Культурно-историческое значение сказок Самарского края

Мирная культурная преемственность самаролукцев сохранила многие фольклорные образы, родившиеся в далеком прошлом. Особенно заметна эта преемственность в русских и чувашских сказках. Здесь, бытуют представления о воинственных девах - явные отголоски долгого соседства Самарской Луки с женоуправляемым миром кочевников сарматов и савроматов. Во многих сказках нашли отражение архаические мотивы, связанные с мифологическим мировоззрением предков. Так, по мнению В.Я. Проппа, образ Яги восходит к эпохе матриархата. Яга - предок по женской линии, чудесным образом связанный с силами природы, повелительница зверей. Ее называют Лесной матерью. Образ Яги в сказках заметно снижен - она уродлива и безобразна, а то и вовсе людоедка. Появляются у нее и дочери - такие же страшные людоедки, как и маменька. Яга-людоедка выполняет функцию лесного учителя. Не случайно она ест лишь детей. В этом виден остаток древнейшего мотива инициации: проглатывание, сожжение, расчленение, смысл которого заключался во временной смерти и возрождении в новом качестве. Такой показана Яг-баба в чувашской сказке "Три подземных города"(села Севрюкаево и Кармалы). Она проглатывает руки, ноги, глаза старика, а герой должен их добыть. В ряде сказок Яга - просто злая ведьма, близкая по духу мачехе. Такой образ можно видеть в русской сказке "Иван Агич и Василиса Васильевна" (Красноречье Ставропольского уезда Самарской губернии), в этой сказке Ягая Баба хочет женить своего сына на героине и заполучить её в прислужницы. Существовало ещё мифологическое представление о Яге-дарительнице, это представление отразилось в русской сказке "Яга-Ягишная и падчерица" (с. Переволоки Сызранского района Самарской области), по сюжету сказки Яга одаривает трудолюбивую падчерицу и съедает ленивого сына мачехи.

Во всех архаических сказках, собираясь в дорогу, герой берет с собой посох, хлеб, сапоги (в количестве, которое имело магическое значение) - "те предметы, которыми некогда снабжали умерших для странствий по пути в иной мир", т.е. он отправляется в царство мертвых. Похожий мотив сохранился в русской сказке "Торбочка-самобранка" (Красноречье Ставропольского уезда Самарской губернии): "Принеси мне двенадцать пар башмаков! Явились двенадцать пар башмаков: одни --на ноги, а остальные в салфетку. Взяла их под мышку, открыла под кроватью западню и в нее ушла. Солдат надел сапоги-скороходы, шапку-невидимку и --за ней. Она башмаки сносит, бросит, други наденет, бежит…Всю дюжину износила".

Во многих сказках Самарского края сохранились образы героев-дарителей (медведь в морд. сказке "Падчерица и медведь"), чудесных помощников, причём различные их типы.

Это звери и птицы (мышь в русской сказке "Иван-царевич и Марья-краса, чёрная коса", орёл в чувашской сказке "Три подземных города"), помощники, связанные с культом предков ("баушка-просвирня" в русской сказке "Иван-царевич и Марья-краса, чёрная коса"), отвлечённые образы (Кутышка-Мурлышка из русской сказки "Волк-Медный лоб").

Большая часть сказок Самарской Луки демонстрирует процесс заимствования сказочных сюжетов из одной культуры в другую: рус. сказка "Иван-царевич и Марья-краса, чёрная коса"- сюжет "Победитель змея", чув. сказка "Деревянный орёл" - сюжет бытовал в Древней Индии, где в III-IV веках нашей эры появился известный сейчас во всем мире сборник фантастических наставлений житейской и государственной мудрости - "Панчатантра", эпизоды данного сюжета есть в арабской сказке "Конь из эбенового дерева", рус. сказка "Купецкий сын и царёва дочь" - сюжет "Волшебное кольцо", русская сказка "Фома Богатый", чувашская сказка "Печь-купец" - сюжет "О чудесном помощнике" (приложение 2).

Подробнее остановимся на анализе последних сказок. Рассказ о хитром волшебном помощнике хозяина, по-видимому, был известен фольклору древней Индии. Позже, в 7 - 14 веках он попал в широко известный сборник народной индийской литературы "Двадцать пять рассказов веталы". (Ветала - это дух, вселяющийся в мертвецов и заставляющий их двигаться и говорить). В 11 веке кашмирский поэт Сомадева пересказал рассказы веталы в ещё более известной книге "Океан сказаний". Этот многотомный труд великого индийца соперничает по богатству представленного в нём сказочного материала с собранием "Тысячи и одной ночи". В 14 - 17 веках "Океан сказаний" был переведён на персидский язык. Такой перевод, скорее всего, и попал в Западную Европу. В 1697 году Шарль Перро опубликовал книгу "Сказки моей матушки Гусыни или истории и сказки былых времён с поучениями", в которую включил лучшие из записанных произведений, в том числе "Кота в сапогах". В 1845 г. поэт В.А. Жуковский впервые перевел "Кота в сапогах" на русский язык с французского текста Шарля Перро. Однако, к тому времени сказка уже была известна русскому народу как фольклорное произведение. На Самарскую Луку народный вариант мог проникнуть и с Русского севера, и из Рязанской губернии, и из Курской губернии. Последний путь кажется более правдоподобным по следующим причинам. Полтора столетия назад из Курской губернии в Жигулёвские горы было переселено 30 семей крепостных, которые основали село Отважное. С переселенцами сказка пришла в том виде как она бытовала на Украине и юге России: главным героем в ней выступал кот. В центральной и северной России кота часто заменяла лиса. В 70-х годах прошлого столетия лисий вариант бытовал и на Самарской Луке. Тогда эту сказку под названием "Фома богатый" записал Д.Н. Садовников.

Любопытны и некоторые особенности самаролукского кота. Например, если у Перро королевская одежда маркиза де Карабаса лишь повод понравиться принцессе, то в чувашской сказке выбор наряда для Печь-Купца - полная юмора, красочная сцена, призванная усилить веру царя в богатство самозванца и одновременно рассмешить слушателя двойным смыслом "блестящей", то ли засаленной, то ли роскошной одежды. Французский кот в соответствии с придворными замашками приказывает пастухам подчиниться воле нового хозяина: "Если вы не скажете, что все эти поля принадлежат господину маркизу де Карабасу, вас всех мелко искрошат, как мясо для пирога". Кот печь-купца обращается к пастухам по-свойски, разговаривает с ними на равных. Ему нет нужды угрожать.

Сюжет "О чудесном помощнике" известен у многих народов мира, в частности, опубликовано 20 русских и 15 украинских вариантов. Известна сказка и у народов Поволжья, например, у мордвы-эрзи в Мордовии её знают под названием "Красавец Дамай". Различие заключается в степени переработки сюжета. Так, вариант сказки "Печь-купец", рассказанной Я.И. Кальбердиным, хотя и записан через 290 лет после выхода в свет книги Шарля Перро, оказался более близким к французскому тексту, чем северно-русские записи или запись Д.Н. Садовникова сказки "Фома Богатый". В этом произведении изменение сюжета связано также с процессом контаминации (от лат. - смешение, соединение) - объединением в одном художественном произведении двух и более самостоятельных произведений или их частей. В первой половине сказки лиса выступает как волшебный помощник, а вторая половина представляет собой отрывок кумулятивной сказки ("Лисичка со скалочкой" - тип сказки с рядом мен или обменов), где она уже трикстер (тот, кто совершает проделки).

Однако во всех проявлениях народной прозы древние мотивы и образы преобразовывались, наполнялись новым содержанием и новым смыслом. Люди подменяли имена фольклорных героев, их социальную принадлежность (например, в мордовской сказке "Карачун" - варианте "Царевны-лягушки" архаический образ Кощея заменён более современным образом купца-колдуна Карачуна). Это объясняется тем, что сказки как жанры устного творчества связаны с жизнью, в процессе естественного исполнения они наполнялись правдивыми бытовыми деталями, окрашивались своеобразным "стихийным реализмом". Выражение такого реализма в сказках Самарской Луки можно отметить в нескольких видах:

- специфика религиозных взглядов;

На Самарской Луке более четырех столетий доминирует православная вера. При этом Самарская Лука постоянно связана и кровными и материальными узами с волжскими татарами, носителями мусульманства. Народная проза в этом регионе включает в себя образы и мотивы язычества, мусульманства, а самое необычное она содержит мотивы разноверия. Важным качеством мотивов разноверия является незлобливое отношение к иноверцам. Такжк нужно отметить, что в сказках даже с резкими высказываниями в адрес духовенства никогда не осмеиваются христианские заповеди. Осмеянию подвергается грех сам по себе, от кого бы он ни исходил: от попа, купца, крестьянского сына. Православная этика во всех случаях остается высшей, непререкаемой ценностью для сказителей. Даже светские балагурные сюжеты наполнялись духовным содержанием. Яркий пример тому сказка о "Печь-купце", в которую вплетается религиозная вставка о Николае Угоднике.

- ссылки на исторические реалии;

В чувашской сказке "Деревянный орёл" герой оказывается в Англии, где женится на английской принцессе. Скорее всего, Англия заняла в "Деревянном орле" место заморского сказочного государства в XVI веке, когда Иван Грозный предоставил англичанам целый ряд торговых привилегий, в частности право беспошлинной торговли в Астрахани и Казани. В это время волжане стали вдруг осознавать Англию как новую для себя экзотическую страну. Известно, что в этот период Англия импортировала в Россию шерстяные и шелковые ткани, что дважды обыграно в сказочном сюжете.

- упоминание собственных географических и личных наименований (Санкт-Петербург - "Торбочка-самобранка"; Россия, Фёдор Уколов и Фёдор Пожалеев - "Деревянный орёл"; деревня Торновая - "Карачун"; село Бахилово, хозяин леса Правленский - мордовская сказка "Правленский"). Обычно действие волшебной сказки протекает в крайне неопределенном пространстве. Иногда сказочник хочет как будто уточнить, что же это за "некоторое царство, некоторое государство", но обычно уточнение носит ироническую окраску: "на гладком месте, как на бороне", "против неба на земле". Это делает сказочный мир ирреальным, не привязанным к определенной географии. Но более позднее переигрывание сказочного сюжета приводит к тому, что события сказки проецируются на конкретное место действия: свою деревню, село; восхваляется или обличается не обобщённый образ героя, а конкретный односельчанин, родственник, сосед. Такой взгляд связан с процессом выделения человеком своего "Я". Особенно это свойственно мордовским сказкам: они менее насыщены волшебными предметами и действиями, но зато пестрят топонимами окрестностей села.

Говоря о языковых особенностях сказок Самарской Луки, можно отметить в них наличие как традиционных (присказки, повторы, сказочные формулы, постоянные эпитеты, слова с уменьшительно-ласкательными суффиксами), так и специфических средств:

- яканье, цоканье, выпадение, добавление и слияние звуков ("поняньчай", "рябята", "воиц", "баушка", "деушки", " проздравили", "пымал");

- усечение и искажение грамматических форм ("не делат", "не пускат", "стада ихи", "инный царь", "здеся", "яблоков", "бегли");

- просторечные слова("сцопал", "отпущается", "напредки");

- диалектизмы ("отшатился", "неколи", "наступчатый", "кочкливое", "ржавица", "лыгать");

- лексика чувашского, мордовского, татарского языков ("айда", "айдате" (тат.) - вперёд, пойдём; уйран (чув.) - кисломолочный напиток).

Заключение

Как любой жанр фольклора, сказка хранит черты индивидуального творчества, а вместе с тем является результатом коллективного творчества народа, пронесшего сказку сквозь века. Сказки каждого народа конкретно отражают действительность, на основании которой они бытовали. В сказках народов мира отражаются общие темы, сюжеты, образы, стилистические, композиционные приемы. Для них характерна общая демократическая направленность. В сказках нашли выражение народные чаяния, стремление к счастью, борьба за правду и справедливость, любовь к родине. Поэтому сказки народов мира имеют много общего. Вместе с тем каждый народ создает свой неповторимый и своеобразный сказочный эпос.

Природа и история подарила сказкам Самарской Луки духовную самобытность, а постоянная тесная связь с иноземцами - яркость и богатство традиционной культуры. По данным исторической науки, самаролукское пространство несколько раз претерпело глобальную смену культур и народов. Но этот процесс не уничтожил долговременной народной памяти. Сказка Самарского края впитала в себя русскую бесшабашность, чувашскую мягкость, татарскую мудрость, добродушную мордовскую хитрость, стала сокровищницей самобытности поволжских народов. Поэтому можно сказать, что словесный русский фольклор Самарского края представляет собой культурный феномен.

Список использованных источников

I. Сборники текстов

1. Ю.К. Рощевский "Народная проза Самарской Луки" - Тольятти: "Литературное агентство Вячеслава Смирнова", 2002

II. Монографии

1. Аникин В.П. Русская народная сказка.-М.,1977

2. Зуева Т.В. Чудесный мир сказки и исторические действия//Восточно-славянские волшебные сказки.-М.,1992

3. Корепова К.Е. Волшебный мир//Русская волшебная сказка: Антология.-М.,1992

4. Мелетинский Е.М. Низкий герой волшебной сказки.-М.,1990

5. Никифоров А.Н. Русская волшебная сказка.-М.,1987

6. Пропп В.Я. Исторические корни волшебной сказки.-М.,1996

7. Пропп В.Я. Морфология сказки.-М.,1994

8. Пропп В.Я. Поэтика фольклора.-М.,1998

9. Пропп В.Я. Русская сказка.-Л.,1984

10. Стрельцова Л.Е., Тамарченко Н.Д. Мастерская слова. - Тверь, 1995

III. Интернет-ресурсы

1. Старостина М.Е. Фольклор Самарского края как содержание регионального компонента литературного образования в средних классах // sss.smr.ru

Приложение 1.

"Карты Проппа"

1.Отлучка кого-либо из членов семьи..2.Запрет, обращённый к герою. 3.Нарушение запрета. 4.Выведывание. 5.Выдача. 6.Подвох. 7.Невольное пособничество. 8.Вредительство (или недостача). 9.Посредничество. 10.Начинающееся противодействие. 11.Герой покидает дом. 12.Даритель испытывает героя. 13.Герой реагирует на действия будущего дарителя. 14.Получение волшебного средства. 15.Герой переносится, доставляется, приводится к месту "нахождения" предметов поиска. 16.Герой и антагонист вступают в борьбу. 17.Героя метят 18.Антагонист побеждён. 19.Бедаили недостача ликвидируются. 20.Возвращение героя. 21.Герой подвергается преследованиям. 22.Герой спасается от преследования. 23.Герой неузнанным прибывает домой или в другую страну. 24.Ложный герой предъявляет необоснованные притязания. 25.Герою предлагается трудная задача. 26.Задача решается. 27.Героя узнают. 28.Ложный герой или антагонист изобличаются. 29.Герою даётся новый облик. 30.Враг наказывается. 31.Герой вступает в брак.

Приложение 2.

Фома Богатый

Жил-был Фома Богатый: ни скинуть, ни надеть у него не было, а постлать не заводил. Приходит к нему Лиса:

Что ты, Фома Богатый, чай, тебе жениться хочется?

Когда не хотеться, да у меня,-- говорит,-- только кот да кобель; кто за меня пойдет?

Я у купца,--говорит Лиса,--дочь усватаю!

Вот Лиса невесту сватать полетела, хвостом завертела. А по описи он был Фома Богатый, славущий. Купец позавидовал богатству, захотел жениха поглядеть, а он оброс, как шут. Лиса и говорит Фоме Богатому:

Ах, Фома, надо тебя обмыть и волосы на тебе подстричь, ехать невесту глядеть.

А в чем я поеду глядеть-то?

(Он весь тут раздевши.) Лиса говорит:

Надейся на меня! Я тебя одену! Побегу базаром, а ты в лавках одежду цоп да цоп.

Вот Лисица, красная девица, базаром полетела, только хвостиком завертела. [Бросились купцы за ней], а Фома Богатый в одной лавке сюртучок сцопал, в другой картузик слизал; в третью лавку забежал, сапожки со скрипом достал.

- Ну,--говорит,-- спасибо, Лиса, теперь можно и свадьбу заводить!

Поехали глядеть невесту. Был он бедняк, а лицом был хорошовит: губы по осмётку, а нос как башмак. Посмотрели невесту; жених невесте показался, и жениху невеста показалась. У купца не пиво варить и не вино курить, сейчас да и за свадьбу. Сегодня их обвенчали, а завтра к Фоме помчали. А у Фомы ни кола ни двора. Собирал купец своих родных к Фоме Богатому погулять, дом его, именье посмотреть. Лиса нахвалила, что у него пять табунов: есть табун конный, есть табун рогатый, есть стадо овечье, да стадо гусйно, да есть стадо пырйно, да есть стадо курино.

Вот поехали. А в селенье, где Фома жил, жили Змей Горыныч со Змеей Горыновной. Эти стада были ихи, а Лиса нахвастала, что они - Фомы Богатого.

Горные едут горновать, а Лиса к Змею Горынычу побежала, и к Змее Горыновне, велела им из дому убираться:

- Едет к вам в дом царь Гром и царица Моленья! Царь убьет, а царица сожжет!

Змей с Змеей отвечают:

А куды же нам деваться?

Лезьте в гнилую колоду!

Змей Горыныч и Змея Горыновна убрались, а Лисынька в чисто поле полетела. Подбегает к конным пастухам:

Пастушки-дружки, чье конное стадо пасете?

Змея Горыныча и Змеи Горыновны.

Ох вы, пастушки-дружки, не говорите так! Говорите: Фомы, мол, Богатого; едет царь Гром и царица Молонья. Царь убьет, а царица спалит!

Побежала к коровьим пастухам.

Пастушки-дружки, чье коровье стадо пасете?

Змея Горыныча и Змеи Горыновны.

Ох вы, пастушки-дружки, не говорите так! Говорите, что Фомы Богатого! Едет царь Гром и царица Молонья, царь убьет, а царица спалит!

Вот едет купец и доехал до конного стада:

Чье стадо?

Фомы Богатого.

Доезжает до коровьего стада, спрашивает:

Чье?

Фомы Богатого. [Проехал все стада, все - Фомы Богатого!] Приехал купец с гостями в огромный дом, где Змей Горыныч с Змеей Горыновной жил, и стали пить, гулять. Напились все хмельные, пошли по двору. Лиса подвела их к колоде и говорит:

Нельзя ли эту колоду пострелять?

Вот они колоду расстреляли и Змея Горыныча с Змеей Горыновной убили. Все именье Фоме Богатому досталось. Поехали горные домой, а Фома стал жить да поживать, все стада себе загонять и огромный сделался богатей.

Прошла свадьба, приходит Лиса:

Дома ли Фома Богатый?

Дома.

Я тебя, Фома, женила, я тебя домом наделила. Дай мне овечку!

Дал он ей овечку. Наутро Лиса опять идет:

Дома Фома Богатый?

Дома.

Я тебя, Фома, женила, я тебя домом наделила. Дай мне гуська!

Он ей гуська дал. Лиса и начала каждый день ходить, доняла его совсем. Фома и говорит:

Чай, будет, Лиса, ходить! Я не буду тебя ничем дарить. Ну-ка, Серка, держи ее!

Серка и полетел за Лисой. Не поспел только поймать - Лиса ширк в нору и сидит. Серка - у норы и глядит в нее.

Лиса спрашивает:

Глазыньки, вы что делали?

Глядели, как бы нору нам увидать, Лисыньку бы собаке не поймать.

А вы, ноженьки, что делали?

А мы бежали, чтобы Лису собака не догнала.

А ты, хвостик, что делал?

А я по полу тащился (грубо таково говорит), чтобы собаки Лису догнали и поймали.

Ах, ты, пес - лисий хвост! Вот взять да тебя собакам отдать!

Взяла да и высунула хвост в нору-то и говорит:

А нате вам, собаки, вам лисий хвост!

Серка за хвост цоп и разорвал Лису.

Фома Богатый стал себе жить да поживать, худо проживать, а добро наживать.

(Сказка бытовала в русской среде в Красноречье Ставропольского уезда Самарской губернии (ныне это Страро-Майнский район Ульяновской области) в 1870-х года. Сказитель - русский А.К. Новопольцев, житель села Ясашное Помряскино. Записал в начале 1870-х гг. в селе Новиковка Ставропольского уезда Самарской губернии Д.Н. Садовников. Сказка впервые опубликована в книге "Сказки и предания Самарского края" в 1884 (текст № 15).

Печь-купец

В одном царстве, конечно в другом государстве жили были старик со старухой. Было у них трое сыновей. Старших они поженили, а младший, Иван - не женатый остался.

Вот мать у них умерла. Старик тоже заболел, умирает.

Вызвал он сыновей, поделил всё добро между старшими, а младшему говорит:

- Тебе, Иван, только печка одна осталась.

Ничего не поделаешь. Топит Иван печку, спит на ней с котом, так и живёт. Вот кот и говорит:

- Надо бы жениться тебе, Иван.

- Да кто же к нам пойдет? Невесту и посадить некуда. На печку что-ли затащим её?

- Понимаю, - говорит кот. Попробую всё же сосватать тебя.

- Не ходи, убьют тебя люди за такое сватовство. Поскандалили они и кот ушёл. Идет дорогой, попадается ему лиса:

- Ты куда, кот Ивана, идёшь?

- К царю иду, есть. У него и мяса, и сметаны, всего вдоволь.

- Возьми меня, я тоже голодная.

- Пожалуйста, пойдем.

Залезли они в царский амбар, наелись и кот потихоньку к убежал в царские палаты:

- Гостинец вам привез, ваше величество.

- Какой гостинец?

- В амбаре вашем лиса сидит.

Слуги лису убили и царю шкуру принесли. А кот вернулся к Ивану, рассказывает:

- Ничего у меня не вышло.

- Да будь ты проклят со своим сватовством!

Пожили они немножко, поскандалили. Кот опять отправился к царю. Идёт дорогой, встречается ему волк:

- Ты куда, кот Ивана, идёшь?

- К царю иду есть. У него и мяса, и сметаны, всего вдоволь. Обманул кот волка как и лису. Содрали с него слуги шкуру, царю принесли. Кот и говорит:

- Я, ваше величество, к вам по делу.

- Что за дело?

- Есть у меня хозяин - Печь-купец. Хочет он женится на вашей дочери. Когда будем свадьбу играть?

- У меня всё готово, - отвечает царь.

- И у нас всё готово! Приедем завтра же, с подарками на подводах.

Вернулся кот к Ивану, зовёт его к царю.

- Чёрт тебя возьми, что выдумал, к царевне свататься!

- Ты не ругайся, - говорит кот, - а меня слушай.

На полпути ко дворцу была река. Через реку мост. Подвёл кот Ивана к мосту:

- Ломай, - говорит, - мост.

Сломал он мост.

- А теперь рубашку свою изорви в лоскуты и лежи меня /.$&($).

Приходит кот во дворец:

- Ваше величество! Ваш мост не выдержал, провалился. Сколько мы народу и добра потопили! Кое-как только вашего будущего зятя спасли.

- А где он?

- Лежит у реки.

Слуги поехали, Ивана привезли, вымыли, одевают...

- Э-э, говорит кот. Печь-купец такой одежды не носил. У него всё блестело!

Надевают на Ивана наряды подороже. Иван смотрит на себя, любуется.

- А что, - спрашивает царь, - он так на себя смотрит?

- Не нравится ему, - отвечает кот, - поэтому и смотрит. Он не такое носил! У него блестело всё.

Царь приказал ещё дороже наряды одевать-обувать. Вот обули, одели Ивана, кот говорит:

- Больше не гляди на себя.

Сели все за стол, жениха с невестой посадили и давай свадьбу гулять. Собралось гостей не мало: и министры и купцы, наверное.

- Погуляем, поедем к нам, - говорит кот. Я схожу домой, закажу кой-чего.

Идёт дорогой, видит табун лошадей.

- Чей, - спрашивает, - табун?

- Трёхглавого змея, - отвечают пастухи.

- А вы, ребята, если царь поедет, скажите, что Печь-купца табун.

- Ладно.

Идёт кот дальше, видит стадо коров и быков.

- Чьё стадо?

- Трёхглавого змея, - отвечают пастухи.

Попросил он их сказать царю, что Печь-купца стадо. Они согласились. Идёт кот дальше, видит отару овец:

- Чья, - спрашивает отара?

- Трёхглавого змея, - отвечают пастухи.

Уговорил кот и их также ответить царю. Подходит к дому трёхглавого змея. Дом красивый, уютный. Вокруг него сад. Заходит, а по комнатам кухарки, няньки, мамки разные бегают.

- Чей это дом?

- Трёхглавого змея.

- А где он?

- Полетел по России людей есть.

- А вас он не обижает?

- Никому ходу не даёт!

- Теперь у вас будет новый хозяин.

- А кто?

- Парень хороший. Кто спрашивать будет, говорите, что дом Печь-купца. А пока готовьте обед новому хозяину.

Возвращается кот к царю:

- Собирайтесь люди добрые. Теперь пойдём к нам гулять. Да возьмите с собой пушку.

Царю что, жалко что-ли. Не он потащит. Нашу братку заставят. Затащили пушку, запрягли лошадей, едут. Царь в карете впереди. Смотрит:

- Батюшки, лошади какие хорошие!

- Чей это табун?

Один пастух вышел, говорит:

- Это Печь-купца табун.

- Э-э, во, - подивился царь!

Едут дальше. На пути стадо коров и быков. Опять Печь-купца.

- Вон, какой ты богатый!

Едут дальше. Встречают отару овец.

- О-о, это да! У меня в государстве нет такой скотины! Подъезжают к дому. Трёхглавый змей на берёзу залез - спрятался. Кот говорит пушкарю:

- Вон к листочку прицелься и стреляй.

Пушкарь прицелился - жаль - и убил змея.

Заходят гости в дом. Тут и братья Ивана явились, охают. На столах уж всё готово. Застучали-загремели самовары, графинчики. Наливают чару, выпивают пару.

В сказках всё бывает, подходит кот к молодому царю:

- Держи теперь всё в руках, Иван. Я ухожу от тебя.

- А ты кто же будешь?

Кот обратился в человека и говорит:

- Я Никола Угодник. Жалко мне тебя стало, поэтому сделал из тебя человека.

Вот теперь и сказка кончилась.

(Эту сказку рассказал 82-хлетний чуваш Самарской Луки Яков Ильич Кальбердин, уроженец села Севрюкаево. Записана она 3 декабря 1987 г. и позже обработана Ю.К. Рощевским).

Размещено на Allbest.ru

...