Церковно-певческая культура саратовских старообрядцев в историческом аспекте

Размещено на http://www.allbest.ru/

На правах рукописи

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени доктора искусствоведения

ЦЕРКОВНО-ПЕВЧЕСКАЯ КУЛЬТУРА САРАТОВСКИХ СТАРООБРЯДЦЕВ В ИСТОРИЧЕСКОМ АСПЕКТЕ

Специальность 17.00.02 - Музыкальное искусство

ПОЛОЗОВА Ирина Викторовна

Саратов 2009

Работа выполнена на кафедре истории музыки Саратовской государственной консерватории имени Л.В. Собинова

Научный консультант: доктор искусствоведения, профессор Заболотная Наталия Викторовна

Официальные оппоненты: доктор искусствоведения, профессор Галицкая Саволина Паисиевна

доктор искусствоведения, профессорДолинская Елена Борисовна

доктор искусствоведения, ведущий научный сотрудник Рамазанова Наталья Васильевна

Ведущая организация: Нижегородская государственная консерватория имени М.И. Глинки

Защита состоится 25 декабря 2009 г. в 10.00 на заседании объединенного диссертационного совета ДМ 210.032.01 при Саратовской государственной консерватории (академии) имени Л.В. Собинова по адресу: 410012, Саратов, пр. Кирова, 1.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Саратовской государственной консерватории (академии) имени Л.В.Собинова.

Автореферат разослан 2009 г.

Ученый секретарь диссертационного совета, кандидат искусствоведения А.Г. Труханова

Общая характеристика работы

Актуальность темы исследования детерминирована осознанием значимости старообрядческого движения в современном социуме. Долгое время старообрядческая традиция рассматривалась как периферийное явление в социально-культурной жизни общества, и только в настоящую эпоху она становится неотъемлемой частью многообразной культурно-исторической панорамы России.

Саратовское старообрядчество является одним из показательных региональных образований данной конфессии, а его история богата яркими событиями. Однако до настоящего времени эта региональная традиция не была предметом специального исследования. Вместе с тем в фондах местных архивов и библиотек хранится уникальный материал (певческие рукописи, полемические сочинения, документы, воспоминания и др.), практически не востребованный современными исследователями.

Необходимость своевременного изучения церковно-певческой культуры саратовских старообрядцев вызвана современным состоянием общин. В некоторых из них (особенно периферийных) наблюдается тенденция к снижению общего уровня литургической грамотности, привнесению элементов инородных для старообрядческой певческой культуры и т.п., что позволяет говорить о серьезных проблемах сохранения традиций церковного пения. Кроме того, из памяти информантов исчезают некоторые важнейшие знания по истории старообрядчества региона, имена выдающихся руководителей и певчих прошлого, а из собраний общин - певческие памятники. В связи с этим встает вопрос о необходимости фиксации певческих традиций старообрядцев разных согласий и региональных образований, анализе их фонограмм и изучении церковно-певческого искусства.

Современная жизнь общества, диктующая повышенную активность в коммуникации между разными его группами, приводит к необходимости установления множественных межконфессиональных контактов, которые нередко приводят к взаимовлияниям, а в некоторых случаях и ассимиляции старообрядцев разных согласий. Интровертность и ретроспективность старообрядческого мировоззрения сочетается с процессом адаптации к иным социально-культурным условиям. В связи с этим актуальным представляется рассмотрение церковно-певческой практики старообрядцев как в синхроническом, так и в диахроническом срезе.

Весьма важна роль старообрядческой культуры с точки зрения изучения проблем древнерусского певческого искусства. Старообрядчество, своего рода транслятор литургических принципов дореформенного богослужения Имеется в виду церковная реформа середины XVII в., во многом может способствовать исследованию общеэстетических аспектов, а также частных проблем музыкальной медиевистики, особенно связанных с исполнительскими характеристиками (темп, динамика, артикуляция и т.п.).

Таким образом, исследование старообрядческой церковно-певческой культуры представляется значимым. Актуальность ее изучения распространяется на разные согласия и территориальные образования, что в перспективе позволит осуществить обобщенную характеристику состояния певческого дела в старообрядческой конфессии.

Степень изученности проблемы. В своей истории бытования старообрядцами были организованы духовные центры в разных регионах России и за ее пределами, которые регламентировали жизнь большой части населения страны. При этом внимание ученых привлекали наиболее известные исторические старообрядческие центры. В то же время периферийные общины часто оставались вне поля зрения. С течением времени расширялось проблемное поле изучения старообрядчества: от критики его идеологии и догматики на первоначальной стадии до более объективного исследования мотивов возникновения феномена старообрядчества в фундаментальных трудах А. Щапова, Н. Каптерева, С. Зеньковского и др. и изучения отдельных аспектов старообрядческой культуры - его философских и идеологических воззрений, литературного и иконописного наследия.

Интерес к церковно-певческой практике старообрядцев проявляется на рубеже XIX-XX вв. В работах Д. Разумовского, А. Преображенского и особенно С. Смоленского отмечается роль старообрядцев как носителей певческой традиции средневековья. В начале XX в. вопросы церковного пения становятся предметом изучения и обсуждения самими старообрядцами. В своих изданиях («Церковь», «Церковное пение», «Щит веры» и др.) известные деятели и опытные певчие конфессии рассуждают о сохранении и развитии традиций знаменного пения в старообрядческой среде. Изучение русской церковно-певческой культуры на основе рукописного наследия, в том числе и старообрядческого, позволило исследователям М. Бражникову, Н. Успенскому и др. подтвердить гипотезы о путях развития знаменного пения, его теоретических и эстетических основах. К церковно-певческой практике старообрядцев, как современному носителю средневековой культуры, неоднократно обращается И. Гарднер.

С 1980-х годов интерес к старообрядческому пению значительно активизируется. В музыковедении вырабатываются два основных подхода к изучению певческой традиции старообрядцев: исследование рукописного наследия (работы М. Богомоловой, Ф. Панченко, Н. Парфентьева, А. Хачаянц и др.) и обращение к современной певческой практике (работы Т. Владышевской, Н. Денисова, Т. Казанцевой, Л. Игошева, М. Макаровской и др.). В результате многопланового изучения старообрядческой певческой культуры, представленной разными согласиями и региональными центрами, исследователи рассматривают ключевые вопросы богослужебного пения: эстетические основы, типы литургического произношения, система архаического интонирования (Т. Владышевская), пение «по напевке» (Н. Денисов, Т. Казанцева), гласовая организация службы (Е. Коняхина), современная певческая практика общин, бытование в старообрядческой среде духовного стиха (М. Казанцева) и другие аспекты церковного пения.

Большинство работ, посвященных старообрядческой певческой традиции, основано на региональном материале. Однако при всем разнообразии географической принадлежности, один из крупных центров старообрядчества - Саратовский регион - в трудах ученых XX в. практически выпал из поля зрения. После интереснейших исследований историков и краеведов XIX - начала XX вв. (Д. Дубакина, И. Жилкина, А. Лебедева, А. Леопольдова, В. Ливанова, Л. Мизякина, Д. Мордовцева, Н. Оглоблина, К. Попова, Н. Попова, Н. Соколова), публикаций в местных изданиях («Саратовский листок», «Старообрядчество и кооперация», «Саратовские Епархиальные Ведомости», «Саратовский сборник», «Труды Саратовской Ученой Архивной Комиссии», «Щит веры», «Голос старообрядческого Поволжья» и др.), а также работ самих саратовских старообрядцев (С. Быстрова, Л. Пичугина, Т. Тулупова, В. Яксанова и др.), характеризующих жизнь старообрядчества губернии, наступает длительный период молчания. И только в конце XX в. появляются отдельные публикации, освещающие те или иные аспекты бытования и культуры саратовского старообрядчества (работы Е. Агеевой, М. Воробьева, А. Ряжева, А. Хачаянц).

Данное исследование - первая попытка изучить саратовскую старообрядческую культуру разных толков и согласий, ее церковно-певческих традиций на протяжении всей истории существования. В связи с этим отправной точкой исследования стала систематизация разнородного историко-архивного, публицистического, этнографического и певческого материала, его анализ и введение в научный обиход. Выявление старообрядческих певческих центров губернии монастырской и общинно-приходской форм бытования и изучение состояния в них певческого дела позволили раскрыть проблему, заключающуюся в выявлении органичного сосуществования в старообрядческой культуре мировоззренческой установки на охранительную тенденцию, традиционализм, с одной стороны, и привнесение новых стилевых черт, отражающих процесс творческого обновления певческих традиций, с другой.

На решение поставленной проблемы направлена основная цель работы, которая заключается в комплексном исследовании церковно-певческой культуры старообрядцев саратовской региональной традиции за весь период ее бытования.

Задачи исследования:

- выявить и систематизировать материалы по истории и церковно-певческой культуре саратовского старообрядчества, создать историческую и конфессиональную панораму развития старообрядчества в регионе, определить круг певческих центров губернии и их лидеров;

- охарактеризовать формы бытования церковно-певческой культуры саратовских старообрядцев и реконструировать основные признаки монастырской и общинно-приходской певческой практики;

- рассмотреть состояние библиотечных фондов монастырей и общин губернии, определить состав и источники их формирования, выявить и проанализировать певческие рукописи, принадлежащие старообрядцам региона, типы оформления и певческое содержание книг;

- определить круг песнопений, имеющих местную редакцию и вскрыть признаки обновления церковно-певческой культуры саратовских старообрядцев;

- проанализировать развитие системы певческого образования саратовских старообрядцев;

- собрать и систематизировать материалы полевых исследований по современному состоянию саратовского старообрядчества, произвести расшифровки фонограмм богослужебного пения, на их основе охарактеризовать современную певческую практику общин.

Предметом исследования является церковно-певческая культура старообрядцев саратовской региональной традиции. Ее комплексное изучение охватывает многие параметры (исторические факты, певческие рукописи, полемические сочинения, современная богослужебная практика), тесно связано с вопросами древнерусского певческого искусства, с одной стороны, и с современной практикой бытования старообрядчества, с другой.

Материалом исследования послужил комплекс музыкальных, документальных и нарративных источников: фонды областных и городских архивов региона, певческие рукописи государственных библиотек и личных собраний старообрядцев, библиотеки общин, периодические издания, в том числе и старообрядческие, авторские экспедиционные материалы (фонограммы богослужебного и внебогослужебного пения старообрядцев, нотировки, описания книжного фонда общин, фотоматериалы, экспедиционные записи и дневники, стенограммы бесед с носителями традиции).

Методологические установки вырастают из работы с источниками, а комплексный характер исследования диктует необходимость использования междисциплинарного подхода (история, источниковедение, этнография, социальная и культурная антропология, социальная психология, музыкальная медиевистика, фольклористика и др.).

Разнообразная источниковедческая база в изучении церковного пения старообрядцев предполагает обращение к таким методам как источниковедческий (изучение певческих памятников и архивных документов на предмет их принадлежности к исследуемой традиции), обще- и музыкально-палеографический (рассмотрение состава певческих памятников, их оформления, видов распевов, нотаций и т.п.), текстологический (анализ стилистики песнопений, выявление местных редакций, тенденций развития певческой книги старообрядческого периода и др.), методы сравнительного исследования и структурной типологии (выявление конфессиональной и региональной принадлежности материала, стабильных и мобильных признаков исполнения, местных вариантов и редакций напевов, анализ процессов обновления в рамках исследуемой традиции). Перечисленные методы помогли вскрыть типологическую общность традиции старообрядцев, охарактеризовать их церковно-певческую практику, эстетические и музыкально-теоретические воззрения, осмыслить стабильные и мобильные признаки певческой культуры.

В исторической перспективе исследование опирается на культурно-антропологический подход. Обращение к рефлексии носителей традиции помогло постичь мировоззренческие и эстетические представления старообрядцев, осознать их терминологию, систему культурных ценностей. На основе герменевтического метода осуществлена интерпретация певческого текста. С его помощью в работе рассматривается, каким образом меняются категории ценности, полезности, понятности певческого знака, определяется семантика информации, извлекаемой адресатом из текста и ее значимость для конкретного периода существования традиции.

В современном музыкознании старообрядческая традиция, как правило, изучается в относительно стабильном, синхроническом состоянии. Вместе с тем наиболее органичным является построение модели развития старообрядческой певческой культуры региона, которая бы охватывала весь исторический опыт ее существования с попыткой выявления стабильных и мобильных признаков в этой традиции. Поэтому мы рассматриваем старообрядческую певческую культуру как в синхроническом срезе (раскрывающем ее актуальное состояние), так и в диахроническом (репрезентирующим эволюционные процессы). В связи с изучением традиции в диахроническом срезе важен метод реконструкции, основанный на последовательном рассмотрении объекта от поверхностных с точки зрения исторической перспективы пластов культуры к более архаичным. Он позволил не только обнаружить варианты распространенных напевов, типы нотаций и др., но также проследить формирование региональной певческой традиции, увидеть живой и сложный процесс ее развития.

Итак, представленное исследование церковно-певческой культуры саратовских старообрядцев основано на комплексном подходе. Разностадиальность исторического материала и обращение к разным типам источников обусловили избирательность методов исследования. Это, в свою очередь, позволило всесторонне рассмотреть певческую практику саратовских старообрядцев и вывести ее на уровень всей старообрядческой культуры, определить ее специфические и универсальные качества.

Научная новизна. Данная работа является первым исследованием церковно-певческой культуры старообрядцев саратовской региональной традиции разных толков и согласий на всех этапах ее бытования.

Новизна исследования заключается в комплексном изучении церковного пения саратовских старообрядцев. На основе широкой источниковедческой базы реконструируется панорама развития старообрядческой певческой практики XVIII - начала XXI вв. Нижняя хронологическая граница исследования определяется серединой XVIII в., когда старообрядчество в регионе начинает активно распространяться и оказывать значительное влияние на социально-культурную жизнь губернии., выявляются певческие центры, их ведущие представители, проводятся аналогии с другими региональными традициями.

В процессе изучения церковно-певческой практики саратовских старообрядцев была выработана собственная методология исследования. Основанная на принципе комплексности и охватывающая разные исторические вехи развития старообрядчества, его конфессиональные ответвления и множественные типы привлекаемых источников, она предполагает элективный подход к изучению старообрядческой певческой культуры. Кроме того, в диссертации используются отдельные методологические установки других гуманитарных наук: культурно-антропологического подхода, метода ретроспекции, осознания многолинейных процессов эволюции в разных культурных традициях.

В исследовании впервые сделана попытка выявления круга певческих рукописей саратовского происхождения из разных библиотечных собраний, изучено их оформление и певческое содержание. Характеризуется состояние библиотек монастырей и общин губернии, определяются источники их формирования, выявляются особенности оформления певческих памятников, систематизируются сведения о деятельности переписчиков.

На основе сравнительного изучения певческих памятников обосновывается гипотеза о существовании местных редакций песнопений и создании новых композиций, обозначается их репертуар, исследуется характер обновления исходного инварианта. В результате впервые на материале церковного пения саратовских старообрядцев выявляются новые стилевые признаки их богослужебного пения, стабильные и мобильные компоненты, те адаптационные процессы, которые наблюдаются в бытовании рассматриваемой традиции, вскрываются основные причины изменений и обновления церковно-певческой практики старообрядцев.

Исследование региональной старообрядческой традиции в соотношении разных форм ее бытования (монастырской и общинно-приходской) позволило не только по-новому осветить практику богослужебного пения старообрядцев в монастырях и крупных немонастырских певческих центрах, но и впервые выявить ряд факторов, детерминированных особенностями бытования, проанализировать процессы внутриконфессионального развития саратовского старообрядчества, проследить формирование и функционирование системы певческого образования и т.д.

В научный обиход вводится новая источниковедческая база, которая опирается на региональные архивные документы и певческие памятники, ранее практически не использованные музыковедами, но имеющие значительную научную ценность. Кроме того, в научный обиход вводится материал, собранный автором диссертации в результате многочисленных экспедиций по региону. Фонограммы богослужений старообрядцев, нотировки песнопений, записи бесед с носителями традиции и др. являются ценным источником при изучении современной старообрядческой культуры, причем, не только для специалистов в области истории музыки, но и для религиоведов, культурологов, этнографов, филологов и фольклористов.

Теоретическая и практическая значимость исследования. Теоретические выводы работы позволяют осознать значимость старообрядчества в духовном наследии России, увидеть в его деятельности не только стремление к сохранению средневековой богослужебной практики, но и творческий потенциал, направленный на развитие канонов древнерусского певческого искусства.

Теоретическая ценность исследования заключается в комплексном охвате явления: история, формы бытования, формирование местных церковно-певческих традиций и их последующее развитие. Предлагаемый подход представляется достаточно универсальным при изучении иных региональных культур. Методика выявления местных редакций и вариантов напевов, а также опыт реконструкции певческой практики могут быть применены к изучению другой традиции, причем, не только старообрядческой.

Теоретические положения в работе опираются на расширенную исследовательскую базу посредством введения в научный обиход нового фактологического и музыкального материала. Поэтому материалы диссертации могут быть использованы при создании обобщающего труда по истории музыкальной культуры старообрядчества, а отдельные ее выводы способствовать исследованию взаимовлияния и взаимообогащения церковно-певческой культуры старообрядцев разных согласий и регионов.

Материалы и результаты исследования могут найти применение в области отечественной музыкальной медиевистики, истории отечественной культуры, этнографии, краеведения, фольклористики и т.д. Они применяются в учебных курсах по истории отечественной музыки, источниковедению, русской певческой палеографии, предметах, связанных с изучением региональных традиций культовой музыки.

Расшифровки песнопений, фонограммы и их нотировки могут быть использованы исследователями старообрядческой культуры, а также исполнителями, зазвучать на клиросах, включаться в репертуар хоровых коллективов, использоваться в композиторском творчестве.

Апробация материалов диссертации проходила на научных чтениях, международных и всероссийских конференциях в Москве: в Государственном Республиканском Центре русского фольклора (2002), Музее истории и культуры старообрядчества (2007, 2009), Российской академии музыки имени Гнесиных (2008); Саратовской государственной консерватории имени Л.В. Собинова (2002, 2004, 2005, 2007, 2009); Новосибирске (1999); Ростове-на-Дону (2000), Великом Новгороде (2009). Основные результаты исследования отражены в публикациях, объемом 44 п.л.

Структура диссертации. Работа состоит из трех глав, введения и заключения. Приложение составляют музыкальные примеры в авторской расшифровке, репертуар демественного и путевого распевов, очерки по истории саратовского старообрядчества, системе певческого образования и др.

старообрядческий культура церковный певческий

Основное содержание диссертации

Во Введении обосновывается актуальность проблемы, дается характеристика степени ее разработанности, формулируются цель и задачи исследования, определяются основные методологические подходы, раскрывается научная новизна, теоретическая и практическая значимость работы.

В первой главе «Певческие традиции Иргизских и Черемшанских старообрядческих монастырей» рассматриваются вопросы развития певческого дела в саратовских старообрядческих монастырях.

Хоры, библиотеки и скриптории. Данный раздел рассматривает процесс формирования хоров, библиотек и деятельность переписчиков. Период наивысшего расцвета хоров в Иргизских монастырях приходится на первую половину XIX в. С реорганизацией монастырей в середине XIX в. в единоверческие, слава певческих коллективов Иргиза, как и авторитет самих монастырей, начинает быстро ослабевать. В Черемшанских обителях Черемшанские монастыри - комплекс из 1 мужского и 5 женских обителей белокриницкого согласия (1830-е - 1920-е гг.), наследуют традиции Иргиза. расцвет певческого дела приходится на рубеж XIX-XX вв.

В исследуемых монастырях богослужебное пение всегда осуществлялось по книгам дореформенной редакции. Иргизские библиотеки в большом количестве располагали рукописными и старопечатными книгами, среди которых примерно четверть была певческими. Статистический анализ рукописей показал большое распространение книг, предназначенных для торжественных, праздничных служб, обладающих признаками многораспевности (Праздники, Трезвоны, Демественники, Обедницы), что подтверждает высокий уровень профессионализма клирошан. Библиотеки Черемшанских монастырей также обладали богатым книжным фондом, как рукописным, так и печатным.

Как показал источниковедческий и палеографический анализ, значительная часть певческих рукописей создавалась в местных скрипториях. Традиции монастырского книгописания были широко распространены не только в близлежащих городах и селениях, но и в отдаленных местах губернии, а монастырские книги служили протографами при создании певческих памятников в Сибири и др. регионах.

Рукописное творчество монастырских мастеров базируется на органичном сочетании местных традиций письма с широко распространенными в старообрядчестве стилями (гуслицким, поморским и старопечатным). Рукописи Иргиза и Черемшан, обладают своими, оригинальными традициями оформления, распространяющимися на типы украшений, почерк писцов, графику знамен. На основе палеографического изучения рукописей иргизского происхождения можно сделать вывод о том, что местные переписчики обладали высоким профессионализмом, были опытными и грамотными мастерами. С течением времени традиции книгописания обновлялись, однако на протяжении всего периода существования обителей ощущается преемственность в типе оформления, а изменения, которые появляются в книгах более позднего периода, не являются релевантными и не меняют сущности традиции. Ряд рукописей в собрании Черемшанских монастырей имеют оригинальный тип оформления, по колориту письма и характеру украшений близкий гуслицкому, но с опорой на мягкие и прозрачные цвета. Черемшанские рукописи отражают два важных аспекта в развитии старообрядческого книгописания второй половины XIX - начала XX вв.: формирование местных черт оформления и упрощение письма с сокращением количества украшений.

В саратовских скрипториях происходит адаптация разных традиций оформления старообрядческой книги, творчески переосмысливаются распространенные стили украшений. Переписчики принимали не все элементы заимствованной оформительской традиции, нередко они совмещали разные стилевые приемы (например, старопечатный и поморский), что отражает творческий подход к созданию рукописной книги.

Певческие стили и практика многораспевности посвящен изучению стилевого многообразия песнопений, зафиксированных в монастырских рукописях.

Наиболее полно в певческой практике иргизских и черемшанских насельников представлено демественное пение. За Иргизом закрепилась репутация певческого центра, где последовательно развивались традиции демества. Здесь создавались новые варианты демественных композиций, этому распеву обучали в монастырских школах. Об активном употреблении демества певчими Иргиза свидетельствует наличие в монастырском собрании азбук, где приводятся объемные своды демественных знаков, а также обилие Демественников, полностью изложенных демественным распевом.

Репертуарный список демественного распева в иргизских рукописях охватывает 188 композиций, зафиксированных как демественной, так и столповой нотациями при стабильном доминировании первой. Запись песнопений часто совпадает с вариантами из других региональных собраний, наряду с этим здесь присутствуют новые элементы (например, диффузное применение знаков демественной и столповой нотаций с признаками явного упрощения демественной графики в рукописи конца XIX в.).

На Иргизе велась работа по собиранию и систематизации разных вариантов демественного пения. Анализ демественных композиций позволил выявить круг певческих текстов, имеющих унифицированное и многовариантное изложение. Наиболее разнообразно представлены «Аллилуйя» по Апостоле, «Слава Тебе Господи» на Евангелии и Херувимская (по 6 образцов). Множественность демественных вариантов порождает разнообразие «ин» напевов, а также редакций, направленных на усложнение («демество большое») или сокращение распева («малый демественный»). Кроме того, здесь присутствуют указания на демественное многоголосие, а также на исполнение Херувимской «перелевть». В результате анализа песнопений, изложенных несколькими демественными вариантами, выяснилось, что, как правило, название напева не закрепляется за определенным мелодико-ритмическим вариантом. Для иргизских переписчиков название не всегда являлось свидетельством стилевой характеристики песнопения, а часто маркировало наиболее употребительные в местной традиции варианты.

На Иргизе демественное пение сохранялось всегда, однако, его применение в старообрядческий и единоверческий периоды неодинаково. 1. Многовариантность в рамках демества наиболее характерна для старообрядческого периода. Позже происходит процесс ее сокращения и к началу XX в. закрепляются основные, единичные версии демественного распева. 2. В демественных песнопениях единоверческого Иргиза мелизматические напевы постепенно вытесняются и заменяются более простыми, краткими редакциями. 3. Во второй половине XIX в. в монастырских песнопениях заметно усиление элементов ладовой централизации и ладовой переменности. Таким образом, демественное пение здесь не только сохранялось в своих лучших и репрезентативных образцах, но и получило обновление.

Более скромно развиваются традиции демественного пения на Черемшане, что следует из значительного сокращения его репертуара, практически полностью исчезнувшей многовариантности в рамках демества, отсутствии демественного многоголосия, Демественников и отдельных служб демественного распева. Тем не менее, традиции демественного пения в Черемшанских монастырях сохраняются, а процесс сокращения репертуара демества является характерным для всей старообрядческой певческой культуры рубежа XIX-XX вв.

Путевой распев представлен значительным репертуарным списком. В иргизских рукописях он охватывает 42 композиции и в основном относится к неизменяемым песнопениям Обихода и текстам, имеющим многораспевное изложение. Многовариантность в рамках пути в монастырских книгах не наблюдается (за исключением рукописей XVII в.). Применение путевого распева в монастырской практике претерпевает изменения, касающиеся его репертуара и степени употребительности. Наибольшее развитие он получает в старообрядческий период, тогда как в единоверческий происходит существенное сужение репертуара. Эта тенденция наблюдается и в рукописях Черемшан, где путевой распев представлен довольно скромно. Постепенное сокращение круга путевых песнопений отражает характерный процесс в певческом деле старообрядцев XIX-XX вв., когда путевое пение практически выходит из употребления. Вероятно, на Иргизе и Черемшане оно постепенно вытесняется широко распространенным демеством, которое могло заместить торжественные песнопения пути.

Репертуар большого распева в монастырских рукописях представлен песнопениями доксологического характера и традиционно распространяется на особо торжественные жанры. В некоторых песнопениях большой распев присутствует в скрытом виде, без самоназвания. Например, вариант Херувимской, обозначенный Г. Пожидаевой как «большого распева. Преводне» Монастырские напевы XVI-XVII: Традиции русского церковного пения. Вып. II // Перевод крюкового письма Г. Пожидаевой. - М., 2001. - С. 32-34.. На протяжении XIX в. это песнопение в местных книгах обновляется: пространная мелизматика сокращается, появляется его упрощенное изложение и название «средняго роспева».

Песнопения малого распева в монастырских рукописях не имеют широкого распространения. Во-первых, монастырские певчие владели разными видами распевов, в том числе и сложными, востребованными в их певческой практике, а монастырские службы носили традиционно пышный и торжественный характер, которому стилистика малого знаменного распева мало соответствовала. Во-вторых, малый распев, вероятно, имел здесь устное бытование. Песнопения такого рода были задействованы на повседневных службах в женских монастырях, в практике келейного моления, совершении поминальных служб и т.п.

Значительным репертуарным списком в монастырских рукописях представлены песнопения «ин роспева». Как правило, обозначение «ин роспев» появляется тогда, когда ему предшествует другой («основной») напев, по отношению к которому он является обновленным или иным вариантом. Названия «ин» в исследуемых рукописях не отражают стилевых особенностей напева, а указывают на его вариативность. В результате здесь так же, как и в демественных песнопениях, наблюдается частое замещение названия одного напева (например, «ин роспев», «ин превод», «другий роспев»).

Песнопения «ин роспева» получают наибольшее употребление в монастырской певческой практике первой половины XIX вв. В последующий период происходит сужение его репертуара и значительное сокращение многовариантности. В рукописях второй половины XIX в. из протографа часто выбирается только один вариант, который утрачивает указание «ин» и дается без названия. Изучение «ин» вариантов показало, что с точки зрения изложения певческого материала здесь можно выделить две группы: первая связана с преобразованием «основного» напева, данного без названия; вторая предлагает в качестве «ин роспева» новый, оригинальный напев. Каждая из названных групп подразделяется по стилевому признаку: 1) сохранение стилистики песнопения; 2) усложнение напева посредством использования черт большого распева и 3) упрощение напева и приближение к стилистике малого распева.

Репрезентативность практики многораспевности в монастырях подтверждается указаниями в рукописях на напевы иных певческих школ (киевопечерский, усольский, тихвинский, опекаловский), а также наличием памятников, содержащих многоголосную фиксацию песнопений. Признаки текстологической работы в рукописи ЗНБ Зональная научная библиотека им. В.А. Артисевич Саратовского государственного университета. 2816 свидетельствуют о том, что певчие в Иргизских монастырях имели познания в демественном многоголосии и могли пользоваться им за богослужением. Кроме того, в этом памятнике отражаются попытки адаптации новых для старообрядцев стилевых явлений (повторы слов, словообрыв, использование пятилинейной нотации и сольмизационные обозначения ступеней). Вероятно, на Иргизе практика многоголосного пения носила рудиментарный характер, как отголосок прежней, хорошо развитой культуры. Наличие в монастырских рукописях записей многоголосных песнопений свидетельствует о стремлении певчих сохранить традиции средневекового многоголосного пения.

Таким образом, монастырские рукописи представляют типичную картину применения многораспевности в старообрядческой культуре XVIII-XIX вв. Наибольшее количество вариантов присутствует в записи Херувимской песни. В иргизских рукописях мы находим целые подборки напевов этого песнопения, среди которых наиболее часто встречаются демественный, «ин роспев» демественный, «перелевть», а также «втораго роспева», «третьяго роспева», «четвертаго роспева», «спуск большой», «киевопечерская», «произволителна», «болгарского», «благообразного», «средняго» и «знаменно-столпового распева». При этом не все напевы представлены одинаково, на протяжении бытования монастырей наблюдается процесс актуализации разных вариантов, благодаря чему просматриваются эстетические и собственно музыкальные предпочтения певчих.

В монастырских рукописях постепенно сокращается репертуар многораспевных песнопений. На рубеже XIX-XX вв. он оказывается минимальным и идентичным старообрядческим изданиям того времени. Кроме того, сокращается палитра вариантов знаменного пения, характерная для монастырских рукописей XVII-XVIII вв., где встречается до 7 напевов одного текста, а в книгах более позднего времени их число не превышает двух.

Изменения распространяются и на употребительные напевы. Во второй половине XIX в. в рукописях появляются «благообразный» и «болгарский» напевы, а также исключительно редкие для старообрядческой традиции варианты («герасимова», «титова», «жуковская», «на ревность»), имеющие пореформенное происхождение и употребляющиеся в синодальной певческой практике. Параллельно этому вытесняются распространенные напевы («перелевть», «ин роспев» демеством) и происходит процесс замещения одних, широко распространенных напевов, на другие. В результате, певческие книги Иргиза рубежа XIX-XX вв. содержат в большой степени уже иные мелодические варианты литургических текстов по отношению к периоду формирования монастырских певческих традиций.

Творчество монастырских певчих рассматривает новые образцы богослужебного и внебогослужебного пения, местные редакции песнопений и монастырские напевы, а также развитие теоретических и эстетических воззрений старообрядцев.

Теоретическая и эстетическая мысль старообрядцев по вопросам богослужебного пения выражена в музыкально-теоретических руководствах. В них, как драгоценные жемчужины, россыпью, встречаются отдельные рассуждения о знаменном пении, его византийском генезисе и др., которые свидетельствуют о стремлении старообрядцев постичь «певческую премудрость», подчеркнуть красоту и богодухновенность знаменного пения. Для монастырских переписчиков было важно не только зафиксировать напев, но и осмыслить, что они поют и почему они поют именно так.

Создателями музыкально-теоретических руководств были опытные монастырские певчие, хорошо осведомленные в тонкостях певческого искусства, глубоко знающие разные нотации, «тайнозамкненные» начертания лиц и фит (часто в разных интерпретациях). Эти азбуки предназначены не только для постижения основ знаменного пения, но служат своеобразным энциклопедическим сводом знаний и представлений старообрядцев о средневековом певческом искусстве.

В монастырях певчими проводилась текстологическая работа по адаптации песнопений к местной исполнительской практике. Правки в иргизских и черемшанских рукописях принадлежат к двум группам. 1. Исправления, связанные с устранением ошибок переписчиков либо с уточнением или толкованием исполняемого песнопения. 2. Изменения, отражающие местную практику исполнения. К ним относятся: внесение или изменение указательных помет; изменение певческого знака или группы знаков; новый вариант развода фит и многоступенных знаков; небольшие вставки певческих знаков; варьирование звуковысотности; применение дополнительных обозначений звуковысотности при записи многоступенных знамен, которые дают дробное толкование знаков с указанием высоты всех звуков; сочинение текстовых вставок в мелизматических песнопениях; фиксация иного варианта напева; использование знаков сокращения, упрощающих мелизматические распевы.

Текстологические правки в монастырских рукописях свидетельствуют о привнесении изменений в старообрядческое пение, которые наиболее активно проявляются во второй половине XIX в.

В Иргизских монастырях создавались новые редакции напевов, в том числе и демественного распева. Среди последних выделяются широко распространенные здесь Херувимская «перелевть» и «ин роспев». Херувимская «перелевть» является местной редакцией одноименного напева XVII в. и отражает процесс его творческого переосмысления: возвращается дореформенный литургический текст, изменяется композиционный план и ритмоинтонационное развитие. Херувимская «ин роспева» характеризуется пространным мелизматическим изложением и совмещением признаков средневековой организации песнопения с новыми композиционными приемами (арочность и рефренное проведение ритмоинтонационного блока). В середине XIX в. этот напев получает краткую редакцию («Херувимская праздничная демеством»), отражая состояние певческого дела в единоверческих монастырях. Кроме демественных, монастырские редакции встречаются в Херувимской «среднего распева» (краткая редакция большого распева), в песнопении «Да молчит всякая плоть» «третьего роспева» (редакция путевого распева троицкого «перевода») и др.

Монастырские редакции, созданные на Иргизе в старообрядческий период, являются результатом значительной переработки песнопений более раннего происхождения и позволяют в самом общем плане выявить стилевую специфику иргизского пения. 1. Великолепное владение демеством способствовало тому, что большая часть монастырских напевов создается в рамках этого распева. 2. Все местные напевы характеризуются сложным мелизматическим развитием. Это подчеркивает не только мастерство монастырских певчих, но и их стремление к максимально торжественному и праздничному звучанию песнопений. 3. В монастырских композициях заметно стремление к употреблению высокой тесситуры звучания. Практически во всех редакциях в неизменности оставлены фрагменты, фиксируемые в высоких согласиях и, наоборот, редуцированы низко звучащие попевки, что также позволяет подчеркнуть яркость звучания.

В единоверческий период характер монастырской редакции несколько меняется. С одной стороны, обновляются напевы, имевшие широкое распространение в старообрядческий период, а с другой, в практику вводятся новые певческие стили пореформенного времени. Так, в исследователи неоднократно указывают на существование Херувимской песни «иргизского напева». Ареал бытования этого песнопения довольно широк и в начале XX в. охватывал значительную часть России. Современное старообрядчество также хранит в своей памяти Херувимскую «иргизского напева». Вместе с тем, в рукописях местного происхождения указания на «иргизский» напев не обнаружено. В результате текстологической работы он был идентифицирован с вариантом, обозначенным в иргизской рукописи второй половины XIX в. как «благообразный».

«Благообразный» - «иргизский» вариант Херувимской распет на напев песнопения «Милость мира» киевского распева и отражает певческую практику пореформенного периода. Версию «благообразного» напева следует считать более архаичной в стилевом отношении, здесь признаки поздней певческой культуры выражены завуалировано, тогда как «иргизский» напев активнее отражает влияние культуры Нового времени. Чем «старее» фиксация напева, тем больше в ней признаков отступления от пореформенного протографа и, наоборот. Следовательно, с течением времени стилистика «благообразного» - «иргизского» напева претерпевала изменения, отражая слуховой опыт современности.

Итак, монастырская певческая практика XVIII-XIX вв. обновляется, что проявляется в изменении круга распространенных напевов и создании иных редакций; сокращении многораспевности; редуцировании круга песнопений, изложенных мелизматически и появлении их кратких редакций; создании новых образцов внебогослужебного пения (духовных стихов, «концертов» и «псальм»). Кроме того, обновление монастырских традиций проявляется в оформлении книг, адаптации распевов к местной исполнительской практике, попытках изменения демественной нотации и т.п.

Во второй главе Церковно-певческие традиции старообрядческих общин Саратовской губернии (XVIII - начало XX вв.) анализируется развитие певческого дела в крупных старообрядческих общинах региона.

Певческое наследие немонастырских общин рассматривает певческую практику старообрядцев губернии. Крупные старообрядческие общины имели достаточное число певческих книг, бомльшая часть из которых была рукописной и создана на территории губернии. К старообрядцам поповских согласий рукописи поступали из Иргизских и Черемшанских монастырей, переписывались уставщиками и певчими общин. У поморцев, наряду с переписанными, широко применялись книги, воспроизведенные на гектографе. При этом вне стен монастырей не организовывались скриптории, а деятельность переписчиков не была систематической. Рукописи, созданные в общинах, характеризуются упрощением оформления, бомльшей индивидуализацией письма и оформления украшений по сравнению с монастырскими книгами, отражением внутриконфессиональной специфики.

В основе оформления беспоповских рукописей лежит выговская традиция и поморский орнамент, последний в книгах рубежа XIX-XX вв. изменяется (исчезает полихромность, упрощаются вязь, начертания инициалов, заставок, появляется небрежность письма). Певческие рукописи поповцев, как правило, оформлены более красочно, профессионально и следуют традициям Иргиза и Черемшан. Со второй половины XIX в. в них также наблюдаются признаки упрощения письма, которые выражены не столь очевидно. Индивидуальность оформления раскрывается в цветовом решении, а также смешении разных стилей (например, иргизского с поморским).

Певческое содержание рукописей саратовских общин разнообразно. Самый востребованный распев у старообрядцев всех согласий - демественный. Статистический анализ показал, что в большей степени демество было распространено среди поповцев. Здесь доминируют напевы тождественные или родственные иргизским, что объясняется широким распространением демества в монастырях. Кроме того, нередко встречаются композиции, близкие иргизским, но измененные, отражающие местную практику. В немонастырских общинах демественный распев не получает такого интенсивного применения, как на Иргизе. Встречаясь локально, он охватывает наиболее торжественные песнопения и неизменяемые литургические тексты. Поэтому многораспевность в рамках демества в рассматриваемых книгах практически полностью отсутствует. Тенденция сокращения употребления распева в саратовской певческой практике отражает общую картину старообрядческого пения XIX - начала XX вв., когда демественный репертуар ограничивается некоторыми неизменяемыми песнопениями торжественного характера.

Другим распевом, нашедшим широкое отражение в рукописях общин, был путевой. Его употребление также отражает общую тенденцию: на протяжении конца XVIII - начала XX вв. репертуар пути значительно сокращается. В рукописях общин этот распев в основном представлен песнопениями иных региональных традиций: среднерусской (троицкая редакция) и северной (соловецкий «перевод»).

Употребление большого, малого и среднего распевов в исследуемых рукописях весьма ограниченно, особенно в XIX в. Вместе с тем, певческие книги саратовских общин в большом числе содержат песнопения «ин роспева». В беспоповских рукописях «ин» варианты более разнообразны и реже идентифицируются с монастырскими. Сравнительный анализ песнопений «ин роспева» в монастырях и общинах показал: совпадение характерно для изложения отдельных стихир в рукописях поповского толка, что отражает единство певческой практики поповцев обеих форм бытования.

Большинство «ин» напевов - это некоторое изменение «основного» напева, зафиксированного в том же певческом памятнике. Песнопения, где «ин роспев» отражает абсолютно оригинальный напев, единичны. Кроме того, указания на «ин роспев» в рукописях общин встречается не так часто, как в монастырских книгах. Если в книгах Иргиза обозначение «ин» может включать песнопения путевого, большого и малого распевов, то для рукописей общин это не характерно.

Певческие рукописи поповского и беспоповского толков обладают своей спецификой. Для первых характерно бомльшее число композиций демественного, большого и путевого распевов, чаще фиксируется многораспевность, более последовательно и искусно развиваются приемы украшения. Их содержание с точки зрения используемых напевов оказывается тождественным или близким монастырским книгам. Обновление и привнесение новых редакций и вариантов здесь крайне ограничено и выражается прежде всего в сокращении и упрощении стилевого многообразия напевов.

В рукописях беспоповцев в выборе певческих вариантов наблюдается больше самостоятельности и независимости от напевов, зафиксированных в монастырских книгах. Как показал сравнительный анализ, совпадение между беспоповскими и монастырскими напевами незначительны. Здесь господствовали разные мелодические варианты. Кроме того, некоторые беспоповские общины придерживались наонного пения, предполагающего иную практику литургического произношения. Для саратовских беспоповцев эталоном пения оказывается не хорошо развитая местная монастырская традиция, а напевы, имеющие иное региональное происхождение.

Таким образом, певческая практика в старообрядческих общинах свидетельствует об изменениях как по отношению к более раннему историческому периоду, так и по сравнению с монастырским пением. Изменения были вызваны практическими задачами и отражали состояние певческого дела в каждой конкретной общине.

Творчество старообрядцев губернии освещает вопросы обновления и развития церковно-певческой практики в старообрядческих общинах губернии и охватывает следующие аспекты: 1) создание авторских редакций богослужебных песнопений; 2) проведение текстологической работы, направленной на корректировку напева в соответствии с местной версией исполнения и 3) фиксация новых внебогослужебных композиций.

1. Среди старообрядцев белокриницкого согласия до настоящего времени переписываются напевы, введенные в обиход знатоком и любителем знаменного пения С. Быстровым. Известны два песнопения в его редакции: Херувимская песнь «благообразного распева» и светилен «Разбойника благоразумнаго». Редакция Херувимской создана на основе напева тропаря «Благообразный Иосиф» болгарского распева, зафиксированного в книгах синодальной традиции в пятилинейной нотации. Здесь основной задачей автора стала адаптация напева к старообрядческой певческой практике и его перевод в крюковую нотацию. Редакция светильна «Разбойника благоразумнаго» опирается на напев, присутствующий в саратовских рукописях XIX в. С. Быстров обновляет его, варьируя звуковысотность и ритмику отдельных попевок, упрощает лексику знамен. В целом, авторские изменения не приводят к значительной трансформации протографа, а лишь варьируют его, вероятно, отражая местную исполнительскую традицию.

Напевы, изложенные С. Быстровым, свидетельствуют о привнесении изменений в мышление старообрядцев, так как эти редакции отражают черты пореформенного певческого искусства (точная повторность, опора на ладовые центры с выраженным функциональным соподчинением тонов, четкая двудольная пульсация). Кроме того, указанные напевы обладают простотой и лаконичностью, что, очевидно, обусловлено состоянием певческого дела в старообрядческой среде начала XX в.

2. Текстологические правки в рукописях также отражают местную исполнительскую традицию. Здесь исправляются фитные разводы, певческие знаки, пометы при них, дописываются названия фит, проставляются указательные пометы, дается развод сложным знакам, вставляется пропущенный текст, фиксируются обновленные варианты напевов, приписываются дополнительные степенные пометы.

3. В старообрядческой среде значимым и любимым жанром внебогослужебного пения является духовный стих, который в регионе представлен во всем многообразии его содержания и стилевых особенностей. Большинство внебогослужебных текстов, записанных в местных певческих сборниках и старообрядческих изданиях, были широко распространены в разных регионах страны. Однако некоторые образцы не имеют аналогов в местной и других региональных традициях. Так, в собрании рукописей с. Самодуровка Научной библиотеки МГУ находится памятник второй половины XIX в., содержащий «Канцерт умиленный на крюках», который по стилевым признакам относится к внебогослужебному пению и иллюстрирует процесс эволюции музыкально-эстетических воззрений старообрядцев.

Самоназвание произведения - «Канцерт умиленный...» - отражает амбивалентность музыкального мышления старообрядцев, так как заключает в себе обозначение дореформенного покаянного стиха («умиленный») и пореформенного певческого жанра (концерт). Следует отметить, что в певческой культуре старообрядцев жанр концерта не имеет системного употребления, встречается крайне редко и только во внебогослужебном пении. Старообрядцы используют название нового для них жанра, не включая его в сферу собственно литургического пения, которая в большей степени подчинена канону. Для них было важно отметить древность наследуемой традиции, близость этого сочинения покаянному стиху XVI-XVII вв., подчеркнуть образную сторону, связанную с темой покаяния. При этом собственно музыкально-стилистическая основа данной композиции ориентирована на типичные признаки позднего духовного стиха XIX в.