А.С. Пушкин в скульптуре и графике С.Т. Коненкова

Размещено на http://www.allbest.ru/

А.С. Пушкин в скульптуре и графике С.Т. Коненкова

А.К. Коненкова

Российский государственный университет имени

А.Н. Косыгина (Технологии. Дизайн. Искусство)

Институт славянской культуры

Аннотация

В статье исследуется работа скульптора С.Т. Коненкова над созданием образа А.С. Пушкина, его поиск пластических средств выражения состояния творческого вдохновения. Рассматриваются использование Коненковым специфических свойств материала скульптуры (гипс, дерево), а также его работы в графике, раскрывающие тонкие черты характеристики образа поэта.

Ключевые слова: скульптура, пластические средства выражения, специфические особенности графики, состояние творческого вдохновения, особенности композиции.

Alla Konenkova Russian State University named after A.N. Kosygin (Technology. Design.Art) Institute of Slavic culture A.S. Pushkin in sculpture and graphics

S.T. Konenkova

Abstract. Article explores the work of sculptor S.T. Konenkov on Imaging ofA.S.Pushkin, his search for plastic expression condition of inspiration. Consideration is also being given to the use of specific material properties of Konenkov sculptures (plaster, wood), as well as his work in graphics, which reveal subtle characteristics of the image of the poet.

Keywords: sculpture, plastic means of expression, specific features of the graphics, state of inspiration, specific especials of compositions.

С произведениями А.С. Пушкина Сергей Тимофеевич Коненков познакомился еще в детстве, когда вместе с сыном помещиков Смирновых в 1884 году готовился к поступлению в гимназию. Учитель Алексей Осипович Глебов -- семинарист последних классов -- впервые познакомил своих учеников с русской литературой. «Ученье продвигалось. Мы бойко читали, писали. Читали про Гулливера, Робинзона Крузо, былины про Илью Муромца, Добрыню Никитича, Алешу Поповича. Читали из Пушкина, Лермонтова, Гоголя, Тургенева, Некрасова. Книги брались в Рославле, в библиотеке», -- писал С.Т. Коненков в своих воспоминаниях [1, 36].

Поступив 1885 году в Рославльскую прогимназию, Коненков увлекся чтением русской литературы благодаря урокам Василия Ильича Ласкина -- преподавателя русского языка и литературы, прививавшего своим ученикам любовь к русской литературе. О нем Коненков всегда вспоминал с огромной благодарностью [1, 54].

В 1902 году Сергей Тимофеевич, закончив обучение в Академии художеств, вернулся из Санкт-Петербурга в Москву. После работы над дипломным проектом «Самсон, разрывающий узы» он почувствовал, что это его слово в русской пластике, «что работая над образом бунтующего “Самсона”, он постиг свой путь. Следовало идти дальше», что он должен найти продолжение, найти форму для выражения того, что неясно брезжило в нем. И тогда он обратился к русской литературе, стараясь именно в ней найти ответы на свои профессиональные вопросы. «Вот и принялся я за самообразование», -- вспоминал Коненков. «Тургеневская читальня сделалась моим университетом, и многое множество всякой всячины было перечитано в это время. Заново душой и разумом зрелого человека постигал я Пушкина, Гоголя, Лермонтова» [1, 129--130].

Сергей Тимофеевич обладал прекрасной памятью, знал наизусть большое количество стихов и прозаических текстов, в его квартире была собрана большая библиотека художественной литературы. С большой долей вероятности можно утверждать, что при создании своих произведений он во многом опирался на литературные образы, сформировавшиеся в его памяти при чтении произведений русских писателей.

Сергей Тимофеевич считал, что знакомство со скульптурой Москвы и, в частности, с памятником А.С. Пушкину работы скульптора А.М. Опекушина, повлияло на его выбор профессии скульптора. В 1892 году он приехал в Москву поступать в Московское училище живописи, ваяния и зодчества, и первые дни до экзаменов в сопровождении друзей знакомился с Москвой. В беседе с писателем-краеведом В.Н. Осокиным он рассказывал: «Я решил идти в скульптурную мастерскую. Почему? Тут сыграли роль впечатления от моих завороженных хождений по московским улицам в первые дни по приезде». Сергей Тимофеевич перечисляет поразившие его тогда памятники:

Триумфальная арка, Большой театр с его скульптурно-архитектурной мощью, Красная площадь с памятником Минину и Пожарскому, церковь Рождества в Путинках, которую он воспринимал как творение скульптуры. «Тогда же увидел я и памятник Пушкину на Страстной площади. Он потряс меня. Именно таким величаво-задумчивым я и представлял себе бессмертного поэта» [2, 12--13].

Так случилось, что когда в 1945 году Коненков вернулся из Америки в Россию, правительство выделило ему место для мастерской на Пушкинской (бывшей Страстной) площади. «Мастерская была оборудована в первом этаже большого дома на углу улицы Горького и Тверского бульвара. Из окон мастерской (до передвижки памятника в центр площади) был виден бронзовый Пушкин. Мне дорого было это самое близкое соседство. Кажется, протяни руку, и коснешься плеча Александра Сергеевича.

На Тверском бульваре

Очень к вам привыкли.

Как это емко, верно сказал Маяковский. И я очень скоро привык к Пушкину на Тверском. Утром, спускаясь в мастерскую, я обязательно бросал взгляд в окно и говорил про себя: “Здравствуй, Пушкин!” Ничего не поделаешь, опекушинский монумент располагает к душевным излияниям.

<...> Не удержался и я от выражения чувств. На скульптурном станке появилась полуфигура Пушкина» [1, 310].

Первый известный нам портрет А.С. Пушкина был выполнен Коненковым в 1922 году. Под этой датой он упоминается в каталоге выставки произведений С.Т. Коненкова 1954 года как находящийся в собственности П.М. Исаджановой [3, 30]. В каталоге работ скульптора 1978 года обозначено, что этот портрет принадлежит Тюменской областной картинной галерее [4, 278]. Изображения его найти пока не удалось, поэтому характеристики его будут очень общие -- он выполнен из дерева и, судя по размерам (высота 60 см, ширина в основании 63 см и глубина -- 53 см), это оплечный портрет. В своих воспоминаниях Коненков ничего не говорит об этой работе. Исаджан Степанович Исаджанов (1872--1937) был известным предпринимателем и коллекционером, собиравшим в основном произведения русских художников начала XX века. В его коллекции скульптура была представлена работами С.Т. Коненкова и А.С. Голубкиной. Богатейшее собрание Исаджанова к 1928 году было расформировано, лучшие работы отобрали в

Государственную Третьяковскую галерею, значительная часть разошлась по музеям России [5, 176--179]- Тогда, вероятно, портрет А.С. Пушкина и попал в Тюмень.

Известная нам коненковская «пушкиниана» начинается с американского периода.

Сергей Тимофеевич вспоминал: «В 1937 году повсеместно отмечалось столетие великой печали России -- гибели поэта. Словно вихрь налетел, роем закружились в голове пушкинские строфы, и слышен был его голос. По представлению, каким он вдруг открылся, без каких-либо побуждений извне я вылепил Пушкина. Не знаю, хорош ли он вышел, но это был мой Пушкин -- весь, целиком». Память поэта было решено почтить творческим вечером. В зале на высоком пьедестале на авансцене была установлена выполненная Коненковым скульптура А.С. Пушкина, «и каждый участник вечера -- выступал ли он с речью, читал ли стихи -- невольно обращался к бюсту поэта» [1, 303].

Известно, что в Америке Сергею Тимофеевичу пришлось еще один раз работать над образом Пушкина. Это произошло в 1941--1945 гг. во время Великой Отечественной войны, когда в Америке было создано общество помощи России -- Комитет «Помощь России в войне» (Russian War Relief), где супруга Коненкова, Маргарита Ивановна, работала исполнительным секретарем. Члены этого Комитета организовали клуб, где в зале собраний решено было установить скульптуру, которая была бы символом России. Решили, что это должен быть Пушкин, и просили Коненкова сделать статую. Коненков выполнил предварительный эскиз в гипсе. Но когда руководители комитета пришли в мастерскую и посмотрели работу, то высказали скульптору свое недовольство, так как хотели статую Пушкина в полный рост. Коненков же ответил: «Но я не делал статую в полный рост. Я сделал бюст». Они стали возражать, но так как Коненков имел собственное видение скульптуры, то раздраженно ответил им: «Я не буду делать фигуру в полный рост. Пушкин не писал свои поэмы ногами» [6, 183--191].

Мы не знаем, как выглядели эти две скульптуры и где они находятся. Некоторое представление может дать скульптура «Голова А.С. Пушкина» (рис. 1), выполненная их гипса, датированная 1937 годом и подписанная самим скульптором. Она находится во Всероссийском музее А.С. Пушкина в Санкт-Петербурге.

Рис. 1. Александр Сергеевич Пушкин. Голова. 1937. Гипс. 58 х38 х36.

КП-13420/Ск-130. Всероссийский музей А.С. Пушкина, Санкт-Петербург

Вариантом этой скульптуры может быть скульптура из дерева, опубликованная в американском издании сборника статей о С.Т. Коненкове [6, 189, илл. 120]. Авторским повторением американской скульптуры считается полуфигура А.С. Пушкина, гипсовый вариант которой, 1954 года, находится в Смоленском музее Александр Сергеевич Пушкин. Полуфигура. 1950. Авторское повторение работы 1937 года. Гипс. 128 х 90 х 65. Музей скульптуры С.Т. Коненкова ОГБУК «Смоленский государственный музей-заповедник»., а бронзовый отлив с нее -- в Мемориальном музее «Творческая мастерская С.Т. Коненкова» в Москве (рис. 2).

Рис. 2. Александр Сергеевич Пушкин. Полуфигура. Бронза. 128 х 90 х 65. Отлив 1973 г. с гипсового экземпляра 1950 г.

(Музей скульптуры С.Т. Коненкова ОГБУК «Смоленский государственный музей-заповедник»); выполнен в ДОКе № 3 В.В. Лукьяновым.

Мемориальный музей «Творческая мастерская С.Т. Коненкова», Москва

Работая над образом поэта, Коненков, как он сам вспоминал, стремился передать в «своем Пушкине» состояние внутренней озаренности, восторга перед жизнью.

В скульптурах Коненкова образ Пушкина постигается во всей полноте только при круговом обходе. При наблюдении с разных точек зрения открываются разные грани его творческой характеристики. Одновременно это придает неподвижной скульптуре динамику, оживляет ее.

Большинство скульптур Пушкина, выполненных разными скульпторами, передают пафос декламации стихов. Коненкова же интересовала возможность воссоздать в скульптуре пластическими средствами состояние вдохновения, найти адекватный пластический язык для выражения творческого откровения. Создавая портреты творческих людей -- писателей, музыкантов -- Коненков стремился пластическими средствами передать творческий порыв, одухотворенность. Особенно это заметно в поясном изображении Пушкина: фигура поэта как бы охвачена сильным порывом ветра, слегка разворачивающем ее в пространстве. Это движение подчеркнуто развевающимися складками одежды, энергичная пластика которых усиливает поворот. Сложенные на груди руки сдерживают порыв, усиливая внутреннюю динамику.

Рис. 3. Александр Сергеевич Пушкин. Рис. 4. Александр Сергеевич Пушкин. Фигура в рост. 1937. Фигура в рост. 1958.

Мемориальный музей Государственный музей А.С. Пушкина, Москва

Этот же прием разнонаправленного движения использован скульптором в небольшом гипсовом эскизе фигуры А.С. Пушкина в рост, выполненном еще в Америке и привезенном в Россию Александр Сергеевич Пушкин. Фигура в рост. 1937. Гипс тони- ров. 65 х 28 х 28. Мемориальный музей «Творческая мастерская С.Т. Коненкова», Москва.. Сейчас эта работа и бронзовый отлив с нее находятся в московском музее С.Т. Коненкова. В этом эскизе очень мало портретности, лицо намечено в общих чертах. Это поиск композиции: порыв ветра, охватывающий фигуру настолько сильный, что кажется, он унесет ее, но сомкнутые руки останавливают движение, также как и в полуфигуре, усиливая внутреннее напряжение. Скульптура вылеплена быстрыми нервными движениями пальцев, отчетливо заметными на поверхности скульптуры, что подчеркивает состояние волнения. Этот импрессионистический прием лепки Коненков воспринял от скульптора П.П. Трубецкого, в мастерской которого он работал в 1898 году [1, 108--110].

С этого эскиза скульптором в 1955 году был сделан деревянный вариант, который был передан Коненковым в Государственный музей А.С. Пушкина в МосквеАлександр Сергеевич Пушкин. Фигура в рост. 1958. Дерево. В. 64,0 70 х 40 х 28. Инв. 931. Государственный музей А.С. Пушкина, Москва.. Деревянная скульптура в силу особенностей самого материала более конструктивна, линии силуэта и формы более обобщены, но композиционный прием тот же самый.

Характеризуя свое отношение к поэту, С.Т. Коненков писал: «Мне, человеку искусства, Пушкин особенно дорог потому, что я всегда чувствую, как высоко понимал поэт назначение поэзии и искусства, место творца в жизни народа как выразителя и глашатая его дум и чаяний» [1, 351--354].

Сергей Тимофеевич отмечал, что именно Пушкин стоял у истоков русской скульптуры. В своих воспоминаниях он приводит рассказ о том, как, увидев на выставке в Академии художеств работу Н.С. Пименова «Парень, играющий в бабки», Пушкин воскликнул: «Слава Богу, наконец, и скульптура на Руси явилась народною!» «Так трогательно осознавать, что будущее русской скульптуры благословил и Александр Пушкин», -- писал в своих воспоминаниях Коненков [1, 341--342].

Сергей Тимофеевич, несмотря на свой почтенный возраст, любил путешествовать, объясняя это следующим образом: «Сколько раз, переполненный жизненными заботами в хлопотливой и расторопной Москве, я ловил себя на том, что мне тесно в мастерской: негде повернуться, не хватает места, чтобы отойти и во всем объеме увидеть задуманное. Недостает каких-то совершенно необходимых новых впечатлений, чтобы взяться за большую новую работу». Целью его устремлений были пушкинские места, Михайловское, о котором он писал: «С Пушкинского холма видна вся Россия», выражая так свое образное понимание роли поэта в культуре России [1, 351 -- 354]. Эта мечта осуществилась в 1962 году.

С.С. Гейченко, директор Мемориального музея-заповедника «Михайловское», вспоминал: «Когда в 1962 году замечательный русский художник Сергей Тимофеевич Коненков приезжал в Михайловское, он как-то по-особому слушал здешних птиц. Он долго смотрел на игру голубя турмана в небе, на купанье белых голубей в пруду, а прослушав пенье канарейки Тани, растрогался чуть не до слез и сказал: “Знаете, про что здешние птицы пели Пушкину? Они пели ему про «чувства добрые», про рай, дорогу в который он искал всю свою жизнь.

Михайловское и было для него раем. Незадолго до смерти он это хорошо понял, и стремился только сюда. Лучше Михайловского он на всем свете места не нашел. Теперь его тень постоянно на страже у входа в этот рай... Вот что такое Михайловское”» [7].

Работа над образом А.С. Пушкина нашла отражение и в графике С.Т. Коненкова. Это пять рисунков: два портрета поэта, рисунок под названием «Пушкин-юноша» и два варианта композиции «У лукоморья дуб зеленый». Все рисунки находятся в Мемориальном музее «Творческая мастерская С.Т. Коненкова»1) Александр Сергеевич Пушкин. Б., цв. кар. 49,5 х 23,5. 1949. 2) Александр Сергеевич Пушкин. Б., цв. кар. 41,4 х 29,5. 1950. 3) Пушкин- юноша. Б., цв. кар. 49,5 х 23. 1949. 4) У лукоморья дуб зеленый. Б., цв. кар. 41 х 30. 1949. 5) У лукоморья дуб зеленый. Б., цв. кар. 44 х 30..

Рис. 5. У лукоморья дуб зеленый Рис. 6. Пушкин-юноша

Штрихи рисунков очень тонкие, извилистые, нервные, много раз повторяющие форму. Некоторые линии настолько слабые, что практически не видны на поверхности листа, но они помогают зрительно воссоздавать объем, являясь как бы переходным состоянием от воздушного пространства к материи. Скульптор не подчеркивает плоскости поверхности листа, но лепит из нее объемную форму. Этот прием помогает передать волнение, состояние внутреннего напряжения при полной неподвижности фигуры. Два эскиза «У лукоморья дуб зеленый» являются вариантами на тему известного стихотворения А.С. Пушкина. В рисунках создан мир таинственной волшебной сказки, где поэта, мечтательно раскинувшегося на ветвях мощного дуба, окружают фантастические лесные существа из народных поверий и сказок, возникающие из переплетения ветвей дерева. Потом это место -- лукоморье -- Коненков нашел в Михайловском в 1962 году, но его образ был уже предугадан в созданных рисунках. «Невозможно пересказать все великое множество мыслей, возбуждаемых в человеке величественным, единственным в своем роде Пушкинским заповедником -- живым памятником поэту», -- писал Коненков, вспоминая об этой поездке [1, 351--354], но к образу поэта в своем творчестве скульптор уже не возвращался.

Автор выражает огромную благодарность С.Л. Бобровой, директору Мемориального музея «Творческая мастерская С.Т. Коненкова», и научному сотруднику, хранителю фонда скульптуры и нумизматики Всероссийского музея А.С. Пушкина (Санкт-Петербург) Г.В. Флёровой, без помощи которых работа не смогла бы состояться.

Фотографии выполнены Ю.В. Робиновым, старшим преподавателем Института славянской культуры РГУ им. А.Н. Косыгина (Технологии. Дизайн. Искусство).

Список литературы

1. Коненков С.Т. Мой век. Воспоминания. Изд. 2-е, доп. М.: Изд-во политической литературы, 1988.

2. Осокин В.Н. Волшебный резец: С.Т. Коненков в Москве. М.: Моск. рабочий, 1980.

3. Выставка произведений лауреата Сталинской премии скульптора Сергея Тимофеевича Коненкова. К 80-летию со дня рождения и 60-летию творческой деятельности. Каталог. М.: Советский художник,1954.

4. Сергей Коненков / Авт.-сост. Е.В. Савелова, И.Н. Банковская. М.: Советский художник, 1978.

5. Полунина Н., Фролов А. Коллекционеры Старой Москвы. М.: Независимая газета, 1997.

6. Мариел Гардинер. Моя дружба с Коненковым, 1926-- 1945 // The uncommon vision of Sergei Konenkov. 1874--1971. A Russian Sculptor and His Times. 2001. С. 183--191.

7. Гейченко С. С. У лукоморья. Записки хранителя Пушкинского заповедника. «Чувства добрые». URL: http://e-libra.ru/ read/246616-u-lukomorya.html (дата обращения: 15.02.2017).

Размещено на Allbest.ru