Современные направления в архитектуре

Размещено на http://allbest.ru

Современные направления в архитектуре

Выполнила: Султанова

Проверила: Малика Тахировна.

Экспрессионизм

Вместо фантазии поставьте реальность, сознание, рассудок... нереальное чувство, воображение... Никакой сухой практичности, никакой боязни пространства... Фантазию, в которой присутствуют пространство, свет и цвет.

Эрик Мендельсон

Экспрессионизм в архитектуре представляет собой ветвь общего экспрессионистического направления в искусстве, объединившего литературу (Ф. Кафка), музыку (А. Скрябин, А. Шёнберг, Г. Малер), кино (Р. Вине, Р. Райнер), изобразительные искусства (В. Кандинский, К. Кольвиц, П. Клее). архитектура деконструктивизм футуристический

Если в литературе и музыке экспрессионизм сформировался в самом начале века, то в архитектуре его первые яркие проявления относятся к 1919-1922 годам. Они первоначально проявляются в компоновке сценографических пространств, особенно в интерьерах фильмов Р. Вине: динамичные декорации с неожиданными и таинственными источниками света, наклонными стенами и каскадами ведущих в никуда лестниц. Всё это формировало эмоциональную, полу мистическую атмосферу действия.

После всемирного успеха фильма Р. Вине «Кабинет доктора Калигари» (1920 г.) это направление в искусстве сценографии удостоилось термина «калигаризм».

Экспрессионистическим архитектурным произведениям присуща подчёркнутая эмоциональная выразительность композиции, иногда достигаемая за счёт заострённости, гротескности, нарочитой деформации привычных архитектурных форм, либо вообще отказа от них с формированием композиции по принципам скульптуры.

Центром возникновения архитектуры экспрессионизма в 1920-х годов становится Германия, а её ведущими мастерами - Эрик Мендельсон (1887- 1953), Г. Шарун (1893-1972), Г. Пёльциг (1969-1926), Г. Хёринг (1882-1958)

Наиболее ярким в этот период было творчество Эрика Мендельсона, осуществившего к началу 1930-х годов большинство своих крупных произведений.

Символом экспрессионизма в архитектуре стало построенное им в 1921 году здание астрофизической лаборатории в Потсдаме, более известное под названием «Башня Энштейна». Оно запроектировано как своеобразное здание - скульптура с пластичными монолитными железобетонными формами, почти исключающими ортогональные сопряжения. В архитектуре башни её объёмная форма явно преобладает над решением внутренних пространств.

Другим ярким примером здания-скульптуры периода раннего экспрессионизма служит «Гётенеум» в Дарнахе (1923-1928 годы) - здание штаб-квартиры антропософов. Автором проекта был не архитектор, а философ Р. Штайнер - основатель антропософской школы.

Начало Первой мировой войны застало антропософов за строительством Гетеанума в Дорнахе (Швейцария). Это здание, по словам Штайнера, должно было стать «свидетельством того, что духовная наука может принести современной цивилизации» (1914 г.). Многие антропософы, с трудом перебираясь через границы враждующих государств, участвовали в этой созидательной работе.

Здание включало в себя также скульптурную группу «Представитель человечества», в которой Представитель человечества (Христос) изображен в окружении двух сил, намеревающихся увести человечество с пути, предназначенного ему духовным миром, - Люцифера и Аримана. Эта группа - единственное, что уцелело, когда в 1923 г. здание было уничтожено в результате пожара. Сегодня в Дорнахе находится новый Гетеанум, который был построен уже после смерти Штайнера по его эскизам. В нем расположено руководство Всемирного антропософского общества.

В 1920-е - начале 1930-х годов Эрик Мендельсон проектирует и строит много гражданских, промышленных и многофункциональных объектов в Берлине, Хёмнице, Штутгарте, Бреслау, Ленинграде и др. городах. В этих сугубо коммерческих объектах, где объёмно-планировочная структура жестко предопределена функционально-технологическими требованиями, Мендельсон не отказывается от экспрессионистических решений композиции, заявленных им в 1919-1920-м годах эскизными проектами разнообразных сооружений.

Используя, подобно функционалистам, современные ему конструкции (каркас, ленточные окна, плоские крыши и прочее), он отрицает их композиционный аскетизм. В отличие от ортогональных, монохромных решений модернистов, Мендельсон использует контраст ортогональных форм с криволинейными, динамичную асимметрию, выделяя объёмом или формой угловой участок или торец здания, вводит в композицию башенные объемы (чаще с вписанной в них лестницей), применяет полихромные решения фасадов с контрастами цвета и фактуры отделочных материалов фасадов.

Эти приёмы в разнообразных вариантах были им применены для зданий многоэтажных универмагов в Штутгарте, Бреслау, Хёмнице. Наиболее ярко эти композиционные приемы отражены в многофункциональном здании с кинотеатром «Универсум» (ныне театр Шаубюне), построенном Мендельсоном на Курфюрстендамм в Берлине в 1926 - 1928 годах.

Два концентрических подковообразных объёма (зрительного зала и опоясывающего его фойе) поставлены на столбчатые опоры и контрастны: нижний - большего диаметра - имеет по всей протяженности ленточные окна, верхний - глухой. Контрастны они и по цвету облицовки. Но наибольший контраст предусмотрен автором между низкими и криволинейными объёмами и высокой башней - плоской пластиной, врезанной в этот объём. При этом башня своей светлой облицовкой контрастирует с темными тонами облицовки цилиндрических объёмов.

Монотонным протяженным объёмам промышленных зданий (шляпная фабрика в Люкенвальде под Берлином, или белильного цеха текстильной фабрики в Ленинграде) динамизм придавала врезка в основной объём технически обусловленных башенных объёмов.

К середине 1930-х годов экспрессионизм уходит с архитектурной сцены, чтобы в 1950-1970-х годах проявится вновь; очень яркими произведениями, как архитекторов старшего (Ле Корбюзье, Г. Шарун), так и среднего (Э. Сааринен, О. Нимейер, И. Утсон) поколений. С 1950-х годов направление получает наименование неоэкспрессионизма.

Деконструктивизм

Как самостоятельное течение в архитектуре деконструктивизм сформировался в конце 1980-х годов. В теории деконструктивизм выделяет потенцию архитектуры как средства отображения и восприятия, которая вступает в конфликт, переживает кризис и упраздняет саму себя.

При всём разнообразии индивидуальных творческих манер и стилей, приверженцы деконструктивизма базируются на композиционных мотивах конструктивизма, но прибегают к их некоторой деформации («искажению абстракции»), что придаёт их композициям динамизм и остроту.

В качестве источников разные авторы деконструктивизма избирают различные периоды и авторов русского авангарда. Так, например, Рем Колхас (Rem Koolhaas) и 3аха Хадид (Zaha Hadid) в своей работе ориентированы на поздний авангард и особенно на «антигравитационную» архитектуру И. Леонидова. Рем Коолхас включает в композицию своего театра танца в Гааге (1984- 1987 гг.) объём опрокинутого золотого конуса, в котором размещает ресторан, а 3аха Хадид - подвешенный объём с клубными помещениями в конкурсном проекте "Пик-клаба" для Гонконга (Peak Club Hongkong, 1983 г.) Других авторов, наоборот, привлекают динамичные архитектурные и живописные композиции раннего авангарда (Н. Ладовского, К. Малевича, В. Кандинского, Л. Поповой) или уравновешенные композиции А. и В. Весниных.

Теоретической платформой деконструктивизма служат положения современного французского философа Жака Дерриды, критикующего метафоричность всех форм современного европейского сознания, заключающегося, по его мнению, в принципе «бытие как присутствие», абсолютизирующем настояшее время. Выход из этой метафизичности Жак Деррида видит в отыскании её исторических истоков путём аналитического расчленения (деконструкции) самых различных текстов гуманитарной культуры для выявления в них опорных понятий и слоев метафор, запечатлевающих следы последующих эпох.

Прогрессивные завоевания в области архитектуры часто используются в чисто фомалистических целях, уводящих от рационалистических решений строительных задач. Термин «деконструктивизм» введёный в оборот Жаком Дерида, использовался в литературоведении для обозначения такого способа прочтения произведения, когда сознательно создается конфликт между смыслом текста и принятой его интерпретацией. Этот метод распространился и на изобразительное искусство, и на архитектуру, как реакция на западную метафизическую философию.

По определению Жака Дерида, это не стиль, а метод, подход архитекторов к основам основ традиционного подхода к архитектуре как виду искусства. Это не разрушение построенных зданий, а сознательное создание конфликта между тем, как человек привык воспринимать язык и смысл, и тем, что он видит.

Хотя основные положения мировоззрения Дерриды опираются на его работу с языком и письмом (науку о письме он называет «граммотологией»), он применяет положения своей теории и к архитектуре деконструктивизма.

В этом отношении интересна его оценка победившего на международном конкурсе проекта генерального плана парка Ла Виллет в Париже (La Villette Park, Paris) архитектор Бернар Тшуми (Bernard Tschumi). В проекте Бернара Тшуми парк насыщен россыпью легких преимущественно одно-, двухэтажных павильонов - «фоли» (follies) - ярко окрашенных металлических сооружений, композиции которых основаны на комбинациях образов и приемов русского авангарда. Деррида пишет, что «follies вносят в общую композицию ощущение сдвига или смещения, вовлекая в этот процесс всё, что до этого момента казалось, давало смысл архитектуре... follies деконструируют прежде всего семантику архитектуры. Они дестабилизируют смысл, смысл смысла. Не приведёт ли это назад к пустыне антиархитектуры, к нулевой отметке архитектурного языка, при которой он теряет сам себя, свою эстетическую ауру, свою основу, свои иерархические принципы?.. Бесспорно нет. Follies ... утверждают, поддерживают, обновляют и «переписывают» архитектуру. Возможно они возрождают энергию, которая была заморожена, замурована, похоронена в общей могиле ностальгии».

Наряду с follies принципам деконструктивизма подчинена композиция и ряда крупных сооружений парка ла Виллет. Так, например, в 6- этажном здании «Города музыки» (Рем Колхас - Rem Koolhaas, Casa Da Musica) криволинейное железобетонное покрытие «оторвано» от основного массива здания и «парит» над стеклянным витражом, заполняющим разрыв между массивными наружными стенами и покрытием. Приём фоли повторён немецкими архитекторами Шнайдером и Шумахером в здании «Инфобокс» (Infobox. Berlin,1996 г.) на площадке строительства и реконструкции Потсдамер - платц в Берлине. Этот длинный красный «железный ящик» поднят над землей стальными опорами. По законам деконструктивизма на углу железная стена разрушена и заменена большим светло-голубым витражом. В интерьере наружные стены отделены от перекрытий широким (до одного метра) зазором. В качестве примера немецкого деконструктивизма в архитектуре может служить и решение многоэтажного жилого дома, расположенного в центре Берлина на углу Кох- и Фридрихштрассе, недалеко от разрушенной «Берлинской стены». Этот 8-этажный дом построен по проекту архитектора Петера Эйзенмана (Peter Eisenman). Светло-зелёный объём углового дома с характерными для конструктивизма плоской крышей и крупными прямоугольными светопроёмами содержит такие характерные для деконструктивизма элементы композиции, как подрезку угла здания с консолированием двух верхних этажей, введение цвета с наложением на плоскость фасада трёх прямоугольных сеток облицовки - белой, серой и розовой с разными размерами прямоугольных ячеек, что приводит к сбивке масштаба и зрительной деконструкции здания. Той же визуальной деконструкции служит «нематериальная» витражная фактура стен первого этажа по углам дома. По замыслу автора первый этаж должен был перекликаться с Берлинской стеной, для чего был скоординирован с ней по высоте (3,3 м.) и содержал плоские глухие участки наружных стен. Однако эта ассоциация осталась чисто литературной, образно не детерминированной.

Интересно, что при декларативно излагаемой принципиальной разнице творческих программ, композиционные приёмы мастеров деконструктивизма и постмодернизма в проектировании зачастую оказываются общими. Это положение легко подтвердить, сопоставив решение выше описанного дома Эйзенмана с композицией близко расположенного (на углу Кохштрассе и Вильгельмштрассе) 7 - этажного дома, возведённого по проекту одного из ведущих мастеров постмодернизма - Альдо Росси (Aldo Rossi, 1931-1997). Так же как и первый, этот дом занимает ответственное градостроительное положение, замыкая своим угловым объёмом перспективы пересекающихся улиц и поддерживая репрезентативность примыкающей застройки. Композиционно дом расчленён на ряд грубо материальных коричных блоков «нематериальными» 5-этажными витражными вставками. На фасадах кирпичных блоков применена перебивка масштабов проёмов, активно использованы цветовые контрасты (красный кирпич, жёлтые пояса, окрашенные в интенсивный зелёный цвет стальные надоконные перемычки). В компоновке фасада - характерная для деконструктивизма «сбивка масштаба» - ряды обычных светопроёмов перебиваются крупными двухэтажными светопроёмами, объединяющими по четыре окна увеличенных размеров.

Основным композиционным «ударом» служит глубокая и высокая (в 4 этажа) угловая подрезка с опорой верхних этажей на одиночный столб гипертрофированного сечения. Активная композиционная роль столба подчёркнута и его цветом - белый цвет контрастирует с красно-кирпичным фасадом.

Этот приём активной угловой подрезки, применённый Эйзенманом и Росси, не может не вызвать в памяти первоисточник. Впервые он был освоен выдающимся мастером отечественного конструктивизма Ильёй Александровичем Голосовым в его здании клуба им. Зуева на Лесной ул. в Москве (1927-1929 гг.).

Деконструктивизм - это вопрос архитекторов самим себе, можно ли освободить архитектуру от гегемонии эстетики, красоты, пользы, функциональности, так ли уж незыблемы понятия порядка и беспорядка и можно ли построить здание, отрекшись от всех общепринятых глубинных принципов создания архитектурных сооружений, в том числе: тектоники, равновесия, вертикалей и горизонталей, или всё же архитектору, разрушив старые принципы, необходимо создать что-то свое. Отрекаясь от старых принципов, необходимо создать новые формы, новое пространство, новые типы зданий, в которых эти мотивы «написаны» заново, утратив свою изначальную гегемонию. А создать, значит сказать «да», а не «нет».

Очень показательный образец деконструктивистского эксперимента в архитектуре - Институт солнца - был построен фирмой Бениш и партнеры в Штутгартском университете. В соответствии с совместным Германско-Саудовским научным проектом в университете предполагалось построить специальное здание для проведения различных исследований по использованию солнечной энергии, проходящих как в помещении, так и на открытом воздухе. В результате на окраине огромного кампуса было построено небольшое здание с весьма важной ролью. Эта особая роль предопределила архитектурный проект этого сооружения, в котором отразились происходящие в нем инновационные исследования.

Два других фактора повлияли на выбор строительных методов и материалов для этого здания - необходимость построить его очень быстро и скромный бюджет. Внешние формы и внутренние помещения этого странного сооружения из стекла и стали в полной мере могут дать представление о том, что такое деконструктивизм в архитектуре: обилие острых углов, нарушенные связи смещенных горизонталей и вертикалей, перекошенные окна, беспорядочный ритм проемов, стоящие под углом опоры, которые ничего не несут, выступающие отовсюду то ли части конструкций, то ли инженерные коммуникации, ощущение полного беспорядка в привычном смысле этого слова. По-видимому, архитекторам всё же удалось создать здание, подходящее для заданной функции, сказав тем самым «да».

Так как эксперименты деконструктивистов не прошли еще испытания временем, трудно говорить о значении или бесполезности их усилий с точки зрения дальнейшего развития архитектуры. Но, скорее всего, пути развития лежат в более позитивных эстетических архитектурных программах.

Футуризм

Современная архитектура основывается на известных законах физики. Некоторые из этих законов опровергаются, в других случаях находятся новые концептуальные проектировочные решения, которые уже сейчас могут помочь визуализировать архитектуру будущего. Но в любом случае, футуризм в архитектуре - это фантастика, причём весьма научная.

Идеальным местом для воплощения идей футуристов является пространство, где не действуют земные физические и этические законы. То место, где качество сознания изменено и приоритеты между жизнью человека и машины не могут быть расставлены чётко. Лучшей визуализацией этих проектов стали фантастические фильмы, «Звёздные Войны» - типичный пример архитектуры футуризма.

Человек всегда мечтал о будущем и пытался представить его себе, но рождению футуризма мы обязаны именно XX веку, когда машина смогла серьёзно заявить о своих правах и встать рядом со своим создателем. Никогда ранее человек не создавал такого количества машин для жизни, и никогда ещё машина не приносила столько смерти. Динамика жизни изменилась и первыми на неё среагировали художники.

Футуризм (от лат. futurum - будущее) - Авангардистское течение в европейском искусстве 1910-20-х гг. XX в. Сложился в Италии. В творческой практике итальянских живописцев У. Боччони, Дж. Северини и других проявилась тенденция сделать предметом искусства динамизм как таковой.

Отрицание традиционной культуры, ее художественных ценностей, культ техники, индустриальных городов (урбанизм) приобретал у итальянских футуристов антигуманистический характер: по утверждению итальянского писателя Ф. Т. Маринетти (вождя и теоретика футуризма, автора «Манифеста итальянского футуризма» 1909-19 гг.), жизнь мотора волнует больше, чем улыбка или слёзы женщины. В живописи футуристов, представлявшей собой хаотические комбинации плоскостей и линий, дисгармонию цвета и формы, человек нередко трактуется как подобие машины. Отрицание гармонии как принципа искусства присуще и футуристической скульптуре. Требование «открыть фигуру, как окно», стремление передать светопроницаемость и взаимопроникновение объёмов приводило к модернистской деформации. Поэзия футуристов заумна, нацелена на разрушение живого языка; это образец насилия над лексикой и синтаксисом. Футуристическая абсолютизация динамики и силы, творческого произвола художника в социально-идеологическом плане обнаружила различные тенденции. В итальянском футуризме она обернулась прославлением войны в качестве «единственной гигиены мира», воспеванием агрессии и насилия, поэтизацией империализма. В сочетании с ярым национализмом всё это привело итальянских футуристов к союзу с фашистским режимом Муссолини. В других странах Запада футуризм был представлен немногочисленными группами. Сложившийся в России «кубофутуризм» лишь терминологически и некоторыми формальными чертами перекликается с итальянским футуризмом, отличаясь от него социально-классовой основой и конкретно-эстетическим содержанием. Русским футуристам были свойственны черты мелкобуржуазного анархического бунтарства, левацкий радикализм по отношению к культурному наследию, крайности формалистического экспериментаторства. После Октябрьской революции русские футуристы заявляли о своём желании создавать социалистическую культуру, искусство будущего, революционизировать быт. Во многом эстетические крайности футуристов, группировавшихся вокруг журнала «Леф»(редактор - Владимир Маяковский), были своеобразной реакцией на односторонность рапповской критики. К концу 1920-х гг. в процессе развития социалистического художественного сознания и организационного объединения различных художественных группировок футуризм в России прекратил свое существование.

Манифест футуризма

1. Мы намерены воспеть любовь к опасности, привычку к энергии и бесстрашию.

2. Мужество, отвага и бунт будут основными чертами нашей поэзии.

3. До сих пор литература восхваляла задумчивую неподвижность, экстаз и сон. Мы намерены воспеть агрессивное действие, лихорадочную бессонницу, бег гонщика, смертельный прыжок, удар кулаком и пощечину.

4. Мы утверждаем, что великолепие мира обогатилось новой красотой - красотой скорости. Гоночная машина, капот которой, как огнедышащие змеи, украшают большие трубы; ревущая машина, мотор которой работает как на крупной картечи, - она прекраснее, чем статуя Ники Самофракийской.

5. Мы хотим воспеть человека у руля машины, который метает копье своего духа над Землей, по ее орбите.

6. Поэт должен тратить себя без остатка, с блеском и щедростью, чтобы наполнить восторженную страсть первобытных стихий.

7. Красота может быть только в борьбе. Никакое произведение, лишенное агрессивного характера, не может быть шедевром. Поэзию надо рассматривать как яростную атаку против неведомых сил, чтобы покорить их и заставить склониться перед человеком.

8. Мы стоим на последнем рубеже столетий!.. Зачем оглядываться назад, если мы хотим сокрушить таинственные двери Невозможного? Время и Пространство умерли вчера. Мы уже живем в абсолюте, потому что мы создали вечную, вездесущую скорость.

9. Мы будем восхвалять войну - единственную гигиену мира, милитаризм, патриотизм, разрушительные действия освободителей, прекрасные идеи, за которые не жалко умереть, и презрение к женщине.

10. Мы разрушим музеи, библиотеки, учебные заведения всех типов, мы будем бороться против морализма, феминизма, против всякой оппортунистической или утилитарной трусости.

11. Мы будем воспевать огромные толпы, возбужденные работой, удовольствием и бунтом; мы будем воспевать многоцветные, многозвучные приливы революции в современных столицах; мы будем воспевать дрожь и ночной жар арсеналов и верфей, освещенных электрическими лунами; жадные железнодорожные вокзалы, поглощающие змей, разодетых в перья из дыма; фабрики, подвешенные к облакам кривыми струями дыма; мосты, подобно гигантским гимнастам, оседлавшие реки и сверкающие на солнце блеском ножей; пытливые пароходы, пытающиеся проникнуть за горизонт; неутомимые паровозы, чьи колеса стучат по рельсам, словно подковы огромных стальных лошадей, обузданных трубами; и стройное звено самолетов, чьи пропеллеры, словно транспаранты, шелестят на ветру и, как восторженные зрители, шумом выражают свое одобрение.

Филиппо Маринетти

Размещено на Allbest.ru