Исламский мир на геополитической карте

Размещено на http://www.allbest.ru/

Геополитические центры исламского мира

В течение последних двух десятилетий в мире идет сложный процесс возрастания веса и роли мусульманских государств. Неоднозначность этого явления просматривается как в экономической, так и в политической сферах. Одни мусульманские государства заняли важнейшее место в мировой экономике благодаря гигантским запасам углеводородов, поставляемых в развитые страны. Для стран--экспортеров нефти характерен высокий уровень жизни населения. Напомним, что национальный доход на душу населения Катара превысил аналогичный показатель США. Другие государства, не входя в число ведущих поставщиков энергоресурсов, добились высоких показателей в экономическом развитии. Таким примером может служить Турция.

Между странами исламского мира существуют глубочайшие различия в политических системах, политической культуре, в значимости роли религии в обществе, в правовых нормах и институтах (от господства шариата до господства либеральных норм западного образца). Межгосударственные противоречия, соперничество, нерешенность ряда межгосударственных проблем выплескиваются во вспыхивающие время от времени между исламскими государствами конфликты. Чрезвычайное многообразие этнических групп, населяющих мусульманские страны, предопределяет их соперничество и несовпадение интересов между ними.

Исламский мир на геополитической карте современности выглядит одним из самых неспокойных и динамичных регионов планеты. Ислам -- вторая по численности последователей мировая религия, приверженцы которой составляют большинство населения в 48 странах мира, или пятую часть жителей планеты (1,3 млрд. человек). Так называемый «мусульманский Восток» включает в себя не только арабские государства Ближнего Востока и Персидского залива -- древние центры мусульманской культуры, -- но также Афганистан, Иран, Пакистан и Турцию, в которых роль ислама как фактора общественной жизни очень велика. Таким образом, около половины народов, исповедующих ислам, живет в Южной и Юго-Восточной Азии, менее 20% мусульман -- арабы.

Другой крупный ареал распространения ислама -- «мусульманский Север», включающий мусульманские страны постсоветского пространства на Кавказе и в Центральной Азии, а также мусульманские регионы России (по разным данным, от 12 до 20 млн. человек). Российские исследователи отмечают, что «мусульманский Север» значительно отличается от Востока, поскольку исламские традиции здесь были значительно подорваны в прошлом веке атеистическим советским режимом, поэтому трудно говорить об исламе как факторе наднациональной идентичности -- значительно большую роль здесь играют клановые отношения.

Быстрому росту исламского мира способствует демографический фактор: если в 1980 г. численность мусульман в мире составляла 18% всего населения земного шара, то в 2000 г. -- 23%, по прогнозам к 2025 г. она составит уже 31%, т.е. впервые превзойдет по численности христианское население планеты.

Численность мусульманской общины Европы (без стран СНГ) быстро увеличивается. За последнее десятилетие число мусульман в европейских странах удвоилось, достигнув 23 млн., что составляет примерно 5% всей численности населения (для сравнения: в 1950 году в европейских государствах проживало не более 800 тыс. мусульман). В настоящее время наибольшее число мусульман проживает во Франции (6 из 62 млн.), за ней идут Германия (3 из 82 млн.), Британия (1,5 из 60 млн.), Италия (около 1 из 58 млн.), Испания (около 1 из 40 млн.). Предполагается, что число мусульман в Европе удвоится к 2025 году, а в 2050-м, по примерным расчетам, достигнет 20% населения. А если добавить население Турции (в настоящее время около 70 млн. человек), которая к тому времени, вероятно, станет членом Евросоюза, мусульманское население Европы будет значительно больше.

С учетом турецкого фактора в обозримой перспективе большинство населения Европы составят мусульмане. Эти расчеты не принимают во внимание некоторые другие обстоятельства, которые могут повлиять на ситуацию, изменив ее как в одну, так и в другую сторону. Это, в частности, (1) динамика прироста (или убывания) немусульманского населения Европы, (2) аналогичная динамика в отношении мусульманского населения, (3) уровень иммиграции новых групп мусульманского населения, (4) возможная иммиграция немусульманского населения (к примеру украинцев), (5) динамика изменения численности населения Турции, (6) возможный отъезд части гастарбайтеров на родину, (7) возможный переход из одного вероисповедания в другое и т.п.

Кроме того, неизвестно, в каком направлении пойдет процесс интеграции мусульманского населения в европейское общество и какой к середине XXI века будет роль религиозных маркеров идентичности, учитывая продолжающийся процесс секуляризации. Нельзя не учитывать и то, что в нынешней Европе существует несколько моделей взаимодействия с иммигрантами: модель ассимиляции (Франция), модель мульти-культурализма (Великобритания) и нечто среднее между ними (Германия). В последнем случае иммигранты рассматриваются как временные гости, приехавшие в страну поработать, с тем чтобы в дальнейшем вернуться на родину, и в результате даже представители второго и третьего поколений иммигрантов зачастую не могут получить немецкое гражданство. Не ясно, какая модель восторжествует в будущем объединенном Евросоюзе. Возможно, еще раньше, чем в зарубежной Европе, мусульмане составят большинство населения на постсоветском пространстве.

Геополитический вектор Ирана и Турции

геополитический ислам антитеррористический конфликт

Сегодня Иран является государством, занимающим важное геополитическое положение, обладающий большими запасами стратегически значимых полезных ископаемых, большими человеческими ресурсами и имеющий мощный военный и экономический потенциал. Так, площадь Ирана составляет 1648 тыс. кв. км, это самое большое по территории государство на Ближнем и Среднем Востоке, (более чем в два раза превышающее площадь Турции), имеющее выходы к морям (1/3 границ Ирана морские). Это облегчает экономические связи Ирана со многими странами мира.

В геополитических вопросах на постсоветском пространстве Иран сыграл позитивную роль.

В одном случае в урегулировании межтаджикского конфликта. Иран опасался усиления этнической нестабильности в регионе, что неизбежно усилило бы и его сложные внутренние этнические проблемы. Российские эксперты подчеркивают, что иранское политическое руководство обеспокоено возможностью повторения «афганской модели» в Иране для свержения теократического режима Тегерана и замены его прозападным, поскольку США поддерживают антиклерикальные силы в Иране.

Основная проблема в том, что Иран уязвим с точки зрения этнических конфликтов: из 65-миллионного населения страны только чуть более половины населения персы, четвертую часть составляют азербайджанцы, а остальную четверть -- разнообразные меньшинства: курды, туркмены и арабы. Азербайджанцы и персы представляют определенную опасность для национальной целостности Ирана.

Другой причиной нестабильности на мусульманском Востоке является «вечная вражда» Ирана и Турции, поскольку каждое из государств имеет свои имперские устремления. Турки и персы исторически противостоят друг другу в исламском регионе. Каждое государство имеет свою концепцию исламского общества, их устремления направлены к расширению геополитических сфер влияния. В случае обострения отношений между Ираном и Турцией весь регион будет охвачен массовыми беспорядками, при этом можно прогнозировать, что этнические конфликты выйдут из-под контроля. Турция вполне может стать жертвой региональных этнических конфликтов, поскольку имеет в своем составе примерно 20% курдов, проживающих в основном в восточных регионах страны. Иракские и иранские курды активно втягивают турецких курдов в борьбу за национальную независимость. Поэтому обострение внутренних конфликтов в Турции способно стимулировать курдов к стремлению получить полную национальную автономию.

Современные геополитики часто называют Турцию постимперским государством, которое сегодня пребывает в ситуации определения своего геополитического вектора. При этом возможно развитие трех сценариев:

- прозападные модернисты стремятся превратить ее в европейское государство;

- правоверные исламисты, напротив, ориентируются на Ближний Восток и мусульманский мир;

-· современные националисты обращают свой взор в сторону постсоветского пространства и России -- они видят новое предназначение тюркских народов в создании Великой тюркской империи, включая бассейн Каспийского моря и Среднюю Азию.

Сегодня Турция принадлежит в «береговой зоне», а следовательно, геополитическая теорема турецкой политики в глобальном масштабе решается через баланс и противостояние двух ориентаций - атлантистской и евразийской.

Саудовская Аравия на геополитическом пространстве

Это край “черного золота”, родина Ислама, страна Мекки и Медины -- наиболее священных мест для миллионов мусульман. Саудовская Аравия занимает особое положение не только на арабской, исламской, но и на мировой арене. Ее по праву считают большим домом для арабов, где решаются проблемы, сглаживаются противоречия, оказывается помощь. Это государство играет важную роль в укреплении исламской солидарности, распространении исламской мысли, поддержке исламских народов и защите их интересов, в оказании помощи исламским организациям во всем мире.

Активную политическую роль Саудовская Аравия играет с 30-х годов. XX в. Она была инициатором созыва первого в исламской истории Совещания в верхах глав мусульманских государств. Король Абдул Азиз Аль Сауд выступил с такой инициативой, носящей геополитический характер, в первый же день образования Королевства Саудовская Аравия в 1932 г. Тогда же он призвал руководителей исламских государств и их народы строго придерживаться канонов Святой Книги - Корана.

Королевство занимает первое место среди стран, предоставляющих помощь государствам Третьего мира. Отсюда и то огромное влияние, которое оказывает государство на региональную и мировую геополитику.

За последние 40--45 лет Саудовская Аравия победила бедность, достигла огромных успехов в системе социальной защиты населения, образования, здравоохранения, спорта и т.д.

Успехи внутреннего строительства в Саудовской Аравии связаны с огромными запасами нефти и торговлей ею: 25% разведанных мировых запасов. По данным израильских источников, “черное золото” приносит саудовской казне более 100 млрд. долл. ежегодно.

Но эти успехи были бы невозможны, если бы государство не поставило добычу и продажу энергоносителей на службу своему народу.

Страна несколько десятилетий исповедует один важный принцип: саудовец -- двигатель развития, саудовец -- конечная цель развития. В стране была принята и успешно реализована система пятилетних планов, позволившая добиться успехов во всех сферах общественной жизни.

Учеба, образование традиционно занимают одно из главных мест в политике правительства. В стране практически ликвидирована безграмотность, создана сеть специального среднего и высшего бесплатного образования (техникумы и университеты). А для желающих учиться за границей есть специальные государственные и частные фонды.

В области здравоохранения: детская смертность здесь одна из самых низких в мире. В 70-х годах один врач обслуживал 6000 пациентов, а в 90-х -- 1500.

Самым крупным достижением саудовцев считаются успехи и в развитии сельского хозяйства. Сельскохозяйственный сектор в экономике -- второй по значению после нефти. Королевство из импортера сельскохозяйственной продукции превратилось в экспортера. Производство пшеницы, которая занимает 95% производства злаковых культур в стране, за последние 20 лет выросло в тысячу раз. Более 40 млн. га земель отдано крестьянам безвозмездно. Сельскохозяйственный банк предоставляет им беспроцентные кредиты. Половину стоимости удобрений, приобретаемых фермерами, оплачивает государство. На тех же условиях строятся склады -- холодильники для хранения сельскохозяйственной продукции. Государство покупает урожай по выгодным для крестьян ценам. Излишки продовольствия играют немаловажную роль в реализации региональной и глобальной геополитики Саудовской Аравии в странах Азии и Африки.

Забота о неимущих -- постоянная политическая линия этого исламского государства, родины пророка Мохаммеда. Пророк говорил, что общество правоверных напоминает живой организм: если болеет одна его часть, то боль отдается во всех частях тела, вызывая бессонницу и лихорадку. Следуя заветам Мохаммеда, саудовское государство следит за тем, чтобы давались пенсии, выделяет дотации на основные продукты питания, цены на продукты были ниже чем на мировых рынках.

Система организации и защиты труда в Саудовской Аравии считается одной из наиболее совершенных в мире.

Королевство строит отношения со всеми немусульманскими странами с учетом обоюдных интересов. Король Фахд заявил: мы ведем взвешенную реалистическую политику по всем вопросам, связанным с решением кризисных ситуаций.

Саудовская Аравия оказывает поддержку совместным арабским усилиям, направленным на защиту Палестины, считая себя в состоянии постоянной конфронтации с Израилем. В то же время в целом внешняя политика саудовцев идет в фарватере США. Отсюда и вмешательства во внутренние дела Ирака, Ирана, Афганистана. Поэтому сложные, а порой и напряженные отношения сложились между Саудовской Аравией и некоторыми другими исламскими государствами, в частности, с Ираном, Ираком. Причин тому несколько: и ориентация ваххабитского королевства на США, отсюда противоположный подход к присутствию западных вооруженных сил в Персидском заливе, и конкуренция на мировом рынке нефти, и идеологические противоречия. Еще один фактор напряженности -- ежегодное паломничество в Мекку, во время которого, по мнению саудовцев, верующие других стран, особенно иранцы, пытаются вмешиваться в их внутренние дела.

Родина пророка Мохаммеда с каждым годом играет все более заметную роль в раскладке геополитических сил региона.

Геополитическое место Афганистана

Исламское государство Афганистан занимает важное геополитическое положение в юго-западной части Азии. Оно расположено на древних путях переселения народов и завоевательных походов, что предопределило этнические и культурные различия народов, населяющих страну. Еще в первой половине I тысячелетия до нашей эры на территории современного Афганистана возникло рабовладельческое государство Бактрия, оказывавшее большое влияние на окружающие страны. С тех времен все завоевательные походы - и Александра Македонского, и монголо-татарское нашествие, и походы Тамерлана, и другие так или иначе проходили через Афганистан. Здесь пролегало и одно из ответвлений знаменитого Шелкового пути.

Для господства и закрепления на Среднем Востоке решающее значение имело удержание Афганистана. Например, после завоевания Индии Великобритания на протяжении ХIХ столетия предприняла несколько безуспешных походов в Афганистан, пытаясь установить там свое господство. Там же впоследствии столкнулись геополитические интересы Британской и Российской империй, а в ХХ веке - США и Советского Союза. Не случайно об Афганистане говорят как о «кладбище империй».

В 1921 году в Кабуле был подписан советско-афганский договор о дружбе, который вошел в историю как первый равноправный договор Афганистана с великой державой.

В договоре стороны подтвердили признание независимости друг друга и установление дипломатических отношений. Во время Второй мировой войны, несмотря на попытки Германии и Турции привлечь на свою сторону Афганистан, афганское государство сохранило нейтралитет.

В послевоенные годы Советский Союз тесно сотрудничал с Афганистаном. В 1973 году в Афганистане произошел государственный переворот, была свергнута монархия и провозглашена республика. Переворот обострил противоречия между различными политическими силами. В результате в апреле 1973 года произошла апрельская (саурская) революция и к власти пришла Народно-демократическая партия, провозгласившая создание Демократической Республики Афганистан.

Разногласия внутри НДПА, серьезные ошибки правительства в социальной и экономической политике, активизация деятельности вооруженной оппозиции еще больше осложнили обстановку в стране. Все это и усилившееся иностранное вмешательство в дела Афганистана, в том числе и Китая, создавало серьезную угрозу Советскому Союзу. В этих условиях советское правительство не нашло более рациональных путей урегулирования обстановки в Афганистане и после неоднократных настойчивых просьб афганского правительства было вынуждено в декабре 1979-го ввести советские войска в Афганистан. Первоначально это способствовало некоторой стабилизации обстановки в стране. Однако из-за отсутствия широкой народной поддержки, неэффективности социально-политических и экономических преобразований, предпринятых новыми правителями, война затянулась еще почти на 10 лет.

В результате возросла напряженность всей международной обстановки. В апреле 1988 года по инициативе ООН и при содействии СССР и США в Женеве были подписаны соглашения, согласно которым из Афганистана выводились советские войска и одновременно должны были быть закрыты в Пакистане и Иране все лагеря по подготовке моджахедов и прекращено оказание материальной и военной помощи афганской оппозиции со стороны Пакистана и некоторых западных стран. 15 февраля 1989 года все советские войска были выведены, в последующем Россия прекратила всякую помощь Республике Афганистан, а материальная и военная помощь афганской оппозиции продолжалась. Все это привело к падению республиканского правительства Афганистана. К власти пришла вооруженная оппозиция, возглавляемая талибами, которая также не смогла стабилизировать обстановку в стране. При нахождении в Афганистане советских войск фактор общего врага как-то объединял различные оппозиционные группировки, но с уходом советских войск борьба между ними еще больше обострилась. И ожесточенная гражданская война в Афганистане продолжалась еще более 10 лет.

После известного теракта в США в 2001 году в Афганистан пришли американские войска, а с 2003 года - международные силы содействия безопасности (МССБ, ISAF) под командованием НАТО - фактически произошла замаскированная передача Афганистана под контроль США и НАТО. И с точки зрения международных правовых норм не все здесь сделано легитимно. Несмотря на это, любая страна: Грузия, Украина, Польша, страны Балтии, желающие заслужить благосклонность США, посылают свои войска в Ирак или Афганистан. Теперь уже войска 42 стран участвуют в оккупации Афганистана, из них 14 стран, не являющихся членами НАТО.

Даже из этого краткого экскурса в историю мы видим, что в Афганистане никогда не было спокойно. Но с 1973 года вот уже 38 лет идет практически непрерывная война в Афганистане и никаких перспектив урегулирования и стабилизации обстановки пока не видно.

Это вынуждает еще раз критически оценить все, что было в прошлом, особенно в последние 30-40 лет, и сделать объективные выводы для кардинального разрешения афганской проблемы

Вопрос о «субъектности» ислама в международной политике

Можно вычленить три основных подхода к «субъектности» ислама в современной системе международных отношений.

В рамках первого исламский мир рассматривается в качестве единого коллективного субъекта, что предполагает существование одного не менее крупного или нескольких контр-акторов. В этой связи возникает вопрос о том, что подразумевается под «исламским миром». В данном контексте исламский мир включает в себя:

-- страны с мусульманским большинством, позиционирующие себя как исламские (есть отдельные случаи, когда та или иная страна, формально входя в Организацию исламской конференции (ОИК), избегает такого позиционирования, предпочитая выглядеть европейским государством, как Албания, или евразийским, как Казахстан);

-- страны со значительным мусульманским населением;

-- транснациональные объединения исламских государств (ОИК Лига исламского мира, Лига арабских государств и др.), национальные мусульманские организации (светские и религиозные)| и общины.

В качестве основного контр-актора обычно выступает Запад, хотя две составные части этой антиномии, казалось бы, образованы на основе разных критериев, и вместо Запада следовало бы говорить о христианском или иудео-христианском мире. На самом Западе имеются многочисленные мусульманские общины, роль которых в общественно-политической жизни постоянно возрастает. Тем не менее, антитеза «Запад -- исламский мир» становится все более привычной, выступая в качестве объекта научных исследований и темы множества международных и национальных проектов.

Сами исламские игроки склонны придерживаться данного подхода. Исходя из этих положений, некоторые из них рассматривали военные акции против талибского Афганистана (2001-2002) или Саддамовского Ирака (2003) как акты агрессии против исламского мира. Таким образом, в данной ситуации первый подход используется в качестве инструмента мобилизации.

В рамках второго подхода в качестве самостоятельных акторов выступают вышеназванные государства и транснациональные структуры. Это позволяет объяснить различия в их позициях, не исключающие и того, что в определенных ситуациях все они могут вместе выступать в качестве контр-актора по отношению к Западу. Однако классификация «исламских акторов» может быть столь дробной, что в конечном счете вообще нельзя будет говорить о сколько-либо значимой их роли в международной политике. Наверное, такой вывод был бы преждевременным, но уже отмеченное наличие глубоких противоречий в исламском мире, безусловно, является чрезвычайно важным фактором.

Достаточно вспомнить, что после Второй мировой войны между исламскими государствами неоднократно вспыхивали кровопролитные войны (одна ирако-иранская война 1980--1988 годов унесла более миллиона человеческих жизней), в то время как на Западе случаев межгосударственных конфликтов с применением военной силы (да и то в ограниченном масштабе) было всего два: война из-за Фолклендских островов (1982) и бомбардировки странами НАТО Югославии (1999).

Отношения между шиитами и суннитами в последнее время все более приобретают характер конфликтных, что усугубляется политикой США по реализации «шиитского проекта» в Ираке и подавлению антизападных шиитских политических сил в треугольнике Иран--Сирия--Ливан.

В рамках третьего подхода о роли ислама говорится вне привязки к государственным или негосударственным акторам, поскольку они в своей деятельности руководствуются в основном целями и задачами, имеющими мало общего с религиозными. Кроме того, все они в возрастающей степени становятся частями глобализирующегося мирового сообщества, в котором сегодня пока Запад определяет основные правила игры. Здесь ислам выступает именно как религия, как «цивилизация».

Территориальность и детерриториальность ислама. В пользу глобальной роли ислама как игрока свидетельствует еще одно обстоятельство. Заметим, что хиджра (араб, переселение) мусульман на Запад, по мнению многих исламских интеллектуалов и политиков, не просто поиск лучших экономических возможностей. Это -- формирование новой псевдоуммы с характерной для нее особой идентичностью. Известный французский исламовед Оливье Руа считает этот процесс проявлением детерриториализации ислама. По его мнению, «новая община может быть чисто идеальной (не имеющей других связей помимо веры), может основываться на традиционных групповых связях (сохраняя эндогамные отношения с семьями, остающимися в стране происхождения), но она всегда действует как реконструкция».

Парадоксально, что новые мухаджиры (добровольно или вынужденно переселившиеся) зачастую приходят к выводу, что они могут свободнее исповедовать ислам в не-мусульманской стране, в которую они перебрались жить, чем на своей родине, поскольку царящие там поряди и нравы не представляются чисто исламскими. Некоторые мусульманские исследователи (например, Тарик Рамадан) даже считает, что на Западе мусульманин имеет больше возможностей жить соответствии со своей религией, чем в большинстве, если не во всех мусульманских странах.

Наиболее яркое подтверждение концепции детерриториализованного ислама Руа находит в парадоксально перекликающихся с мыслями Рамадана высказываниях лидера противоположной, консервативной части исламской общины Европы -- радикала Абу Хамзы, много лет прожившего в Лондоне, а в настоящее время отбывающего срок в британской тюрьме: «Я говорю [мусульманам Запада], что им нужно идти в мусульманскую среду, а не в мусульманскую страну, поскольку в наших странах [откуда мы родом] мы имеем мусульман, но не имеем исламского государства... Я советую мусульманам покинуть эти общества... Мне приходится быть Моисеем в доме Фараона».

Проявлением транснационального акторства стали и неосуфийские братства, которые создали себе в странах диаспоры базы поддержки. К примеру, в США действует братство накшбандийской ориентации под названием хакканийя. Оно было основано в 1973 году на Кипре турецким шейхом Назимом Хаккани, а сегодня его возглавляет его зять -- шейх Хишам Каббани, выпускник химического факультета Американского университета в Бейруте. Каббани активно поддерживается властями США как лидер умеренного толка, он занимает должность председателя Высшего исламского совета Америки. Несколько лет назад он посещал центральноазиатские государства, в том числе и Узбекистан, но его попытка использовать эту поездку для установления там влияния своего ордена встретила сопротивление местных исламских кругов.

Из Ливана в Европу переместилось восходящее своими корнями к рифаийя братство ахбаш, или Общество исламских благотворительных проектов, основанное шейхом Абдаллой аль-Абдари и поддерживаемое Сирией, а также известное своей непримиримой враждебностью к сторонникам политического ислама, особенно «Братьям-мусульманам».

Военные конфликты: борьба за нефтяные скважины

Исламский мир обладает колоссальными запасами нефти и газа, здесь происходит интенсивное движение мировых капиталов -- во многом благодаря тому, что через этот регион проходят основные воздушные и сухопутные коммуникации, связывающие Европу с Азией. Все это делает мусульманский мир важным геополитическим центром. Однако из-за своей разнородности и многообразия мусульманский мир не стал единым центром силы, хотя в сфере внешней политики многие мусульманские государства пытаются активизировать религиозные мотивы, закрепить за «блоком» единоверцев особую политическую нишу на международной арене.

Стержнем исламского мира выступает Ближний и Средний Восток, где сосредоточены огромные запасы нефти и газа, позволяющие процветать таким государствам, как Кувейт, Объединенные Арабские Эмираты, Катар, Саудовская Аравия. Однако при этом нельзя забывать, что в других странах миллионы мусульман живут в состоянии крайней нищеты. Не секрет, что ОПЕК, в которой ведущую роль играют арабские государства, в значительной степени контролирует сегодня мировой рынок нефти. Аналитики ООН подсчитали, что совокупный ВВП 22 арабских нефтяных стран не превышает ВВП Испании.

Именно с нефтью связаны многие конфликты и войны на Ближнем и Среднем Востоке: ирано-иракская война, кувейтско-иракский кризис, войны в Персидском заливе, оккупация Ирака и т.д. Регион Персидского залива сегодня находится в центре внимания западной геополитики, которая стремится контролировать его нефтяные ресурсы, в том числе и путем военных действий (операция «Буря в пустыне» против Ирака (2003) и последующая американская оккупация этой страны). Соединенные Штаты не скрывают, что хотят контролировать ситуацию на Ближнем Востоке: ВМС США присутствуют в Персидском заливе, американское правительство финансирует 75-миллионную программу распространения демократии, которая предусматривает смену режима в Тегеране под предлогом борьбы с иранской ядерной программой.

Обратной стороной западной геополитики стал ярко выраженный антиамериканизм большинства стран этого региона. Широко распространено мнение о том, что между исламом и Западом в конце прошлого века началась «меж-цивилизационная война», причем обе стороны признают затянувшуюся конфронтацию именно войной. Американские официальные лица постоянно упоминают о мусульманских государствах как об «изгоях», «отверженных» и «преступных» странах (rogue states -- букв, «государства-негодяи»). Печально известная «ось зла» (Axis of evil) включает пять мусульманских государств: Иран, Ирак, Сирию, Ливию, Судан. В обыденном сознании западных людей бытуют устойчивые стереотипы, касающиеся исламского мира, -- он вызывает страх и недоверие как мир, полный террористов и фанатиков. На экранах телевизоров в качестве олицетворения зла часто показывают Усаму бен Ладена, в чьей внешности угадывается символическое указание на то, что ислам, арабы и терроризм неотделимы друг от друга. Западные СМИ традиционно делают ответственными за террористические акты «мусульманских экстремистов».

Со своей стороны мусульмане считают Запад ответственным за колониальное порабощение и унижение исламского мира. Антитеррористические операции в Афганистане и Ираке были восприняты как война против ислама: Западная коалиция в Афганистане и Ираке напомнила арабам о временах крестовых походов и колониальных завоеваний. Все это обостряет религиозные чувства, поскольку Багдад -- символ былой славы арабского мира, а в Саудовской Аравии находятся самые почитаемые мусульманские святыни.

Не только западные геополитики, но и мусульманские лидеры рассматривают столкновение Вашингтона с Ираном по поводу его ядерной программы как противостояние Севера и Юга. При этом для исламского мира очевидно, что Иран стремится в ядерному оружию, чтобы обезопасить себя перед лицом западной экспансии. Многим в исламских странах импонирует, что президент Исламской Республики Иран Махмуд Ахмадинежад и его сторонники видят в Америке «большого Сатану», источник культурного разложения, хищную капиталистическую державу, эксплуатирующую ресурсы более бедных стран. Наблюдатели отмечают, что на Арабском Востоке, в Персидском заливе и других частях исламского мира диктаторские замашки Ахмадинежада редко вызывают осуждение, хотя и ставят много вопросов. Несмотря на то, что Иран часто изображают на Западе как религиозную диктатуру, в этой стране действует неординарная и достаточно гибкая система управления, базирующаяся на исторически сложившемся балансе сил власти и оппозиции, что сделало возможным очередную победу Ахмадинежада на выборах 2009 г. Сопровождавшие выборы массовые выступления против властей -- явление для Ирана обычное. Подавление гражданских свобод и прав человека воспринимаются в мусульманском мире иначе, чем в Европе и Северной Америке: и восточная «улица», и большинство правителей развивающихся стран не видят в этом особого греха.

Даже западные аналитики вынуждены констатировать, что ввиду широко распространенных антиамериканских настроений, местным правительствам все труднее сотрудничать с Вашингтоном или допускать его войска на свою территорию. США, возможно, и могли бы содержать контингент военно-морских сил и небольшие военные базы в таких странах -- надежных союзниках, как Кувейт, однако о значительном присутствии Америки в регионе говорить не приходится. Она слишком непопулярна в народе и чересчур непоследовательна в глазах элит. Сегодня многие страны Персидского залива больше доверяют иранским мотивировкам, чем дестабилизирующим планам Вашингтона. И чем сильнее становится Иран, тем больше местные правители будут стремиться завоевать его расположение, а не враждебное отношение.

Все это не может не беспокоить американских геополитиков. Так, Збигнев Бжезинский призывает западных аналитиков пересмотреть многие стереотипы в отношении исламского мира. Его призыв косвенным образом обращен в первую очередь к Сэмюэлю Хантингтону, который в своей концепции «столкновения цивилизаций» отвел исламу роль главного врага западного мира. После взрывов 11 сентября 2001 г. в Вашингтоне и ряда крупных террористических актов в столицах западных стран, дальнейшее нагнетание антиисламской истерии чревато такой эскалацией взаимной ненависти, которая может перевести квазивойну в открытое военное столкновение. Бжезинский призывает изменить политическую линию: «Америка нуждается сейчас в политически тонком экуменизме[1], который позволил бы не только преодолеть антизападные настроения в мусульманском мире, но и избавиться от свойственных американскому общественному мнению стереотипов, мешающих США проводить гибкую политику обеспечения национальной безопасности».

Действительно, сегодня все обиды и претензии арабского мира вылились в национально-религиозный протест, соединились в новой интернациональной идее арабских идеалистов -- «мировой исламской революции» и «мировой арабской империи», которые направлены, прежде всего, против Запада. Однако большинство российских востоковедов уверено в том, что весьма трудно ожидать сплочения мусульманского мира на антизападной платформе. Как и прежде, за фасадом заявлений об «исламской солидарности» или «арабском единстве» скрываются серьезные внутренние споры и разногласия. С этой точки зрения само понятие «мусульманский мир» выглядит во многом политической абстракцией.

Российская политика на Ближнем Востоке

Политика России на Ближнем Востоке традиционно опирается на связи с Тегераном: взаимная враждебность Ирана и США склонила Тегеран занять пророссийскую позицию. Важную роль здесь играют экономические связи, особенно содействие России в строительстве атомной электростанции в Бушере. В последние годы активизировалось сотрудничество в нефтегазовой отрасли, развитии транспорта и сельского хозяйства, в сфере культуры. В вузах России открываются кафедры персидского языка (фарси), а в иранских учебных заведениях начинают преподавать русский язык. Значительным успехом на пути российско-иранского сотрудничества является участие России в создании иранского спутника «Зохра», российско-иранского спутника «Сина-1». Объемы торговли между Ираном и Россией возросли с 600 млн. долл. США в середине 1990-х гг. до почти 2 млрд. долл. в 2007 г. Российская дипломатия активно участвует в переговорах по урегулированию вопроса об иранской ядерной программе. Она побудила Иран начать переговоры с МАГАТЭ, что предполагает более высокую степень открытости иранской атомной программы. Россия исходит в этом вопросе из признания права всех государств -- членов Договора о нераспространении ядерного оружия на использование ядерной энергии в мирных целях и обеспечения неукоснительного соблюдения требований режима нераспространения ядерного оружия.

Таким образом, Россия сегодня играет роль посредника в отношениях мусульманского мира с Западом, активно привлекая к этому статусу Русскую православную церковь. Сегодня Москва демонстрирует стремление к большему сближению с исламским миром, Россия получила статус наблюдателя в Организации Исламская конференция. Для активизации диалога с исламскими странами в 2006 г. была создана Группа стратегического видения «Россия -- исламский мир», в состав которой входят более двадцати известных деятелей мусульманского мира. Сопредседателями Группы с российской стороны являются Евгений Примаков и бывший президент Татарстана Минтимер Шаймиев. Группа стратегического видения «Россия -- исламский мир» представляет собой постоянно действующую площадку для консультаций, она проводит регулярные встречи в разных странах мусульманского мира. Так, в 2008 г. в Саудовской Аравии состоялось заседание Группы, посвященное межрелигиозному диалогу, в декабре 2009 г. -- встреча в Кувейте на тему обострения ситуации на Северном Кавказе.

Вместе с тем проникновение США в Закавказье и Центральную Азию, региональная экспансия Турции и Китая по-новому ставят вопросы об «исламском факторе» в российской геополитике. Несмотря на то, что в значительной степени урегулирован конфликт в Чечне, по-прежнему живы среди россиян опасения и страхи перед «исламским терроризмом». Особую опасность представляет распространение представлений об отсутствии принципиальной разницы между исламом и политическим радикализмом, что в корне ошибочно. Разжигание религиозной вражды между христианами и мусульманами в евразийском государстве чревато серьезной внутренней дестабилизацией страны. Здесь уместно напомнить слова известного русского реформатора П.А. Столыпина: «Наш орел -- наследие Византии -- орел двуглавый. Конечно, сильны и могущественны и одноглавые орлы, но, отсекая нашему русскому орлу одну голову, обращенную на Восток, вы не превратите его в одноглавого орла, вы заставите его только истечь кровью». На Руси ислам мирно уживался с православием веками. И у нас гораздо больше общего, чем мы думаем. Например, не всем известно, что мусульмане тоже любят и почитают Иисуса как одного из главных пророков и посланников Бога. Сегодня те, кто способен думать и анализировать, приходят к выводу, что такая глобальная система ценностей, охватывающая миллиарды людей разного образования и взглядов, не может быть плоха и ужасна, как ее представляют СМИ.

Разумеется, мусульмане - это не террористы, и Коран этому не учит. Напротив, будучи гражданами своей страны, российские мусульмане в первую очередь заинтересованы в прекращении любых неправомерных действий под лозунгами религии. Лозунгами, зачастую “выдранными” из контекста Библии или Корана, к тому же с искажением при переводе.

России необходима сильная «мусульманская» политика, поскольку в ее составе сегодня свыше 20 млн. мусульман, которых связывает со славянами и историческое прошлое, и мировоззренческое сходство ислама и православия. Можно согласиться с мнением ведущих российских геополитиков, которые подчеркивают, что одна из главных стратегических задач России -- не допустить радикализации собственного российского ислама. Тесное сотрудничество с «внешним» мусульманским миром обусловлено географической близостью России к мусульманскому Востоку. Важным направлением мусульманской стратегии России могли бы стать реализация масштабных инфраструктурных проектов в Каспийском регионе и создание новой системы коллективной безопасности в мусульманском мире.

Экуменизм (греч. oikumene -- обитаемый мир) -- в широком смысле идеология всехристианского единства, движение за всемирное христианское единение; в более узком смысле -- движение за лучшее взаимопонимание и сотрудничество конфессий.

Умма -- в исламе сообщество верующих (умматп аль-му'минин),т.е. весь исламский мир. Кроме того, в арабском языке слово «умма» так же может использоваться и в значении нации (например, аль-умам аль-муттахида, т.е. Объединенные нации).

Размещено на Allbest.ru