько можно судить по берестяным грамотам, уже с XI в. горожане вели оживленную переписку. Следовательно, письменные традиции среди частных лиц здесь сложились давно. Интересно, что в Новгороде духовные и уставные грамоты назывались рукописанием. Большинство сохранившихся актов ХП - последней четверти XIV в. было составлено в Новгородской или в Псковской земле.

Самыми ранними новгородскими актами являются данная (купчая) и духовная, приписываемые Антонию Римлянину. Они известны в списках второй половины XVI в. В таком виде они были предъявлены Ивану Грозному во время судебного разбирательства между новгородским Антоньевым монастырем и посадскими людьми в 1573 г.

Духовная датируется В.Л. Яниным 1110-1131 гг. В то же время неоднократно высказывалась мысль о ее поддельности. Так, С.М. Каштанов обратил внимание на термины и обороты духовной, встречающиеся в источниках не ранее XIII, а то и XVI в. Кроме В.Л. Янина, на подлинности духовной Антония Римлянина настаивают М.Н. Тихомиров, В.Ф. Андреев, М.Б. Свердлов.

Спорной является и датировка данной (купчей) Антония. Судя по всему, она является фальсификатом второй половины XVI п., изготовленным монахами в ходе судебной тяжбы. Об этом свидетельствует то, что она не упоминалась во время разбирательства в 1559-1560 гг. и появилась лишь через 13 лет. В ней также присутствует поздний счет на рубли.

Подделкой XVII в. признается и "духовная"-вкладная грамота новгородского посадника Ивана Фомина (в тексте приводится дата 6690-1181/82 г.).

Возможно, древнейшим русским частным актом, сохранившимся в подлиннике, является вкладная грамота Варлаама новгородскому Спасо-Хутынскому монастырю. Она датируется 1192-1211 гг. Чрезвычайно важна диапозитивная часть грамоты, в которой оговаривается, что земля передается монастырю "с челядию и с скотиною.

Лишь небольшое количество актов второй половины ХШ в. - 70-х годов XIV в. не вызывает сомнений. В их числе духовная новгородца Климента. Это - древнейший, бесспорно подлинный частный акт. Духовная написана на пергамене не позднее 1270 г. (датируется по времени смерти игумена Варлаама, упомянутого в грамоте.

К последней трети ХШ в. относится и древнейший подлинный псковский частный акт - "рядная" Тешаты и Якима. Имущественная сделка этих людей оформлена княжеским писцом на пергамене и заверена свинцовой печатью князя Довмонта. При составлении грамоты присутствовали послухи. Упоминание о них впервые встречается именно в этом документе. Впервые же говорится и о введении денежной санкции (100 гривен) за нарушение условий договора.

В XIV в. частных актов было еще очень мало. Среди актов одна новгородская мировая грамота (о полюбовном размежевании земель в Шенкурском погосте - 1315-1322 гг.), три древнейшие купчие (две псковские - первой половины и 70-80-х годов XIV в., одна новгородская - после 1359 г.), три псковские меновые (вторая половина XIV в.), одна рядная (вторая половина XIV в.) и одна раздельная (вторая половина XIV в.). Возможно также, что к этому времени относится часть 11 псковских актов, датированных Л.М. Марасиновой XIV-XVВВ.

В XIII-XIV вв. расширяется сфера социально-политического происхождения актов. Именно она порождает в ХШ в. ярлыки ордынских ханов русским митрополитам. Ярлыки продолжили начавшуюся в ХП в. практику выдачи русским духовным епархиям жалованных иммунитетных грамот.

К той же сфере относятся и договоры князей с Новгородом и, особенно, междукняжеские договорные грамоты. В еще большей степени социальный аспект происхождения проявился в составлении княжеских духовных и жалованных грамот. Акты социально-экономического происхождения (частные акты) для этого времени редки, что свидетельствует о слабом развитии экономических отношений в древнерусском обществе.

23. Акты 15-17 вв

Публично-правовые актыМеждународных договором (сначала преимущественно с соседней Литвой, а затем с Речью Посполитой) в XV в. было немного. Они заключались не только московскими князьями, по и князьями Твери, Рязани, Пронска. С завершением объединительных процессов подобная практика, естественно, исчезла. С начала XVI в. суверенным государем, имеющим право на договоры с другими субъектами публичного права, остается только царь и великий князь. Вместе с тем существенно расширяется география контрагентов подобных соглашений. Это, в частности, было связано с признанием Московии в качестве самостоятельной и к тому же довольно влиятельной державы.

Начиная с 80-х годов XIV в. резко возросло количество договорных грамот русских князей, достигавшее к концу XV в. 56 единиц. Из них почти половина (24 документа) приходится на период феодальной войны второй четверти XV в. Завершение объединения русских земель вокруг Москвы в единое государство ликвидировало правовую основу для дальнейшего развития дайной разновидности актов. В то же время объединение русских земель в единое государство нашло отражение в актовом материале. В XV-XVII вв. через жалованные грамоты осуществлялись местное управление, ограничение феодальных привилегий духовных и светских землевладельцев, централизация суда и финансов.

За XV в. - до образования единого Русского государства (примерно до 1480 г.) - сохранились всего десять княжеских завещаний. Еще девять духовных дошло от XVI в. (до 70-х годов). Все они, как и прежде, принадлежали исключительно московским великим или удельным князьям и княгиням. Пресечение династии Калитичей, судя по всему, считавшейся со времени правления ее основателя единственным собственником всех русских земель, а также наступление Смуты привели к прекращению завещательной традиции.

Развитие общественной жизни на местах в конце XIV-ХУП вв., формирование различных сословных групп в рамках территориальных единиц - волостей, уездов, посадов - предопределило необходимость договорного регулирования отношений великокняжеской власти с населением этих административно-территориальных единиц. В связи с этим возникли исходившие от великого князя или царя акты управления (наместничьи грамоты) и самоуправления на местах (губные, земские грамоты). На договорных основаниях, при все возраставшей деспотической власти великого князя, актами оформлялись отношении подданства (поручные записи). Впоследствии появились своеобраз-ные договоры царей с сословиями (акты земских соборов), характерные для периода сословно-представительной монархии второй половины XVI-XVII вв. Хотя в полном смысле слова такой была, пожалуй, только крестоцеловальная грамота Василия Шуйского 1606 г. Она представляет собой "запись" о том, что государь присягает своим подданным в том, что никто из них (включая купцов и "черных" людей) не подвергнется опале без справедливого расследования и суда, не будут преследоваться родственники осужденного и т. п.

Все эти разновидности политических соглашений, в XV-XVII вв. пронизанных духом распоряжения и часто облеченных в форму пожалования, потеряли смысл в условиях абсолютистской монархии. Политические сделки государства с "частными лицами" или группировками редко осуществлялись в форме письменных договоров.

Публично-частные и частные акты

В России со второй половины ХУЛ в., а особенно с петровских времен заключались различные экономические соглашения, договоры между органами государственной власти и "частными лицами" (акты откупа, подряда и др.). Эта, еще очень плохо изученная, история государственно-частных договоров отражает развитие буржуазных отношений в экономике России.

По мере дальнейшего развития феодальной экономики в XIV-XVII вв. неуклонно росло количество видов и разновидностей частных актов. В них отражались новые социально-экономические процессы. Так, появились акты на холопов (с XV в.), денежные (заемные - с XVI в.), крестьянского подряда (с XVI в.), на крестьян (с. конца XVI в.), а также распорядительно-договорные (с конца XV в.) и распорядительные (с XVII в.). При этом некоторые из них представлены многими сотнями актов.

В связи с резким увеличением численности актовых источников, их видов, подвидов и разновидностей начиная с XVII в, стала возрастать роль изучения истории архивов, в которых концентрировались актовые материалы.

24. Приемы источниковедческого анализа произведений литературы

ТЕРМИН "литературные произведения" для древнерусского периода истории является условным. Строго говоря, художественной литературы в современном понимании этого слова в древней Руси не было: ни одно произведение не предназначалось собственно для удовлетворения лишь эстетических чувств читателя. Любой письменный памятник был наделен рядом смыслов: кроме буквального (явного и тайного) в нем присутствовали также символический, аллегорический и нравственный слои. Поэтому чтение и понимание каждого древнерусского произведения представляют определенные сложности для современного читателя. Вместе с тем эта особенность древнерусской книжности расширяет информационные возможности почти любого памятника письменности при его использовании в историческом исследовании. Следует также учитывать, что такая специфика семантического наполнения древнерусской литературы делает весьма условным ее деление на духовную и светскую: чисто светских произведений, ориентированных на секулярное сознание и восприятие, до конца XVII в. не могло быть. Письменная культура древней Руси по своей сути была христианской. Поэтому в ней лишь в косвенной форме могли отразиться следы фольклора и нехристианских народных верований. Тем не менее в дальнейшем изложении проводится условная грань между духовной литературой, основная функция которой заключается в передаче и сохранении христианской традиции, и литературой светской, ориентированной больше на читателя-мирянина, осуществлявшей, кроме всего прочего, развлекательную функцию. Если первая группа произведений в основном может привлекаться для изучения системы представлений, присущих более образованной части древнерусского общества, так сказать официального мировосприятия, то вторая в большей мере раскрывает внутренний мир, систему ценностей "рядового" человека.

Проблемы использования литературных произведений в качестве источника по истории древней Руси чаще поднимали литературоведы. В первую очередь их интересовали вопросы формы, в которую облекались мысли и чувства средневекового человека. Историки в гораздо меньшей степени проработали вопросы содержания, скрывающегося за этой формой. Сплошь и рядом их подход к литературному материалу отличался наивным историзмом и потребительским отношением к источнико-вой информации. В основном в литературных произведениях искали яркие иллюстрации к тем или иным выводам, полученным на основе других источников. Исключения чрезвычайно редки (работы Б.А. Романова, А.И. Клибаиова и др.). К тому же они, как правило, были ориентированы на определенную идеологическую схему и нормы современного восприятия текста. Большинство интересных наблюдений сделано на интуитивном уровне и не подкрепляется (по всяком случае, явно) специальным семантическим анализом изучаемого текста. К тому же верное понимание средневекового произведения невозможно без привлечения широкого круга литературы духовного содержания. Именно из нее древнерусский книжник черпал основную часть образов, сюжетов, характеристик. На протяжении многих десятилетий XX в. по известным причинам в нашей стране ссылки на подобную литературу признавались нежелательными (если вообще были возможны). Это существенно снизило уровень разработки источниковедения древнерусской "художественной" книжности. Можно сказать, что по-настоящему глубокое источниковедческое изучение древнерусской литературы только начинается.

25. Публицистика XVI века как исторический источник

Период формирования единого Русского государства связан с зарождением публицистики (при всей условности данного термина для памятников древней Руси). В частности, публицистические черты носят произведения, возникшие в связи с распространением во второй половине XV - первой половине XVI в. еретических учений. Одной из центральных проблем, вокруг которых разгорелась полемика, была проблема человеческого "самовластья". Естественно, она развивалась прежде всего в богословской традиции, а потому все сочинения на эту тему близки учительной литературе того времени.

Одним из аспектов темы "самовластья" был вопрос о пределах царской власти. Этот вопрос стал одним из центральных в сочинениях Иосифа Волоцкого. Отношениям духовных наставников и светской власти посвящены публицистические произведения уже упоминавшегося лидера "нестяжателей" Вассиана Патрикеева. Известно одно небольшое сочинение Вассиана, направленное против Иосифа Волоцкого. Оно состоит из введения и трех Слов. В них он выступает против монастырского землевладения, монашеского "лихоимания", а также против массовых казней раскаявшихся еретиков.

Почти все эти проблемы поднимались и в переписке Ивана Грозного с Андреем Михайловичем Курбским. Известно три послания Курбского 1564-1579 гг. (первое - в двух редакциях) и два послания Ивана Грозного 1564 г. и 70-х годов (первое - в краткой и двух пространных редакциях). Поднимались эти темы А.М. Курбским и в Истории о великом князе Московском (1578 г.). Переписка Ивана Грозного с Андреем Курбским и сочинения беглого князя являются важным источником для понимания процессов, происходивших в России в середине XVI в.

Во всех перечисленных произведениях первых двух десятилетий XVI в. присутствуют личностный момент, элементы полемики, содержатся попытки анализа происходящего. Еще более четкую публицистическую направленность имеют многие литературные памятники, относящиеся к периоду Раскола. Наиболее ярко она проявляется в многочисленных посланиях, письмах и челобитных протопопа Аввакума. Однако о развитии публицистики в собственном смысле слова можно говорить, видимо, только с появлением периодических массовых изданий, позволявших оперативно реагировать на происходящее и своевременно обсуждать актуальные проблемы общественной жизни.

26. Слово о полку Игореве.комплексный истор.анализ

Его полное название --

«Слово о полку Игореве, Игоря, сына Святославля, внука Ольгова». Созданное, как установлено исследователями, не ранее 1185--1187 гг. и не позднее начала XIII века, «Слово...» дошло до нас в составе сборника XVI века, принадлежавшего библиотеке Спаса-Ярославского монастыря. В конце 1780-х -- начале 1790-х годов этот памятник был обнаружен известным собирателем древнерусских рукописей графом А.И. Мусиным-Пушкиным в приобретенном им у монахов сборнике рукописей. В 1795-1796 гг. была сделана копия с рукописи «Слова...» для императрицы Екатерины II, а в 1800 г. рукопись была переведена, снабжена вступительной статьей и примечаниями и опубликована. После гибели подлинника «Слова...», сгоревшего вместе со всей библиотекой Мусина-Пушкина во время пожара Москвы 1812 года, именно это издание и царская копия стали единственными источниками сведений об этом памятнике.

Тематика и проблематика. Тему «Слова...» составляют подлинные исторические события, положенные в основу сюжета: неудачный поход новгород-северского князя Игоря Святославича против степных кочевников половцев весной 1185 года, который закончился страшным поражением русских войск и пленением князя Игоря. За год до этого победу над половцами одержали объединенные под руководством киевского князя Святослава русские войска, но тогда князь Игорь не принимал участия в сражении. Руководствуясь эгоистическими интересами, он, не посоветовавшись со Святославом, задумал сам выступить руководителем нового похода. Вместе с ним в походе приняли участие только его родственники: сын Владимир, который правил в Путивле, брат. Всеволод, курский князь, и племянник князь Святослав Ольгович из Рыльска. Поход был плохо подготовлен и закончился сокрушительным поражением русских войск: большинство воинов героически погибло, а сам князь Игорь был взят в плен, из которого ему удалось бежать.

Идея и пафос. Идейная основа «Слова...» -- призыв автора к единению русских князей, чтобы, сплотившись, совместными силами оборонять Русскую землю. В условиях феодальной раздробленности, когда все больше разгоралась распря между Мономаховичами и Ольговичами (князь Игорь как раз принадлежит к «храброму Олегову гнезду»), автор мечтает о союзе русских князей и мыслит Киев естественным центром Русской земли. Вот почему, отступая от исторической правды, он изображает киевского князя Святослава сильным и мудрым политиком.

Сюжет и композиция. «Слово о полку Игореве» -- произведение сложно организованное, в котором описание событий чередуется с авторскими размышлениями, экскурсами в прошлое, лирические страницы сменяются широким эпическим описанием.

Основная часть-1) Поход Игоря. 2)Песнь о великом Святославе. 3)Возвращение Игоря.

Значение произведения. «Слово о полку Игореве» по праву признается памятником мирового значения и стоит в ряду шедевров мировой средневековой литературы. Об этом произведении оставили свои восхищенные отклики многие деятели русской и мировой культуры. Не было ни одного крупного русского ученого-фнлолога, который не писал бы о «Слове...». Насчитывается более семисот работ, посвященных этому произведению. Многие исследователи отмечают, какое большое влияние имело «Слово...» на развитие не только русской литературы, но и искусства в целом.

27. Берестяные грамоты как исторический источник

Берестяные грамоты - документы и частные послания 11-15 веков, текст которых наносился на березовую кору. Первые такие артефакты обнаружили отечественные историки в Новгороде в июле 1951 г. в ходе археологической экспедиции под руководством А.В. Арциховского (1902-1978, историк, член-корреспондент АН СССР). На Неревском раскопе нашли берестяную грамоту №1, которая содержала перечень некоторых повинностей (позема и дара) в пользу некоего Фомы. Тот раскоп принес еще 9 документов на бересте. К 1970 г. в Новгороде было найдено уже 464 берестяных грамоты. Основная часть грамот представляет собой частные письма, в которых затрагивались бытовые и хозяйственные вопросы, описывались житейские конфликты, передавались поручения. Также обнаружены грамоты несерьезного и полушутливого содержания. Арциховский указывал на грамоты с протестами крестьян против господ, жаловавшихся на свою участь, со списками барских повинностей. На берестяные грамоты наносились и денежные документы. Текст на грамотах выводили примитивным методом - выцарапывали остро заточенным костяным или металлическим штифтом (писалом). Бересту предварительно обрабатывали, чтобы текст выходил четким. Текст помещался на бересте в строку, в большинстве грамот (как и средневековых славянских рукописях) без разделения на слова. В музеях и архивах сохранилось немало поздних документов, написанных на бересте в 17-19 вв., найдены целые книги. Русский писатель и этнограф С.В. Максимов указывал, что лично видел в середине 19 в. берестяную книгу у старообрядцев в Мезени (Архангельская область). В 1930 г. колхозники на берегу Волги недалеко от Саратова, копая яму, нашли берестяную золотоордынскую грамоту 14 в.

Одной из последних сенсаций стало обнаружение в августе 2007 г. первой берестяной грамоты в Москве. Причем найденная в Тайницком саду Московского Кремля чернильная грамота с описью имущества стала первым полноценным московским берестяным документом (ранее известная грамота №1 и найденная грамота №2 представляют собой небольшие фрагменты) и самой большой из ранее известных берестяных грамот. Березовая кора, как материал для письма получила распространение на Руси в 11 в. и потеряла свою роль к 15 в., так как тогда отмечено распространение на Руси доступной по цене бумаги. Ее использовали в основном простолюдины для частной переписки и личных записей, а государственные письма и официальные документы фиксировались на пергаменте.

Главным способом датирования берестяных грамот является стратиграфическое датирование (на основании археологического слоя, из которого извлечена грамота), некоторое количество берестяных грамот может быть датировано благодаря упоминанию в них известных по летописям исторических лиц или событий. Сравнительно редки, но представляют особый интерес следующие типы берестяных грамот: церковные тексты, литературные и фольклорные произведения, записи учебного характера. Огромную известность получили обнаруженные в 1956 году учебные записи и рисунки новгородского мальчика.

28. Законодательные источники периода абсолютизма

Переход к абсолютизму был связан со значительной активизацией законодательной деятельности российских монархов. Столь активная законодательная деятельность объяснялась стремлением властей с помощью правовых норм детально регламентировать общественную и частную жизнь. . Законы издавались в форме указов, регламентов, уставов, манифестов, артикулов.Намечается отраслевая дифференциация законодательства. Впервые появляются отраслевые законодательные акты и даже создаются отраслевые «кодексы». Петр первоначально хотел издать новое Уложение, долженствующее заменить собой Соборное Уложение 1649 г. Однако затем он пошел по линии создания отраслевых кодексов. При любви и внимании Петра ко всему военному в первую очередь подверглись кодификации военные отрасли права. Так возник Воинский артикул -- первый в русском праве уголовный, вернее, военно-уголовный кодекс, было издано Краткое изображение процессов, посвященное целиком процессуальному праву и судоустройству в военной юстиции.Воинский и Морской уставы -- тоже кодифицированные законы, регламентирующие соответствующие сферы жизни. По существу значение кодекса наследственного права имеет и указ о единонаследии 1714 г. Вместе с тем основой правовой системы Российской империи на протяжении всего XVIII столетия оставалось Соборное Уложение 1649 г., принятое накануне вступления России в эпоху абсолютизма и удовлетворявшее в принципе потребности господствующего класса на стадии зрелого феодализма. Однако Соборное Уложение, продолжая существовать, со временем дополнялось новоуказными статьями XVII в. и многочисленным законодательством XVIII в. Накопление законодательства побудило Петра I поставить вопрос о создании нового Уложения. Всеобщей систематизации законодательства в XVIII в. проведено не было.

29. Развитие делопроизводственной документации в XVIII в

Делопроизводственные материалы - вид исторических источников, функцией которых является документное об служивание различных управляющих систем (государственное делопроизводство, вотчинное делопроизводство, делопроизводство акционерных компаний и т. д.). На протяжении XVIII в. и почти всего XIX в. большая часть делопроизводственных документов возникала в системе государственного аппарата. Делопроизводство как вид исторических источников воспроизводит систему государственного аппарата. В начале XVIII в. создавалась новая система государственных Учреждений, причем возникновение новых учреждений оформлялось законодательно, а для многих из них издавались регламенты, регулировавшие деятельность учреждения, и в том числе Делопроизводство. 28 февраля 1720 г. был издан Генеральный регламент - основополагающий законодательный акт, определивший систему делопроизводства вплоть до революции 1917 г. Впоследствии, на протяжении XVIII-XIX вв., издавалось множество законодательных актов, устанавливавших формуляр документов отдельных разновидностей, порядок их прохождения, организацию документопотоков между учреждениями и решавших многие другие частные вопросы организации делопроизводства. 11 января 1721 г. был издан «Регламент, или Устав Главного магистрата», к которому прилагались формы ведомостей, рапортов и т. д. На протяжении ХVШ в. включение в законодательный акт формуляра документов стало обычным делом. Чаще всего давался формуляр учетных документов. Хотя можно найти и иные примеры: так, в указе от 5 ноября 1723 г. «О форме суда» содер жится образец составления челобитной.

С самого начала XVIII в. законодатель много внимания уделял порядку подачи челобитных. Челобитные всегда подавались на имя государя. В XVIII в., в силу рассмотренных выше причин, их количество увеличивалось, и законодатель был вынужден пресечь практику подачи челобитных непосредственно царю. Многообразие разновидностей делопроизводственных документов обусловлено, прежде всего, сложной структурой государственного аппарата.

Можно выделить три группы делопроизводственной документации: 1) переписка учреждений; 2) внутренние документы; 3) просительные документы (часто выступают как инициативные при формировании дела). Нижестоящие учреждения или должностные лица посылали вышестоящим доношения (донесения). Донесение нижестоящего должностного лица вышестоящему могло называться рапортом. Рапортами обычно назывались и донесения, посылаемые в Сенат. Донесение об исполнении какого-либо распоряжения могло называться экзекуцией.

Учреждения одного уровня посылали друг другу промемории. Учреждения, не связанные соподчиненностью, могли также посылать друг другу ведения.

Частные лица обращались в государственные учреждения с прошениями, которые в XVIII в. обычно по-прежнему назывались челобитными. Постепенно начала возрастать роль внутренней документации, обслуживавшей документопоток внутри учреждения. При поступлении в учреждение документы регистрировались, им присваивался номер, ставилась дата, в регистрационном журнале передавалось содержание документа и отмечалось, кому он отдан для исполнения. Входящие документы учитывались в специальных книгах (регистратурах), в которых раздельно в хронологической последовательности записывались документы, полученные от царя, от Сената и других учреждений. Раздельно регистрировались исходящие документы. В XVIII в. при регистрации текст документа часто копировался. К внутренней документации относятся также документы, возникшие в ходе подготовки дела к рассмотрению, - протоколы и журналы заседаний.

30. Географическое описание, картография как источники по истории России XVIII века

С развитием представлений человечества об окружающей его географической среде и умения в ней ориентироваться развивалась и специальная область географических знаний -- картография. Карты, составленные разными народами вразные эпохи, неповторимы и многообразны. Их особенности отражают уровень культуры и специфику цивилизации так же выразительно, как сохранившиеся памятники истории или архитектуры. Отображая реальный мир, картография использует математические приемы, переводя объемный объект на плоскость. Для записи информации в картографии применяется особая знаковая система -- картографическая символика. Судя по сохранившимся источникам, картография развивалась по нескольким направлениям: 1) создание карт всего государства и его отдельных частей; 2)земельное (кадастровое) картографирование феодальных владений; 3) изображение границ страны и фортификационных сооружений; 4) описание многочисленных походов и маршрутов в процессе освоения новых земель. Реформы Петра I затронули практически все стороны жизни общества. Существовавшая система географического описания и картографирования не отвечала потребностям страны. Царь-реформатор придавал особое значение созданию точных карт российского государства, что было специально подчеркнуто в отдельной главе «О ландкартах и чертежах государевых» Генерального Регламента 1720 года: «...надлежит каждой коллегии иметь партикулярные ландкарты или чертежи, которые по времени изготовлены быть имеют именно: описать все границы, реки, города, местечки... и прочее». Развернувшиеся государственные съемки были призваны дать четкое представление о территории всей страны.Масштабы и качество русских картографических работ были по достоинству оценены в Европе благодаря целому комплексу обзорных и специальных карт, которые широко издавались как в самой России, так и за рубежом (например, использовались результаты съемки Каспийского моря, когда впервые были определены его истинные очертания). Тогда же были проведены съемки Дона, Северной Двины и других рек, побережья Финского залива и Белого моря.Именно в эпоху Петра началась история военной топографии и картографии, расцвет которой пришелся на XIX век. Воинский устав 1716 года выделял среди воинских чинов специального генерал-квартирмейстера. Однако, несмотря на значительный прогресс к середине XVIII века, содержание карт оставалось весьма бедным: включало лишь населенные пункты, гидрографию и достаточно условно изображенный ландшафт -- поля и болота, леса и горы. Довольно часто только личные представления составителя и свободное пространство на листе становились главным критерием отбора элементов карты. Карта окрестностей С.-Петербурга была составлена как отчет по каналостроительным работам и включает подробное описание этих работ и чертежи самого канала с различными гидротехническими сооружениями. Однако главная ценность этой карты заключается в возможности увидеть окрестности города на1738год. Это и загородные дома вельмож, мызы и частные владения. Следующим шагом в развитии российской картографии стал «Атлас государства Российского», созданный Императорской Академией наук в 1745 году. В1750-х годах во главе Географического департамента академии стоял Ломоносов, идеи которого хоть и не успели воплотиться в практическое создание нового атласа, но оказали влияние на развитие географической науки в целом. В 1770-1790 годы благодаря целенаправленной деятельности ряда ведомств, в том числе и Академии наук. В результате были составлены региональные губернские атласы с огромными томами «Экономических примечаний», где оказались посчитанными все частные владения. Карта Кольского полуострова, на территории которого не было помещичьих крестьян, но были монастырские рыбные угодья, вошла в состав «Атласа Архангельской губернии».