Мистериальные истоки русского синтетизма в культуре "серебряного века"

Размещено на http://www.allbest.ru/

Специальность 24.00.01 - теория и история культуры (культурология)

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени

доктора культурологии

Мистериальные истоки русского синтетизма в культуре "серебряного века"

Варакина Галина Владиславовна

Кострома 2009

Работа выполнена на секторе теории искусства Российского института культурологии художественный искусство серебряный синтетизм

Научный консультант: доктор философских наук, профессор Шестаков Вячеслав Павлович

Официальные оппоненты:

доктор философских наук, кандидат филологических наук, профессор, Российский государственный гуманитарный университет Кондаков Игорь Вадимович

доктор филологических наук, профессор Костромской государственный технологический университет Ёлшина Татьяна Алексеевна

доктор культурологии, доцент, Коми государственный педагогический институт Фадеева Ирина Евгеньевна Ведущая организация: Рязанский государственный университет им. С.А. Есенина

Защита состоится 24 декабря 2009 года в ч. на заседании Диссертационного совета ДМ 212.094.04 при Костромском государственном университете им. Н.А. Некрасова по адресу: 156001, Кострома, ул. Первого Мая, 14

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке КГУ им. Н.А. Некрасова по адресу: 156001, Кострома, ул. Первого Мая, 14.

Ученый секретарь Диссертационного совета, кандидат педагогических наук М.С. Бондарева

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования.

Один из наиболее сложных и одновременно ключевых аспектов в истории культуры России рубежа XIX - XX веков - это явление синтеза. Проявив себя практически во всех сферах культуры, синтетизм стал основой философии и эстетики "серебряного века". Понятие "синтетизм" не сводимо только к синтезу искусств, хотя эта тенденция ярко характеризует художественную культуру "серебряного века". Синтетизм - это явление культуры, чему имеется немало подтверждений: от поиска универсального языка и формы искусства, до взаимодействия разных сфер культуры. В то же самое время синтетизм - это один из универсальных принципов культуры, активизировавшийся на рубеже XIX-XX веков и имевший множественные проявления. Именно идея синтеза была положена в основу философской системы Вл. Соловьева и впервые рассмотрена как универсалия метафизического масштаба. Исследуя проблему преодоления разрыва между человеком и миром, Ф. Ницше также затрагивал проблему синтеза, не используя, однако, данного термина. Высшим воплощением синтеза философ считал искусство и, в частности, музыку. Именно музыкальность стала основой очень многих синтетических явлений в русской культуре рубежа веков, одним из которых, возможно, наиболее ярких, был "Русский балет" С. Дягилева.

Синтетические искания в русском искусстве осуществлялись в нескольких направлениях. Во-первых, это опыты в создании нового, универсального языка, что породило интерес к поиску новых средств выразительности. Активно заимствовались средства одного вида искусства другими. Неоспоримым приоритетом среди всех искусств пользовалась музыка, понимаемая и как вид искусства, и как его специфический универсальный язык. Все это привело к переосмыслению функции искусства в контексте культуры: оно не ограничивалось более своими специфическими (ремесленными) проблемами, но во многом претендовало на роль философии и религии в вопросах проникновения в сущность явлений, рассматривая творчество как категорию метафизическую. Представители культуры "серебряного века", и в первую очередь русского символизма (А. Белый, Вяч. Иванов, А. Скрябин и др.), трактовали музыку мистически, считая, что в музыке проявляется сущность мира. Влияние музыки на другие виды искусства - характерная черта времени.

Наравне с созданием синтезированного языка стоял вопрос об универсальном произведении искусства. Одна из наиболее обсуждаемых в то время форм - это форма античной мистерии, актуализированная Ф. Ницше и подхваченная русскими символистами. Закономерно новое соотношение видов искусства в рубежной культуре, среди которых превалируют синтетические формы и, прежде всего, театр. Отголоском этой темы может быть также полиграфическое издание - книга, сборник и, в особенности, журнал, а также синтез на основе пространственных объемов - архитектура, интерьер.

Синтетические явления не только расшатывали границы искусств, но и внешние пределы искусства; то, что отделяет искусство от других форм культуры, от обыденной жизни человека. Именно на рубеже веков в России, как и в Европе, оформилась тенденция к сближению эстетического и утилитарного. В России возникает феномен художественной промышленности. Наиболее ярко эта тенденция проявила себя в рамках стиля модерн.

Не менее значимым было расширение "полномочий" искусства - его сближение с религиозными учениями, перенесение в сферу художественного духовных и даже теософских задач. Представители художественного мира претендовали не только на воспроизведение мира или создание идеала, но на познание человеческого и божественного, претворение этого опыта средствами искусства (А. Белый, М. Чюрленис, А. Скрябин, В. Кандинский и др.).

Наряду с синтетизмом важным был и другой принцип - абсолютизация эстетического. Конец XIX века объявил непримиримую войну тенденциозному искусству, выдвинув новый лозунг - "искусство для искусства". "Великая сила искусства заключается именно в том, что оно самоцельно, самополезно и главное - свободно", - писал в программной статье журнала "Мир искусства" С. ДягилевДягилев С. Сложные вопросы//Мир искусства. Т.I. №№ 1-12. - 1899. - С. 151.. К началу XX века эта тенденция получила мощную философскую поддержку в лице представителей религиозно-философского ренессанса (Вл. Соловьев, Н. Бердяев, В. Розанов, Д. Мережковский и др.) Русский ренессанс абсолютизировал прекрасное, рассматривая Красоту как космическую универсалию, как своего рода "преобразователь" мира физического в духовный (божественный). Эта мысль была высказана еще Вл. Соловьевым, который рассматривал Красоту как одно из сущностных начал Бога, наравне с Благом (Добром) и Истиной ("Философские начала цельного знания"). Позже П. Флоренский в своем "Вступительном слове перед защитой на степень магистра книги "О Духовной Истине" 19 мая 1914 года" скажет: "Красота есть Красота и понимается как Жизнь, как Творчество, как Реальность"Флоренский П.А. Т.1. Столп и утверждение Истины (2). М., 1990, с. 585..

Таким образом, красота была осмыслена как космическая универсалия, как начало мира. Путь преображения человечества, по мнению Н. Бердяева, пролегает в сфере творчества. Не удивительно, что между творчеством человека и Творческим Актом Бога устанавливалась определенная связь и даже общность (наиболее ярко это проявилось в идее новой творческой эпохи Н. Бердяева: труд как подлинный "смысл творчества"). Из чистого художества творчество вырастало в священнодействие, в творение. В конечном итоге, искусство должно было перерасти в теургию, о чем свидетельствуют работы Вл. Соловьева, Н. Бердяева, А. Белого, а также поиски в музыке А. Скрябина, антрепризы С. Дягилева, художественного дискурса В. Кандинского, театра Вс. Мейерхольда, петербургского футуристического театра К. Малевича, М. Матюшина и А. Крученых. "Очень быстро художественно-эстетический ренессанс приобрел у нас окраску мистическую и религиозную. Хотели выйти за пределы искусства и литературы. И это было характерно русское явление", - писал Н. Бердяев ("Русский духовный ренессанс нач. ХХ века и журнал "Путь"".Бердяев Н. Русский духовный ренессанс нач. ХХ века и журнал "Путь"//Н.А. Бердяев. Философия творчества, культуры, искусства. В 2 т. Т. 2. М., 1994, с. 306-307.

Вопрос о религиозном искусстве, об искусстве теургическом связан как с феноменом эстетизма, так и с проблемой синтеза. Противоречивость российской действительности конца XIX века пробудила в среде художественной элиты жажду гармонии, цельности, единства, что способствовало сближению представителей разных отраслей культуры: философов, служителей церкви, литераторов, художников и музыкантов. В результате этого общего процесса родился новый тип сознания - универсальный. Рефлексией этого процесса может выступать не только новое миропонимание, новое искусство, но и новый тип творца, соединяющий в одном лице и ремесленника, и мыслителя, а зачастую, критика и теоретика нового искусства. Примером может служить творчество А. Бенуа, К. Малевича, В. Кандинского, А. Скрябина, А. Белого, Вяч. Иванова, Д. Мережковского и многих других.

Не менее значимой идеей культуры рубежа XIX - ХХ века было мифотворчество (термин Вяч. Иванова), как результат неудовлетворенности институтом церкви, подменившим основы веры обрядностью, а также усилившихся к началу ХХ века апокалиптических умонастроений. Эта идея базировалась на синтезе основ христианства (соборность, духовность) и языческих практик. Наиболее сильным было влияние античного наследия, в том числе дихотомии аполлонического и дионисического. Этот интерес проявился как на уровне археологических, философских, филологических и других исследований собственно античной культуры, так и на перенесении основных ее принципов на почву рубежной культуры и искусства (Ф. Ницше и русское ницшеанство). Тем самым, интерес к мистериальности, как одному из значимых компонентов античного наследия, имеет двойственное значение: изучение мистериальной практики в контексте античной культуры и поиск аналогов, прогнозирование развития форм искусства в современной культуре.

Таким образом, синтетизм выступает как универсальный принцип культуры, как способ преодоления разрыва между человеком и миром, как средство их преображения. Тем самым, синтетизм необходимо рассматривать в неразрывной связи с эстетизмом и универсализмом, в целом свидетельствующих о сущностных характеристиках культуры "серебряного века".

Актуальность изучения мистериальных основ русского синтетизма на рубеже XIX - XX века связана со следующими обстоятельствами:

с наличием значительных синтетических явлений в русской культуре и искусстве на рубеже XIX - XX века, что привело к обогащению языка искусства, его тематики и проблематики и определило новее понимание связи разных видов искусства;

с усилением религиозного компонента в культуре и искусстве вплоть до нарушений межвидовых границ; новым пониманием сущности искусства и его назначения (мифотворчество);

с осмыслением синтетизма как универсального принципа и явления культуры через изучение архаических культур и усвоение их опыта, через контакт и рефлексию с близкими европейскими тенденциями (Ф. Ницше и Р. Вагнер);

с гуманистической основой синтетических исканий в русской культуре, целью которых было преображение человека и человечества, достижение органического взаимодействия человека и мира;

с рассмотрением синтетизма как одного из способов преодоления изолированности индивидуума, его органического вхождения во всеобщность;

с необходимостью выявления религиозных оснований синтетических поисков и явлений в культуре и искусстве России на рубеже XIX - XX века.

Рассмотрение проблемы мистериальных истоков русского синтетизма возможно исключительно на стыке философии, религиоведения и искусствознания. С этим связаны цели и задачи данного исследования и его структура. художественный искусство серебряный синтетизм

Целью данного исследования является установление мистериальных истоков синтетических процессов в русской культуре на рубеже XIX - XX века.

Основные задачи:

1. Определить наиболее значимые внешние влияния на русскую культуру "серебряного века" (Ф. Ницше, Р. Вагнер, античность).

2. Обосновать особенности русской интерпретации таких западных явлений, как философия Ф. Ницше, эстетика Р. Вагнера.

3. Представить историю культа Диониса, его трансформацию и адаптацию в разных культурных средах (Древняя Греция, европейское средневековье, Новое время, русская культура).

4. Репрезентировать ведущие философские концепции рубежа XIX - XX века, в которых синтез является ключевым принципом (Вл. Соловьев, Н. Бердяев, П. Флоренский).

5. Выявить наиболее значимые синтетические явления в художественной культуре "серебряного века" (эстетика символизма, феномен "художественного журнала", "русский балет", музыкальный модернизм и мистерия).

6. Установить содержательные основания во взаимосвязи религиозного и эстетического компонентов в мистериальных явлениях эпохи.

Степень научной разработанности темы.

Проблема, в том виде, как она поставлена автором - мистериальные истоки русского синтетизма, - еще не разрабатывалась современной наукой. Существует значительный исследовательский материал по культуре и искусству "серебряного века", рассматривающий как отдельные вопросы и проблемы, так и нацеленный на панорамный охват с выявлением внутренних, стержневых принципов функционирования культуры. К работам, претендующим на культурологическое осмысление феномена "серебряного века", можно отнести исследования И. Азизян, А. Аронова, Ю. Асояна, Л. Долгополова, И. Едошиной, Т. Ёлшиной, В. Кантора, И. Кондакова, Т. Левой, А. Мазаева, Е. Сайко, Д. Сарабьянова, Г. Стернина, В. Турчина, И. Фадеевой, В. Шестакова, М. ЭткиндаИ.А. Азизян. Диалог искусств Серебряного века. М., 2001. А.А. Аронов. Культурный ренессанс Русского Зарубежья. М., 2007. Ю. Асоян., А.В. Малофеев. Открытие идеи культуры: опыт русской культурологии середины XIX-XX вв. М., 2001. Л.К. Долгополов. На рубеже веков. О русской литературе конца XIX - начала ХХ века. Л., 1977. И.В. Кондаков. Введение в историю русской культуры: Учеб. пособие для вузов. М., 1997. Т.Н. Левая. Русская музыка начала ХХ века в художественном контексте эпохи: исслед. М., 1991. Е.А. Сайко. Образ культуры Серебряного века: культур-диалог, феноменология, риски, эффект напоминания. М., 2005. Д.В. Сарабьянов. История русского искусства конца XIX - начала ХХ века. М., 2001. Г.Ю. Стернин. Русская художественная культура второй половины XIX - начала ХХ века. М., 1984: Художественная жизнь России 1900-1910 годов. М., 1988; Художественная жизнь России на рубеже ХIX-ХХ веков. М., 1970; Художественная жизнь России начала ХХ века. М., 1976. В.С. Турчин. "Да" и "нет" на переломе эпох. Теософская традиция в русской культуре//С. Дягилев и русское искусство XIX-XX вв.: Том I. Пермь, 2005. В.П. Шестаков. Эсхатология и утопия. Очерки русской философии и культуры. М., 1995; Искусство и мир в "Мире искусства". М., 1998.. Значительный вклад в формирование научного понимания культурных процессов эпохи рубежа ХIХ - ХХ века внес коллективный труд Всесоюзного научно-исследовательского института искусствознания "Русская художественная культура конца XIX - начала XX веков" (кн.3, 1977 г.; кн. 4, 1980 г.), в котором искусство рассматривается во всем его многообразии и во взаимосвязи с литературными и философскими исканиями того времени.

Активно исследуется проблема синтеза искусств в разных вариантах: как феномен культуры рубежа веков, как результат сближения определенных видов искусств, как тенденция в рамках конкретной школы или направления в искусстве, а также как стилевая черта того или иного представителя художественного мира. Эту проблематику активно развивают такие исследователи, как И. Азизян, Е. Беренштейн, И. Ванечкина, Б. Галеев, О. Иванова, А. Мазаев, Е. Мущенко, Н. Поспелова, В. Россихина, В. Рубцова, П. Суздалев, О. ТомпаковаИ.Л. Ванечкина, Б.М. Галлеев. "Поэма огня" (Концепция светомузыкального синтеза А.Н. Скрябина). Казань, 1981. А.И. Мазаев. Проблема синтеза искусств в эстетике русского символизма. М., 1992. Н.И. Поспелова. Символический миф о художнике (на примере творчества А.Н. Скрябина)//С. Дягилев и русское искусство XIX-XX вв.: Том I. Пермь, 2005, с. 135-139. В.П. Россихина. Оперный театр С. Мамонтова. М., 1985. П.К. Суздалев. Врубель. Музыка. Театр. М., 1983. .

Проблема мистериальности исследована в значительно меньшей степени. Кроме того, она освещается чаще всего в контексте эзотерических и мистических тенденций, популярных в русской культуре начала ХХ века. Из исследований по проблемам теургии и мистериальности наиболее значимы работы А. Лосева "Античная мифология в ее историческом развитии" (1957 г.), E. Wind "Pagan mysteries in the renaissance" (1969 г.), А. Якимовича "Истоки, пути и парадоксы русского дионисийства" (2005 г.), В. Рабиновича "Алхимия как феномен средневековой культуры" (1979 г.), А. Петрова "Феномен теургии" (2003 г.), В. Апрелевой "Мифотворчество в аспекте онтологического обоснования музыки как культуры" (2001 г.), И. Герасимовой "Музыка и духовное творчество", М. Уварова "Любовь и смерть в философско-музыкальной мистерии серебряного века", В. Турчина ""Да" и "нет" на переломе эпох. Теософская традиция в русской культуре" представлена в работах А. Мочкина "Культ Диониса и его парадигматическая роль в философии Ф. Ницше" (1981 г.), З. Жукоцкой "Свободная теургия: культурфилософия русского символизма" (2003 г.)

Проблема дионисизма в исследовании показана в различных аспектах и, прежде всего, через призму ницшеанства и вагнерианства. Русская критика особенно по первому вопросу весьма обширна. Автором дается обзор основных оригинальных источников, среди которых наиболее значимыми в контексте заявленной проблемы являются работы А. Белого, В. Вересаева, А. Волынского, Ф. Зелинского, Вяч. Иванова, Г. Рачинского, Е. Трубецкого. Из современных исследователей необходимо назвать имена П. Басинского, Р. Данилевского, Г. Кириленко, Г. Корниловой, Б. Маркова, В. Ракова, В. ШестаковаП.В. Басинский. Путешествие Заратустры в Россию. Ницше и русская литература: от Достоевского до Зощенко//Литература. - 1996. - № 11. - С. 2-3. Г.Г. Кириленко. Беспокойство духа (Философия Ф. Ницше. Выпуск 2). М., 1992. Р.Ю. Данилевский. Русский образ Ницше. (Предыстория и начало формирования)//На рубеже XIX и XX веков: Из истории международных связей русской литературы. Л., 1991. Б.В. Марков. Ницше в России и на Западе//К. Левин. От Гегеля к Ницше: Революционный перелом в мышлении XIX века. Маркс и Кьеркегор. СПб., 2002. В.М. Раков. Ф. Ницше в русской культуре "серебряного века"//С. Дягилев и русское искусство XIX-XX вв.: Том I. Пермь, 2005. В.П. Шестаков. Ницше и русская мысль//Россия и Германия: опыт философского диалога. М., 1993.. Проблема Р. Вагнера в России освещена в исследованиях Б. Асафьева, А. Белого, Е. Браудо, С. Дурылина, Вяч. Иванова, В. Каратыгина, А. Коптяева, Г. Лихтенбергера, Э. Метнера, К. Эйгеса.

Не менее значительно отечественное религиозно-философское наследие по вопросам дионисического начала в культуре. Кроме обращения к авторским текстам Вл. Соловьева, Н. Бердяева и о. П. Флоренского, автор использовал обширное критическое наследие рубежа веков в лице крупнейших представителей религиозно-философского ренессанса: С. Булгакова, Д. Мережковского, Г. Рачинского, В. Розанова, Ф. Степуна, Е. Трубецкого, Н. Федорова, Г. Флоровского, С. Франка, Л. Шестова, В. Щеглова. Также автором учитывался опыт современного научного знания в лице В. Акулинина, В. Буланова, В. Бычкова, П. Гайденко, А. Гачевой, Л. Геллера, А. Лосева, Т. Медведевой, С. Рассадина, В. Рыбкина, Ю. Синеокой, В. Топорова, С. Хоружего, В. Шестакова. Л. ШапошниковаВ.Н. Акулинин. Философия всеединства: От В.С. Соловьева к П.А. Флоренскому. Новосибирск, 1990. В.В. Бычков. Умозрения Павла Флоренского - венец православной эстетики//П.А. Флоренский и культура его времени. Marburg: Blaue Hцrner Verlag, 1995. А.Г. Гачева. Русский космизм и вопрос об искусстве//Философия русского космизма. М., 1996. П.П. Гайденко. Владимир Соловьев и философия Серебряного века. М., 2001. А.Ф. Лосев. Страсть к диалектике: Лит. размышления философа. М., 1990. Т.Е. Медведева. Феномен "русского ницшеанства" в отечественной философии культуры конца XIX начала ХХ вв.: Автореф. дис. Ростов н/Д, 1999. Ю.В. Синеокая. Философия Ф. Ницше в России: Конец XIX - начало ХХ веков: Автореф. дис. М., 1996. В.Н. Топоров. Из истории петербургского аполлонизма: его золотые дни и его крушение. М., 2005. С.С. Хоружий. Миросозерцание Флоренского. Томск, 1999. В.П. Шестаков. Эсхатология и утопия. Очерки русской философии и культуры. М., 1995. Л.Е. Шапошников. Философия соборности: Очерки русского самосознания. СПб., 1996..

Прослеживая общение исторически и территориально удаленных культур - России и Древней Греции, России и Европы, - автор подкрепляет свою позицию ссылкой на оригинальные тексты русских мыслителей конца XIX - начала ХХ веков. Среди наиболее важных для осмысления заявленной проблематики имен можно назвать Вяч. Иванова, А. Белого, Ф. Зелинского, А. Волынского, С. Глаголева, Ю. Кулаковского, В. Латышева и многих других. Это позволило не только дать исчерпывающую информацию о феномене дионисийства, но и реконструировать русское видение этой проблемы, выявить ее актуальность в контексте отечественной культуры исследуемого периода.

Не менее значимым, как с точки зрения информационной базы, так и в качестве эстетического феномена, является использование дореволюционных журналов научно-популярного и художественно-эстетического направлений - "Мир искусства", "Золотое руно", "Аполлон", "Новый путь", "Северный вестник", "Весы" и другие. Именно художественные журналы "серебряного века" являются наиболее многогранным и объективным свидетельством процессов, которые имели место в отечественной культуре около ста лет назад. Через общение с журналами мы получаем доступ к ценнейшему, в большей своей части неизвестному критическому наследию, затрагивающему вопросы философии, эстетики, искусствоведения и музыкознания. Журнал явился символом эпохи во всей ее противоречивости, динамичности, многоплановости и насыщенности, пропагандируя новые идеалы, новую эстетику.

Проблематика модернистских журналов еще не достаточно изучена; многие аспекты пока не освещены. Можно выделить несколько исследований Института мировой литературы имени М. ГорькогоЛитературный процесс и русская журналистика конца XIX - начала ХХ века, 1890-1904: Буржуаз.-либерал. и модернист. изд. М., 1981. Русская литература и журналистика начала ХХ века, 1905-1917: Большевист. и общедемократ. изд. М., 1984., в которых интересующая нас тематика рассматривается с точки зрения литературоведения и представляет определенный интерес, прежде всего, широтой охвата исторического материала. Большой информативностью отличается исследование С. Махониной "Русская дореволюционная печать. 1905-1914" (1991 г.) Наиболее подробно рассмотрена современным искусствознанием история журнала "Мир искусства". Этой теме посвящены как отдельные монографические изданияСм.: А.П. Гусарова. "Мир искусства". Л., 1972; Н. Лапшина "Мир искусства". Очерки истории и творческой практики. М., 1977; В.Н. Петров. "Мир искусства". М., 1975; В.П. Шестаков. "Мир искусства": утопия эстетизма//В.П. Шестаков. Эсхатология и утопия. Очерки русской философии и культуры. М., 1995; Искусство и мир в "Мире искусства". М., 1998., так и исследования общеисторического планаСм.: И.В. Кондаков. Введение в историю русской культуры: Учеб. Пособие для вузов. М., 1997; Г.Ю. Стернин. Художественная жизнь России 1900_1910 годов. М., 1988; Художественная жизнь России на рубеже ХIX-ХХ веков. М., 1970; Художественная жизнь России начала ХХ века. М., 1976.. Заслуживают интереса издания, в которых журнальная тематика рассматривается через призму жизни и творчества выдающихся деятелей искусства, свидетелей тех днейСм.: М.Г. Эткинд. А.Н. Бенуа и русская художественная культура конца XIX - начала XX веков. Л., 1989; А.Н. Бенуа. 1870-1960. Л. 1965..

Но данная тематика не исчерпывается интересами журналистики, литературоведения, искусствознания. Разрабатывая на своих страницах символистскую проблематику, русские художественные журналы, естественно, не обходили стороной и вопросы музыкальной культуры. Интерес к ней, а также к проблемам музыкальной истории и теории был настолько велик, что можно говорить о музыкальной доминанте в рамках как общей эстетики символизма, так и культуры в целом. Одной из центральных проблем исследования является музыка в ее широком понимании - как специфическая форма мышления. Такая постановка проблемы подразумевает сопряжение музыкальной практики исследуемой эпохи - композиторской, исполнительской, критической и слушательской - с другими сферами художественной и интеллектуальной жизни России и Запада, выявление их общеэстетических корней.

Взаимодействию музыкальной культуры и эстетики символизма посвящено немало исследований, но, преимущественно, в пользу последнего. Исследований же по проблеме музыкального символизма гораздо меньше, и почти все они носят узко-прикладной характер. Наиболее интересна в данном контексте работа А. Лосева "Мировоззрение А. Скрябина"А.Ф. Лосев. Страсть к диалектике: Литературные размышления философа. М., 1990.. Из исследований, рассматривающих проблему взаимодействия символизма и музыки, можно назвать монографию Т. Левой "Русская музыка начала XX века в художественном контексте эпохи" (1991 г.); ее же исследование "Символистский принцип актуальной бесконечности и его музыкальной интерпретации"; а также исследования О. Томпаковой "Скрябин и поэты Серебряного века. Вяч. Иванов" (1995 г.), "А.Н. Скрябин и музыкальный мир А. Белого"Ученые записки/Сост. О.М. Томпакова. М., 1993. Вып. 1.. Проблему сопряжения творчества А. Скрябина с символизмом затрагивает В. РубцоваСм. кн.: В.А. Рубцова. Скрябин и русский поэтический символизм//Ученые записки. Выпуск 1. М., 1993. С.16-24.. Этой проблеме посвящен ряд диссертационных исследований - Н. Поспеловой (1989 г.), Л. Михайленко (1998 г.), О. Сафоновой (2000 г.). Кроме того, автором активно привлекались оригинальные источники начала ХХ века: критические статьи и исследования Вяч. Иванова, В. Каратыгина, А. Коптяева, Э. Метнера, А. Нурока, К. Эйгеса, Ю. Энгеля, а также современные исследования по проблемам музыкальной критики Г. Глущенко, И. Петровской, А. Ступеля.Г.С. Глущенко. Очерки по истории русской музыкальной критики конца ХIХ - начала ХХ века. Минск, 1983. И.Ф. Петровская. Источниковедение истории русской музыкальной культуры ХVIII - начала ХХ века. М., 1989. А.М. Ступель. Русская мысль о музыке, 1895-1917: Очерк истории русской музыкальной критики. Л., 1980. Большое значение для осмысления феномена музыки в контексте стилевых и концептуальных поисков эпохи имеет коллективный труд института искусствознания "Русская музыка и ХХ век. Русское музыкальное искусство в истории художественной культуры ХХ века" (1997 г.) Здесь затрагиваются проблемы как узкоспециальные, касающиеся новаций в сфере музыкального языка ХХ века, так и вопросы мировоззрения наиболее ярких представителей художественного мира России, их связи с мировой культурой.

В исследовании "Русских сезонов" С. Дягилева автором были использованы двухтомное издание "Сергей Дягилев и русское искусство" (1982 г.), "Мои воспоминания" А. Бенуа (1980 г.), переписка С. Дягилева и А. Бенуа (2003 г.), "Хроника моей жизни" И. Стравинского (2004 г.), "Дягилев и с Дягилевым" С. Лифаря (2005 г.), "Искусство и мир в "Мире искусства"" В. Шестакова (1998 г.), "Оперный театр С. Мамонтова" В. Россихиной (1985 г.), "Врубель. Музыка. Театр" П. Суздалева (1983 г.), а также сборник научных статей "Сергей Дягилев и русское искусство. XIX - XX века" (2005 г.), отдельные статьи из книги "Русская музыка и ХХ век. Русское музыкальное искусство в истории художественной культуры ХХ века" (1997 г.).

Таким образом, в качестве информационной базы исследования использовались источники следующих типов: журналы и критика рубежа веков, монографии и научные исследования того же времени, мемуары и эпистолярное наследие. Автор в разработке заявленной темы также опирался на уже накопленный современной наукой опыт.

Объект исследования

Объектом исследования является целостный характер русской культуры, что в дальнейшем мы будем определять термином "синтетизм".

Предмет исследования

Предметом данного исследования являются мистериальные и теургические искания в культуре "серебряного века". Автор рассматривает их как источник и теоретическое обоснование русского синтетизма.

Теоретические и методологические основы исследования

Методология построения теоретической парадигмы исследования и обоснования механизма анализа многочисленных артефактов, составляющих эмпирическую базу исследования, потребовала вычленения философского, религиозного и искусствоведческого дискурсов русского синтетизма, в силу чего она опирается на принципы интегративного взаимодействия таких наук, как культурология, философия, история, эстетика, искусствоведение, богословие.

Философский дискурс осуществляется на основе трудов В. Акулинина, А. Бандуры, Н. Бердяева, Э. Доддса, П. Гайденко, Ф. Зелинского, В. Зеньковского, Ю. Кулаковского, К. Леонтьева, А. Лосева, А. Мочкина, Ф. Ницше, В. Розанова, Ю. Синеокой, Вл. Соловьева, Е. Трубецкого, Н. Федорова, П. Флоренского, В. Шестакова, Л. Шестова.

Религиозно-богословский дискурс - на основе трудов С. Глаголева, Э. Гэтч, Э. Доддса, Ф. Зелинского, Ю. Кулаковского, В. Латышева, Д. Лауэнштайна, А. Мейера, П. Минина, А. Мочкина, А. Петрова, П. Страхова, Е. Титова, Е. Трубецкого, Н. Федорова, П. Флоренского, Г. Флоровского, Р. Штейнера, А. Якимовича, Ямвлиха, Э. Уинда.

Культурологический дискурс осуществляется с учетом исследований В. Апрелевой, А. Аронова, Ю. Асояна и А. Малафеева, А. Волынского, И. Едошиной, З. Жукоцкой, И. Кондакова, В. Кульвер, Т. Левой, Е. Сайко, Г. Стернина, Е. Трубецкого, В. Турчина, Й. Хейзинги, В. Шестакова, М. Шибаевой, А. Якимовича.

Эстетический дискурс - на основе работ И. Азизян, Б. Асафьева, А. Белого, В. Брюсова, В. Бычкова, Р. Вагнера, Н. Вашкевича, В. Вересаева, Р. Виппера, А. Волынского, С. Дягилева, Вяч. Иванова, В. Кандинского, И. Кондакова, А. Мазаева, Ф. Ницше, И. Стравинского, В. Шестакова, К. Эйгеса.

Искусствоведческий дискурс - на основе разнообразнейших и многочисленных трудов следующих авторов: И. Азизян, Б. Асафьев, А. Бенуа, Л. Долгополов, А. Коптяев, О. Левенцов, Э. Метнер, А. Нурок, Н. Поспелова, В. Россихина, В. Рубцова, Д. Сарабьянов, А. Ступель, П. Суздалев, О. Томпакова, Ю. Энгель, М. Эткинд.

В исследовании, нацеленном на комплексное изучение культуры "серебряного века", преимущественным является синергетический метод, что позволяет рассматривать культуру в единстве всех ее компонентов как форму бытия человека в мире. Тем самым, данное исследование оказывается в одном ряду с трудами таких ученых, как И. Азизян, В. Апрелева, М. Воскресенская, А. Гачева, И. Кондаков, Т. Левая, А. Лосев, Г. Стернин, Й. Хейзинга, В. Шестаков, М. Шибаева и других.

Важным методом, использованным в исследовании, является метод историко-генетического сравнения. Он позволил выявить общую природу разных, синхронизированных во времени явлений культуры. Использование данного метода способствовало не только установлению единой синтетической природы таких феноменов, как балет, опера, книга, журнал, архитектурный объект и др., но и облегчило автору доказательство их мистериальной сущности.

Применение близкого метода историко-типологического сравнения позволило расширить круг явлений в русской культуре, связанных с природой дионисизма, охватив также область философско-эстетических и философско-богословских исследований рубежа XIX - XX века. Тем самым, автор оправдывает отказ от понятия "синтез искусств" в пользу понятия "синтетизм".

Тесно связан с историко-типологическим сравнительно-аналитический метод, дающий возможность рассматривать феномен мистериальности в более широком культурном контексте, включая западноевропейскую культуру конца XIX века.

Научная новизна исследования состоит в следующих положениях:

1. Расширено понимание синтеза: от "синтеза искусств" до синтеза разных сфер культуры и синтетичности мышления, характеризующих данный период отечественной культуры.

2. Доказано историко-культурное единство таких основополагающих принципов культуры исследуемого периода, как синтетизм и эстетизм.

3. Определено, что культурный диалог России с Западом на рубеже XIX - XX века протекал в рамках обозначенного единства, свидетельствуя о его значимости для российской и европейской культур.

4. Выявлены внешние и внутренние основания синтеза элементов языческой и христианской культур в рамках гуманитарного знания и искусства.

5. Доказана общность русских синтетических явлений в культуре "серебряного века" древними мистериями в средствах и методах, но также обнаружена спецификация в конечных целях, близких христианскому эсхатологизму.

6. Разработан новый метод исследования культуры, в основе которого лежит принцип дихотомии хаоса и порядка, чувственного и бесстрастного, дионисизма и аполлонизма.

В соответствии с полученными результатами исследования сформулированы следующие положения, выносимые на защиту:

1. Русская художественная культура рубежа XIX - XX века характеризуется состоянием подъема, что нашло отражение в историческом названии этого периода - "русский религиозно-философский ренессанс".

2. Для этого периода характерна целостность культуры, проявившаяся в синтезе ее основных областей: религии, философии, этики, эстетики, искусства.

3. Революционным завоеванием культуры "серебряного века" является отказ от утилитарно-просветительского понимания искусства в пользу культа красоты и примата эстетического отношения к жизни.

4. Важной особенностью культуры "серебряного века" выступает ее открытость к новейшим западным завоеваниям в сфере гуманитарного знания и искусства, что проявилось не только в освоении европейского опыта, но и в его творческом претворении.

5. Одной из характерных черт культуры "серебряного века" является стремление к синтезу христианства и язычества, что имело как внутренние, так и внешние причины.

6. Выдающимся достижением русской культуры рубежа XIX - XX века являются новаторские завоевания в области музыки, живописи, балета, получившие широкое мировое признание.

7. Одной из центральных идей в философии и художественной культуре "серебряного века" выступает идея мистерии, как основа синтеза и преображения действительности.

Теоретическая значимость работы.

Теоретическая значимость работы заключается в новом осмыслении феномена синтетизма как целостной системы, включающей не только синтетические явления, наблюдаемые в культуре "серебряного века", но и принцип мышления, нацеленный на преодоление дискретности современного мира в пользу органичности человека и его бытия. Автором исследована религиозно-мировоззренческая платформа синтетизма, в качестве которой выступает дионисизм, игравший наряду с аполлонизмом одну из ведущих ролей в русской культуре и искусстве "серебряного века". Установление этой дихотомии, не только как заимствованной идеи (античность, Ф. Ницше, Р. Вагнер), но и как сущностной основы русской культуры, важно для более глубокого понимания специфики культурных процессов в России на рубеже веков. Также этот принцип претендует на роль системообразующего в осмыслении многоликой художественной культуры "серебряного века". Разработанный метод дихотомии применим и к другим культурным пластам - языкознание, религиоведение, искусствознание и проч., а также может иметь различную временную привязку, т.е. выступать основой исследовательской практики.

Практическая значимость работы.

Результаты и методы исследования могут быть использованы в исторических, историко-философских, культурологических и искусствоведческих исследованиях культуры "серебряного века" как методологический компонент, фактологическая и историографическая база. Принцип дихотомии дионисического и аполлонического может иметь универсальное применение для исследований культурологического и философского направлений при рассмотрении сущностных феноменов европейской и отечественной культур.

Также исследовательский опыт автора может быть применен в педагогической деятельности, в преподавании таких учебных дисциплин, как "Культурология", "История отечественной культуры", "История философии", "История религии", "История искусствознания", "История искусства", при чтении лекций и составлении учебно-методических материалов и пособий.

Апробация работы.

Основные проблемы, ставшие основой исследования, были апробированы автором в отдельных статьях, опубликованных в журналах "Вопросы философии", "Вопросы культурологии", "Обсерватория культуры", альманахе "Традиционная культура" в 2006 - 2008 гг. Отдельные аспекты темы послужили материалом для выступлений в научной печати и на различных научных конференциях и "круглых столах", среди которых следует отметить Третью Международную конференцию "Метафизика искусства" (СПбГУ, 19-20 ноября 2004 г.), Международную научную конференцию "Исповедальные тексты культуры" (СПбГУ, 18-19 ноября 2006 г.), Международную научно-практическую конференцию "Русская религиозная философия в историческом, теоретическом и социальном измерениях" (Владивосток, 21-22 декабря 2006 г.), XIX международную научную конференцию "Единство гуманитарного знания: новый синтез" (Москва, РГГУ, 25-27.01.2007 г.), Международный научный симпозиум "Время культурологии" (Москва, 23-26 мая 2007 г.) и др.

Принцип анализа через дихотомию дионисизма и аполлонизма был реализован в монографии "Между Дионисом и Аполлоном", опубликованной в 2007 г. Частями и в целом диссертация была обсуждена на заседаниях сектора "Теории искусства" Российского института культурологии.

Диссертационный материал также апробирован и использован при разработке и чтении учебных курсов "История культуры и искусства" и "Эстетика" в Рязанском заочном институте (филиале) Московского государственного университета культуры и искусств, Московской психолого-социальном институте и Современном техническом институте г. Рязани.

Основное содержание диссертации представлено в 42 публикациях, среди которых - две монографии, учебное пособие, раздел в сборнике методических материалов, статьи в научных журналах и сборниках в том числе - 15 статей в изданиях, рекомендованных ВАК для опубликования основных результатов исследований в области культурологии. Общий объем опубликованных работ по теме диссертации составляет около 70 п.л.

Структура и объем диссертации.

Исследование состоит из Введения (общей характеристики работы), трех Глав (девяти разделов) и Заключения; в конце приведен библиографический список источников, включающий 384 наименования. Общий объем работы - 341 стр.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ

Во Введении обоснована актуальность темы исследования, выявлена степень ее разработанности, сформулированы цели и задачи диссертации, а также ее теоретико-методологические основы, представлены моменты ее теоретической новизны, даны основные положения, выносимые на защиту, и соображения относительно ее возможной теоретической и практической значимости.

В Главе I "Фридрих Ницше и русская культура рубежа XIX и ХХ веков" исследуется наиболее значимое западное влияние на русскую художественную культуру обозначенного периода в лице немецкого философа, чья личность и творчество, а также проповедуемые им идеи дионисизма и вагнерианства были особенно популярны в России. Соответственно, проблема "Ницше в России" выступает в нескольких аспектах, что определяет внутреннюю структуру главы. Она включает три раздела. Первый - 1.1. "Ф. Ницше и русская критика "серебряного века"" - выявляет национальные особенности осмысления творческого наследия Ф. Ницше русской критической мыслью на рубеже веков. Анализ критики по ницшеановскому вопросу, с одной стороны, позволяет составить интеллектуальный и духовный портрет философа, а с другой - увидеть на примере прочтения текстов Ницше рецепцию активной внутренней работы русской мысли и процесса культурного обновления России в целом. Можно говорить о существовании русского мифа о Ф. Ницше, настолько цельным и в то же время противоречивым был его образ, который родился в русском сознании на рубеже веков.

В России Ф. Ницше получил самые разнообразные характеристики, многие из которых выходили за рамки только философии, затрагивая личную сферу. Его называли "пророком будущего" (Е. Трубецкой), "искупительной жертвой" и, иронично, "сверхфилологом" (Вл. Соловьев), "этическим идеалистом" (С. Франк), "Черным Пророком" (Н. Федоров), "пророком религиозного возрождения Запада" (Н. Бердяев) и даже "святым" (Д. Мережковский). В русской ницшеане 1900 - 1910-х годов оформилось целое направление, искавшее в учении Ф. Ницше утешение и оправдание своим художественным пристрастиям и мировоззренческим убеждениям. Ф. Ницше в русской мысли "серебряного века" представлен как образ глубоко религиозный. Его философия была осмыслена как продолжение жизни, исполненной разочарований и страданий. Именно с этими факторами связывали столь значительный радикализм Ницше в осмыслении человека, именно эти причины выдвигались русскими критиками при анализе его учения о сверхчеловеке и при осмыслении уникального мифопоэтического стиля немецкого философа. Все это породило особое отношение к Ф. Ницше: не догматизированное, но очень личное, интимное, то, что составляет основу скорее не философии, но исповеди. Именно эта черта философии Ницше - ее личностно-исповедальный характер - оказался сродни русской духовной традиции, породив специфическое явление в отечественной мысли - "парадокс русского Ницше".

Второй раздел - 1.2. "Эстетический диалог Ф. Ницше - Р. Вагнер и русская культура "серебряного века"" - поднимает сразу два принципиально важных для раскрытия темы вопроса. Во-первых, это сущность эстетических взглядов крупнейших представителей западной культуры второй половины XIX века, во многом ставших основой отечественной эстетики рубежного времени. Во-вторых, это проблема соотношения идеи и ее практического воплощения, которая существовала и как реальная дискуссия на предмет Ницше и Вагнера, и как дискуссия литературная в рамках деятельности русских философских, литературно-критических и художественных изданий, а также как конкретно-историческая ситуация непосредственно в русской культуре на рубеже веков. Ключевым вопросом эстетики Ф. Ницше был вопрос о дихотомии дионисизма и аполлонизма, что также проявилось в позиции и творчестве Р. Вагнера.

Для раскрытия этого феномена в эстетике Ф. Ницше исследователь обратился к таким работам философа, как "О музыке и слове" (1871 г.), "Рождение трагедии, или Эллинство и пессимизм" (1872 г.), "Рихард Вагнер в Байройте" (1876 г.), "Человеческое, слишком человеческое. Книга для свободных умов" (1878 г.), "Веселая наука" (1882 г., 1886 г.), "Esse homo. Как становятся самими собой" (1888 г.), "Вагнерианский вопрос" (1888 г.) и "Ницше против Вагнера" (1888 г.). Этот анализ позволил автору не только описать феномен дионисийства и аполлонизма в контексте философии Ф. Ницше, но и установить эстетическую сущность мироощущения философа и его учения в целом. Эстетизм Ф. Ницше во многом носил религиозный характер, так как философ в качестве главной особенности искусства выделял его способность к сближению с религией и заимствованию части ее свойств и способностей. Усиление этого тяготения искусства к религии Ф. Ницше связывал с периодами упадка культуры и религиозными кризисами, в том числе с той действительностью, непосредственным свидетелем которой он был сам. По его мнению, именно кризис парадоксальным образом приводит к подъему в эстетической сфере и к рождению высокого искусства, способного воодушевить массы, внушив им возвышенное настроение, подобно религиозному учению и культовому действу. Тем самым, Ф. Ницше смог предугадать сущность эстетических исканий начала ХХ века, столь актуальных для России. Также Ницше выявил первостихию мира и искусства, каковой он считал музыку, ставшую основным принципом и основой синтетических исканий рубежной культуры. Проблема соотнесения теории Ф. Ницше с практикой имеет, по крайней мере, два разрешения. Во-первых, это взаимоотношения и эстетический диалог Ф. Ницше и Р. Вагнера. Во-вторых, это диалог культур - России и Европы (в лице Ф. Ницше и Р. Вагнера, современности и античного дионисизма).

Р. Вагнер был широко известен в России не только как композитор и дирижер, но еще и как мыслитель и реформатор оперного жанра. Автор, проводя параллели между эстетическими позициями обоих немецких мыслителей, опирается как на критику Ф. Ницше творческих завоеваний Р. Вагнера, так и на оригинальные тексты самого композитора - "Произведение искусства будущего", "Музыка будущего" и другие. Результатом сопоставления стало развенчание Р. Вагнера, с точки зрения философии "искусства метафизического утешения". Тем не менее, обвинения Вагнера со стороны Ницше в "театрократии" не помешало русским исследователям ассоциировать музыкальный театр композитора с грядущим "жизнетворчеством" (Вяч. Иванов). Но даже истинные поклонники творчества Вагнера - символисты - говорили о его завоеваниях как только об эстетическом феномене. Итак, во втором разделе мы выявили точки сопряжения Ф. Ницше и Р. Вагнера: борьба за синтетическое искусство, основанное не только на тесном взаимодействии отдельных его видов, но и призванное решать задачи метафизического уровня, таких, как привнесение в мир красоты посредством искусства (Ф. Ницше) и нравственно-преобразующее воздействие искусства на человека (Р. Вагнер). Определился и тот центр, та доминанта предстоящего синтеза, которая станет основой "сплавления" разрозненных видов искусства, - музыка, понимаемая не только как форма искусства, но и как основа, Душа мира. Музыка трактовалась как порождение дионисической стихии, способной являть миру различные образы красоты, "значительные примеры" или мифы. Тем самым, должна быть достигнута необходимая гармония двух стихий - дионисической (музыка) и аполлонической (миф). Именно эту гармонию нарушает Р. Вагнер, как это трактовал Ф. Ницше. Тем самым, зрелищность у него начинает преобладать над сущностью, являя миру очередную форму искусства, иллюзию, подделку, а не Красоту.

Через Ф. Ницше и Р. Вагнера мы пришли к Дионису - богу всеобъемлющему, соединяющему жизнь и смерть, свет дня и мрак ночи, радость и страдание. Он аккумулирует весь спектр чувств, олицетворяя божественное всеединство, выразителем которого в мире людей является искусство. Важность этого принципа для обоих мыслителей, чей опыт имел широкий резонанс в России, потребовал самостоятельного изучения, чему посвящен третий раздел первой главы - 1.3. "Дионисизм как эстетический феномен в русской культуре рубежа XIX и ХХ веков". В этом разделе затрагиваются проблемы истоков культа Диониса, проводятся параллели с инокультурными феноменами, устанавливаются оргиастически-мистериальные особенности культа, исторические формы его мутаций. Тем самым, протягиваются смысловые нити, соединяющие культово-культурную почву Древности с христианским Средневековьем и культурными завоеваниями Нового и Новейшего времени. Причем исследование проблемы базируется исключительно на оригинальных текстах русских мыслителей "серебряного века", что актуализирует мысль о действительном существовании дионисического элемента в русской культуре данного периода. Истоки этого феномена в русской культуре заключаются не только в активном усвоении учения Ф. Ницше и влиянии со стороны музыки и взглядов Р. Вагнера. Большое значение имели и внутренние факторы, в частности отечественное антиковедение (С. Глаголев, Ф. Зелинский, Ю. Кулаковский, В. Латышев, Н. Новосадский, И. Попов), изыскательская работа русских литераторов (В. Вересаев, А. Волынский, Вяч. Иванов) и построение оригинальных философских теорий (Н. Бердяев, Вл. Соловьев, Е. Трубецкой, П. Флоренский и др.)

Интерес к культу Диониса имел ряд выходов: во-первых, изучение древних текстов и реконструкция культуры античного мира, во-вторых, установление диалога между древностью и современностью через обнаружение культурных аналогий и, в-третьих, поиск ответа с опорой на духовный опыт древности, на сокровенный вопрос о смысле бытия. Кроме того, дионисизм заключал в себе важные эстетические элементы - творческое прозрение, преображение, очищение. Сам культ являл образец синтетического действа, породившего театральное искусство. Наличие действительного исторически достоверного опыта мистерии как культового и одновременно художественного действа стало крепкой основой поиска путей развития для современного искусства. Нельзя с большой степенью уверенности утверждать, что эстетизм, синтетизм и универсализм, одинаково присущие и русской культуре рубежа XIX - XX века и культуре дионисийской античного мира, были заимствованы первой. Можно лишь свидетельствовать, что в лице античной Греции и, в частности, ее дионисического компонента, Россия нашла мощную, исторически проверенную поддержку своим религиозно-философским утопиям.

Эти явления культуры - Ф. Ницше, дионисизм и русская мысль рубежа веков - имели общую основу: они жаждали внутреннего перерождения, духовного преображения человека. Именно эта идея подвигла многих представителей русской интеллектуальной и артистической элиты на поиск синтеза жизни и искусства, человека и Бога, Диониса и Аполлона. Но в этом заключается и принципиальное отличие русского мироощущения, замешанного не только на языческой стихийности и пантеизме, но также и на христианском эсхатологизме. То, что в античном мире выступало целью - дионисический экстаз как путь, ведущий к очищению души, русская мысль сочла за средство спасения мира и окончательного воссоединения человека и Бога. По всей видимости, интерес к древнему божеству и мистериальности связан с трагизмом рубежного мироощущения, с усилением индивидуализма, ощущением разорванности миров - человеческого, природного и космического.

В Главе II "Философские основы русского синтетизма" рассмотрены наиболее крупные, значимые и законченные эстетические концепции, которые, с одной стороны, явились фундаментальным основанием синтетических исканий в художественном пространстве России "серебряного века", а, с другой, сами представляют синтетические явления на грани философского знания, религиозного откровения и подчас художественного творчества. Автором рассмотрены три различные эстетические концепции, которые имеют общий методологический стержень, а именно решают, каждая по-своему, одну проблему - проблему преодоления современной культурой кризиса рубежа веков. Каждое из философских построений нацелено на преодоление разрыва между духовностью мира и человека и на достижение столь желанного и спасительного "всеединства". По сути, религиозная философия пыталась решить один из краеугольных вопрос человеческой истории - вопрос о путях спасения человеческого рода, о предназначении человека. Но в отличие от ортодоксального богословия русская религиозная философия "серебряного века" решала эту проблему не столько в морально-нравственном русле, сколько в сфере творчества, включающего и искусство, и интеллектуальное созидание, и духовное, и морально-нравственное совершенствование. В нашем случае интерес представляют те концепции, в которых эстетический спектр является ведущим и определяющим все остальные структурные элементы. Тем самым, автор затрагивает проблему религиозно-эстетических утопий в рамках культуры "серебряного века", раскрывая их через философские построения и особенности личности философов, как они представлялись современникам. Этот личностный аспект, как и в случае с Ф. Ницше, нам кажется необходимым, ибо особенностью философии этого времени была личная вовлеченность, не рассудочная только, но духовная сопричастность мыслителя происходящему, всей истории человечества. Мы действительно можем говорить о новом ренессансе в истории, базирующемся на высоких идеях гуманизма уже ХХ века.