Размещено на http://www.allbest.ru/

Роль традиционной китайской мифологии в формировании самосознания современных китайцев

ВВЕДЕНИЕ

китайский мифология опрос

Представленная выпускная квалификационная работа посвящена выявлению роли традиционной китайской мифологии в формировании самосознания современных китайцев.

Мифологические сюжеты древности интересны и привлекают к себе пристальное внимание благодаря ореолу загадочности и тайны, формирующемуся вокруг них. С течением времени истина остается всё глубже в веках, становится всё менее доступной. Однако мифология является неотъемлемой частью культуры любого региона, более того, является порождающим новые концепты её элементом, поэтому важно и любопытно изучение древних текстов в их проекции на современность, это необходимо для воссоздания единого процесса становления и развития культуры Китая вообще и формирования образа мышления современного китайского народа в частности.

Изучение мифов является междисциплинарным направлением, включающим исследования различных гуманитарных наук, таких как история, культурология, этнография и другие. Каждая из этих областей характеризует мифы как культурное наследие того или иного региона с помощью различных методов, достигая при этом узкоспециализированных знаний по заданной теме. Изучение роли мифологии в формировании самосознания людей находится на пересечении таких наук, как культурология и психология. В представленной выпускной квалификационной работе использован метод анализа дошедших до нас древних текстов в различных трактовках и комментариев к ним, созданных как более ранними учеными-исследователями, так и представителями современной науки. В ходе выполнения данной работы также было проведено эмпирическое исследование, методом которого является опрос среди современных китайцев.

Актуальность темы работы: изучение сюжетов традиционной китайской мифологии позволит понять характерные особенности представлений людей древности об устройстве мира, определить структуру системы ценностей, которая сложилась в современном обществе, а также проследить эволюцию образов героев мифов в культуре. Мифология всегда находила отражение в литературе, живописи, архитектуре, в настоящее время сюжеты древности продолжают бытовать в различных формах - герои мифов становятся главными действующими лицами полнометражных фильмов, телесериалов и компьютерных игр, что доказывает устойчивость и популярность образов мифологии в современной культуре. По причине того, что многие мифы в Китае воспринимаются как источник исторических знаний, их исследование традиционно проводилось исходя из того, что миф - это отражение исторической действительности. Также большое количество исследований посвящено раскрытию смысла различных концептов, сложившихся в культуре под влиянием мифологических представлений. Об этом писали такие ученые, как Зинин С.В.Зинин С.В. Древняя мантика в новой историографической перспективе/Духовная культура Китая: энциклопедия: в 5 т. / Гл. ред. М.Л.Титаренко; Ин-т Дальнего Востока. - М.: Вост. лит., 2006 - . Т. 2. Мифология. Религия / ред. М.Л.Титаренко, Б.Л.Рифтин, А.И.Кобзев, А.Е.Лукьянов, Д.Г.Главева, С.М.Аникеева. - 2007. - 869 с. С. 124-143. (о древней мантике в новой историографической перспективе), Ульянов М.Ю.Ульянов М.Ю. Мифическая часть генеалогии правителей царства Чу // Научная конференции «Ломоносовские чтения», апрель 2002 г., Востоковедение. Тезисы докладов. М., 2002 с. 14 -22(о мифической части генеалогии правителей царства Чу), Терехов А.Э.Терехов А.Э. Некоторые аспекты представлений о совершенномудрых-шэн в Китае эпохи Хань/Общество и государство в Китае: XLII научная конференция: Часть. 1 / Ин-т востоковедения РАН. - М.: Учреждение Российской академии наук Институт востоковедения (ИВ РАН), 2012. - 395 стр. - Ученые записки Отдела Китая ИВ РАН. Вып. 6. С. 329-342.(об аспектах представлений о совершенномудрых-шэн в Китае эпохи Хань), Куликов Д.Е.Куликов Д.Е. Орнитологические мотивы в культуре Шан-Инь и их связь с древнекитайской мифологией/ Общество и государство в Китае: XXXII научная конференция / Ин-т востоковедения; Сост. и отв. ред. Н.П. Свистунова. - М.: Вост. лит., 2002. - 366 с. С. 6-42. (о связи орнитологических мотивов и древнекитайской мифологии в культуре Шань-Инь). В отличие от исследований, проводимых ранее относительно китайской мифологии, в предлагаемой квалификационной работе предпринимается начальная исследовательская попытка анализа образов китайской мифологии с точки зрения их влияния на мышление, самосознание, формирование представлений об идентичности китайского народа, в чем и заключается её академическая новизна.

Степень разработанности темы: проблема изучения китайской мифологии в целом всегда являлась одним из центральных направлений деятельности ученых, в чью компетенцию входило изучение культуры Китая, поэтому на данный момент существует большое количество материалов, касающихся указанного вопроса. Сведения об основных персонажах, сюжетах, классификации китайских мифов содержатся в ряде работ отечественных и зарубежных ученых, таких как Юань Кэ Юань Кэ Мифы Древнего Китая. - М.: Наука, 1965, Дэрк Бодде Д. Бодде Мифы древнего Китая // Мифологии древнего мира. М., 1977, Б.Л.Рифтин Б.Л. Рифтин//Духовная культура Китая: энциклопедия: в 5 т. / Гл. ред. М.Л.Титаренко; Ин-т Дальнего Востока. - М.: Вост. лит., 2006. Т. 2. Мифология. Религия / 2007. 869 с.,, Л.С. Васильев Васильев Л. С. Культы, религии, традиции в Китае. - М.: Наука, 1970. 480 с., М.Е. Кравцова М.Е. Кравцова «История культуры Китая»,СПб, 2003. - 416с. - исследования этих авторов были использованы для изучения общих вопросов китайской мифологии, составления характеристики персонажей. Однако в существующих научных трудах роль мифологии в формировании самосознания не фигурирует в качестве объекта специального исследования, поэтому степень разработанности темы можно считать недостаточной.

Основной исследовательской работой, которая использовалась с целью анализа современного понимания и оценки китайцами мифологии, являлся научно-популярный сборник на китайском языке Чжунго чуаньтун гуши байпянь ЦР№ъґ«Ні№ККВ°ЩЖЄ (Сто традиционных китайских историй) Чжунго чуаньтун гуши байпянь ЦР№ъґ«Ні№ККВ°ЩЖЄ (Сто традиционных китайских историй), Пекин, 2015, который представляет собой собрание сочинений китайской мифологии с комментариями современных китайских ученых-исследователей. Также важным источником информации о том, как на данный момент трактуются сюжеты традиционной мифологии, являлось учебное пособие на китайском языке для иностранных студентов Чжунго вэньхуа гайлунь ЦР№ъОД»ЇёЕВЫ (Введение в культуру Китая). Чжунго вэньхуа гайлунь ЦР№ъОД»ЇёЕВЫ (Введение в культуру Китая), Пекин, 2014 Главным научным трудом, который использовался для изучения вопросов, касающихся психологии, самосознания, мышления, характера китайцев являлось исследование Н.А. Спешнева. Спешнев Н.А. Китайцы: особенности национальной психологии. - СПб.: Каро, 2012. 336 с

Цель работы: на основании изучения сюжетов традиционной китайской мифологии, а также посредством проведения опроса среди китайской молодёжи, определить роль традиционной китайской мифологии в формировании самосознания современных китайцев.

Заявленная цель исследования предполагает решение следующих научных задач:

· обозначить основные проблемы и вопросы китайской мифологии;

· изучить и проанализировать основные сюжеты китайской мифологии;

· охарактеризовать ключевых героев китайской мифологии, определить их функции и значение в культуре;

· провести опрос о значении мифов в культуре среди современных китайцев и проанализировать полученные данные

Исходя из заявленных цели и задач исследования, предлагаемая выпускная квалификационная работа имеет следующую структуру: она состоит из Введения, трёх глав, Заключения, Списка использованной литературы и Приложения.

Во Введении обоснованы актуальность и новизна исследования, сформулированы его цель и задачи, определена степень изученности проблемы и дан обзор использованных источников.

В первой главе работы представлен краткий обзор общих вопросов проблематики китайской мифологии на основании изучения предыдущих научных исследований.

Вторая глава содержит характеристику некоторых персонажей традиционной китайской мифологии. Выбор образов для анализа был обусловлен полученными в ходе эмпирического исследования данными: в главе представлены описания героев, которые являются наиболее популярными в Китае по мнению представителей современных китайцев.

Третья, заключающая, глава представляет собой описание данных, полученных в результате проведения практического исследования, что непосредственно является попыткой начального исследовательского анализа роли мифологии в формировании самосознания современных китайцев.

В Заключении сформулированы выводы и итоги в соответствии с целями работы.

Список использованной литературы содержит 30 наименований, из них 22 работы на русском языке, 3 на английском и 4 на китайском.

В Приложении к работе представлен список вопросов на китайском языке, которые были адресованы китайцам в ходе проведения практического исследования.

Глава 1. КРАТКИЙ ОБЗОР ОБЩИХ ВОПРОСОВ ПРОБЛЕМАТИКИ КИТАЙСКОЙ МИФОЛОГИИ

1.1 Что есть миф в культуре Китая

Сюжеты китайской мифологии не так известны всему миру, как, например, наследие греческой, римской или индийской цивилизаций, однако с каждым годом они привлекают всё большее внимание со стороны не только китайских, но и зарубежных исследователей. Общая проблематика и тенденции китайской мифологии изучены и охарактеризованы довольно подробно, в данном параграфе будут изложены основные вопросы, касающиеся данной темы.

Перед началом какого-либо исследования необходимо определиться с его предметом. Что же такое миф? Вопрос кажется простым, однако таковым не является. Первые ассоциации с данным словом - это слова «сказание», «сказка», «легенда». В главе «Мифы древнего Китая» (ЦР№ъ№ЕґъЙс»° чжунго гудай шэньхуа) книги «Культура Китая» (ЦР№ъОД»Ї» чжунго вэньхуа) мифы определяются следующим образом: «Мифы - это истории о сверхъестественном или обожествленных героях древности. Мифы появляются с началом человеческой эпохи. С древних времен люди очень хотели познать природу, преобразовать её. Однако в силу того, что в тот период материальные условия были недостаточны и когнитивные способности также были низкими, люди только и могли полагаться на фантазию, мистические образы природы и общественной жизни, создавая своеобразные бесхитростные толкования и используя их для выражения своих прекрасных желаний и надежд»Чжунго вэньхуа ЦР№ъОД»Ї (Культура Китая). Пекин, 1999, С. 10. Действительно, мифологическое сознание формируется первостепенно, его можно назвать отправной точкой развития культуры любого народа. Похожий мотив размышлений есть и у Юань Кэ в его труде «Мифы Древнего Китая», где он отсылает своего читателя к словам М. Горького о том, что мифология «в общем является отражением явлений природы, борьбы с природой и отражением социальной жизни в широких художественных обобщениях» Цит. по Юань Кэ Мифы Древнего Китая. - М.: Наука, 1965 г., С. 3. Открывая для себя мир посредством наделения всего окружающего свойствами живого, человек древности определяет миф как единственно возможную достоверную реальность и определяет место самого себя в ней. Мифологемы устойчивы в культуре, так как затрагивают вопросы, первоочередные для человека, являются трансляторами общественной стороны жизни людей.

С течением времени сюжеты нисколько не теряют своей актуальности, в некоторой мере это происходит благодаря тому, что они являются весьма универсальными - в них формируется определенный набор символических элементов, которые можно использовать в различных контекстах. Хотя в разные культурные эпохи акцент в том или ином сюжете может смещаться ради доказательства главенствующей в обществе идеи, основной мотив повествования останется в изначальном варианте, изменится лишь оболочка и расширится круг возможных интерпретаций.

В статье «ЦР№ъ№ЕґъЙс»°» автор отмечает самобытность китайской мифологии, обобщая мифы других народностей с наиболее известными системами сказаний - древнегреческой и древнеиндийской: «В мире существуют мифы и легенды разных народов, все они подобны известным мифам Древней Греции и Древней Индии». Чжунго вэньхуа ЦР№ъОД»Ї (Культура Китая), С. 10

Естественно, что легенды и сказания в любом обществе складываются прежде, чем возникает наиболее устойчивая языковая система - письменность, об этом также пишет автор статьи: «Китайская мифология берет начало с доисторических времен. Еще до изобретения письменности очень многие мифы распространялись в народе в устной форме. Автором сказаний является именно многочисленный трудовой народ».Чжунго вэньхуа ЦР№ъОД»Ї (Культура Китая), С. 10 Однако в данном фрагменте мне показалось интересным, что автор намеренно употребляет устойчивое словосочетание «„Ъ„УИЛГс» ? «трудовой народ». Таким образом, мы можем наблюдать следующее: по причине того, что статья написана в коммунистическом Китае, автор непременно делает акцент на одном из основополагающих понятий существующей в стране идеологии - труде, а также подчеркивает, что труд свойственен китайцам с давних времен, с момента закладывания основ их культурных ценностей.

В тексте можно найти еще одну похожую мысль: «Древнекитайская мифология действительно богата образами древних героев, которые поступаются личными интересами ради общественного, гонятся за счастьем, постоянно самосовершенствуются и стремятся к развитию своего государства». Среди прочих, автор выбирает и подчеркивает именно те качества персонажей, в основе которых лежит возвышение коллективного над индивидуальным, стремление работы над собой во имя процветания общества.

Среди многообразия трактовок и теорий трудно выделить определенное единство. Некоторые версии кажутся неоконченными, фантастичными. Собственно, и сами мифологические материалы, как правило, отрывочны и случайны, вследствие чего восстановление на их основе даже отдельных мифов представляется трудным, создание цельной системы тем более.

Одну из наиболее точных формулировок фундаментальных вопросов китайской мифологии дает в своей научной работе Дерк Бодде Дерк Бодде (1909-2003) - американский синолог, историк Китая, переводчик, он, ссылаясь и на других ученых тоже, выделяет мифы в некую общность под тремя основными заголовками: эвгемеризация, фрагментарность и язык, хронология. Выделение подобных концептов было обнаружено и в современной китайской справочной литературе по мифологии, причем в работах разных авторов и изданий содержится примерно одинаковый материал, на основании чего будет вполне уместным приводить в пример лишь один такой сборник, а именно Чжунго чуаньтун гуши байпянь ЦР№ъґ«Ні№ККВ°ЩЖЄ (Сто традиционных китайских историй).

1.2 Проблемы эвгемеризации

В традиционном понимании эвгемеризм, как герменевтическая теория толкования мифов, предполагает, что мифология и религия являются результатом сакрализации истории, т.е. различные боги и мифологические персонажи - это фантастические образы реальных исторических персон, а мифы - преобразованные повествования исторических событий. Таков дискурс западного развития данной теории, однако относительно китайской мифологии этот принцип работает иначе - миф превозносится до статуса реального, а боги становятся людьми. «Нет никакого сомнения в том, что изрядное количество материала, принимаемого за раннюю китайскую историю, подверглось такому процессу эвгемеризации, и что буквальное понимание этого материала многими вплоть до наших дней приводит к огромным недоразумениям в вопросе о происхождении китайской цивилизации». Бодде Д. Мифы древнего Китая // Мифологии древнего мира. М., 1977, С. 382 Как мне кажется, самым явным примером данного феномена является проблема династии СяПД - её происхождения и вообще существования. Ученые до сих пор не пришли к единому мнению относительно реальности дома Ся, даже если и не мифическое - Ся по-прежнему остается чем-то вроде миража. И так будет до тех пор, пока не будут найдены письменные документы, которые с достоверностью позволили бы распознать и связать любую дошанскую культуру или местонахождение ранней бронзы именно с Ся.

Во введении к сборнику Чжунго чуаньтун гуши байпянь ЦР№ъґ«Ні№ККВ°ЩЖЄ (Сто традиционных китайских историй) авторы характеризуют мифологию как «способ фиксирования народом исторических событий» Чжунго чуаньтун гуши байпянь ЦР№ъґ«Ні№ККВ°ЩЖЄ (Сто традиционных китайских историй), С.1, т.е. авторы изначально наделяют мифологические сюжеты статусом исторической хроники и именно в этом контексте рассматривают все сюжеты.

Дерк Бодде также ссылается на Анри Масперо Анри Масперо (1883-1945) - французский синолог, профессор с его исследованием «Мифологические предания в "Шу цзине"» (1924): «Китайские ученые никогда не знали другого пути истолкования легендарных повествований, кроме эвгемеризации. Под предлогом восстановления их исторической сути они исключают те сверхъестественные элементы, которые кажутся им неприемлемыми, и сохраняют только бесцветные выжимки, где боги и герои превращаются в мудрых императоров и мудрых министров, а чудовища -- в мятежных князей и злых министров. ... На самом деле здесь нет ничего исторического, кроме названия: это всего только легенды, … созданные, чтобы объяснить те или иные обряды, иногда -- простые сюжеты, заимствованные из фольклора, и т. п. Все эти призраки должны исчезнуть из истории Китая, они только скрывают ее истоки. Вместо того чтобы упорствовать в разыскании несуществующего исторического базиса в легендарной одежде, мы должны стараться вскрыть мифологический базис или народные рассказы в одежде псевдоисторических повествований». Цит. по Д. Бодде Мифы древнего Китая // Мифологии древнего мира. М., 1977, С.382

Масперо явно критично относится к проблеме эвгемеризации, и это небезосновательно. Получается, что «легендарная одежда» прячет мифологическую основу, выдает её за историю китайской государственности, хотя таковой она не является, и задача учёного сообщества состоит в том, чтобы понять данное несоответствие и изучать миф как таковой, а не приписывать ему статус источника исторических знаний. Ведь если абстрагироваться от исторической составляющей какого-либо сюжета, можно заметить гораздо более существенную его роль в формировании культуры народа. Герой каждого мифа является выражением, символом определенного культурного феномена, оказывает влияние на становление личности носителя данной культуры, поэтому наделение мифа исключительно функцией транслирования истории является упущением с точки зрения комплексного изучения через мифологию культурных основ и традиций.

1.3 Проблемы фрагментарности и языка

Исследователи сходятся во мнении, что в раннем литературном творчестве отсутствовал специальный жанр мифа, более того, нет такого текстового источника, где представлялось бы возможным обнаружить миф последовательно и в полном виде изложенном. Юань Кэ утверждает, что с древних времен и до современности китайцы вовсе и не знали такого слова - «миф». Оно лишь относительно недавно вошло в культуру из других языков. Стоит отметить, что в современной научно-популярной литературе по мифологии для обозначения мифа используются слова «легенда», «сказание», «история», даже «сказка» ? это доказывает, что у современных китайцев нет четкого жанрового разделения данного вида прозы, а поэтому и со стороны исследователя мне кажется допустимым использовать все указанные слова для определения мифа.

Во всём мире в наибольшем объёме сохранились греческая и индийская мифология. Китайское же наследие сохранилось в отрывочном виде, не представляя собой никакой целостной системы. Существует разделение на «мифы о сотворении мира», «героические мифы», «мифы о потопе», но сюжеты из данных категорий так или иначе пересекаются, путаются, размывая границы и разрушая хрупкую систему.

Юань Кэ в попытке объяснить причины фрагментарности сохранившихся текстовых источников ссылается на Лу Синя Лу Синьф”Сё (1881-1936) - китайский прозаик, эссеист, переводчик и его «Краткую историю китайской художественной прозы», в которой автор таковых причин выделяет несколько.

Первая связана с географическим расположением. Как известно, населяющие бассейн реки Хуанхэ предки современных китайцев рано начали возделывать землю, значительную часть их жизнедеятельности занимала практическая деятельность. Люди жили в тяжелом каждодневном труде, для них не так были интересны размышления о чем-то фантастическом. Именно поэтому им не удалось создать единого сочинения из многочисленных древних преданий. Хотя данная позиция и является достаточно спорной, мне кажется, что она имеет право на существование.

Вторая причина связана с тем, что с появлением Конфуция основной областью знаний для изучения стала этика, семейные устои, принципы сыновней почтительности, методы управления государством. Древние же предания о божествах и духах отвергались. Таким образом, позднее, с установлением конфуцианской идеологии в качестве доминирующей, мифы стали рассматриваться как история.

Третья причина состоит в том, что у древних жителей отсутствовало четкое понимание различия между злыми и добрыми духами. С течением времени происходило смешение человеческого и божественного, т.к. души умерших могли превращаться в небесных и земных духов. Однако вытесняющие первоначальные верования новые взгляды не пользовались популярностью. Из-за этого не сохранилось ни одно, ни другое.

Связанные с фрагментарностью текстов трудности усугубляются трудностями лингвистическими, объясняющимися свойствами древнекитайского языка. Главной из них, пожалуй, является обилие омонимов и «легко смешиваемых между собою иероглифов». Д. Бодде Мифы древнего Китая // Мифологии древнего мира. М., 1977, С. 378 Поиск слов, смыслов становится довольно увлекательным, в то же время отнимает крайне много времени и сил. Д. Бодде приводит пример поиска нужного в каждом конкретном тексте значения иероглифа: «Иероглиф X в тексте А выглядит в тексте В как иероглиф У; иероглиф же У выглядит в тексте С как иероглиф Z; следовательно, иероглиф X текста А и иероглиф Z текста С взаимозаменяемы». Там же, С.378 Такой концепции придерживаются многие ученые, однако при частом её применении повышается риск допущения ошибок в переводе.

Можно отметить, что ярким примером лингвистических трудностей в расшифровке мифов являются сюжеты о Нюйва Е®жґ - той, что по одной из версий создала людей, и Нюйва Е®НЮ - той, что погибла в море и превратилась в птичку Цзинвэйѕ«Рl. Это героини совершенно разных по содержанию историй, их имена хотя и омонимичны, но записываются разными иероглифами. Однако данных героинь мифов часто путают не только те, кто изучает культуру Китая, но и её носители.

Еще одним препятствием в трактовке древнекитайского текста является отсутствие в нём окончаний или же поясняющих слов, указывающих на род, число или время, знаков препинания. В этой связи какой-либо фрагмент текста любой исследователь может интерпретировать различными способами, каждый из которых может быть при этом грамматически верным. Однако в данном случае велика роль контекста, многие заблуждения может рассеять небольшой абзац, встретившийся позднее.

1.4 Проблемы хронологии

Роль института государства играет определяющую роль во всех аспектах жизни человеческого общества. Культурная её составляющая тому не исключение. Всегда получается так, что в той или иной мере оказываются политизированы и история, и искусство. В истории Китая огромное значение имеет 221 год до нашей эры, он «явился великим водоразделом древней китайской истории, потому что он увидел окончательное объединение "феодального" Китая в полностью централизованную империю». Д. Бодде Мифы древнего Китая // Мифологии древнего мира. М., 1977, С. 378 Как известно, до этого времени страна была разделена на независимые государства, недоброжелательные и непримиримые в отношениях между собой, каждое из которых управлялось наследственными аристократическими домами и, в свою очередь, подразделялось на более мелкие владения, также возглавляемые знатными семьями. С политической точки зрения, почти все эти доимперские века охватываются временем династии ЧжоуЦЬ (1027 ? 221 г. до н. э.). Последующие столетия характеризуются, напротив, закреплением новых форм централизованной империи, где чиновничья бюрократия является не наследственной, а назначается из центра. Именно она и заняла место владетельной аристократии времен Чжоу. Имперские порядки впоследствии сохранялись вплоть до XX века.

Считается, что с точки зрения культуры династия Чжоу была периодом создания великой китайской классической литературы. Что же касается периода династии Ханьєє (206 г. до н. э. -- 220 г. н. э.), то его отличает стремление систематически собирать, представлять, комментировать сочинения прошлого. До сих пор предметом дискуссий является вопрос о том, насколько ханьские ученые изменяли публикуемые тексты, добавляя к ним идеи их времени, а не описываемого. Существует версия, что ханьские ученые в определенной мере сами подделали тексты, отнесенные потом к Чжоу и более ранним временам. Естественно, что резкие отличия между двумя династиями имеются и в области мифологии. Все то, что в чжоуской литературе выступает в виде фрагментов и сильно эвгемеризировано, в ханьское время нередко так разработано, что хотя действующие лица мифов остаются теми же, но рассказы о них могут быть совершенно новыми. Ученые предполагают, что ханьские авторы часто использовали новые источники в народной передаче, что презиралось чжоускими авторами. «Выдающимся примером нового направления образного осмысления мира» Дерк Бодде называет «Шань-хай цзин»«Книга гор и морей» или «Каталог гор и морей» ЙЅєЈЅ› -- древнекитайский трактат, описывающий реальную и мифическую географию Китая и соседних земель и обитающие там создания., или «Книгу гор и морей», в которой не только собственно Китай, но и области, простирающиеся до отдаленных пределов земли, населены новыми странными богами и чудовищами. Существа, встречающиеся в этой книге, настолько фантастичны и многочисленны, что возникает вопрос, действительно ли все персонажи взяты из народного творчества.

С другой стороны, мы можем часто видеть, как ханьские ученые мужественно пытаются освоить основы старой традиции, уже, по-видимому, утратившей связь с реальной жизнью. Они силятся согласовать кажущиеся расхождения, заполнить лакуны, привести в порядок (согласный с их собственными идеологическими представлениями) материал, который они уже и сами плохо понимают. Особенно резко их усилия проявляются при расхождении в мнениях, нередко встречающемся в ханьских комментариях на классиков чжоуского периода.

Описанные выше закономерности четко прослеживаются в том, о чем ранее уже упоминал Бодде: из народного сознания постепенно исчезали древние боги в большей своей части.

Таким образом, в науке сформировалось два направления относительно мифологии Китая - историческое и социологическое. Бодде выделяет наиболее ярких представителей данных течений: Бернхарда Карлгрена Бернхард Карлгрен (1889-1978) - выдающийся шведский синолог-лингвист. и Вольфрама Эберхарда Вольфрам Эберхард (1909-1989) - немецко-американский синолог.. Согласно Карлгрену, главной причиной записи преданий древнего Китая был тот факт, что персонажей этих преданий многие знатные дома периода Чжоу считали своими предками. Учитывая культ предков, это объяснение представляется мне вполне логичным. Таким образом, о предках в культуре сохранялось живая память, чего, собственно, и желали потомки. Этот же факт объясняет то, почему герои текстов предстают «не как божества в полном смысле и не как обычные смертные, а, скорее, -- если можно так выразиться -- как "сверхлюди", как "культурные герои"» Д. Бодде Мифы древнего Китая // Мифологии древнего мира. М., 1977, С. 379. Т.е. это, без сомнения, были исторические фигуры, но в то же самое время они обладали «не совсем обычными человеческими свойствами.» Там же, С.379 Однако ситуацию опять же изменило разрушение прежнего общественного порядка в конце III в. до н. э. Культ предков знатных домов потерял свою общественную значимость, и, как следствие этого, память о старых легендах и героях стала всё дальше отделяться от живой традиции. Это и явилось почвой для невероятных переработок имеющихся текстов ханьскими авторами.

Оценивая эти легенды и героев, Карлгрен поэтому строго различает то, что он называет «свободными» текстами времени и «систематизирующие» тексты времени Хань. По этой причине Карлгрен полагает, что для изучения подлинно ранних мифов и легенд реальную ценность представляют только доханьские «свободные» тексты.

Теория Эберхарда противоположна предыдущей. Этот учёный рассматривает возникновение китайской цивилизации как результат взаимодействия различных культурных компонентов, которые в ранние времена отличались один от другого этнически и регионально. Поэтому, несмотря на явное безразличие к вопросам исторического развития, основные его интересы сосредоточены на попытках изолировать то, что он считает основными культурными составляющими. Отсюда следует, что для поставленной цели имеет ценность и указывает на пучки культурной общности как то, что записано в чжоуских текстах, так и то, что было сказано писателями на столетия, а то и на целое тысячелетие позже.

Эберхард указывает на недостатки теории Карлгрена, в частности, ошибочным он считает полагать, что большая часть существ в мифах первоначально были героями-людьми, которые лишь позднее в ряде случаев приобрели признаки богов и даже животных, поскольку это вступает в противоречие с современной этнологической и социологической теорией. «Если бы это мнение было верным, то китайская мифология была бы величайшим исключением из всего, что известно доныне в области этнологии: китайцы сначала создавали героев и только потом превращали их в богов и даже в животных!» Цит. по Д. Бодде Мифы древнего Китая // Мифологии древнего мира. М., 1977, С. 380

Подчеркнуто исторический подход Карлгрена действительно кажется несколько замкнутым, догматичным, если можно так выразиться. Он либо принимает, либо отвергает какой-либо текст только по принципу даты его написания - до или после того самого 221 г. до н. э. Получается, что автор данной теории совершенно не учитывает детали, присущие каждому конкретному литературному памятнику. Кроме того, возможно, что его жесткий подход не принимает во внимание возможности устойчивости или повторяемости одного и того же мотива в течение очень долгого времени.

С другой стороны, когда Эберхард использует для реконструкции какого-либо мифа данные, слишком далеко отстоящие друг от друга (что противоречит его главному устремлению; изолировать пучки устойчивых культурных компонентов), это явно таит в себе опасность. Эберхард, несомненно, прав в своем утверждении, что «миф, упомянутый только в поздних текстах, может быть представлен в форме, отражающей очень раннюю стадию развития». Тем не менее, сам же он далее оговаривается: «Конечно, мы должны применять этот метод лишь в единичных случаях» Д. Бодде Мифы древнего Китая // Мифологии древнего мира. М., 1977, С. 380. К несчастью, доказательства, приводимые последователями этой методологии, ни в коем случае не могут считаться убедительными, а иногда у них даже и нет серьезных доводов. В ряде случаев они и в самом деле не имеют возможности ничего реально доказать по той причине, что имеющиеся данные сами по себе делают это неосуществимым.

Глава 2. ХАРАКТЕРИСТИКА НЕКОТОРЫХ ПЕРСОНАЖЕЙ КИТАЙСКОЙ МИФОЛОГИИ

2.1 Нюйва

НюйваЕ®‹z - не будет преувеличением заявить, что это один из самых известных персонажей традиционной китайской мифологии, «архаическое женское божество»Б.Л.Рифтин Нюйва //Духовная культура Китая: энциклопедия: в 5 т. / Гл. ред. М.Л.Титаренко; Ин-т Дальнего Востока. - М.: Вост. Лит., 2006. Т. 2. Мифология. Религия / 2007. 869 с. С. 538.

В более ранних исследовательских работах, посвященных мифологии, акцент делается на происхождении, описании образа конкретного персонажа, его действий и функций. Так, профессор Юань Кэ пишет, что в раннем китайском словаре иероглиф «Ва ‹z - это женщина-дух, в давние времена сотворившая все вещи в мире» Юань Кэ Мифы Древнего Китая, стр. 21. Внешний облик Нюйва вариативен в разных источниках, однако общим является то, что верхняя часть тела данного персонажа является женской, хотя в некоторых описаниях у неё присутствует «голова быка» Б.Л.Рифтин Нюйва //Духовная культура Китая: энциклопедия: в 5 т. Т.2, С.538. Традиционно Нюйва изображалась как «полуженщина-полузмея или полудракон» Там же, С. 538, но уже в иллюстрациях XX века, а в особенности последних десятилетий, можно проследить эволюцию данного образа и встретить изображение Нюйва как прекрасной молодой девушки (например, сейчас данный персонаж популярен в компьютерных играх).

Нюйва была наделена уникальной божественной силой, согласно некоторым трактовкам она принимала непосредственное участие в создании людей и животных. Существуют различные варианты мифа о Нюйва. По одной из версий она порождала людей как «бесформенную, нерасчленённую массу» Б.Л.Рифтин Нюйва //Духовная культура Китая: энциклопедия: в 5 т. Т.2, С.538, при этом ей помогали другие мифические персонажи.

«В те времена, когда земля отделилась от неба, на ней еще не было людей, и поэтому мир был пустынен и безмолвен. По этой безмолвной земле бродил великий дух - Нюйва. В сердце своём она ощущала необычайное одиночество и понимала, что, для того, чтобы оживить землю, необходимо что-то еще сотворить». Юань Кэ Мифы Древнего Китая, С. 21 В интерпретации Юань Кэ Нюйва - это страдающее одинокое существо, которое решает создать людей для того, чтобы земля не была более пустынной, словно покинутой и оставленной.

Первого человека - «нечто вроде маленькой девочки» Там же, С. 21 - Нюйва слепила из желтой глины, глядя на своё собственное отражение в воде. Таким же образом позже она вылепила множество людей обоего пола. Также считается, что для облегчения своего труда Нюйва смачивала в воде веревку, окунала в глину и трясла ею. Таким образом и появлялось много новых людей. Юань Кэ называет Нюйва «первой свахой» Там же, С. 21, т.к. принято считать, что она установила форму брака для людей, соединив мужчин и женщин, чтобы они могли самостоятельно продолжать человеческий род.

Не менее известен сюжет о том, как Нюйва чинит небосвод. Будучи увлеченной созданием людей, она не заметила, что на небе образовалось большое отверстие, из-за чего мир погрузился во тьму и люди гибли от наводнения. Однако Нюйва нашла способ спасти человечество и возвратила миропорядок. Такой термин, как «концепция порядка» и связь его именно с Нюйва можно найти и у Марка Эдварда Льюиса в его книге «The Flood Myths of Early China»: «Ранние китайские идеи о концепции порядка человечеству были даны в повествовательной форме в виде серии рассказов, посвященных спасению мира и его обитателей от хаоса всемирного потопа. В рассказах, в первую очередь, фигурирует Юй, хотя отдельные из них усматривают важное значение в преодолении потопа подвигов Нюйва» Lewis, Mark Edward. The Flood Myths of Early China - NY, 2006, p.144.

Починив небо, Нюйва очень радовалась тому, что теперь её творение, человечество, спасено от катастрофы и бедствий, в мире установились гармония и порядок, люди жили счастливо и в достатке: «к этому времени часть диких зверей давно уже погибла, а те, что остались, были постепенно приручены и стали друзьями человека. Наступила счастливая жизнь, без печалей и забот; стоило только захотеть - и через мгновение у человека была лошадь или бык» Юань Кэ Мифы Древнего Китая, С. 21. В связи с этим Нюйва подарила людям музыкальный инструмент - шэн, который, по своей сути, является маленьким духовым органом. Его можно определить, как один из инструментов семейства гармоник, духовой язычковый музыкальный инструмент. Юань Кэ указывает на тот факт, что шэн и в XX веке «используется народами мяо» Мяо Гз? группа народов в южном Китае (изменился только материал, тыква-горлянка заменена выдолбленным деревом) и воспринимается как дар от Нюйва, которую почитают еще и как богиню музыки.

Рассказ о Нюйва открывает практически все современные справочники по китайской мифологии, изданные как, собственно, в Китае, так и других странах. Такие современные научно-популярные энциклопедии имеют схожую структуру: сначала читателю предлагается текст истории, а после - комментарий, объясняющий смысл вышесказанного. Стоит отметить, что в отличие от более ранних работ, например, ставшего классическим труда профессора Юань Кэ, современные исследования являются более категоричными в суждениях, более однозначными в выводах. Также в некоторой степени уменьшается политизация трактовки того или иного сюжета. Нельзя утверждать, что данный феномен уходит на второй план: литература, направленная на массового читателя по-прежнему остается инструментом власти, однако появляются и другие акценты, к которым авторы статей привлекают внимание.

В одной из таких китайских книг, описывающей историю традиционной китайской мифологии ? Чжунго чуаньтун гуши байпянь ЦР№ъґ«Ні№ККВ°ЩЖЄ (Сто традиционных китайских историй) ? автор комментария к тексту мифа, вслед за исследователями-предшественниками, указывает на то, что миф о Нюйва делится на две основные части - о том, как Нюйва создает людей и о том, как Нюйва чинит небо. Обе истории по праву названы им «основополагающей культурной ценностью китайского народа». Чжунго вэньхуа гайлунь ЦР№ъОД»ЇёЕВЫ (Введение в культуру Китая), Пекин, 2014, С.14 Образ Нюйва в данной трактовке - однозначно женский, более того, автор связывает главенствующее положение в семье женщины именно с тем, что в культуре укоренился образ Нюйва - матушки-прародительницы. Также исследователь отмечает, что в современном Китае практически в каждом населенном пункте можно встретить храм или кумирню или еще какое-либо место культово-религиозного характера, посвященное Нюйва. Современные китайцы поклоняются богине, которая создала их, защитила от хищных зверей, от природных катаклизмов. Нюйва сегодня является выражением бескорыстной любви в мире, которая не знает личной выгоды (ґуђЫ даай) Цит.по Чжунго чуаньтун гуши байпянь ЦР№ъґ«Ні№ККВ°ЩЖЄ (Сто традиционных китайских историй), Пекин, 2015, С. 17. В тексте мифа особое внимание уделяется эпизоду, когда Нюйва была совершенно одинока, вокруг неё бушевала стихия, однако она смогла преодолеть испытания и проявить свой неукротимый дух.

Интересно обратить внимание на тот факт, что в китайском языке сложилось устойчивое выражениен”МмБўµШ (ди тянь лиди), которое дословно переводится как «подпирать головой небо» и пришло как раз из текста истории о богине-создательнице людей, а образно используется как прилагательное со значением «могущественный, сильный, крепкий». Именно так определяет характер Нюйва автор комментария к мифу из рассматриваемого сборника. А образ героини, обладающей таким качеством, присущим настоящим героям, вполне закономерно закрепился в культуре как символ несгибаемости китайского народа, который не сломить никакими трудностями и невзгодами.

2.2 Стрелок И и его жена Чанъэ

Хоу Иббфа - персонаж древнекитайской мифологии, «сын верховного божества Ди Цзюня» Б.Л. Рифтин Хоу И //Духовная культура Китая: энциклопедия: в 5 т. / Гл. ред. М.Л.Титаренко; Ин-т Дальнего Востока. - М.: Вост. лит., 2006. Т. 2. Мифология. Религия / 2007. 869 с., С. 463

Ди ЦзюньµШѓy ? в древнекитайской мифологии верховный владыка, почитавшийся восточными иньцами. Был «послан на землю для избавления людей от стихийных бедствий и очищения земли от чудовищ» Там же, С. 463. В этом аспекте его можно сравнить с Нюйва, которая, как было упомянуто выше, также являлась спасительницей человечества от природных аномалий. Тот факт, что герои, на первый взгляд, имеющие мало общего, играют схожие роли, наталкивает на размышления о необходимости в рассматриваемой культуре таковых. Люди с древних времен подвергались губительному воздействию стихии, и в большей степени негативный эффект проявлялся не в физическом уроне после какого-либо стихийного бедствия, а в невозможности самим объяснить происходящее, поэтому в обществе могла существовать потребность в образе, символизирующем победу над трудностями, приносящем в повседневность упорядоченность, организованность и размеренность жизни. Можно заметить, что именно доминирование такой мифологемы с главными действующими лицами-лидерами, которые будут в определенный момент посланы свыше и приведут к благополучию и миропорядку как, например, Нюйва и Хоу И, как раз и обуславливает восприимчивость (или даже предрасположенность) китайского народа к построению национального сознания, всецело следующего за идеологией государственной власти. Вероятно, в XX веке, в момент смены парадигмы власти, когда устанавливался авторитет Коммунистической Партии, руководители пользовались этой особенностью мышления населения страны, чтобы установить своё господство. Подтверждение данного предположения о роли мифологического мышления в современном сознании можно найти в таком достаточно авторитетном источнике, как сочинение Н. А. Спешнева «Китайцы. Особенности национальной психологии». Автор в своих рассуждениях отсылает читателя к теории Вильгельма Вундта Вильгельм Максимилиан Вундт (1832-1920) -- немецкий врач, физиолог и психолог, известен как основатель экспериментальной психологии., который, в свою очередь, идентифицирует чувства с мифами: «Народная душа есть связь психологических явлений, совокупное содержание душевных переживаний, общие представления, чувствования и стремления. Ее следует изучать методом анализа конкретно-исторических продуктов народов: языка, мифов, обычаев, составляющих основные области народной психологии. По мнению Вундта, язык идентичен уму (представлениям), мифы - чувствам, обычаи - воле в индивидуальной психологии. Он провел четкую грань между психологией народной (социальной) и индивидуальной. Вундт определил исторический характер коллективного сознания» Спешнев Н.А. Китайцы: особенности национальной психологии. - СПб.: Каро, 2012. 336 с., С. 8. Таким образом, доказывается важность изучения мифологических сюжетов и их проявление через тысячелетия как инструмента для управления национальным сознанием.

Однако вернемся к образу Хоу И: герой известен как искусный стрелок из лука, согласно древним текстам его левая рука была длиннее правой, что и давало ему значительное превосходство над другими в искусстве стрельбы из данного вида оружия.

Легенда гласит Юань Кэ Мифы Древнего Китая, С.75, что в далекие времена на небе сразу появилось десять солнц. Это случилось из-за того, что солнца ослушались установленного порядка, согласно которому их отец ? небесный владыка Ди Цзюнь ? строго следил за тем, чтобы солнца восходили на небо по очереди, каждое в свой день. Данный сюжет можно рассматривать как пример того, что нарушение закрепленных правил миропорядка может привести к глобальной катастрофе. Вероятно, именно устойчивость такого мотива в культуре во многом определяет повседневность современных жителей Китая: если рассматривать образ жизни среднестатистического китайца (школьника, студента, служащего), то можно проследить четкое следование режиму дня и определенному порядку выполнения тех или иных действий. Минимальное отклонение от установленных порядков влечет за собой цепочку событий, которые не вписываются в систему, а поэтому могут понести какие-либо негативные последствия - именно боязнь такого развития событий определяет ритм жизни китайца - нужно следовать расписанию.

Согласно тексту истории о Хоу И однажды утром солнца поднялись из-за горизонта все вместе, что мгновенно привело к засухе, гибели урожая, голоду людей. Главный герой мифа выступил спасителем, меткими выстрелами поразил девять солнц из десяти, тем самым вернув привычное течение жизни назад.

Также в древних текстах сообщается, что затем И убил некоторых чудовищ и свирепых хищных животных в разных регионах, а точнее «красного быка-людоеда я-юя с человечьим лицом и лошадиными копытами (по др. версии, с головой дракона и когтями тигра). На юге, в пустоши Чоухуа, И убил чудовище цзо-чи ("клык-бурав"), на севере, у реки Сюншуй, -- девятиголового зверя, изрыгавшего огонь и воду, у озера Цинцю -- свирепую птицу да-фэн ("большой ветер"), которая могла подымать ураган и разрушать человеческие жилища, а на озере Дунтинху -- могучего удава-людоеда ба-шэ; в Санлине ("тутовый лес") И поймал свирепого кабана фэн-си, пожиравшего людей и скот» Б.Л. Рифтин Хоу И //Духовная культура Китая: энциклопедия: в 5 т., Т. 2, С. 463. Юань Кэ подает данный фрагмент как пример того, что невыполнение приказов вышестоящих органов и проявление самоуправства повлечет за собой негативные последствия - в силу того, что все эти действия не были согласованы и одобрены верховным божеством, а также владыка не мог простить И гибели своих сыновей, его ожидало наказание - правитель пришел в ярость и «лишил его и его жену ЧанъэжП¶рбожественного сана» Там же, С. 463. Считается, что тогда И отправился на гору к Си-ван-му Си-ван-муОчНхДё? женский персонаж древнекитайской мифологии, обладательница снадобья бессмертия, богиня страны мертвых.за снадобьем бессмертия. Она дала ему лекарство с указанием, что «если содержимое сосуда выпьет один человек, то он станет богом, а если двое, то они обретут бессмертие» Юань Кэ Мифы Древнего Китая, С. 76. Хоу И отдал сосуд с эликсиром на хранение жене, однако ему было не суждено воспользоваться им, потому что Чанъэ тайком сама приняла снадобье и улетела на луну. По одной из версий, И навсегда остался на земле и впоследствии был убит своими слугами, которых подговорил его лучший ученик стрелок Пан МэнПан Мэн ·кГЙ ? знаменитый стрелок древности. Существуют также гипотезы, намекающие, что И погиб от собственного же оружия: «В "Хуайнань-цзы" (цз. 14) приведено загадочное свидетельство о «смерти И от персиковой палки (тао бан МТ—”)» Б.Л. Рифтин Хоу И //Духовная культура Китая: энциклопедия: в 5 т., Т. 2, С. 464. Что же касается Чанъэ, то по одной из версий она превратилась в жабу, еще по одной - осталась в прежнем обличии, однако за свой эгоизм и самодовольство была наказана вечным одиночеством.

Интересно отметить, что в современной литературе, посвященной мифологии Китая, история о Хоу И, в основном, не выделяется отдельным самостоятельным сюжетом, а повествуется в контексте истории о Чанъэ под названием «Чанъэ улетает на луну» (жП¶р±јФВ Чанъэ бэн юэ). Стоит также отметить, что уже само название истории породило два самостоятельных культурных феномена: имя собственное - Чанъэ жП¶р - в китайском языке стало синонимом к слову «красавица», а выражение «убежать на луну» (±јФВбэн юэ) образно обозначает «достичь бессмертия», являясь при этом прямой отсылкой к событиям мифа.

На данном этапе развития культуры китайского народа не менее популярной и востребованной, чем героический мотив подвига стрелка И, оказывается «прекрасная, чудесная» Чжунго чуаньтун гуши байпянь ЦР№ъґ«Ні№ККВ°ЩЖЄ (Сто традиционных китайских историй), Пекин, 2015, С. 24 история о Чанъэ. Исходя из анализа комментария к мифу в одном из современных справочников, где рассказ о Чанъэ обозначается как «мечтательная история, которая выражает прекрасные устремления людей»Там же, С. 24и «демонстрирует ожидания простого народа о честности, равенстве, справедливости и счастье», Там же, С. 24-25 можно предположить, что история о богине, достигшей бессмертия и улетевшей на луну, способна оказать большее влияние на людей, чем сюжет одного из множества героических мифов, похожих по своей структуре. К рассказу о Чанъэ люди могут оказаться более восприимчивы, и этот миф естественным образом станет более действенным инструментом в формировании идеологически верного с точки зрения правящей власти сознания населения.

Подтверждение данного предположения можно найти в тексте справочника по мифологии: «Китайский народ - это выдающаяся нация, креативная, строящая счастливое общество, китайский народ претворяет в жизнь идеалы, заложенные еще в древней мифологии» Там же, С. 25 ? так комментирует миф о Чанъэ современный китайский исследователь, автор делает акцент на том, что основные идеи и концепции, которые складываются в современном китайском обществе, построены на сюжетах древности, то есть на мотивах, укоренившихся в сознании с давних пор и являющихся авторитетными с точки зрения морали и ценностных ориентиров. Завершает свою мысль автор словами о том, что «лидер Коммунистической Партии Китая вместе с трудовым народом ? сыновьями и дочерями Китая способны осуществить лучшие начинания, описанные в традиционной мифологии в целом и в мифе о Чанъэ в частности» Чжунго чуаньтун гуши байпянь ЦР№ъґ«Ні№ККВ°ЩЖЄ (Сто традиционных китайских историй), Пекин, 2015, С. 25.

В традиции Хоу И сохранился как почитаемое божество, отгоняющее различную нечисть. Память о Чанъэ, в первую очередь, осталась в Празднике середины осени Праздник середины осени (ЦРЗп№ќчжунцюцзе)- национальный праздник Китая, отмечается (15 числа 8-го месяца по лунному календарю). Этот праздник во многом посвящен именно Чанъэ, ей возжигаются благовония и приносятся дары. По некоторым поверьям, именно в этот день, единственный в году, она встречается со своим мужем, и от этого Луна становится наиболее яркой. Считается, что по своей значимости этот праздник уступает только Китайскому Новому году, знаменуя собой середину годичного цикла в представлении народов Восточной Азии. А это свидетельствует о том, что данный мифологический сюжет крепко закрепился в культурном сознании китайского народа и активно им используется.