Юридическая наука в вызовах внешней среды: от национального прошлого к столкновению с парадигмами глобализации

Финальное 24-часовое испытание в определенной мере носит характер не интеллектуального испытания, а испытания на физическую выносливость кандидата.

На сегодняшний момент времени можно предъявить претензии и к системе отбора в жюри конкурса из-за наличия в нем элементов семейственности.

Неоднозначное положение института агрегации во Франции порождает и различные доктринальные модели его эволюции:

Первая - сохранение института в неизменном виде в силу исторической преемственности [46, р. 427].

Вторая - реформирование института в части минимизации эффектов дискриминации при отборе членов комиссии по агрегации (соблюдение принципа гендерного равенства, многообразие географической и отраслевой презентации кандидатов в члены жюри) [52].

Третья - упразднение института См. по этому вопросу: URL: https://suppressionagregation.wordpress.com..

Как видно из представленных выше положений, процедура агрегации не носит однозначного характера. Однако определенные ее элементы могут быть восприняты при формировании доктринальных подходов к системе рекрутирования элиты научно-педагогических кадров в России: ректоров и проректоров вузов. Представленный трехступенчатый порядок прохождения агрегации может быть использован как основа для конструирования дробной процедуры отбора кандидатов в резерв ректоров и проректоров вузов, подведомственных Министерству науки и высшего образования РФ, в части:

оценки соответствия кандидата квалификационным требованиям (первый этап отбора; проводится без прямого участия самого кандидата на основе мониторинга его достижений в сфере образования и науки);

оценки кандидата по итогам проведения экзамена на вхождение в состав резерва ректоров и проректоров вузов, подведомственных Министерству науки и высшего образования РФ (второй этап отбора; проводится под эгидой Министерства науки и высшего образования РФ; в состав экзаменационной комиссии входят ведущие специалисты в соответствующей области научного знания, а также представители научной общественности из числа некоммерческих организаций по представлению интересов научно-педагогических кадров).

В зоне религиозно-доктринального стиля правового мышления правовой статус ученых-юристов определяется через принадлежность не только к профессиональной группе, но и к религиозным институтам. Интересно заметить, что не всегда подготовка ученых-юристов для правовых систем с религиозными элементами - это миссия самих религиозных институтов. В Египте, в частности, факультет шариата есть в Университете Аль-Азхара. При этом система сдачи экзаменов и защиты дипломов и диссертаций в этом университете такая же, как в Европе [38,с. 310].

В контексте мировой практики юридическая наука в России эволюционировала согласно характерным особенностям, свойственным основным выделяемым в науковедении этапам развития [19]:

Первый (вторая половина XVII - первая половина XVIII в). - «эмбриональный» период формирования юридической науки. Он был связан с необходимостью масштабного реформирования отечественного правопорядка (реформы Петра I) и неспособностью только прикладных модулей юридического знания решить государственно значимые цели и задачи. Как отмечает Н.А. Воскресенский, «выработка законодательного текста в правотворчестве Петра I имела все стадии, которые характеризуют законодательство Новейшего времени: возбуждение законодательной инициативы, собирание материалов передовых законодательств Запада, составление первоначального наброска закона, обсуждение законопроекта, утверждение и опубликование закона и, наконец, введение его в систему ранее изданных законов» [9, с. 73]. Представляет интерес также и особая форма научно-практической деятельности в указанную эпоху, связанная с объяснением и обоснованием новых законов. Речь идет о так называемых экспликациях (от лат. explication - разъяснение). В частности, в 1723 г. Петром I была написана знаменитая экспликация, в которой объяснялась разница между государственными и партикулярными преступлениями, а также были представлены выводы о необходимости более тяжкого уголовного наказания за первый из названных видов преступлений.

Второй (вторая половина XVIII - первая треть XIX в). - становление «законоискусства» как научно-практической сферы. В данной связи И.В. Васильев, в частности, отмечал, что «...знание законов сливалось с искусством прилагать эти законы к встречающимся случаям гражданской жизни», поэтому законотворческая деятельность была направлена, прежде всего, на систематизацию существующего правового массива, адаптацию старых законов к новым обстоятельствам и создание условий для всестороннего познания законов. Знание законов становилось обязанностью не только юриста-практика, но и обычного человека [5, с. 12-13].

Третий (вторая половина XIX в. - настоящее время). Во многом российская наука последнего периода развития была синхронизирована с зарубежными школами и течениями. Яркий тому пример - теоретическая юриспруденция. В целом же следует отметить, что именно немецкие исследователи XIX в. стояли у истоков развития теории права для континентально-европейского юридического мира [26; 27; 28; 45].

Профессор В.И. Пржиленский [35, с. 1516] выделяет несколько базовых линий, согласно которым можно проследить связь между немецкой классической философией (и, в частности, неокантианством) и построением советской юриспруденции:

сама структура построения теоретического знания - онтология, гносеология (логика + методология), аксиология (неорганична ни для аутентичного марксизма, ни для более позднего «ленинизма»);

подход к преподаванию логики: он носил кантианский по своей сути характер, в нем причудливо смешивались элементы марбургского неокантианства и восходящего к кантианскому пониманию субъекта в эмпирическом психологизме В. Вундта.

Но есть и ряд прорывных и аутентичных направлений. Некоторые из них стали продолжением отечественного общегуманитарного научного поиска (в частности, евразийство Несколько тезисов стали актуальными и системообразующими для данного юридического направления:

- одновекторность политического и правового будущего России в рамках евразийского модуса (получила распространение следующая декларация евразийцев: «Русские люди и люди народов “российского мира” не суть ни европейцы, ни азиаты. Сливаясь с родною и окружающей нас стихией культуры - мы не стыдимся признать себя евразийцами» (Евразийская хроника. Вып. VII. Париж. С. 43));

- религиозно-ценностный и внерациональный характер российской правовой и политической систем;

- выдвижение идеи «обязательного государства» как автономной (внезападнической) платформы политикоправового будущего России;

- возрождение идеи подлинной Русской Правды как философского основания отечественного юридического бытия.), другие - доктринальным ответом на глобальные вызовы внешней среды (одной из таких конструкций стало учение о соматических правах человека).



Развитие юридической науки в условиях глобализации

Представленные выше положения юридической доктрины характеризуют во многом национальный взгляд на эволюцию правовых феноменов до выхода из неолита (термин Андре Тюнка) мировой юридической науки - до наступления эры глобализации.

В продолжение своей знаковой работы «Les juristes face a la societe du 19 siecle a nos jours» [42] профессор А.-Ж. Арнод весьма точно определяет парадоксы мировой юриспруденции на начальном этапе правовой глобализации (1975-1993 гг.) - аверсы и реверсы юридических монет [41]:

диалектика правового регулирования и дерегулирования;

установление принципа равенства субъектов права в дифференцированных по определению социальных обществах;

диалектика национального и локального в праве;

необходимость и невозможность управления через право сложными процессами;

и наконец, «парадокс парадоксов» - невозможность для юридического мира жить в условиях представленных выше парадоксов, самому при этом не превращаясь в парадокс [43].

В наши дни глобализация только умножает юридические парадоксы и проблемы правового регулирования, ставя мировое юридическое сообщество в условия последующей правовой пробельности и выступая одним из основных вызовов юридического этатизма.

В прошлых своих научных публикациях мы уже отмечали, что вслед за развитием процессов глобализации все с большим основанием стали проявлять себя такие тенденции эволюции правовых систем, как: повышение уровня конвергенции, конкуренции и интернационализации правовых систем; появление уникальных юридических институтов (lex electronica, lex sportivaj; возрастание эффектов «дополнения» и «замещения» национального права со стороны внешних регуляторов общественных отношений; изменение под влиянием различного рода интеграционных процессов классических институтов государственной организации общества - институтов гражданства и территории; освобождение юридической профессии от сугубо национальных оков [12].

Также следует отметить, что глобализация выступает универсальной тенденцией современной юридической карты мира. Уже на стадии подготовки юридического корпуса очевидны значительные шаги по интернационализации и интеграции юридической профессии в мировое юридическое пространство.

При этом международную составляющую подготовки юридических кадров следует отнести к числу приоритетных направлений образовательных центров Российской Федерации. В Российской Федерации в мае 2012 г. В.В. Путиным был подписан указ «О мерах по реализации государственной политики в области образования и науки». В нем одной из задач развития российской системы высшего образования ставится «вхождение к 2020 году не менее пяти российских университетов в первую сотню ведущих мировых университетов согласно мировому рейтингу университетов». 28 декабря 2013 г. подписан указ Президента РФ «О мерах по укреплению кадрового потенциала Российской Федерации», в соответствии с которым была запущена новая программа «Глобальное образование». В результате реализации этой программы в ведущие российские вузы и научные организации привлекаются высококвалифицированные специалисты, получившие образование мирового уровня по программам магистратуры, аспирантуры (докторантуры). Следует также отметить, что на оценку эффективности юридических вузов напрямую влияет реализация в Российской Федерации положений Болонской конвенции в части социальной мобильности студентов.

Что касается действующих акторов юридической профессии, то здесь глобализация проявляет себя через такие институты, как:

интернационализация правового феномена согласно нескольким ключевым векторам: рецепция, гармонизация, унификация и стандартизация права;

применение международного и иностранного права и иностранных юрисдикций к национальным участникам общественных отношений;

активное использование механизмов «мягкого права» для защиты законных интересов граждан; привлечение иностранных специалистов для защиты интересов человека, общества и государства (например, в 2016 г. юридическим консультантом по приватизации «Роснефти» была выбрана компания White & Case; интересы российских легкоатлетов в Спортивном суде г. Лозанны представлял британский адвокат Майк Морган).

Становясь реальной социальной практикой, глобализация вместе с тем порождает ряд проблем теоретической и практической зон действия. К числу наиболее значимых следует отнести:

конкуренцию международных механизмов защиты участников общественных отношений с национальными институтами (в Российской Федерации данная тенденция наиболее отчетливо проявила себя в постановлении Конституционного Суда РФ от 19 апреля 2016 г. № 12-П «По делу о разрешении вопроса о возможности исполнения в соответствии с Конституцией Российской Федерации постановления Европейского Суда по правам человека от 4 июля 2013 г. по делу “Анчугов и Гладков против России” в связи с запросом Министерства юстиции Российской Федерации»);

столкновение различных правовых традиций при регулировании однородных групп общественных отношений (во Франции, в частности, представленная тенденция нашла отражение в «деле о хиджабах»);

общую тенденцию к утрате национальными правовыми системами своего юридического суверенитета в ряде социальных областей. В последнее время данная тенденция выпукло проявляется в российской и зарубежной системах спортивного права. Ярким примером в данном отношении выступает Франция. Как отмечают специалисты, во Франции отсутствует четкая граница между государственным регулированием и саморегулированием в области спорта. По поводу спортивных отношений между государственными органами и спортивными федерациями возникает большое количество судебных тяжб [36, с. 46];

формирование под влиянием универсальной, на первый взгляд, правовой конструкции и модели глобального мира гегемонистической презентации социальных отношений. Речь идет о многочисленных дискуссиях в отношении американизации права и других общественных феноменов [47];

появление многочисленных terra incognita - зон последующей пробельности права под влиянием глобализационных процессов. Речь идет о комплексе общественных отношений, требующих правового регулирования, но в силу отставания эволюции права от социальной эмпирики не получающих необходимой юридической регламентации. Ярким примером здесь может выступать сегмент правового регулирования в области генетических исследований [59]. И хотя сегодня мировая юридическая наука в определенной мере сформировала международно-правовой взгляд на проблему Речь идет, в частности, о принятии следующих правовых актов: Всеобщая декларация о геноме человека и о правах человека (ЮНЕСКО, 1997 г., одобрена Генеральной Ассамблеей ООН в 1998 г.); Конвенция о защите прав человека и человеческого достоинства в связи с применением достижений биологии и медицины: Конвенция о правах человека и биомедицине (1997 г.); Рекомендуемое международное руководство по этическим проблемам медицинской генетики и генетической службы (ВОЗ, 1997 г.); Хельсинкская декларация Всемирной медицинской ассоциации «Этические иринципы медицинских исследований на человеке»; Рекомендации Комитета общественной и профессиональной политики Европейского общества генетики человека по программам массового скрининга, хранению данных в ДНК-банках для медицинских исследований, обеспечению генетической службой (см. подробно по данному вопросу: Zakharova M.V., Voronin M.V. Measure of Freedom in the Context of Legal Regulation of Genomic Research: Foreign Experience // Revista Dilemas contemporaneos: Educacion, Pollticay Valores. Year VI. Special Edition. December 2018)., национально-государственный взгляд на нее остается чрезвычайно скудным в плане правовой регламентации. Особенно заметна данная тенденция в таком сегменте генетических исследований, как генетическая терапия.

К чему приведет дальнейшее развитие правовой глобализации в русле неолиберализма - сказать сложно. В зарубежной литературе по данному вопросу высказываются пока еще единичные, но весьма смелые предположения о дальнейшем существовании человечества без права и без государства [53, р. 36].

В целом можно говорить о двух векторах влияния глобализации на юридическую науку: гносеологическом и антологическом. В первом случае мы имеем дело с доктринальной оценкой данного феномена. Она может быть от крайне позитивной до резко антагонистичной [60]. В любом случае ученые-юристы из всех представленных выше правовых блоков (континентально-европейского, англосаксонского, религиозно-доктринального) не избежали подобного рода оценки. Во втором случае мы имеем дело с практикой включения тех или иных элементов правовой глобализации в национальные правовые порядки. Способность правовых систем ранжировать элементы правовой глобализации в соответствии с собственными запросами в полной мере характеризует их юридический суверенитет.

Особого внимания заслуживает влияние такого проявления глобализации, как цифровизация, на юридическую науку в России и зарубежных странах.

Правовое регулирование общественных отношений - основа устойчивого развития общества. Однако в сферах общества, где нет необходимости императивного контроля над отношениями и где для удобства сторон договора необходимы простые и быстрые решения, правовое регулирование далеко от показателей абсолютной эффективности. Привычное состояние правового регулирования - долгие и сложные процедуры, непредсказуемость многих правовых ситуаций, невозможность работать без юристов. Но право может стать потенциальной точкой роста общей эффективности взаимодействия граждан, бизнеса и государства, той сферой, изменения в которой радикально улучшат жизнь, как это произошло с электроникой и приходом Интернета. Глобализация современного мира трансформирует восприятие саморегулирования в обществе, подводит к необходимости учета нового феномена - автоматизации в сфере права, которая, с нашей точки зрения, позволит ускорить движение к эффективным показателям.

Перед законодателем стоит задача реализации идеи о том, что право может развиваться и интегрироваться в быстро меняющуюся реальность. Именно перед государством должна стоять задача создать стартовую площадку для обсуждения темы автоматизации права экспертами-юристами, айти-специалистами, представителями бизнеса и государства.

Рассмотрим задачи, которые должна обеспечить автоматизация права:

Снижение зависимости от воли правоприменителя и другой стороны в договоре, что позволит:

эффективнее выявлять изначальную волю сторон договора или законодателя;

препятствовать умышленному искажению этой воли;

предотвратить незаконное противодействие этой воле;

существенно снизить риски последующего искажения или ненадлежащего исполнения ранее согласованной воли.

Снижение экономических издержек, экономия времени и ресурсов для рутинных или необязательных операций:

снижение затрат на работу юристов, помогающих найти нормы, относящиеся к конкретной ситуации, смоделировать их использование (машиночитаемые нормы сделают возможным их автоматический поиск и трактовку с максимальной степенью достоверности);

снижение затрат на работу юристов, помогающих разобраться в случаях неоднозначного толкования или противоречия норм (подобные коллизии могут быть устранены уже на стадии соблюдения норм);

снижение затрат на работу специалистов, контролирующих соблюдение норм в результате автоматизации систем сбора и анализа информации;

снижение затрат на работу специалистов, отвечающих за исполнение существенной части решений контролирующих органов и судов (требования, связанные с передачей денег, переводом права и т. д., могут исполняться в автоматическом режиме).

Ускорение развития правоотношений на этапе согласования новых норм и проверки их исполнения. Время будет использоваться сторонами на коммерческие переговоры, не на детальное обсуждение юристами каждого пункта договора. Смарт-контракты гарантируют исполнение договоров.

Постоянное понимание своих рисков и обязательств (или контрагентов). Программное обеспечение, основанное на машиночитаемых нормах закона или договора, позволит в режиме реального времени оценивать регулирующее воздействие, вероятные последствия фиксируемых сторонами коммерческих договорённостей и принимаемых законов.

Повышение прозрачности взаимодействия с государством в публично-правовых отношениях и возможность сделать их максимально эффективными, что снизит уровень зависимости от неформализованной воли отдельных должностных лиц и представителей бизнеса.

Повышение доступности юридических услуг для граждан путем создания недорогих сервисов по их оказанию.

Уменьшение количества коллизий в национальном праве вследствие минимизации негативных последствий человеческого фактора и неразвитости юридической техники.

Автоматизация права для государства связана с удешевлением контрольных процедур, созданием технологически более совершенного законодательства, количественное снижение неясных формулировок, коллизий между нормами законодательства, ускорение нормотворческого процесса, возможность моделирования и оценки регулирующего воздействия законодательства. Широко распространятся автоматизированные консультационные системы, которые по набору параметров будут выдавать готовые варианты поведения, документы, аналитику.

Однако решение этих задач невозможно без создания надлежащей материально-правовой базы, которая обеспечит переход к автоматизации права. Основой для перехода являются:

создание юридического метаязыка для программного описания норм;

создание среды и технической инфраструктуры для внедрения автоматизации права;

создание юридического браузера;

создание юридического тезауруса;

открытость и доступность исходного кода и программной среды нормотворчества;

использование разработок в области интернет технологий (Big Data, нейронные сети, смарт-контракты на основе Etherium);

создание законодательной базы, регламентирующей применение этих технологий.

Воля законодателя, выраженная в нормах, нередко искажается - либо по ошибке, либо умышленно. Соответственно, огромные ресурсы тратятся на то, чтобы избежать ошибки (например, расходы на юристов, толкующих нормы, на содержание судейского корпуса, на исполнительные органы). Также отсутствие автоматизации приводит к излишней бюрократизации.

Результатом неоднозначного понимания воли законодателя могут стать непоследовательность в правоприменительной деятельности и злоупотребления со стороны госорганов и регулируемых субъектов. Традиционное правовое регулирование существует много веков, однако новые технологии дают огромный простор для улучшения правового регулирования в короткий период времени. Тот прогресс, который произошел за последние 10 лет в сфере криптографии, нейросетей, работы с огромными массивами данных, меняет общество, а вместе с обществом должно развиваться и право.

Председатель правления ПАО Сбербанк Г.О. Греф в своей лекции перед студентами Балтийского федерального университета им. И. Канта заявил, что в 2016 г. в Сбербанке были сокращены 450 юристов, которые готовили иски. Сокращения произошли из-за того, что нейронные сети готовят исковые заявления значительно лучше юристов, которые не знают, как работать с нейронной сетью. Также он призвал студентов, которые заботятся о своем будущем, пройти соответствующий курс обучения Погрефность // Российская газета. URL: https://rg.ru/2017/07/25/german-gref-svoej-lekciej-pered-studentami-vzorval-set.html (дата обращения: 10 февраля 2019 г.)..

Несмотря на все вышесказанное, у автоматизации права есть и недостатки, а потому следует обозначить ее пределы.

Автоматизация права должна быть направлена на ускорение юридического процесса путем упрощения формальных процедур. По словам П.В. Крашенинникова, работа законодателя или адвоката по сложным уголовным или гражданским делам, а не по долговым распискам или кредиторской задолженности, она требует анализа целого ряда обстоятельств, которые истолковать можно с точки зрения закона и так, и так. Ведь неслучайно есть такое выражение, что хороший юрист - это не тот, который знает все законы, а тот, который умеет ими пользоваться. Именно этим отличается высокий профессионал от обычного ремесленника. Ремесленника компьютер, возможно, и заменит когда-нибудь, а профессионала - никогда. Другое дело - профессия нотариуса. С учетом того, что функция нотариуса - проверять ту или иную сделку на ее соответствие закону, это может сделать и нейросеть. Регистрация сделок тоже не потребует вмешательства нотариуса, так как с переводом реестра на технологию блокчейн отпадет необходимость в регистрации факта, вся информация будет записываться в блоки цепи. То есть профессия нотариуса со временем если и не исчезнет, то очень потеряет в объеме полномочий.

В Швеции и ряде других стран все сделки в области недвижимости реализуются с применением технологии блокчейн. Также о переходе на технологию блокчейн в сфере ведения государственных реестров неоднократно заявляли власти Украины Украинские госреестры по земле и недвижимости скоро будут на блокчейне // Страна. URL: https://strana.ua/news/122575-zemelnyj-reestr-i-reestr-nedvizhimosti-perevedut-na-blokchejn.html (дата обращения: 10.02.2019)., схожей с Россией в области правовой системы.

Считается, что не допустима автоматизация права в судебных процессах, так как только человек с присущим ему образом мышления может правильно оценить ту или иную жизненную ситуацию и вынести решение, основываясь на внутренних убеждениях. Однако в российском гражданском и арбитражном процессе появляется тенденция к упрощению судебных решений, связанная с отсутствием мотивировочной части в решениях по делам, рассматриваемым в порядке упрощенного производства. Такие изменения направлены на повышение эффективности деятельности судов и их разгрузку, при сохранении компетенции суда в лице судей на надлежащую оценку доказательств по своему внутреннему убеждению. Развитие нейросетей, а также иных механизмов обработки данных, в скором времени может привести к трансформации института упрощенного производства в гражданском и арбитражном процессе при сохранении таких свойств судебного решения, как обязательность, исполнимость, преюдициональность и неопровержимость.

Так, в сфере административного производства широко применяются средства автоматической фиксации правонарушений на транспорте. В 2017 г. пресс-служба ГИБДД отчиталась о 83,2 млн. постановлений по делам об административных правонарушениях на транспорте, зафиксированных с использованием стационарных и передвижных комплексов, работающих в автоматическом режиме.

В контрактном, предпринимательском, гражданском праве, связанных с заключением сделок, удостоверением юридических фактов, исполнением обязательств, применение автоматизированного права диктуется усложнением этих процессов и развитием необходимых технологий.

Предпринимательское право, как право, наиболее восприимчивое к изменениям рынка, уже широко использует достижения IT-сферы, что особенно ярко проявляется в сфере международных поставок. Поиском решений в данной сфере заняты и крупные компании, такие как IBM и Wallmart, так и небольшие финтех-стартапы, например швейцарская компания Ambrosus.

Технология блокчейн (blockchain) - система организации распределенной базы данных. В частности, она помогает проводить платежи в режиме онлайн, оперативно подтверждать актуальность данных о клиенте или сделке, регистрировать сделки и вести их реестр.

Суть решений в сфере международных поставок состоит в комбинировании разработок на основе блокчейн и Интернета вещей (например, «умных» капсул с использованием QR-кодов и RFID, разработанных для отслеживания движения продукции) со смарт-контрактами, которые в автоматизированном р е- жиме проверяют продукцию на соответствие правовому регулированию государства, на территорию которого она попадает. Воспринимая данные изменения в сфере международных поставок, Европарламент согласовал текст резолюции об использовании блокчейна в торговле ЕП согласовал текст резолюции об использовании блок-чейна в торговле // РИА «Новости». URL: https://ria.ru/20181214/1548022536.html (дата обращения: 10.02.2019)..

Внедрение технологии блокчейн в цепочки поставок может в целом увеличить эффективность, скорость и объемы глобальной торговли, ограничив затраты, связанные с международными операциями, отмечается в резолюции. Блокчейн может повысить прозрачность цепочек поставок, снизить затраты, увеличить степень доверия контрагентов, упростить процесс глобальной торговли. Компании, работающие в данном направлении, уже представляют успешные кейсы применения своих технологий в области поставок продуктов питания Ambrosus and the Madagascar Bourbon Vanilla Supply Chain // Ambrosus. URL: https://ambrosus.com/assets/en/vanilla_poc_web.pdf (дата обращения: 10.02.2019)..

Значительным направлением цифровизации является не только трансформация правовых институтов, но и методик преподавания правовых дисциплин.

Население России в целом готово к использованию цифровых технологий в обучении. Законодательство также приводится в соответствие с требованиями складывающихся общественных отношений в сфере онлайн-образования. Важнейшим проявлением цифровизации образовательного процесса является создание электронных образовательных ресурсов, предназначенных как для обучения студентов-очников, так и для дистанционного образования.

В условиях цифровизации классическому университету, стремящемуся развиваться на мировом рынке образования, борющемуся за признание в мировых рейтингах, необходимо выбрать путь развития в онлайн-среде. Возможны несколько вариантов интеграции технологии онлайн-обучения в образовательный процесс:

полный перевод части образовательных программ в онлайн-режим (например, в части организации заочного и дистанционного обучения);

полный перевод только части курсов в рамках образовательных программ в онлайн-режим;

внедрение смешанного обучения (blended learning) с сохранением очных занятий, которые дополняются дистанционным контентом.

Значение информационных технологий в процессе обучения постепенно возрастает с начала 2000-х гг., а в 2011 г. произошел взрывной рост количества обучающихся по дистанционным IT-технологиям.

Рынок платформ образовательных технологий представлен большим количеством специализированных платформ, используемых университетами (однако использование платформ на клиентских условиях не является единственным доступным вариантом, университеты также разрабатывают собственные образовательные ресурсы).

На данный момент в России в рамках указанного приоритетного национального проекта разработан и введен в действие портал https://online.edu.ru/ru/ (Современная цифровая образовательная среда), на котором представлено 26 национальных образовательных платформ.

Согласно данным Class Central наиболее популярными онлайн-платформами являются:

Coursera - 30 млн. пользователей;

edX - 14 млн. пользователей;

XuetangX - 9,3 млн. пользователей;

Udacity - 8 млн. пользователей;

FutureLearn - 7,1 млн. пользователей.

При этом одной из самых востребованных дисциплин в сфере дистанционного обучения является юриспруденция (согласно исследованию ЮНЕСКО по Европе, число лиц, изучающих юриспруденцию с помощью онлайн-курсов, составляет 6 %). Мировым лидером в области использования информационных технологий в сфере образования являются Соединенные Штаты Америки. В США из 20 млн. студентов вузов онлайн обучается треть (полностью или частично). Полностью дистанционное обучение с присвоением государственного диплома предлагают многие американские колледжи и университеты, например Университет штата Пенсильвания, Бостонский университет, Университет Индианы.

По данным исследования образовательных технологий, в России онлайн-образование растет быстрее, чем на зрелых рынках, в среднем на 15 % в год. Прирост числа российских учащихся на онлайн-платформах в 2017 г. по данным Coursera составил 41 % (для сравнения в Европе - 28 % Данные конференции Ed Crunch 2018.). Все это сказывается на трансформации юридической науки и практики. Здесь вузы должны становиться центрами, интегрирующими современные, в том числе инновационные, образовательные практики, педагогические технологии, методики проведения научных исследований в сфере юридического образования. Необходимо создавать центры компетенции в области юридического образования и науки, которые смогут консолидировать усилия ученых в направлении совершенствования исследовательского и образовательного процессов как с содержательной, конструктивной, так и с технологической стороны.



Заключение

Проведенный выше компаративный анализ особенностей эволюции юридической науки в разных правовых семьях показал, что данный сегмент гуманитарного знания зарождался и развивался, прежде всего, в непосредственной привязке к локальным сообществам. Мы могли наблюдать варианты вненационального взгляда на юридическую науку (речь идет о различных правовых школах исламского права, о доктрине неотомизма и юридической школе средневековых глоссаторов), но в целом право и наука о праве носили до начала эры глобализации по большей части национальный характер. Выход из неолита мировой юридической науки породил целый комплекс проблем правовой регламентации, о котором мы писали выше. Магистральной же проблемой в данном случае следует считать дискуссию об интернациональной сущности юридической науки не только в сегменте сравнительного и интеграционного права. Характеризуя практическую зону мировой юриспруденции, можно со всей уверенностью утверждать, что ее интернационализация состоялась. Многочисленные эмпирики международных юридических бюро, подкрепляемые в том числе и на легальном уровне См. подробно по данному вопросу Директиву № 98/5/ЕС от 16 февраля 1998 г. «Об облегчении практики адвоката в другом государстве-члене, в котором квалификация была получена на постоянной основе», в которой устанавливается важный принцип осуществления адвокатской деятельности в странах-участницах ЕС: «Любой адвокат должен иметь право практиковать на постоянном основании в любом другом государстве-члене под профессиональным титулом своей страны»., - яркое тому доказательство. Что касается юридической науки в целом, то здесь вопрос, на наш взгляд, остается открытым. Ответы на него становятся еще более затруднительными, если мы говорим не просто об интернационализации юридической науки, а об интернационализации в синтезе с цифровизацией. Возможны ли в перспективе роботизированные ученые-юристы, ведущие свою деятельность в мировом юридическом пространстве? (В 2018 г. мировой общественности уже был представлен преподаватель философии - робот.) На первый взгляд - вопрос из разряда футурологических. Но стремительность развития информационных технологий такова, что это будет футурология будущего не отдаленного, а отстоящего от нас на чрезвычайно близкий временной промежуток.



Библиографический список

1. Абу Амина Биляль Филипс. Эволюция фикха (Исламский закон и мазхабы) / пер. с англ. Т.В. Гончаровой. Киев: Ансар Фаундейшн, 2001. 224 с.

2. Аннерс Э. История европейского права. М.: Наука, 1994. 397 с.

3. Бондаренко Ю.В. История становления и развития канонического права в период раннего христианства и Вселенских соборов // Пробелы в российском законодательстве. 2011. № 6. С. 291-294.

4. Валдавина С.Э., Косарева Е.С. Юридическая наука как прообраз западной науки Нового времени // Философия права. 2016. № 3 (76). C. 60-63.

5. Васильев И.В. Осущности и пользе законов вообще и о необходимости изучения законов отечественных: лекция. М., 1828. 19 с.

6. Виноградов П.Г. Очерки по теории права. Римское право в средневековой Европе. М.: Зерцало, 2010. 288 с.

7. Вишневский А.А. Каноническое право. Древняя Церковь и Западная традиция. М.: Институт философии, теологии и истории Святого Фомы, 2006. 276 с.

8. Вишневский А.А. О системе канонического права // Право. Журнал Высшей школы экономики. 2010.№ 4. С. 47-59.

9. Воскресенский Н.А. Петр Великий как законодатель. Исследование законодательного процесса в России в эпоху реформ первой четверти XVIII века. М.: Новое лит. обозрение, 2017. 640 с.

10. Герасименко А.П. Англо-американская философия права. Благовещенск, 2016. 165 с.

11. Доктор Рахман. Краткая история ислама. М., 2003. 416 с.

12. Захарова М.В. Влияние глобализации на юридическую карту // Lex Russica. 2011. № 3. С. 417-444.

13. Захарова М.В. Правовые сообщества современности: опыты и ошибки типового строительства // Юридическое образование и наука. 2016. № 1.С. 16-19.

14. Захарова М.В. Сравнительное право: вопросы теории и практики. М.: Проспект, 2012. 157 с.

15. Игнатенко А.А. Ислам в XXI веке: главные направления исследований // Исламоведение. 2010. № 3.С. 4-29.

16. Кабрияк Р. Кодификации. М., 2007. 480 с.

17. Калинина Е.В., Белякова А.М. Мидраш как техника анализа текстов Торы и основа послесинайского правотворчества// Пробелы в российском законодательстве. 2011. № 5. С. 41-45.

18. Cesaro J.-F. et alii. Pour la legon d'agregation en 24 heures. Dijon, 2004. 462 p.

19. Delpeuch Th. Une critique de la globalisation juridique de style civiliste. Etat des reflexions latines sur la transnationalisation du droit a partir du Dictionnaire de la globalisation // Droit et societe. 2012. Issue 3, № 82. Pp. 733-761.

20. Doe N. Fundamentals of Authority in Late Medieval in English Law. Cambridge, 1990.

21. Gatti-Montain J. Le systeme d'enseignement du droit en France. Presses Universitaires de Lyon, Coll. Critique du droit, 1987. 312 p.

22. Ghestin J., Goubeaux G. Traite de Droit Civil. Introduction generale. Paris, 1990. 891 p.

23. Islamic Finance for Asia: Development, Prospects, and Inclusive Growth. Manila: Asian Development Bank, 2015. 111 p.

24. Moron-Puech B. Etat des lieux et propositions nouvelles pour une evolution du concours d'agregation de l'enseignement superieur // Revue de Droit d'Assas. 2016. 12.

25. URL: https://www.u-paris2.fr/sites/default/files/document/brochures_plaquette/rda-12-fev-rier-2016.pdf. (date of circulations: 10.01.2019).

26. Poirmeur Y. La fin du droit: approaches politistes // La fin du droit? Actes du colloque des 5 et 6 decembre 2013. Mare & Martine. 293 p.

27. Postema G.J. Some Roots of the Notion of Precedent // Precedent in Law (Goldstein L. ed.). 1987. Pp. 9-33.

28. Selden J. Seldeniana, or, The Table Talk of John Selden. London, 1789. Pp. 45-46.

29. Vinogradov P. Collected papers, Greek Law. Oxford, 1928. Vol. 2. 41 p.

30. Wade E.C.S., Bradley A.W. Constitutional and Adminisstrative Law. London, 1994. Pp. 31-33.

31. Wieacker F. Privatrechtsgeschichte der Neu- zeit. Gottingen, 1967. 659 p.

32. Zakharova M.V., Voronin M.V. Measure of Freedom in the Context of Legal Regulation of Genomic Research: Foreign Experience // Revista Dilemascontemporaneos: Educacion, Politica y Valores. Year VI. Special Edition. December 2018. URL: https://dilemascontem-poraneoseducacionpoliticayvalores.com/_files/200004128c6b43c7b2e/EE%2018.12.16%20Medida%20de%20libertad%20en%20el%20contexto%20de%20la%20regulaci%C3%B3n%20legal%20de.... pdf (date of circulations: 10.01.2019).

33. Kerchove M. van de, Ost F. Le systeme juridique entre ordre et desordre. Paris: Presses Universitaires de France, 1988. 254 p.



References

1. Abu Ameenah Bilal Philips. Evolyutsiya fikk- ha (Islamskiy zakon i mazkhaby) [The Evolution of Fiqh (Islamic Law and The Madh-habs); transl. from Eng. by T.V. Goncharova]. Kiev, 2001. 224 p. (In Russ.).

2. Anners E. Istoriya evropeyskogo prava [History of European Law]. Moscow, 1994. 397 p. (In Russ.).

3. Bondarenko Yu.V. Istoriya stanovleniya i razvitiya kanonicheskogo prava v period rannego khristianstva i Vselenskikh soborov [History of Formation and Development of the Canonical Law in the Period of Early Christianity and the Era of Ecumenical Councils]. Probely v rossiyskom zakonodatel'stve - Gaps in Russian Legislation. 2011. Issue 6. Pp. 291-294. (In Russ.).

4. Valdavina S.E., Kosareva E.S. Yuridicheskaya nauka kak proobraz zapadnoy nauki Novogo vremeni [Legal Science as a Type of Western Science of Moderns Times]. Filosofya prava - Philosophy of Law. 2016. Issue 3(76). Pp. 60-63. (In Russ.).

5. Vasil'ev I.V. O sushchnosti i pol'ze zakonov voobshche i o neobkhodimosti izucheniya zakonov otechestvennykh: lektsiya [On the Essence and Benefits of Laws in General and on the Need to Study Domestic Laws: Lecture]. Moscow, 1828. 19 p. (In Russ.).

6. Vinogradoff P.G. Ocherki po teorii prava. Rimskoe pravo v srednevekovoy Evrope [Essays on the Theory of Law. Roman Law in Medieval Europe]. Moscow, 2010. 288 p. (In Russ.).

7. Vishnevskiy A.A. Kanonicheskoe pravo. Drevnyaya Tserkov' i Zapadnaya traditsiya [Canon Law. Ancient Church and the Western Tradition]. Moscow, 2006. 276 p. (In Russ.).

8. Vishnevskiy A.A. O sisteme kanonicheskogo prava [On Canon Law System]. Pravo. Zhurnal Vysshey Shkoly Ekonomiki - Law. Journal of the Higher School of Economics. 2010. Issue 4. Pp. 47-59. (In Russ.).

9. Voskresenskiy N.A. Petr Velikiy kak zakonodatel'. Issledovanie zakonodatel'nogo protsessa v Rossii v epokhu reform pervoy chetverti XVIII veka [Peter the Great as a Legislator. The Study of Legislative Process in Russia in the Era of Reforms of the First Quarter of the 18th Century]. Moscow, 2017. 640 p. (In Russ.).

10. Gerasimenko A.P. Anglo-amerikanskaya filosofiya prava [Anglo-American Philosophy of Law]. Blagoveshchensk, 2016. 165 p. (In Russ.).

11. Doctor Rahman. Kratkaya istoriya islama [A Brief History of Islam]. Moscow, 2003. 416 p. (In Russ.).

12. Zakharova M.V. Vliyanie globalizatsii na yuridicheskuyu kartu [Impact of Globalization on the Legal Map of the World]. Lex Russica - LEX RUSSICA. 2011. Vol. 70. Issue 3. Pp. 417-444. (In Russ.).

13. Zakharova M.V. Pravovye soobshchestva sovremennosti: opyty i oshibki tipovogo stroitel'stva [Legal Communities of the Present: Experiences and Mistakes of Their Standard Construction]. Yuridicheskoe obrazovanie i nauka - Juridical Education and Science. 20125. Issue 1. Pp. 16-19. (In Russ.).

14. Zakharova M.V. Sravnitel'noe pravo: voprosy teorii i praktiki [Comparative Law: Aspects of Theory and Practice]. Moscow, 2012. 157 p. (In Russ.).

15. Ignatenko A.A. Islam v XXI veke: glavnye napravleniya issledovaniy [Islam in the 21st Century: Main Directions of Research]. Islamovedenie - Islamic Studies. 2010. Issue 3. Pp. 4-29. (In Russ.).

16. Cabrillac R. Kodifikatsii [Codifications]. Moscow, 2007. 480 p. (In Russ.).

17. Kalinina E.V., Belyakova A.M. Midrash kak tekhnika analiza tekstov Tory i osnova poslesinayskogo pravotvorchestva [Midrash as a Technique for Analyzing Torah Texts and a Basis of Post-Sinaic Lawmaking]. Probely v rossiyskom zakonodatel'stve - Gaps in Russian Legislation. 2011. Issue 5. Pp. 41-45. (In Russ.).

18. Kaya M. 250 khadisov s kommentariyami o normakh zhizni musul'manina /per. s tur. 2-e izd. [250 Hadith with Comments on the Rules of Muslim Life; transl. from Turkish. 2nd ed.]. Moscow, 2010. 616 p. (In Russ.).

19. Kozhevina M.A. Yuridicheskaya nauka i zakonotvorchestvo v Rossii: k istorii voprosa [Jurisprudence and Lawmaking in Russia: to the Historical Background]. Prolog: zhurnal o prave - Prologue: Law Journal. 2016. Issue 3. Pp. 10-13. (In Russ.).

20. Koran, perevody i kommentarii. Sunna, khadisy Proroka [Quran, Translations and Comments. Sunnah, Hadith of the Prophet]. Moscow, 2006. 783 p. (In Russ.).

21. Kresin A.V. Nemetskaya filosofiya natsional'- nogo prava v kontse XVIII - nachale XIX v. i transformatsiya yuridicheskoy nauki [German Philosophy of National Law in Late 18th and Early 19th Century and Transformation of Jurisprudence]. Nauchnyy ezhegodnik Institu- ta filosofii i prava Ural'skogo otdeleniya Rossiyskoy akademii nauk - Research Yearbook of The Institute of Philosophy and Law of the Urals Division of the Russian Academy of Sciences. 2014. Vol. 14. Issue 3. Pp. 197-209. (In Russ.).

22. Cross R. Pretsedent v angliyskom prave /per. s angl. T. V. Aparovoy; pod obshch. red. F.M. Reshetnikova [Precedent in English Law; transl. from Eng. by T.V. Aparova; ed. by F.M. Reshetnikov]. Moscow, 1985. 238 p. (In Russ.).

23. Le Goff J. Intellektualy v Srednie veka [Intellectuals in the Middle Ages]. St. Petersburg, 2003. 160 p. (In Russ.).

24. Lukovskaya D.I. Sotsiologicheskoe napravle- nie vo frantsuzskoy teorii prava [Sociological Direction in the French Theory of Law]. Leningrad, 1972. 128 p. (In Russ.).

25. Malinovskaya N.V. Istoricheskie korni metodologicheskikh osnov sovremennoy pravovoy interpretatsii [Historical Roots of the Methodological Basis of Modern Legal Interpretation]. Vestnik Voronezhskogo gosudarstvennogo universiteta. Seriya: Lingvistika i mezhkul'turnaya kommunikatsiya - Proceedings of Voronezh State University. Series: Linguistics and Intercultural Communication. 2008. Issue 2. Pp. 263-269. (In Russ.).

26. Merkel A. Yuridicheskaya entsiklopediya / per. F.K. Zeydelya; pod red. V. M. Gribovskogo, so vtorogo posmertnogo izdaniya [Juridical Encyclopedia; transl. by F.K. Zeydel'; ed. by V.M. Gribovskiy; based on the 2nd posthumous edition]. St. Petersburg, 1902. 256 p. (In Russ.).

27. Merkel A. Rudol'f Iering [Rudolf von Jhering]. Zhurnal yuridicheskogo obshchestva: pri Imperatorskom S.-Peterburgskom universitete - Journal of the Law Society at the Saint Petersburg Imperial University. St. Petersburg, 1894. Book 1. Pp. 4-31. (In Russ.).

28. Merkel A. Sila i pravo / per. s nem. [Force and Law; transl. from Germ.]. Mezhdunarodnaya biblioteka - International Library. Odessa, 1895. Issue 27. 40 p. (In Russ.).

29. Mikhaylov A.M. Ocherki po teorii i istorii angliyskogo prava [Essays on the Theory and History of English Law]. Moscow, 2015. 368 p. (In Russ.).

30. Nedil'ko Yu.V. “Kommentarii k zakonam Anglii ” U. Blekstona i ikh znachenie dlya razrabotki sposobov i pravil tolkovaniya [W. Blackstone's “Commentaries on the Laws of England” and Their Importance for the Development of Methods and Rules of Law Interpretation]. Gumanitarnye, sotsial'no-ekonomicheskie i obshchestvennye nauki - Humanities, Social-Economic and Social Sciences. 2015. Issue 5. Pp. 78-82. (In Russ.).

31. Novgorodtsev P., Muromtsev S., Kareev N. et al. Nemetskaya istoricheskaya shkola prava [German Historical School of Law]. Chelyabinsk, 2010. 528 p. (In Russ.).

32. Novgorodtsev P.A. Istoricheskaya shkola yu- ristov. Ee proiskhozhdenie i sud'ba [Historical School of Lawyers. Its Origin and Fate]. Nemetskaya istoricheskaya shkola prava / P. Novgorodtsev, S. Muromtsev, N. Kareev i dr. [German Historical School of Law; P. Novgorodtsev, S. Muromtsev, N. Kareev et al.]. Chelyabinsk, 2010. Pp. 1-225. (In Russ.).

33. Oksamytnyy V.V. Mnogoaspektnost' istochnikov sovremennoy pravovoy sistemy Izrailya [Multidimensionality of Sources of the Modern Legal System of Israel]. Vestnik Bryanskogo gosudarstvennogo universiteta - The Bryansk State University Herald. 2013. Issue 2. Pp. 165-168. (In Russ.).

34. Poldnikov D.Yu. Nauchnaya doktrina i argumentatsiya sudebnykh resheniy v kontinental'noy pravovoy traditsii: epokha formirovaniya [Academic Doctrine and Argumentation of Court Decisions in the Continental Law Tradition: Era of Formation]. Yuridicheskaya tekhnika. Ezhegodnik. Tret'i Babaevskie chteniya: Yuridicheskaya argumentatsiya: teoriya, praktika, tekhnika [Juridical Technique. Yearbook. Third Babayev's Readings: Juridical Argumentation: Theory, Practice, Technique]. Nizhny Novgorod, 2013. Issue 7. Part 1. Pp. 279-286. (In Russ.).

35. Przhilenskiy V.I. Neokantianstvo v sovetskoy i postsovetskoy yurisprudentsii: zhizn' pod chuzhim imenem [Neo-Kantianism in the Soviet and Post-Soviet Jurisprudence: Life under an Assumed Name]. German Kogen v istorii russkoy filosofii: tezisy dokladov i programma mezhdunarodnoy nauchnoy konferentsii. Moskva, 4-5 iyunya 2018 g. [Hermann Cohen in the History of Russian Philosophy: Summaries of Reports and Program of International Scientific Conference. Moscow, June 4-5, 2018]. Moscow, 2018. Pp. 15-16. (In Russ.).

36. Solov'ev A.A. Zarubezhnye modeli i opyt kodifikatsii sportivnogo zakonodatel'stva [Foreign Models and Experience of Codifying Sport Legislation]. Moscow, 2011. 100 p. (In Russ.).

37. Uvarov P.Yu. Istoriya intellektualov i intellektual'nogo truda v Srednevekovoy Evrope: kurs lektsiy [History of Intellectuals and Intellectual Labour in Medieval Europe: Lecture Course]. Moscow, 2000. 98 p. (In Russ.).

38. Uspenskaya N.A. Vysshee obrazovanie v arabskikh stranakh: proshloe i nastoyashchee [Higher Education in Arab Countries: from Past to Present]. Vestnik MGIMO-Universiteta - MGIMO Review of International Relations. 2014. Vol. 35. Issue 2(35). Pp. 307-312. (In Russ.).

39. Elon M. Evreyskoe pravo [Jewish Law]. St. Petersburg, 2002. 611 p. (In Russ.).

40. Yumashev Yu.M., Filimonov K.V. Evropeyskiy Soyuz i mezhdunarodnoe chastnoe pravo: istoki evropeyskogo chastnogo prava (shkola glossatorov) [European Union and International Private Law: Origins of European Private Law (the School of Glossators)]. Pravo. Zhurnal Vysshey shkoly ekonomiki - Law. Journal of the Higher School of Economics. 2009. Issue 1. Pp. 3-20. (In Russ.).

41. Arnaud A.-J. Les juristes face a la societe 1975-1993. Droit et societe. 1993. Issue 25. Pp. 525-541. (In Fr.).

42. Arnaud A.-J. Les juristes face a la societe du 19 siecle a nos jours. Paris, 1975. 228 p. (In Fr.).

43. Arnaud A.-J. Reflections on `Complex Decision' and European Law-Making Process. In: Arnaud A-J, Olgiati V. (ed.) `On Complexity and Socio-Legal Studies: Some European Examples'. Onati Proceedings. Onati, IISL-Onati, 1993. Vol. 14. Pp. 102-114. (In Fr.).

44. Barbour W.T. Some Aspects of Fifteenth Century Chancery. Harvard Law Review. 1917-1918. Issue 31. Pp. 245-313. (In Eng.).

45. Bergbohm K. Jurisprudenz und Rechts-philosophie: kritische Abhandlungen. Bd. 1, Einleitung. Abh. 1: Das Naturrecht der Ge- genwart. 1892. 566 p. (In Germ.).

46. Cesaro J.-F. et al. Pour la legon d'agregation en 24 heures. Dijon, 2004. 462 p. (In Fr.).

47. Delpeuch Th. Une critique de la globalisation juridique de style civiliste. Etat des reflexions latines sur la transnationalisation du droit a partir du Dictionnaire de la globalization. Droit et societe. 2012. Issue 3(82). Pp. 733761. (In Fr.).

48. Doe N. Fundamentals of Authority in Late Medieval English Law. Cambridge, 1990. Pp. 3-4. (In Eng.).

49. Gatti-Montain J. Le systeme d'enseignement du droit en France. Lyon, 1987. 312 p. (In Fr.).

50. Ghestin J., Goubeaux G. Traite de Droit Civil. Introduction generale. Paris, 1990. 891 p. (In Fr.).

51. Islamic Finance for Asia: Development, Prospects, and Inclusive Growth. Manila: Asian Development Bank, 2015. 111 p. (In Eng.).

52. Moron-Puech B. Etat des lieux etpropositions nouvelles pour une evolution du concours d'agregation de l'enseignement superieur. Revue de Droit d'Assas. 2016. Issue 12. Available at: https://www.u-paris2.fr/sites/default/files/document/brochures_plaquette/rd a-12-fevrier-2016.pdf (accessed 10.01.2019). (In Fr.).

53. Poirmeur Y. La fin du droit: approaches politistes. La fin du droit? Actes du colloque des 5 et 6 decembre 2013. Mare & Martine. 293 p. (In Fr.).

54. Postema G.J. Some Roots of the Notion of Precedent. Precedent in Law; ed. by L. Goldstein. 1987. Pp. 9-33. (In Eng.).

55. Selden J. Seldeniana: Or, The Table-Talk of John Selden. London, 1789. Pp. 45-46. (In Eng.).

56. Vinogradoff P. Collected Papers, Greek Law. Oxford, 1928. Vol. 2. 41 p. (In Eng.).

57. Wade E.C.S. and Bradley A.W. Constitutional and Administrative Law. London, 1994. Pp. 31-33. (In Eng.).

58. Wieacker F. Privatrechtsgeschichte der Neuzeit. Goettingen, 1967. 659 p. (In Germ.).

59. Zakharova M.V. and Voronin M.V. Measure of Freedom in the Context of Legal Regulation of Genomic Research: Foreign Experience. Revista Dilemas Contemporaneos: Educacion, Politica y Valores. Year VI. Special Edition. December 2018. Available at: https://dilemascontemporaneoseducacionpoli-ticayvalores.com/_files/200004128c6b43c7b2e/EE%2018.12.16%20Medida20de%20libertad%20en%20el%20contexto%20de%20la%20regulaci%C3%B3n%20legal%20de pdf. (accessed 10.01.2019). (In Eng.).

...