Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени

Государство и общество средневековой Руси. Западные влияния и отечественный культурный фон

Специальность: 24.00.01 - Теория и история культуры

доктора исторических наук.

Павловский Игорь Владимирович

Москва, 2007

Работа выполнена на факультете иностранных языков и регионоведения МГУ им. М.В. Ломоносова

Официальные оппоненты:

Доктор исторических наук Бычкова М.Е.

Доктор исторических наук, профессор Заседателева Л.Б.

Доктор исторических наук Коровицына А.А.

Ведущая организация: Саратовский государственный университет.

Защита диссертации состоится ________________ 2007 г. в _______ часов на заседании диссертационного совета Д 501.001.28 Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова по адресу 119992 Москва, Ломоносовский пр., д. 31, корп. 1.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке МГУ им. М.В. Ломоносова

Автореферат разослан ________________ 2007 г.

Ученый секретарь диссертационного совета,

доктор исторических наук

Е.В. Жбанкова

самоуправление земской западничество политический

Общая характеристика работы

Цели и задачи работы. В истории каждого народа есть некая узловая проблема, которая всегда привлекает внимание большинства исследователей и которая является, как правило, наиболее спорной. Такой проблемой для русской истории является проблема особенностей русского государства, его отличия от государств Западной Европы, его взаимоотношения с органами самоуправления в частности и с обществом в целом. Цель данного исследования - выявление наиболее важных особенностей русского государства и основных моделей его взаимоотношений с русским обществом на этапе русской истории в IX-XVI веках, определение причин возникновения этих особенностей и путей развития государства. Цели определили и главные задачи работы. В диссертации задачами можно считать следующие. Выявление сущности и специфики власти средневекового государя (князя). Определение роли и места боярства в государственной системе. Решение вопроса о древности органов самоуправления в русском обществе. Определение места и роли веча в древнерусском обществе. Характеристика общественно-политической трансформации роли представителей органов самоуправления. Описание эволюции западных идей на русской почве, политических институтов и культурных феноменов на фоне и во взаимодействии с русскими духовными приоритетами.

Для того чтобы понять, какой тип власти представлял киевский князь, чем он владел на Руси, что в его власти изменилось к моменту усиления средневековых московских государей, необходимо также изучить образ русских князей в русских былинах, сказках и иных литературных жанрах русской культуры.

Наконец, в качестве центральной задачи работы можно назвать определение степени демократичности русского общества и причин отмечаемой многими исследователями склонности русского государства к самодержавным формам правления.

Хронологические рамки исследования. Работа охватывает довольно большой, но вполне цельный, с точки зрения механизма взаимодействия между государством и обществом, отрезок в истории Древней Руси с IX по XVI вв.. Именно в этот, уже довольно хорошо представленный источниками период, произошло становление, развитие и трансформация русского общества, его институтов в виде веча и иных органов самоуправления, формирование древнерусского государства и его институтов, а также формирование своеобразия взаимоотношения институтов общества и институтов государства.

Период этот был выбран не случайно. Хотя он и представляется несколько разорванным на два отрезка древнерусской истории: домонгольский и раннемосковский, тем не менее, является вполне цельным по процессам, происходившим внутри русского общества, по типу взаимоотношения между государством и обществом и по проблемам, возникающим в критические моменты русской истории, будь то феодальная раздробленность XII-XIV вв., феодальная война второй четверти XV в, или трагические отношения русского общества с Иваном IV Васильевичем. Именно в этот период происходит реализация заложенного в культурной матрице русского общества доваряжского периода политического потенциала. Именно в этот период формируется религиозное и политическое своеобразие русской цивилизации, отмечаемое неоднократно иностранными путешественниками, начиная с XVI века. И именно в этот период русское общество и русское государство выбрало свой путь развития, предопределивший и петровские реформы, и крайние формы закрепощения крестьянства, и те проявления русской силы и слабости, которые были так характерны для России в более поздние эпохи.

Научная новизна определяется междисциплинарным характером исследования, сочетающим чисто исторический материал с изучением теоретических проблем, относящихся к области культурологи, социологии, психологии и политологии. В работе, на основании проведенного исследования и изучения комплекса исторических источников, разрабатываются важные для исторической науки теоретические концепции. Так, совершенно по-новому определяется роль князя - не как военного лидера, или высшего судьи, а как высшего сакрального лица, отвечающего за выработку общенациональной воли и благорасположения судьбы к народу. Иначе, чем в традиционной историографии определяются причины феодальной раздробленности. Также по-новому рассматриваются причины возникновения Земского Собора и института земских старост..

Актуальность темы базируется на чрезвычайной важности решаемых задач. До сегодняшнего дня исследователи спорят о характере древнерусского государства и о типе общества, на котором оно базировалось. Было ли это государство западноевропейского типа, или изначально оно носило неевропейский характер. Изменилось ли оно после нашествия монголов, или некие «неудачные» решения религиозных или политических проблем в более позднее время, как например, выбор власти в пользу иосифлян, а не нестяжателей, отказ от Флорентийской унии, или выбор, скажем, Иваном IV в 60-70 гг. нового пути развития страны привели к изменению характера Руси? Вопросы эти имеют как прикладное значение в виде проекции на современное состояние развития России, так и чисто теоретическое - для обсуждения самых главных проблем возникновения и развития русского государства в указанный период..

Степень разработанности проблемы. Несмотря на то, что вопросам политического устройства Древней Руси посвящено огромное количество трудов как общего характера (например труды Карамзина Н.М., Соловьёва С.М., Ключевского В.О.), так и специализированного, разрабатывавших узко-политические проблемы, как например А.Е. Преснякова Пресняков А.Е. Княжеское право в Древней Руси. М. 1993., М.Б. Свердлова Свердлов М.Б. Домонгольская Русь. Князь и княжеская власть на Руси VI - первой трети XIIIв. СПб 2003., и др., степень решённости основных проблем власти в Древней Руси оставляет желать лучшего. Ещё в начале XX века А.Е. Пресняков, характеризуя состояние науки о власти на Руси, писал о том, что историки не знают - чем владели князья на Руси XI-XII столетий, реально у князей не было во владении ни территории, ни верховной власти. А.Е. Пресняков. Там же. с 132, 133. Это парадоксально, так как ничего, кроме территории или власти, не может составить суть власти древнего государя.

Но и к сегодняшнему дню ситуация в науке не слишком изменилась. Так А.Н. Поляков в №3 журнала «Вопросы истории» за 2007 год характеризует проблему в следующих выражениях: «Таким образом, развитие историографии политического строя Киевской Руси напоминает петлю. Дореволюционная русская наука двигалась от понимания Руси как самодержавной монархии к представлениям об ограниченности княжеской власти и затем к признанию основой древнерусской государственности городовой волости, где фигура князя, хотя и признаётся важной, но подлинная власть отдаётся городу в лице общего собрания горожан - веча. Советская историографическая наука, опираясь на марксистскую идеологию, и открещиваясь от дореволюционного наследия, по сути, заново повторила этот путь. Основной задачей, стоящей перед современными исследователями, является необходимость преодолеть это «топтание на месте», опираясь на совокупное наследие как дореволюционной, так и советской историографии» Поляков А.Н. Древнерусская цивилизация: основы политического строя//Вопросы истории.2007., №3, с. 54...

Последнее время появились многочисленные труды, где объектом изучения становились более узкие вопросы огромной проблемы политического устройства Древней Руси, а также новые теоретические обобщающие исследования такие, как работы В.Л.Янина «Новгородские посадники», А.В. Назаренко «Древняя Русь на международных путях», М.Е. Бычковой «Русское государство и Великое княжество Литовское с конца XV до 1569 г.», А.Л. Янова «Россия: у истоков трагедии 1462-1584 гг.», А.А. Горского «Русь. От славянского Расселения до Московского царства» и др., которые внесли свой значительный вклад в разработку данной проблемы. Однако и на сегодняшний день проблемы власти на Руси, характера государства, взаимоотношения государства и общества далеки от разрешения и по-прежнему вызывают большой интерес исследователей и читателей.

Источники. При написании работы был использован целый комплекс разнообразных исторических источников: русские летописи; законодательные акты, разрядные книги; юридические документы по приобретению земель главным образом боярства; архивные материалы; воспоминания и записки иностранцев; исландские саги и другие скандинавские источники; произведения народного фольклора (былины, песни и русские сказки); произведения русской литературы и другие. Все источники, кроме скандинавских, а также русского фольклора и литературы, вполне традиционны для данной темы.. На источниках же скандинавских и литературных стоит остановиться подробнее.

Впервые попытка осмысления информации по древней русской истории, которая дается в древних скандинавских источниках, была предпринята Карамзиным. Николай Михайлович сделал попытку отойти от традиционного привлечения из иностранных источников только византийских, арабских (например, Константин Багрянородный, Ибн Масуди) или западноевропейских (например, Бертинские анналы, Раффельштеттенский таможенный устав). Северные источники и до сих пор привлекаются редко. Видимо, одна из причин заключается в том, что скандинавские источники объявляют всю русскую землю (Гардарику, как они её называли) собственным владением, а русских князей величают замысловатыми для нашего уха чисто скандинавскими именами, в которых весьма трудно угадывается Ярослав, Владимир и пр. Более того, в скандинавских источниках часто описываются события, никак не отмеченные в анналах отечественной истории, поэтому у читающего нередко складывается впечатление, что он знакомится с некой параллельной историей Древней Руси Круг Земной. Сага об Инглингах. Круг Земной, где живут люди, очень изрезан заливами. Из океана, окружающего землю, в нее врезаются большие моря. Известно, что море тянется от Нёрвасунда до самого Йорсалаланда. От этого моря отходит на север длинный залив, что зовется Черное море. Он разделяет трети света. К северу от Черного моря расположена Великая, или Холодная Швеция. Некоторые считают, что Великая Швеция не меньше Великой Страны Сарацин, а некоторые равняют ее с Великой Страной Черных Людей. Северная часть Швеции пустынна из-за мороза и холода, как южная часть Страны Черных Людей пустынна из-за солнечного зноя. В Швеции много больших областей (Комментарий переводчика) - …Великая, или Холодная Швеция. -- Названия «Скифия» (лат. Scythia, исл. Skitнa) и «Швеция» (исл. Svнюjoр) в силу их созвучности отожествлялись, и здесь, как и всюду в данном словосочетании, вместо первого употреблено второе.

Сага об Эгиле Одноруком и Асмунде Убийце Берсерков. (Egils saga einhenda ok Бsmundar berserkjabana).. Подобное ощущение побудило Н.М. Карамзина, обильно процитировавшего упомянутые скандинавские сочинения, объявить их мистификацией Н.М. Карамзин. История государства Российского. М. 1989. с. 55. («Нельзя, конечно, верить Датскому историку Саксону Грамматику,..»), стр. 208-210. . Но ввиду того, что подобные мистификации стали входить в моду гораздо позже, остается неразрешимым недоумение - а собственно, зачем скандинавские грамотеи исписали столько пергаментов, сочиняя эдакие «Хроники Нарнии» или фантастический триллер «Властелин Колец»? Вопрос этот остается по сегодняшний день неразрешенным. Но как бы там ни было, есть возможность использовать северные источники не для заполнения информационных событийных пустот, а для проведения параллелей социально-государственного характера. Тем более что на Севере сохранился прекрасный источник, где, благодаря его литературной, а не исторической форме, социальные структуры часто воспроизводятся гораздо лучше, чем, скажем, в англо-саксонских хрониках. Это исландские саги.

Недостаток его заключается лишь в том, что собственно запись их произошла во времена более поздние, чем события, там описанные, и это наложило, безусловно, отпечаток на реалии отображаемых событий. Так, есть основания предполагать, что процесс феодализации общества дан в сагах в более ускоренном виде, так как записывался в более позднюю эпоху. Однако можно предположить также, что процесс складывания в Скандинавии общества, руководствующегося юридическими нормами в своей повседневной жизни в большей степени, чем на Руси, протекал действительно более быстрыми темпами. Обращаясь к скандинавским источникам, мы вовсе не собираемся напрямую сравнивать политическое устройство обоих регионов, но собираемся проследить лишь те общие черты, которые вынесли оба народа из своего далёкого прошлого. Мы воспользуемся северными источниками для реконструкции некоторых пропущенных звеньев социально-классовой структуры древнерусского общества.

Источниками совершенно иного типа являются русские былины и вообще материалы русского фольклора. Частично, при использовании этих источников в исследовании по состоянию общества Древней Руси, большую роль играет та же сложность, что и в случае с исландскими сагами. Былины стали записываться достаточно поздно. Большая часть из них была записана только в XIX - XX вв. Насколько велика вероятность того, что социальные отношения времени более поздних сказителей для большей понятности заменили те социальные структуры, которые существовали, скажем, во времена Владимира Великого? Такая возможность чисто теоретически есть. Есть большая вероятность того, что в былинах сказитель заменит ту форму, или тот термин, который уже совершенно не понятен современникам, на более понятный. Но это только вероятность, а не обязательная модель отношения к архаике сказителей, или даже переписчиков древних летописей. Существуют многочисленные свидетельства того, что русский образованный человек с благоговением, священным трепетом, относился к книге, к слову, написанному в ней. Думается, что и к устному слову было аналогичное отношение. Сознание средневекового человека, и русский человек здесь никакое не исключение, было мистическим, направленным на исключительную значимость формы слова..

Помимо опубликованных, были привлечены также и неопубликованные материалы. Два архива находятся в Стокгольме в государственном архиве Швеции. Первый называется «Оккупационный архив Новгорода 1611-1617 гг. Второй - «Смоленский архив». Интересна судьба этих архивов. Шведские войска вошли в Новгород 16 июля 1611 г. и оккупировали город до окончания войны. По мирному договору, подписанному 27 февраля 1617 г. в Столбове, шведы должны были возвратить Новгород русским. В начале марта 1617 г. шведский корпус под командованием Делагарди оставил город и увез с собой административный архив. Злоключения Смоленского архива начались 395 лет назад.. Тогда, в июне 1611 года, после двухлетней осады и ценой огромных потерь войска польского короля Сигизмунда III захватили Смоленск. Все, что было в Смоленске, стало добычей победителей, в том числе и документы смоленской “приказной избы”, то есть архив воевод М. Б. Шеина и князя П. И. Горчакова. Эти уникальные документы считались навсегда утерянными, но в 1840 году, спустя почти 230 лет, они были случайно найдены профессором С. В. Соловьевым в Швеции. И тот и другой архив дают возможность увидеть русское общество конца XVI - начала XVII вв. Более ясной становится трансформация таких должностей, как «сотские», «десятские» и т.д. Не менее интересный материал архивы предоставляют по отношению населения к Лжедмитрию как к государю.

Структура работы определяется ее целями и задачами. Работа строится по проблемному принципу. Каждая глава посвящена отдельному аспекту взаимодействия государственной власти и общества.

Глава I. Организация высшего руководства государства. Князь

В главе I рассматривается фигура князя, возникновение его власти и главные исполняемые им функции. Первое, что хочется заметить: князь, конунг, king, слова, явно происходящие от одного корня, дают нам образ руководителя пешего войска, сидящего вместе со своими воеводами на коне.. Возможно, был прав Н.М. Карамзин, допускающий происхождение этих слов от слова «конь» Карамзин Н.М. Указ. соч., с. 71.. В этом смысле король, или князь, вместе со своим ближайшим окружением подчёркнуто выделяется из общей среды пеших воинов. Именно воинов, так как роль такого руководителя, как правило, видится как военная, а потом и судебная «Отметим в новейших работах лишь наиболее характерные общие подходы… князь был вершиной социальной иерархии. Функции его были главным образом военные и судебные.» Цит. по М.Б, Свердлов Указ соч.. с. 31.; «И так первая власть, которая родилась в отечестве наших диких, независимых предков, была воинская. Сражения требуют одного намерения и согласного действия частных сил: для того избирали Полководцев. В теснейших связях общежития Славяне узнали необходимость другой власти, которая примирила бы распри гражданского корыстолюбия: для того назначили судей; но первые из них были знаменитейшие Герои.». Цит по Карамзин Н.М.Указ соч. с. 78.; См. также например «Задача князя в Новгороде состояла, прежде всего, в обороне границ и организации удачных походов на чужую территорию». в: Борисов Н.С. Политика... с. 71..

Далее в главе обсуждаются два важных вопроса. Вопрос первый - как давно, чисто хронологически, образовалась должность князя с такой функцией? И вопрос второй - а действительно ли его функция, как представителя власти нового, классово дифференцированного общества, была чисто военной или чисто судебной? По вопросу первому, можно ответить практически следующее. Мы не знаем древних обществ без руководителей. Если общество вышло на историческую арену, у него непременно есть властный руководитель. Но какой это руководитель? Это судья и религиозный пророк, как Моисей, или Рима, или раннеклассовый Саул, Агамемнон, пытающийся передавать свою власть по наследству? Передача власти по наследству вообще характерна для любого структурированного общества. Власть священника у евреев или в древнеарийских обществах, к примеру, в семье Зороастра, была наследственной. Роль священников, как первых организаторов общества, была, естественно, наследственной, так как требовала накопления определённых знаний и навыков, начала обучения с пелёнок определённому отношению к своей роли и определённым знаниям о людях и об обществе. Не случайно рядом с Моисеем оказался член семьи, брат Аарон. Власть, как и собственность, оказывается предметом, сохраняемом лучше в клане, семье, малой группе, умеющей сохранять тайну, чем в обществе.

То же касается и военных руководителей. Военные умения Геракла, или военные таланты Одина, это вещи, которые имеют божественное происхождение. Все древние герои - потомки сошедших к земным жёнам небесных ангелов, сынов божьих «Когда люди начали умножаться на земле и родились у них дочери, тогда сыны Божии увидели дочерей человеческих, что они красивы, и брали их себе в жены, какую кто избрал… В то время были на земле исполины, особенно же с того времени, как сыны Божии стали входить к дочерям человеческим, и стали они рождать им: это сильные, издревле славные люди.» Библия. Бытие. 6.. Эти военные умения хранит некий узкий слой наследственных воинов, являющихся потомками древних богов. Возьмём в руки тексты «Младшей Эдды» или «Старшей Эдды».

В более древних скандинавских текстах перечисление героических личностей идёт в таком порядке - боги, герои, конунги, скальды. И лишь в более поздних текстах, эта связь разрывается - человек уходит от богов в светское плавание, он забывает своё божественное происхождение и божественное происхождение своих умений, военного дела, архитектуры, священнических навыков, медицины и так далее, и более поздние тексты уже не содержат перечня богов, но сразу конунгов, потом скальдов и т.д. Герой, пророк, князь, стали более самостоятельным, светскими, возгордились и почти перестали докучать обществу своими божественными предками. Но так ли уж быстро они и общество забыли о сакральной связи героев и богов? Думается, что нет, ведь любое появление героя не может обойтись без мистического воздействия. Тому же Илье Муромцу силу богатырскую дают совершенно непонятные, но, несомненно, являющиеся носителями сакрального начала, калики перехожие.

Герои, пророки и древние короли все являются следствием вкрапления в рядовое общество нерядового божественного элемента. И в этом смысле и князья и герои - их дружина, одного поля ягоды. Однако и между ними существует существенная разница.

Обращают на себя внимание взаимоотношения между героем Гераклом и негероическим его родственником царём Эврисфеем. Автор сказаний о Геракле всячески подчёркивает нравственные недостатки царя, его телесную уязвимость по сравнению с героем, но, в силу божественного предопределения, Геракл царём не будет. Обращает на себя внимание то обстоятельство, что многие государи и герои являются ближайшими родственниками, как в случае с Гераклом. Однако авторы былин, сказаний всячески проводят непреодолимое препятствие между ними. Геракл не царь, хотя мог бы, но не будет. Добрыня не князь, хотя и дядя князя, но не будет князем. Ещё более существенная разница между боярами князя, скальдами конунга, неродственными героями на службе у царя и самими государями. Аскольда и Дира безжалостно убивают со словами «Вы не княжеского рода, не можете царствовать». И хотя породниться с королями можно, царствовать непрямой потомок права иметь не будет, а будет прозябать в далёкой Исландии, вспоминая о своём царственном происхождении от королей Ирландии, как герой исландской «саги о Ньяле»..

Момент прямой, близкородственной передачи власти имеет сакральное значение. Итак, государь выбирался из высшего военного сословия, и желательно, чтобы его предки когда-то осуществляли государственную власть, и желательно, чтобы они были старшими над всеми, чьи потомки сегодня выбирают государя. Такая система создавала чёткие и ясные принципы избрания государя. Такая система исключала выскочек на троне, хотя и не исключала людей аморальных или бесталанных, но зато исключала отношение к царскому трону, как к чему-то, что может принадлежать тебе. Каждый знает своё место в государственной иерархии и никакая «кухарка» не лезет управлять государством. И не только кухарка, но и люди, имеющие общих предков с государем, не претендовали на власть. Суздальско-Нижегородские князья, Шуйские например, тоже были такие же потомки Александра Невского, как и Даниловичи, но боялись даже в конце XVI века подумать о восшествии на трон, подсовывая вместо себя более худородных Годуновых для полной дискредитации старой системы наследования власти.

Итак, кто эти древние государи, судьи, герои? Все они профессиональные руководители, существуют столько, сколько существует предание об истории людей и ограничение их власти находится вне компетенции общества. Если воины XIV века, совсем недалёкого, такие как Андрей Кобыла, Нестор Рябец, Фёдор Бяконт могли ударом кулака сбить быка с ног, а Эгиль Скаллагриммсон, схватив быка за рога и крутанув, сломать ему шею, то ясно, что редко рядовой ополченец обладал такой физической мощью и военными навыками. И это всё без учета непосредственных военных навыков, таких, как умение быть берсерком, как Ахилл, или оборотнем, как Волх Всеславьевич, Всеслав Брячеславович и т.д. Ясно, что для большинства рядовых ополченцев эти люди были как небожители. И немногое количество их способно было навести порядок даже среди самых строптивых.

Играл ли князь, король, конунг, царь чисто военную функцию? Нет, его функция вообще не была военной. Военное руководство осуществлял при кн. Владимире воевода, его дядя Добрыня, а при великом воителе Святославе, его воевода Свенельд и т.д. Но хочется напомнить, что даже при более старших князьях всегда присутствуют реальные военные руководители - Асмуд, Свенельд, Волчий Хвост, Вышата, Блуд, Ян Вышатич, Добрыня и т.д. То есть, непосредственно военными действиями было кому руководить. Князь нужен не для этого, а для какой-то гармонии между народом и его судьбой, которая в любой момент может быть переписана на небесах. Видавшие виды, имеющие богатый опыт боевых действий воеводы Асмуд и Свенельд терпеливо ждут, когда трехлетний князь Святослав «бросит» свое детское копьё в сторону неприятеля. Но вот копьё брошено и в Книге Судеб в предложении о поражении древлян поставлена точка. «Князь уже начал, - говорят многоопытные воеводы, - последуем, дружина за князем» Повесть временных лет. Памятники литературы Древней Руси. XI - начало XII века. М., 1978. С 73. (далее ПВЛ)..

Н.С. Борисов в своём труде «Политика Московских князей», рассуждая о том факте, что при Данииле Московском князем Господина Великого Новгорода оказался его малолетний сын, будущий Иван Калита, высказывает очень интересные сомнения: «Не вполне понятно, почему Даниил отправил на Волхов именно Ивана, тогда как у него имелись три взрослых сына - Юрий, Александр и Борис.» Борисов Н.С. Политика Московских князей. Конец XIII - первая половина XIV в. М. 1999. с. 95.. Конечно, его сомнения справедливы, если видеть в князе реального военного руководителя. Но как раз вся проблема в том и состоит, что князь фигура в некотором роде фиктивная. Он конечно руководитель, но он руководит не войском и не внешнеполитическим ведомством, у него для этого есть «бояре из свиты московского князя». Он и не высший судья, как показывает конфликт киевлян с князем Игорем в 1147 г., у него для этого есть тиуны или посадники. Он медиум, сакральная фигура, крест на теле народа.

В.Л. Янин по поводу малолетства князей и функций князя пишет следующее: «Невозможно придавать слишком серьёзное и даже исключительное значение военной роли князя. Мы уже видели, что в XII в. на новгородский стол мог быть принят младенец. Целая серия младенцев окажется в числе новгородских князей и в XIII в. Требование князю водить войска не было решающим. Сущность его деятельности состояла в обладании государственной властью» Янин В.Л. Новгородские посадники. М. 2003. с. 157.. Однако Янин не конкретизирует своё положение об «обладании государственной властью». Встаёт вопрос о том - осуществлял ли князь хоть какую-то функцию, или для него во всех вопросах работали дублёры?

Конечно, заманчиво на первый план вывести хотя бы судебную роль князя. Об этом свидетельствует очень многое. Когда, по совету Гостомысла, народ наш звал править Рюрика, то он звал его «судить по праву» ПВЛ. С. 37. Вопросы предводительства Рюриком вооружённых сил вообще при призыве не ставились. Ну, может быть, забыли упомянуть, может быть, летописец не доглядел, пропустил второпях. Но ведь и киевляне, заключавшие договор с Игорем Черниговским говорили, как о самом главном, о том, что тиуны князя Всеволода взяли на себя весь суд, что князь не исполнял этой своей главной обязанности, что тиуны взятки брали и судили плохо, и что он, Игорь, должен это положение исправить Карамзин Н.М. с.126 т.2.. Да и начали они свою речь с того, что потребовали «Правосудия». Судебные функции князя, безусловно, являлись важными. Примеров можно приводить множество. Но вопрос заключается только в том - самыми важными, или нечто другое было более важным в роли князя. Как показывает пример Игоря Черниговского и других киевских князей, судебная функция была не самая важная, так как речь шла не о том, будет ли князь сам править суд или отдаст посадникам и тиунам, а речь шла о том - хорошим ли, честным ли людям в руки отдаст князь правосудие в государстве.

Была у князя функция, важнее которой не придумаешь, функция, которую не мог исполнить никакой дублёр. Эта функция - сакральная, функция высшего священника государства. Но в этом смысле обязанности новгородского архиепископа и новгородского князя прямо противоположны. Архиепископ должен воспитывать паству и вести её к Богу, а князь должен вести Бога к новгородцам, к своей духовной пастве.

И.Я. Фроянов подметил некую сакральную функцию князя, подробно остановившись на казни Игоря Черниговского и Киевского в 1147 г. Княжий двор, место сакральное, князь фигура сакральная Фроянов И.Я. Древняя Русь. СПб. 1995. с 290-294.. То же положение можно продемонстрировать и на примерах русских былин и вообще фольклора. При всей близости царя земного и Царя Небесного также и много разницы между ними. Убитый Игорь Черниговский свят, его одежда, даже кровь убитого собирается.. Но его убили. Отношение к князю часто бывает не только жестоким, но и лишённым почтения.

Богатыри в былинах славят государя на пирах, величают его незаслуженными эпитетами. Но на поверку стереотип оказывается совершеннейшим стереотипом. Богатыри в былинах оказывают князю чисто внешнее, показное уважение, а сами не только спорят с ним, но и высказывают злобу на него. Обиженный Илья Муромец пострелял из своего лука по Киеву по всем теремам, да храмам, снеся у них луковки. Слушатели былин постоянно убеждаются, что ни талантов у Владимира нет, ни чутья государственного, ни жена ему не верна, а он терпит смиренно, ни богатыри его порой не слушаются. Но при всём при этом никто из богатырей не мыслит государственной жизни без князя. Прослеживается в былинах некоторая театрализованность русской государственной жизни. Богатыри принимают князя с почётом и уважением, как высший государственный персонаж, слова ему говорят уважительные, службу ему несут. Но, поскольку личность он не героическая, а порой и смешная, то сердятся на него, раздражаются на него довольно часто. У нас, если говорить об обожествлении, то лучше сказать, что обожествляется не сам государь, а его должность.

Герои и талантливы, и прозорливы, и честны и смелы, но никто из них ни в сказках, ни в былинах не претендует на место государя. Оно всегда для них занято. Государь это внешняя сила по отношению к богатырю. И почти всегда несправедливая. Заметим, что князь Владимир никогда не проявляет особой силы. Его силы - это богатыри. Отсутствие талантов у государя предполагает их у его подданных. А общее руководство через государя осуществляет сам Господь Бог. Велик государь у нас, но он велик не заслугами, а своей ролью посредника между Промыслом Божьим и суетными героями повседневности. Правила, установленные для обоих членов союза, священны. Но не только герой не может быть государем, сам государь также не может быть героем. Известный случай с Юрием Звенигородским в XV в., когда население Москвы покинуло удачливого в бою Юрия и ушло к неудачнику Василию, говорит именно об этом. Совсем иное мы видим в западной мифологии. Там что ни герой (Зигфрид например, в “Песне о Нибелунгах”), то государь.. Если ты не государь, то и не герой вовсе, а слуга герою в лучшем случае.

Вопросы унаследования власти одни из самых сложных. Мы знаем три законных способа получения власти в Древней Руси. Первый - избрание на стол, как это было десятки раз. Владимир Мономах, Андрей Боголюбский, Всеслав Брячиславович и т.д. Как говорится, vox populi, vox dei. Мы не знаем, довольны ли члены семьи владетельных князей таким избранием, летописцы об этом подозрительно молчат, но никто из них никогда не воспротивился такому избранию.

Второй способ, это так называемый «лествичный» способ унаследования власти, когда стол достаётся старшему в семье. И хотя многие историки, как например, Пресняков, вообще сомневаются в том, что этот способ долгое время существовал в чистом виде, но, тем не менее, ясно, даже на примере наследования власти московскими князьями первой половины XIV в., что он вполне реален. Такой способ предполагает большую семью как рецидив родового строя. На этом способе настаивал несчастный Юрий Звенигородский, оспаривавший московский престол у своего племянника Василия II, тогда ещё не Тёмного. Такой способ больше характерен для единой семьи Рюриковичей, чем для княжеских династий, образовавшихся повсеместно с XII века, хотя и для XIV века он не редкость. Он употребляется в этот период в малых, княжеских семьях Рюриковичей, например среди Даниловичей и т.д. Такой способ создаёт больше прецедентов для оспаривания законности наследования стола и годится для политической практики только тогда, когда внутри самой малой княжеской семьи Ольговичей, Мономаховичей существует единство и опирающееся не на формальный закон наследования, а на жизнь «по понятиям». Чем больше родственные отношения уступают отношениям собственности, чем больше князья хотят быть похожими на своих западных коллег, тем меньше сдерживающим началом политической нравственности является княжеская семья и тем больше наследование власти склоняется к третьему пути.

Третий вариант - передача власти от отца к сыну. Этот способ так же, как и второй, является способом, базирующимся на доверии Богу Всевышнему в том, что он пожалеет свой народ и даст ему защитника, в лице наследующего власть, нелицемерного, пекущегося о народе своём и, главное, уберегающего свой народ от того пути, на котором народ постигнет гнев Божий. Но в отличие от второго пути, он максимально сужает количество претендентов на трон, создавая в эпоху наличия наследников предпосылки для социальной стабильности, а в периоды отсутствия таковых, причину бунтов и переворотов. Третий путь больше всех противоречит здравому смыслу, не базирующемуся на Божественном предопределении, и мешает таким людям, как Пётр I, желающим самим решать, кто из наследников более способен к управлению и принесёт пользу своему Отечеству. Третий способ более чем какой-либо делает семейную, интимную жизнь князя делом общественным, публичным, но, как ни странно, лишает её божественного покрова, потому что вопрос об измене государыни ставит под сомнение всю законность системы наследования власти. Вспомним коллизию с упрёками в адрес Ивана IV Васильевича в том, что отец его де не государь Василий, а добрый молодец боярин Телепня-Оболенский.

В данном случае признание законным государем того, чьи наследственные права сомнительны, практически равносильно выборам государя.. Скажем, мы признаём, что государем является Царь и Великий князь Димитрий Иванович, о котором ложно утверждали, что он напоролся на ножичек в г. Угличе. Признаём и всё. Как бы речь идёт о третьем пути по форме, но по содержанию он есть путь первый, самый экстремальный. Это избрание государя на престол по своей воле. Это демократия в действии.

Князь не владеет территорией вследствие того, что получил власть, или имеет власть потому, что получил по наследству территорию. Он осуществляет функцию верховного жреца, волхва, не будучи священником по профессии. И осуществляет он её специфически, получая отчуждённую от общества власть то ли путём выборов, то ли по наследству, но всё время распоряжается властью как своей собственностью. Он священник, который не знает о том, что он священник, а думает, что он собственник. Князь - это пастырь наемный, которого наняли пасти стадо для хозяина, но все делают вид, что он и есть хозяин стада. В этом главная коллизия княжеской власти - государь имеет всегда меньше, чем рассчитывает иметь. Власть, которую он, юридически, конечно, может получать и передавать по наследству, всё время пытается ускользнуть из его рук. Способность управлять нужно доказывать каждый день. Сегодня князя Андрея Боголюбского с ликованием избирают на Суздальский стол сразу три главных города, а завтра ни один из жителей этих городов не предупредит его о том, что все уже знают - готовится убийство князя.

Глава 2 Организация высшей государственной власти. Бояре

Во второй главе рассматривается появление института боярства, их функции, видоизменение их роли в обществе.

Мы выше останавливались уже на том, что князь и его дружина являются привилегированным сословием. Они могут быть конными, тогда как остальное войско руссов пешее. Но конной часто бывала только часть его высшей дружины, которая у нас традиционно называлась бояре, а у норманнов, например, называлась скальды. Бояре великого князя отличались не только необыкновенными физическими способностями, о чём уже говорилось выше, а главным образом, способностями образовательными, а то и магическими. Скальд - это воин-поэт. Скальд, это человек, за стихотворный гимн которого конунг может подарить ему боевой корабль. Это человек, который имеет власть над словом, знает руны и является самым близким советником государя. Известный воевода Великого князя Ян Вышатич в 1024 г. смело вступает в религиозный спор с волхвами, и у летописца нет никаких сомнений, что Ян выигрывает эту словесную баталию.. Эти люди, как небожители, вряд ли могут проиграть бой военный, или сражение словесное. Такой образ остаётся у читателя летописи.

Как и скальдов при конунге, количество бояр при князе бывает ограничено. Но роль их чрезвычайно высока. Долгое время, пока государство не сформировало некое подобие бюрократической системы, они единственные, кому Великий государь доверяет все свои дела. Когда-то многие из них были более мелкими государями, как это описано в Саге об Эгиле про установление государства у норманнов, а потом стали скальдами конунга. Такая же история происходила и у нас. Вспомним о том, что Великому князю Московскому шли на службу князья, например Серпуховские, становясь боярами Великого князя. Почти всё московское служилое боярство было сформировано таким образом. В любом случае, все они являлись представителями высшей военной корпорации, из которой только и выбирались государи, цари, князья. Все они, теоретически, владели некой внутренней связью с потусторонним миром. Уж если даже для скептических древних римлян было почему-то очень важно, что Юлий Цезарь ведёт своё происхождение от Венеры, то, что говорить о других народах!

Говоря о роли боярства, необходимо остановиться на том времени, когда в стране происходили процессы, получившие позже название «обояривания» земли. В этот период происходила очень важная трансформация. Люди, только недавно бывшие исключительно товарищами, друзьями, дружиной Великого князя, становятся новой социальной категорией. Они становятся не только собственниками вотчин, которые они теперь будут передавать по наследству, они становятся новым классом в обществе. Они теперь не государство. Они теперь общество.. Вся феодальная раздробленность зиждется на этой перемене. Общество получило не только новую прослойку, категорию, сословие, оно получило столь мощного бойца, что чаша весов во взаимоотношении, в балансе сил между обществом и государством, немедленно склоняется в пользу общества. Государи, сами позволившие этой новой системе создаться, полностью теряют контроль над ситуацией и становятся политической игрушкой в руках нового, возглавляемого искушёнными в тонкостях управления боярами общества. Феодальная раздробленность - это не тупой эгоизм вдруг поглупевших князей, как нам это пытается представить русский летописец. Феодальная раздробленность - это тупой эгоизм нового, могучего класса собственников, которые владеют всеми тонкостями политической борьбы.

И не случайно многие отечественные историки склоняются к той версии, что необыкновенная активность вечевых сходов русских городов в этот период - не рудимент старого индоевропейского самоуправления, а элемент чего-то нового, ранее никогда не существовавшего. Что и говорить, было, кому организовывать эти собрания. Бояре-собственники, это не бояре-воины. Кн. Андрей Боголюбский, видимо, видел эту перемену в обществе. Вероятнее всего, он, великий воин и великий государь, не мог смириться с тем, что недавние воины и поэты, добрые молодцы и бескорыстные служаки, рыцари без страха и упрёка становятся плюшкиными и скупыми рыцарями. Вероятнее всего это и раздражало его и пугало. Иначе никак нельзя объяснить его поразительную жестокость к новому классу собственников, которым он никак не давал насладиться своей собственностью. Бояре его жаловались ему, незадолго до его убийства, что десять лет с коней не сходили!

Эта трансформация боярского сословия важна не только для характеристики периода развития русского общества в XII-XIII вв., но и вообще в целом для объяснения всей природы взаимоотношения государства и общества Древней Руси. Подобная трансформация происходила не только с боярами или дворянами. Это не просто трансформация. Это перерождение, изменение своей природы. Целый класс, бывший частью государственной системы, перерождается. Появляется новый класс общества. Теперь бывшие служащие государственной системы, сохраняя часто ещё продолжительное время лицо «госслужащего», являются активными борцами со своеволием этой государственной системы.

Но какими же средствами новый класс общества пытается достичь своих эгоистических, корыстных целей? Новый класс использует силу государства для этих целей, точнее, юридических структур, напоминающих государственные. Когда историки обсуждают сроки формирования первой формы земельной собственности, вотчины, то указывают на то, что на юге, в Киевских и Черниговских землях, оно началось раньше, с X в., а на Севере, в Суздале и Новгороде стало формироваться позднее, но никак не позже XII в. Это важно потому, что «окняжение» земель, то есть формирование местных княжеских династий происходит сразу после «обояривания», а вполне вероятно, что и вследствие этого.

Процесс формирования боярской вотчины исследователям видится двояким. С одной стороны, считают некоторые исследователи, это было выделение вотчинников из общинников через крестьянский аллод и, с другой стороны, княжеское (для Новгорода - вечевое) пожалование, или покупка земли у общины Кобрин В.Б. Власть и собственность в средневековой Руси. М. 1985 с. 44.. Практически никаких серьёзных документальных подтверждений серьёзности первого пути у историков нет. Кобрин В.Б., комментируя подобные исторические конструкции, пишет: «Уязвимы и построения Л.В. Черепнина. По его словам «к XV в., по которому мы главным образом располагаем источниками, процесс феодализации сделал значительные шаги, и поэтому искать крестьянские аллоды нужно уже не в чистом виде, а в весьма трансформированной форме.» Но если источников нет (ведь Черепнин не привёл даже отрывочных данных XIV в. о крестьянских аллодах), то как учёный устанавливает, что этот чистый вид был? Далее Черепнин пишет о мелких белозерских вотчинниках и замечает: «У нас нет достаточного материала для того, чтобы судить об их происхождении. Но, вероятно, некоторые из них были выходцами из чёрных крестьян». Но ведь отсутствие «достаточного материала» делает шатким само предположение» Там же. С. 43...

И хотя многие историки, как о само собой разумеющемся, пишут о «развитии процесса боярского и служилого землевладения» См. напр. Юшко А.А. Указ соч. с. 204., разделяя их и уравнивая в правах, документы, всё-таки, не дают возможности представить неслужилое землевладение в ранний период до XIV в. как нечто выходящее за рамки гипотетических предположений. Поэтому процесс складывания вотчинного хозяйства был, кажется, в основном, процессом перерождения класса ближайших сподвижников князя.

Термин «боярин» по-прежнему вызывает споры у исследователей.. Можно ли считать, что догосударственная знать, родоплеменная знать стала называться боярами? Тот факт, о котором пишет А.А. Горский, что среди славян и в более ранние времена существует социальная дифференциация, ни о чем не говорит. Казалось бы, простой спор о происхождении слова «боярин» См ссылки на историографию вопроса у Юшко А.А. Указ соч с. 64-65. (цит Ловмяньский Х. старая русская историография склонялась к противопоставлению боярства, как совершенно нового явления племенной структуре.» , а И.Д. Беляев видит в IX в. бояр-землевладельцев не дружинников. таит в себе на самом деле гораздо более важную проблему. Если отбросить гипотезы или соображения о том, как процесс должен «был бы» развиваться, исходя из наших представлений о нём, то можно констатировать, что впервые термин боярин встречается в русско-византийском договоре 907 г., а дальнейшая его эволюция напрямую связана с ростом численности и влияния княжеского окружения.

Тогда возникает очень важный вопрос, а кто же были эти ростовские, волынские бояре, против которых князья ходили чуть ли не войной, которые стояли за мелкими князьями, своей волей заставляя их идти на княжеские распри? Разве это была не та недавняя родоплеменная знать, которая теперь при усилении государства, власти князей, стала проявлять строптивость? В том-то всё и дело, что это были как раз те бояре, которые волею князей за службу получили землю, но, получив, забыли не только поблагодарить, но переродились из класса «госслужащих» в класс, враждебный сильной государственной власти. Этот процесс перерождения хорошо демонстрирует история с новгородскими посадниками. В.Л. Янин, самый крупный исследователь Новгородской истории пишет по этому поводу, что посадники ещё задолго до 1126 года перестали выполнять исключительно роль княжеских представителей. Янин В.Л. Указ соч. С. 64-65.

Этот процесс «перерождения» органов власти являлся перманентным в течение всей документированной истории X-XVI вв. Государство постоянно насаждает органы власти, они постепенно выходят из-под контроля, усиливая общество. Вместо бояр государи ввели конных дворян, которые, в силу своей зависимости от трона, должны были стать опорой трона, но и с ними, в конце концов, также происходит аналогичный процесс. Нарушен этот процесс впоследствии был двумя нововведениями - отменой местничества, и введением бюрократической системы управления. С этого момента русская аристократия становится игрушкой в руках государства. С этого момента русское государство начинает готовиться к 1917 году.

Перерождение класса боярства из «госслужащих» в вотчинников, заставляет их использовать хорошо им известный государственный аппарат для своих целей. Они формируют местные княжеские династии, выпадающие из обращения великокняжеской семьи. И хотя Ольговичи будут бороться с Мономаховичами за Киевский престол, получив его, они не уйдут из своих княжеств. Юрий Долгорукий, исполнив мечту своего детства и сев на Великокняжеский стол в Киеве, никого не разрешил посадить в Суздале. Или не он не разрешил? Или так решили бояре новой, обояренной Суздальской земли? Скорее всего, именно так и обстояло дело.

Русское общество стало слишком сильным для подчинения государственной власти. Скорее всего, произошёл бы распад империи Рюриковичей на составные части, как империя Каролингов распалась на Францию, Германию и домен Лотаря. Но пришли монголы и силой заставили русское общество XIII века смириться перед властью государя всероссийского. Империя не распалась. Она видоизменилась. Империя перепрыгнула через ступеньку своего цивилизационного развития. Русское государство новой, послебатыевой Руси, в лице своих московских владык и московского боярства сформировала новый симбиоз государственных и общественных интересов. На свет появилось московское служилое боярство, сыгравшее огромную роль в формировании новой империи. А в домонгольской Руси XII-XIII в. общество полностью парализовало общерусские государственные структуры, да и в местных княжествах власть государственных структур была номинальной.

Общая картина складывается именно такая, что князья были безвольными марионетками в этот период в руках общественности русских городов, руководимой и направляемой боярами. Борьба пригородов и городов, одних городов с другими в этот период, называемый «феодальной раздробленностью», и была основным содержанием политических баталий.

Если следовать версии «княжеских распрей», то возникает вопрос - отчего же до образования класса земельных собственников на Руси нравственное состояние русских князей было настолько выше, что они придерживались общегосударственной дисциплины? Ответ может быть только один - князья не изменились. Они, как и раньше, оставались в меру властолюбивыми, в меру корыстными, в меру честными и в меру бескорыстными. Изменилось общество. Общество возглавили переродившиеся бояре, которые, используя своё исключительное положение при князе, свой новый общественный статус, свой политический опыт и новые общественные корыстные интересы, пытались, не отдавая себе отчёта о последствиях, подмять под себя и власть княжескую, и власть вечевую, используя её в своих интересах. Ещё совсем недавно они были частью раннего государственного аппарата, борясь с различными проявлениями общественного мнения, когда оно склонялось к сепаратизму. Ещё совсем недавно они участвовали в выработке общенациональных идей, общенациональной воли. Теперь же они в силах лишь злоупотреблять властью, а не укреплять её. Теперь они не могут вырабатывать общенациональную волю - они больше не государство.

Государству, чтобы вырваться из-под опеки общества, нужно либо создать новый слой «госслужащих», либо стройную, зависимую только от него бюрократическую систему, либо каким-то образом поставить в зависимость от себя новую структуру общества. Примеры нашей истории свидетельствуют о популярности всех методов выживания государственной власти.

Можно ли говорить о «самодержавности» власти князей домонгольской Руси? Ведь если принять высказанную здесь точку зрения, они были марионетками в руках общества? Можно и нужно. Методы их управления были вполне самодержавными, властными, не ограниченными, кроме часто фиктивных княжеских «докончаний», никакими правовыми документами. Но это самодержавие является оборотной стороной русского демократизма. В чём заключается природа русского самодержавия? Природа самодержавия русских монархов лежит в самодержавности русского общества. Русское общество очень своевольно, строптиво и непослушно. Формируя государственные органы «под себя», оно формирует их такими же самодержавными, потому что хочет их такими видеть. Самодержавие русского государства, есть следствие самодержавия русского общества, русского коллектива. Поэтому-то и фигура князя в русской литературе - как исторической, так и художественной - всегда двояка. С одной стороны, князь у нас «надежа и опора», «Красно Солнышко», поскольку, наделяя государя чрезмерной властью, общество вкладывает в него свои корыстные устремления. С другой стороны, русские, реализуя свою генетическую память, до сих пор радостно поют о том, как великий атаман Стенька Разин только по одному намеку своих людей («этот ропот») бросил за борт свою молодую жену - персидскую княжну. Не в княжне дело, а в том, что атаман является послушным орудием общества. В этом-то и вся радость поющих. Такая же неприкрытая радость слышится в песне про Ваньку ключника, который не только долгое время спал с женой князя, но и вызывающе ему грубит, отказываясь давать отчёт в «своих» делах. Русская самодержавность является своеобразной формой государственного демократизма, полностью отвечающая несдержанности русского характера, его склонности генерировать крайние формы «самодержавия» общества, коллектива.