Замысел этюд. Сценарий этюда. Сущность и методика проведения этюдных репетиций

-- Да уж было дело, -- поддразнивает Борис.

-- Неужели смеялись? -- Это Костю волнует больше всего.

-- Да уж будь покоен.

-- Кто же смеялся?

-- Все смеялись.

-- И ты?

-- И я.

-- Врешь!

-- Ну, не веришь -- не надо, -- преувеличенно серьезно отвечает Борис.

-- Так. -- Костя не на шутку озабочен. -- А Нюрка что?

-- Нюрка?.. Да она первая...

-- Брось! Неужели и Нюрка?.. Не может быть! -- Костя тут явно спутал. По пьесе он относится к Нюрке насмешливо и, скорее, отрицательно. А сейчас можно подумать, что она его преданный друг и он дорожит ее мнением. -- Что же она говорила?

-- Нюрка? -- Борис задумывается, как бы вспоминая оскорбительную, жестокую фразу, которую произнесла Нюрка, а уголком глаза видит: Костя понял, что его разыгрывают. Их взгляды встретились, и.… оба расхохотались.

Теперь этюд уже нельзя остановить. Нужные слова возникают сами собой. Пусть они неловкие и литературно не обработанные, но по сути -- верные.

Они уже давно сидят рядом. Борис верхом на стуле. Костя удобно уселся в кресло, уложив больную руку на подлокотник. Кресло это он подтащил себе во время разговора. Никто и не заметил, как и когда. В это же время Борис достал папиросы и спички из Костиного кармана, сунул Косте папиросу в рот, дал ему прикурить. Оба в этот момент не наигрывают, а твердо верят, что, Костя сам этого из-за больной руки сделать не смог бы.

-- Эх, Борька, Борька, сыграй на гитаре! Ну, прошу тебя.

-- Нельзя, Надежда спит. И потом, мне заниматься надо.

-- Садись, садись, занимайся. А я у тебя останусь на ночь, можно? А то тоскливо что-то домой идти.

-- Ложись на диван, я все равно спать не буду.

На секунду опять возникает мешающая этюду мысль: "Нужно устроить Костю на ночлег. А я не подумал до этюда о том, что мне понадобится подушка и одеяло!" Актер беспомощно оглядывает комнату. Опять он готов остановить этюд. Но через мгновение он обнаруживает за ширмой приготовленные спальные принадлежности и вновь преображается. Чтобы не разбудить Надю, он осторожно, на цыпочках, идет за подушкой и одеялом. И чем осторожнее он ступает, тем больше скрипят половицы, и Борису и Косте становится безудержно весело на душе.

Пока Борис стелет на диване постель, Костя ищет в буфете чего-нибудь перекусить...

Оба чувствуют себя свободно, легко, естественно. Они не торопятся. Воображение подсказывает им неожиданные приспособления.

Обмениваясь какими-то остротами, подшучивая друг над другом, стараясь не шуметь, каждый из них занялся своим делом. Костя укладывается спать, ложится осторожно, все время помня о больной руке, а Борис вновь садится за учебник. Но впереди еще одно событие, главное в этой сцене. Внезапный уход Кости. В глазах актеров вновь появляется растерянность. Оба пытаются вспомнить, как в пьесе развивается конец этой сцены. Первый вспоминает Костя.

-- Ну ладно шутить -- рассказывай, что обо мне говорили на заводе. Борис молчит.

-- Значит, соврал, что меня никто не осуждал? -- настороженно продолжает Костя.

-- Соврал, -- жестко отвечает Борис. -- Спи, не мешай заниматься.

-- Скажи, о чем говорили. Слышишь?

-- Сам понимаешь, о чем говорили, не маленький. Не мешай заниматься!

Долгое молчание.

Костя усиленно затягивается папиросой. Думает, как быть... Потом осторожно приподнялся. Подтянул к себе стул, чтобы положить окурок в пепельницу. Взглянул на Бориса. Но тот не реагировал на шум подвинутого стула. "Все ясно, -- думает Костя и печально кивает головой. -- Не считает нужным скрывать от меня, что все на заводе осуждают меня. В первый момент пожалел, а сейчас!.. Вон, вон отсюда!"

Костя решает уйти, но уйти так, чтобы Борис не заметил, и делает он это с удивительной предосторожностью. Он так бесшумно встает, надевает снятые ботинки, снимает со спинки стула повешенный пиджак, надевает его, укладывает в карман пачку папирос и спички... Все это трудно, так как одна рука на перевязи. Но чем осторожнее он делает каждое движение, тем ощутимее, что в нем все больше и больше крепнет вера в то, что его обидели несправедливо, что поэтому он не хочет никакой помощи Бориса.

Надевая пальто и беря шляпу, которые лежали совсем недалеко от Бориса, он передвигался так бесшумно, что Борис действительно ничего не услышал. актерский стилистика импровизация психотехника

И тут актер, играющий Костю, опять на секунду выбился из этюда. Как быть, ведь по пьесе Борис останавливает уходящего Костю?!

И тут возникло одно из наиболее удачных мест в этюде. Актер ощутил, что, Костя, несмотря на то, что он делает все, чтобы уйти незаметно, на самом деле в глубине души хочет увидеть, как будет реагировать Борис на его уход. Это ощущение пришло интуитивно, оно было подготовлено верным физическим поведением, но оно раскрыло для исполнителя Кости самую существенную черту характера его героя. Костя постоял, подумал, потом так же осторожно двинулся к двери, но... как бы нечаянно чуть-чуть задел стул. Стул не упал, но Борис почувствовал за спиной шорох, обернулся и увидел, что Костя в пальто, собирается уходить.

-- Ты куда? Что случилось?

-- К себе пойду. Тут кругом ученые, инженеры... А я что? Так, червячок... лишний, -- добавляет он и уходит.

Борис, недоумевая, смотрит ему вслед... Потом ринулся догонять его. Не дойдя до двери, остановился, подумал и медленно сел за учебник".

Этюд кончен.

Важно, чтобы отрывок отображал событие или поворот сценического действия пьесы.

Часто бывает, что актер, повторяя два -- три раза эпизод начинает фиксировать свой текст, с этим необходимо бороться, этюд не должен быть повторением, а должен быть поиском новых ощущений.

Есть инструмент, которым пользуются на элеваторах для взятия из мешка пробы зерна на лабораторный анализ. Этот инструмент называется щупом. Этюд своего рода тоже щуп. Артист должен пользоваться этюдом как щупом, который ему помогает проверять процесс анализа. "Щуп" направляется и в "мешок", и в себя, потом снова в "мешок" и снова в себя. Проверяется материал пьесы, и проверяюсь я, верен ли я материалу, понимаю ли я его, входит ли он в меня или остается около. Поэтому этюд - именно лабораторный, именно педагогический прием, и мне бы хотелось сразу предупредить об ошибке, которая существует в нашей среде. Когда говоришь об этюдном методе, то почему-то предполагают, что это метод постановки спектакля.

Грандиозное недоразумение, полное непонимание существа. Поставить спектакль по методу действенного анализа нельзя. Метод не средство постановки спектакля, а путь действенного построения спектакля и роли. Через особый репетиционный прием, когда познание сочетается с воплощением. Это существенная сторона работы, но она не исчерпывает всего процесса создания спектакля. Это необходимо понять, тогда мы не будем дискредитировать метод.

Если условиться: этюд - проба, "щуп", и к нему нужно относиться как к наброску, к "безответственному" черновику, и по нему никто не будет судить артиста, то сразу этюд становится артисту нетрудным, потом привычным и наконец необходимым. Это длинный процесс воспитания коллектива. А так как в нашей профессии мы больше всего страдаем нетерпением (артист нетерпелив, мы нетерпеливы), то нам гораздо легче подсказать артисту результат, чем кропотливо, тонко, исподволь подвести его к рождению искомого.

В нормальном процессе работы, когда коллектив приручен к действенным пробам, ощутимой границы между "разведкой умом" и "разведкой действием" нет. Это две стороны одного процесса, которые легко сочетаются, и друг в друга проникают.

Уже на самых первых репетициях возникает потребность проверить действием, то есть попробовать сыграть этюдно сцену, которая вызвала наибольшие сомнения или споры. И наоборот, действенные пробы - в разгаре, и вдруг возникает необходимость снова ум пустить в разведку. Сочетание двух сторон познания - своеобразие метода действенного анализа.

Если этот репетиционный прием только начинают осваивать, то чрезвычайно важно создать благоприятную атмосферу, особенно в момент перехода к этюдным пробам. Наиболее органичным будет переход через массовый или групповой этюд, или коллективную игру-затею… Можно вовлечь всех в "строительство планировки", где будут проводиться первые пробы. Таким образом все могут подготовиться к конкретной сцене. Коллективный этюд снимет напряжение, разогреет артистов.

Приемы создания условий естественного перехода к пробам множественны. Главное - уважать и оберечь этот момент работы.

Заключение

Этюды нужны не только для школьной работы, но и на протяжении всей артистической жизни. Кроме того, объем программы первого курса по овладению элементами артистической техники настолько велик, что при добросовестном ее выполнении к этюдам можно подойти лишь во втором полугодии. Нельзя рассчитывать, что студенты первого курса смогут за одно полугодие глубоко овладеть техникой создания этюдов. Именно поэтому Станиславский настаивал на продолжении этюдной работы на втором курсе, когда приобретенные учениками навыки позволят им достигать в этой области более значительных творческих результатов.

Художник, прежде чем создать живописное полотно, делает подмалевки, наброски с натуры - этюды. Этюды художнику помогают изучать жизнь. В профессии артиста этюд - "средство вспомнить жизнь" (К. С. Станиславский). Через этюд тренируется актерская природа в разнообразных сценических ситуациях жизни в роли. Но особое значение этюда в том, что он - средство самовоспитания артиста. "…Есть и другая, не менее важная польза в работе по созданию и исправлению самостоятельных этюдов. Во время нее, на самой практике, естественно, незаметно происходит изучение творческих законов органической природы и приемов психотехники" (К.С. Станиславский)".

Список используемой литературы

З.Я. Корогодский "Начало", З. Я. Корогодсикй "Актер и режиссер",О.И. Кнебель "О действенном анализе Пьесы и роли"

Захава Б.Е. "Мастерство актера и режиссера"

Н.А. Зверева " Мастерство режиссера"

И. Судакова "От этюда к спектклю" (Из опыта работы режиссерского факультета ГИТИСа имени А.В. Луначарского).

Размещено на Allbest.ru