Архитектура в антропологическом аспекте

Размещено на http://allbest.ru

Министерство образования и науки РФ

Московский архитектурный институт (государственная академия)

Кафедра философии

Реферат по философии на тему: «Архитектура в антропологическом аспекте»

Работу выполнил студент

3 курса 2 группы:

Ковалёв Г. А.

Проверил: Ленин А.Н.

Москва 2013

Содержание

Введение

Раздел 1 “ Антропоморфизм”

Раздел 2 “ Антропометрия ”

Раздел 3 “ Антропология”

Заключение

Введение

Человек стремится обрести точку опоры в жизни, нечто, с чем он смог бы соизмерить свою жизнь.

Для этого он использует самые разные инструменты: свой опыт, образование, традиции, культуру, достижения общества и другое.

Так или иначе, он ищет то, что указывало бы на истину, на настоящее положение дел.

С культурологической точки зрения, любое произведение искусства несет в себе «информацию» о породившей его исторической эпохе. Произведения искусства, в том числе и памятники архитектуры, - это тексты культуры, хранящие духовные послания прошлого.

Творение рук человеческих производно от картины мира своих создателей, а значит, можно утверждать, что в архитектуре запечатлен образ человека.

Вместе с тем широко известен тезис о том, что архитектура - искусство абстрактное, если оно и повествует о чём-либо, то косвенным путем.

Язык архитектуры, «застывшей музыки», язык широких обобщений раскрывается часто как красноречивое безмолвие. Ревзин Г. Очерки по философии архитектурной формы. М., 2002. С. 19-36.

«Человеческий» образ в архитектуре в самом общем виде можно представить в виде трёх одновременно разворачивающихся сюжетов.

Сюжет первый - антропоморфный - связан с названием частей архитектурной постройки по аналогии с частями человеческого тела и определением тектонических характеристик архитектуры по аналогии со способностями человеческого тела воспринимать нагрузку.

Сюжет второй - антропометрический - обусловлен системой мер и её отношением к размеру человеческого тела.

Сюжет третий - антропологический, в основе которого характеристика целостной архитектурной композиции по образу и подобию сущностных качеств человека.

Цель этой работы - наметить некотрые ориентиры, помогающие уловить характер присутствия человека в архитектурном художественном образе.

Раздел 1 “Антропоморфизм”

Антропоморфными аналогиями полна архитектурная лексика народного и средневекового зодчества. Верх православного храма составляла глава и шея. Фасадную и лицевую часть церкви, терема или избы называли челом, а выпуклую поверхность купола или свода - лбом. В народной пословице проведена вполне оправданная аналогия между бревнами и ребрами: «Церковь не в бревнах а в ребрах» Снегирев И.М. Словарь русских пословиц и поговорок. Н Новгород, 1996. С. 134.. Деревянная церковь могла стоять на двух стопах (состояла из двух срубов, холодного и теплого). В любом строении имелись пяты, резной узор мог быть коленчатым или суставчатым.

Если собрать во всей возможной полноте мифологическую лексику, связанную со строительством, то рядом с антропоморфными аналогиями следовало бы поставить уподобления природе - коньки и курицы, крылья и крыльца, купы верхов, горницы и муравчатые орнаменты.

Антропоморфизацию архитектурных форм исследователи рассматривают как симптом синкретичного мышления, как своеобразное детство архитектурной мысли, этап донаучного знания. Однако в лексике архитекторов антропоморфные сюжеты содержались в избытке. В примечаниях к первому полному переводу на русский язык трактата Витрувия «Об архитектуре» Василий Иванович Баженов разъясняет латинские и французские термины по аналогии с частями человеческого тела. Фасад здания он назвал лицом: « То лице, на котором стоят столбы…» или «храм о шести столбах должен иметь в лице 42 модуля» Баженов В. IV, гл III, СПб., 1790-1797. С. 39, 49.. В архитектурной теории Нового времени по аналогии с телесными усилиями или бессилием могли быть расставлены тектонические акценты, объясняющие принцип работы конструкций. Части стропильной конструкции, на которые ложатся основная тяжесть перекрытия, В. И. Баженов называл силами или подмогами Баженов В. IV, гл II, Примеч. 4, СПб., 1790-1797. С. 31. .

Лексика, связанная с народным и средневековым зодчеством, указывает на антропоморфность архитектурного целого: сооружение как бы собирается из «крупных», качественно значимых составляющих человеческого тела. В теории ордерной архитектуры Нового времени эта традиция сохраняется и укрепляется тем обстоятельством, что человеческое тело становится главной тектонической моделью архитектурного сооружения.

Е. И. Кириченко выделяла два периоды архитектурной истории Кириченок Е. И. Архитектурные теории ХIХ века в России. М., 1986. С. 14.: архитектура «органического типа» и архитектура стилевая, которой стало для России ордерное зодчество европейского образца. Не исключено, что антропоморфный сюжет архитектуры стал своеобразным мостом, связавшим два типа архитектурного творчества. «Человеческая» тема архитектуры сыграла ещё одну важную роль: архитектурная теория, формировавшаяся на протяжении ХVIII века, была понятна самому широкому кругу читателей. Книги об архитектуре при помощи аналогий с «человеческим» телом объясняли не только трудные иноязычные понятия, но и законы архитектурных форм, логику архитектурной композиции. Они обучали и воспитывали одновременно архитектора и зрителя.

Раздел 2 “Антропометрия ”

архитектура антропометрический зодчество

Человек с глубокой древности был мерой архитектуры в самом прямом смысле. Вплоть до сравнительно недавнего времени части здания не измерялись единой абстрактной мерой, но соизмерялись между собой, исходной же величиной служили размеры человеческого тела локоть, сажень, фут, пядь, ступень (шаг) и другие Афанасьев Б.А. Построение архитектурной формы древнерусскими зодчими. М.,1961.. Средневековые строители зачастую пользовались собственным телом в качестве эталона, масштаба. Эталоном метрических единиц становились и царские особы. В «Четырёх книгах об архитектуре» Андреа Палладио(1570) изображена линия, «равная половине венчентинского фута…» Палладио А. Четыре книги об архитектуре. Книга вторая/Пер. Жолтовский И.В. М., 1928. С. 7.. Каждый город, каждая провинция имели собственные меры, и различия между ними могли быть существенными. В. И. Баженов в примечаниях к переводу Витрувия привел различные меры локтя: большой равный девяти футам, средний - двум футам, малый длинной полтора фута.

Классическая теория архитектуры строилась в согласии с Аристотелевым правилом: «опыт есть знание единичных вещей, искусство же - общих». Система пропорциональных соотношений была тем общим, что подводило фундамент теории под многообразие и разноликость мер. Теория ордерных пропорций и измерительная практика происходили от одного «родителя» - человеческого тела, в основе тех и других лежала антропометрия. Разница в мерах была осознана как проблема философами века Просвещения, деятелями Французской революции. Различия в мерах, злоупотребления мерами при продаже и покупке земли были весомыми аргументами, демонстрирующими неравенство и несправедливость существующего порядка вещей.

Зависимость мер «от людей и событий» мыслилась как отсутствие прочих оснований» и прозвучала приговором «человечной» системе мер: «для создания истинно философской системы мер, которая была бы достойна просвещенного века…, надо обратиться к самой природе, почерпнув основу системы мер в её недрах и суметь найти в ней же способы проверки » Исаков Л. Д. На все времена, для всех народов. Петроград, 1923, С. 7..

Неизбежность научного взгляда на мир звучала в словах академика О. Хвольсона, он называл метрическую систему стихийной силой, бороться с которой безрассудно. «Откройте ворота, и она(метрическая система)войдет как друг, как благодетель, закройте дверь, она приступом, как враг, пойдет на вас со всех сторон, и вам придется сдать ей свои позиции Цит.по: Метрическая реформа СССР. М., 1928. С. 8. »

Отказ от «человеческих» мер во имя утверждения универсального научного языка не уничтожил, но существенно изменил антрометрический сюжет архитектуры. Не размеры человеческого тела, но размеры необходимого человеку жизненного пространства легли в основу архитектурного проектирования на рубеже XIX - XX веков.

Раздел 3 “ Антропология”

Наряду с антропоморфным и антропометрическим разворачивается и собственно антропологический сюжет в концепциях архитектурной формы. В традиционной культуре образ человека выступал в ипостаси своей социальной роли, за которой стояла целостная характеристика. В этом же качестве образ человека выступал образным аналогом архитектурного целого.

В ордерном зодчестве Нового времени роль всеобъемлющей характеристики стали играть категории человеческого нрава. «Мужество и твердость», «мужество и красота», «простота и твердость» лишь на первый взгляд могут показаться скупыми и чрезмерно обобщенными характеристиками: опытный зритель способен был увидеть и по достоинству оценить запечатленное в ордере «рассуждение» об отваге и самопожертвовании, верности долгу и кротости Снегирев И. О предмете и цели древностей римских и пособиях иностранных и отечественных об изучении оных. СПб., 1835. 13 с. . Стабильные категории характеров, основанные на единстве тела, нрава и поступка, были залогом единого смыслового поля века Просвещения. Напомню слова П. Чекалевского: «всякое строение…могло заслужить к себе рассуждение, разбудить разного рода чувствования и вперить в сердце восхищение, почтение самою набожность» Чекалевский П. Рассуждение о свободных художествах. СПб. 1792. С. 160. . Выразительность ордерной архитектуры Нового времени подразумевала существенный этологический компонент, её создатели и зрители рассуждали о художественном образе в категории достоинства, чести, приличия, умеренности.

Романтики для определения целостного архитектурного образа апеллировали к внутреннему миру человека - к духу, идее, иллюзии, фантазии. Не нрав, но своенравие архитектуры ценили они. Открытие «внутреннего человека» повлекло за собой ценностных приоритетов в области архитектуры. Требованиями к архитектурному целому вместо мужественности или женственности, солидности или нежности стали дерзость воображения и лень, вдохновенность и сладострастность Гоголь Н. В. Полное собрание сочинений. Об архитектуре нынешнего времени. В 14 т. М., 1952. Т. 8. С.73 .

В учебном руководстве И. Связева рассуждения о духе, воплощенном в формах индийской, египетской, мавританской, готической архитектуры, и призыв раздвинуть границы опыта прошлого тонули в подробном изложении правил ордерных пропорций и технических приемов строительства. В статьях, публичных выступлениях, лишенных необходимости последовательно и бесстрастно излагать правило, антропологические категории преобладали. Человеческую мысль, "сначала устремленную к небу в своем природном целомудрии, потом в период своего растления пресмыкавшуюся в прахе", видел П. Я. Чаадаев в египетской и эллинской архитектуре, "сильную и прекрасную мысль, одиноко рвущуюся к небесам" - в готической Чаадаев П. Я. Философические письма. М. 1974. Т. 2. С. 535-536 .

Изменение антропологических характеристик архитектуры (от устойчивых категорий характера к падениям и взлетам духа, мысли), происходившее в то время, когда рождалась метрическая система, нашло выражение в своеобразной романтической «теории пропорций»

Тайны человеческой души, её вершины и бездны, подобные вершинам и безднам природы, властно вторгались в характеристику архитектурного образа. Рожденная романтизмом концепция человека, в которой первенство отдано воображению, фантазии, иллюзии, нашла воплощение не только в слове об архитектуре, но и в концепции архитектурной формы. Эстетика легкости, полета, парения лежит в основе особой «тектонике миража», ставшей, как убедительно показал Г. Резин, формообразующим принципом архитектуры эклектики XIX столетия Резин Г. К вопросу о принципе формообразования в архитектуре эклектики. М., 2002. .

На рубеже XIX - XX веков антропологическая сущность архитектуры была осмыслена в категориях «философии жизни». Размышления об архитектуре А. Г. Габричевского начинаются от понятия «жизнь», которая определяется им как непрерывное формообразование, а потому непрерывное творчество. «Микрокосм творит микрокосм в тяжелой борьбе, сфера за сферой в бесконечность мировых пространств. Человеческая личность окружает себя целой системой оболочек, начиная от самого тела… и кончая мирозданием, каким оно мыслится человеческой натурой в каждый момент истории нашего создания природы» Габричевский А. Г. Одежда здание/Вопросы искусствознания. 1994. №2-3. С.384 . Памятники различных художественных стилей предстали в работах философа, «либо как пороков для покоящегося, самодовлеющего индивида»(греческая античность, ренессанс), «либо как фиксация и выявление на поверхности оболочки внутренних и моторных субстанциональных содержаний»(барокко, рококо). Подобное понимание места и роли человека в образовании архитектурной формы угадывается в архитектуре стиля модерн, в котором форма «как бы выдувается из нутрии» Кириллов В. В. Архитектура русского модерна. М.,1979. С.61. .

Заключение

По-моему мнению архитектор начиная проектировать здание, прежде всего задумывается о его функциях, о том как в нем будет жить, передвигаться и чувствовать себя человек. Архитектор ищет пропорции и гармонию своего бедующего здания и находит их в соответствие с условием, что строит он для человека, и поэтому архитектура должна быть ему сомасштабна, созвучна: несомненно, что Древнегреческий философ Протагор выдвинул тезис: “Человек есть мера всех вещей..." для того чтобы иметь человеческие пропорции и черты в том, что в этом нуждается - окружающее нас пространство: распределение нагрузок и общая композиция здания, пропорции каждой детали должны быть понятно природе человека.

Концепция человека, формирующаяся в определенную культурно-историческую эпоху, выступает конституирующим моментом архитектуры. Образ человека в архитектуре, для уточнения которого в аналитических целях были выделены три сюжета, условно названные антропоморфным, антропометрическим и антропологическим, лишь отчасти может быть понят из художественной практики строительства и архитектурной теории. Почувствовать актуальность тех или иных граней образа человека для восприятия и оценки архитектурного творчества, понять пути их реализации в произведениях помогает широкий контекст, в котором теория искусства соседствует с легендами и летописями, архитектурная терминология - с метафорами и эпитетами.

Список источников

1) Ревзин Г. Очерки по философии архитектурной формы. М., 2002. С. 19-36.

2) Снегирев И.М. Словарь русских пословиц и поговорок. Н Новгород, 1996

3) Баженов В. IV, гл III, СПб., 1790-1797. С. 39, 49.

4) Баженов В. IV, гл II, Примеч. 4, СПб., 1790-1797. С. 31.

5) Кириченко Е. И. Архитектурные теории ХIХ века в России. М., 1986.

6) Афанасьев Б.А. Построение архитектурной формы древнерусскими зодчими. М.,1961.

7) Палладио А. Четыре книги об архитектуре. Книга вторая/Пер. Жолтовский И.В. М., 1928. С. 7.

8) Исаков Л. Д. На все времена, для всех народов. Петроград, 1923, С. 7.

9) Цит.по: Метрическая реформа СССР. М., 1928. С. 8.

10) Снегирев И. О предмете и цели древностей римских и пособиях иностранных и отечественных об изучении оных. СПб., 1835. 13 с.

11) Чекалевский П. Рассуждение о свободных художествах. СПб. 1792.

12) Гоголь Н. В. Полное собрание сочинений. Об архитектуре нынешнего времени. В 14 т. М., 1952. Т. 8. С.73

13) Резин Г. К вопросу о принципе формообразования в архитектуре эклектики. М., 2002.

14) Габричевский А. Г. Одежда здание/Вопросы искусствознания. 1994. №2-3. С.384

15) Кириллов В. В. Архитектура русского модерна. М.,1979. С.61.

Интернет - ресурсы:

1) http://e-ng.ru

2) http://cyberleninka.ru

3) http://100grp.ru

4) http://ru.wikipedia.org

Размещено на Allbest.ru