Размещено на http://www.allbest.ru/

На правах рукописи

Специальность 24.00.01 - Теория и история культуры

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание учёной степени доктора философских наук

Культурологическое прочтение Э.Т.А. ГОФМАНа на рубеже ХХ-ХХI ВВ.: онтологизм фантастического

Лаптева И.В.

Саранск 2007

Работа выполнена на кафедре культурологии института национальной культуры ГОУ ВПО «Мордовский государственный университет им. Н.П. Огарева»

Научный консультант:

доктор философских наук, профессор Воронина Наталья Ивановна

Официальные оппоненты:

доктор философских наук, профессор Гагаев Андрей Александрович

доктор культурологии, профессор Красильникова Елена Геннадьевна

доктор философских наук, профессор Пугачев Олег Сергеевич

Ведущая организация

Российская Академия Государственной службы при Президенте РФ

Защита состоится «26» марта 2008 года в 14 часов на заседании диссертационного совета Д 212.117.10 по защите диссертаций на соискание учёной степени доктора философских наук, доктора культурологии и доктора искусствоведения при Мордовском государственном университете им. Н.П.Огарева по адресу: 430000, г. Саранск, пр. Ленина, д. 15, ауд. 301.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке им. М.М.Бахтина Мордовского государственного университета

Автореферат разослан «___»_____________2008 г.

Учёный секретарь диссертационного совета кандидат философских наук Ю.В. Кузнецова

1. Общая характеристика работы

Актуальность исследования. Словами своего персонажа Ансельмуса из рассказа «Видения» немецкий романтик Эрнст Теодор Амадей Гофман (1776-1822) открыл читателям свою самобытность: «…я родился под странной звездой, влияние которой заставляет меня иной раз видеть и делать невероятные вещи, и хотя я чувствую, что сила эта выходит изнутри меня, но, тем не менее, она имеет мистическое отражение и во внешнем мире» Hoffmann E.T.A. Erscheinungen // Hoffmann E.T.A. Ausgewдhlte Werke. Berlin, 1998. (CD-Rom) - С. 4475. Цитаты Э.Т.А. Гофмана приводятся из этого источника в переводе автора. .

Гофман - персонифицированный синтез искусств: писатель, поэт, композитор, живописец, график, музыкальный драматург, критик, оперный и симфонический дирижер, режиссер, певец, театральный декоратор и художник. И везде - новатор, непревзойденный по силе художественного воображения.

Художник творил в рамках романтической модели искусства - он более тонко понимал своеобразие каждого вида искусства, освободившись от классицистической догматики и просветительской рассудочности, обращал повышенное внимание на «выражение внутреннего» (В.В. Ванслов) в искусстве, человеке и мире в целом, являлся воплощением художника универсального дарования.

Актуальность Гофмана обусловлена востребованностью символических методов творчества и напряженностью социальной критики, присущих ему (в отличие от других романтиков) и современной культуре рубежа ХХ-ХХI вв. Сам факт новых приближений к его искусству (многочисленные исценировки, трактовки, вариации) свидетельствует об его онтологической неисчерпаемости, о множестве таящихся в нем «резервов смысла».

Онтологизм диссертант понимает как творчество Гофмана в целом, как фундаментальные принципы и бытийная символическая сущность его искусства, понимание художником взаимоотношений «реальной и идеальной сфер бытия» (Н. Гартман). Онтологическая обусловленность художественного творчества и его основные свойства раскрываются диссертантом через культурологические смыслы, посредством которых уясняется место его фантастического в контексте культуры и искусства рубежа веков.

Фантастическое в данной работе рассматривается как концепт эстетической доктрины Гофмана, рассмотренный через фундаментальные принципы: а) принцип Ж. Калло; б) Серапионов принцип; в) моделирование нереального мира в контексте проблемы «головокружения»; г) принцип «Углового окна», что в свою очередь позволяет определить метаморфозы Гофмана в художественных направлениях его времени и провести параллели между приемами немецкого романтика и конкретными проектами современного искусства.

Статус современного искусства позволяет реконструировать творческое наследие прошлого через призму актуальных культурфилософских концепций. Исследователю по-новому открывается идейный и творческий потенциал личностей. Гофман безусловно обладал даром предвосхищения, что рождает самые непредсказуемые взаимопересечения его текстов с аналогами в искусстве ХХ в.

Фантастическое Гофмана раскрывает свою символическую бытийную сущность посредством новых смысловых единиц («зеркальность», «головокружение», «виртуальность», «дильтеевское переживание жизни», «предтеча постмодернизма», «питие»).

В процессе иррационального познания себя и внешнего мира этот художник создал свои условные границы - отношения, различающие антиномичные реалии бытия (идеальное и реальное, духовное и материальное, себя и Другого и др.) Так, фиксирование реальности в системе образов «Я», основанное на двойственности мировосприятия, привело к «зеркальности» Гофмана как границе его искусства - к проблеме идентификации своего «Я» в зеркальном отражении, что в аналитическом смысле напоминает «узнавание» себя в зеркале Ж. Лакана.

Моделирование реального и нереального в контексте проблемы головокружения в гофмановских текстах представлено как граница взаимодействия души и тела. При этом «головокружение» не является однозначным культурологическим феноменом. При чтении его каприччио сюжетные линии прыгают из одной плоскости в другую, и у читателей тоже начинает кружиться голова. Головокружительная болезнь в текстах Гофмана помимо психофизиологического плана (состояние неудовольствия) обладает эстетическим планом (восторг от преодоления страха и осознания своего всесилия, стремления к идеалу).

Рефлексия над собственным безумием и безумной реальностью показывает, что источник безумия Гофман видел в рационализме. А преодолеть его можно только в иррациональном личном познании, отстраняя одинаковость мыслей, оценок, чувств, ощущений, интуиции. Формой иррационального познания у Гофмана становятся формы романтизма: трансформации обыденного в высшее; одинаковости - в неповторимость; известного в неизвестное; временного в вечное; универсальности - в уникальность переживаний; взаимоопределения души и тела; субъективность видения; комизация рациональных структур; историзация повседневности. Гофман стремился «пережить, выразить, понять» (В. Дильтей), комизировать, придать человеческую форму бесчеловечным формам жизни.

Он создавал свой виртуальный мир, пребывание в котором было для него крайней необходимостью для полета фантазии и создания свободолюбивого творчества. Как известно, феномен виртуальной реальности приобрел в современной культуре характер устойчивого развития и речь уже идет «о закономерностях виртуализации общества, поскольку последняя ведёт к формированию и повсеместному распространению особого типа умонастроения и мироощущения» Бодров А.А. Виртуальная реальность как когнитивный и социокультурный феномен. Автореф… д.филос.наук. Чебоксары, 2007. - С. 3.. При этом виртуальность - это форма реальности, которая существует лишь в связанном виде и отражает взаимоотношения субъекта с миром. У Гофмана она принимает вид неутилитарной игры реальным и нереальным материалом, реализация которой зависит от состояния его сознания, полета творческой фантазии.

Фантастический мир волшебников, фей, вампиров становится объективной формой творческого воспроизведения иррационального в рациональном мире. Иллюзия в форме реального или, наоборот, действительность в вымышленной форме - такая игра на границе реальности и виртуальности характеризует особый метод творчества философа-писателя: «Странствующий Энтузиаст столь мало разделяет свой внутренний мир и мир внешний, что сама граница между ними едва уже различима... Благодаря тому обстоятельству, что ты… не можешь отчетливо видеть этой границы, духовидцу и удается завлечь тебя на другую ее сторону, и … странные обитатели волшебного царства с легкостью вторгаются в окружающий тебя внешний мир… словно старинные знакомцы» Hoffmann E.T.A. Die Abenteuer der Silvesternacht // Hoffmann E.T.A. Ausgewдhlte Werke. Berlin, 1998. - С. 1934. .

В его искусстве четко различимы принципы творчества ХХ в.: смешение реальности и иллюзии, нарративная структура текстов, неомифологизм, «текст в тексте», нелинейность повествования и авторская наблюдательность. Кроме этого, гофмановские персонажи так же безумны как «шизо» Ж. Деллза, задавленное репрессивной культурой и бессознательно требующее удовлетворения в поисках истины. Немецкий писатель создавал произведения под воздействием свободно парящей фантазии, вытесняющейся в результате его аффективных влечений, как бы предвидя свои аналоги в постмодернистском искусстве.

«Пионером бессознательного» назвал Гофмана И.И. Гарин. Его двойники - не что иное, как раздробленность нашего сознания, описание похождений нашей души среди бытия, его фантастическое - это не просто продукт творческого воображения, но неосознаваемый результат психической деятельности, который концентрирует эффекты вытесненных ассоциаций в художественной форме.

Проблематика данного исследования - в стремлении осмыслить творчество Гофмана с позиций нового видения, обозначив хронотопические проекции его фантастического на современную немецкую и русскую культуры.

Немецкий город Бамберг в ХХ в. стал центром гофмановедения. Здесь находится Научно-исследовательский центр имени Э.Т.А. Гофмана, который занимается сохранением его творческого наследия и мемориальных сооружений памяти художника. Дом-музей его имени - один из основных немецких объектов, транслирующих многогранность таланта художника. Феноменальность бамбергского проекта состоит в трансформации пространственно-временных признаков прафеномена в современность.

Писатель Гофман как знаковая фигура принадлежит и отечественной культуре. Его творчество было популярно в кругах русской интеллигенции ХIХ в. Начиная с 20-х гг. ХХ в., оно востребовано в силу присущих ему свойств - это и символический синтез искусств, критика филистерской модели ценностей, комизация безумия жизни, антиклерикализм и народность творчества. Гофман является и важным «механизмом» памяти культуры, переходящим из одного пласта культуры в другой. Он выступает в своем искусстве как философ и теоретик собственного творчества, предугадав вектор движения искусства.

Сложнейший и своеобразнейший художник, самобытность которого ускользнула от современников и сегодня остается не до конца открытым, и из этих открытий складывается образ Гофмана нашей эпохи. Задача диссертанта - восполнить некоторые пробелы в актуализации творчества Гофмана в современном культурфилософском пространстве.

Состояние теоретической разработки проблемы

Анализ литературы, посвященной творческому наследию немецкого романтика позволяет сделать вывод о том, что при изучении его искусства доминирует, в основном, литературоведческое и искусствоведческое направления. Данная работа является культурологическим прочтением Гофмана, акцентирующим онтологизм его фантастического на рубеже XX-XXI вв.

Диссертационное исследование структурировано по следующим проблемам: 1) эстетическая концепция Гофмана в контексте эпохи; 2) актуализация художника в постмодернистском пространстве; 3) технические принципы и другие составляющие концепта фантастическое; 4) его проекция на немецкую и русскую культуры. В данной работе определяются философские основания поэтики немецкого романтика, его эстетическая концепция, анализируется техника концепта фантастическое, обосновывается новаторство художника, отражающее пересечения его картины мира с концепциями теоретиков постмодернизма, исследуется продолжение его традиций в современной культуре.

Из большого количества теоретических трудов диссертант использовала труды, посвященные философии и истории культуры (В.С. Библер, Ю.Б. Борев, В.В. Бычков, А.А. Гагаев, А.Я. Гуревич, Н.И. Киященко, Е.Г. Красильникова, М.В. Логинова, О.С. Пугачев, В.П. Руднев, Ю.С. Степанов и Л. Витгенштейн, В. Дильтей и др.); эстетическим основам романтизма (Н.Я. Берковский, Е.Ф. Бронфин, И.Ф. Бэлза, В.В. Ванслов, В.М. Жирмунский, А.В. Карельский, И.В. Клюева, Е.А. Маймин, И.В. Миримский, А.В. Михайлов и Новалис, А.,Ф. Шлегели и др.); общетеоретическим проблемам искусства (М.М. Бахтин, О.Г. Беломоева, Н.А. Бердяев, Н.И. Воронина, Л.С. Выготский, А.Ф. Еремеев, М.С. Каган, Д.С. Лихачев, А.Ф. Лосев, Ю.М. Лотман, Г.Г. Нейгауз, А.А. Потебня, Б.А. Успенский и О.А. Бонито, Г.В.Ф. Гегель, И. Кант, Х. Ортега-и-Гассет, Т.С. Элиот и др.); проблеме вымысла и реальности (В.Ф. Асмус, И.П. Фарман и В. Фройнд и др.); постмодернистскому дискурсу (И.П. Ильин, Н.Б. Маньковская, М.Н. Эпштейн и Р. Барт, Ж. Бодрийяр, Ж. Делёз, Ж. Лакан, Ж.-Ф. Лиотар, У. Эко и др.); иррациональному познанию (А.А. Бодров, Н.А. Носов, В.А. Подорога, Д.А. Пригов, Д.М. Сегал, М.Б. Ямпольский и З. Фрейд, А. Шопенгауэр и др.).

Анализ научных работ зарубежных и отечественных гофмановедов, посвященных творчеству Гофмана, позволил выявить ту многогранность проблем, которая отражает философию творчества писателя. Каждый конкретный ученый рассматривает те стороны жизни Гофмана, которые являются для него особенно значимыми.

К примеру, Р. Гейнриц, Дж. Слуссер и др. исследуют использование оптических предметов, «искажающих» фиксирование реальности (биноклей, глазных хрусталиков и др.); Р. Друкс и др. заняты изучением объектов-автоматов, сочетающих в себе искусственность и предсказуемость, против чего Гофман так протестовал; И. Винтер и др. - исследованием Серапионова принципа. А. Дюмонт и И. Штробель выявляют своеобразие композиции «Эликсиров сатаны»; Т. Эйхер и др. - структуру панорамы «Углового окна»; З. Правер и др. - «Фантазии в манере Ж. Калло». К.Б. Вудгейт, Л. Пикулик, Р. Сафрански и др. изучают проблему разделения вымысла и реальности в творчестве Гофмана. Члены Научно-исследовательского Гофман-центра - Б. Шеммель, В. Зегебрехт, Н. Штейнеке - заняты трансляцией новых сведений о представителе позднего романтизма; Р. Левандовски изучает отношения Гофмана с г. Бамбергом; М.-С. Хое рассматривает гофманиану в Корее, А. Циммерман - в Канаде, а А. Симон - в Польше Cм. Baltrusaitis J. Der Spiegel. Entdeckungen, Taeuschungen, Phantasien. Giesse, 1996; Daeniken Th. Das Phantastische bei E.T.A. Hoffmann / eine Deutsch-Facharbeit. Berlin, 1999; Donhauser G. Kunst - Erkenntnis - Deutung: Eine philosophische Annдherung. Wien, 2001; Dumont A. Die Einflusse von Identitдtsphilosophie und Erfahrungsseelenkunde auf E.T.А. Hoffmanns 'Elixiere des Teufels' // Zeitschrift fьr Germanistik. Bern, 1991; E.T.A.Hoffmanns Spiegelungen / Texte und Erlдuterungen von R. Heinritz. Bamberg, 1999; Freund W. Chaos und Phantastik: Der phantastische Erzдhler E.T.A.Hoffmann // Die Hцrer. Bremerhaven, 1992; Kremer D. Idyll oder Trauma. Kindheit in der Romantik // Hoffmann-Jahrbuch. Bd. 11. Berlin, 2003; Lewandowski R. E.T.A. Hoffmanns Bamberg. Berlin, 1997; Pikulik L. E.T.A. Hoffmann als Erzдhler: Ein Kommentar zu den “Serapion-Brьdern”. Gцttingen, 1987; Schemmel B. E.T.A.Hoffmann in Kaliningrad // Hoffmann-Jahrbuch. Bd. 14. Berlin, 2006; Weder C. Ein medizinisch-literarisches Symptom: Zum Schwindel bei E.T.A.Hoffmann und im Kontext des medizinischen Diskurses der Zeit // Hoffmann-Jahrbuch. Bd. 10. Berlin, 2002; Winter I. Untersuchungen zum serapiontischen Prinzip E.T.A.Hoffmanns. Paris: Mouton, 1976; Woodgate K.B. Das Fantastische bei E.T.A.Hoffmann. Frankfurt/Main, 1999 и др. и т.д.

Русскоязычные гофмановеды исследуют различные аспекты поэтики романтика. Н.А. Корзина считает, что уникальность художественного мира Гофмана состоит в необыкновенной мощности принципов романтической идеи универсализма, частным проявлением которой стала идея синтеза искусств. А.Б. Ботникова исследует формы выражения авторского сознания и влияние его творчества на русскую литературу ХХ в., но не рассматривает проекцию его фантастического на культуру рубежа ХХ-ХХI вв. А.А. Гагаев исследует теорию социальной совести и теорию перфекционизма, которые задают смысл формальным структурам гофмановских текстов. Предметом исследования Н.М. Берновской является романтическая ирония в его произведениях; В.И. Грешных и Д.Л. Чавчанидзе уделяют большое внимание структуре художественного мышления немецкого романтика. И.Ф.Бэлза и Л.В. Славгородская рассматривают Гофмана, в первую очередь, как одного из основателей музыкальной эстетики и критики XIX в. П.Ф. Подковыркин анализирует поэтику Гофмана-романтика в отличие от других представителей этого направления. Н.В. Новикова исследует гофмановскую традицию в творчестве М.А. Булгакова; Л.Э. Скородумова рассматривает эстетику Гофмана в сравнении с взглядами А. Шопенгауэра; М.А. Тлевцежева анализирует влияние фольклора на поэтику его сказочной повести; Л.А. Такварелия занимается позицией художника в его произведениях см. Берновская Н.М. О романтической иронии в творчестве Э.Т.А Гофмана. Дисс… к.филол.наук. М., 1971; Ботникова А.Б. Немецкий романтизм: диалог художественных форм. Воронеж, 2004; Бэлза И.Ф. Исторические судьбы романтизма и музыки: Очерки. М., 1985; Гагаев А.А. Философия Э.Т.А. Гофмана // Гагаев А.А. Социализация и соцконтроль в Евразии. Наука и искусство. Саранск, 2007; Грешных В.И. Мистерия духа: Художественная проза немецких романтиков. Калининград, 2001; Корзина Н.А. Стиль прозы Э.Т.А. Гофмана и романтический синтез искусств. Дисс… к.филол.наук. Калинин, 1985; Новикова Н.В. Романтическая традиция Э.Т.А. Гофмана в творчестве М.А. Булгакова. Автореф. дисс… к.филол.наук. Н.Новгород, 1999; Сафрански Р. Гофман. М., 2005; Скородумова Л.Э. «Фантазии в манере Калло» Э.Т.А. Гофмана: своеобразие композиции. Дисс… к.филол.н. М., 1996; Славгородская Л.В. Стилевое оформление темы музыки в романе Гофмана «Житейские воззрения кота Мурра» // Литература и музыка. Л., 1975; Такварелия Л.А. Проблема художника в творчестве Э.Т.А.Гофмана (на примере образа Крейслера). Дисс… к.филол.наук. Тбилиси, 1981; Тлевцежева М.А. Фольклорные мотивы в духовно-эстетических исканиях Э.Т.А. Гофмана. Майкоп, 2006; Чавчанидзе Д.Л. Феномен искусства в немецкой романтической прозе: средневековая модель и ее разрушение. М., 1997 и др..

Таким образом, многоплановость проблематик творчества писателя привела к созданию нового портрета - Гофмана-новатора, с этим согласны все исследователи-гофмановеды. В данной работе диссертант расширяет сферу деятельности писателя, обладающего даром предвосхищения. Реализуемый автором культурологический подход к изучению концепта фантастическое и его проекций на рубеже веков позволяет транслировать художника XIX в. как одну из знаковых фигур века настоящего.

Гипотеза исследования. Дар предвидения писателя ХIX в. позволил рассматривать его фантастическое посредством новых культурологических смыслов («зеркальность», «виртуальность», «головокружение», «питие» и др.), и предположить, что в его творчестве угадываются черты основополагающего направления культуры и искусства конца ХХ в. - постмодернизма.

Объектом исследования является творчество Э.Т.А. Гофмана в культуре XIX-XXI вв.

Предмет исследования - онтологизм гофмановского фантастического в культурологическом пространстве рубежа ХХ-ХХI вв.

Цель исследования - проанализировать концепт «фантастическое» Э.Т.А. Гофмана и реконструировать его наследие сквозь призму современной культуры. Для достижения указанной цели в работе поставлен ряд научно-исследовательских задач, а именно:

1. Рассмотреть эстетическую концепцию Гофмана:

- охарактеризовать философские основания и эстетическую концепцию писателя в контексте времени;

- исследовать иррациональное познание и виртуализаторские возможности Гофмана.

2. Актуализировать писателя XIX в. в постмодернистском пространстве:

рассмотреть отсутствие классических границ искусства и статус современного художника;

исследовать гофмановскую «зеркальность» и выявить ее пересечения со «стадией зеркала» Ж. Лакана;

- установить возможные взаимопересечения текстов Гофмана с аналогами постмодернистских теорий.

3. Исследовать эволюцию гофмановского фантастического:

- обозначить технические принципы фантастического;

- рассмотреть моделирование реальности и нереальности в контексте «головокружения»;

- дефинировать иронию как отражение между реальным и нереальным мирами;

- определить «питие» Гофмана как провокацию возникновения фантасмагорий.

4. Рассмотреть гофмановское фантастическое в культуре и искусстве рубежа XX-XXI вв.:

- выстроить модель Бамбергского хронотопа;

- выявить новые приближения к гофмановской традиции в отечественном искусстве.

Методологическая база исследования

Культурологический подход предполагает особый тип научного объяснения, в котором фантастическое Гофмана интерпретируется через синтетические смысловые единицы - «зеркальность», «головокружение», «дильтеевское переживание жизни», «питие», «предтеча постмодернизма».

Выбор методологии определяется сложной, многогранной природой таланта Гофмана и жизненной позицией «на границе» - между миром трансцендентным и миром реально существующим. Его романтизм «граничит» с реализмом, а сам он, обладая даром предвосхищения, предчувствует приближение мышления ХХ в. и как бы вступает в эпоху модернизма и даже постмодернизма.

Онтологическое содержание фантастического, характеризующего мировосприятие Гофмана, базируется на концепции границ искусства (А.Ф. Еремеев), «стадии зеркала» (Ж. Лакан), теории виртуальной реальности (Н.А. Носов и др.), «шизоанализе» (Ж. Делёз) и др.

Теоретическими основаниями являются также: философия жизни В. Дильтея, теории классической эстетики Г.В.Ф. Гегеля, И. Канта и др., теория неклассической эстетики В.В. Бычкова, теория головокружения М. Герца, теории постмодернизма Ж. Бодрийяра, У. Эко и др.

В диссертации применялись следующие методологические принципы исследования:

принцип логической реконструкции, открывший миропонимание Гофмана сквозь призму культурологического знания и последовательно показавший закономерность выдвинутых диссертантом положений. В частности, принципы философии жизни последовательно проводятся через всю работу. Герменевтический метод В. Дильтея определяет первичность жизни, а не бытия. Исходя из того, что все метафизические истолкования опираются на переживание жизни, которое является основой наук о духе, фантазмы Гофмана, как и все продукты человеческой истории, возникли из переживаний его глубокой души;

в синтезе с первым принципом работает принцип интерпретации, который помог дефинировать проблемы, возникшие в процессе культурологической реконструкции и открытия новых смыслов («зеркальность», «головокружение», «питие» и др.). Диссертант опирается на постмодернистскую теорию «множественности интерпретаций» (У. Эко), трактующую, что реципиент, воспринимая художественный текст, вовлекается в сотворчество, рождающее дополнительный смысл;

сравнительно-исторический принцип, на базе которого были сопоставлены культурологические научные теории и эстетические основы гофмановского творчества;

структурно-функциональный принцип анализа гофмановского фантастического, который позволил концептуализировать этот феномен как целостное образование, развернутое в динамическом процессе от его зарождения до трансформаций в современную культуру.

Метод исследования:

Исходной синтетической основой является реалистическое фиксирование эволюции человека и общества в безумии и осуществление социальной критики реальности средствами комического и фантастического через преодоление устремленности к пошлому и низкому, трансформируясь в высокое. Смысл искусства понят как познание рационального и иррационального в человеке, добра и зла и преобразование человека.

Основная аналитическая система заключена в технических принципах фантастического: а) принцип Ж. Калло - гетерогенность и определение частным общего и общим частного в диалоге; б) принцип Серапиона - определение внешнего мира внутренними идеальными представлениями и перевод бытия в небытие, а идеального небытия - в бытие; в) моделирование реального и нереального миров в контексте психофиологической проблемы головокружения; г) принцип «Углового окна» - комизация реального бытия и его расширение за счет идеального бытия.

Субстанциональная синтетическая основа - психофизическая проблема идентитета, т. е. взаимодействие души и тела, бытие в человеке множества личностей.

Методика исследования заключается в установлении возможных соответствий между структурами постмодернистской методологии творчества и структурными компонентами текстов Гофмана.

Научная новизна и личный вклад исследователя

Творчество Э.Т.А. Гофмана диссертант исследует как выходящее за рамки классической эстетики романтизма - опережая свое время, писатель предвидел мышление, характеризующее искусство и культуру рубежа XX-XXI вв., и репрезентировал это особым способом: через нереальные образы он выходил на проблемы искусства, социальные и нравственные проблемы реального бытия.

Фантастическое есть концепт гофмановского искусства, герменевтическая проблема, то есть зависит от семантики сознания субъекта, который видит реальное как иллюзию и иллюзии как реальное сообразно своим ценностям. Онтологизм его фантастического в современной действительности рассматривается посредством культурологических смыслов:

· зеркальность его искусства открыла проблему познания многих «Я» внутри человека, проблему «эмпатического вживания в Других» (В. Дильтей) и преобразования человечества;

· виртуальность как форма реальности, отражающая взаимоотношения романтика с миром вещей, критиковала бездуховность, механизацию и безумный характер жизни;

· гофмановские персонажи, отвергающие общепринятые каноны, напоминают «шизоидов» Ж. Делёза и маргиналов М. Фуко;

· головокружение как результат стремлений человека к идеальной «гиперреальности» (Ж. Бодрийяр), с одной стороны, и к низменным желаниям, порочности - с другой, есть один из принципов фантастического;

· питие как трагедия творчества и одновременно провокация художественной деятельности, является «колесом вдохновения» Гофмана.

Диссертант использовала оригинальные источники на иностранных языках, отражающие проблемы гофмановедения в мировой культуре, и выстроила модель бамбергского хронотопа, основанную на культурологическом измерении жизни и творчества романтика.

На основе новых данных стало возможным выявление портрета Гофмана-художника, Гофмана-новатора, Гофмана, почувствовавшего приближение нового мышления.

Положения, выносимые на защиту

1. Философский источник творчества Гофмана - немецкая классическая философия и эстетика, немецкий романтизм. Заметную роль в его творчестве сыграли дуализм И. Канта, натурфилософия Ф. Шеллинга, труды Новалиса, А.,Ф. Шлегелей и других романтиков. Изучение работ, посвященных сомнительной сфере жуткого и явлению магнетизма (работы Г.Г. Шуберта, И.К. Рейля, псевдонаучные трактаты Ф. Месмера и др.), привело романтика к мистическому реализму, основанному на мистическом осмыслении реальности.

2. Новаторство Гофмана выражается в особой манере повествования - игре на границе реального и нереального. Эта граница между реальностью и вымыслом условна и дает возможность двоякого восприятия иллюзии и действительности - в зависимости от сознания реципиента. Будучи знатоком многих искусств, художник явно осознал опасность переноса одного медиума в другой, что объясняет его позицию «на границе». Несмотря на «спонтанность виртуала» (Н.А. Носов), диссертантом выделяются следующие виртуализаторские возможности художника: а) слушая музыку, Гофман мог грезить обо всем, что было близко его душе, что его мучило или приносило радость; б) литература, которой он начал заниматься в г. Бамберге; в) уход в нереальность с помощью своих рисунков; г) виртуальный сон, под которым мы понимаем «сон» в прямом и переносном значении; д) его страстное чувство к ученице Юлии Марк, оставившей самые неизгладимые впечатления на всю его оставшуюся жизнь.

3. Фантастическое Гофмана как концепт его эстетического мышления - это трансформированная реальность, которая представляет собой борьбу зла и добра в человеке, борьбу стремлений к возвышенному и порочности в самом себе на фоне всеобщего движения к безумию. Его фантастическое никогда не отрывается ни от реальной жизни, ни от людей и содержит их переживания, социальные проблемы, проблемы искусства. Фантастическое базируется на следующих технических принципах: а) «манера Ж. Калло» - ироническая гетерогенность, взаимоопределение части и целого; б) принцип Серапиона - определение внешнего мира внутренними картинами, переход реального в нереальное, а идеального в реальное; в) моделирование реального и нереального в контексте психофизиологической проблемы головокружения - познание рационального и иррационального в человеческом стремлении к возвышенному и к бездне зла; г) принцип «Углового окна» - расширение реальности за счет воображения, комизация реального бытия.

В фантастическом Гофмана субъект наблюдает реальное и превращает его черты средствами комического (юмор, гротеск, ирония, сарказм и сатира) в нереальность. Основная форма комического у Гофмана - ирония, отражающая различия между безумной повседневностью и идеальными представлениями. Она помогала Гофману разоблачать внешнее благополучие и животные потребности людей при переходе к буржуазным отношениям. Посредством гротеска художник воспроизводил комедию жизни людей, для которых пошлость является нормой жизни, осуществлял критику политиков, чиновников и др., которые занимают должности, не имея способностей и представлений об идеале.

4. Впервые головокружение, рассматривается как один из технических принципов гофмановского фантастического и находится в связи с полемикой о возвышенном: головокружение вызывает а) чувство неудовольствия, даже страха, по причине несоразмерности эстетической оценки величины предмета с действительной оценкой; б) чувство восхищения, самодовольства, которое приводит в состояние равновесия и блаженства, прибавляя созидательные силы. Познавая мир и себя, человек испытывает головокружение от стремления к возвышенному, жажде идеала, с одной стороны, и от собственной интенции к пороку, злу, ненависти, - с другой. Головокружение в гофмановских текстах («Принцесса Брамбилла», «Серапионовы братья» и др.) - симптом кризиса, и романтик стремился рационализировать сознание нарастающего в человеке безумия и жизненной тревоги.

5. Трагедией творчества является интенция художников уйти от действительности через вино. Но вино, добродетель и поэзия образуют «горючую смесь творчества» (Ш. Бодлер) как победы над эгоизмом и оглядкой на других. Сложность сюжетов и выразительных средств («Эликсиры сатаны» и др.) могут нести в себе следы авторских пристрастий и борений с самим собой: «Разве сам ты не знаешь, что на растерзанную дьявольскими когтями кровоточащую душу особенно сильно и благотворно действует каждая капля целительного бальзама?» Hoffmann E.T.A. Brief des Kapellmeisters Kreisler an den Baron Wallborn (Kreisleriana II) // Hoffmann E.T.A. Ausgewдhlte Werke. Berlin, 1998. (CD-Rom) - С. 2001. Питие в творчестве Гофмана есть провокация новых фантасмагорий, создающая фантом высвобождения, иллюзию приближения к истине от жизненных невзгод и творческих неудач.

6. На рубеже веков необычайно раздвинулись классические границы искусства, все сложнее отличить «еще не искусство» от «уже не искусства» (Г.Г. Нейгауз), и даже технические изобретения стали причислять к искусству. Художник в ХХ в., как успешный предприниматель, творит, не имея ничего, кроме сознания своего таланта, знания экономической ситуации на рынке культуры и желания пробиться. Гофман выступал против всякого расчета в искусстве, провозглашая лишь «желание бороться против современного застоя в искусстве, проникнуться духом чужих произведений, зажечь в себе собственную искру вдохновения, способную создать новую эпоху в искусстве» Hoffmann E.T.A. Fantasiestьcke in Callots Manier // Там же. - С. 1755. . Романтик был убежден, что в излишнем стремлении к самовыражению художник утрачивает переживание чувств множества людей и оказывается не способным создать подлинное художественное произведение.

7. Система образов зеркальности в творчестве Гофмана представляет собой форму рефлексии о множестве «Я» в каждом из нас и отсюда множественном и неточном способе отражения нами природы, общества, человека. В этих многих «Я», изображенных в его произведениях, человек познает себя в добре и зле, в рациональном и иррациональном, в конечном счете, в безумии. Проблема зеркальности рассматривается как граница искусства Гофмана, как «трансформация, происходящая с субъектом, когда он принимает на себя некий образ» (Ж. Лакан), как непрекращающаяся борьба с Другим, со своим двойником. Зеркальность Гофмана привела его мышление к антиципации, которая, синтезируя в себе творческую интуицию, силу воображения и обширный аналитический опыт, обрела форму предвидения, предугадывания событий. Благодаря этой способности Гофман, как нестандартный мыслитель XIX в., как бы предугадал зеркальность французского ученого.

8. Переосмысление жизненного и творческого континуума немецкого художника по аналогии с постмодернистскими структурами выявило следующие взаимопересечения: а) его персонажи так же непоняты обществом как «шизо» Ж. Деллза и «маргиналы» М. Фуко, бессознательно требующие удовлетворения в поисках истины; б) его самобытное мышление явственно воплощено в нарративной структуре, двусмысленности, фрагментарности и ироничности текстов; в) в основе его произведений часто находится миф или реальное событие, что может напомнить гено-текст постмодернистов; г) в поисках своей «гиперреальности» романтик смешивал реальное и выдуманное, симулируя реальность в виртуальности; д) растворение автора в интертекстах, гипертекстах (Р. Барт); е) развитие формы истины во множестве интерпретаций к имеющимся текстам (У. Эко).

Эти структуры творчества Гофмана отвечают принципу неизбыточности семиотических систем Э. Бенвениста, т. е. их качество не то, что в постмодернизме, т. к. они функционируют в иной телеологии: а) истины и поэтической правды, в которой частное определяет общее и это общее определяет частное, тогда как у постмодернистов нет общего, вообще и частное не определяет ни общего и ни частного в деконструкции; б) социальной совместимости людей, постигающих бесчисленное множество своих «Я» в добре и зле; с) эстетизируется не зло, порок, безобразное, а преодоление вытесненных комплексов; д) творческие идеи укоренены в переживаниях немецкого народа, человечества, уникальных личностей.

9. Немецкий мемориальный хронотоп представлен деятельностью Научно-исследовательского Гофман-центра. Данная организация транслирует новое «звучание» Гофмана в мировой культуре рубежа ХХ-ХХI вв., трансформирует пространственно-временные признаки прафеномена в современность, о чем свидетельствуют многочисленные памятники романтику и его героям, архив государственной библиотеки г. Бамберга, гофмановские персонажи, украшающие архитектурные сооружения города, модернизированный дом-музей им. Э.Т.А. Гофмана. Диссертант выстраивает модель мемориального хронотопа, основанную на культурологическом измерении жизни и творчества художника. Выделяются житейский, творческий, психоаналитический и сновидческий планы, которые плавно взаимопересекаются в личности Гофмана и атмосфере дома-музея. Создание «живого дома», в котором элементы реставрационного и реконструированного пространства времени знакомят обозревающего с двойственным мировосприятием и «многогранностью художественности» самобытного романтика, подчеркивает актуальность Гофмана в мировой культуре.

10. В российской культуре рубежа XX-XXI вв. неисчерпаемость художественного творчества Гофмана подтверждается новыми приближениями к его искуству - на его сюжеты ставятся спектакли: «Сказки Гофмана» А. Петрова, «P.S.» Г. Козлова, «Тайна двойников, или Загадка Гофмана» В. Розова; балеты: «Коппелия» А. Петрова и Б. Краснова, «Щелкунчик» М. Шемякина и даже цирковое представление «Кракатук» А. Могучего. Его жизнетворчество отражено в сценарии А. Тарковского «Гофманиана» (фильм так и не был снят) и анимационном проекте М. Шемякина «Гофманиада». О нем и его героях пишут стихами: «Золотой горшок» Н. Матвеевой и прозой: пьеса «Эрнст, Теодор, Амадей» О. Постнова. Проводятся выставки, связанные его именем («Город сказочника Гофмана» О. Мелехова, «Магический мир Э.Т.А. Гофмана» в Калининградском историко-художественном музее), модернизируются музеи имени Гофмана и создаются новые памятники (Калининград). Элементы гофмановских фантасмагорий в упрощенной форме прослеживаются и в массовом искусстве - «Ночной Дозор» и «Дневной Дозор» С. Лукьяненко - Т. Бекмамбетова и т.д. Этот список можно продолжить, поскольку неординарность современного искусства сродни неадекватному мышлению романтика.

С точки зрения диссертанта, Гофман - не постмодернист, но он своим творчеством преодолел двухсотлетний рубеж и вошел в ХХI в., предвидя главные опасности массовых, тоталитарных обществ, механизацию жизни, синдром подражания, безумный характер жизни. Символичность его персоны в современной культуре несомненна, поскольку в своем философствовании он слишком самобытен и дерзок для своего века. Фантастическое Гофмана есть желание создать «новую эпоху в искусстве», синтезирующую в себе новые технологии и эксперименты.

Практическая значимость исследования.

Материалы и результаты научного исследования могут служить методологическими ориентирами в разработке проблем прикладной культурологии. Актуальность темы исследования носит комплексный междисциплинарный характер и позволяет использовать материалы и выводы диссертации в общих и специальных курсах эстетики, культурологии, истории и теории культуры, зарубежной литературы, страноведения, а также в специальных семинарах, посвященных разнообразным проблемам современной философии, культуры, искусства.

Инструментальную значимость имеют дефиниции «фантастическое», «зеркальность», «виртуальность», «головокружение», «питие» и др. Практическую важность содержат выводы о технических принципах фантастического и символичности творчества Гофмана в современной культуре.

Исследование представляет собой опыт воссоздания целостного образа гофмановского фантастического в полной совокупности его концептуальных характеристик. Диссертант раскрывает значимость творческого и жизненного континуума Гофмана для отечественной и мировой культуры, сосредотачивает внимание на важности его концепции для будущего развития нашего искусства.

Апробация работы.

Основные положения диссертационного исследования были представлены в виде научных докладов на конференциях: международных (Самара, Абакан, Киров, Тамбов, 2006-2007), Всероссийских (Пермь, 2006) и региональных (Саранск, 1999-2007). Концептуальное развитие диссертационной темы отражено в двух монографиях, многочисленных статьях и тезисах.

Структура работы подчинена общей логике исследования и включает введение, четыре главы, заключение, общим объемом 303 стр., библиографический список из 407 наименований и приложение.

2. Основное содержание работы

Во Введении обосновывается актуальность исследования, раскрывается степень разработанности проблемы, формулируются цель и задачи исследования, определяются его методологические основания, новизна и научно-практическая значимость, дается общая характеристика структуры работы.

В первой главе «Гофман в контексте времени» характеризуются эстетическая концепция художника в контексте эпохи романтизма, философские основания его творчества и формы иррационального познания.

В первом параграфе «Эстетическая платформа Э.Т.А. Гофмана», опираясь на общетеоретические исследования эстетики романтизма Н.Я. Берковского, В.В. Ванслова, А.В. Карельского, Е.А. Маймина и др., диссертант определяет ситуацию, которая сложилась в Германии в романтическую эпоху в соответствии с тремя этапами его развития: а) йенского (1797-1806); б) гейдельбергского (1806-1816); в) берлинского (1815-1830/48) и рассматривает их влияние на Гофмана:

а) Йенская школа (В.Г. Ваккенродер, И.Х.Ф. Гельдерлин, Новалис, Л. Тик, А. и Ф. Шлегели, Ф.Э.Д. Шлейермахер) способствовала «очеловечиванию» культурных ценностей, доведению их до человека и его души, превращению их во внутренние ценности. Теоретики романтизма, защищая такое понимание художественного творчества, резко выступали против теорий классицистов, усматривавших в художественных произведениях лишь гармоническую форму, архитектоническую согласованность отдельных частей художественных произведений, которая сама своей гармонией должна была производить эстетическое впечатление на читателя или зрителя. А. и Ф. Шлегели дали первое систематизированное изложение эстетической концепции романтизма, обосновав идею универсализма и «высшую» роль художественного творчества.

Как и у йенцев, в основе большинства произведений Гофмана находится конфликт художника с обществом. Но в отличие от раннеромантической школы, превращающей поэта в «мага» (Новалис), гофмановский Энтузиаст (кавалер Глюк, Крейслер, Натанаэль, Бальтазар и др.) «держится реальной почвы».

б) Гейдельбергские романтики (К. Брентано, Л. фон Арним, Я. и В. Гримм) представляли собой «просветителей» народного духа немцев, которые повернули от «литературного космополитизма» (Р.М. Габитова), от их литературной универсальности к национальным литературным традициям, добавив элемент народности в свое творчество. Гофман, как глубоко народный писатель, часто подчеркивал в своих текстах немецкое понимание тех или иных понятий, явлений, заботясь о сохранении национальных традиций.

в) Великое достижение романтического искусства, романтической эстетики, романтической мысли состоит в том, что они сумели пробить путь «диалектическому пониманию связи общего и специфического в мире искусств» (М.С. Каган) и сумели в этом процессе, преодолевая собственную противоречивость, превратиться в нечто иное (критический реализм, мистический реализм). Последний период содержит в себе синтез романтизма и реализма (А. Шамиссо, ранний Г. Гейне, Э.Т.А. Гофман).

Рассматривая эстетическую концепцию Гофмана, автор делает следующие выводы:

· Еще до появления этого художника в литературе эстетические вопросы были блестяще разработаны в трудах многих немецких мыслителей и художников. Начиная с Г.Э. Лессинга и И. Канта, вопросы теории искусства стояли в центре внимания писателей и критиков. Качественно новые концепции искусства появились как в художественной практике, так и в теоретических сочинениях романтиков, а также в работах философов-идеалистов. Их тонкие определения основных принципов искусства и отдельных вопросов творчества не потеряли своего значения и в настоящее время.

· Важную роль в формировании мировоззрения немецкого писателя сыграли теории немецких классических философов, в частности дуалистическое учение И. Канта о «вещи в себе» и «вещи для себя», родственные гофмановскому двоемирию, а так же учение И. Фихте, которое являлось философской основой романтического индивидуализма, натурфилософия Ф. Шеллинга и его последователей.

· Гофман, выступая против натуралистического метода изображения и исходя из эстетической необходимости придерживаться «внутренней правды» художественного образа, стремился обозначить определенные границы «Я» для субъективного произвола фантазии художника. Несовершенство рассудка, постоянное стремление классифицировать явления создают устойчивое представление о нем как о крупном романтике, во многом опережающем свое время.

· Художественное содержание творчества Гофмана воплощается через основную тему - конфликт художника с действительностью с раскрытием «ночных сторон» внутреннего и внешнего мира - и основную идею - столкновение духовного мира с пустотой бездуховности, философское осмысление морально-этических и социальных проблем бытия и как следствие «теория перфекционизма и социальной совести» (А.А. Гагаев), воплощенная в художественных образах.

· Обобщая результаты исследований гофмановской эстетики, диссертант заключает, что художник универсального дарования является а) одним из основателей немецкой музыкальной эстетики и критики ХIХ века; б) одним из основоположников жанра сказочной повести; в) родоначальником первой в мировой литературе детективной повести («Мадемуазель де Скюдери»); г) критиком и теоретиком литературы; д) одним из первых, кто исследовал темные стороны человеческой души и внешнего мира с целью их преобразования.

· Подобно «Эстетике» Гегеля, писатель оказался на границе двух эпох и как бы завершил целый блестящий период в развитии немецкой эстетической мысли. Исходя из эстетики романтизма, стремясь наполнить ее реальным содержанием, он стихийно пришел к мистическому реализму - при всей карикатурности и фантастичности образы Гофмана имеют реальную жизненную основу (в отличие от ранних романтиков) и верно передают существенные черты людей разных социальных слоев, над которыми властвуют мистические силы.

Во втором параграфе «Проповедь иррационального познания» автор выявляет формы иррационального познания Гофмана, проводя параллель с философией жизни.

«Портреты и звуки гофмановского мира - многомерность художественности» (И.И. Гарин). Эта многомерность обрела экзистенцию благодаря условности границ между видами искусства, границ между реальностью и идеальностью. Через собственное «Я» пропускались все события его произведений: «Fiktion in der Ausdruckform des Dokumentarischen» (ирреальное в форме реального) или, наоборот, «Dokumentarisches in der Ausdruckform des Fiktiven» Lewandowski R. Fiktion und Realitдt. ьber eine Beziehung zwischen Leben und Literatur. Berlin, 1996. - С. 91. (реальность в вымышленной форме).

Романтик, как и философы жизни, стремился оградить свое творчество от рамок рационализма, поскольку лишь свобода мышления и свобода творчества, впрочем, как и свобода передвижения, могут стать настоящими помощниками в становлении особого индивидуального образа творения. К «неотъемлемым» человеческим достоинствам Гофман относил «всепроникающий ум, глубину чувств, пылкое воображение.., решительную неприязнь к условностям любого рода, в сочетании с подлинным даром преступать рамки этих условностей, что неизбежно и приводило к необыкновенности как его внешности, так и поступков. Поэтому Лисков (как и Гофман) беспощадно насмехался язвительно и … преследовал всё, что считал пошлой условностью» Hoffmann E.T.A. Lebensansichten des Katers Murr nebst fragmentarischer Biographie des Kapellmeisters Johannes Kreisler in zufдlligen Makulaturblдttern // Hoffmann E.T.A. Ausgewдhlte Werke. Berlin, 1998. - С. 886..

Заметную роль в его творчестве сыграли труды ученика Ф. Шеллинга Г.Г. Шуберта («О темной стороне естественных наук»), И.К. Рейля («Рапсодии о применении психических лечебных методов при душевных расстройствах»), псевдонаучные трактаты Ф. Месмера, посвященные сомнительной сфере жуткого и сверхчувственного. Тесное общение с бамбергскими врачами-психиатрами А.Ф. Маркусом и Ф. Шпейером пробудило интерес Гофмана к магнетизму и сомнамбулизму, к теории сновидений и к аномалиям психики, которые открывают «таинственные и зловещие бездны» сознания. Он искал причину возникновения страшных и таинственных явлений в глубинах человеческой психики, в воздействии внешних обстоятельств, демонических сил, которые властвуют над человеком и роковым образом предопределяют судьбу («Вампиры», «Магнетизер», «Пустой дом», «Стихийный дух», «Эликсиры сатаны» и др.). Повести и рассказы, возникшие в результате влияния подобных сочинений, принесли художнику репутацию «призрачного Гофмана».

«Идиосинкразия, судорожно обвивающая всю жизнь человека около какой-нибудь мысли, сумасшествие, ниспровергающее полюсы умственной жизни; магнетизм, чародейная сила, подчиняющая человека воле другого, - писал А.И. Герцен, - открывает огромное поприще пламенной фантазии Гофмана. В эти-то недоступные области психических действий не побоялся спуститься Гофман и вышел… торжествующим» Герцен А.И. Гофман // Собр. соч. в 30 т. Т. 1. М., 1954. - С. 76..

Реальный и мистический элементы в их своеобразном сочетании очень часто подчеркивают в творчестве Ф.М. Достоевского. В гофмановском творчестве внешние обстоятельства владеют над человеком не меньше, чем таинственное мистическое начало, неизменно сопутствующее всякому проявлению человеческой личности, как бы предшествуя мистическому реализму Достоевского см. Ботникова А.Б. Немецкий романтизм и русская литература // Ботникова А.Б. Немецкий романтизм: диалог художественных форм. Воронеж, 2004; Гарин И.И. Многоликий Достоевский. М., 1997; Фокин П.И. Один сюжет из истории формирования личности русского романиста (Гофман и Достоевский). Калининград, 1994; Vitt-Maucher G. Trдumer und Phantast als narratives Medium bei Hoffmann, Poe, Dostojewski und Stolper. Berlin, 1993 и др..