Политические механизмы и технологии российско-белорусской интеграции

Размещено на http://www.allbest.ru/

На правах рукописи

Автореферат диссертации

на соискание ученой степени доктора политических наук

Политические механизмы и технологии российско-белорусской интеграции

Бахлова Ольга Владимировна

Специальность 23.00.02 - политические институты, этнополитическая конфликтология, национальные и политические процессы и технологии

Москва 2007

Работа выполнена на кафедре политического анализа факультета государственного управления Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова.

Научный консультант: доктор политических наук, профессор Доленко Дмитрий Владимирович.

Официальные оппоненты: доктор политических наук, профессор Василенко Ирина Алексеевна;

доктор философских наук, профессор Краснов Борис Иванович;

доктор политических наук, профессор Морозова Елена Георгиевна.

Ведущая организация: Московский государственный институт международных отношений (Университет) МИД РФ.

Защита состоится 29 мая 2007 года в 14.00 часов на заседании диссертационного совета Д 501.001.27 при Московском государственном университете имени М. В. Ломоносова по адресу: 119992, Москва, ГСП-2, Ленинские горы, МГУ, 1-й корпус гуманитарных факультетов, аудитория 459.

С диссертацией можно ознакомиться в читальном зале научной библиотеки МГУ имени М. В. Ломоносова (1-й корпус гуманитарных факультетов).

Автореферат разослан: 2007 г.

Ученый секретарь диссертационного совета д. полит. н., доцент Г. В. Пушкарева.

Общая характеристика работы

Актуальность темы исследования. Интеграция является одной из определяющих тенденций развития современного мира, порождающей серьезные качественные изменения. Трансформируется его пространственная организация: выделяются т. н. институированные регионы, взаимодействие в которых приобретает разные формы, вплоть до внедрения элементов наднациональности. Включенность в формирующуюся систему приобретает стратегический характер для государств, имеющих соответствующий потенциал играть важную роль в мировой политике и эффективно решать вопросы внутреннего развития в свете обострения глобальных проблем, стирания грани между внутренней и внешней политикой как следствия глобализации.

Однако изначально сдерживающим политическим условием для государств является необходимость поступиться частью суверенных прав и полномочий, т. е. фактически уменьшить свою власть в пользу общих органов, причем оно значимо как для давно существующих государств-наций, так и для новых независимых государств, воспринимающих вопросы ограничения суверенитета особенно болезненно. Это базовое условие действует в нескольких проблемных измерениях: 1) идентичности и лояльности населения интегрирующихся государств, связанных с обеспечением эффективности интеграционных объединений и легитимности наднациональной власти; 2) внутриполитическом, где идея интеграции нередко используется различными акторами, как инструмент реализации собственных интересов.

Участие в интеграционных процессах и выявленные компоненты, несомненно, важны и для России, как заметного игрока в мире и на постсоветском пространстве, где сохраняется сочетание фрагментации и попыток интеграции. Непосредственно для России на данном направлении решаются вопросы ее статуса, идентификации как европейской / евразийской державы, формы политико-территориального устройства. Эффективная интеграционная политика может способствовать и созданию благоприятного внешнего окружения, необходимого для стабильной внутриполитической ситуации. При этом Россия, как федеративное государство, располагающее огромным историческим опытом межцивилизационного сосуществования, обладает хорошими возможностями в плане интеграционного взаимодействия как инструмента политического и культурного диалога, оформления целостного пространства, создания жизнеспособных сложных образований. Вместе с тем, переплетение политических, экономических и иных объективных и субъективных элементов прошлого и настоящего в ее политике, как и других постсоветских государств, образующихся под влиянием внутренних и внешних процессов, приводит к появлению противоречий, цикличности, неоднородности и даже конфликтности отношений.

Российско-белорусские отношения в данном смысле предстают своеобразной экспериментальной моделью для пространства СНГ. Проблема, однако, заключается в том, что полностью устранить имеющиеся препятствия, учитывая особенности социально-экономической и политической систем, территориальной организации обоих государств, невозможно. Следовательно, первостепенное значение в российско-белорусской интеграции в политической плоскости имеет нахождение максимально возможного для обеих стран предела сближения, без разрушительного воздействия на их внутреннее устройство, легитимного в представлении политических элит и населения РФ и РБ. В связи с этим интеграция России и Белоруссии носит прогнозно-поисковый характер, требуя надлежащего теоретического обоснования и выработки опирающейся на него оптимальной сбалансированной модели.

Степень научной разработанности проблемы. Сущность интеграции и различные аспекты интеграционных процессов изучаются с точки зрения цивилизационного, геополитического, геоэкономического, правового и иных подходов. Как правило, они рассматриваются в тесной связи с процессом глобализации, через призму ее негативных и положительных последствий. В центре внимания авторов - вопросы роли национального государства, «размывание» его суверенитета, проблемы идентичности. В рамках коммунитаризма и социологического институционализма предполагается необходимость «многослойного управления» и «всемирного сообщества сообществ», непременным элементом которых должны быть региональные наднациональные (политические) союзы, базирующиеся на принципе субсидиарности (А. Мартинелли, А. Этциони и др.). Однако в процессе их создания отвергаются модели строительства нации и «плавильного котла». Предпочтительный геокультурный проект для таких союзов - это «мультикультурная единица с ядром общих ценностей», а главная цель-принцип - «единство в многообразии». Региональные объединения интерпретируются также как наиболее продуктивная форма современной социальной солидарности этнокультурных сообществ Мартинелли А. Рынки, пространства и глобальное управление (Доклад XV Конгрессу) // Социологические исследования. 2003. № 1. С. 20 - 21; Межуев Б. В. Постколониальный период и «транснационализация» гражданства // Политические исследования. 2004. № 5. С. 26; Симонян Р. Проблемы перехода от национально-государственных образований к региональным // Власть. 2004. № 5. С. 70 - 71.. Включенность в универсальные и региональные объединения, несмотря на обострение проблемы идентичности и самосознания населения (З. Бауман, В. Ковальский, Дж. Б. Нойманн) Bauman Z. Europe. An Unfinished Adventure. Cambridge, 2004; Die Europдisierung nationaler Geselschaften / hrsgn. von M. Bach. Wiesbaden, 2000; Freudenstein R. Nachdenken ьber den Europa-Begriff: Integrationsmotivation einst und jetzt // Intern. Politik. Bonn, 1997. J. 52. № 11. , признается содействующей увеличению регулирующего потенциала национального государства.

В геополитических и геоэкономических концепциях внимание акцентируется на пространственных аспектах интеграционных процессов. Для представителей концепции «нового регионализма» типична констатация образования дуалистической конструкции мироустройства, включающей национальные государства и разнообразные «сообщества-интегрии» Глобальное сообщество: Новая система координат (подходы к проблеме) / отв. ред. А. И. Неклесса. СПб., 2000; Лабин Д. К. Международно-правовое обеспечение экономического регионализма // Государство и право. 2005. № 4; Mansfield E. D., Milner H. V. The New Wage of Regionalism // Intern. Organization. Summer 1999. Vol. 53. № 3; Regionalism and global economic integration: Europe, Asia a. the Americas / ed. by W. D. Coleman, G. R. D. Underhill. L.; N. Y., 1998. . Н. А. Косолапов, во многом продолжая концепцию «стратегической нестабильности» А. С. Панарина, поднимает проблему легитимации западной системы пространств как глобальной и создания Россией «альтернативной» пространственной системы Косолапов Н. Россия: территория в пространствах глобализирующегося мира // Мировая экономика и международные отношения. 2005. № 7; Панарин А. С. Стратегическая нестабильность в XXI веке. М., 2004..

Особое значение имеют работы, в которых освещаются общетеоретические вопросы региональной интеграции и подводятся итоги ее концептуального анализа. Первостепенную важность имеют труды таких известных теоретиков интеграции, как Й. Галтунг, Э. Моравчик, Э. Хаас, Ф. Шмиттер, А. Этциони и др., а с точки зрения их интерпретации - исследования Н. Б. Шеленковой, В. Г. Шемятенкова, Р. Купера Современные буржуазные теории международных отношений: Критический анализ / отв. ред. В. И. Гантман. М., 1976; Шеленкова Н. Б. Европейская интеграция: политика и право. М., 2003; Шемятенков В. Г. Европейская интеграция. М., 2003; Этциони А. От империи к сообществу: новый подход к международным отношениям. М., 2004; Cooper R. Integration and disintegration: The post-cold war world // J. of democracy. Wach., 1999. Vol. 10. № 1; Etzioni A. Political Unification Revisited: On Building Supranational Communities. Lancham, 2001; Moravcsik A. The Choise for Europe: Social Purpose and State Power from Messina to Maastricht. Ithaca; L., 1998.. При этом роль Европейских сообществ как «пионера интеграции» во многом стимулировала развитие интеграции и способствовала превращению концепций европейской интеграции в базовый компонент всех теоретических изысканий. Несмотря на идеологизированность, существенную информацию в области концептуального анализа интеграции предоставляют работы советского периода - Ю. А. Борко, Ю. В. Шишкова и др. Особо отметим вклад в изучение политических аспектов интеграции В. Г. Барановского Барановский В. Г. Политическая интеграция в Западной Европе: Некоторые вопросы теории и практики. М., 1983; Его же. Западная Европа: военно-политическая интеграция. М., 1988; Борко Ю. А. Западная Европа: социальные последствия капиталистической интеграции. М., 1975; Его же. Экономическая интеграция и социальное развитие в условиях капитализма: буржуазные теории и опыт Европейского сообщества. М., 1984; Шишков Ю. В. Теории региональной капиталистической интеграции. М., 1978; Его же. Формирование интеграционного комплекса в Западной Европе: тенденции и противоречия. М., 1979.. Соответствующие условия определили и складывание теории социалистической интеграции (М. М. Максимова и пр.), в которой подчеркивались прогрессивность нового типа интеграции, не ущемляющей интересы государств, первичность экономической интеграции как основной формы выражения интернационализации производства Интеграция и совершенствование сотрудничества стран-членов СЭВ / отв. ред. А. И. Рокитко. Киев, 1985; Максимова М. М. Основные проблемы империалистической интеграции: экономический аспект. М., 1971; Фомин В. В. Социалистическая экономическая интеграция и государственный суверенитет // Советское государство и право. 1986. № 11. .

Выделение «третьего мира» обусловило формирование нового направления исследований - теории интеграции развивающихся государств, разрабатываемой как в СССР и на Западе, так и в самих развивающихся странах (В. В. Шмелев, Дж. Най, В. Уркиди и др.) Журавская Е. Г. Региональная интеграция в развивающемся мире: немарксистские теории и реальность (на примере АСЕАН). М., 1990; Шмелев В. В. Развивающиеся страны: тенденции и противоречия экономической интеграции. М., 1979; Nye J. Comporative Regional Integration: Concept and Measurement // International Organization. 1968. Vol. 22. № 4.. Особое внимание в ней уделялось социально-политическим факторам, а интеграция трактовалась как средство для объединения усилий по преодолению отставания, отпора политике неоколониализма и т. п. Специфические условия развития стран «третьего мира» побуждали многих авторов констатировать прохождение ими только «прединтеграционной» стадии и создавать новые концепции - «периферийной экономики», «опоры на собственный силы», «структурной адаптации», «агрегированной мощи», «региональной сопротивляемости» и т. д.

Политико-правовые аспекты интеграционных процессов в различных регионах мира анализируются с позиций теории интеграции, общей теории права, постмодернистских, неореалистического и неолиберального подходов, концепций модернизации. В этой обширной группе выделяется несколько узловых направлений исследований.

1. Анализ трансатлантических отношений, роли Европы и других регионов в современном мире с учетом долговременных тенденций и стратегических вызовов, внешнего влияния на процессы интеграции. Активно разрабатываются темы «отчужденного партнерства» США и Европы (Ф. Кэмерон, Д. Нелсон, М. А. Троицкий), «креативности» Европы как «интеграционного гуру», ее идеологической модели - «европейской мечты», основанной на стремлении построить политическую систему без жесткого применения силы, путем «мягкого лидерства» и т. п. (Р. Кейган, Р. Купер, Дж. Рифкин, В. Иноземцев) Иноземцев В., Кузнецова Е. Возвращение Европы. В поисках идентичности: европейская социокультурная парадигма // Мировая экономика и международные отношения. 2002. № 6; Кейган Р. О рае и силе: Америка и Европа в новом мировом порядке. М., 2004; Кузнецова Е. The Breaking of Nations. Размышления над книгой Роберта Купера // Международная жизнь. 2004. № 2; Кэмерон Ф. Европейский Союз и Соединенные Штаты: друзья или соперники? // Свободная мысль - XXI. 2004. № 11; Нелсон Д. Европа versus Америка // США*Канада: Экономика. Политика. Культура. 2002. № 9; Троицкий М. А. Трансатлантический союз 1991 - 2004. Модернизация системы американо-европейского партнерства после распада биполярности. М., 2004. . Часто фиксируется стратегический характер интеграции - в Латинской Америке, АТР, Африке (И. А. Александров, А. Бисвас, А. П. Мозиас, Е. С. Мелкумян, З. И. Романова, Г. И. Чуфрин, А. Харрел и др.) Александров И. А. Монархии Персидского залива: Этап модернизации. М., 2000; Мелкумян Е. С. ССАГПЗ в глобальных и региональных процессах. М., 1999; Мозиас П. Интеграционные процессы в АТР: навстречу вызовам глобализации // Восток. 2002. № 6; Романова З. И. США и Латинская Америка: взаимодействие или противодействие? // Латинская Америка. 2006. № 3; Сударев В. П. «Борьба маршрутов» // Латинская Америка. 2006. № 5; Hurell A. Regionalism in Americas // Regionalism in world politics: Regional organization a. intern. order. Oxford, 1995. .

2. Изучение структуры и функционирования интеграционных объединений, т. е. проблемы их внутренней управляемости и эффективности. В данном случае затрагиваются вопросы взаимоотношений участников, их статусных ролей, интеграционных механизмов, расширения и углубления интеграции. Уделяется большое внимание проблемам демократии и легитимности, создания политического союза, определения характера и формы объединения (Б. Колер-Кох, М.-В. Викториа, Г. Виландт, С. Джордж, К. Коукер, Л. Зидентоп, Р. Хрбек) Викториа М. А. Теоретические основы интеграции для аграрного права сообщества Меркосур // Право и политика. 2004. № 1; Виландт Г. Латинская Америка: сегодняшний день и перспективы // Мировая экономика и международные отношения. 2005. № 2; Зидентоп Л. Демократия в Европе. М., 2004; Колер-Кох Б. Эволюция и преобразование европейского управления // Мировая экономика и международные отношения. 2001. № 7; Коукер К. Сумерки Запада. М., 2000; Лавут А. А. ЮАСН - новый экономико-политический блок // Латинская Америка. 2006. № 1; Classen C. D. Europдische Integration und demokratische Legitimation // Arch. des цff. Rechts. Tьbingen, 1994. Bd. 119. H. 2; George S., Bache I. Politics in the European Union. Oxford etc., 2001. .

Анализ интеграционной политики России и Белоруссии осуществляется с позиций теории элит, теории федерализма, концепций демократического транзита, во многом - через призму интересов России и во взаимосвязи с внутренней и внешней политикой. Весь комплекс многоплановых исследований на этом направлении можно разделить на несколько подгрупп.

1. Работы общего характера: как монографии, так и отдельные аналитические статьи отечественных и зарубежных авторов, в которых раскрываются концепции «державности» (А. Д. Богатуров), «хозяина» (Д. Е. Фурман), «нового прагматизма» (Т. Валовая, Я. Мухина, Н. Федулова и др.) Богатуров А., Кожокин М., Плешаков К. После империи: демократизм и державность во внешней политике России. М., 1992; Богатуров А. Д. Национальное и наднациональное в российской политике // Международная жизнь. 1995. № 8; Валовая Т. Постсоветское пространство в эпоху прагматизма // Россия в глобальной политике. 2005 Т. 3. № 2; Головнин М., Либман М. Постсоветская интеграция: итоги и перспективы // Свободная мысль - XXI. 2006. № 1; Мухина Я. Россия и ее интересы на постсоветском пространстве // Власть. 2005. № 8; Федулова Н. Россия - СНГ: время собирать камни // Мировая экономика и международные отношения. 2006. № 1; Фурман Д. Е. О будущем «постсоветского пространства» // Свободная мысль - XXI. 1996. № 6; Его же. Дивергенция политических систем на постсоветском пространстве // Свободная мысль - XXI. 2004. № 10. . Особо выделим монографии Ю. Ф. Година и Н. Б. Пастуховой Годин Ю. Ф. Россия и Белоруссия на пути к единению: Проблемы экономической безопасности Союзного государства. М., 2001; Пастухова Н. Б. Союз России и Белоруссии. История, настоящее, перспективы. М., 2000.. Однако в них либо недостаточно освещаются важнейшие концептуальные и технологические вопросы в плоскости интеграционного строительства, либо делается упор на социально-экономическую сферу. Отметим, что для белорусских исследователей более характерны указания на парадоксальность, политизацию, виртуальность российско-белорусской интеграции (В. Карбалевич, Л. Заико и др.) Заико Л. От желаемого к действительному // Россия в глобальной политике. 2006. Т. 4. № 1; Карбалевич В. И. Парадоксы российско-белорусской интеграции // Современная Европа. 2002. № 2. . В зарубежных или совместных работах прослеживается также связь политики России и Белоруссии с попытками «имперского реванша», установления авторитаризма и пр. (О. Лухтерхандт, Х. Тиммерман и др.) Тиммерман Х. Процессы дезинтеграции и реорганизации СНГ // Мировая экономика и международные отношения. 1998. № 12; Его же. Особый случай Белоруссии // Россия в глобальной политике. 2006. Т. 4. № 2; Luchterhandt O. Das institutionelle und rechtliche Profil der Gemeinschaft Unabhдngiger Staaten (GUS) // Aus Politik u. Zeitgeschichte. Bonn, 1992. № 52 - 53. .

2. Исследования, центральными для авторов которых являются политические вопросы. Большой интерес вызывают работы Е. И. Дмитриева и М. Н. Хурса, К. Коктыша, Т. А. Шаклеиной Дмитриев Е. И., Хурс М. Н. Беларусь: итоги и уроки президентских выборов. Минск, 2002; Коктыш К. Постсоветская трансформация Белоруссии // Мировая экономика и международные отношения. 2004. № 1. С. 37 - 50; № 2; Шаклеина Т. А. Белоруссия во внешнеполитической стратегии Российской Федерации: Дискуссии о союзе России и Белоруссии в российском политико-академическом сообществе: геополитический аспект. М., 2000.. Заслуживает внимания попытка проследить взаимодействие внутриполитических процессов и развития интеграции, использование политическими акторами в обоих государствах идеи интеграции, т. е. обращение к проблеме политического сообщества в процессе интеграции.

Нередко авторами указывается на консервативность действий правящих политических элит стран СНГ, вызов сложившемуся «политическому пакту» со стороны «демократических революций» (К. Затулин, Б. Майсснер, А. Мошес, Д. М. Фельдман и др.) Затулин К. Борьба за Украину: что дальше? // Россия в глобальной политике. 2005. Т. 3. № 1; Мошес А. Л. Славянский треугольник. Украина и Белоруссия в российской внешней политике 90-х годов // Pro et Contra. 2001. Т. 6. № 1 - 2; Его же. Украина: и все-таки она движется! // Россия в глобальной политике. 2006. Т. 4. № 2; Фельдман Д. М. Политическое взаимодействие элит стран СНГ // Политические исследования. 2005. № 4; Meissner B. Das politische Paktsystem innerhalb der GUS // Osteuropa Recht. Stuttgart, 1994. Jg. 40. H. 3. . Ставится проблема глобального «интеграционного» выбора как для России - между Западом, Европой и Евразией, причем в качестве наиболее востребованного варианта интеграционной идеологии для нее рассматривается «неоевразийство» (В. Бабак, К. Пурсинен, Р. Хауг и др.) Babak V. The concept of Eurasian Union: Roots, essence, and prospects. Jerusalem, 1996; Haug R. Putins Welt. RuЯland auf dem Weg nach Western. Baden-Baden, 2003; Pursiainen Ch. Eurasianism and neo-Eurasianism: the past, present a. postmodernity of a. Russian integration ideology. Helsinki, 1998., так и для Белоруссии, в представлении многих авторов - «прифронтового государства», режим которого испытывает внутреннее и внешнее давление (В. Зайончковский, В. Конобеев, М. Штаак и др.) Зайончковский В. Восточная Европа в польской дипломатии // Pro et Contra. 1998. Т. 3. № 2; Конобеев В. ЕС - Россия - Беларусь // Мировая экономика и международные отношения. 2003. № 5; Staack M. Weiter in die Isolierung: WeiЯrussland nach der Prдsidentschaftwahl // Intern. Politik. Bonn, 2001. J. 56. № 10. .

3. Исследуются отдельные сферы и направления интеграционного взаимодействия в разных форматах, вопросы политико-правовой природы, формы СНГ и субрегиональных объединений, в том числе Союза и Союзного государства Беларуси и России, которые чаще всего признаются сложными образованиями с тенденцией к федерализации (С. А. Авакьян, В. Г. Вишняков, Н. А. Михалева и др.) Авакьян С. А. Договор между Республикой Беларусь и Российской Федерацией о создании Союзного государства: конституционно-правовой аспект // Вестник Моск. ун-та. Серия 11. Право. 2001. № 1; Вишняков В. Г. О соотношении норм международного и конституционного права (на примере Белоруссии и России) // Журнал российского права. 2002. № 9; Михалева Н. А. Правовые проблемы создания Союзного государства России и Беларуси // Государство и право. 2002. № 6. .

В целом высказываются различные мнения по вопросам российско-белорусского союза, интеграционной политики России - от пессимистичных (М. Делягин, Т. Гомар и др.) Гомар Т. Парадокс непостоянства // Россия в глобальной политике. 2006. Т. 4. № 3; Делягин М. После СНГ: одиночество России // Россия в глобальной политике. 2005. Т. 3. № 4. до умеренно оптимистичных (Н. Федулова, Н. Зиядуллаев, Р. Евзеров) Евзеров Р. Мировые процессы и СНГ // Свободная мысль - XXI. 2002. № 11; Зиядуллаев Н. СНГ: опыт и итоги десятилетия // Свободная мысль - XXI. 2002. № 4; Его же. СНГ в глобальной экономике: стратегия развития и национальная безопасность // Мировая экономика и международные отношения. 2005. № 4. . Примечательным можно считать то обстоятельство, что большинство авторов не склонны к односторонним оценкам, поискам «виновников» неудач и «торможения» в области интеграции, т. е. «демоническому» подходу, а пытаются найти истоки «болевых точек» в разных сферах политики и взаимоотношений государств.

Следует отметить также значительное число конференций, семинаров, круглых столов, материалы которых содержат интересную информацию для исследования проблемы Арбатова Н. К., Титаренко М. Л., Торкунов А. В. и др. Вхождение в новую геополитику: Гостиный двор // Международная жизнь. 2005. № 1; Батыгин А., Медведев А. Куда идет Союз? // Союз. Беларусь - Россия. 2005. 31 марта. № 12; Бойченко А. В., Савченко Г. И. Перспективы вхождения России в «Большую Европу»: материалы «круглого стола» // Вестник Моск. ун-та. Серия 6. Экономика. 2004. № 1; Европейское измерение России и глобальные вызовы: научная конференция // Международная жизнь. 2002. № 7; Интеграция или имитация? «Круглый стол» // Российская Федерация сегодня. 2005. № 2 и др..

Рассмотрев степень изученности проблемы, можно выявить: 1) заметное увлечение авторов нормативным анализом, попытку «уйти» в аксиологическое измерение, содержание которого трактуется по-разному: признается приоритетность либо социокультурных параметров (общей «исторической памяти», сходных языка, традиций и пр.), либо демократических ценностей, что обусловливает чрезмерную артикуляцию некоторых интегрирующих факторов или «ограничителей» взаимодействия (например, политического режима РБ); 2) сохранение крена, несмотря на обилие разноплановых работ по теоретическим и практическим аспектам интеграции, в сторону определенных подходов и моделей (федералистского, «идеально-типической» модели Евросоюза), что не позволяет в должной степени учесть специфику ситуации в Союзе Беларуси и России; 3) достаточно подробное, но нередко «одномерное» исследование политических факторов российско-белорусской интеграции, т. е. либо «изнутри», с точки зрения правящих элит, либо «извне», через влияние внешних сил (ЕС, США и пр.); 4) преобладание изучения социально-экономических и правовых вопросов российско-белорусской интеграции с акцентом на выявление количественных показателей (объема товарооборота, миграционных потоков и т. п.) и определение сущности и формы российско-белорусского союза с позиций общей теории права, но не политической науки. В значительной степени вне поля зрения исследователей остаются коммуникативные механизмы, технологии, применяемые политическими акторами в процессе (квази) интеграционного взаимодействия, вопросы легитимности союзных органов, управления интеграцией, взаимосвязи трансформации политической системы и задач интеграционной политики.

Объект исследования - процесс становления и эволюции российско-белорусского союза как сложноорганизованной политической системы.

Предмет исследования - политические механизмы, технологии, цели и средства политических акторов в процессе российско-белорусской интеграции.

Цель и задачи исследования. Целью данной работы является исследование политических механизмов и технологий российско-белорусской интеграции с учетом формирования интеграционной политики России и реализации ее национальных интересов. В соответствии с данной целью в работе были поставлены следующие задачи:

1) проанализировать базовые теоретико-концептуальные вопросы в области изучения интеграции, подходы к интерпретации сущности, содержания, основных параметров, механизмов интеграционного строительства, интеграционного объединения как политической системы;

2) определить характер и динамику процессов региональной интеграции с выявлением возможностей развития политической интеграции, ее институциональных и функциональных аспектов;

3) изучить содержание и назначение концепций интеграции России и Белоруссии, с выделением основных этапов их эволюции;

4) охарактеризовать сферы российско-белорусской интеграции и политико-правовое устройство Союза и Союзного государства Беларуси и России, что позволяет определить основные параметры модели российско-белорусской интеграции, элементы интеграции и квазиинтеграции, влияющие на характер предполагаемой системы;

5) исследовать политические условия развития российско-белорусского интеграционного взаимодействия - внутриполитическую ситуацию, действия и позиции ведущих политических акторов на внутригосударственном, межгосударственном и наднациональном уровнях, применяемые ими технологии;

6) разработать варианты развития российско-белорусской интеграции с учетом факторов внутренней и внешней среды, в том числе корреспондирующих связей с интеграционными процессами в рамках Содружества Независимых Государств, политики и интересов России и Белоруссии.

Теоретико-методологические основы исследования. Для повышения эффективности «осмысления» проблемы использовались несколько методологических подходов. В первую очередь, это системный и структурно-функциональный анализ, позволяющий представить объект исследования как находящуюся в процессе становления сложноорганизованную политическую систему. При этом применялись модели и подходы, разработанные в рамках общей теории систем (Д. Истон, Т. Парсонс, К. Дойч, Н. Луман), теории интеграции (П. Солдатос, Ф. Шмиттер, С. Шейнгольд), структурного реализма (Р. Гилпин). С их помощью интеграционное объединение интерпретируется либо как система «черного ящика», либо как система «автопоэзиса», самодостаточная и автономная, либо как система согласия политических акторов, либо как система, находящаяся в состоянии гомеостатического равновесия, в которой особое значение имеют эволюция власти и совокупность структурных ограничений. Центральный компонент интеграционного объединения как политической системы - политическое сообщество. Оно трактуется в духе М. Вебера и Д. Истона как структура, обладающая некой идентичностью, способностью к мобилизации людей и их ресурсов во имя политических целей, той или иной степенью институционализации и иерархичности, как форма и способ самоорганизации индивидов, объединяющихся для достижения общих целей и строящих свои взаимоотношения на основе согласия, в пространстве социальных общностей и политико-правовых систем Кот В. С. Политическое сообщество: генезис и эволюция. Теоретико-методологические проблемы. М., 2004. С. 11; Его же. Концептуализация политического сообщества // Политические исследования. 2006. № 1. С. 109; Луман Н. Общество как социальная система. М., 2004; Его же. Дифференциация. М., 2006; Парсонс Т. О социальных системах. М., 2002..

В рамках институционального анализа привлекались следующие подходы: экономический, основанный на изучении «логики обмена»; социологический (культурологический), базирующийся на «логике соответствия», акцентировании ситуационного характера поведения и предпочтений политических акторов, выстраивающих разные сценарии поведения; исторический, учитывающий влияние прошлого опыта и традиций на действия акторов Алексеева Т. А. Современные политические теории. М., 2001; Гидденс Э. Устроение общества: Очерк теории структурации. М., 2005; Политическая наука: новые направления / под ред. Р. Гудина и Х.-Д. Клингеманна. М., 1999. .

Изучение акционалистских и субъективных аспектов интеграционных процессов, их политических механизмов возможно с позиций теории групп - как плюралистической теории (функционализма), отдающей предпочтение прагматичным ожиданиям населения, так и теории элит, признающей ключевую роль социально-политических элит, реализующих свои интересы с помощью властных полномочий (наиболее применимым можно признать позиционный подход), а инструментальных и функциональных проблем становления и развития интеграционных систем - в рамках «технологического» и других подходов в политическом маркетинге Бурдье П. Социология политики. М., 1993; Морозова Е. Г. Политический рынок и политический маркетинг: концепции, модели, технологии. М., 1998; Пушкарева Г. В. Политический менеджмент. М., 2002; Соловьев А. И. Политология: Политическая теория, политические технологии. М., 2004 и др..

Для исследования ограничительных условий интеграции необходимо также привлечение традиционных, модернистских и постмодернистских концепций национализма, поясняющих сущность национализма как особого социального и политического организма, как «извечной данности», поднимающих проблему фрагментации идентичности («политический» и «культурный» примордиализм и переннеализм и др. - П. Ван дер Берге, Э. Шилз, Д. Армстронг) Ауров О. Национализм в истории и концепциях // Свободная мысль - XXI. 2004. № 11. С. 161; Смит Э. Д. Национализм и модернизм: Критический обзор современных теорий наций и национализма. М., 2004. С. 362 - 400..

Наконец, требуется учитывать специфику периода становления и развития интеграционных процессов на постсоветском пространстве, то обстоятельство, что в роли их субъектов выступали переходные государства. В частности, концепция «неформальной институционализации» В. Я. Гельмана способствует выявлению соотношения первоначальной деинституционализации и неформальных правил интерпретации рамочных норм, условий формирования социальных сетей, компенсирующих несовершенство формальных институтов; существенно замечание о том, что исходная гомогенность культурного и социального пространства может порождать одинаковые когнитивные модели, что признается интегрирующим фактором Гельман В. Я. Институциональное строительство и неформальные институты в современной российской политике // Политические исследования. 2003. № 4. С. 6; Ткачев Д. Ш. Особенности функционирования институтов и социальных сетей на постсоветском пространстве // Политические исследования. 2006. № 1. С. 85..

В работе использованы специальные методы научного исследования: институциональный, с помощью которого проанализированы организационные аспекты российско-белорусского союза как интеграционной системы, формально-юридический и метод изучения документов - при анализе его политико-правового устройства, историко-генетический, позволяющий рассмотреть проблему в ее последовательном временном развитии, сравнительный - при сопоставлении теории и практики региональной интеграции, метод когнитивного картирования, направленный на выявление специфики восприятия проблемы представителями российского и белорусского политического сообщества и «союзной бюрократии», контент- и ивент-анализ материалов периодической печати.

Основные научные результаты, полученные лично автором, и их научная новизна: научная новизна работы заключается в системном исследовании политических механизмов и технологий российско-белорусской интеграции на основе анализа интеграционного взаимодействия и интеграционной политики России и Белоруссии, формирующихся под воздействием поликомпонентных внутренних и внешних политических факторов, а также в определении перспектив формирования политического союза РФ и РБ, располагающего соответствующим ресурсным и инструментальным потенциалом. Наиболее существенные результаты исследования можно сформулировать следующим образом.

1. Разработана когнитивная модель, раскрывающая особенности становления российско-белорусского объединения как сложноорганизованной политической системы, динамика которой обусловлена качественным изменением ее ведущих компонентов, прежде всего политического сообщества.

2. Сформулирован методологический инструментарий исследования процесса российско-белорусской интеграции путем синтеза геополитического, цивилизационного, коммунитарного подходов, с опорой на теорию интеграции, теорию групп, структурный реализм, концепции политического маркетинга. Показаны ограниченные возможности научной верификации проблемы с позиций позитивистского, одномерного ее объяснения.

3. Исследован процесс становления интеграционной системы российско-белорусского союза как нелинейный, стадийный, отличающийся большой амплитудой колебаний, от «интеграционных прорывов», виртуально приближающих к наднациональной модели, до «замораживания» политических отношений. Важнейшие его политические механизмы классифицируются как: 1) нормативные: институционализация и конституционализация (создание общих органов и принятие учредительных и дополнительных договоров и соглашений, определивших режим и устройство российско-белорусского союза); 2) коммуникативные: взаимодействие правящих и оппозиционных политических элит, межрегиональные связи; 3) инструментальные (ресурсообразующие): апелляция к историческому прошлому, естественным чувствам общности и пр., т. е использование «ностальгии» по прошлому, «торг» на межгосударственном и внутригосударственным уровне, с применением шантажа, провокаций, ультиматумов и т. п., разработка правящими элитами общей стратегической идеи (противодействие «экспорту демократии»); 4) электоральные: «интеграционная конкуренция» политических акторов в период выборов в высшие органы государственной власти РБ и РФ, позиционирование в качестве «собирателей земель», «главных интеграторов» и пр., выдвижение контринициатив и пр.; 5) геополитические: создание «групп по интересам» и межблоковое соперничество с участием третьих государств и других субъектов, формирование альтернативного «центра притяжения», консолидация геополитических и геоэкономических интересов.

4. Показана уязвимость политических технологий российско-белорусской интеграции в стратегическом смысле ввиду фактического отсутствия в политическом сообществе обоих государств не только общего видения интеграционных целей и задач, необходимых средств и методов их реализации, но и понимания необходимости «интеграционного маркетинга». Показана невозможность интерпретации «союзной бюрократии» как ключевого звена управления процессом интеграции, поскольку она сохраняет тесную связь с тем или иным уровнем власти в РФ и РБ. Выявлена корреляция эволюции востребованности определенных политических технологий в плоскости интеграционного взаимодействия и трансформации внутригосударственных политических систем. Наименее разработанными признаны информационные, кризисные и переговорные технологии, а также технологии в области формирования интеграционной политики.

5. Раскрыто соотношение позиций политических акторов в РФ и РБ на разных уровнях и в разных сферах взаимодействия, в том числе по выработке интеграционного проекта - базовых интеграционных положений, разделяемых ими, выявлены проблемы и ограничительные условия двусторонней интеграции. Обнаружена ориентация субъектов интеграционного взаимодействия на институционный метод, на принятие неадаптированных решений, с преобладанием попыток применения классических схем экономической интеграции и федералистского подхода. Выявлена неприемлемость для них радикального решения проблемы политико-правового устройства и формы объединения путем перехода к вертикальной унитарной модели.

6. Определены структура и характер российско-белорусской интеграционной системы как асимметричной и авторитарной, отмечена возможность внедрения эгалитарной концепции интеграции и построения относительно симметричных систем интеграционного взаимодействия России и Белоруссии только в социокультурной и военно-политической сферах.

7. Обоснованы перспективы и возможные направления эволюции российско-белорусской интеграции выделением нескольких вероятных сценариев: 1) углубление интеграции и создание Союзного государства, но только либо в отдаленной перспективе, либо под воздействием ужесточения вызовов политическим режимам и национальным интересам России и Белоруссии, на основе политического решения; в этом случае речь может идти или о двусубъектной федерации или о «поглощении» Белоруссии Россией; 2) сохранение конфедеративного характера российско-белорусского объединения, т. е. продолжение существования Союза Беларуси и России с некоторыми организационными и концептуальными элементами Союзного государства, по сути, статус-кво, что вероятно в ситуации внутри- и внешнеполитической стабилизации; 3) утрата «креативности» идеи и практики российско-белорусской интеграции в результате чрезвычайного обострения межгосударственных отношений либо достижения поразительных успехов в рамках других интеграционных форматов, в первую очередь ЕврАзЭС / ОДКБ; при благоприятном стечении обстоятельств Белоруссия сохранит статус участника «интеграционного ядра»; 4) переориентация Белоруссии на другой интеграционный центр, ее подключение к ассоциативным или иным отношениям с ЕС, «уход» из сферы влияния России, что может быть следствием очередной «демократической» революции, смены режима и внешней политики страны. Относительно целесообразным признан второй вариант, позволяющий реализовать стратегические интересы обоих государств без радикальных политических и социально-экономических потрясений с аксиологическим компонентом как важным, но не первостепенным фактором ввиду уменьшения «спроса на интеграцию» и изменения ожиданий населения, однако допускающий определенное «торможение» или консервацию принципиальных политических, правовых, экономических и других вопросов и, следовательно, обусловливающий проблематичность наднациональности и «реальной» интеграции.

Научно-практическая значимость работы. Сформулированные теоретические и методологические положения работы имеют значение для политологического изучения интеграционных процессов. Выводы, полученные в ходе исследования, в частности, в отношении современного состояния российско-белорусского объединения, возможностей его теоретического анализа, могут быть применены во внешнеполитической практике РФ, электоральных процессах, в системе коммуникаций федеративного государства.

Результаты исследования использовались при разработке учебных курсов «Политическая регионалистика», «Сравнительная политология», «Международные интеграционные процессы» и др. Материалы диссертационной работы могут стать основой учебных пособий для преподавателей и студентов, обучающихся по специальностям «Политология», «Регионоведение».

Апробация. По результатам исследования было опубликовано 29 работ, в том числе 3 монографии. Разные аспекты диссертационного исследования нашли отражение в выступлениях на Международной научно-практической конференции «Проблемы развития регионального социума» (г. Саранск, 2006 г.), Всероссийской научно-практической конференции «Историко-культурные аспекты развития полиэтничных регионов России» (г. Саранск, 2006 г.), межрегиональной научно-практической конференции «Органы юстиции и становление гражданского общества» (г. Саранск, 2002 г.), ежегодных Огаревских, Сафаргалиевских, Меркушкинских научных чтениях (МГУ им. Н. П. Огарева, г. Саранск). Диссертация обсуждалась на кафедре политического анализа факультета государственного управления МГУ им. М. В. Ломоносова.

Структура диссертации. Работа состоит из введения, трех глав, заключения, библиографического списка. Общий объем диссертации - 350 машинописных страниц.

Основное содержание работы

Во введении обосновывается актуальность исследования, анализируется степень научной разработанности проблемы, формулируются цель и задачи работы, ее теоретико-методологические основы, дается характеристика научной новизны и практической значимости проведенного исследования.

Первая глава «Теоретико-методологические проблемы исследования региональной интеграции» состоит из трех параграфов: «Политические теории интеграции», «Содержание и основные параметры региональной интеграции», «Механизмы и основные модели региональной интеграции».

В первом параграфе анализируются подходы к определению интеграции, сложившиеся в отечественной и зарубежной науке, и дается их типология с учетом различных критериев: 1) хронологического: классический и новый федерализм, классический и новый функционализм - традиционные теории; постнеофункционализм; современные теории - теория многоуровневого управления, новый институционализм; 2) по степени общности: общие - федерализм, функционализм, теория коммуникаций и частные - «политической унификации» А. Этциони, анализа интеграционного объединения как политической системы П. Солдатоса, «континентальной интеграции» А. Маршаля, «политических сетей» Дж. Петерсона, «структурная теория интеграции» Й. Галтунга, теория многоуровневого управления, межправительственный подход (В. Уоллес, Э. Моравчик); 3) по содержанию: политические и экономические; 4) с точки зрения понимания сущности и движущих сил процесса интеграции: «коммерческая», «функционалистская» и «структуралистская» концепции; 5) по эмпирической основе: «функционалистские» теории и теории сотрудничества; 6) по отношению к интеграции: «протагонистические» и «ограничительные» (межправительственный подход).

Политические аспекты интеграции наиболее тщательно исследуются в рамках (нео)федерализма, постнеофункционализма, теорий многоуровневого управления и «политических сетей». При этом в т. н. традиционных теориях поднимаются общие вопросы, их авторы предлагают обширные концепции интеграции как состояния или процесса, выделяя ее движущие силы и механизмы. В современных теориях, рассматриваемых как модифицированные версии предыдущих, чаще анализируются проблемы прикладного характера или более низкого уровня, с точки зрения поведения политических акторов, участвующих в интеграционном процессе, их «игры» на внутриполитическом рынке. Соответственно, можно считать, что первая группа подходов ориентирована на формулирование фундаментальных гипотетических конструкций или гипотез, с привлечением эмпирического материала, а вторая - на изучение интеграционных объединений как сложноорганизованных политических систем, совокупности политических коммуникаций в них. Их компоненты и динамика рассматриваются на основе изучения тех или иных объединений.

Главной теоретико-методологической установкой разработанных на данный момент подходов, теорий и концепций в исследовании интеграции следует признать их ориентированность на концепцию «государств-наций». Из нее вытекают два доминирующих утверждения: 1) в субъектной сфере: признание главными субъектами интеграционного процесса национальных государств, создающих новый союз путем добровольного ограничения своего суверенитета; 2) нормативного характера: убежденность в необходимости и возможности организации интеграционного объединения по образцу национального государства. Данные утверждения, на наш взгляд, позволяют обоснованно распространять полученные их авторами выводы и предложения на сложившиеся (давно существующие) государства-нации, но нивелируют различия в их политико-территориальном устройстве, в том числе предшествующего периода, отчасти - их традиционной иерархии с политической точки зрения (великая держава, гегемон, метрополия, протекторат, доминион и пр.), а также особенности их совместного существования и распределения ролей в рамках созданных интеграционных группировок. Это обусловливает целесообразность как минимум корректировки указанных положений применительно к новым независимым государствам, в условиях постимперского и переходного периода, т. е. делает возможным постановку вопроса о разработке теории реинтеграции.

Во втором параграфе рассматриваются содержание и основные параметры региональной интеграции с учетом поликомпонентных факторов (специфики геополитического положения, внутриполитических условий и т. п.). Интеграция понимается как процесс слияния двух или более независимых (суверенных) единиц, систем (национальных государств, национальных хозяйств) в широкую общность, обладающую межгосударственными и надгосударственными органами, которым передается часть суверенных прав и полномочий. В интеграционном объединении проявляются следующие черты: 1) наличие институциональной системы, базирующейся на добровольном ограничении суверенитета государств-членов; 2) складывание единых норм и принципов, регулирующих отношения между членами интеграционного объединения; 3) введение института гражданства интеграционного объединения; 4) формирование единого экономического пространства; 5) становление единого культурного, социального, гуманитарного пространства, важнейшим критерием которого становится новая, прагматичная по отношению к надгосударственным институтам, лояльность.

Процесс оформления интеграционного объединения, его основных измерений отражается в понятиях «интеграционная система» и «интеграционный комплекс». Интеграционная система образуется совокупностью институтов и норм, общих для всех базовых единиц объединения (это политико-институциональный аспект интеграции); в понятии «интеграционный комплекс» акцентируются пространственно-территориальные масштабы и границы интеграции, пределы действия общих норм и полномочий общих институтов. Важнейшие принципы и методы функционирования интеграционных систем можно систематизировать следующим образом: 1) коммунитарный метод диалога общих органов и национальных акторов; 2) принцип правового равенства государств-членов; 3) принцип координации - согласования действий и позиций государств-членов и наднациональных структур; для более высокой ступени характерен принцип субординации, предполагающий обязательства субъектов приводить свое поведение в соответствие с установленным ранее порядком; 4) принцип разграничения предметов ведения и полномочий между наднациональными и национальными властями; 5) принцип политизации целей базовых единиц, основывающийся на передаче власти наднациональным структурам через практику компромиссов; 6) принцип взаимовыгодности как основы принятия решений; 7) принцип гармонизации правовых норм и отношений интегрирующихся единиц.

Развернутое определение политической интеграции подразумевает выявление ее основных характеристик. Это устранение политического партикуляризма на уровне отношений между государствами и внутри них, формирование новой модели политического поведения, требующей осознания приоритетности общих интересов и их принятия в качестве безусловного императива каждым участником, новой идентичности и лояльности, а самое главное - наднациональности. «Наднациональность» трактуется как юридически закрепленное или утвердившееся на практике ограничение «свободы рук» суверенного государства (при условии его добровольного согласия, полученного мирным путем), создающее «особую дисциплину солидарности». Качественное и количественное изменение государственного суверенитета и его объема определяются также терминами «супранациональность» (Р. Шуман), когда интеграционное объединение не обладает признаками государства, но его институты имеют некоторые суверенные полномочия власти, а также «вненациональность» (Дж. Пиндер), предполагающим создание таких институтов интеграционного сообщества, которые действуют параллельно с наднациональными механизмами, не подавляя их.

Институциональный и функциональный аспекты региональной интеграции проанализированы с учетом деятельности основных интеграционных объединений и группировок, заявляющих о стремлении развиваться по пути интеграции. Следует отметить, что благодаря достигнутым успехам и вследствие этого «добровольной имитации» другими сформировался достаточно явно выраженный европоцентризм, когда в качестве идеально-типической модели нередко воспринимается Европейский Союз. Но его политико-правовая сущность определяется неоднозначно: 1) как профедеративное образование («федеративное государство наций»); 2) как полития «в своем собственном роде», с тенденцией к утверждению сетевого типа управления; 3) как «наднациональная демократия»; 4) как «постмодернистская система», опирающаяся на сотрудничество, «кантовское видение» мира и готовность ограничивать государственный суверенитет в пользу наднационального управления; 5) как «неоимперская» европейская система. Завершение формирования политического союза в расширенном ЕС представляется достаточно затруднительным или вообще невозможным в результате «конституционного кризиса», отсутствия консенсуса между политическими акторами наднационального, национального и внутригосударственного уровня, недостаточности доверия к «евробюрократии», ввиду сложностей в складывании «европейской идентичности».