Сталинский вертикализм и архитектура

Размещено на http://www.allbest.ru/

Сталинский вертикализм и архитектура

Введение

Искусствоведческий анализ творческой манеры, творческого метода мастеров советской архитектуры или созданных ими произведений традиционно основывается на композиционных категориях - метр, ритм, динамика, архитектурный образ, архитектурная форма, пластики, стилистика, монументальность, ордерная система, пропорции, силуэт, ансамбль и проч., которые абсолютно ничего не позволяют понять ни в специфике развития персональных творческих взглядов советских архитекторов, ни в формирования официального стиля советской архитектуры. Внешний социально-культурный контекст учитывается в этом анализе лишь через раскрытие присущей эпохе системы художественных взглядов, через эволюцию строительной техники, через культурный контекст и т.п. Правда, при таком подходе оказывается возможным с легкостью "открывать" удивительное сходство советской архитектурной стилистики с формально-композиционными поискам зарубежных мастеров архитектуры, даже выявлять "единые общечеловеческие ценности" и "погруженность советского зодчества в общее русло развития мировой архитектуры". Но все это лишь выдумки.

Для того, чтобы уяснить специфику, собственно, "советского" пути и формообразования, и содержания советской архитектуры, нужно изучать ограничения и предписания, которые накладывались общегосударственной организацией профессиональной деятельности на образ мыслей конкретных мастеров. Нужно вскрывать неформальные способы воздействия власти на строптивых и, поэтому, неугодных; выявлять роль "скучных цифирек" советских нормативов и полунамеков постановлений политбюро в регулировании повседневной проектной работы; описывать устройство государственной системы проектного дела, структуру штатного расписания проектных институтов и функции каждой из позиций в доведении "указаний свыше" до рядовых исполнителей; анализировать протоколы заседаний Политбюро и Оргбюро ЦК ВКП (б), заседаний госкомиссий; материалы "персональных дел"; списки посетителей кремлевских кабинетов и т.п. Нужно сопоставлять, с одной стороны, показатели квадратных метров, приходящихся на душу населения в соцгородах (2,6-4,5 кв. м./чел.) и, с другой - планы квартир сталинского ампира, содержащих террасы, гостиные, комнаты для домработниц и проч. и объяснять природу их происхождения.

Именно поэтому тема данной работы актуальна и своевременна. Целью и задачами данной работы выступает изучение сталинского вертикализма и архитектуры.

архитектура сталинский советский коммунальный

1. Сталинский вертикализм

У архитектуры как вида искусства есть одно замечательное качество, отличающее ее от живописи, литературы, музыки. Подобно зеркалу отражает она свою эпоху и передает ее содержание через много лет после ее окончания. Оставшиеся от этой эпохи сооружения не сожжешь, как запретные книги, не спрячешь в запасники как картины, а лица на них не замажешь. Чем грандиознее были планы в тот или иной период жизни государства, тем сильнее отразились они в построенных сооружениях.

Сталинская архитектура оставила нам в наследство немало ярких свидетельств своего расцвета и упадка. Наиболее характерными памятниками архитектуры той эпохи являются и Беломорско-Балтийский канал, и Выставка достижений народного хозяйства, и московский метрополитен, и другие осуществленные архитектурные проекты. Все они в определенной степени отображают суть сталинского стиля в архитектуре, являясь своеобразными этапами развития вкусов самого Сталина. Но апофеозом сталинизма, своеобразным тупиком, в котором оказалась советская архитектура, являются построенные в Москве уже в конце жизни вождя высотные здания.

К какому стилю можно было бы отнести сталинские небоскребы с точки зрения сегодняшнего дня, когда многое стало известным, а потому ясным? В советском архитектуроведении долгие годы после возведения высотных зданий принято было утверждать, что они построены в стиле неоклассицизма. Действительно, звучит выигрышно и солидно. И главное, говорит, о новаторстве. Но что такое неоклассицизм да еще и в советской обертке? Вот что сообщала Большая советская энциклопедия в 1970-х гг.: «Неоклассицизм, неоклассика -- термин, принятый в советском искусствознании для обозначения различных по социальной направленности и идеологическому содержанию художественных явлений последней трети Х1Х-ХХвв., которым присуще обращение к традициям искусства античности, искусства эпохи Возрождения или классицизма.

Возникновение неоклассицизма (как программного обращения к искусству прошлого) обусловлено стремлением противопоставить тревожной и противоречивой реальности некие «вечные» эстетические ценности, а идейному и формальному строю художественных течений, захваченных поисками непосредственного соответствия современности, идеальность - образов, их вневременность, «очищенность» от всего конкретно-исторического, строгость и величавость форм. Развитие и творческое осмысление классических традиций как бы выявляет историческую преемственность этапов художественного процесса. В то же время механическое применение классических формальных приемов, тенденциозная, нарочитая интерполяция классических мотивов (в искусстве XX в. нередко официально инспирированные) приводят к созданию схематичных, безжизненных или псевдовозвышенных, помпезных произведений».

Последнее предложение лучше читать между строк, т. к. написано оно как раз про сталинскую архитектуру. Ведь ей были свойственны и бессовестная интерполяция, чаще всего без указания имени автора-интерполятора, и официальное (а также неофициальное) давление, т.е. инспирирование, ну и конечно, апофеоз -- псевдовозвышенные помпезные произведения.

Когда пытаются определить, какому архитектурному стилю ближе всего соответствуют сталинские высотки, то чаще всего называют ампир. И действительно, в определение этого стиля во многом вписываются основные черты построенных в середине прошлого века в Москве зданий, и в частности, высотных. Но сформировался этот стиль в первой трети XIX века.

Зарождение сталинской архитектуры не случайно совпало с началом 1930-х годов -- периодом централизации всех творческих союзов. Вместо независимых в суждениях и творчестве многочисленных ассоциаций и объединений художников, музыкантов, писателей Сталин учредил странах истолкование, продиктованное местными особенностями общественной и политической жизни.

Только собрав в одном кулаке все нити управления искусством, можно добиться от его жрецов всего, чего требуется. А требовалось от них полное сосредоточение своих сил на осуществлении сталинской государственной идеологии. Каждый вид искусства со своей стороны обязан был подчиняться ее целям, а деятели искусства -- работать по единому методу «социалистического реализма».

Еще в 1920-е годы Москва воспринималась за рубежом как один из центров мировой архитектуры, прежде всего, благодаря активно развивавшемуся в тот период конструктивизму. Отныне конструктивизм был объявлен вредным течением -- формализмом. А его лучшие представители подверглись остракизму и порицанию.

Документированных случаев прямого участия Сталина в руководстве сталинской архитектурой уже можно насчитать довольно много, хотя основная масса документов еще не опубликована. Причем речь идет о ключевых ситуациях, резко влиявших на общую картину архитектурной жизни СССР.

Еще больше можно насчитать случаев, когда фигура и воля Сталина отчетливо просматриваются за неожиданными и необъяснимыми на первый взгляд событиями. Мы знаем уже достаточно, чтобы сделать вывод - создателем сталинской архитектуры был сам Сталин. Он выступал в качестве организатора, заказчика и - очень часто - соавтора самых важных для режима (то есть, для него самого) зданий. Никаких самопроизвольных стилеобразующих процессов начиная с весны 1932 г. в СССР не наблюдается. Формирование советского государственного стиля в 30-50 гг. было только иллюзией процесса естественной художественной эволюции. Этот процесс совершенно не зависел от воли, вкуса и художественных взглядов архитекторов. Он не был результатом изменения профессиональных взглядов архитектурного сообщества в целом. Наоборот, он был их причиной. Это был процесс формирования вкусов и художественных концепций самого Сталина, и более никого.

Сначала - в 1929-1931 гг. - Сталин разрушил всю архитектурную критику в стране, сделав невозможной обсуждение художественных проблем вне риторики «диалектического материализма» и «классовой борьбы».

Затем, в 1932-1933 гг., с помощью конкурса на Дворец Советов он спровоцировал разрыв между советскими и западными архитекторами, ощущавшими себя до того единомышленниками. Это было частью создания общего железного занавеса.

Роспуск независимых художественных организаций в апреле 1932 г. наложил запрет на любое самостоятельное теоретизирование и на любые попытки профессиональных объединений по принципу общности взглядов. Создание Союза Архитекторов декларировало общность взглядов всех советских зодчих под центральным руководством.

Одновременно, в 1931 - 1933 гг. (и тоже в связи с конкурсом на Дворец Советов) Сталин произвел резкую смену типологических приоритетов. Вместо современного массового жилья и новых городов советским архитекторам было предписано разрабатывать исключительно престижные государственные объекты - министерства, дворцы правительств, театры, очень дорогие дворцового типа жилые дома для номенклатуры. Все советские архитекторы внезапно и на несколько десятилетий стали специалистами по дворцово-храмовым ансамблям.

Путем отбора образцовых проектов, организации конкурсов и прямого участия в проектировании самых важных объектов, Сталин руководил формированием сталинского художественного стиля. Образцы тиражировались, обеспечивая удивительное единство стиля по всей стране.

Сталин сам не занимался вопросами архитектурной теории. Но перед теоретиками была поставлена задача разработать такую теорию, в которую можно было бы уложить все, что может понравиться Сталину. И вообще все, что угодно, потому что предугадать наверняка прихоти Сталина было невозможно. Это означало конец всякой осмысленной архитектурной теории в Советском Союзе.

Когда в пятидесятые годы сталинский стиль был с треском отменен и предан анафеме как «украшательство», оказалось, что держаться сталинским архитекторам не за что. В сухом остатке оказалась только бессмысленная формула «социалистического реализма», в которую хрущевский индустриально-типовой модернизм влез с тем же успехом, что и раньше сталинский ампир.

2. Характерные черты сталинской архитектуры

Архитектура - все гражданское и промышленное строительство страны - естественно выражала реальное социальное устройство общество. Сталин готов был тратить деньги на пропаганду официальной идеологии, но он ей ни в коем случае не следовал. Поэтому, его архитектура яснее, чем любая другая область советской культуры выражала действительные сталинские намерения, но противоречила официальной сталинской идеологии.

Стилистически «сталинский ампир», сформировавшийся после 1932 г., был лишен идеологической окраски. Он представлен монументальными, часто богато украшенными зданиями министерств, ведомств и жилых домов для начальства. Такие постройки образовывали в центрах советских городов ритуальные ансамбли, похожие на храмовые. Сходство с культовой архитектурой усугублялось тем, что к центральным площадям вели главные улицы, рассчитанные на прохождение дважды в год - 7 ноября и 1 мая - праздничных организованных демонстраций.

Ансамбли центральных площадей дополнялись обычно кроме зданий партийных резиденций, ОГПУ-НКВД и городских советов, еще и зданием театра (в небольших городах и поселках - дворцом культуры). Идеология рассматривала театральные здания с огромными залами как символ роста советской культуры. В реальности, театральное искусство в это время умирало. Эти здания предназначались в первую очередь для проведения партийных съездов и конференций.

В целом эти ансамбли выражали не официальную марксистскую идеологию, а феодальный характер советского общества того времени.

Единственное советское здание, которое можно рассматривать как идеологический символ - это так не построенный Дворец советов со стометровой статуей Ленина. Идея этой композиции принадлежала лично Сталину. Культ Ленина был обязательной составляющей идеологии сталинского режима, но при этом ни в коем случае он не был идеологией лично Сталина, который Ленина в конце жизни того, как известно, ненавидел и боялся.

Еще очевиднее о противоречиях между официальной идеологией и реальной политикой режима можно судить по типологии жилья и по структуре советского города при Сталине.

Официально советское общество было бесклассовым.

В реальности оно представляло собой иерархическую систему с исключительно жесткой классовой дифференциацией. Все социальные слои были изолированы друг от друга и снабжались едой, товарами народного потребления и жильем по разным нормам. Жилая архитектура при Сталине полностью соответствовала общественному устройству.

В 20-е годы средняя норма расселения городского населения колебалась вокруг 5-5,5 кв. метров на человека при официальной санитарной норме в 8 кв. метров. Но даже санитарная норма не позволяла расселять население по индивидуальным квартирам. Все массовое жилье было коммунальным. На отдельные квартиры могли рассчитывать только привилегированные слои - высокие партийные и государственные чиновники. Никаких программ, предполагавших решение жилищной проблемы в СССР до начала индустриализации (то есть 1927-28 г) не разрабатывалось. Позже - тоже.

Первые умеренные планы индустриализации 1927 г. предполагали переселение в города 5 миллионов человек из деревни и небольшое уменьшение нормы жилой площади, которое должно было быть компенсировано к концу 30-х годов.

В реальности, сталинский план усиленной индустриализации привел к переселению в города около 14 млн. человек и уменьшению нормы жилья до 2-3 кв. метров на человека. Это означало невероятную жилищную катастрофу, особенно в новых промышленных городах. Ситуацию усугублял хронический голод и крайне плохое медицинское обслуживание. Средняя жилая норма стабилизировалась к концу 30-х годов на уровне 4 кв. метров и не менялась вплоть до середины 50-х годов. Это был плановый уровень обеспечения населения страны жильем.

При этом абсолютное большинство строившегося жилья не соответствовало санитарным нормам и называлось «временным». Что вовсе не означало существование планов замены его «постоянным».

Официальная идеология декларировала строительство благоустроенных социалистических городов для рабочих. Но государство никогда не планировало финансирования такого строительства. В реальности новые промышленные города, строившиеся во время первых пятилеток, состояли из барачных поселков для рабочих, квартир для очень узкого слоя среднего руководства и изолированных поселков с виллами для элиты. Только последние типы домов публиковались в прессе, но в качестве «жилья для трудящихся».

В 20-е годы идеология еще увязывала будущее решение жилищной проблемы с индивидуальным жильем для рабочих семей. Проводились конкурсы на поселки для рабочих с индивидуальными квартирами. Впрочем, строили их в очень небольшом количестве и не для рабочих.

В 1929 г., после начала индустриализации и коллективизации был придуман новый обязательный лозунг - «обобществление быта». Он означал, что квартира на одну семью переставала существовать как понятие. Все городское население страны следовало селить в общежития («дома-коммуны») - без индивидуальных кухонь и без возможности вести семейную жизнь и воспитывать детей. Идеология пропагандировала идею домов-коммун и «обобществления быта» и объясняла это необходимостью избавить женщину от тягот семейной жизни и вовлечь ее в культурную жизнь и в производство.

В реальности за этим стояло несколько практических причин.

1. Государство было готово финансировать массовое жилье только в виде примитивных общих бараков без благоустройства, да и то в недостаточном количестве.

2. Государство стремилось максимально использовать труд женщин и подростков даже в тяжелой промышленности и на вредных производствах.

В это же самое время - в конце 20-х - начале 30-х годов - во множестве строились комфортабельные жилые дома и комплексы для советской элиты. Но строились они тайно и почти не публиковались в прессе.

В 1929 г. случился казус, сильно обогативший историю советской архитектуры. Два партийных чиновника среднего ранга - Леонид Сабсович и Николай Милютин - вольно или невольно выступили против планов партии и правительства.

Леонид Сабсович, экономист, сотрудник Госплана СССР, был автором нескольких лживых просталинских книжек, выпущенных в 1929-30-х годах и посвященных тому, каких успехов достигнет советская экономика, если будет принят сталинский план усиленной индустриализации.

Одновременно Сабсович выступил, если не изобретателем, то пропагандистом строительства новых промышленных городов, состоящих из многоэтажных общежитий для всего взрослого населения страны. Все взрослые должны были спать в индивидуальных комнатах площадью - 6-7 кв. м., а проводить свободное время, питаться и отдыхать в общественных помещениях. Детей предполагалось воспитывать отдельно от родителей в государственных интернатах. Сабсович в нескольких книгах разработал подробно программы таких жилых комплексов, жизнь в которых должна была протекать как в комфортабельном концлагере.

Николай Милютин, старый большевик, бывший нарком финансов РСФСР (не СССР), а потом председатель Малого совнаркома, сам архитектор-любитель, в 1929 г. возглавил (и, видимо, сам создал) Правительственную комиссию по строительству соцгородов. В 1929-30-м годах Милютин подчинил себе на какое-то время едва ли не все проектирование соцгородов в СССР. В его знаменитой книжке «Соцгород», вышедшей в 1930 г., были разработаны правила строительства соцгородов в полном соответствии с концепцией Сабсовича (хотя имя его не упоминалось). По мысли Милютина эти правила должны были стать общегосударственными строительными нормами. Согласно концепции Сабсовича и Милютина, в жилых комбинатах проводилось полное «обобществление быта» и ликвидация семейной жизни. Но при этом, они должны были быть полностью благоустроенными, с водопроводом и канализацией, а на одного жителя приходилось от 9 до 11 кв. метров общей площади - жилой и общественной.

Такого рода строительство потребовало бы в сотни раз больше средств, чем Сталин и его Политбюро планировали выделять на жилищное строительство в СССР.

Видимо, активная деятельность Сабсовича и Милютина стала возможна только потому, что в тот момент Политбюро не интересовалось проблемами архитектуры. Только весной 1930 г. до Сталина и Кагановича дошла информация о том, чем занимаются советские архитекторы, и последовала реакция в виде Постановления ЦК ВКП (б) от 30 мая 1930 г. «О работе по перестройке быта». В нем было сказано, что все ресурсы государства должны быть направлены на промышленные строительство, а не на комфортное жилье за счет государства.

Упомянутый в постановлении Сабсович после этого исчез. Скорее всего, он был арестован. Милютина отстранили от проектной деятельности. Его книга была вскоре изъята из продажи. Но до этого, за короткое время под руководством Милютина было проведено несколько конкурсов на проектирование соцгородов и домов-коммун. Эти конкурсы дали множество интересных проектов, которые до сих публикуются во всем мире.

Эпопея с «домами-коммунами» Сабсовича и Милютина была уникальной попыткой партийных функционеров среднего ранга привязать реальное архитектурное проектирование к официальной советской идеологии. Эта попытка дорого обошлась обоим энтузиастам.

Однако сама идея «обобществленного быта» не была запрещена, наоборот, она последовательно проводилась в жизнь с конца 20-х по середину 50-х годов. Но реализовывалась она не в виде каменных благоустроенных общежитий, а в виде коммунальных деревянных бараков. Единственным видом массового жилья при Сталине были рабочие поселки, состоящие из очень плохо построенных бараков без канализации, с водопроводными колонками на улице. В них жило более 95% населения новых промышленных городов времен советской индустриализации. В таких же бараках располагались школы, магазины, детские сады и прочие предприятия бытового обслуживания.

В 1932 году в советской архитектуре произошел стилистический переворот. Современная архитектура была запрещена, ее место занял «сталинский ампир».

Одновременно была проведена малоизвестная, но очень важная идеологическая реформа. Проекты массового жилья, рассчитанного на низшие слои населения перестали публиковаться в архитектурной прессе и вообще упоминаться публично. Единственным официальным типом советского жилья стали богато украшенные квартирные дома для привилегированных слоев населения. Значительная часть их проектировалась с комнатами для домработниц, а некоторые, самые богатые, с «черными» лестницами.

Строили такие дома в микроскопически малом количестве, но в архитектурной прессе они подавались именно как массовое жилье, рассчитанное на всех.

Сама жилищная политика при этом не изменилась, произошла рокировка в идеологической подаче информации. Жилое строительство для высших слоев, которое раньше было засекречено, вышло из тени и стало единственно официальным. Массовое жилье, проблемы которого раньше обсуждались публично, оказалось засекреченным.

В целом, сторонний наблюдатель мог из такой чисто идеологической метаморфозы сделать ложный вывод, что при Сталине положение с жилой архитектурой резко улучшилось. И более того, многие до сих пор полагают, что с жилой архитектурой при Сталине было лучше, чем при Хрущеве, когда впервые в СССР появилась плохая, но массовая и цивилизованная жилая архитектура.

Самое странное, что эта иллюзия распространена во многих случаях даже среди специалистов по истории советской архитектуры. Дело в том, что люди обычно сравнивают хрущевскую панельную архитектуру с комфортабельными сталинскими жилые домами для элиты, хотя сравнивать ее надо с массовой жилой застройкой сталинского времени - бараками и землянками.

Заключение

Сталинский ампир был последовательным результатом вмешательства власти в деятельность архитекторов - он явился закономерным итогом демонстративного и недвусмысленного указания, которое дала власть в ходе конкурса на Дворец Советов на то направление, в котором должны развиваться поиски внешнего облика зданий в рамках "соцреализма". Он ознаменовал утверждение партийных инстанций, в качестве единственного места окончательного согласования проектных решений. А последовавшее за ним формирование Мастерских Моссовета, организационно оформило выделение в единой общегосударственной системе массового проектного дела двух центров градоформирующей деятельности: а) ВСНХ и находящихся в его ведении промышленных наркоматов, осуществляющих приоритетное проектирование и возведение производственных предприятий и обслуживающей их селитьбы; б) системы органов коммунального хозяйства (ГУКХ НКВД, ГУКХ СНК РСФСР, НККХ; коммунальные отделы на местах), ведающих проектированием и развитием городского жилищного и коммунального хозяйства, а также проектированием и строительством и социалистической реконструкцией существующих городских поселений. Стилистика сталинского ампира - лишь вершина гигантской организационной "конструкции", в которую была превращена профессия архитектора. Профессия, которая в своей текущей деятельности, исключила, с начала 1930-х гг., любые самостоятельные проявления архитектурного творчества, кроме выполнения государственных заданий. Подобное было обеспечено, окончательно осуществившимся к 1929 г. изменением правовых условий, превращающих индивидуальную архитектурную деятельность в коллективную. Эта правовая и организационная "конструкция" сделала невозможным в СССР проявление самостоятельного архитектурного творчества, так как исключила из сферы деятельности архитектора и градостроителя постановку и решение социальных задач. Ликвидировала дореволюционные и зарубежные формы деятельности архитектора, при которых никто, кроме самого автора, не вправе был намечать цели творчества и определять внешний вид объекта. Ликвидировала "заказчика", как выразителя субъективных интересов и "потребителя", как носителя специфических предпочтений.

Без учета социального и политического контекста, изучение советской архитектуры с неизбежностью превращается лишь в исследование эстетических феноменов. Но если архитектуроведение и дальше будет изучать композиции и декор сталинской архитектуры и, при этом, игнорировать породивший их политический строй, экономический, хозяйственно-производственный и иные контексты, то мы и дальше ничего не сможем понять в специфических условиях существования профессии архитектора в СССР.

Список использованной литературы

1. Архитектура сталинской эпохи. Опыт исторического осмысления/Сост. и отв. ред. Ю.Л. Косенкова. -М.: Ком Книга, 2010. -496 с.

2. Васькин А.А. Сталинские небоскребы: от Дворца Советов к высотным зданиям. -М.: Спутник+, 2012. -236 с.

3. Иконников А.В. Архитектура XX века. Утопии и реальность. Т. 1: В 2 т. -М.: ПрогрессТрадиция, 2011. -655 с.

4. Иконников А.В. Утопическое мышление и архитектура: соц., мировоззрен. и идеол. тенденции в развитии архитектуры. -М.: Архитектура-С, 2012. -399 с

5. Паперный В. Культура Два. -М.: Новое литературное обозрение, 2013. -383 с.

6. Повседневность российской провинции: история, язык, пространство. Материалы 3-й летней школы «Провинциальная культура России: подходы и методы изучения истории повседневности»/Под ред. С.Ю. Малышевой. -Казань, 2012. -330 с.

7. Сальникова А.А. Здесь будет город-сад-«Культивирование» советского городского провинциального пространства в 1920 -1930-е годы//Ab imperio. Исследования по новой имперской истории и национализму в постсоветском пространстве. Естество и культивирование: экология имперских садов, 2012, № 4. -С. 151-190

8. Хан-Магомедов С.О. Архитектура советского авангарда. Проблемы формообразования. Мастера и течения. -М.: Стройиздат, 2013. -709 с.

9. Хмельницкий Д. Архитектура Сталина. Психология и стиль. -М.: Прогресс-Традиция, 2013. -374 с.

10. Хмельницкий Д. Зодчий Сталин. -М.: Новое литературное обозрение, 2013. -304 с.

Размещено на Allbest.ru