Изобразительное искусство юга Дальнего Востока России в средние века (по материалам археологических памятников)

Размещено на http://www.allbest.ru

На правах рукописи

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

ИЗОБРАЗИТЕЛЬНОЕ ИСКУССТВО ЮГА ДАЛЬНЕГО ВОСТОКА РОССИИ В СРЕДНИЕ ВЕКА (ПО МАТЕРИАЛАМ АРХЕОЛОГИЧЕСКИХ ПАМЯТНИКОВ)

07.00.06 - Археология

Асташенкова Елена Валентиновна

Владивосток 2006

Работа выполнена в секторе средневековой археологии Института истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН.

Научный руководитель:

доктор исторических наук, профессор Шавкунов Э.В.

кандидат исторических наук, Гельман Евгения Ивановна

Официальные оппоненты:

доктор исторических наук, Кирьяк Маргарита Александровна

кандидат исторических наук, Морева Ольга Леонидовна

Ведущая организация - Иркутский государственный технический университет

Ученый секретарь

диссертационного совета,

кандидат исторических наук Сухачева Г.А.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. За годы археологических исследований средневековых памятников юга Дальнего Востока России накоплен значительный и разнообразный материал, анализ и интерпретация которого, позволяют расширить наши представления о различных сферах жизнедеятельности средневековых народов, проживавших на данной территории. К сожалению, до сегодняшнего дня предметы изобразительного искусства из средневековых памятников Приморья не являлись объектом специального изучения, отсутствуют четкие критерии для их характеристики, нет разработанной методики. Все это приводит к тому, что весь изобразительный материал распадается на отдельные предметы, не позволяя нам представить единую картину. Не имея в своем распоряжении обобщенных и систематизированных данных довольно сложно как определить закономерности, так и выделить особенности. В свою очередь, искусство вообще, и изобразительное, в частности, представляет значительный информационный блок, поскольку именно в нем аккумулируются эстетические традиции, религиозно-мифологические воззрения его создателей, через искусство человек выражает свое отношение к действительности. Изобразительное искусство может отражать уровень общественного развития, оно является носителем системы символов и образов конкретной этнокультурной среды, определяет культурно-исторический облик и своеобразие эпохи, помогает выявить систему эстетических взглядов общества, которые в свою очередь накладывают печать на материальную и духовную культуру рассматриваемого исторического времени. В целом, анализ и интерпретация предметов изобразительного искусства позволяет получить информацию о целом ряде аспектов системы мировоззрения его создателей.

Таким образом, достаточно высокая информативность предметов изобразительного искусства как археологического источника с одной стороны, и совершенно недостаточная степень изученности проблемы - с другой, обусловливают актуальность избранной темы исследования.

Цели и задачи работы. Целью нашего исследования является систематизация, анализ и интерпретация предметов изобразительного искусства, обнаруженных на средневековых памятниках юга Дальнего Востока России.

Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи: изобразительный искусство памятник средневековый

1) обобщить известные к настоящему времени предметы изобразительного искусства из средневековых памятников юга Дальнего Востока России и систематизировать исследуемый материал;

2) охарактеризовать исторический фон, на котором происходило формирование культур государств Бохай, Цзинь и Восточное Ся;

3) дать семантическую интерпретацию основных образов и сюжетов, определить их место и роль в системе взглядов, идей и представлений средневековых народов юга Дальнего Востока России;

4) выделить этнокультурный, социальный, религиозный, ритуально-мифологический, технико-технологический аспекты, которые нашли отражение в предметах изобразительного искусства средневекового населения Приморья.

Территориальные и хронологические рамки работы. В данное исследование вошли практически все известные и доступные нам коллекции и отдельные предметы изобразительного искусства, происходящие из средневековых памятников юга Дальнего Востока России конца VII - начала XIII в.в. Для сравнения привлекались материалы одновременных памятников, расположенных на территории Китая и Кореи.

Источниковую базу работы составили археологические материалы по изобразительному искусству из 23 бохайских (и бохайского времени) и чжурчжэньских памятников, расположенных на территории Приморья. Большую роль в разработке темы играли материалы научных отчетов и полевой документации, ряд научных статей и монографических исследований по археологии и смежным с ней дисциплинам, а также коллекции из хронологически сопоставимых памятников сопредельных территорий, опубликованные в Китае, Южной Корее, Японии, США.

Методы исследования. Для решения поставленных задач автор исследования руководствовался имеющимися теоретическими и научно-практическими разработками специалистов в данной области (С.В. Иванова, В.И. Мошинской, Я.А. Шера, Д.С. Раевского, И.В. Ковтуна, Ю.Н. Есина, М.А. Кирьяк, Э.В. Шавкунова, Д.Л. Бродянского и др.). Особое место при характеристике предметов изобразительного искусства занимают иконографический, формально-стилистический, структурно-семиотический методы и метод аналогий. В ряде случаев автором использованы приемы материаловедения, петрографического и пространственного анализов.

Научная новизна данного исследования заключается, прежде всего, в том, что в нем анализ и интерпретация предметов изобразительного искусства из средневековых памятников Приморья выполнены на основе обобщенного и систематизированного материала. Продолжена начатая ранее исследователями работа по установлению культурных традиций местного и заимствованного характера; по реконструкции эстетических и религиозных представлений средневекового населения Приморья с позиций новых исследований и материалов; по определению возможностей использования предметов изобразительного искусства в качестве культурно-хронологических маркеров; по выявлению места и роли изобразительного искусства в жизни средневекового общества.

Со времени выхода последних монографий, в которых в той или иной степени были обобщены отдельные категории предметов изобразительного искусства, прошло более десяти лет. С тех пор археологами собран новый материал, который требует своего осмысления. Необходимо пересмотреть или уточнить некоторые устоявшиеся взгляды с позиций современных знаний и данных. В научный оборот вводится комплекс материалов по изобразительному искусству из средневековых памятников юга Дальнего Востока России и предлагается один из возможных вариантов его систематизации и интерпретации.

Научно-практическая значимость работы. Результаты исследования могут быть использованы при написании обобщающих работ, как по средневековой истории Приморья, так и по истории искусства средневекового населения дальневосточного региона; при разработке методических пособий, общих и специальных лекционных курсов по археологии, в музейной работе. Кроме того, некоторые выводы исследования вполне применимы при решении проблем хронологии памятников и отдельных объектов в рамках одного археологического комплекса, вопросов экономических и культурных связей средневековых обществ Дальнего Востока.

Апробация исследования. Ряд положений диссертационного исследования нашли свое отражение в шести научных публикациях, а также в докладах на региональных и международных конференциях: Ежегодной научной конференции студентов и аспирантов ДВГУ (Владивосток, 2001), V Международной конференции студентов, аспирантов и молодых исследователей (Владивосток, 2003), Седьмой и Восьмой Дальневосточной конференции молодых историков (Владивосток, 2003, 2004); Годичной сессии ИИАЭ ДВО РАН (Владивосток, 2003); XII сессии археологов и антропологов Дальнего Востока (Владивосток, 2005), Десятой Международной конференции молодых историков (Владивосток, 2006).

Структура работы. Диссертация состоит из введения, пяти глав, заключения, списка использованной литературы и приложений.

Благодарности. Автор искренне благодарен д.и.н. Э.В. Шавкунову, д.и.н. Ж.В. Андреевой, к.и.н. Е.И. Гельман, к.и.н. А.Л. Ивлиеву, к.и.н. В.И. Болдину, к.и.н. Ю.М. Васильеву, к.и.н. В.А. Королевой, В.А. Хореву, Ю.Г. Никитину, А.В. Гарковик, Е.В. Маючих за всестороннюю помощь, поддержку, советы, предложения, конструктивную критику. Особую признательность автор выражает исследователям, которые любезно предоставили возможность работать с коллекциями, личными архивами и документацией; коллективу сектора средневековой археологии и сотрудникам библиотеки ИИАЭ ДВО РАН.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во введении обоснована актуальность темы, объект и предмет исследования, определены цели и задачи, территориальные и хронологические рамки, охарактеризована источниковая база, обозначены методы и методика изучения материалов, научная новизна работы, значимость полученных результатов, апробация исследования и структура диссертации.

Глава 1. МЕТОДЫ И ИСТОРИЯ ИССЛЕДОВАНИЯ

1.1. Терминология

В этом разделе очерчен круг понятий и терминов, используемых в исследовании. Во избежание разночтений предложены их формулировки и толкование. Исходя из определения, изобразительное искусство включает живопись, скульптуру и графику. Что касается архитектуры, то, по классификации некоторых исследователей, она относится к выразительным видам искусства. Сложнее обстоит вопрос о включении декоративно-прикладного искусства в разряд изобразительных. Основное отличие декоративно-прикладного и изобразительного видов искусств заключается в двух совершенно различных способах формообразования: в изобразительных искусствах форма рождается из воспроизведения форм какого-то конкретного предмета реального мира, а в прикладном искусстве она обязана своим происхождением конструктивной логике строения предмета, обусловленной его практическим назначением, свойствами материала, технологией его обработки (Каган, 1961). В данном исследовании автор исходил из положения о том, что о декоративно-прикладном искусстве как об определенном виде художественной деятельности, имеющей собственный предмет, можно говорить, лишь начиная с эпохи Возрождения. До этого времени все искусство было и декоративным, и прикладным, поскольку в сознании людей не разделялись понятия ремесла и искусства, утилитарной и художественной деятельности (Власов, 1997). Учитывая размытость границ между изобразительным и декоративно-прикладным искусствами применительно к средневековому периоду истории, предметом нашего исследования выступают образные и сюжетные изображения, в том числе и на различных категориях изделий. За рамками данной работы остаются образцы неизобразительной деятельности, в частности, орнамент.

Поскольку одним из критериев систематизации материала выступает вид искусства, автор приводит существующие среди специалистов мнения относительно терминов скульптура, графика, пластика и др.

1.2. Методы исследования

Общепринятых установленных методов работы с предметами изобразительного искусства в археологии пока нет, они находятся в стадии разработки. Очевидно, что специфика нашего материала требует привлечения, прежде всего приемов искусствоведения. При этом, для избежания упреков археологов в недостаточно профессиональном подходе к интерпретации образов и сюжетов, необходимо, во-первых, учитывать различие целей и задач, которые стоят перед искусствоведением и археологией, а во-вторых, пытаться выходить на уровень синтеза методов для формирования цельной картины (Богданов, 2003). В данном разделе охарактеризованы основные методы, используемые в археологии в отношении предметов искусства, и определены их возможности применительно к интерпретации материалов по изобразительному искусству из средневековых памятников юга Дальнего Востока России.

Иконографический метод подразумевает описание и систематизацию типологических признаков и схем, принятых при изображении какого-либо персонажа или сюжетных сцен. В данном исследовании применение этого подхода позволяет охарактеризовать предметы буддийского культа, поскольку они обладают признаками канонической иконографии. Прежде всего, речь идет о скульптурных и рельефных изображениях Будд и бодхисатв, о декоративных изобразительных деталях храмовых и административных зданий. Кроме того, в ряде случаев, именно иконография позволяет объяснить смысл запечатленных на бронзовых зеркалах сюжетов, поскольку многие из них являются мифологическими сценами. Стабильные иконографические схемы прослежены в изображении некоторых зооморфных (дракон, олень, заяц и др.) и антропоморфных образов. Но применение иконографического метода не решает все задачи, поставленные археологом при изучении предметов изобразительного искусства. Иконографическое исследование дает нам сведения о том, где и когда те или иные образы обрели зримую реальность в определенных мотивах, но это лишь основа для дальнейшей интерпретации, которую сама иконография не проводит (Панофский, 1999).

В основе формально-стилистического метода лежит понятие стиль. Он может определяться как некая совокупность устойчивых изобразительных элементов, сохраняющихся при изменении сюжетного изображения (Шер, 1980). В нашем исследовании применение формально-стилистического подхода в комплексе с методом аналогий позволило установить истоки происхождения отдельных образов, сюжетов, композиционных приемов.

Важным аспектом изучения изобразительных памятников является их семантическая интерпретация с позиций структурно-семиотического метода. Автор данной работы исходил из предложенных целым рядом исследователей вариантов семантической декодировки изображений: использование данных о культурных универсалиях, опора на эпические и этнографические материалы, поиск соответствия образов искусства определенным категориям изделий. Такой подход имел существенное значение для реконструкции отдельных сторон духовной жизни средневекового населения юга Дальнего Востока России; определения тех представлений, которые оказали серьезное влияние на формирование его мировоззрения.

Таким образом, сочетание иконографического, формально-стилистического, структурно-семиотического методов и метода аналогий способствовало достижению поставленной цели и реализации сформулированных задач.

Любое сравнительное исследование предполагает некий способ сопоставления образцов, для этого необходима некая система, в основе которой лежит один или несколько наиболее важных для решения определенных задач признаков. В настоящей работе основным критерием систематизации стал сюжет. Автором выделены четыре группы: антропоморфная, зооморфная, фитоморфная и комбинированная. Внутри каждой сюжетной группы изображения делились по их виду.

1.3 История исследования

Многолетние археологические работы отечественных и зарубежных археологов способствовали накоплению информации о государствах Бохай (698 - 926), Цзинь (1115 - 1234) и Восточное Ся (1215-1233). Описанию и интерпретации многочисленного археологического материала из средневековых памятников юга Дальнего Востока России посвящено большое количество научной литературы, включающей в себя исследовательские отчеты о проделанных археологических работах, индивидуальные и коллективные монографии, сборники статей и отдельные публикации в центральных и региональных изданиях и др. В них отражены практически все сферы жизнедеятельности средневекового населения Приморья.

Первые упоминания о предметах изобразительного искусства средневековых народов Приморья в отечественной литературе можно найти у А.И. Лопатина и П. Кафарова. Впоследствии эта информация нашла свое отражение в работе А.П. Окладникова (1959).

В 1968 году в свет вышла монография Э.В. Шавкунова по истории государства Бохай, в которой был обобщен летописный и археологический материал, известный к тому времени, в том числе даны описание и интерпретация предметов изобразительного искусства. Результаты дальнейших археологических изысканий вылились в коллективное монографическое исследование «Государство Бохай (698 - 926 г.г.) и племена Дальнего Востока России» (1994). В этой работе авторами для характеристики духовной культуры Бохая были привлечены материалы по декоративно-изобразительному искусству.

В отношении отдельных публикаций, содержащих сведения, имеющие отношение к предметам изобразительного искусства периода существования государства Бохай, можно выделить две группы. К первой относятся те, в которых содержится информация об археологическом комплексе в целом, в научный оборот вводится новый материал, имеются данные об основных характеристиках изделий, в том числе и об изобразительном материале (Лещенко, Болдин, 1990; Лещенко, 1994; Гельман, Болдин и др., 1998; Гельман, Болдин и др., 2000; Болдин, Гельман и др., 2005). Ко второй группе работ относятся публикации, в которых отдельные предметы или категории предметов изобразительного искусства в разной степени подвергаются анализу и интерпретации. В этих публикациях решаются проблемы истоков определенных этнокультурных и художественных традиций (Деревянко, 1983; Шавкунов, 1996; Ивлиев, Болдин и др., 2001; Лещенко, 2002), вопросы семантической декодировки изображений (Шавкунов, 1994, 1996, 1997; Бродянский, 1995).

История чжурчжэней в наиболее полном виде представлена в монографии М.В. Воробьева (1983). Работа важна тем, что исследователь дает полную характеристику материальной и духовной культуры чжурчжэней догосударственного и государственного периодов. М.В. Воробьев обращается к таким важным вопросам как истоки и условия ее формирования, анализирует двусторонние культурные контакты чжурчжэней с жителями сопредельных территорий. Что касается изобразительного искусства, то ему в монографии посвящены в одной из глав три раздела - приводится характеристика скульптуры, живописи и прикладного искусства. По мнению М.В. Воробьева скульптура в Цзинь преобладает над другими видами искусства и в этом проявляется своеобразие эстетических представлений чжурчжэней.

Еще одной крупной монографией, посвященной культуре чжурчжэней, явилось исследование Э.В. Шавкунова «Культура чжурчжэней-удигэ XII-XIII в.в. и проблема происхождения тунгусских народов Дальнего Востока» (1990-в). Здесь в отдельной главе о культуре чжурчжэньского населения наряду с характеристикой городов и поселений, жилищ и других сооружений, хозяйства, два раздела содержат информацию о предметах изобразительного искусства. Автор приводит их описание, классификацию некоторых категорий изделий, этнокультурную и семантическую интерпретацию.

Предметы изобразительного искусства из чжурчжэньских памятников Приморья гораздо чаще становились объектом внимания и изучения, этим объясняется большое количество публикаций. Данные работы также как и исследования по бохайскому изобразительному искусству можно разделить на две группы. К первой следует отнести исследования Э.В. Шавкунова (1966); В.Д. Ленькова, О.С. Галактионова, Г.Л. Силантьева (1978); Э.В. Шавкунова, В.Д. Ленькова (1993); В.А. Хорева, В.И. Болдина (1976); Т.А. Васильевой (1998); В.А. Хорева, В.Д. Галактионова (2003); А.Л. Ивлиева, В.А. Хорева (2006). В них не делается акцент на изобразительный материал, но содержатся важные для его характеристики сведения. Вторая группа, где непосредственно анализируются отдельные предметы или категории предметов искусства, выглядит более представительно. Так, проблемы истоков определенных этнокультурных и художественных традиций решаются в публикациях Э.В. Шавкунова (1978, 1985, 1994-а), Л.П. Ходзевич (1988), Л.Н. Гусевой (1981, 1990), С.М. Тупикиной (1989). Вопросам семантической интерпретации изображений посвящены работы Э.В. Шавкунова (1975, 1985-а и др.), Т.А. Васильевой (1976, 1978), Л.Н. Гусевой (1985), Н.Г. Артемьевой (2001), И.В. Колзунова (2003). Иногда изобразительные образы и сюжеты используются в качестве источника информации об определенных явлениях материальной культуры изучаемых народов (Гусева, 2005; В.Э. Шавкунов, 1989, Шавкунов, 1990-г).

О пристальном внимании и интересе к истории дальневосточных средневековых государств со стороны зарубежных ученых свидетельствует целый ряд монографических исследований, отдельных публикаций, каталогов и др. изданий. Эти работы содержат ценные сведения о результатах археологических раскопок, проводимых на средневековых памятниках; характеристику, анализ и интерпретацию полученного материала, в том числе и предметов изобразительного искусства (Tung-Ghing-Ch'eng Report, 1939; Описание древностей, 1983; Tomb of the Princess of state Chen, 1993; The treasures of inner Mongolia, 1996; Liudingshan and bohaizhen aristocratic cemetery, 1997; Xu Xiaodong, 2003; Yang Haipeng, 2005 и др.).

В целом, российскими и зарубежными исследователями проделана значительная работа по описанию и характеристике целого ряда изображений. Но, до сих пор нет специального обобщающего исследования, в котором предметы изобразительного искусства из средневековых памятников юга Дальнего Востока России были бы систематизированы в целом и уже на основе этого проведены их анализ и интерпретация.

Глава 2. КРАТКИЙ ОЧЕРК ИСТОРИИ ГОСУДАРСТВ БОХАЙ, ЦЗИНЬ И ВОСТОЧНОЕ СЯ

В данной главе автором рассмотрен тот исторический фон, на котором происходило формирование и развитие духовной и материальной культуры бохайского и чжурчжэньского населения.

2.1 Государство Бохай

Как отмечают исследователи, именно племена сумо мохэ стали центром, вокруг которого происходило объединение мохэских племен, приведшее к образованию первого на территории Дальнего Востока государства (Шавкунов, 1968; Ивлиев, 1996, 2003, 2005; Сунь Цзиньцзи, 2000; Сунь Хун, 2001; Вэй Гочжун, Го Сумэй, 2002). Однозначного ответа об этнокультурной принадлежности бохайского населения пока нет. Черты мохэской культуры прослеживаются на таком археологическом материале как конструктивные особенности жилищ, некоторые виды оружия, керамика и др. (Семениченко, 1976:88). Так, многие формы и виды орнамента лепной посуды характерные для VIII-X вв. бытовали и в предшествующий Бохаю период (Андреева, 1970; Пискарева, 2005). Активное участие когурёсцев в формировании государства Бохай прослеживается в градостроительстве, конструкциях могил и колодцев, устройстве отопительной системы, в некоторых видах архитектурных декоров, во многих формах керамических сосудов, типах наконечников стрел и т.д. (Болдин, Ивлиев и др., 1990; Артемьева, 1996; Gelman, Boldin, 2004). Значительную роль сыграли когурёские ремесленники в развитии металлургии Бохая (Леньков, 1989). Большое значение для становления бохайской культуры имели отношения с китайской империей Тан. С 713 года Тан и Бохай стали регулярно обмениваться посольствами (Матвеев, 1929; Шавкунов, 1994; Ивлиев, 1997). Контакты двух государств были настолько тесными, что китайские исследователи высказывают предположение о подчиненном положении Бохая танской империи (Чжань Цзюнь, 1994; Сунь Цзиньцзи, 1997; Яо Фэн, 2001). Однако, эта точка зрения не находит поддержки среди российских ученых, которые полагают, что не следует преувеличивать степень вассальной зависимости мохэского государства, которая была, скорее, лишь формальностью (Шавкунов, 1994; Ивлиев, 2005). Вместе с тем, влияние китайской культуры проявилось в государственном устройстве Бохая, административно-территориальном делении, производстве керамики со свинцовой глазурью и т.д. (Ивлиев, 2005; Крадин, 2005; Гельман, 1990, 1999).

Относительно Японии исследователи высказывают предположение об изменяющемся характере бохайско-японских отношений: от военной дипломатии с целью заключения союза против Тан или Силла, к торговым связям (после 760-х гг.) и, наконец, к культурному обмену (IX в.) (Вэй Гочжун, Чжу Гочэнь, 1984; Yoshitaka Kojima, 1992). Отношения Бохая и киданей характеризовались взаимной военно-политической поддержкой, одним из четырех великих путей из Бохая был западный «путь к киданям» (Чжань Цзюнь, 1994; Ивлиев, 1997). В 698 году соседями государства Бохай стали тюрки (Ивлиев, 1993), но отсутствие летописных сведений не позволяет утверждать непосредственное участие тюрок в образовании государства. Наличие тюркских поясов у бохайцев лишь подтверждает наличие «моды» на культуру всадников, которая существовала во второй половине I тыс. н.э., поэтому атрибуты их одежды встречаются и в степях Евразии, и на Востоке (в Тан, в Японии).

2.2 Империя Цзинь и государство Восточное Ся

Об изобразительном искусстве чжурчжэней Приморья XI-XII веков можно судить лишь по отдельным находкам из Николаевского (Партизанский р-он) и Майского (Ханкайский р-он) городищ, которые функционировали, начиная с цзиньского периода (Ивлиев, 1978). В большинстве же своем, весь имеющийся в нашем распоряжении материал относится к культуре чжурчжэней начала XIII века, времени существования государства Восточное Ся (1215-1233). Оно было образовано населением цзиньской губернии Восточной столицы, которое переселилось на территорию Приморья и Восточной Маньчжурии под давлением монголов (Ивлиев, 1997). Таким образом, материал из чжурчжэньских памятников Приморья свидетельствует о культуре, сформировавшейся к концу существования империи Цзинь.

Как и бохайский, чжурчжэньский этнос сложился на базе тунгусо-маньчжурских племен, а предками чжурчжэней были племена хэйшуй мохэ (Евсюков, 1980; Воробьев, 1983; Шавкунов, 1990; Ларичев, 1998). Некоторые исследователи отмечают ряд общих черт и преемственность в культурном наследии мохэ и чжурчжэней: в бытовой сфере (строительство жилья, изготовление посуды, одежды, украшений), в религиозных и культовых обрядах (обряды трупосожжения, наземного и вторичного захоронения, поклонение горе Тайбошань, заклание коня на могиле умершего, соблюдение тризны и др.) (Воробьев, 1983). Это не удивительно, поскольку к началу XII в. бывшие отдельные мохэские племена (тели, ужэ, уго и др.) вошли в состав государства Цзинь (Ивлиев, 1997). После образования Золотой империи между цзиньской и бохайской аристократией устанавливались самые тесные отношения. Чжурчжэни использовали дипломатический опыт бохайцев в своем аппарате управления (Воробьев, 1975). По предварительному заключению А.М. Певнова чжурчжэньская лексика была заимствована из языка, на котором говорили в государстве Бохай. Это мог быть язык либо сумо мохэ, либо когурёский (Певнов, 1987). Некоторые чжурчжэньские роды вели свое происхождение от бохайцев (Евсюков, 1980). Значительное влияние на культуру чжурчжэней оказали кидани. Письменные источники свидетельствуют о том, что чжурчжэньские племена не только контактировали с ними, но и переселялись на киданьские земли (Евсюков, 1980). На рубеже X - XI вв. кидани пресекли дипломатические отношения чжурчжэней с Сун, став при этом практически основным их партнером. Ляоское влияние на культуру, экономику, быт чжурчжэней осуществлялось и при посредничестве киданьских торговцев, которые могли беспрепятственно торговать на землях покоренных чжурчжэней (Ивлиев, 1988). Нередко, кидани являлись проводниками культурных традиций между Центральной Азией и народами Сибири и Дальнего Востока (Воробьев, 1983).

Чжурчжэни осуществляли широкие контакты с соседними государствами и народами. При этом в эпоху Цзинь роль культурных взаимосвязей значительно выросла (Воробьев, 1983). Таким образом, процесс формирования культуры чжурчжэней проходил как при участии их предшественников (племен мохэ, бохайцев), так и под влиянием многочисленных соседних народов (киданей, монголов, японцев, корейцев, тангутов, китайцев). Следует подчеркнуть, что приморские памятники, из которых происходит материал по изобразительному искусству, и которые оказались наиболее изученными в археологическом отношении к настоящему времени, были оставлены чжурчжэнями, длительное время проживавшими на китайской территории. Пусянь Ваньну привел из Ляодуна из района цзиньской Восточной столицы в район бассейна рек Хайланьхэ и Тумыньцзян (губерния Хэлань) более 100 000 человек, являющихся воинами цзиньского войска, и образовал здесь государство Тяньчжэнь, которое позднее стало именоваться Восточное Ся (Шавкунов, 1990; Ивлиев, 1990; 1993). Эти люди были ядром государства и, конечно же, они сохранили и, скорее всего, продолжили следовать уже привычным для них традициям. Во всяком случае, государственное устройство, система военных и гражданских чинов повторяли цзиньские (Ивлиев, 1993). Кроме того, в результате переселения чжурчжэней из Ляодуна на территорию Приморья могли попасть многочисленные предметы материальной и духовной культуры. Сама культура империи Цзинь, ко времени образования Восточного Ся испытала значительное китайское влияние, которое коснулось всех сфер жизни населения.

Итак, образование и развитие государств Бохай, Цзинь и Восточное Ся происходило в условиях довольно сложных этнокультурных процессов, и это нашло свое отражение в их изобразительном искусстве.

Глава 3. МАТЕРИАЛЫ ПО ИЗОБРАЗИТЕЛЬНОМУ ИСКУССТВУ ИЗ БОХАЙСКИХ ПАМЯТНИКОВ ПРИМОРЬЯ

3.1 Антропоморфные изображения

В данном разделе рассматриваются изображения антропоморфной группы. В количественном отношении материал немногочисленный. Он представлен двумя видами изображения - скульптурой и рельефом. По технике изготовления преобладает пластика - лепка из глины, штамп и бронзовое литье. Часть изображений данной группы возникли под влиянием буддийской художественной традиции. При этом керамические и бронзовые статуэтки имеют самостоятельное значение и, вероятно, использовались в качестве атрибутов храмовых алтарей. Рельефные изображения являются неотъемлемыми элементами декора буддийских построек и не были связаны непосредственно с религиозным действием. Среди антропоморфной буддийской скульптуры и пластики Бохая можно выделить несколько иконографических типов, в зависимости от изображенной позы, жестов, наличия определенных атрибутов и т.д. Стилистически изображения делятся на две группы. Для первой свойственен схематизм, прямые линии; для второй - плавные сглаженные контуры, большая детализация. Подтвердилось мнение российских исследователей об особом креплении миниатюрных буддийских статуэток в виде штырька в основании. Этот признак вполне может маркировать фигурки бохайского происхождения.

Антропоморфные изображения, обнаруженные вне храмовых комплексов и отдельных кумирен, выполнены в условно-схематичной манере и несут на себе отпечаток традиционных верований и представлений населения государства Бохай.

3.2 Зооморфные изображения

Изображения данной группы представлены двумя видами - скульптурой и графикой. Большинство составляет миниатюрная скульптура. Выполнена она из твердых (камень, кость) и пластичных (глина) материалов. Графика представлена контурной резьбой на костяных накладках.

Одна часть зооморфных изображений, обнаруженных на территории храмовых комплексов и отдельных кумирен, относится к элементам декора культовых построек. Вторая, связанная с жилыми объектами, представлена самостоятельными скульптурными фигурками и изображениями, имеющими прикладной характер. При этом имеются изображения, выполненные с большой степенью детализации (керамические скульптурки лошадей, дракона, каменная фигурка птицы) и изготовленные в условно-схематичной манере (костяные фигурки ящерицы, черепахи, рыбы).

3.3 Фитоморфные изображения

Предметы изобразительного искусства, включенные в данную группу, представлены двумя видами изображений - скульптурой и рельефом. По технике изготовления выделяются бронзовое литье и нанесение штампа на глиняную основу. Все фитоморфные изображения имеют прикладной характер - используются в качестве декоров (концевых дисков кровельной черепицы, наременных накладок, наверший головных шпилек).

В данном разделе особое внимание уделено анализу декоров концевых дисков кровельной черепицы: выделены их типы и варианты, прослежены общие элементы в декоре дисков из синхронно существовавших буддийских храмов и кумирен, предложена хронологическая последовательность появления определенных типов изображения на дисках Краскинского городища, основанная на стратиграфии объектов данного памятника.

3.4 Комбинированные изображения

Данная группа самая немногочисленная из всех представленных. К ней отнесены фигурки всадников на конях. По виду изображения они относятся к миниатюрной скульптуре, а по технике - к пластике (бронзовое литье). В данном разделе решается вопрос о культурной идентификации фигурок всадников на конях, которых традиционно рассматривают как неотъемлемую часть духовной культуры Бохая (Шавкунов, 1994-а; 1994-б; 1997). Как показывает проведенный анализ, говорить о бохайском происхождении этих изделий пока рано. Тем не менее, следует отметить, что, связанные с данными фигурками представления, вероятно, широко бытовали в дальневосточном регионе в эпоху средневековья.

Таким образом, в изобразительном искусстве бохайского населения Приморья в разном соотношении представлены и скульптура, и графика. Преобладает скульптура малых форм. По технике изготовления на первом месте стоит пластика (бронзовое литье, лепка из глины, нанесение штампов на глиняную основу). В единичных случаях встречаются объемная резьба по кости и камню, контурная линейная резьба по кости. По предварительным подсчетам самым распространенным материалом в изобразительном искусстве периода государства Бохай является глина (керамика), далее в порядке убывания следуют изделия из металла, кости и камня. В данной главе высказаны предположения о месте производства предметов изобразительного искусства.

По степени популярности на первом месте в бохайском изобразительном искусстве стоят антропоморфная и зооморфная группы.

Предметы изобразительного искусства из бохайских памятников Приморья, отражающие иконографию и пантеон буддизма, выполнены по канонам и стандартам своего времени. При этом, образцами служили изделия из столичных центров, например, из Верхней и Восточной столиц Бохая.

Изделия, из жилого комплекса индивидуальны, прямых аналогий им пока не обнаружено. В них находят отражение проявления самобытности населения Бохая, архаические представления, эстетические пристрастия, возможности в художественной обработке различных материалов.

Глава 4. МАТЕРИАЛЫ ПО ИЗОБРАЗИТЕЛЬНОМУ ИСКУССТВУ ИЗ ПРИМОРСКИХ ПАМЯТНИКОВ ПЕРИОДА ИМПЕРИИ ЦЗИНЬ И ГОСУДАРСТВА ВОСТОЧНОЕ СЯ

4.1 Антропоморфные изображения

Изображения данной группы представлены скульптурой (малых форм, монументально-декоративной, монументальной) и рельефными изображениями. Используемые материалы - металл (бронза, железо), глина и, в единичных случаях, камень. По технике изготовления преобладает пластика (бронзовое литье, лепка из глины, ковка). Антропоморфные изображения чжурчжэней отличаются детальностью исполнения и реалистичностью. Некоторые из них обладают этнической, возрастной, половой и социальной характеристиками. Среди антропоморфной группы ряд образов относятся к буддийскому кругу, для них характерны канонические позы, жесты и атрибуты. Можно выделить изображения, связанные с определенными культовыми практиками, а также, совмещающие в себе символику традиционных верований, буддийских и даосских представлений.

4.2 Зооморфные изображения

Данная группа включает в себя скульптуру (малых форм, монументально-декоративную, монументальную), рельефные изображения и графику. По технике изготовления преобладает бронзовое литье, далее следует объемная резьба по камню, лепка из глины. Отмечены единичные случаи резьбы по кости. Графические изображения выполнены на керамических сосудах. К наиболее популярным относятся изображения дракона, оленя, птицы, рыбы. Образы хищников представлены лишь несколькими экземплярами. Также единичны изображения собаки, выдры (куницы или колонка), медуз, морских котиков и куропаток. Обращает на себя внимание большое разнообразие категорий изделий, которые выполнены в определенной зооморфной форме или декорированы изображениями животных, птиц, рыб.

4.3 Фитоморфные изображения

Изображения представлены скульптурой малых форм и рельефными изображениями. Из приемов работы следует выделить объемную резьбу по камню и бронзовое литье. Наиболее популярными фитоморфными изображениями в искусстве чжурчжэней являются образы лотоса, хризантемы и пиона. Все эти растения характерны для приморской флоры, они довольно популярны в изобразительном искусстве Востока.

4.4 Комбинированные изображения

В данной группе изображения представлены миниатюрной скульптурой (объемной и плоской), рельефами и графикой. По технике изготовления преобладает бронзовое литье. Но также имеются экземпляры, выполненные путем ковки, резьбы по камню, прочерчивания по сырой глине и обожженной керамике. Среди сюжетов данной группы следует выделить изображения всадников на конях (и буйволах), разные по виду исполнения и материалу. Такое разнообразие может свидетельствовать в пользу того, что связанные с данными изображениями представления были довольно популярны в чжурчжэньской среде. Вероятно, не стоит однозначно трактовать фигурки и рисунки всадников как изображения солнечного божества и связывать их с солярным культом. Археологические и этнографические материалы позволяют высказать предположение о связи образов птицы-души, шамана и его помощника в общении с духами, в роли которого выступал конь. Таким образом, данные изображения свидетельствуют о тесной взаимосвязи анимистических воззрений и шаманских культовых практик.

Жанровые сцены на бронзовых зеркалах, изображения на каменных печатях являются иллюстрациями древнекитайских мифов, легенд и преданий, которые, с течением времени подвергались значительной исторической переработке (Юань Кэ, 1987).

В целом, для искусства чжурчжэней характерно богатство и разнообразие образов и сюжетов, художественных приемов, материала и применявшейся техники его обработки. По виду изображения отмечены как круглая скульптура (малых форм, монументально-декоративная, монументальная), так и рельеф (барельеф, горельеф). При этом из скульптурных изображений лидирующие позиции, безусловно, принадлежат скульптуре малых форм (миниатюрной).

По технике изготовления распространены и пластика (лепка в мягких материалах, отливка и чеканка в металле, производство стеклянных изделий из полуфабрикатов способом моллирования), и скульптура (обработка твердых материалов). Приемы обработки самые разные. Для пластичных использовались литье, лепка, штамп, ковка, гравировка, чеканка. Л.В. Конькова отмечает, что рельефные изображения на металлических пряжках дополнительно прорабатывались с помощью режущих инструментов, сквозные отверстия иногда дополнительно рассверливались. При отливке бронзовых зеркал использовали два типа форм: формы, изготовленные по восковой модели, и жесткие каменные формы (Конькова, 1989:78). В работе со скульптурой применялась объемная и линейная резьба. Все графические изображения выполнены на керамике. Среди них как прочерченные по сырой глине до обжига изделия, так и нанесенные уже после обжига сосуда.

Чжурчжэни широко использовали как естественные, так и искусственные материалы. Из 234 предметов изобразительного искусства 183 экз. изготовлено из металла (бронза, чугун, железо), 32 экз. - из камня, 13 экз. - из глины; по 3 экз. - из стекла и кости. При работе с камнем использовались такие его минералы и породы, как кварц и его разновидности (халцедон, горный хрусталь, аметистоподобный кварц, кварцит), стеатит, нефрит, аргиллит, мрамор. Кроме нефрита, эти минералы широко распространены в Приморье, но нельзя утверждать, что изделия, выполненные из них - образцы местного производства, поскольку для этого необходимо использование анализов, которые смогут привести к разрушению ценных предметов. В ряде случаев при изготовлении миниатюрных фигурок в выборе материала мастера руководствовались не только его практическими целями (прочность, доступность, пластичность), но и учитывали его символику. Так, в Китае главным среди минералов считался камень юй - это нефрит, жадеит и некоторые другие полупрозрачные поделочные камни. Скорее всего, кварц и его разновидности, из которых выполнены приморские фигурки-брелоки, отчасти являлись своеобразным замещением нефрита. Камень юй (нефрит) считался божественным материалом, который употребляли в пищу боги и духи, а также государи, желавшие избежать несчастий. Именно нефритовый порошок употреблялся алхимиками для создания эликсира бессмертия, т.е. был связан с идеей долголетия. Учитывая веру людей в наследование качеств одушевленных и неодушевленных тел, если их носить при себе или употреблять в пищу, древний обычай ношения нефритовых украшений в костюме и прическе преследовал ту же цель. Долговечность и прочность минералов были причинами веры в то, что их употребление человеком может препятствовать смерти (Неглинская, 1999).

Керамические изделия с изображениями изготовлены как из простой глины (Тупикина, 1998), так и из фарфора сорта динъяо (Гельман, 1999). Е.И. Гельман отмечает, что центр производства этого сорта находился в Цзяньцыцуни уезда Цюйян провинции Хэбэй и после завоевания чжурчжэнями Северного Китая печи Динъяо продолжали работать. Как показывают археологические исследования, сорт диньяо преобладал среди других, используемых населением Восточное Ся (Гельман, 1999).

К настоящему времени мы имеем лишь три зооморфных брелока, изготовленных из бесцветного полупрозрачного стекла. В Китае издавна использовали т.н. люли (цветное непрозрачное или полупрозрачное) и боли (прозрачное бесцветное) и применяли его для замены или имитации камня, при этом использовали как собственное стекло, так и привозное (Неглинская, 1999). Г.Л. Силантьев отмечает, что наличие технологических комплексов и сооружений, жилищ-мастерских ремесленников и ювелиров с признаками изготовления в них изделий из цветных металлов и стекла позволяют рассматривать Шайгинское городище как крупный центр стеклообработки и производства стеклянных украшений и поделок (Силантьев, 1987). Поэтому можно предположить местное происхождение стеклянных брелоков.

Костяные изделия - малочисленная группа, несмотря на то, что работа с костью не была для чжурчжэней чем-то особенным. Это подтверждается фактом находок бытовых изделий из этого материала, следов производства косторезов на чжурчжэньских памятниках (Артемьева, 1998; Васильева, 2001).

Использование законов симметрии чжурчжэнями Приморья можно наблюдать на примере некоторых бронзовых зеркал, наременных накладок и пряжек. Установлено, что для изображений характерно использование одной категории симметрии - розетки (первый, второй и третий виды).

Первое место по степени популярности занимают зооморфные изображения. Набор изображаемых животных традиционен для восточно-азиатского искусства. Также чжурчжэни использовали образы, которые характерны для степных культур (конь, олень, хищники из породы кошачьих). Антропоморфные изображения, в большей степени статичны. Но, если в искусстве Бохая, не связанные с буддийским пантеоном и символикой образы выполнены в крайне условной манере и являются, преимущественно, культовыми, то у чжурчжэней антропоморфные изображения представлены гораздо шире. Они детальнее разработаны и, в некоторых случаях, используются даже в качестве декоративных элементов на бытовых вещах. В целом, стиль чжурчжэней отличается реализмом, вниманием к мелким деталям, характерным особенностям. Используемые чжурчжэнями образы являются синкретичными, они совмещают в себе символику буддизма, даосизма, древнекитайской мифологии и натурфилософии.

Глава 5. МИРОВОЗЗРЕНИЕ СРЕДНЕВЕКОВОГО НАСЕЛЕНИЯ ЮГА ДАЛЬНЕГО ВОСТОКА РОССИИ ПО МАТЕРИАЛАМ ИЗОБРАЗИТЕЛЬНОГО ИСКУССТВА

5.1 Мировоззренческие аспекты в культуре Бохая

Количество и качество предметов изобразительного искусства Бохая обусловлено, прежде всего, характером проводимых на бохайских памятниках Приморья археологических работ - в большей степени изучены буддийские храмовые комплексы и отдельные постройки, в то время как исследованию жилого комплекса уделяется не достаточно внимания. Тем не менее, несмотря на неравномерность исследований, имеющийся к настоящему времени материал позволяет осветить некоторые аспекты мировоззрения бохайского населения. Анализ предметов изобразительного искусства из бохайских памятников Приморья свидетельствует о существовании танской и когурёской художественных традиций, которые нашли отражение в буддийском искусстве Бохая. Так, для стиля буддийской пластики эпохи Тан характерны твердый линейный контур хорошо моделированных фигур, округлые лица антропоморфных изображений, отсутствие «барочной» манеры украшения скульптур, свойственной для более позднего времени, забота о строго выдержанной тектонике (Денике, 1926; Воробьев, 1983). Угловатые и жесткие по линии фигуры, скрытые складками одежды, мы можем наблюдать на примере буддийских статуэток, обнаруженных на территории Борисовской кумирни. В Бохае, безусловно, пользовались знаниями и умениями мастеров Когурё. Так, например, они привлекали их для строительства Копытинской кумирни (Шавкунов, 1995; 1997). Влияние когурёских художественных традиций проявляется в некоторых типах и элементах декора концевых дисков кровельной черепицы, при этом более заметно оно на ранних типах орнамента. В буддийской скульптуре проявляется свойственная Когурё утонченность линий. Определить степень инокультурных воздействий на буддийское искусство Бохая сложно из-за фрагментарности археологических источников. Кроме того, следует учитывать тот факт, что для корейской скульптуры и пластики отправной точкой была китайская. В свою очередь, прежде чем достигнуть Китая буддийская скульптура прошла сложный и долгий путь своего развития в Индии и Центральной Азии (Rhie, 1988; Глухарева, 1982; Kim Won-Yong, 1986).

Распределение предметов изобразительного искусства на бохайских памятниках отражает социальный и религиозный аспекты. Весь материал по изобразительному искусству можно разделить на две группы: изображения первой связаны с символикой и пантеоном буддизма, они обнаружены только на территории храмовых построек, вторая группа изображений не связана с буддийским искусством и включает в себя предметы, найденные преимущественно в жилом комплексе. Это позволяет высказать предположение, что буддизм был распространен в бохайском Приморье неравномерно, его позиции не были сильны на периферии. Наличие храмового комплекса на территории Краскинского городища могло быть связано со статусом города - центром округа Яньчжоу столичной области Лунъюаньфу. Например, археологические работы на городище Горбатка, которое лишь немногим уступает по площади Краскинскому городищу, не выявили ни одного подтверждения существования здесь буддийского храма или кумирни (Гельман, Никитин и др., 2001; Отчет об археологических исследованиях, 2004). Следует отметить, что заметное воздействие на буддийскую скульптуру и пластику бохайского населения Приморья оказали крупные столичные центры Бохая. Образцы скульптур и рельефов Краскинского храмового комплекса и Абрикосовской кумирни, а также некоторые элементы декоров концевых дисков находят прямые аналогии среди материалов из городищ Дунцзинчэн, Баляньчэн, Чхонъхэ. Наличие иконографически и стилистически близких изображений может свидетельствовать о том, что бохайские мастера из периферийных районов ориентировались на столичные образцы. И это, отчасти, иллюстрирует связи центра и периферии Бохая. Следует отметить также, что в декоре концевых дисков из синхронных по времени объектов Краскинского храмового комплекса и приморских буддийских кумирен обнаруживается использование общих элементов. Но при этом, и для храмового комплекса, и для отдельных культовых сооружений в Приморье характерна все же своя индивидуальная художественная манера изготовления буддийских скульптур и декоративных украшений. Отличительной особенностью бохайских концевых дисков является большое разнообразие их декоров - каждый храм имеет свой тип, а в некоторых случаях - несколько.

Некоторые иконографические и стилистически черты бохайских буддийских изображений, политеистический пантеон указывают на распространение в Бохае одного из основных направлений буддизма - махаяны. Наиболее могущественными бодхисатвами в ее пантеоне были Авалокитешвара и Манджушри. Имеющийся в нашем распоряжении материал позволяет предположить, что на Краскинском городище располагались кумирня, посвященная буддийскому божеству Авалокитешваре (Гуаньинь).

Учитывая то, что на территории жилых комплексов известных нам бохайских городищ и поселений отсутствуют предметы буддийского культа, логично предположить, что это религиозное направление в большей степени было достоянием элиты, в то время как основное население придерживалось традиционных взглядов и воззрений. Об их характере можно судить по тем предметам изобразительного искусства, которые были найдены на территории жилых комплексов. Среди них встречаются как выполненные в условно-схематичной манере, так и высокохудожественные образцы. Несмотря на свою малочисленность, эти изображения свидетельствуют о проявлениях среди бохайского населения таких архаичных представлений, как анимизм, шаманизм и т.д., которые находились в тесной взаимосвязи. Семантический анализ формы некоторых предметов и нанесенных на них изображений позволяют проследить процесс приспособления традиционных верований к новым идеологическим установкам.

Ряд предметов изобразительного искусства представляют собой т.н. бытовое искусство (Иванов, 1954). Данные изображения демонстрируют большое мастерство и художественный вкус бохайского населения. При этом выбор образов, вероятнее всего, обусловлен реалиями приморской флоры и фауны, особенностями хозяйственной деятельности. Кроме того, в этих изображениях выражены эстетические пристрастия, возможности в художественной обработке таких материалов как глина, кость, бронза.