Развитие Русской культуры

Существенное, хотя и временное, ослабление тоталитарного контроля государства, общая демократизация способов управления культурой значительно оживили творческий процесс. Раньше и живее всего на изменение ситуации отреагировала литература. Большое значение имела реабилитация некоторых репрессированных при Сталине деятелей культуры. Советский читатель заново открыл для себя многих авторов, имена которых замалчивались в 30-40-х г.: заново вошли в литературу С. Есенин, М. Цветаева, А. Ахматова. Характерной чертой эпохи стал массовый интерес к поэзии. В это время появляется целая плеяда замечательных молодых авторов, чье творчество составило эпоху в русской культуре: поэты-«шестидесятники» Е. А. Евтушенко, А. А. Вознесенский, Б. А. Ахмадулина, Р. И. Рождественский. Огромную аудиторию собирали поэтические вечера, происходившие в аудитории Политехнического музея. Широкую популярность обрел жанр авторской песни, в которой автором текста, музыки и исполнителем являлся, как правило, один человек. Официальная культура относилась к самодеятельной песне настороженно, издание пластинки или выступление по радио или на телевидении было редкостью. Широкую доступность произведения бардов обрели в магнитофонных записях, которые тысячами расходились по стране. Настоящими властителями дум молодежи 60-70-х гг. стали Б. Ш. Окуждава, А. Галич, В. С. Высоцкий.

В прозе однообразная парадность сталинского соцреализма сменилась обилием новых тем и стремлением изображать жизнь во всей присущей ей полноте и сложности. Особым духом творческих исканий проникнута литература писателей-«шестидесятников»: Д. А. Гранина (Германа) («Иду на грозу» 1962 г.), Ю. Н. Нагибина («Далекое и близкое» 1965 г.), Ю. П. Германа («Дорогой мой человек» 1961 г.), В. П. Аксенова («Звездный билет» 1961 г.). Много интересного было создано в жанре фантастической литературы. Философской глубиной, необычайно широким культурным диапазоном отличаются произведения писателя и ученого И. А. Ефремова («Туманность Андромеды» 1957 г., «Лезвие бритвы» 1963 г.) и братьев А. Н. и Б. Н. Стругацких («Понедельник начинается в субботу» 1965 г., «Трудно быть богом» 1966 г., «Пикник на обочине» 1972 г.).

В произведениях, посвященных Великой Отечественной войне, героически возвышенные образы сменяются изображением тяжести военных будней. Писателей интересует обыкновенный человек в условиях фронта: на смену несгибаемому Мересьеву приходит герой, которому знаком и страх, и боль, и душевное смятение. Новую правду о войне раскрыли в своих произведениях Ю. В. Бондарев (роман «Батальоны просят огня» 1957 г.), К. М. Симонов (роман-трилогия «Живые и мертвые» 1959 - 1971 гг.)

Важную роль в литературной жизни 60-х гг. играли литературные (толстые) журналы. В 1955 г. вышел первый номер журнала «Юность». Среди журналов выделяется «Новый мир», который с приходом туда в качестве главного редактора А. Т. Твардовского обрел особую популярность среди читателей. Именно в «Новом мире» в 1962 г. с личного разрешения Н. С. Хрущева была опубликована повесть А. И. Солженицына «Один день Ивана Денисовича», в которой впервые литература коснулась темы сталинского ГУЛАГа.

Однако до полной свободы творчества в годы «оттепели» было далеко. Рецидивы сталинских методов обращения с деятелями культуры случались периодически. В критике по прежнему время от времени слышались обвинения в «формализме», «чуждости» в адрес многих известных писателей: А. А. Вознесенского, Д. А. Гранина, В. Д. Дудинцева. Жестокой травле подвергся Борис Леонидович Пастернак (1890-1960). В 1955 г. им был закончен главный труд его жизни - роман «Доктор Живаго», над которым писатель работал в течение 10 лет. Сюжетную канву романа составила жизнь главного героя - Юрия Живаго, показанная на фоне событий российской истории за более чем сорокапятилетний срок. «Я закончил роман, - писал Пастернак в письме к В. Т. Шаламову, - исполнил свой долг, завещанный от Бога». Журналы отказались принять рукопись. И все же роман был опубликован. В 1958 г. Пастернаку была присуждена Нобелевская премия по литературе. Советские власти немедленно потребовали, чтобы Л. Б. Пастернак отказался от нее. В прессе развернулась очередная «проработочная кампания». Пастернака обвиняли в антинародности, презрении к «простому человеку». В довершение всего он был исключен из Союза писателей СССР. В сложившейся обстановке Б. Л. Пастернаку не оставалось ничего кроме как отказаться от награды. Конфликт губительным образом сказался на здоровье писателя - 30 мая 1960 года его не стало.

В 50-е гг. возник «самиздат» - так назывались машинописные журналы (например, журнал «Синтаксис»), в которых свои произведения печатали молодые писатели и поэты, не имевшие надежды на публикацию в официальных изданиях. Основателем «Синтаксиса» был молодой поэт А. Гинзбург. В журнале печатались произведения Б. Ахмадулиной, Б. Окуджавы, Е. Гинзбург, В. Шаламова. За «антисоветскую агитацию» А. Гинзбург был приговорен к двум годам лагерей. Появление «самиздата» стало одним из проявлений зарождавшегося в кругах интеллигенции оппозиционного советскому государству движения диссидентов.

Процессы обновления затронули и изобразительное искусство. По-новому трактуется художниками реализм. Шестидесятые годы - время становления так называемого «сурового стиля» в советской живописи. В полотнах Д. Д. Жилинского («Молодые скульпторы» 1964 г.), В. Е. Попкова («Строители Братской ГЭС» 1961 г.), Г. М. Коржнева (триптих «Коммунисты» 1960 г.) реальность предстает без обычной в 40-50-е гг. лакировки, нарочитой праздничности и парадности. Однако далеко не все новаторские течения нашли поддержку у руководства страны. В 1962 г. Н. С. Хрущев посетил выставку московских художников в Манеже. Авангардная живопись и скульптура вызвали у первого секретаря ЦК резко отрицательную реакцию. В результате художники были лишены права продолжать работу и выставляться. Многие вынуждены были покинуть страну (например, скульптор Э. И. Неизвестный).

Скульпторы работают над созданием мемориальных комплексов, посвященных Великой Отечественной войне. В 60-е гг. были возведены памятник-ансамбль героям Сталинградской битвы на Мамаевом кургане (1963-1967 гг., скульптор Е. В. Вучетич), мемориал на Пискаревском кладбище в Петербурге (1960 г., скульпторы В. Исаева, Р. Таурит) и др.

Развивается театр. Создаются новые театральные коллективы. Среди возникших в период «оттепели» новых театров следует отметить основанный в 1957 г. «Современник» (глав. реж. О. Н. Ефремов) и Театр драмы и комедии на Таганке (1964 г., глав. реж. Ю. П. Любимов, с 1964 г. и до конца своих дней актером Театра на Таганке был В. С. Высоцкий).

В кино по-прежнему значительное место занимает военная тема. Она нашла выражение в творчестве многих режиссеров: М. К. Калатозов (по пьесе В. С. Розова «Летят журавли» 1957 г.), Г. Н. Чухрай «Баллада о солдате» 1959 г. Снимаются фильмы, посвященные проблемам молодежи (М. М. Хуциев «Застава Ильича» 1965 г.), а также легкие романтичные ленты вроде «Я шагаю по Москве» (реж. Г. Н. Данелия 1964 г.).

Серьезные реформы были проведены в сфере образования. В 1958 г. был принят закон «Об укреплении связи школы с жизнью и о дальнейшем развитии системы народного образования в СССР». Этот закон положил начало школьной реформе, которая предусматривала введение обязательного 8-летнего образования (вместо 7-летнего). «Связь школы с жизнью» заключалась в том, что все желавшие получить полное среднее образование (11 классов) и в дальнейшем поступить в вуз, должны были в течение последних трех лет учебы по два дня в неделю работать на промышленных предприятиях или в сельском хозяйстве. Вместе с аттестатом зрелости выпускники школ получали свидетельство о рабочей специальности. Для поступления в высшее учебное заведение также требовался стаж работы на производстве не менее двух лет. Впоследствии эта система себя не оправдала и была отменена, т. к. занятость на предприятиях снижала качество получаемых знаний, в то же время массы временных рабочих-школьников и будущих студентов приносили народному хозяйству больше вреда, чем пользы. И все же успехи были достигнуты немалые: в 1958 - 59-м учебном году вузы СССР выпустили в 3 раза больше инженеров, чем США.

Больших успехов в конце 50 - начачале 60-х гг. достигли советские ученые. На переднем крае развития науки держалась физика, ставшая в сознании людей той эпохи символом научно-технического прогресса и торжества разума. Работы советских физиков получили всемирную известность. Нобелевскими лауреатами стали Н. Н. Семенов (1956 г., исследование химических цепных реакций), Л. Д. Ландау (1962 г., теория жидкого гелия), Н. Г. Басов и А. М. Прохоров (1964 г., совместно с И. Таунсом, труды по радиоэлектронике, создание первого квантового генератора - мазера). В СССР была пущена первая в мире атомная электростанция (1954 г.), построен самый мощный в мире ускоритель протонов - синхрофазотрон (1957 г.). Под руководством ученого и конструктора С. П. Королева разрабатывалась ракетная техника. В 1957 г. был осуществлен запуск первого в мире искусственного спутника, а 12 апреля 1961 г. Ю. А. Гагарин совершил первый в истории человечества полет в космос.

17. Застой и попытки реформ

Со сменой руководства в 1964 г. были смягчены перегибы в политике времен Н.С.Хрущева (иногда говорят о "контрреформе", но это - эмоциональный термин). Наступил длительный (20 лет) период в целом умеренной политики государства, который впоследствии назовут "периодом застоя".

Это было продолжение "демобилизационной программы", с упором на рост благосостояния и сдвигом в сторону терпимости. СССР в "период застоя" был наименее репрессивным государством из великих держав. Вот примеры. В тюрьме ФРГ в 1977 г. были убиты руководители немецких анархистов. В 1978 г. в Англии шесть человек под пытками признались в несовершенном преступлении и пробыли в тюрьме 12 лет, пока под давлением общественности дело не было пересмотрено. В 1988 г. в Гибралтаре агенты полиции застрелили на улице трех известных республиканцев из Северной Ирландии, не пытаясь их арестовать. В ходе рассмотрения дела в Европейском трибунале прав человека выяснилось, что в Ольстере без суда и следствия были застрелены около 400 безоружных, уже арестованных республиканцев. В 1991 г., как сообщил генеральный секретарь НАТО Манфред Вернер, была ликвидирована созданная НАТО в 1951 г. и подчиненная его высшему командованию организация негласных убийц "Гладиатор", работавшая в Западной Европе. Регулярно пресса сообщает о пытках и убийствах в полиции Европы и США "цветных". Ничего подобного ни по типологии, ни по масштабу не было в СССР "периода застоя".

Однако в конце периода терпимость все больше переходила в попустительство (целые коллективы связывались круговой порукой хищений - мелких "внизу", покрупнее "вверху).

В целом, не было выработано государственной доктрины либерализации хозяйства, которая соответствовала бы типу советского общества, (в конце периода Генеральный секретарь ЦК КПСС Ю.В.Андропов признал: "Мы не знаем общества, в котором живем"). Этот тезис повторялся и позже. Так, виднейший "архитектор перестройки" А.Н.Яковлев отмечал, что советское общество 60-80-х гг. фактически не исследовано (что, впрочем, не мешало ему давать категорические оценки и даже "перестраивать" это общество).

В 1965 г. была начата реформа, делающая в экономике и социальной сфере упор на товарно-денежные отношения, так что критерием эффективности работы предприятия становилась прибыль. Это был принципиальный отказ от представления о советском хозяйстве, которое дал Сталин в "Экономических проблемах социализма в СССР". Довольно быстро выяснилось, что хозяйственная система отвечает на изменения не так, как ожидалось, и реформа была без шума свернута. Впоследствии говорилось, что реформу задушили ретрограды, однако их консерватизм можно оценить и как чувство ответственности. Увидев, что ориентация на прибыль прежде всего вызвала тенденцию к повышению цен, ретрограды не стали доводить дело до краха экономики.

Народное хозяйство СССР развивалось быстро, и главные показатели жизнеобеспечения людей и страны улучшались. Именно в "период застоя" было проведено огромное по масштабам жилищное и дорожное строительство, было построено метро в 11 городах, быт людей в городе в основном вышел на современный уровень, а на селе сильно улучшился (была завершена полная электрификация села и газификация большей части). В этот период были сделаны большие капиталовложения в гарантированное жизнеобеспечение на долгую перспективу: созданы единые энергетические и транспортные системы, построена сеть птицефабрик, решившая проблему белка в рационе питания, проведены крупномасштабное улучшение почв (ирригация и известкование) и обширные лесопосадки (1 млн. га в год). Хозяйство и госаппарат были насыщены квалифицированными кадрами, стабильной стала демографическая обстановка с постоянным приростом населения около 1,5% в год. СССР стал единственной в мире самодостаточной страной, надолго обеспеченной всеми основными ресурсами.

В 1982 г. была разработана и принята государственная Продовольственная программа, ставящая задачу надежно обеспечить полноценное питание всем гражданам страны. По основным реальным показателям эта программа хорошо выполнялась.

Конституция СССР 1977 г. 25 апреля 1962 г. ВС СССР принимает постановление о выработке проекта новой Конституции и формирует комиссию. Но лишь к маю 1977 г. проект был создан и 4 июня 1977 г. опубликован в печати. В ходе обсуждения было высказано около 400 тыс. предложений с поправками и дополнениями.

В новой Конституции СССР было зафиксировано, что диктатура пролетариата выполнила свою задачу и советское государство стало общенародным. Конституция закрепила систему органов власти и управления, сложившуюся к тому времени. Высшим органом власти являлся Верховный Совет СССР, состоявший из двух палат: Совета Союза и Совета Национальностей. Полномочия его были увеличены с 4 до 5 лет.

По сравнении с Конституцией 1936 в Конституции 1977 г. появились новые виды прав граждан: право на охрану здоровья и право на жилище. 24 июня 1981 г. ВС СССР принял "Основы жилищного законодательства Союза ССР и союзных республик". Новая Конституция СССР записала, что правосудие в СССР осуществляется только судом.

Конституция закрепила СССР как союзное, федеративное государство. За каждой союзной республикой сохранялось право свободного выхода из СССР. Таким образом, и в конце 70-х годов государство продолжало линию на "строительство наций" и их огосударствление.

Вместе с тем, с 1966 г. (и до 1989 г.) в официальном языке имелось понятие "советский народ". Суть его была в том, что на стадии "развитого социализма" возникла эта новая историческая общность, имеющая ряд характерных признаков. Критики этой концепции усматривают в ней замысел советского государства путем ассимиляции ликвидировать этническое многообразие общества, заменив народы неким безнациональным homo sovieticus. Ни в каких документах советского государства таких программных положений нет. Если же судить по реальной практике государства, то, согласно принятым в этнографии критериям, национальная политика в СССР на ассимиляцию направлена не была. Так, четыре переписи населения (с 1959 по 1989 г.) показали небольшое, но постоянно снижение доли русских в населении СССР (с 54,6 до 50,8%). Численность же малых народов, которые первыми исчезают при ассимиляции, регулярно росла (даже столь малочисленных народов, которые по западным меркам теоретически не могут уцелеть и не раствориться - тофаларов, орочей, юкагиров и др.).

С иных позиций критиковали понятие "советский народ" те, кто отрицал возникновение общности советских людей и считал народы и этносы СССР конгломератом, не связанным в одно целое. Это - схоластические утверждения, преследующие чисто идеологические цели. Советский народ сложился как продукт длительного развития единого государства. Этот процесс протекал не только в советский период, но и до образования СССР - в Российской империи. Граждане этого государства разных национальностей воспринимали СССР как отечество и проявляли лояльность к символам этого государства. Согласно всем современным представлениям о государстве и нации, советский народ был нормальной полиэтнической нацией, не менее реальной, чем американская, бразильская или индийская нации. На деле единое хозяйство, единая школа и единая армия связали граждан СССР в гораздо более сплоченный народ, чем указанные нации. Ряд исследований, проведенных в конце 80-х и начале 90-х годов, показали наличие множества тонких, но важных объединяющих связей, так что возникли общие для советских людей культурно-психологические особенности (предрассудки и суеверия, любимые образы и типы юмора). Это в негативной форме признали и критики советского государства, введя понятие "совок". Разумеется, степень "советскости" была различной у разных групп населения.

Тем более важно, что, признав свершившимся становление советской нации (народа), последняя Конституция СССР подтвердила федерализм национально-государственных образований, отказавшись от перехода к территориальному федерализму. В Комментариях к конституции прямо указывалось, что "в состав СССР входят не географические или административные единицы, а национальные государства". Этот федерализм, возводя этничность в один из главных принципов построения государства, противоречил марксизму, для которого соединение политической власти с национальностью было неприемлемо. Огосударствление наций в позднем СССР не было и следствием программных установок В.И.Ленина, который признал его в 1922 г. как вынужденную необходимость, вызванную чрезвычайными политическими обстоятельствами.

Видимо, возможность перейти к территориальному федерализму, который укрепил бы СССР как единое государство, реально существовала лишь в 1945-53 гг., но необходимость этого шага на фоне победных настроений не осознавалась. Во времена Хрущева и Брежнева республиканские элиты настолько окрепли, что центр уже был неспособен посягнуть на их власть и интересы. Негласно, под лозунги интернационализма, проводилась "коренизация" нового типа - вытеснение русских кадров и обеспечение преимуществ не всех нерусских народов, а лишь "статусных наций". Это в полной мере выявилось в ходе перестройки. Попытка М.С.Горбачева в 1986 г. сменить на посту секретаря ЦК компартии Казахстана казаха на русского вызвала волнения с использованием насилия. Центру был брошен уже прямой вызов.

Предпосылки перестройки. Судя по динамике множества показателей, СССР в 1965-1985 гг. находился в состоянии благополучия, несмотря на многие неурядицы, которые в принципе могли быть устранены. Советский строй, выросший из крестьянского мироощущения, медленно отвечал на принципиально иные потребности растущего городского населения, особенно молодежи. Нарастал разрыв между новым социальным типом (молодого образованного горожанина среднего достатка) и строем жизни, что было объективной причиной нарастающего недовольства. Но никаких принципиальных препятствий для преодоления этого противоречия в советском типе государства не было.

В то же время назревали факторы нестабильности и общего ощущения неблагополучия, которые накладывались на неизбежный и общий адаптационный стресс, связанный с массовой урбанизацией - переходом к городскому образу жизни. Видимыми симптомами стало широкое распространение алкоголизма, вновь появившееся после 20-х годов бродяжничество. В 1983 г. были выявлены 390 тыс. взрослых людей, "не занятых общественно полезным трудом". Расширилась мелкая коррупция и произвол чиновников: В 1984 г. в ЦК КПСС поступило 74 тыс. анонимных писем с жалобами.

И внутри страны, и в мире возникло предчувствие, что СССР проигрывает холодную войну. Важным признаком стал переход на антисоветские позиции сначала западной левой интеллигенции ("еврокоммунизм"), а потом и все более заметной части отечественной интеллигенции ("диссиденты"). Официальная идеология становилась все более напыщенной (концепция "развитого социализма") и все более чуждой настроениям людей. В сфере государственного строительства стали слабеть и размываться обе необходимые опоры власти - сила и согласие.

Взяв на себя, в отличие от западного общества, бремя организации почти всего хозяйства, советское государство обязано было иметь аппарат, способный хорошо или по меньшей мере приемлемо координировать усилия всех подсистем экономики и распределение ресурсов. Для этой цели служили план в производстве и рынок в потреблении. В 70-е годы, однако, масштабы, разнообразие и динамичность хозяйства превысили критические возможности планирования старого типа.

Производство стало недостаточно быстро отвечать на изменения как технологии, так и общественных потребностей. Мыслящие в категориях политэкономии кадры все больше сдвигались к идее использовать в советском хозяйстве стихийный регулятор - рынок. Поскольку категории политэкономии составляют неразрывную систему, речь шла уже не о рынке товаров, а о целостной рыночной экономике (рынок денег, товаров и труда). Таким образом, существенная часть номенклатуры стала воспринимать все устройство государства (Госплан, Госкомцен, Госбанк, министерства и предприятия), а также советское право (отношения собственности и трудовое право) как неправильные. Марксизм дал этому ощущению "язык" ("несоответствие производительных сил и производственных отношений").

Сама система государства стала терять целостность и неявно "распадаться" на множество подсистем, следующих не общим, а своим собственным критериям оптимизации. Наглядным выражением этого стала ведомственность. Этот известный дефект системы отраслевых министерств проявился в СССР уже с 20-х годов, но с особой силой - в период застоя. Со временем ведомство имеет тенденцию превратиться в замкнутый организм, так что возникает конфликт интересов: ведомства с государством в целом и ведомства с другими ведомствами.

Ведомственность подрывала одну из главных основ советского строя, придававшую силу его экономике - общенародный характер собственности и хозяйства. Оптимизация по высшим, общим критериям объясняла известное явление: с точки зрения частных критериев советское государство выглядело отсталым и "корявым", а в целом - было поразительно эффективным. Складываясь в замкнутую административно-хозяйственную систему и обретая "чувство хозяина", ведомство неявно проводило денационализацию части хозяйства, вставало на путь, ведущий к приватизации. Это порождало и процесс разделения народа, пусть не на классы, а на группы и корпорации (что позже, в 1990 г., проявилось, например, в антисоветских забастовках шахтеров).

В период "сталинизма" важную роль в нейтрализации ведомственности играла партия, которая следовала "общим" критериям и держала хозяйственных руководителей в жестких рамках. Использовалась также частая ротация кадров (в конце 30-х годов даже с репрессиями) - зародыши неконтролируемой самоорганизации разрушались. В 70-80-е годы партийная номенклатура стала сращиваться с ведомственной, ротация кадров замедлилась, центральная власть все больше утрачивала контроль над госаппаратом. Поскольку это были годы больших технологических сдвигов ("научно-техническая революция"), а они требовали межотраслевых усилий, ведомственность стала важным тормозом научно-технического прогресса. Преувеличивать значение этого фактора не следует, т.к. на главных направлениях (например, в производстве военной техники) поддерживался высокий уровень новаторства, а в целом экономические возможности оказывали на технический прогресс гораздо большее влияние. Однако психологический эффект задержек во внедрении новых технологий был очень велик.В 70-е годы произошло соединение ведомственности с местничеством - сплочением руководителей госаппарата и хозяйства региона в конфликте интересов с центром и другими регионами (другой тип субоптимизации - исходя из региональных критериев). В тех регионах, которые были национально-государственными образованиями (союзных и автономных республиках, областях и округах), местничество принимало национальную окраску. Образование региональных элит, включающих в себя и работников аппарата ведомств, и работников местных органов власти, породило новый тип политических субъектов - номенклатурные кланы. До "оттепели" Хрущева государство вело с местничеством постоянную и тщательную борьбу, доходя в сталинский период до жестоких репрессий. Несколько волн репрессий 30-х годов против местной элиты как "националистов" на деле искореняли местничество. Национализм местных кадров был лишь идеологической маской, под которой шло их объединение. Современный анализ их слов и дел не позволяет считать их национал-сепаратистами. Семилетний период территориального управления хозяйством через совнархозы создал сильные структуры с узаконенной идеологией местничества, и в последующий период они не были нейтрализованы. Да и номенклатура центральных органов включилась в процесс образования кланов. Началось неявное пока разделение страны. Государство становилось все менее советским.

Это было не следствием ошибок или злой воли, а результатом процессов самоорганизации. Разница в том, что до 1953 г. государство придавало всем этим процессам большое значение, постоянно держало их в центре внимания и регулировало исходя из общей политической программы. В ходе "десталинизации" были ликвидированы те небольшие по размерам или даже невидимые элементы государства, которые вели системный анализ всего происходящего, и в последующие периоды именно утрата системности стала особенностью планов и действий государства. Примером может служить участие в изматывающей гонке вооружений с выходом числа ядерных зарядов далеко за пределы, достаточные для сдерживания вероятного противника. Другой пример - равнодушие государства к становлению организованной преступности и ее внедрению в местные элиты. Это явление, вполне совместимое с рыночной экономикой и либеральным государством, было смертельно опасно для советского хозяйства и государства.

Для объяснения обществу причин уже ощущаемого неблагополучия идеологическая партийно-государственная машина внедряла в массовое сознание ряд мифов (внедряла как непосредственно, так и через "теневую" систему - самиздат, анекдоты, кухонные дискуссии). Cоветские граждане и не догадывались, что их угнетают и эксплуатируют, пока им этого не объяснили. Не было ничего похожего на массовое недовольство советским строем, отрицания самой его сути. Но людей начал грызть червь сомнения.

Все в более широких кругах населения СССР, прежде всего в кругах интеллигенции, нарастало отчуждение от государства и ощущение, что жизнь устроена неправильно. Тем самым государство лишалось своей второй опоры - согласия.

18. Русская музыка 50-90-х годов

Перелом в общественной жизни СССР во второй половине 1950 - начале 1960-х годов вызвал к жизни новые явления. История данного периода русской музыки, с конца 1950-х по конец 1990-х годов, пока не получила полного и объективного освещения. Можно утверждать, что в 1960-1970-е годы важными были две тенденции: возвращение к духовным и собственно художественным истокам национальной традиции (т.н. новая фольклорная волна, хотя речь может идти не только о народной песне - преимущественно старинных крестьянских жанров, но и о древнерусской певческой культуре, о церковной музыке более поздних эпох и т.д.) и стремление к наверстыванию упущенного в предшествовавшие три десятилетия, т.е. к освоению опыта мировой культуры 20 в. Последняя тенденция, характерная для всех талантливых музыкантов поколения «шестидесятников», иногда принимала форму «авангардизма», часто с фиксацией на композиторском методе т.н. Нововенской школы («додекафония» - двенадцатитоновая техника, противопоставленная традиционной тональности, и ее продолжение - «сериализм», состоящий в тотальном контроле музыкальной ткани по заранее заданным параметрам), а также на композиционных техниках более поздних представителей европейского авангарда (например, француза Пьера Булеза). Естественно, что в целом ряде случаев разные тенденции взаимодействовали и перекрещивались.

В первом направлении ведущей фигурой являлся Георгий Васильевич Свиридов (1915-1998) со своими последователями, среди которых особенно интересна фигура Валерия Александровича Гаврилина; во втором - Андрей Михайлович Волконский, Эдисон Васильевич Денисов, Альфред Гарриевич Шнитке, София Асгатовна Губайдулина, до некоторой степени Николай Николаевич Каретников, Родион Константинович Щедрин и др. Заметным было в этот период также влияние стиля Д.Д.Шостаковича: наиболее отчетливо оно представлено в симфоническом творчестве Бориса Ивановича Тищенко и Мечислава Самуиловича Вайнберга. В Ленинграде обратили на себя внимание Сергей Михайлович Слонимский и Галина Ивановна Уствольская.

К концу 1970-х годов сложились творческие индивидуальности композиторов, не принадлежавших ни к весьма разветвленному советскому официозу во главе с Тихоном Николаевичем Хренниковым, ни к «авангардизму»: каждый из них шел (а некоторые и сейчас идут) своим путем - очевидно, представляя то явление, которое можно назвать современной русской школой. В их числе: «шестидесятники» Борис Александрович Чайковский, Роман Семенович Леденев, Николай Николаевич Сидельников, Алемдар Сабитович Караманов, Юрий Маркович Буцко, Геннадий Иванович Банщиков, в более молодом поколении - Михаил Георгиевич Ермолаев-Коллонтай, Андрей Иванович Головин и др. При большом разнообразии стилей их объединяет органичная связь с национальной музыкальной традицией (в разных ее обличьях) и серьезность художественных концепций.

С конца 1980-х годов ситуация в России становится неопределенной и хаотичной. Наиболее стабильна группа авангарда, имеющая свои организации и разного рода фестивали (среди них заслуженной известностью пользуется московская «Альтернатива») и нередко получающая поддержку из-за рубежа. Деятельность Союза композиторов и его концертных и издательских предприятий, а также государственных организаций такого рода в значительной степени оказалась подорванной экономическим кризисом (хотя творческие союзы не были распущены и в некоторых местах действуют достаточно активно; удалось сохранить два наиболее крупных фестиваля современной музыки - «Московскую осень» и «Ленинградскую весну»); новые формы музыкальной жизни часто находятся в процессе становления. Особенно тяжело кризис сказался на авторах старшего поколения, а также на музыкантах, живущих в провинциальных городах и республиках Российской Федерации. С другой стороны, ослабление власти «центра» привело к возникновению новых исполнительских коллективов, музыкально-сценических ансамблей, городских и региональных фестивалей и т.д. Весьма расширились контакты музыкантов с зарубежным миром; в странах Европы и в США ныне живет и работает множество российских музыкантов младших поколений (а также и старших - например, в Германии провел последние годы своей жизни А.Г.Шнитке; ныне там живут С.А.Губайдулина, Р.К.Щедрин и другие). Что касается восприятия современной русской музыки на Западе, то, как правило, знакомство с ней ограничивается «тройкой» Шнитке - Денисов - Губайдулина и редко выходит за эти пределы. Очень широко исполняются за рубежом Прокофьев и Шостакович (в гораздо меньшей степени Н.Я.Мясковский, А.И.Хачатурян, Д.Б.Кабалевский), причем по поводу «идейного» истолкования творчества Шостаковича (а иногда и позднего творчества Прокофьева) ведутся ожесточенные дискуссии.

По данным на рубеж 1980-1990-х годов на территории Российской федерации работало около 50 музыкальных театров, из них 15 - оперы и балета (в их числе в Москве - Государственный академический Большой театр, Музыкальный театр имени К.С.Станиславского и В.И.Немировича-Данченко, Московский камерный музыкальный театр, Московский детский музыкальный театр, а также выдвинувшиеся в последние годы «Новая Опера» и «Геликон-опера»; в Петербурге - Мариинский театр, Малый театр оперы и балета - Малегот, Санкт-Петербург Опера и др.), 8 консерваторий, два музыкально-педагогических института, несколько институтов искусств с музыкальными факультетами, многочисленные училища и школы (следует учесть, что в последние годы 20 в. количество высших учебных заведений выросло в связи с приданием такого статуса заведениям бывшего среднего звена). По данным того же периода, в Российской Федерации насчитывалось около 30 симфонических оркестров, но в последние годы число оркестров, симфонических и камерных, резко возросло, так как наряду с государственными появились во множестве и независимые коллективы. То же можно сказать про хоры, особенно те из них, которые специализируются на исполнении церковной и старинной музыки (центральными хоровыми коллективами являются Петербургская академическая капелла им. М.И.Глинки под управлением В.А.Чернушенко, московские Государственный камерный хор под управлением В.Н.Минина и Государственная симфоническая капелла под управлением В.К.Полянского). Уже более десяти лет в Москве ежегодно проходит фестиваль православной хоровой музыки; аналогичные форумы существуют и в других русских городах.В Российской Федерации действуют два научных института, занимающихся музыковедческой проблематикой: Государственный институт искусствознания в Москве и музыкальный отдел Института истории искусств в Петербурге. Московский институт стал инициатором ряда крупных исследований русской музыки: среди них - издание серии «Памятники русского музыкального искусства» (после перерыва серия была продолжена в 1998), академическая История русской музыки в 10 томах. Во втором из этих изданий обобщен опыт изучения русской музыки с 19 в. до наших дней; каждый том сопровождается подробными хронографом и библиографией. Там же подготовлены: История музыки народов СССР в 7 томах, включающая историю русской музыки советского периода; Музыка ХХ века в 4 частях, где тоже уделяется внимание русской музыке. В Петербурге, в результате долголетней работы выдающихся ученых-медиевистов старшего поколения М.В.Бражникова и Н.Д.Успенского, сформировалась школа исследования древнерусской музыки.

Долгие годы в стране существовало два основных музыкальных журнала - «Советская музыка» и «Музыкальная жизнь»; оба они сумели выжить. «Советская музыка» выходит с 1992 как ежеквартальный альманах под названием «Музыкальная академия» и является единственным в стране профессиональным периодическим изданием, где широко освещаются проблемы русской музыки прошлого и настоящего. Публикацией нот и книг о музыке занимаются главным образом два издательства - «Музыка» (правопреемник издательства П.И.Юргенсона) и «Композитор» (с филиалом в Петербурге); возникают новые частные музыкальные издательства.

19. Перестройка - лебединая песня шестидесятников

В 1985 г. М.С. Горбачев, по возрасту и по духовному складу относящийся к шестидесятникам, инициировал перестройку, провозгласив «новое мышление», многие положения которого перекликались с мыслями, высказанными в тракта-те А.Д. Сахарова. Можно ли диссидентство считать непосредственной причиной горбачевской перестройки? Нет, прямой причинно-следственной связи между диссидентами и «прорабами перестройки» проследить нельзя. Но между ними есть родственная связь: и те, и другие вышли из шестидесятничества, из его игровой оппозиционности по отношению к советской власти. Они - представители одного поколения русской интеллигенции, это - родные братья. Но характеры у них разные. И тех, и других невозможно исключить из истории русской интеллигенции, потому что они в равной мере разделили трагедию поколения шестидесятников между собой. Последним актом этой трагедии стала перестройка - лебединая песня шестидесятников.

Двадцатилетний духовный застой привел страну в предкризисное состояние. Необходимость масштабных реформ в народном хозяйстве и общественной жизни была давно ясна интеллектуальной элите, и новому лидеру страны - в первую очередь. Перестройка замышлялась как коренное обновление одряхлевшего советского строя. Не случайно Горбачев и его команда отважно щеголяли революционной фразеологией, сравнивая перестройку с Октябрем. Однако интеллигент Горбачев был не революционером ленинской школы, а, скорее, оппортунистом. Об этом свидетельствуют его заявления типа: «С моей точки зрения, оптимальной формой общественного развития, соответствующей интересам граждан, является эволюционное реформирование общества, когда возникнет необходимость перемен» [Горбачев 1998, c. 16]. К сожалению, тактика оппортунистического реформирования, принятая Горбачевым, оказалась ошибочной. Различаются три этапа «перестроечного процесса»:

Первый этап 1985-1986 гг. был многообещающим. Новое политическое мышление, провозглашенное Горбачевым [Горбачев 1987], понималось как «подлинно научная идеология социализма конца ХХ в.». Во внешней политике новое мышление отличалось толерантностью, отказом от национального эгоизма, приверженностью общечеловеческим культурным нормам и ценностям, т. е. - интеллигентностью. Прекрасными плодами интеллигентного внешнеполитического курса стали международная разрядка и окончание холодной войны, хотя афганская авантюра продолжалась еще четыре года. Во внутренней политике успехи были гораздо скромнее.

Генеральный секретарь и его окружение для построения «социализма с человеческим лицом» использовали привычные командно-административные методы, которые только усугубляли экономические и социальные проблемы страны (характерный пример - дурацкая антиалкогольная кампания). Партийный аппарат скептически воспринимал гуманистические призывы генерального секретаря к демократической перестройке партийной работы, к плюрализму, гласности, альтернативным выборам и т. д.

Вместе с тем очевидно, что если бы шестидесятники в партийном руководстве КПСС не начали рискованную перестройку, то не было бы никаких серьезных изменений в Советском Союзе, хотя всем было ясно, что «так жить нельзя». Благие намерения интеллигентных реформаторов воплотились в красноречивые, но утопические программы. Разочарованная в бездарном начетничестве официальной идеологии советская интеллигенция с энтузиазмом откликнулась на горбачевские лозунги ускорения, перестройки, нового мышления, гласности, демократии.

Никто не задумывался об утопичности этих лозунгов, которая состояла в том, что построить «социализм с человеческим лицом» предполагалось, не меняя радикально отношений собственности, экономического и политического устройства страны. Наступила, так сказать, «вторая молодость» шестидесятничества, которая оказалась недолговечной.

Второй этап 1987 -1988 гг. можно назвать периодом проб и ошибок. Реально, а не утопически мыслившим реформаторам было понятно, что требуется «решительная демократизация экономических и политических отношений, очищение общества от чуждых социализму явлений, честное и открытое обсуждение предыдущей истории и современного состояния страны» [Заславская 1988, c. 35]. Конкретно. В экономической сфере нужно ограничить всевластие плановой системы и волюнтаризм министерств, ввести самоуправление пред- приятий, развивать конкуренцию между товаропроизводителями. В социальной сфере отменить номенклатурные привилегии, снять социальные перегородки, отделяющие руководящие кадры от массы трудящихся. В идеологической сфере устранить опеку партийных органов над хозяйственной деятельностью предприятий, изжить формализм, разрыв слова и дела, усилить гласность и активизировать средства массовой информации. В этих требованиях не звучат частная собственность, рыночная экономика, отмена цензуры, свобода предпринимательства, но и без этого их либерально-демократическая, антисоциалистическая направленность была достаточно очевидна для консервативной партократии.

Горбачеву удалось, несмотря на оппозицию партийных консерваторов,

провести в жизнь законы о государственной приемке продукции, о государственном заказе, о выборности руководителей предприятий и др., но результатом этих новаций стало падение популярности генсека. Увеличивался дефицит товаров народного потребления, и росло недовольство населения бестолковой перестройкой. Были и несомненные успехи. Исчез унизительный страх перед возможностью незаконных действий карательных органов. В 1987 г. была объяв- лена политическая амнистия и принят курс на создание многоукладной экономики. Весьма успешной перестроечной акцией, положительно воспринятой в среде русской интеллигенции, было раскрепощение периодики и возвращение читателям репрессированной литературы.

Возродился традиционный интеллигентский литературоцентризм. Ослабление цензурных уз позволило широко обсуждать не только сталинские преступления, но и разоблачать античеловечность советского тоталитаризма, критиковать коммунистическую идеологию и КПСС (пока еще не развенчивая культ В.И. Ленина, К. Маркса и Ф. Энгельса). Особым успехом у советского читателя пользовалась так называемая возвращенная литература - произведения талантливых мастеров русской литературы, не вписавшихся в рамки социалистического реализма (А. Ахматова, И. Бунин, М. Булгаков, Н. Гумилев, Ю. Дембовский, Б. Пастернак, А. Платонов, А. Рыбаков и др.).

Третий этап 1989-1991 гг. - апофеоз шестидесятничества и крах советского тоталитаризма. Мечты молодых шестидесятников о свободе слова, о свободе самореализации, как и диссидентские требования демократии, деидеологизации, политического плюрализма, начали на глазах воплощаться в действительность. Весной 1989 г. прошли первые альтернативные выборы в Верховный Совет СССР, когда партийные функционеры потерпели сокрушительное поражение. С 1 сентября 1989 г. в вузах перестали преподавать марксизмленинизм. Весной 1990 г. вновь избранный демократический Верховный Совет СССР отменил шестую статью Конституции СССР о КПСС как руководящей силе общества. В июле 1990 г. состоялся XXVIII съезд КПСС, на котором про- изошел раскол, положивший конец ленинской партии.

Демократическое шестидесятничество, вооруженное неукротимым духом свободы, правды, справедливости (я бы сказал - духом интеллигентности), победило обветшавший советский тоталитаризм и административно-командную систему в целом. Какой восторг! Можно было бы поздравить и неутомимых прорабов перестройки и непримиримых диссидентов-эмигрантов, если бы им удалось принести благополучие и счастье многострадальному советскому народу. К сожалению, стремительно нарастали кризисные явления. Национальные фронты прибалтийских республик объявили советскую власть оккупационной, сепаратистские настроения распространялись, как эпидемия заразного недуга. Нищающий народ роптал, демонстрации и забастовки вспыхивают повсеместно, добровольный выход из рядов КПСС стал массовым. 12 июня 1991 г. Ельцин был избран президентом России, несмотря на противодействие центральной власти. Предпринятый в августе 1991 г. консервативными антигорбачевскими силами путч подтолкнул СССР к распаду. В декабре 1991 г. в «постсоветском пространстве» насчитывалось больше самостоятельных государств, чем было союзных республик в составе СССР. Первый и последний президент Советского Союза, «архитектор перестройки», Горбачев сложил с себя полномочия главы государства. Эпопея перестройки завершилась катастрофически. Она обернулась не созиданием, а разрушением, развалом сначала идеологии, потом партии, потом народного хозяйства, потом советского государства. Интеллигента Горбачева сменил в Кремле другой шестидесятник - Б.Н. Ельцин. Он был далек от интеллигентской гуманности, предпочитая волевой и решительный прорыв в неведомое будущее. В отличие от М.С. Горбачева, Ельцин в советники и помощники взял не ровесников-шестидесятников, а интеллектуальных лидеров следующего поколения, поколения восьмидесятников (Е.Т. Гайдар, А.Б. Чубайс, С.М. Шахрай, А.Н. Шохин и др.).

Трагедия шестидесятников в том, что, активно подталкивая нерешительного Генерального секретаря ЦК КПСС М.С. Горбачева к отказу от коммунистической идеологии, красноречиво ратуя за интеллектуальную свободу, демократию, гласность4, они в 1992 г. обнаружили себя не в царстве правды и справедливости, а в притоне стяжательства и насилия. Прорабы перестройки оказались невольными прорабами дикого капитализма. На их долю досталась горькая чаша разочарования и ощущение вины перед народом, перед своими дезориентированными сыновьями, перед Россией. Ельцинское правление 1991-1999 гг. - бесславный закат поколения шестидесятников. Одновременно это было время начала господства восьмидесятников, ценностные ориентации которых существенно отличались от смысложизненных установок их отцов.

20. Современная социокультурная ситуация в России

Современная социокультурная ситуация у нас в стране отличается невероятной сложностью и противоречивостью. С одной стороны, кризисные явления в политической, экономической и социальной сферах жизни не могли не отразиться на состоянии культуры. С другой, - культура зачастую заявляет о себе как самостоятельная сила, оказывающая в ряде случаев решающее воздействие на всю атмосферу в обществе.

Изменения в Российском обществе породили в области культуры как положительные, так и отрицательные явления. При этом следует отметить, что противоречивость изменений в культуре проявляется подчас острее, болезненнее и несет большие последствия, чем в политике, экономике или социальных отношениях.

Современная социокультурная ситуация в Росси в первую очередь характеризуется беспрецедентной степенью свободы. Это проявляется в возможности обращаться к самым разным способам выражения в творчестве, самым разным сюжетам, что в условиях тоталитарного контроля за культурой было ранее весьма сложно.Следует отметить, что наряду с этим народу и его культуре были возвращены имена авторов и их произведения, которые были вычеркнуты из истории искусства и литературы, память о которых была уничтожена в процессе фальсификации истории.

Мы вправе говорить, что сбылись надежды людей на духовное обновление и культурное раскрепощение. Однако и этот процесс не происходит безболезненно. Появилась еще одна, весьма противоречивая тенденция, характеризующая нынешнюю социокультурную ситуацию: возвращение народу одних имен деятелей культуры сопровождается одновременным изъятием из культурного обихода других, которые не «вписываются» в процесс демократических преобразований. Так, подвергается критике творческое наследие М. Горького, В. Маяковского, М. Шолохова, т.е. наиболее крупных представителей русской культуры советского периода. Как в 30-е годы большевики отлучали от культуры символистов, футуристов, акмеистов, так и сегодня подвергаются остракизму представители соцреализма. В таких условиях сложно говорить о свободе самовыражения художника, его праве выражать любые эстетические вкусы.

Современная социокультурная ситуация имеет еще одну важную черту: расширяется база художественного творчества, появляются новые организационные формы, возникают новые театры, ансамбли, ассоциации ученых, исследователей. Это позволяет выявлять потенциальные таланты и выводить их на орбиту культуры. То, что ранее было запрещено режимом легализовалось. Рок-культура, различные группы, ассоциации, движения, течения вышли из тени.

Произошел выход на авансцену всей общественной жизни массовой культуры. На арену культурной деятельности вышли те социальные группы, которые были сами воспитаны на массовой культуре и которые не признавались официальными кругами общества. Роль массовой в нынешней ситуации сводится прежде всего к потреблению и освоению свободного времени, занимательности и развлекательности.

Идет интенсивный процесс переориентации массовой культурной деятельности с публичных на домашние формы. Пространство современных квартир начинено предметами культуры и все более становится конкурентоспособным с публичными учреждениями. В связи с этим резко уменьшается посещаемость различных учреждений культуры.

В современных условиях для огромной массы людей возникает немало новых социокультурных проблем. Социальная незащищенность человека, атмосфера эмоциональной напряженности в обществе, отчуждение от привычной культурной Среды лишают внутренней стабильности, психологической защищенности. Это породило в нашем обществе новое явление, которое можно характеризовать как религиозной пробуждение или духовную революцию. Имеется в виду беспрецедентное обращение к религии как к единственному средству спасения от всех невзгод.

Наряду с обращением к традиционным религиям в обществе ширится волна неомистицизма и различных религиозно-мистических движений. В них зачастую перемешаны самые разные элементы, присущие христианству, буддизму, индуизму, исламу, а также заимствованные из оккультизма, теософии и иных мистических доктрин. Некоторые из этих движений носят асоциальных и криминальных характер.

Следует отметить, что нормальное существование культуры возможно лишь при гармонии социальных, политических и экономических условий, каждое из которых имеет одинаково важное значение. Материальный фактор всегда, а сегодня в особенности, был и остается решающим. Социокультурная ситуация в этом отношении является критической. Остаточный принцип финансирования культуры в недавнем прошлом дал свои отрицательные результаты. В связи с переходом к рынку эта и без того кризисная социокультурная ситуация стала критической. Финансирование культуры преимущественно из госбюджета заменено местным финансированием. В результате произошло повсеместное сокращение ассигнований на культуру, идет сокращение сети учреждений культуры, печатных изданий и т.д. В таких условиях говорить о выполнении стратегической задачи духовного возрождения Отечества становится весьма проблематично.

Современная социокультурная ситуация характеризуется нехваткой и дальнейшим оттоком квалифицированных кадров из сферы культуры. Их причина заключена в снижении жизненного уровня, в экономической и политической нестабильности, в неуверенности в завтрашнем дне. Одним из важнейших аспектов данной проблемы является так называемая «утечка мозгов» - волна эмиграции ученых, которая приобретает массовый характер.

Исследования, проведенные Российской Академией Наук в своих институтах, показали, что 13% ученых готовы выехать за рубеж при первой же возможности, около 40% не исключают такого варианта. Особенно следует отметить, что собираются уехать наиболее активные, образованные и молодые. 2/3 потенциальных эмигрантов моложе 40 лет, 25% - нет и 30 лет, лишь 7% старше 50 лет.

Большинство молодых ученых в возрасте до 30 лет ориентировано на отъезд. Причем уезжают наиболее квалифицированные специалисты. Вот только один пример: в Миннесотском институте теоретической физики пять из шести профессорских должностей занимают эмигранты из России.