В поисках дальневосточного стиля

Размещено на http://allbest.ru

ТОГУ

В поисках дальневосточного стиля

Иванова А. П.

г. Хабаровск, Россия

Абстракт

На основе полевых исследований, проведенных в Хабаровске и Владивостоке (2016-17 гг.), изучаются различные, параллельно развивающиеся эстетические программы «перекодирования» городской среды: московское КБ Стрелка вытесняет официальный нео-имперский стиль, культуре вестернизированных «новых горожан» противостоит вернакулярный (народный) дизайн, основанный на глубинных архетипах традиционных обществ. Фиксируются различия между «приморским» и «хабаровским» стилем, средовой дизайн рассматривается как метод городского ребрендинга. Ставится вопрос о все более заметной сегрегации архитектурного ландшафта дальневосточных городов. Основные тезисы иллюстрированы фотографиями автора.

Ключевые слова: вернакуляр, окраины, предместья, народная архитектура, приморский стиль, хабаровский стиль, дальневосточный стиль.

Введение

Вернакулярная - «народная» (возможно, пришло время писать это определение без кавычек) архитектура российских городов все чаще становится предметом научного интереса, но дальневосточные предместья еще ждут своего Леви-Стросса. Мы только приступаем к изучению традиционной культуры Окраин и пытаемся выявить ее принципиальные расхождения с официальной государственной эстетикой и культурой «новых горожан». То, что в современном городе параллельно существуют совершенно различные цивилизационные установки становится общим местом Urban Studies [1]. Мы так же обращались к означенной проблеме, описывая внедрение в архитектурный ландшафт дальневосточных городов «карнавального дизайна» и «культуры сделай-сам» [2]. Однако, прежде чем анализировать локальные девиации, следует выяснить, что же считать сегодня нормой.

Смысловые иерархии

Нео-имперская стилистика, характерными чертами которой являются этатичность, наглядность и эксплуатация исторических форм (колонны, обелиски, бронзовые картуши и т. д.), переживает неожиданный ренессанс. В качестве хабаровских примеров нео-имперского стиля можно привести гранитную стелу РЖД на вокзальном перроне и памятник Якову Дьяченко (скульптор Александр И. Рукавишников, 2008 г.). В отличии от канонического памятника Хабарову, (скульптор А. П. Мильчин, 1958 г), манифистирующего идею «народного» движения «встречъ солнца» и казачьей удали, капитан линейного батальона Дьяченко представлен символом государственной геополитики.

Художественное решение памятника Дьяченко откровенно ориентировано на ампирные петербургские монументы (например - памятник Барклаю-де- Толли у Казанского собора, 1837 г.). В конце 2017 г. администрация Хабаровска поддержала ряд общественных инициатив, направленных на героизацию темы фронтира: объявлен сбор пожертвований для установки нового памятника адмиралу Г. И. Невельскому (предполагаемый автор - все тот же А. И. Рукавишников, которого можно считать самым активным популяризатором нео-имперского стиля), принято решение о восстановлении триумфальной арки 1891 г. Дальневосточное путешествие Цесаревича Николая II (наряду с Приамурской Выставкой 1913 г.) остается важнейшим пунктом региональной исторической легенды и, без сомнения, требует убедительной визуализации.

В 2006-16 гг. во многих городах РФ (минимум в 18), в том числе во Владивостоке и Хабаровске, были воздвигнуты типовые стелы «Город воинской славы», выполненные в условном ампире: колонна, увенчанная двуглавым орлом, установлена на высоком пьедестале и окружена 4 тумбами с бронзовыми рельефами, посвященными ключевым событиям локальных историй [3]. Появление в разных краях державы одинаковых мемориальных комплексов имеет важное значение для создания единого «государственного нарратива». Однако архаизированная стилистика, оформляющая этот масштабный проект монументальной пропаганды, вызывает некоторое сомнение. Необходимость более современной репрезентации государственной идеи все очевидней. Нам кажется, что на роль официальной эстетики претендует «новая норма». Этим рабочим определением предлагается маркировать массовое использование узнаваемого «скандинавского» дизайна в трактовке КБ «Стрелка» (палубная доска, «бесконечные» скамейки, «новое деревянное», использование в озеленении приемов New Wave, рис.1'). Интернациональная «новая норма» начинает восприниматься как эффективная стратегия культурного колониализма. Можно предположить, что КБ Стрелка оформляет футуристический вектор развития страны, в то время как нео-имперский стиль манифестирует консервативную державную идеологию.

Рис. 1. «Новая норма»: дальневосточные рецепции столичной урбанистики: палубная доска, «новое деревянное», модные паттерны. Владивосток. Фото: июль 2017 г

а. Двор арт-фабрики «Заря»; б. ул. Адмирала Фокина, 29; в. Кафе на ул. Посьетской.

«Двойное кодирование»

Обозначив магистральные направления развития средового дизайна. В качестве стейкхолдеров региональной идентичности выделим две группы - «новых горожан» и жителей предместий. Это основные потребители визуального контента, которым перенасыщен городской ландшафт. В порядке рабочей гипотезы предположим, что резиденты Центра и Окраин характеризуются разным уровнем использования архитектурно-средовых метафор. Обитателям периферий адресованы максимально доходчивые метафоры первого уровня (рис.2), которые традиционно называют «утками».

Рис. 2. Метафоры первого уровня в средовом дизайне Хабаровска. Фото: май 2017 г.

а. Киоск-мороженное на берегу пруда в парке «Динамо»; б. Гамбургер у входа в кафе фастфуда «Золотая птичка». пл. Ленина; в. Арт-объект символизирующий претензии на домашний уют у гостиницы «Ерофей», ул. Некрасова; г. Арт-объект в Северном парке.

Вестернизированные «новые горожане» оперируют метафорами высокого уровня сложности, насыщая свои ареалы обитания абстрагированными, схематизированными, ироничными и не поддающимися прямой трактовке артефактами (рис. 3, 4, 5).

Рис. 3. Средовой дизайн, адресованный подготовленному потребителю визуального контента. Ул. Муравьева-Амурского, г. Хабаровск. Фото: май 2017 г. а. Киоск стрит-фуда с персонажами из культового мультфильма «Футурама»; б. Летняя веранда «Вудсток»; в. Стол в летнем кафе «Вдрова». Психоделические мотивы

Во Владивостоке, благодаря культуртрегерской политики ЦСИ «Заря», влиянию КБ «Стрелка» и поддержки городской администрации современный формат средового дизайна выходит из арт-резерваций и активно внедряется в городскую среду (рис. 1, 4). Постепенно складывается узнаваемый «приморский стиль», базирующийся на бурном всплеске субкультур 90-х и паблик-артах 2010-х гг. Идет планомерная работа по осмыслению культурного наследия Владивостока и созданию собственной мифологии [4]. Претензии Владивостока на статус новой культурной столицы РФ выглядят все более убедительно: помимо давно и успешно работающих местных команд (лучший пример - работы дизайн-бюро Concrete Jungle, рис. 4, в), Владивосток привлекает отечественных (рис. 4, а) и зарубежных активистов contemporary art. Интересной попыткой включить в новый «культурный код» Приморья не только традиционные штампы (порто-франко, морская тема, эстетика фронтира, колониальные мотивы), но и поэтику 60-80-х годов, стал проект немецкого художника под ником EVOL, реализованный во Владивостоке в июне 2017 г. (рис. 4, б). В разных (неочевидных) городских локациях шкафы с электрооборудованием и другие утилитарные объекты были «превращены» в миниатюрные панельные «гостинки», - наиболее распространенное массовое жилье портового города, - с целью привлечь внимание к обаянию повседневного и типичного [5]. Надо отметить, что интерес к брутализму 60-80-х годов стал частью международного культурного мейнстрима от Г онконга до Берлина и Владивосток уверенно вписался в этот тренд.

Рис. 4. Профессиональный средовой дизайн нового формата. Владивосток. а. Проект участника арт-резиденции «Заря» Тимофея Радя (Екатеринбург). Июнь 2015 г. Проспект 100-летия Владивостока, 155; б. Проект участника арт-резиденции «Заря», немецкого художника под ником EVOL. Июнь 2017 г. Океанский проспект; в. Веранда ресторана грузинской кухни «Супра». Проект и реализация бюро Concrete Jungle. Июль 2017 г. ул. Адмирала Фокина, 1 б.

Хабаровские образцы актуального средового дизайна производят более эклектичное впечатление (рис. 5). Мы неоднократно и подробно анализировали роль гастрономического кластера Рональда Ли и Джейн Стро в формирование нового «карнавального» фасада ул. Муравьева -Амурского [6]. Вдоль основного пешеходно-туристического маршрута краевого центра появляется все больше неоднозначных объектов, основной функцией которых является реклама кафе и ресторанов, размещенных вдоль красной линии (рис. 5, а). Некоторое влияние «фанерного» «приморского стиля» заметно в оформлении летних веранд (рис. 5, в), закрывающих фасады памятников архитектуры. Весь этот коммерческий паблик-арт, («мусорный дизайн», как сурово определяют его в социальных сетях защитники исторически сложившихся ансамблей), тотально ироничен, чем выгодно отличается от официальной консервативной эстетики и выхолощенного «скандинавского» стиля, лишенного намека на постмодернисткую рефлексию.

Рис. 5. Профессиональный средовой дизайн нового формата. Хабаровск. Фото 2017 г. а. Скульптура быка у входа в ресторан «MeetMeat», ул. Муравьева-Амурского, 5. б. Элемент освещения. Парк «Динамо». Проект BuroMoscow; в. Летняя веранда кофейни «Plantacia Coffee»у кинотеатра «Гигант», ул. Муравьева-Амурского, 19

Хабаровский дизайн-код во многом формируется усилиями энтузиастов-любителей (в том числе активистами из Центра Прикладной Урбанистики, которым город обязан психоделическими росписями лестниц, цоколей, брандмауэров и подворотен), чем объясняется его все более заметная сюрреалистичность.

Первой попыткой инсталлирования вестернизированной «новой нормы» в сложившийся городской ландшафт стало преображение оврага в парке «Динамо» (осень 2017 г.). Общественное пространство в парке «Динамо» выполнено по проекту BuroMoscow в рамках компании благоустройства 40 российских городов, инициированного КБ «Стрелка». По дну оврага проложена длинная пешеходная тропа из палубной доски с подсветкой, вдоль тропы расставлены светильники, вызывающие палеонтологические ассоциации (яйца динозавров, коконы Alien,рис. 5, б). Реакция жителей краевого центра на прогрессивное благоустройство оврага пока сдержана, так как пешеходная тропа перегородила привычные спуски с горок, традиционно используемых для зимних развлечений. Еще более кардинально рецепции ново-московской урбанистики проявились в масштабном проекте реконструкции набережной и парка в г. Комсомольске-на-Амуре. Благоустройство набережной в Хабаровске (лето 2017 г.) напротив, тяготеет к ретроспективизму (колонны, ротонды, кованные скамейки, фонтан), что свидетельствует о консерватизме эстетических предпочтений как жителей, так и администрации краевого центра. Самые заветные представление хабаровчан о красоте реализованы в парке Северный (рис. 6 и рис. 10, в). Именно там сконцентрированы наиболее репрезентативные (с точки зрения горожан) средовые объекты, компенсирующего вынужденную бюджетность (аскетичность) архитектуры спальных районов.

Рис. 6. Архитектура как коммерческий аттракцион. Парк Северный. Хабаровск. Январь 2018 г.

Помимо «барочного» Дворца торжеств (рис. 6, а), ротонд и колоннады в парке строится увеселительный комплекс, имитирующий формы средневекового паллацо (мишикули, подъемный мост, кованные фонари, маскароны с изображением львов, рис. 6, в). В январе 2018 г. на территории комплекса появилось шато (рис. 6, б), напоминающее диснеевский замок, восходящий в свою очередь к вагне- рианским затеям Людвига Баварского. Все эти визуализации коллективных фантазий находятся буквально в сотне метров от православного храма и часовни, построенных по мотивам русского зодчества XVI в. Таким образом, прогулка по парку служит для жителей Северного округа кратким курсом истории архитектуры. Отзывы о парке в социальных сетях самые восторженные, гипсокартонные архитектурные аттракционы благодаря инстаграму стали новыми городскими символами. Следует уточнить, что объекты, о которых идет речь (рис. 6), выполнены без участия профессионалов и являются подлинной вернакулярной архитектурой.

Эстетика вернакуляра

Культура предместий всегда была чрезвычайно иерархична и архаизирована. Сегодня консервативность вернакулярной эстетики приобретает декларативные формы, что отчасти объясняется преобладающим социально-этническим составом: как правило это мигранты из бывших советских республик (Средняя Азия и Закавказье), стремящиеся воспроизвести в инородном окружении привычные культурные паттерны, используемые в качестве оберегов и придающие чувство защищенности.

Впрочем не только новые переселенцы, но и коренные дальневосточники, выросшие и воспитанные в традиционной советской семье, воспроизводят представление о прекрасном, унаследованные от архаичного позднесоветского мещанского (мещане - жители предместий) уклада.

Яркие впечатления полученные в юном возрасте («костюмные» фильмы, школьные уроки истории, посещение Диснейлендов в первых зарубежных поездках) сформировали эстетическую программу поколений, выросших в спальных районах, среди монохромной типовой застройки. Для подавляющего большинства соотечественников понятия «архитектура» и «дизайн» не представимы без исторических аллюзий (рис. 6), это необходимо учитывать, чтоб не усугублять наметившуюся культурную сегрегацию постсоветских городов.

Сэвэны и тотемы

Если новые дальневосточные буржуа озабочены изживанием комплекса провинциальности, то для жителей предместий в первую очередь важны «красота», «история» и «статус». Там, где не удается выстроить замок или дворец, обитатель периферии ставит понятную скульптуру или малую форму, отсылающую к конкретным историческим сюжетам и помогающую сконструировать наглядные смысловые иерархии. Если надо заявить о своем высоком статусе и позиции доминирования, владельцы бизнеса ставят у входа тотемные фигуры - тигров, медведей, львов (рис. 7).

Рис. 7. Скульптуры тотемных животных у этнических кафе. г. Хабаровск, июль, 2017 г. а. Один из парных львов у кафе армянской кухни «Два льва», ул. Морозова Павла, 67/1; б. Львы у входа в ресторанный дворик гостиничного комплекса «Али», ул. Мухина, 17; в. Лани у кафе армянской кухни «Звездная ночь», Тихоокеанская ул., 180 б.

Если хозяева пытаются завлечь клиентов атмосферой «уюта» и «безопасности» - у входной группы появляются зайцы и лани. Впрочем, часто все эти тотемные животные соседствуют на небольшом пространстве, подавая разнонаправленные, но считываемые сигналы. (рис. 7, б и рис. 10, в). Развивая тему тотемных изваяний, выскажу соображения по поводу ключевых зооморфных символов наших городов. Амурский тигр не только геральдический знак и гений места, а главный защитник и покровитель как аборигенов так и русских колонистов. Этот царственный зверь - наиболее часто встречающийся оберег в Приморье, Амурской области и Хабаровском крае, помимо логотипов местных спортивных команд и хоккейных чемпионатов, он стал символом народной сети продуктовых дискаутеров «Амба». Скульптурные изображения тигров во Владивостоке не поддаются подсчету (рис. 8, б).

Рис. 8. Тигры в дальневосточном народном дизайне

а. Одна из парных тигров, фланкирующих въезд в г. Хабаровск и акцентирующие поворот на территорию гостиничного комплекса «Семь звезд». Владивостокское шоссе, г. Хабаровск. Фото: сентябрь 2017 г.; б. Тигр - genius loci Владивостока. Тигрята на Спортивной набережной вернакулярный тигр на Морской ул.

Наряду с вернакулярной традиционной трактовкой, появляются тотемы нового формата: лидер приморского паблик-арта Павел Шугуров соорудил в парке «Штыковские пруды» замечательного деревянного тигра (4,5 метра в высоту и 8 метров в длину [7], рис. 9, а).

Можно упомянуть тигриные граффити, украшающие трансформаторные будки на территории арт-фабрики «Заря» (рис. 9, б), чернооранжевою маркировку модных приморских пит-стопов, но думаю тезис о том, что Тигр - главный дальневосточный образ, одинаково понятный и востребованный во всех культурных слоях, не вызывает сомнений.

Рис. 9. Тигры в дальневосточном паблик-арте а. Работа Павла Шугурова в арт-парке «Штыковские пруды». Октябрь 2016 г.

Лев - напротив, отсылает к «большому имперскому нарративу», скульптуры лежащих львов (перекресток ул. Карла Маркса и Гайдара, рис. 10, а) появляются в Хабаровске в 1950-е годы, в эпоху расцвета послевоенного ампира и цитатно воспроизводят классический петербургский канон. Петербургский львы, в свою очередь, через сложную цепочку культурных транзакций (германский классицизм - французское абсолютистское барокко) восходят к флорентийским львам Медичи, а те в свою очередь - к римским мраморным изваяниям.

Интересно отметить, что античные львы имеют явно персидское происхождение как и львы, вошедшие в культурный код закавказских стран (Армении и Азербайджана), транслируемый мигрантами на постсоветский Дальний Восток (рис. 10, в). Итак, примем в качестве рабочей гипотезы, что тигр символизирует обращение к локальному, а лев - к глобальному, внесенному в местный культурный ландшафт извне.

Рис. 10. Лев как символ имперского нарратива. Хабаровск. Фото: январь 2018 г. а. Один из парных львов на ул. Карла Маркса, Хабаровск. Фото: январь 2018 г.; б. Парные львы на территории комплекса Дворца торжеств. Северный парк; в. Один из парных львов у кафе армянской кухни «Звездная ночь», Тихоокеанская ул., 180 б.

Наиболее ярким, я бы сказала - классическим образцом тотемного вернаку- лярного дизайна является оформление гостиничного комплекса «Семь звезд» на Владивостокском шоссе, (г. Хабаровск) где постепенно, в течении десятилетия, сложился поразительный ансамбль, оформляющий въезд в город с юга. город дизайн приморский хабаровский архитектурный

В отличие от официального западного хабаровского портала, воспроизведенного на пятитысячной банковской купюре (колонна с ладьей - символ казачей колонизации и русского фронтира, - фланкирующая правую сторону Амурского моста), скульптурная группа на Владивостокском шоссе является народной городской заставой и отражает сложную архаичную символику культа плодородия.

Сначала за решеткой, ограждающей территорию гостиничного комплекса, появился монументальный мамонт (рис. 11, а,б), затем - два тигра с флагштоками, установленных на обочинах шоссе (рис. 6, в).

Рис. 11. Тотемные изваяния у гостиничного комплекса «Семь звезд», июль 2017 г. а. Образ мамонта, как символа первобытной хтонической мощи и палеонтологического ужаса неоднократно встречается в хабаровском средовом дизайне; б. Бетонный поток, напоминающий гаудианские мотивы парка Гуэль, посвященного солярным и астральным божествам, символизирует акт плодородия; в. Лабрисы на ограде гостиничного комплекса.

Завершила ансамбль обнаженная женская скульптура, сидящая на бетонной сфере и держащая в правой руке маленькую сферу из матового стекла (рис. 12, в). Это единственная (известная автору) публичная демонстрация женской наготы в краевом центр. Вызывающая сексуальность модели, ассоциации сфер с жемчужинами и пьедестал в виде волн подразумевают знакомство скульптора с ренессансной трактовкой Венеры, но крылья (пальмовые листья?), вздымающие за девичей спиной, ее ассирийский профиль, и астральные коннотации, позволяющие трактовать стеклянную сферу как символ утренней звезды, указывают на гораздо более архаичную богиню Иштар (Астарту), которая часто изображалась под защитой двух крупных кошачьих хищников (рис. 12, а).

Почитание древнего грозного астрального божества выглядит логичным для владельца бизнеса под брендом «Пять звезд» и «Семь звезд». Средиземноморские мотивы поддерживают лабрисы, установленные на ограде гостиничного комплекса, (рис. 11, в; лабрис - двусторонний топор, символ царской власти в крито-микенской цивилизации, от «лабриса» идет этимология слова «лабиринт»). Мамонт и обнаженная женская скульптура соединены бетонным желобом, имитирующем бурлящий поток (рис. 6, б). Связь обнаженного женского тела, тигров и слона (мамонта) отсылают к популярной в низовой культуре картине Сальвадора Дали (рис. 12, б). Рассуждения о символике хабаровских застав можно завершить в духе народного фрейдизма: с запада город фланкирует агрессивный фаллический символ (колонна), с юга - символический алтарь женского плодородия.

Рис. 12. Дешифровка скульптурной группы у гостиничного комплекса «Семь звезд».

а. Burney Relief («Богиня ночи»). Древневавилонское изображение Иштар. 1800-1750 гг. до н. э. https://goo.gl/Rso6eh ; б. Сальвадор Дали «Сон, вызванный полётом пчелы вокруг граната, за секунду до пробуждения». 1944. https://goo.gl/fds8dY; в. Астральное божество, охраняющие въезд в Хабаровск с юга. Гостиничный комплекс «Семь звезд» (Владивостокское шоссе, 42). В правой руке фигуры - восьмиконечная звезда, символ Иштар (Астарты). Июль, 2017

Заключение

Эта публикация не претендует на статус законченного научного исследования, а служит подготовительными набросками к серьезному анализу дальневосточного вернакуляра.

Цель автора - зафиксировать нарастающее расслоение некогда гомогенного культурного пространства Владивостока и Хабаровска.

В условиях сенсорной нищеты неоднозначные эксперименты с метафорами следует рассматривать как массовый ответ провинциальной скуке. Можно предположить, что в отличие от вестернизированного Центра, ориентирующегося на культурные метрополии (для Хабаровска это Владивосток, для Владивостока - Москва, для Москвы - Нью-Йорк и условный «Коппенгаген-Берлин»), жители предместий в поисках эстетического идеала обращаются не к сиюминутным трендам, а к базовым архетипам. Но ключевые символы Дальнего Востока (прежде всего - Тигр) одинаково востребован как в профессиональной, так и в народной культуре.

Библиографические ссылки на источники

1. Urban Studies (goo.gl/fqhmzn). Магистральный журнал в области городских исследований; City & Community (goo.gl/SmavUl).; Journal of Urban Economics (goo.gl/LPv4ir). Основная площадка для обсуждения экономики городской жизни; Space and Culture (goo.gl/1V8HlV); City, Culture and Society (goo.gl/5aywY5).

2. Иванова А. П. Карнавальный дизайн, культура «сделай сам» и «новая норма» в городской среде. Владивосток, Хабаровск. 2016-17 гг. Вестник ТОГУ №3 (46).2017. Стр. 109 - 118.

3. Во Владивостоке стела была размещена на главной городской площади, рядом с многофигурным трехчастным памятником «Борцам за власть Советов на Дальнем Востоке» и открыта 2 сентября 2012 года, в день 67-летней годовщины окончания Второй мировой войны. В Хабаровске аналогичная стела была открыта на территории бывшего парка ОДОРА, примыкающего к Комсомольской площади 29 августа 2015 года, к 70-летней годовщине окончания Второй мировой войны. .https://goo.gl/S4KfVp

4. Василий Авченко. Глобус Владивостока. Ад Маргинем. 2012. 112 с.

5. Технические шкафы на улицах Владивостока разрисовали под панельные многоэтажки. Июнь 16, 2017. goo.gl/do9KA9

6. А. П. Иванова, А. В. Малахов. Городские пространства: еда: монография. Хабаровск : Изд-во Тихоокеан. гос. ун-та, 2017. - 248 с.

7. Четырехметровую скульптуру тигра установили в Приморье. 5.11.2016. https://goo.gl/THLTgs

Abstract

In searching for the far eastern style

Ivanova A. P. PNU, Khabarovsk, Russia

Various aesthetic programs of the urban environment's "recoding", based on field studies conducted in Khabarovsk and Vladivostok (2016-17), are developed. There are some aspects of it. The Moscow Design Bureau "Strelka" displaces the official neo-imperial style. The culture of the westernized "new townspeople" is opposed vernacular (folk) design, based on the deep-seated archetypes of traditional societies. Also, the distinctions between the styles "Khabarovskiy" and "Primorskiy" are fixed. Environmental design is considered as a method of urban rebranding. The question about the increasingly noticeable segregation of the architectural landscape of the Far Eastern cities is raised. The main points are illustrated by the author's photos.

Keywords: vernacular, suburbs, folk architecture, seaside style, Khabarovsk style, Far Eastern style. Khabarovsk style.

Размещено на Allbest.ru